Текст книги "Паддингтон путешествует"

Автор книги: Майкл Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Мистер Браун снова развернул газету.

– У меня на работе тоже ахнут, когда я им расскажу, – буркнул он, вытирая усы салфеткой. – Я уже почти на час опоздал.

– Подожди, не уходи! – умоляюще воскликнула Джуди, вбегая в комнату. – Все должны пойти посмотреть на свои подарки.

– На подарки?! – воскликнул мистер Браун, поспешая за дочкой в гостиную. – Неужели опять подарки? Мы ведь все только что получили по подарку!

– Это специальные благодарственные подарки, мистер Браун, – объяснил Паддингтон, глядя, как Брауны разворачивают свёртки. – Деньги-то мне вернули, и я теперь могу за них заплатить.

– У меня – замечательный набор масляных красок! – радостно ахнула Джуди.

– А у меня – отличные коньки! – закричал Джонатан, тоже довольный донельзя.

Миссис Браун развернула большой квадрат вышитого полотна.

– Какая великолепная скатерть! – воскликнула она. – И до чего кстати!

– Трубка! – обрадовался мистер Браун, открывая небольшую картонную коробочку. – Как раз то, что мне нужно. И выбрана точно по моему вкусу!

Когда миссис Бёрд подняла на всеобщее обозрение мягкую розовую пижаму, глаза у неё подозрительно увлажнились.

– Мой любимый цвет! – заявила она. – Какой ты, Паддингтон, молодчина – подарил каждому именно то, что ему хотелось. Ты, наверное, очень долго думал и выбирал.

– Боюсь, после таких щедрых подарков у тебя с деньгами негусто, – сказал мистер Браун, когда буря восторга улеглась, – но, если хочешь, можешь отдать, что осталось, мне, и я куплю тебе парочку настоящих акций.

Паддингтон обдумал это предложение. Ну, он, конечно же, полностью доверял мистеру Брауну, однако акциями и ценными бумагами пока что был сыт по горло.

– Я, наверное, всё-таки теперь положу оставшиеся деньги в банк, – заявил он наконец.

– Вот и правильно, – одобрительно кивнула миссис Бёрд.

Она относилась к банкам с глубочайшим доверием, особенно если речь шла о медвежьих сбережениях.

– Ого-го, пап, посмотри-ка! – вдруг воскликнул Джонатан, указывая пальцем на передовую статью в газету мистера Брауна. Заголовок гласил: «БИРЖЕВЫЕ НОВОСТИ: У МЕДВЕДЕЙ ТЯЖЁЛЫЙ ДЕНЬ». – Представляете, про Паддингтона даже написали в газете!

Мистер Браун откашлялся, но так и не заговорил. Он собирался было объяснить разницу между биржевыми «медведями» и обычными медведями: что биржевые медведи на самом деле – обыкновенные люди, которые избавляются от акций, полагая, что те подешевеют, но тут заметил, что жена многозначительно ему подмигнула.

– В конце концов, подробности не так уж и важны, – взяла слово миссис Браун. – А этот заголовок, кроме всего прочего, будет замечательно смотреться у Паддингтона в дневнике, если его вырезать из газеты и туда вклеить.

– Очень внушительный заголовок, – подтвердила миссис Бёрд. – И весьма, весьма подходящий. На мой взгляд, даже если бы сам Паддингтон писал об этом происшествии, он не смог бы придумать лучшего заголовка!

И все с ней дружно согласились.

Как соседу окно прорубили

Миссис Браун отвернулась от зеркала в прихожей и скорчила недовольную гримасу, потому что утренний воздух сотряс громкий стук молотка.

– Я, конечно, понимаю, что уж не мне бы привередничать, – сказала она. – Генри в последние недели тоже мешал соседям своим стуком. И всё равно, поскорее бы мистер Карри закончил ремонт! Больно уж он усердствует.

Миссис Бёрд воинственно ткнула в пустоту большой шляпной булавкой.

– Я б и слова против не сказала, если бы он додумывался до этих новшеств своим умом, – проворчала она, – но он вечно слизывает у других! Теперь он даже поговаривает о том, чтобы устроить окошко между кухней и столовой.

Миссис Бёрд громко фыркнула – как и всегда при упоминании мистера Карри – и в последний раз поправила шляпку. Мало того что сосед Браунов был известен во всей округе своей жадностью, он ещё отличался тем, что всегда повторял за другими то, что они придумывали для себя, а поскольку Брауны жили с ним дверь в дверь, они особенно от этого страдали.

Пока Паддингтон гостил в Перу, мистер Браун усердно занимался благоустройством дома и сада. Он не только отремонтировал несколько комнат, но ещё и зацементировал дорожку в садике за домом и устроил специальное окошко между кухней и столовой, чтобы горячую пищу можно было подавать прямо на стол.

Мистеру Карри, разумеется, было не угнаться за всеми усовершенствованиями, которые происходили в доме номер тридцать два по улице Виндзорский Сад, но вот как раз накануне он во всеуслышание объявил, что в ближайшее время тоже собирается смастерить окошко и дорожку, причём собственными руками, и в это самое утро он копошился в своём садике, одетый в старый рабочий комбинезон, и подготавливал всё для цементных работ.

– Должна сказать, – заметила миссис Браун, – иногда мне кажется, что везти детей на другой конец Лондона, чтобы показать их стоматологу, – страшная морока, однако сегодня я даже рада уехать отсюда подальше. – Она тяжело вздохнула, потому что между двумя домами опять раздался оглушительный стук молотка. – Паддингтон, может, всё-таки и ты надумаешь с нами поехать? – окликнула она медвежонка.

Паддингтон, услышав свое имя, тут же примчался в прихожую.

– Спасибо, миссис Браун, но всё-таки не надумаю, – сказал он, когда ему повторили вопрос.

Ему совершенно не улыбалось отправляться к стоматологу, особенно после красочных рассказов Джонатана о том, что происходит во время осмотра.

– Я лучше останусь дома и посижу в саду, – заявил он поспешно, боясь, что его начнут уговаривать.

Миссис Браун проводила Паддингтона, удалившегося в направлении столовой, задумчивым взглядом.

– Знаете, в это трудно поверить, но Паддингтон, кажется, начал новую жизнь, – проговорила она. – Вы обратили внимание – с самого его возвращения из Перу у нас ещё не было ни одного происшествия! Ни единого!

Миссис Бёрд поспешно постучала по дереву и направилась к выходу.

– Не будите лихо, – посоветовала она. – Оглянуться не успеете, как он опять набедокурит.

Миссис Бёрд совершенно не улыбалось оставлять Паддингтона дома одного, особенно почти сразу после его возвращения из Перу. У неё было свое, и очень твёрдое понятие, к чему это приводит, а то, что, если не считать истории с акцией, последние дни прошли без происшествий, ничуть не повлияло на её мнение.

Впрочем, останься она дома и понаблюдай за медвежонком, даже она вряд ли сумела бы усмотреть что-либо предосудительное в его поведении, по крайней мере в следующие несколько минут.

Доев свой завтрак, Паддингтон аккуратно вытер усы салфеткой, которую миссис Браун выдала ему в надежде, что скатерть тогда останется чистой, а потом вышел через застеклённую дверь на террасу и там постоял немного, вдыхая утренний воздух.

Паддингтон вообще любил лето, а больше всего он любил летом сад мистера Брауна, который для Лондона был очень большим садом, и в нём росли самые разные цветы и кустарники, каждый со своим особым запахом.

Впрочем, покоем он наслаждался совсем недолго, потому что, только он поставил поудобнее шезлонг и собрался усесться в него, чтобы как следует погреться на солнышке, из-за забора раздался хорошо знакомый голос.

– Доброе утро, медведь, – сказал голос.

Паддингтон так и подскочил.

– Доброе утро, мистер Карри, – произнёс он с некоторым сомнением, вежливо приподняв шляпу.

Хотя после своего возвращения он уже несколько раз махал мистеру Карри через забор, встречаться лицом к лицу им ещё не доводилось, и Паддингтон со страхом ждал этого момента. Как вы помните, в последний раз они виделись на торжестве в честь его отъезда, а тогда ведь он испортил десятишиллинговую купюру мистера Карри, да ещё случайно выдрал подкладку из его пиджака. Мистер Карри, понятное дело, очень рассердился, и Паддингтон так и не понял, помирились они или нет.

Впрочем, вопреки обыкновению, сосед Браунов выглядел вполне добродушно: он не то чтобы просиял, увидев медвежонка, но, когда перевесился через забор, даже изобразил некоторое подобие улыбки.

– Хорошо съездил в Перу, медведь? – поинтересовался мистер Карри.

– Да, очень хорошо, спасибо, – совершенно честно ответил медвежонок.

Мистер Карри помахал здоровенной деревянной кувалдой.

– Надеюсь, ты, медведь, не откажешься мне помочь, – сказал он как бы между прочим. – Я тут забиваю вешки, а с одной парой рук это очень неудобно.

Мистер Карри помог Паддингтону пролезть через дырку в заборе, не переставая бубнить про всякие свои хозяйственные заботы.

– Я отметил, куда их надо вбивать, – продолжал он, едва Паддингтон разогнулся. – Всего их будет сто пятьдесят штук. Я сейчас покажу тебе, как с ними обращаться, и ты можешь приниматься за дело, а я тем временем схожу в магазин. За краской, чтобы покрасить дверку в окошке между кухней и столовой – когда оно будет готово.

Мистер Карри перевёл дух.

– Вряд ли ты успеешь забить все вешки к моему возвращению, но если вдруг успеешь, можешь пойти набрать битого кирпича. Я делаю из него подкладку под цемент, и того, что есть, мне не хватило. Если наберёшь, я, может, даже дам тебе десять пенсов. Но учти, – добавил он, прежде чем Паддингтон успел вставить хоть слово, – это должен быть полноценный битый кирпич, а не какой-нибудь там мусор. И не вздумай таскать камни с моей альпийской горки. Ну, давай, медведь, за дело! – рявкнул он, вручая Паддингтону кувалду. – Не стой столбом. Мне ещё надо по магазинам, да и вообще кое-куда успеть сегодня утром.

Мистер Карри вытянул из лежавшей поблизости стопки вешку и обеими руками старательно вогнал её в землю.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь, как я кивну головой, бей по ней кувалдой.

Паддингтон уставился на мистера Карри, всё ещё отказываясь верить своим ушам, но когда тот закрыл глаза и, чтобы показать, что всё готово, принялся яростно кивать головой, Паддингтон решительно взял кувалду в обе лапы и размахнулся.

Через минуту улицу Виндзорский Сад огласил громкий вопль, и эхо заметалось, отскакивая от стен.

Паддингтон в ужасе отпрыгнул и выронил кувалду, потому что, к его огромному удивлению, вместо того чтобы похвалить его за работу, мистер Карри выпустил вешку, издал ещё один пронзительный вопль и принялся пританцовывать на месте, обхватив обеими руками голову.

– Медведь!!! – орал он вслед Паддингтону, улепётывавшему через дырку в заборе. – Медведь! Где ты, медведь? А ну вернись, медведь!

Но Паддингтона и след простыл. Только по лёгкому шевелению малиновых кустов можно было догадаться, где он находится, да и кусты немного покачались и замерли, так что мистер Карри прекратил пялиться через забор и побрёл обратно к дому.

Ещё несколько минут до Паддингтона доносились издалека буханье дверей и шипение воды, текущей из крана, а в конце концов раздался последний, самый громкий хлопок – это захлопнулась входная дверь мистера Карри, – после чего медвежонок облегчённо вздохнул, встал с земли и отряхнулся.

Немного поколебавшись, Паддингтон всё-таки набрался храбрости, пролез через дыру в заборе и мрачно уставился на недоделанную дорожку мистера Карри.

Сосед Браунов отличался умением перетолковывать чужие слова в свою пользу, так что потом уже было и не разобрать, где правда, а где нет, но в одном Паддингтон был уверен твёрдо: он вовсе не подписывался помогать мистеру Карри забить эту несчастную вешку – и уж тем более не подряжался забивать все сто пятьдесят.

Тем более что, приглядевшись к стопке вешек повнимательнее, он обнаружил, что их даже больше, чем ему казалось поначалу. Да ещё, в довершение всех бед, мистер Карри, уходя, прихватил с собой кувалду.

Паддингтон добросовестно попытался вколотить несколько вешек половинкой кирпича, но вскоре бросил это занятие за полной безнадёжностью и потрусил по дорожке в сторону соседского дома.

Мистер Карри впопыхах оставил заднюю дверь открытой настежь, и через несколько минут Паддингтон крадучись пробрался в кухню.

Шторы были опущены, и медвежонок несколько раз моргнул, чтобы глаза привыкли к полумраку, а проморгавшись, встал как вкопанный и в изумлении уставился перед собой; мысль о том, чтобы разыскать пропавшую кувалду, мигом вылетела у него из головы.

Он довольно давно не был у мистера Карри в кухне, но в общих чертах помнил, как она раньше выглядела, – стены грязновато-коричневого цвета, не имевшие ничего общего с тем, что теперь предстало его глазам.

В целом, если не считать мешка с инструментами в одном углу и нескольких явных недоделок, кухня теперь очень напоминала фотографию из какого-нибудь иллюстрированного журнала миссис Браун, и даже, пожалуй, собственную свежеотделанную кухню миссис Браун. Стены были покрыты блестящей белой краской, пол – такой же блестящей чёрной, и даже плита и холодильник выглядели совершенно новенькими.

Чем больше Паддингтон стоял и смотрел, тем задумчивее становилось выражение его мордочки. Возле одной стены он увидел деревянную рамку и две дверцы, и всё это напомнило ему фразу, которую сказал мистер Карри, помогая ему перелезть через забор:

– Я как раз заканчиваю отделывать кухню, медведь. Осталось только оборудовать окошко в гостиную, и всё будет готово.

После этого мистер Карри принялся ворчливо перечислять все недоделки, с которыми ему ещё предстояло разобраться, но тогда голова у Паддингтона была слишком занята вешками и он не особо вслушивался. Теперь же чем больше он об этом думал, тем очевиднее становилось, что ему представилась блестящая возможность загладить утреннюю вину.

Через несколько минут по улице Виндзорский Сад разнёсся громкий стук молотка. За ним последовал глухой удар – это из стены вывалился кирпич, за ним другой, и постепенно на кухонном полу у задней двери их образовалась целая груда.

Судя по тому, что мистер Карри успел рассказать о своих незавершённых начинаниях, не могло быть никаких сомнений в том, что он страшно обрадуется, если, придя домой, обнаружит, что окошко уже прорублено и даже дверцы вставлены на место. Впрочем, даже если дверцы и не будут вставлены, ему наверняка понравится, что дело, по крайней мере, сдвинулось с места.

Да и, честно говоря, крушить стену оказалось куда занятнее, чем забивать вешки. После того как был вынут первый кирпич, который пришлось довольно долго выковыривать с помощью стамески, дело пошло на лад: оставалось только лупить посильнее куда ни попадя и вовремя отпрыгивать в сторону, чтобы куски покрупнее, отваливаясь от стены, тебя не задели.

Вскоре в воздухе повисло такое густое облако пыли, что почти ничего не стало видно, однако, когда последний кирпич шмякнулся на пол, Паддингтон как смог тщательно обозрел результаты своего труда сквозь зажмуренные веки, а потом старательно измерил дырку лапами, чтобы убедиться, что не ошибся с размером.

Аккуратно вставив рамку на место и пригнав её с обеих сторон деревянными клиньями, Паддингтон навесил дверцы на петли, а потом отошёл в сторонку – подождать, когда осядет пыль и можно будет полюбоваться результатами работы.

Воздух постепенно становился всё чище и чище, а Паддингтон гордился собой всё больше и больше. Ну, не то чтобы дырка получилась совсем уж ровной, да и на стене вокруг осталось несколько довольно неопрятных отпечатков лап, но, если не считать этих мелочей, ему, пожалуй, никогда ещё не удавалось так замечательно справиться с работой, и не было никаких сомнений, что и мистер Карри тоже останется доволен, когда увидит дело его лап.

Запустив одну лапу в банку с мармеладом, Паддингтон другой небрежно распахнул одну створку, чтобы проверить, хорошо ли она открывается.

И тут же довольное выражение, как по волшебству, исчезло с его мордочки и он чуть не свалился на пол от удивления, потому что за открытой дверцей ему предстал совершенно неожиданный вид.

С тех пор как он поселился у Браунов, ему приходилось видеть дом номер тридцать два по улице Виндзорский Сад с самых разных сторон и под самыми разными углами, но ему никогда, даже в самом жутком кошмаре, не могло примерещиться, что когда-нибудь он увидит свой дом сквозь окошко в доме мистера Карри, которое, по идее, должно было соединять кухню со столовой.

Паддингтон застыл на месте, будто у него лапы приросли к полу, а потом бросился на улицу, протирая по дороге глаза, чтобы убедиться, что всё это происходит наяву, а не в страшном сне.

Когда он рассмотрел стену с внешней стороны, оправдались самые печальные его ожидания, а там постепенно стало ясно, что же именно произошло. Он так торопился управиться с делом, что забыл, что хотя дом мистера Карри был практически точной копией дома Браунов – они ведь стояли по соседству, – но всё здесь было как бы в зеркальном отражении, и та стена, за которой у Браунов находилась столовая, у мистера Карри была наружной.

Паддингтон пытался сообразить, что же теперь делать, и мордочка у него вытягивалась всё сильнее. Как ему доложила миссис Бёрд, мистер Карри в последнее время усердно занимался у себя в доме всякими переделками и усовершенствованиями, и Паддингтон отчётливо понимал, что в переделку-то он точно попал, а вот можно ли назвать дыру в наружной стене усовершенствованием, это ещё вопрос.

На земле, прямо под дырой, были грудой навалены обломки кирпича; медвежонок предпринял две-три попытки приспособить их на прежнее место, но вскоре понял, что это дело безнадёжное.

Трудно сказать, сколько времени он простоял в глубокой задумчивости, – из оцепенения его вывел стук задней калитки мистера Карри.

Паддингтон в смятении бросился за дом, навстречу соседу, и успел перехватить его на полдороге. Если не считать куска пластыря на голове, мистер Карри выглядел ничуть не хуже, чем до утреннего происшествия. Тем не менее, когда они столкнулись нос к носу, физиономия у него помрачнела.

– Что ты тут ещё такое затеял, медведь? – проворчал он.

– Что я такое затеял? – переспросил Паддингтон, пытаясь выиграть время.

Мистер Карри с подозрением посмотрел на припорошенный пылью мех медвежонка, потом взгляд его упал на гору битого кирпича возле кухонной двери, и физиономия его прояснилась, как по волшебству.

– А ты неплохо потрудился, медведь, – произнёс он одобрительно и принялся шарить в кармане. – Я обещал тебе десять пенсов, и, должен признать, ты честно их заработал.

– Большое спасибо, мистер Карри, – сказал Паддингтон, с некоторым сомнением принимая монетку. – Я их пока не стану тратить – на случай, если придется вам вернуть.

– Что? – изумился мистер Карри. – Чепуха! Разумеется, не придётся. Битый кирпич – как раз то, что мне нужно, чтобы сделать в саду дорожку.

– Я бы не стал делать из этого кирпича дорожку, мистер Карри, – озабоченно возразил Паддингтон. – Он, может быть, ещё понадобится вам для чего-нибудь другого.

Мистер Карри громко фыркнул и взялся за лопату.

– Не делать из него дорожку, – повторил он. – Ты можешь назвать хоть одну причину, почему я не должен делать из него дорожку, а, медведь?

Паддингтон с несчастным видом наблюдал, как мистер Карри перебрасывает куски кирпича в уже подготовленную канавку, а когда через некоторое время он вылил сверху полную тачку цементного раствора, Паддингтон и вовсе приуныл.

– Вот так! – потирая руки, проговорил мистер Карри. – Теперь, как схватится, зубами не отдерёшь. – Он повернулся, но, уже второй раз за день, выяснилось, что он разговаривает с пустотой – его слушатель исчез из виду, как исчезли, скрывшись под слоем цемента, обломки кирпичей.

Паддингтон ни минуты не сомневался, что может назвать не одну, а десяток очень веских причин, почему именно этот битый кирпич ни в коем случае не следует заливать цементом. С другой стороны, не сомневался он и в том, что будет куда лучше, если мистер Карри обнаружит эти причины самостоятельно, причём желательно в отдалённом и туманном будущем, когда виновник всего случившегося будет уже очень, очень далеко.

* * *

Паддингтон сел в кроватке, держа в лапе градусник.

– Я, наверное, заболел свинкой, миссис Бёрд, – объявил он слабым голосом. – У меня сорок и две десятых!

– Сорок и две десятых! – Миссис Бёрд встревоженно выхватила у него градусник. – А, да это не уровень ртути, глупышка. Это мармеладная корочка к градуснику прилипла.

Миссис Браун внимательно осмотрела медвежонка.

– Он весь в каких-то красных пятнах, – признала она. – Под мехом, конечно, толком не разглядишь, но, может, это действительно свинка.

– Гм-м, – с сомнением протянула миссис Бёрд. – Может, конечно, и она. Только я впервые вижу, чтобы сыпью покрывались не только больной, но и его простыня с пододеяльником.

– А они, наверное, от меня заразились, – не собирался сдаваться Паддингтон. – Я ведь до них дотрагивался.

Миссис Браун вопросительно посмотрела на свою домоправительницу.

– По-моему, больше похоже на кирпичную крошку, – высказалась она.

Миссис Бёрд бросила взгляд в окно, на соседский дом.

– Кстати, о кирпичной крошке, Паддингтон, – проговорила она. – Я чуть не забыла, к тебе только что приходил мистер Карри.

– О господи! – так и ахнула миссис Браун, потому что из глубин Паддингтоновой кроватки раздался горестный стон. – Что с тобой такое?

– У меня, кажется, обострение, – объявил из-под одеяла чуть слышный голосок. – Мне, наверное, лучше пока не разговаривать.

– Жалко, – сказала миссис Бёрд. – Потому что мистер Карри попросил передать тебе десять пенсов.

– Десять пенсов! – воскликнул Паддингтон, подпрыгивая и садясь. – Но он уже дал мне десять пенсов!

– Выходит, – рассудила миссис Бёрд, – теперь у тебя двадцать.

– Он очень доволен тем, какое ты ему прорубил окошко, – пояснила миссис Браун. – Ему со всех сторон говорят комплименты. Молочник. Булочник. Разносчик из бакалеи. Всем им страшно понравилась его идея. Мистер Карри собирается приделать изнутри шкафчик, чтобы продукты ставили прямо в него, и теперь не придётся каждый раз бегать открывать дверь.

– Уж если он придумает что-то такое, чего больше ни у кого нет, его просто распирает от гордости, – фыркнула миссис Бёрд. – Как он только не лопнет. Теперь мы с утра до вечера только об этом окошке и будем слышать, попомните мои слова.

– Идея и правда неплохая, – заметила миссис Браун, остановившись в дверях. – Впрочем, – добавила она, – не могу не признать: хорошо, что Джуди перехватила молочника возле нашей двери.

– И хорошо, что Джонатан поговорил с булочником, – добавила миссис Бёрд.

– Да, иначе мне и в голову бы не пришло шепнуть словечко-другое разносчику из бакалеи, – вставила миссис Браун.

– И хорошенькие бы тогда у нас были дела! – подвела итог миссис Бёрд.

После этого она посмотрела на кроватку, но единственным ответом ей был громкий стон – похоже, у медвежонка приключилось очередное обострение.

Впрочем, хотя стон и был издан на совесть – протяжный и чрезвычайно заунывный, – судя по тому, как торчали Паддингтоновы усы, случайно высунувшиеся из-под одеяла, нельзя было исключить, что пациент выздоровеет в весьма недалёком будущем.

– По моим прогнозам, приблизительно к чаю, – прикинула миссис Браун, закрывая за собой дверь.

– А возможно, и раньше, – согласилась миссис Бёрд. – Я ведь собираюсь печь пирог с патокой.

– В таком случае наверняка раньше, – подтвердила миссис Браун, – потому что ничто не излечивает больных свинкой медведей так быстро и надёжно, как запах свежего пирога с патокой!