Текст книги "Блумберг о Bloomberg"

Автор книги: Майкл Блумберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

5. «Нет» – это не ответ
Истеблишмент, невежество и высокомерие

Когда была создана News Service Bloomberg, нам и в голову не могло прийти, что нам будут препятствовать в доступе к получению информации, предоставляемой финансовыми журналистами, такой как обзор экономических показателей. Но мы ошибались. Журналистика ничем не отличается от других профессий, она воплощает в себе идею книги Джорджа Оруэлла «Скотный двор» – «Все равны, но некоторые равнее других». Нам предстояло пережить несколько «грязных» сражений, чтобы получить равный доступ к информации.

Мы основали News Service, не планируя охватывать политику, во всяком случае, не в начале нашей деятельности. Мы хотели сконцентрироваться на наших сильных сторонах – финансовых рынках. Несомненно, что предоставление любых статистических данных об экономике – как и изменение государственной политики – способствует возникновению брожения на рынках облигаций, фондовых биржах, товарных и денежных рынках. Поэтому с самого начала мы решили, что необходимо не только предоставлять цифры, но и рассказывать о людях, стоящих за этими цифрами, и о политических мотивах этих людей. У нас был выбор – либо заплатить за предоставление этой информации, либо предоставлять информацию самостоятельно. Естественно, мы выбрали второй путь. Но для получения аккредитации нам пришлось преодолеть больше препятствий, чем сборной Ямайки по бобслею для участия в зимних Олимпийских играх.

* * *

В начале становления нашей информационной службы Уинклер разговорился с Мэри Маккью, чиновником из Комиссии по ценным бумагам и биржам, о планах News Service Bloomberg расширить рынок подачи новостей и охватить Вашингтон. Она прервала его со словами «Я не уверена, что могу обсуждать эти темы с вами». «Что вы имеете в виду?» – спросил Мэтт. «Я не уверена, что я или кто-либо еще, из тех, кто работает на правительство, может вести разговор с вами в качестве официального лица». Мэтт был ошеломлен: «Мэри, мы знакомы вот уже 12 лет, и ты говоришь, что не можешь общаться со мной?» – «Вы не аккредитованы. Мы можем вести дела только с аккредитованными организациями». – «Что это значит, черт побери, я не аккредитован? Сотни моих авторских статей были опубликованы в крупнейших печатных изданиях США в течение последних десяти лет, разве этого недостаточно?» К тому моменту Мэтт уже перешел на крик. «Послушай, Мэтт, мы можем разговаривать с журналистами в единственном случае – когда Постоянный комитет по вопросам аккредитации корреспондентов в сенате (House/Senate Standing Committee) подтвердит их полномочия как журналистов. Пока отсутствует аккредитация от Комитета, вы не имеете права получать статистику по экономике, о которой вы упоминали, или даже обсуждать эти темы со мной. Без обид. Но вам повезло. – на этом месте тон Мэри Маккью изменился – Председателем Комитета является Джеффри Бирнбаум из Wall Street Journal. Вы, должно быть, знакомы с ним».

«Спасибо, Мэри».

Несмотря на иронию, с которой Маккью упомянула о его прежнем начальнике, Мэтт и на мгновение не мог себе представить, что один журналист из Wall Street Journal будет чинить препятствия другому журналисту, своему бывшему коллеге, по такому обыденному и бюрократическому вопросу, как получение допуска к информации из Вашингтона. Ведь журналистика была закрытым клубом, члены которого заботились друг о друге. Но в очередной раз мы ошибались.

Постоянный комитет по вопросам аккредитации корреспондентов в сенате состоит из пяти ежегодно выбираемых репортеров газет или телеграфных агентств, которые подтверждают полномочия журналистов. Их высокая миссия состоит в том, чтобы не допускать в здание правительства лоббистов, менеджеров инвестиционных банков, экономистов, брокеров и других «торгашей», выдающих себя за журналистов. Государственные чиновники, настороженно относящиеся к «четвертой власти», давным-давно позволили журналистам самим принимать решение по аккредитации коллег. Комитет собирается и проводит слушания в правительственных палатах. Его решения имеют силу закона для правительственных чиновников в Вашингтоне.

* * *

Сейчас Мэтт признает, что был безнадежно наивен в отношении его коллег из конкурирующих информационных агентств. Он полагал, что получение аккредитации для Bloomberg News в Вашингтоне – всего лишь формальность, когда положительное решение может быть принято цивилизованными людьми во время ланча в кафе напротив Капитолия. Он с коллегами встретился с Бирнбаумом, который приступил к работе в Dow Jones & Co. примерно в то же время, что и Мэтт, десятью днями раньше. Мэтт объяснил, что Bloomberg открывает информационное агентство по обзору финансовых рынков и что два его корреспондента в Вашингтоне будут делать обзор экономических показателей. Такие данные, как валовой внутренний продукт (ВВП), индекс потребительских цен (ИПЦ) и индекс промышленных цен, публикуются официальными властями в закрытом режиме, чтобы никто не мог спекулировать на предварительной информации. Все значимые бизнес-корреспонденты должны быть аккредитованы, чтобы быть допущенными в узкий круг лиц, первыми получающих эти данные, до оглашения их широкой публике. Журналисты пишут свои статьи в закрытой комнате для последующей их одновременной публикации. Если ты исключен из этого круга, то ты сможешь опубликовать данные слишком поздно для того, чтобы трейдеры успели что-то предпринять, и выпустишь на рынок неконкурентоспособный продукт. После ритуала приветствий и знакомства Мэтт перешел к делу: «Итак, Джефф, как нам получить эти “бирки” для составления отчета по ВВП, ИПЦ и индексу промышленных цен сейчас, когда мы открыли News Service?» – «Что вы собой представляете?» – спросил Бирнбаум тоном, не вызывающим уверенности в том, что просьба Мэтта была из разряда каждодневных. «Это электронная газета», – ответил Мэтт. Скептицизм Бирнбаума не уменьшился: «Кто ваша целевая аудитория?» Мэтт, гордый его новым местом работы, ответил: «Каждый центральный банк в Европе, а их около тридцати, большинство мировых крупнейших коммерческих банков, инвестиционные и пенсионные фонды, а также фирмы, ведущие операции с ценными бумагами (фондовые компании)». Бирнбаум все еще не был впечатлен: «Где выходит ваше издание?» – «На рабочих столах по всему миру через специально выделенный компьютерный терминал», – сказал Мэтт, что было вполне в духе времени для журналистов в 1995 году, но было понятно только узким специалистам весной 1990 года. «В каких газетах вы публикуетесь?» – «В сотнях через Associated Press, которая ежедневно публикует наш полный список цен на правительственные облигации и доход по ценным бумагам», – объяснил Мэтт. Он упоминал о данных, которые мы предоставляли в электронном виде, а не экспресс-почтой в Wall Street Journal и в Associated Press. «Где публикуются ваши статьи?» – спросил Бирнбаум. «На рабочих местах по всему миру», – еще раз повторил Мэтт. «Какие газеты публикуют ваши статьи?» – Бирнбаум снова вернулся к тому, что вызывало у него недоумение. Что бы собой ни представлял Bloomberg News, он предпочел бы, чтобы это было похожим на творение Гуттенберга.

«Без проблем», – подумал Мэтт. «Если вы аккредитуете нас, то мы, возможно, сможем публиковаться в каких-нибудь газетах» – сказал он. «Я очень сожалею, Мэтт, но вы не соответствуете нашим требованиям». Мэтт был ошеломлен. И это все? «Вы не соответствуете нашим требованиям». «Джефф, правильно ли я вас понял? Вы говорите, что только потому, что Bloomberg был создан в 1990 году, а не в 1900 и основан на компьютерных технологиях, а не на использовании печатного станка, мы не имеем права освещать такие темы, как ВВП, ИПЦ и индекс цен производителей?» – «Я сожалею, Мэтт, – ответил Бирнбаум. – Вы абсолютно правы. Я не устанавливаю правила. Вы не соответствуете нашим критериям». – «Хочу сказать, что ничего более абсурдного мне за последнее время не приходилось слышать», – сказал Мэтт, уходя оплачивать счет.

Пока Мэтт отсутствовал, Бирнбаум обратился к его коллегам «Что бы вы ни делали, не позволяйте ему выступать перед Комитетом по вопросам аккредитации в сенате. Он похож на быка, у которого перед носом размахивают красной тряпкой».

* * *

Реакция Бирнбаума была лишь началом в череде препятствий и помех, с которыми мы столкнулись. В течение месяца состав комитета сменился, были выбраны новые журналисты, включая председателя – военного журналиста, работавшего для United Press International (UPI) – Элиота Бреннера. Нам не удалось убедить и его. «Мы не можем вас аккредитовать, потому что владельцем Bloomberg является Merrill Lynch», – дезинформировал он нас.

Наш корреспондент в Вашингтоне терпеливо пытался рассказать ему об истинном положении дел. «Merrill Lynch является пассивным миноритарным акционером с 30 % акций Bloomberg. 70 % акций принадлежат Майку Блумбергу». – «Хорошо, – ответил председатель комитета, – а что произойдет, если Merrill Lynch потребует полного погашения кредита?» – «Merrill Lynch является пассивным акционером – владельцем обыкновенных акций». – «А если Merrill Lynch потребует полного погашения кредита?» – «Видите ли, не существует никаких кредитов, Merrill Lynch является акционером с долей в капитале компании». – «Замечательно, так как же насчет кредитов?»

Ну что ж, теперь стало понятно, почему Bloomberg News имела вескую причину для существования. Председатель комитета, который определяет, кто имеет право писать репортажи о событиях в столице страны, ни разу в своей жизни не делал обзор финансовых рынков. Он не имел понятия о разнице между кредитом и капиталом и в то же время принимал решения о том, кто именно будет информировать об акциях и облигациях. Невежество и высокомерие – это убийственная смесь. Оба этих качества присущи журналистике в полной мере, и этому чиновнику их было не занимать.

Позже мы узнали, что аккредитацию на получение экономических данных имели всевозможные организации. Они включали в себя TАСС (информационное агентство Советского Союза) и Iraqi News Service (информационное агентство Ирака), чьи сообщения изображали Саддама Хусейна как самого великого гуманиста в мире. Корреспонденты Haitian News Service (информационного агентства Гаити) могли сделать репортаж об Алане Гринспене – председателе Федеральной резервной службы США, в то время как Bloomberg News не имела такой возможности.

Огорченные и разочарованные, мы решили избрать обходной путь для достижения нашей цели. В дополнение к тому, что в течение нескольких лет мы предоставляли цены облигаций для Associated Press бесплатно, – услуга, за которую АР, в свою очередь, брала плату с газет, – Bloomberg также выплачивал АР миллионы долларов в год для того, чтобы иметь возможность размещать новости АР на своих терминалах. Мы подумали, что, когда имеешь дело с тираном, необходимо, чтобы кто-то сильнее его был на твоей стороне, и Associated Press была этим «кем-то».

Мы обратились с просьбой к Associated Press, которая, имея в штате три тысячи репортеров и редакторов, была самой большой информационной организацией в США, узнать в Постоянном комитете по вопросам аккредитации корреспондентов в сенате причину, по которой Bloomberg получил отказ в аккредитации. Associated Press, будучи великой журналистской организацией с незапятнанной профессиональной репутацией, не имела ничего против того, чтобы Bloomberg писал о ВВП. Когда председателю комитета Бреннеру позвонил репортер из Associated Press с вопросом о причинах затруднений между Комитетом и Bloomberg, то Бреннер ответил, что произошло некое недопонимание, но, тем не менее, Bloomberg следует охладить свой пыл, они получат аккредитацию чуть раньше, чем «наступит конец света».

Так что даже после вмешательства Associated Press мы все равно ощущали сопротивление. Один из журналистов, входящих в Комитет, сообщил нам: «Все равно все вы, ребята с Уолл-стрит, коррумпированы». Нас заставили попотеть в течение двухчасовых слушаний в палатах сената в присутствии председателя и четырех других журналистов, ни один из которых не мог дать определение термину «облигация, обеспеченная пулом ипотек» (хотя без нее они не получили бы ипотеку на собственные дома), но которые при этом хотели знать, почему мы считаем, что имеем право писать о количестве строящихся жилых домов. Брюс Хармон, начальник Вашингтонского отдела Knight-Ridder Financial News, зашел настолько далеко, что на фирменном бланке Knight-Ridder сообщил комитету о том, что если услугами Bloomberg Service будут пользоваться в Министерстве труда США для получения данных по статистике занятости, это может привести к инсайдерской торговле. Что, безусловно, недопустимо. К тому же, если это разрешат делать нашей компании, значит это возможно и для его газеты.

* * *

Как говорится, «все, что ни делается, делается к лучшему». В то время как мы вели перепалку с Комитетом в Вашингтоне, к Мэтту обратились его бывшие коллеги из Dow Jones, которые в настоящее время работали в New York Times, с просьбой установить у них терминал Bloomberg бесплатно. Журналисты хотели незамедлительно получать ту же самую информацию о компаниях, акциях и облигациях, что и финансовые менеджеры, о которых они писали. «Мы не можем себе позволить арендовать ваши терминалы. У нас недостаточно средств, чтобы удовлетворить все наши желания» – наполовину шутя, сказала Диана Энрикес, репортер Times. Я считаю, что все клиенты обладают равными правами, так что идея отдать терминал даром была для нас неприемлема. Однако мы могли предоставить терминал Bloomberg тем, кто давал нам взамен что-либо эквивалентное денежной стоимости терминала. Информационные компании часто работают на основе бартера, так что мы не изобрели новый вид оплаты за оказанные услуги. Мы проинформировали New York Times, что если мы будем снабжать их новостями и они сочтут их годными для публикации наравне с рядовыми статьями, печатающимися в Times, то мы изыщем возможность поставить у них терминал.

В то время престиж, полученный от публикации репортажей Bloomberg News в Times, превосходил по значимости денежную выгоду. Это могло опровергнуть доводы тех, кто не хотел признавать Bloomberg только на основании того, что наши новости не «публиковались» в печатных изданиях. Во избежание конфликта интересов договоренность была достаточно простая: New York Times, как и обычно, будет сама принимать решения по материалу, подлежащему публикации. Но, публикуя наши материалы, они будут делать ссылку на источник информации, т. е. на Bloomberg, что и разрешит противоречия с Комитетом.

Когда в 1991 году Макс Франкель, в то время исполнительный редактор Times, одобрил наше предложение, у Bloomberg появился первый клиент среди газетных печатных изданий. В течение года каждая крупная газета в США обратилась к нам с той же просьбой. К 1995 году Bloomberg News публиковалась в большем количестве газет в Америке, чем любое другое информационное агентство за исключением Associated Press. Мы предоставляем то, чего так не хватает многим газетам: армию репортеров и редакторов, которые заняты только тем, что делают репортажи и пишут статьи на тему финансов, рынков, компаний, промышленности и экономики в целом. В свою очередь, печатные издания удовлетворяют наши потребности: доступ, распространение, авторитет и признание для нас и наших продуктов. Мы хотели бы продавать новости за деньги, но только конечному потребителю, а не посреднику.

Я очень горжусь тем, как мы боролись, что мы производили, как быстро мы росли и как мы стали неотъемлемой частью новостей. В то же время могло случиться так, что мы никогда и не рассматривали бы газеты в качестве потребителей, если бы не препятствия, чинимые нам журналистами в Вашингтоне, которые и вынудили нас обратиться к печатным изданиям. В 1995 году корпорация New York Times, продающая информацию более чем 700 газетам по всему миру, предложила компании Bloomberg войти в ее состав. Это произошло, потому что некто сказал нам: «Вы не соответствуете нашим критериям». И, естественно, через год после нашего первого запроса мы получили аккредитацию.

* * *

В Японии мы столкнулись с еще большими трудностями для получения верительных грамот и доступа к информации для наших репортеров, хотя правительство и не чинило нам в этом деле препятствий. Это опять была группа журналистов, защищающих свои владения. Так как мы не являлись японскими репортерами, работающими на японское новостное агентство, то местная пресса препятствовала нам в написании статей по экономике и доходам компании очень эффективным способом – не допуская нас в клубы kisha (kisha в переводе с японского – репортер), где распространялись правительственные и корпоративные пресс-релизы. Таким образом, мы не присутствовали при обнародовании информации. Ну что же, экономика и корпоративные новости были нашим бизнесом, и нам необходимо было защищать свои интересы. И неважно, что нам приходилось сделать то, чего ранее не предпринимало ни одно иностранное информационное агентство, – встретиться лицом к лицу с нашими противниками и потребовать равного доступа к информации для наших клиентов, среди которых становилось все больше жителей Японии.

В 1991 году Bloomberg продвинулся дальше всех остальных запуганных и излишне вежливых иностранных СМИ в требовании предоставить равные права зарубежным новостным компаниям. Мы ясно дали понять, что не отступимся, пока ни добьемся своего. От нашей угрозы просто отмахнулись с презрительными усмешками. Даже наши не японские конкуренты не хотели рубить сук, на котором сидели, и отклонили наше предложение публично выступить единым фронтом.

В Японии клубы kisha состоят из журналистов, работающих на элитные японские агентства новостей. Эти клубы контролируют отделы новостей во всех правительственных агентствах. Клубы kisha принимают решения о том, кто будет задавать вопросы на пресс-конференциях и кто получит предварительные копии пресс-релизов. Члены клуба kisha имеют преимущество участия в заседаниях высокопоставленных чиновников Японии.

Предрассудки против иностранных журналистов, возникшие в послевоенное время, означали, что никакое зарубежное информационное агентство никогда не будет присутствовать в правительственном отделе новостей. Всемогущие клубы kisha все же впоследствии снизошли до того, чтобы дать разрешение иностранным журналистам посещать пресс-конференции, но при условии, что мы не будем задавать никаких вопросов.

Наша громкая кампания по устранению существующей системы сделала нас самым ненавистным новостным агентством в Токио. Каждая неделя приносила новое унижение. Однажды нам позвонил Клей Джонс, президент Клуба иностранных журналистов в Японии, а также корреспондент Christian Science Monitor (ежедневная международная газета, созданная Мэри Бейкер Эдди, основательницей религиозной протестантской организации Christian Science). Он сообщил, что представители Bloomberg не будут приглашены на обед, устраиваемый Ассоциацией издателей и редакторов Японии. Ассоциация намеревалась обсудить с иностранными журналистами тему клубов kisha, но нас там видеть не желали. Это был уже второй раз, когда Ассоциация издателей и редакторов устраивала обед, на котором поднимался вопрос допуска в японские клубы, и в очередной раз Bloomberg проигнорировали, несмотря на наше активное участие в данной теме и призыв мистера Джонса пригласить нас.

Наша возможность делать репортажи о мировых финансах и экономике была под угрозой. Япония находится на втором месте в мире по развитию экономики. Отказывая нам в доступе к статистическим данным, демонстрирующим результативность деятельности компаний и экономики, японские новостные агентства тем самым лишали держателей акций и облигаций (наших клиентов в Японии и за ее пределами) новостей, которые те имели право знать. Это был целенаправленный ход одной группы журналистов, чтобы лишить другую группу журналистов информации, необходимой обеим.

Сначала мы попытались пойти по обычному пути. Мы подали заявку на членство в одном из клубов, но нам отказали. Официальной причиной отказа являлось несоответствие требованиям клуба, хотя требования никогда не были четко указаны. В действительности мы не попали в клуб, потому что не являлись японской компанией. В феврале 1992 года, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, Мэтт Уинклер и Дэвид Баттс, начальник нашего отделения в Токио, встретились с Осами Осано, генеральным секретарем Ассоциации. Их провели в обшитый деревом зал для заседаний и усадили на одну сторону огромного стола. Мы рассказали о том, что многие из наших подписчиков по всему миру являются акционерами таких компаний, как Nissan, Sony, Matsushita, Honda и Toyota. Мы потребовали равного доступа к значимой для акционеров информации. В то же время мы отметили, что считаем недопустимым, когда японские журналисты – которые как будто бы разделяют наши взгляды на свободу слова – поддерживают систему, нагло дискриминирующую права журналистов из других стран.

Дэйв Баттс, уроженец Техаса, вел разговор от нашего лица. «Мы хотели бы вступить в клуб», – сказал он. «Это невозможно, так как вам необходимо владеть японским языком, чтобы стать членом клуба», – ответил Асано.

Когда на чистом японском языке Баттс напомнил ему, что все наши корреспонденты в Токио говорят на японском, то Асано на минуту задумался. «В клубе не хватает рабочих столов для иностранцев».

На что Баттс возразил: «В большинстве клубов имеется более сотни рабочих столов, многие из которых пустуют, и всего лишь четыре или пять иностранных организаций, претендующих на них».

Тогда Асано улыбнулся и сказал: «Мы не уполномочены одобрить для вас членство в клубе. За такое решение должен проголосовать каждый член клуба лично».

Баттс настаивал: «Мы обращались к клубам с просьбой принять нас и получили ответ, что это возможно только после того, как нас примут в Ассоциацию». Асано покачал головой: «Неужели? Но мы не принимаем компании только потому, что они изъявили желание вступить в Ассоциацию».

Этот ответ был логическим завершением всего предыдущего разговора.

* * *

Спустя год в марте 1993 года Ассоциация сделала смелый шаг и создала подкомитет для рассмотрения данного вопроса. Мэтт и Дейв еще раз организовали встречу с ответственным лицом Йошио Мураками, главным редактором газеты Asahi. И вновь им не удалось найти общий язык. Несмотря на то что на этот раз разговор велся на английском, который у Мураками, после десятилетнего пребывания в США, был даже лучше, чем у Мэтта.

К тому времени мы уже достаточно хлебнули, чтобы стесняться каких-либо выражений. Ни одному журналисту с чувством собственного достоинства не нравится, когда его постоянно «прокатывают». И если бы нам удалось убедить их в том, что это бесчестно, когда одни журналисты ограничивают других, то, возможно, мы бы смогли пробить эту стену вежливости. Мэтт выдвинул предположение, что, ограничивая доступ иностранной прессы к правительственным агентствам, японские журналисты стали марионетками политических деятелей и бюрократов. В течение последующих 15 минут Мэтт произнес фразу «марионетки групп с особыми интересами» не менее дюжины раз. Редактор Asahi, образец самообладания, внезапно взорвался. «Идите к черту!» – сказал он, резко встав со стула и пролив зеленый чай.

После многочисленных вежливых отказов эта вспышка была той реакцией, к которой мы стремились. «Теперь вы понимаете, что мы чувствуем?» – сказал Баттс.

«Вы прибегнете к решительным мерам?» – спросил редактор Asahi. Баттс просто ответил, что он надеется, что до этого не дойдет.

Два месяца спустя мы снова попытались пробить головой стену. Мы обратились с просьбой к клубу kisha на Фондовой бирже Токио с просьбой предоставлять нам пресс-релизы одновременно с членами клуба. «Никогда» – был ответ клуба. Тогда мы решили прибегнуть к акции гражданского неповиновения.

Репортеры из нашего отделения в Токио стояли у почтовых ящиков за пределами клуба и настаивали, чтобы регулярно посещающие клуб сотрудники отделов по связям с общественностью из различных компаний выдавали нам каждый пресс-релиз, как только он был выпущен. На всякий случай здесь же присутствовали наши адвокаты, чтобы защитить нас от обвинений в нарушении границ частной жизни. Мы даже пригласили телевизионные компании, чтобы запечатлеть все на пленку. Члены клуба поднялись на защиту своей территории. Они окружили нас, не давая сотрудникам компаний приблизиться к нам, и попросили нас уйти. Это столкновение стало хитом вечернего выпуска новостей: журналист «кусает» журналиста. Клуб, опасаясь повторения подобных акций с нашей стороны и того, что ограничение доступа журналистов к информации могло повлиять на вопрос беспошлинного импорта японских автомобилей в США, дал обещание разработать систему рассылки пресс-релизов с учетом потребностей иностранных журналистов.

В июне 1993 года Ассоциация издателей и редакторов наконец-то выпустила заявление, что «kisha должен принимать в члены клуба иностранных корреспондентов, изъявивших желание вступить в оный». Это заявление должно было положить конец критике системы клубов kisha в Японии со стороны иностранных держав, сказал организатор еще одного званого ужина, на который нас опять не пригласили. К его чести следует заметить, что этот организатор, Йоши Мураками, предложил помощь Bloomberg, его газета согласилась оплатить членский взнос за вступление Bloomberg в клуб, специализирующийся на отчетах по Фондовой бирже.

Но наши целенаправленные попытки освоить японский рынок так и не достигли желаемого результата. Клуб kisha принял одного из наших конкурентов Reuters, а Bloomberg получила отказ. Неофициальное объяснение, предоставленное клубом нашим друзьям, гласило, что Bloomberg может рассчитывать на вступление в клуб к октябрю 1993 года при условии проявления большего почтения к клубу. Это означало, что мы должны вести себя тихо и не делать ничего такого, что может быть расценено как попытка «очернить» репутацию клуба. Представители Bloomberg обратились к главе новостного бюро нашего конкурента с просьбой подождать со вступлением в клуб до тех пор, пока двери будут открыты для всех, но тот отказался.

«Мы использовали обходные пути и тайную дипломатию», – сказал он.

«Неправда!» – как издатель я был возмущен.

Другие иностранные информационные агентства бездействовали, только Bloomberg прикладывал усилия для достижения результата. Их представительства в Токио никогда и не пытались вступить в клубы kisha. Они никогда не прикладывали ни малейших усилий для публикации самых свежих новостей и пресс-релизов. Это агентства всегда публиковали котировки и другую критичную по времени информацию, когда у них до этого доходили руки. Отсутствие членства в клубе как раз соответствовало их пренебрежительно-ленивому отношению к клиентам.

За всю свою историю «четвертая власть» никогда не позволяла коммерческим конкурентным интересам попирать свою целостность. Репортеры всегда выступают единым фронтом по вопросам журналистской свободы. И истинные журналисты никогда не опустятся до использования обходных путей для достижения своих целей. Для журналистики это неприемлемо. Никакое респектабельное информационное агентство не позволит себе такого, и никакой профессиональный журналист не захочет запятнать свою репутацию чем-то подобным. Это был очень печальный эпизод в истории информационного агентства, о репутации которого раньше ходили легенды. Либо собственные доходы волновали их больше, чем порядочность, либо, мягко говоря, в штаб-квартире этой организации, находящейся на другом конце земли, на расстоянии шести тысяч миль, никто и понятия не имел, что происходило в Японии.

В октябре 1993 года после двухлетней войны мы наконец-то получили членство в клубе kisha. Голосование в нашу пользу было единогласным. Год спустя наш репортер получил место в правлении клуба.

* * *

Спустя шесть лет после основания информационного агентства история получения «верительных грамот» затерялась в архивах. Один из наших редакторов, обладатель Пулитцеровской премии Монро (Бад) Кармин, был выбран президентом Национального пресс-клуба США в Вашингтоне. Сегодня тренинговый центр клуба гордится тем, что имя Bloomberg числится среди его спонсоров. Агентство Knight-Ridder Financial News, чей начальник вашингтонского офиса сделал все от него зависящее, чтобы навредить нам на этапе становления нашей компании, было продано вследствие падения цены акций и снижения прибыли. В Японии многие газеты подписались на услуги Bloomberg News и публикуют новости, предоставленные нашими репортерами. Выпуски нашего информационного центра на японском языке пользуются большой популярностью среди людей, говорящих на японском, по всему миру.

У Нью-Йоркской фондовой биржи сейчас три «официальных» информационных агентства: Bloomberg, 114-летний Dow Jones и 147-летний Reuters, каждое из которых уполномочено предоставлять требуемую информацию зарегистрированным на фондовой бирже компаниям для последующего ознакомления с ней акционеров компаний. Только этим трем группам присвоен статус «официальных агнетств», хотя получить его пытались многие.

* * *

Стоило ли информационное агентство потраченных на него усилий? В 1960 году Маршалл Маклюэн в своей книге «Медиа – это массаж» писал, что человечество скоро прекратит читать. Книги, журналы, газеты и другие «горячие» средства информации потеряют свое влияние на публику. Будущее за «холодными» медиа, такими как телевидение, которое является «продолжением наших чувств». В поп-культуре информационного века форма подачи информации восторжествовала над содержанием.

Период 1990-х характеризуется состоянием «всем все известно». Нам говорят, что «все будет в глобальной сети». Предполагается, что компьютер избавит нас от трудного и нудного мыслительного процесса. Исследовательская работа будет осуществляться путем простого «нажатия кнопки» поисковой системы. Контекстуальное программное обеспечение, преемник искусственного интеллекта (возможно, это абсолютный оксюморон), заменит собой аналитический процесс. Мысль умрет. Современные спецэффекты заменят такое старомодное понятие, как воображение. Художники-мультипликаторы студии Disney, чудеса техники Спилберга, ревизионизм Стоуна – все это создаст псевдонауку, и политически корректная, коммерческая история придет на смену неудобствам и непривлекательности реальности и правды. Нас больше не будут раздирать противоречия. Мышление больше не требуется.

Маклюэн использовал фразу «medium is the message» («средство передачи сообщение – и есть сообщение»), потому что способ, которым медиа доносит сообщение до аудитории, способен завораживать ее даже больше, чем передаваемые с его помощью идеи. Телевизор и компьютер, эти два устройства становятся неотличимыми друг от друга, особенно по части игр для детей и развлекательных программ. Но могут ли они полностью заменить печатное слово? Представляют ли они собой единственную информационную систему будущего? Помогут ли они обществу спастись от бедности, безграмотности, голода, болезней и всех остальных негативных вещей? Мы так не думаем.