Текст книги "Поколения"
Автор книги: Майкл Диллард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Гуинан, – сказал он, после того как минута прошла в молчании. – Это очень важно, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь. Я думаю, что Соран разработал оружие.., ужасное оружие. Оно может иметь достаточную мощь для того, чтобы...
– Сорану плевать на мощь и оружие, – перебила его Гуинан, все еще стоя к нему спиной. – Все, что ему нужно, – так это вернуться в нексус.
– Что такое нексус?
Она медленно двинулась через комнату к арке и рассеянно указала на маленькую скульптуру богини. Пикар не мог видеть лица Гуинан, но по тому, как напряглись ее плечи, понял ее нежелание говорить об этом. Он услышал, как она глубоко вздохнула, принимая, наконец, решение.
– Эта энергетическая лента, которая уничтожила "Лакул", не просто какой-то случайный феномен, который путешествует по пространству... – Она заговорила с неожиданной быстротой, как будто опасаясь, что если немедленно не расскажет обо всем, то не сможет сделать этого вообще. – Это вход. Он ведет в другое место.., нексус. Его нет в нашей Вселенной.., и там не действуют те же самые законы. – Она выпрямилась. – Это место, о котором я очень хотела бы забыть.
– Что с тобой произошло? – мягко спросил Пикар.
Гуинан повернулась к нему, ее лицо светилось от воспоминаний:
– Это было, как будто бы я была внутри.., радости. Как будто бы радость была материальной вещью и я могла обернуть ее вокруг себя. Мне никогда не было так хорошо. – Ее голос был наполнен благоговением. Мгновение он молча наблюдал за ней, изучая выражение эйфории на ее лице, вспоминая отчаяние в глазах Сорана.
– Но затем вас телепортировали оттуда... – Ее лицо потемнело от неожиданного гнева:
– Меня ВЫРВАЛИ оттуда! Я не хотела уходить. Никто из нас не хотел. Все, о чем я могла думать, так это о возвращении. Мне было наплевать, что я должна для этого сделать...
Она подошла к окну обзора и посмотрела во тьму на звезды.
– Постепенно я научилась жить с этим. Но это изменило меня.
– Твое шестое чувство... – пробормотал Пикар и, когда она не возразила, продолжил:
– А как насчет Сорана?
– Соран, может быть, все еще захвачен идеей возвращения туда. И если это так, то он не остановится ни перед чем, чтобы снова найти вход.
– Но зачем уничтожать звезду? – спросил Пикар, затем умолк и встал. – Спасибо, Гуинан!
Когда он двинулся к выходу, она резко обернулась; в ее голосе появились нотки беспокойства:
– Пусть кто-нибудь другой сделает это, Жан-Люк!
Он остановился и уставился на нее.
– Нет таких слов, чтобы заставить тебя понять, заставить увидеть. Этого состояния не достичь никакими таблетками, никакими имплантантами. Оно наполняет людей самым сильным наркотиком, который только можно вообразить: любовью и чувством принадлежности кому-то... – Она остановилась, глаза были полны тревоги. – Не приближайся к ленте! Если попадешь в нексус, тебя больше не будет волновать Соран, или "Энтерпрайз", или я. Все, о чем ты будешь думать, – так это о том, как хорошо тебе там. И ты никогда не вернешься!
* * *
Джорди ля Форж пробудился с резкой головной болью и отчетливым осознанием того, что он был отнюдь не на борту «Энтерпрайза» или в обсерватории. Он пошевелился и понял, что сидит в неудобном кресле на борту какого-то корабля.., пол под его ногами вибрировал, и он мог слышать рев старых двигателей. Воздух был теплым и затхлым, – не слишком приятным. Он мог чувствовать это тепло обнаженной кожей груди: кто-то снял с него тунику, и его визор, оставив его ослепшим. Он подался вперед и поймал руками пустоту.
Чья-то рука схватила его собственную. Раздался слабый смешок и затем, совсем рядом, знакомый голос:
– Ищете что-то, мистер Ля Форж? – Джорди отшатнулся. Голос принадлежал Сорану, ученому из обсерватории. Теперь он вспомнил: Соран ударил его.., и, очевидно, затем похитил. Но зачем?
– Примечательное техническое изобретение, – продолжил Соран, поддерживая оживленную беседу. – Но несколько неэлегантен, как вы считаете?
Джорди не ответил.
– Вы никогда не подумывали о протезе, который сделал бы ваш вид несколько более.., нормальным?
Слова разозлили его. "Спокойнее, – сказал он себе, – он делает это специально. Не попадись на это..." Но он не мог не огрызнуться:
– Каким "нормальным"?
– Нормальным, – спокойно сказал Соран, – значит, таким, как все остальные, – таким, каким вы являетесь.
Джорди попытался сдержать злобу, но ему это не удалось:
– Что вы хотите?
Последовала долгая пауза. И затем Соран сказал:
– Вы можете и не знать, что я – эль-аурианец. Некоторые называют нашу расу слушателями. Мы слушаем. – Он заколебался. – В данный момент, мистер ля Форж, я весь внимание. Я хочу услышать все, что вы знаете о трилитиуме.., и обо мне.
Это была бессмыслица: он мало что знал и о том, и о другом. Но Джорди не видел причины не ответить. Он подумал минуту, затем сказал:
– Трилитиум – это экспериментальное соединение, созданное ромуланами. Я думаю, что оно является производным от...
Он осекся, когда резкая боль пронзила его грудь, и приложил руку к этому месту. Почти так же быстро ощущение исчезло, но Соран даже не прикасался к нему.
– Мне не нужна научная лекция, – холодно сказал ученый. – Вы были в обсерватории в поисках трилитиума. Зачем он вам?
Джорди вздохнул. Во всем этом было мало веселого. Совершенно ясно, что он знал гораздо меньше, чем думал Соран.
– Мне был отдан приказ капитаном.
– Давайте попытаемся уйти от обычного допроса заключенного надзирателем, как вы считаете? У вас есть информация, и она мне нужна. – Соран сделал паузу. – Капитан объяснил вам свой приказ? Сказал ли он вам, зачем нужно было искать трилитиум?
Джорди покачал головой:
– Нет.
Последовала еще одна пауза.
– А как насчет... Гуинан? Что она рассказала обо мне?
– Гуинан? – он мигнул от удивления. – Я не знаю, о чем вы говорите! Голос Сорана потяжелел:
– Инстинкт подсказывает мне, что вы лжете. И я вижу, что это, должно быть, нелегко для вас.., у вас хорошее сердце. – Он мягко, иронично ухмыльнулся. Джорди склонил голову, удивленный неожиданно раздавшимся тиканьем, похожим на звук древних земных часов.
Он тут же забыл о звуке, когда почувствовал сильный спазм в груди.
"Сердечный приступ, – подумал Ля Форж, усиленно растирая грудь. – Он каким-то образом вызвал сердечный приступ..." Джорди дернул головой, не способный даже вздохнуть, словно начиналась агония. И тут боль утихла. Он снова прислонился к спинке кресла, хватая ртом воздух.
– Ах, да! – высокомерно произнес Соран. – Я совсем забыл вам сказать: пока вы были без сознания, я ввел нанозонд в ваш кровяной поток. Он плавает по вашей кровеносной системе, и прямо сейчас я завел его в левую полость вашего сердца. – Джорди мог почувствовать по голосу Сорана, что ученый улыбался. – Небольшой трюк, которому я научился у боргов.
– Да, – прохрипел Джорди с иронией, – у них много идей...
Оттенка игривости больше не было; с холодной сухостью Соран сказал:
– Я только что остановил ваше сердце на пять секунд. Показалось вечностью, не так ли? А вы знаете, что человеческое сердце можно останавливать на время до пяти минут, прежде чем нарушения деятельности мозга станут необратимыми?
На лице Джорди отразилась ненависть, которую он все это время испытывал:
– Нет.., не знал...
– Каждый день мы узнаем о себе самих что-то новое, – продолжал Соран. – Может быть, я выразился не совсем ясно, но сейчас очень важно, чтобы вы рассказали мне в точности, что именно знает капитан Пикар.
– Я рассказал вам все, – ответил Джорди куда-то во мрак. – Вы точно так же можете убить меня прямо сейчас.
Воцарилось молчание. И тут он услышал что-то совершенно неожиданное в голосе ученого: непритворное сочувствие.
– Я не убийца, мистер ля Форж, – сказал Соран с такой искренностью в голосе, что Джорди поверил ему и больше не боялся за свою жизнь. Эль-аурианец вздохнул, и в этом вздохе прозвучало такое страдание, такое отвращение к тому, что он делал, такая бесконечная усталость, что если бы Джорди не знал, на что способен ученый, то он бы, без сомнения, пожалел его.
Но голос Сорана снова резко потяжелел:
– Попробуем тридцать секунд.
Джорди слышал глухие звуки, которые издавали пальцы Сорана, бегая по контрольной панели. И тут он дернул головой и захрипел, когда разрывающая все тело боль снова сдавила его своими клешнями с такой невероятной силой, что он больше ни о чем не думал, ничего не ощущал.., кроме мягкого, методичного тиканья часов.
Глава 9
Кроме голографической палубы, у Пикара было еще одно любимое место на борту «Энтерпрайза» – отдел звездной картографии. Когда включалась голографическая карта, он ощущал себя лежащим где-нибудь в поле и смотрящим вверх, на ночное звездное небо.., или еще лучше – парящим на одном месте в пространстве; и стоило только протянуть руку, чтобы дотронуться до звезды...
Сейчас, однако, голографическая карта была отключена. Пикар стоял в окружении компьютеров, сенсоров, отслеживающих устройств, созданных для того, чтобы определять точное положение корабля в пространстве в каждую секунду времени. Рядом с ним за консолью сидел Дэйта, ожидая показателей, которые должны были появиться на мониторе. Пикар смотрел на ближайшую к нему часть видового экрана, где возникали диаграммы, отображавшие силу жестоких ударов ультрафиолетовой молнии – энергетической ленты, отснятых в разных местах в разное время.
Он использовал тайну Сорана, тайну ленты, чтобы целиком сосредоточиться на работе, отвлечься и не думать о своем горе. Его первоначальная ярость угасла, чувство опустошения притупилось. Пикар ничего не мог сделать сейчас для Робера и Рене, но он мог много сделать для того, чтобы помочь Ля Форжу и остановить Сорана, какими бы новыми бедами он ни грозил.
Дэйта наклонился вперед, когда данные появились на его экране. Пикар уловил это движение краем глаза и повернулся в ожидании. Он все еще не привык видеть андроида, охваченного эмоциональными переживаниями. Дэйта был в полном унынии, судя по тому, как ссутулились его плечи и едва уловимо опустились утолки губ.
– Согласно нашей информации, – сказал андроид бесцветным голосом, – лента является видимой частью потока темпоральной энергии, которая путешествует по нашей Галактике каждые тридцать девять и одну десятую лет. – Он остановился и нахмурился, очевидно, потеряв то место, где читал. – Она пройдет через этот сектор примерно через.., сорок два часа.
Пикар повернулся и начал расхаживать по помещению, надеясь, что движение поможет поддержать его уставшие тело и мозг в форме: он мало спал с того момента, как получил сообщение от Мари.
– Тогда Гуинан была права... Она сказала, что Соран пытается вернуться назад, в ленту. Если это правда, тогда должна быть какая-то связь с Амаргозой. – Он повернулся лицом к Дэйте. – Выведите мне на экран все те эффекты, которые возникли в результате уничтожения звезды, – какими бы незначительными они ни были.
Андроид не ответил, а просто продолжал, не мигая, отрешенно смотреть на сияющий экран пустыми глазами.
– Дэйта! – рявкнул Пикар.
Дэйта тут же выпрямился. Пикару показалось, что он уловил выражение замешательства на лице андроида.
– Извините, сэр, – он нажал несколько контролей на консоли, затем обернулся к капитану. – Компьютеру нужно время, чтобы обработать информацию.
Пикар сложил руки на груди и принялся ждать. В то время как он наблюдал, Дэйта тяжело вздохнул, затем наклонился, оперевшись локтями о консоль. Сбитый с толку, капитан шагнул вперед и положил руку на плечо андроида:
– Дэйта.., с тобой все в порядке?
– Нет, сэр, – Дэйта поднял глаза на капитана, его лицо выражало муку.
– Мне сложно сконцентрировать внимание. Я переполнен чувствами.., раскаяния и сожаления по поводу моих действий в обсерватории.
– Что ты имеешь в виду? – мягко спросил Пикар. Ни Райкер, ни Ворф не докладывали, что Дэйта совершил что-то необычное.
Дэйта снова вздохнул:
– Я хотел спасти Джорди.., я пытался. Но в этот момент я испытывал кое-что, к чему не был готов, – он пристыженно посмотрел на капитана, – страх. Я боялся, сэр!
Пикар открыл было рот, чтобы ответить, и закрыл его снова, потому что раздался сигнал с компьютера. Дэйта опять повернулся к своей консоли и начал мрачно читать:
– Согласно нашим сведениям на данный момент, разрушение Амаргозы имело следующие последствия в этом секторе: гамма-эмиссия увеличилась на пять сотых процента; звездный корабль "Боземан" был вынужден произвести коррекцию курса; исследовательский проект на Горике-Четыре приостановил свою работу в связи с увеличением в секторе частиц нейтрино; окружающие магнитные поля ослабли на...
– Подожди, – прервал его Пикар. – "Боземан"... Почему он изменил курс?
– Разрушение Амаргозы изменило распределение гравитационных сил по всему сектору, – сказал Дэйта. – Любой корабль, проходящий через этот район, теперь вынужден производить небольшую коррекцию курса.
– Небольшая коррекция курса... – Пикар нахмурился, обдумывая сказанное. Инстинкт подсказывал ему, что здесь что-то было, какой-то ключ, который все еще ускользал от него. Он повернулся и пошел к контрольной консоли большой голографической карты в задней части комнаты. – Где лента сейчас?
Дэйта встал и последовал за ним к консоли, затем нажал несколько кнопок. Через несколько секунд комната вокруг них растворилась, и на ее месте появилась огромная сумрачная карта Галактики. Дэйта указал на красную сияющую точку:
– Это ее настоящее положение. – Пикар наклонился вперед и внимательно посмотрел на это место:
– Ты можешь спроектировать ее курс? – Дэйта начал было отвечать, но заколебался; на его лице вдруг отразилось отчаяние:
– Сэр.., я.., я не могу продолжить расследование.
Пикар ошарашено посмотрел на него. Пристыженный Дэйта наклонил голову:
– Я хочу, чтобы меня отключили на время, пока доктор Крашер не сможет вытащить эмоциональный чип.
– Дэйта, у тебя какие-нибудь сбои в работе?
Андроид покачал головой:
– Нет, сэр! Я просто не способен контролировать эти эмоции.
– Дэйта... – Пикар глубоко вздохнул. Он наблюдал за андроидом и видел, что творилось у него внутри. – То, через что ты сейчас проходишь, не вызывает у меня ничего, кроме симпатии. Но мне необходимо твое полное внимание в этой работе, чтобы...
Дэйта злобно уставился на него:
– Вы не понимаете, сэр. Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ иметь эти чувства! Мое отключение – это единственный верный выход из ситуации.
– Дэйта, – строго сказал Пикар, при этом у него было чувство, будто он говорил сам с собой, – если у тебя есть эмоции, ты должен научиться жить с ними. Ты должен научиться СПРАВЛЯТЬСЯ с ними, каковы бы ни были обстоятельства.
– Но, сэр...
Пикар выпрямился в полный рост и сказал тоном, не терпящим возражений:
– И я не позволю вам быть деактивированным. Вы офицер на борту этого корабля и сейчас у вас есть непосредственные обязанности, которые вы должны выполнять. – Он остановился и, когда дальнейших протестов не последовало, добавил:
– Это приказ, командир. – Пока он говорил, выражение на лице Дэйты медленно менялось, переходя от полного отчаяния к стоической решимости.
– Да, сэр, – сказал он спокойно. – Я попытаюсь.
Пикар ободряюще положил руку на плечо андроида; при этом ему почти удалось улыбнуться.
– Мужество – это тоже своего рода эмоция, Дэйта, – его голос стал более живым. – А теперь.., не мог бы ты спроектировать курс ленты??
Дэйта расправил плечи, столь усиленно демонстрируя свою решимость, что Пикар еле сдерживался, чтобы не улыбнуться, в то время как андроид работал за консолью. Пока Пикар наблюдал, сияющая красная линия появилась на испещренном звездами дисплее, формируя арку между двумя солнцами. Он шагнул ближе, сердцебиение усилилось. Да, ответ был именно здесь... Он повернулся снова, к Дэйте.
– Где Амаргоза?
Вместо ответа Дэйта нажал контроль, и тусклая звезда появилась рядом с красной линией.
– Кажется... – продолжил Пикар, – ты сказал, что когда была уничтожена Амаргоза, это изменило распределение гравитационных сил в секторе. Компьютер принял это в расчет, проектируя курс ленты?
Удивление отразилось на лице Дэйты, пока он обдумывал сказанное:
– Нет, сэр. Я сделаю необходимые поправки. – Он так и поступил, и единственная тусклая звезда на глазах Пикара потемнела, мигнула и полностью исчезла. Когда это произошло, сияющая красная линия сдвинулась вправо, изменяя курс.
Пикар смотрел на менявшееся изображение, его усталость сменялась возбуждением первооткрывателя:
– Вот что делает Соран... Он меняет курс ленты! Но зачем? Зачем пытаться изменить ее путь? Почему бы просто не влететь в нее на корабле?
– Наши записи показывают, что каждый корабль, который приближался к ленте, был либо уничтожен, либо серьезно поврежден, – сообщил Дэйта.
– Он не может войти в ленту, – сказал Пикар, внезапно осознавший суть происходящего, – поэтому пытается сделать так, чтобы лента пришла к нему! – Он повернулся к андроиду:
– Дэйта, лента пройдет мимо какой-нибудь планеты М-класса?
Дэйта снова проконсультировался с компьютером, затем поднял глаза:
– Да, сэр. Есть две такие в Веридианской системе. – Он коснулся нескольких контролей, увеличивая изображение Веридианской системы на экране, чтобы показать четыре планеты, вращавшиеся вокруг звезды. Пикар изучил красную линию, которая отмечала перемещение ленты и проходила очень близко от третьей планеты. Он отметил:
– Это очень близко от Веридиан-Три.., но недостаточно для Сорана. – Он нахмурился, обеспокоенный, затем взглянул на Веридианское солнце. И когда он смотрел, в нем всколыхнулись непрошенные воспоминания: изображение раскаленной, умирающей Амаргозы... Мысленно он увидел, как это происходит с пока еще здоровым солнцем. Ужасное предчувствие овладело им.
– Дэйта, – сказал он обеспокоенно, – что случится с курсом ленты, если Соран уничтожит само Веридианское солнце? – Он твердо знал, что именно произойдет в этом случае, еще до того, как Дэйта коснулся контролей консоли и изображение снова сместилось. На глазах у Пикара Веридианское солнце потускнело, мигнуло во мраке и исчезло. Красная линия, показывавшая курс ленты, сдвинулась.., теперь она точно проходила через третью планету.
– Вот куда он направляется, – заключил Пикар.
После минутного молчания Дэйта спокойно произнес:
– Надо заметить, сэр, что коллапс Веридианской звезды создаст шоковую волну подобно той, которую мы наблюдали у Амаргозы.
Пикар мрачно посмотрел на него:
– И уничтожит все планеты в системе... Андроид проверил показатели на консоли, затем повернулся к дисплею с нескрываемым выражением беспомощности:
– Веридиан-Три необитаема, но на Веридиан-Четыре существует доиндустриальное гуманоидное общество...
Пикар повернулся к изображению и взглянул на медленно вращавшуюся четвертую планету.
– Население?
В голосе Дэйты был ужас:
– Примерно двести тридцать миллионов. – На мгновение, не более, Пикар впился взглядом в изображение Веридианской системы и попытался представить себе, что могло толкать ученого на уничтожение целого мира.
ЕСЛИ ТЫ ПОПАДЕШЬ В НЕКСУС, ТЕБЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ВОЛНОВАТЬ СОРАН, ИЛИ "ЭНТЕРПРАЙЗ", ИЛИ Я. ВСЕ, О ЧЕМ ТЫ БУДЕШЬ ТАМ ДУМАТЬ, – ЭТО О ТОМ, КАК ХОРОШО ТЕБЕ В НЕКСУСЕ. И ТЫ НИКОГДА НЕ ВЕРНЕШЬСЯ...
Пикар коснулся своей комброши:
– Пикар – мостику.
– Ворф на связи.
– Курс на Веридианскую систему, искривление максимальное.
Говоря это, он уже был в движении и направлялся на мостик с чувством решимости, с благодарностью взглянув на Дэйту, который двигался рядом так же целеустремленно.
* * *
На дрожащей «хищной птице» Соран остановился в коридоре, чтобы взглянуть в сумеречном свете на свои карманные часы. То, что он увидел, вызвало улыбку на его лице и волну невероятного возбуждения внутри. Они должны были находиться не более чем в минуте пути от Веридиан-Три. Скоро, очень скоро он будет вместе с Леандрой и детьми, далеко от этой проклятой Вселенной, где они были мертвы и где он был пойман в ловушку на борту воняющего корыта – клингонского корабля.
От мистера Ля Форжа было мало толку. После агонии, длившейся несколько секунд, он не дал ему никаких сведений, разве что подтвердил подозрение Сорана по поводу того, что капитан "Энтерпрайза" интересовался некоторыми частями головоломки, которые могли привести его в Веридианскую систему. Пикар беспокоил Сорана. Капитаном можно было легко управлять в то время, когда он был под влиянием только что перенесенного удара.., но он, тем не менее, был весьма разумным человеком. Существовала опасность, что как только горе утихнет, Пикар придет в себя и направит всю силу своего разума на то, чтобы выяснить, куда скрылся Соран.
Но у него оставалась всего лишь минута. Соран снова улыбнулся при этой мысли, но теперь улыбка не была безмятежной. Истязания, которым он подверг Ля Форжа, оказались более.., неприятным занятием, чем ожидал Соран. Он вдруг подумал, что стал таким же, как борги.
"Это не имеет значения. Ничто не имеет значения. Я был добр.., я оставил Ля Форжа в живых, и это больше, чем сделала бы для него эта Вселенная, в которой были время и смерть. Мы все обречены здесь, все ходячие трупы".
Он прекратил пытку Ля Форжа через пятнадцать секунд, будучи больше не в силах смотреть на страдания человека. На своей родной планете он был мягким и добрым, никогда не был склонен к жестокости.., и уж, конечно же, не к убийству.
"Принести в жертву Веридиан-Три необходимо. Необходимо. Это единственная возможность вернуться домой..."
И все же мысли об этом часто посещали его по ночам.
Однако он сделает это. Он не остановится, как в случае с Ля Форжем, потому что то, что случится с Веридиан-Три, произойдет далеко от него. К тому времени он уже будет в нексусе. И возможно.., только ВОЗМОЖНО, что там окажутся несколько счастливчиков, которые будут пойманы краешком энергетической ленты и переправлены в нексус. Их тела исчезнут из этой Вселенной, но их отголоски будут жить вечно. Он оказывал этим нескольким вероятным счастливчикам услугу.
Ничто – ни чувство вины, ни аутсайдеры, ни клингоны – НИЧТО не могло встать на его пути.
Он снова опустил часы в карман и шагнул из коридора на мостик, где в командных креслах сидели две сестры, закованные в кожу и металл, зеркальные отражения друг друга. Лурса, старшая, с хриплым голосом, – та, за которой обычно, как казалось, оставалось последнее слово, – повернулась к нему:
– Ты вытянул что-нибудь из землянина?
– Нет, – сказал Соран, улыбаясь про себя, – его сердце было просто не готово.
Один из громадных мужчин, рулевой, посмотрел через плечо на свою госпожу:
– Мы вышли на орбиту Веридиан-Три. – Соран поднял глаза на неясно вырисовывавшуюся на экране планету с чувством радостного возбуждения, отчего его колени задрожали, затем быстро повернулся к Лурсе:
– Приготовьтесь высадить меня на поверхность.
– Постой! – омерзительная и чванливая Б-Этор встала со своего кресла:
– Когда мы получим то, что нам причитается?
Он взглянул на нее, пытаясь скрыть ненависть. Он презирал себя за то, что приходилось иметь дело с такими тупыми, жаждущими власти существами, которые, без сомнения, превратят Галактику в жалкие руины, как только он уйдет.
Неважно. Образ этой Вселенной и ее проблемы быстро угасали в его сознании, так как сейчас он думал только о радости, которая скоро наступит. Эти чудовищные пародии на женщин, этот корабль, сама эта ситуация были для него не более реальными, чем та боль, от которой он скоро очнется. Лурса и Б-Этор были призраками, фантомами, которые вышли из ничего и скоро вернутся обратно.
Он вздохнул и выловил крохотный чип из своего кармана, затем передал его ей:
– Здесь содержится вся информация, которая вам нужна для того, чтобы построить трилитиумное оружие, – сказал он, в то время как Б-Этор схватила смертельный подарок и смотрела на него своими сверкающими глазами хищницы. – Он закодирован. Как только я окажусь в безопасности на поверхности, я передам вам частоту декодирования.., но не раньше.
– Госпожа! – резко вскрикнул рулевой. – Звездный корабль Федерации входит в систему!
– Что? – негодующая Лурса наклонилась вперед, сжимая подлокотники кресла. – Он на экране?
На небольшом, покрытом пылью экране показалось крохотное расплывчатое изображение корабля.
"Энтерпрайз", – подсказал внутренний голос Сорану.
Рулевой покачал большой темной головой и уставился через покрытое кожей и металлом плечо на свою госпожу:
– Они вызывают нас.
Б-Этор прошипела два слога на клингонском, ее губа изогнулась в гримасе. После мгновенного выполнения ее команды на мостике послышался звук знакомого голоса, профильтрованного через интерком.
– Клингонский корабль! – сказал Пикар, и Соран закрыл глаза. Теперь в голосе капитана была сила. Он справился со своим горем и стал Достойным противником, чего Соран и опасался. – Мы знаем, что вы делаете, и уничтожим любой зонд, который будет запущен к Веридианской звезде. Мы требуем, чтобы вы возвратили нашего главного инженера и немедленно оставили систему.
Соран почувствовал, как его захлестнула волна дикой черной ненависти: подобную ярость почти век назад у него вызвали борги. Ситуация повторялась: теперь Пикар пытался похитить у него Леандру и детей, во второй раз.
Все оставшееся в душе Сорана сострадание разом покинуло его. Он сделает все, что будет необходимо, если это только поможет вернуться в то место, о котором он думал как о доме. Он с удовольствием задушил бы Пикара, всю команду "Энтерпрайза" собственными руками. Ученый вынул из кармана часы – его пальцы немного дрожали, – взглянул на них и захлопнул крышку.
Он повернулся к сестрам Дюрас:
– У нас нет времени. Уничтожьте их. – Б-Этор уставилась на него с открытым ртом, словно он был сумасшедшим:
– Это корабль Галактического класса! Мы им не ровня!
Соран сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться, справиться с горьким разочарованием, которое грозило свести с ума. Он не сдастся. Должен быть выход, и он найдет его, если только удастся замедлить ход беспорядочных мыслей...
Внезапно в порыве вдохновения он вытащил из кармана оптический протез Ля Форжа и поднял его перед любопытствующими женщинами, словно приз:
– Я думаю, настало время вернуть мистеру Ля Форжу его зрение...
* * *
На мостике «Энтерпрайза» Пикар ходил взад-вперед в ожидании ответа с «хищной птицы».
– Может быть, их уже нет на корабле, – сказал Райкер.
Пикар не отрывал глаз от основного экрана: он смотрел на тьму и звезды; которые скрывали где-то дряхлый корабль.
– Они просто пытаются решить, может ли старушка клингонская "хищная птица" потягаться с флагманским кораблем Федерации.
Рядом с ним Трой тихо произнесла:
– Или, возможно, они на поверхности... – Пикар посмотрел на нее: он и сам уже обдумывал подобную возможность, усложнявшую их и без того затруднительное положение.
Он еще раз убедился в этом, когда Ворф повернулся от своей консоли и сказал:
– Сэр, согласно моим подсчетам, солнечный зонд, запущенный как с поверхности планеты, так и с клингонского корабля, потратит одиннадцать секунд на то, чтобы добраться до солнца. – Он сделал паузу. – Однако, раз мы не можем узнать точное место запуска, потребуется от восьми до пятнадцати секунд только для того, чтобы запеленговать его.
Пикар мрачно посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Да, очень большая возможность ошибки, – спокойно констатировал Райкер.
– Слишком большая. – Пикар сделал еще несколько беспокойных шагов по палубе, затем повернулся в сторону руля:
– Сколько у нас времени до того, как прибудет лента?
– Примерно сорок восемь минут, сэр, – ответил Дэйта.
Капитан сокрушенно вздохнул.
– Нужно найти возможность добраться до Сорана...
Он вспомнил отчаяние в глазах ученого: оно было близко к безумию. Однако в его глазах светился и разум. Что-то внутри подсказывало Пикару, что в душе Соран не был убийцей. Ведь и Гуинан удалось приспособиться к жизни за пределами нексуса – так что, возможно, Сорана тоже можно убедить. Это будет нелегко. Пикар изучил биографию ученого. Его молодая жена и дети были убиты боргами. Факты свидетельствовали о том, что борги допрашивали Сорана и некоторое время пытали – незадолго до того, как ему удалось ускользнуть. Этого, как знал капитан, было вполне достаточно для безумия.., и именно поэтому он думал, что сможет достучаться до Сорана. Пикар понимал, что значит в одно мгновение потерять свою семью и знал, что чувствует человек, когда в его сознание вторгается хладнокровная сила, не способная на сострадание.
Он вздрогнул, когда загудел сигнал на руле.
– Капитан, – сказал Ворф, – клингонский корабль выходит из подпространства прямо по курсу. Они вызывают нас.
На экране участок кромешной тьмы заколебался и трансформировался в "хищную птицу".
– На экран! – приказал Пикар.
Пока он наблюдал, корабль исчез, и на его месте появилось изображение зубастых улыбок Лурсы и Б-Этор.
– Капитан... – тон Лурсы был прямо-таки елейным. Она наклонилась вперед в своем кресле, длинные темные волосы волнами легли на воинские доспехи из кожи и металла. – Какая приятная встреча!
Пикар почувствовал как лицо его становится каменным.
– Лурса, я хочу поговорить с Сораном.
Ее улыбка стала почти застенчивой:
– Боюсь, что доктора нет больше с нами на борту...
– Тогда я телепортируюсь в его месторасположение, – не отступал Пикар. – Просто дайте нам координаты.
Б-Этор заговорила так же притворно насмешливо, как и ее сестра:
– Доктор ценит свое одиночество. Он будет очень.., расстроен, если вооруженная команда по высадке прервет его занятие.
Капитан колебался не более секунды. Он надеялся телепортироваться вниз вооруженным и с коммуникационным прибором, чтобы проинформировать "Энтерпрайз" о местоположении зонда. Но раз это было невозможным, ему не оставалось ничего, кроме как довериться собственной интуиции, которая подсказывала, что он сможет остановить Сорана на поверхности планеты.
– Хорошо, – сказал он сестрам. – Я телепортируюсь на ваш корабль, и вы сможете переправить меня к Сорану.
– Сэр! – Райкер резко повернулся к нему. – Как можно доверять им? Судя по тому, что нам известно, именно они убили Джорди, а теперь убьют и вас!
– Мы не причинили вреда вашему инженеру, – сообщила Лурса с таким достоинством, что Пикар поверил ей. – Он был нашим гостем.
Райкер посмотрел на него холодно и недоверчиво:
– Тогда возвратите его!
– А что получим взамен? – спросила Б-Этор.
Дэйта поднял глаза на Пикара, лицо его светилось желанием:
– Меня, сэр.
Пикар проигнорировал его.
– Меня, – сказал он клингонским женщинам. – Если вы разрешите мне поговорить с Сораном.
По их внезапному молчанию и удивленному виду он сразу понял, что это предложение будет принято. Они переглянулись, пытаясь скрыть радость. Б-Этор наклонилась вперед и быстро что-то зашептала по-клингонски своей сестре. Лурса задумчиво кивнула, затем снова повернулась к экрану:
