Текст книги "Деволюция человека: Ведическая альтернатива теории Дарвина"
Автор книги: Майкл Кремо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 54 страниц)
Стигматики
На протяжении многих веков среди христиан наблюдаются проявления стигматов – как у святых, так и у простых верующих. Стигматы проявляются на теле в тех местах, где были раны у распятого Иисуса – на ладонях и посередине стоп. Иногда также встречается и стигмат на груди, в том месте, куда римский солдат ткнул Христа копьем. Некоторые авторы утверждают, что стигматы – психосоматические явления, которые появляются на теле человека, представляющего себе процесс распятия Христа. В пользу такой теории говорит тот аргумент, что стигматы появляются не всегда в одном и том же месте (Stevenson. 1997. Pp. 34–42), – так же, как они не идентичны на разных распятиях. Другими словами, как художник, рисующий распятие, видит раны на теле Христа по-своему, также по-своему их видят и стигматики. Есть и другая версия – что стигматики обязаны такими ранами духовным сущностям или совокупности психосоматического и сверхъестественного влияний. Я отдаю предпочтение последней гипотезе, но в любом случае, стигматы представляют собой некое паранормальное изменение биологической формы. Стивенсон писал, что обычно у стигматиков наблюдаются и другие паранормальные феномены, включая «видения, раздвоение личности, способности к целительству, экстрасенсорные способности, возможность обходиться без пищи и воды и сохранение тела после смерти» (Stevenson. 1997. P. 34).
Немецкий психиатр А. Лешлер изучал стигматы у Элизабет K. Хотя он и не указывает ее фамилию, написанный отчет очень подробен, и к нему приложены фотографии. Элизабет K. родилась в 1902 году и с детства страдала различными психическими недугами. Лешлер начал лечить ее в конце 1920-х годов. Стивенсон (Stevenson. 1997. Pp. 43–52) приводит суть отчета Лешлера (Lechler. 1933).
Элизабет воспринимала чужие страдания как свои собственные. Например, если рядом кто-то хромал, она тоже начинала хромать. Однажды она услышала о ком-то с воспалением сухожилий руки, и у нее на руке появились все симптомы тендинита, включая покраснение, боль и опухоль. Лешлер пишет: «Когда она читала в Библии историю об исцелении хромого, она чувствовала себя хромой, ноги немели. Однажды девушка пришла на лекцию, где показывали слайды о страданиях и смерти Христа; когда она увидела его распятым, Элизабет почувствовала сильную боль на ладонях и стопах, в тех местах, где у Иисуса были раны» (Lechler. 1933. P. 11).
Это случилось в 1932 году. Лешлер хотел посмотреть, могут ли у нее проявиться сами стигматы. Он ввел Элизабет в транс с помощью гипноза и сказал ей ночью во сне представлять, как гвозди протыкают ее ладони и стопы. На следующее утро Элизабет, очень встревоженная, показала Лешлеру ладони и стопы. В отчете он написал: «На тех участках, про которые я велел ей думать, появились небольшие, величиной с монетку, отметины, которые были красными и припухшими, кожа слегка разошлась и была влажной. Она успокоилась только тогда, когда я объяснил ей, в чем было дело. Затем, уже не вводя ее в транс, я сказал ей, что теперь раны станут глубже, и она будет плакать кровавыми слезами» (Lechler. 1933. P. 11). Раны действительно стали глубже, нижние слои ткани также разошлись, и выступила кровь. Однако, кровавых слез не было. Лешлер еще раз прибегнул к гипнозу, и не прошло и двух часов, как Элизабет пришла к нему, и по ее щекам текли кровавые слезы. Лешлер сделал фотографии, которые позже опубликовал вместе с отчетом. После этого он очередным внушением заставил Элизабет перестать плакать. Также он внушил ей, что раны закроются, и они зажили меньше чем за двое суток. После этого Лешлер еще раз вызывал стигматы на руках и ногах девушки, и в этот раз кровотечение было более сильным, чем в первый. Затем Лешлер дал Элизабет задание представить, что у нее на голове терновый венок. На следующее утро кожа на ее лбу покраснела и распухла, и была покрыта треугольными ранками. Лешлер сказал, что раны будут кровоточить, и кровь появилась меньше, чем через час.
Во время этих опытов Лешлер не держал Элизабет под постоянным наблюдением. Он понимал, что не может быть на сто процентов уверен, что она не сделала эти раны специально, и провел еще ряд опытов, при этом Элизабет находилась либо под его контролем, либо под наблюдением медицинских сестер в больнице. На этот раз все стигматы проявлялись точно также. В некоторых случаях Лешлер сам наблюдал, как раны начинают кровоточить.
Тереза Ньюман (1898–1962) – еще один, довольно известный среди исследователей, стигматик (Rogo. 1982. Pp. 65–69). Глубоко верующая девушка, католичка, из деревни в Баварии мечтала стать миссионером и поехать в Африку. Но 10 марта 1918 года она получила ожоги, когда помогала тушить пожар на соседней ферме. Несколько недель спустя она упала с лестницы и попала в больницу с внутренними повреждениями и в конвульсиях. После лечения она стала инвалидом, прикованным к постели, все тело было покрыто пролежнями. На левой ноге начались воспалительные процессы из-за полной обездвиженности. Кроме того, она потеряла зрение. К этому времени Тереза глубоко верила в святую Терезу из Лезье. Рого пишет: «29 апреля 1925 года Тереза из Лизье была причислена к лику блаженных – и Ньюман вдруг излечилась от слепоты. Через несколько дней кожа ее левой ноги… стала здоровой после того, как под бинты положили лепестки роз с могилы святой Терезы. 17 мая 1925 года, когда святую Терезу причислили к лику святых, паралич Ньюман вдруг исчез. А 10 сентября, в годовщину смерти святой Терезы, Ньюман почувствовала себя настолько хорошо, что смогла встать с постели без посторонней помощи» (Rogo. 1982. P. 66). Рого отмечал, что паралич и слепота девушки могли иметь психологическую причину (Rogo. 1982. P. 66). Но факт мгновенного заживления ноги все же оставался без объяснений.
Во время Великого Поста 1926 года Ньюман увидела во сне Христа, и у нее появились кровоточащие стигматы на руках и ногах, и глубокая рана на груди. Она говорила: «Эти пять ран все время болят, и я уже привыкла к боли. Кажется, как будто что-то вторгается в мое тело. А рана на груди доходит почти до сердца. Я чувствую ее при каждом слове. Если я пытаюсь глубоко вздохнуть, то чувствую в сердце острую боль. Если тихо сижу, я почти ее не замечаю. Но боль эта наполняет меня радостью. На самом деле, раны могут зажить за неделю, а настоящая боль – внутри, глубже» (Rogo. 1982. P. 67). Немного позже, в ноябре, у Ньюман появились стигматы на лбу, раны, как от тернового венка. В 1927 году раны на ногах Терезы стали глубже, практически сквозными. Раны на ладонях также углубились и проявились с другой стороны. Рого писал: «На ее ладонях появились выпуклости, напоминающие по форме шляпку гвоздя, и кожа в этом месте становилась грубее. Несколько докторов и священников обследовали девушку и подтвердили этот факт. „Гвозди“ полностью прошли сквозь ее раны и были видны с тыльной стороны ладоней, а в конце они были немного загнуты, и на ногах было то же самое. Их окружала мягкая ткань. Во время ее экстатических проявлений эта ткань прорывалась и из-под нее шла кровь» (Rogo. 1982. P. 67).
Каждую пятницу у Ньюман были видения – она наблюдала процесс распятия Христа, и ее раны при этом сильно кровоточили, так что приходилось по несколько раз менять бинты. Кроме стигматов, у Терезы появились паранормальные способности, например, дар целительства, ясновидения, и она могла одновременно появляться в двух местах.
Стивенсон писал об интересном случае в связи с Терезой Ньюман: «Врач из Силезии, доктор А. Мутке, …узнал о случае с Терезой, который к тому времени стал широко известен, и о нем много писали в 20-е и 30-е годы. В тот же период врач сильно заболел. Когда он выздоравливал, его навестил коллега, который, увидев его, воскликнул: „Что случилось с твоими руками? У тебя стигматы!“ И действительно, на тыльной стороне ладоней врача появились темно-красные, почти кровяные, пятна размером с монетку… Стигматы появлялись на его руках и пропадали пять раз. В ноябре 1934 года доктор Мутке описал этот случай епископу Регенсбурга, но больше про него практически никто не знает, поэтому свидетельств недостаточно» (Stevenson. 1997. P. 49).
Случай Геммы Галгани (1878–1903) также подтвержден массой свидетельств (Thurston. 1952. Pp. 52–54). Ее стигматы появлялись каждый четверг, вечером, и сохранялись до утра пятницы. Ее случай описывал отец Германо ди Сент Станислао: «На обеих сторонах ладоней появлялись красные пятна, а под верхним слоем кожи появлялись отверстия; стигматы были с одной стороны овальными, с другой – неровно круглыми. Через какое-то время верхняя ткань прорывалась, и появлялись открытые раны. Их диаметр на ладонях был примерно полдюйма, а с другой стороны рана была около пяти восьмых дюйма в длину и около одной восьмой дюйма в ширину». Отец Германо писал, что «раны как будто проходили сквозь ладонь, – отверстия на обеих сторонах совпадали». Иногда в ранах на руках можно было увидеть ткань, которая была «плотной, похожей на шляпку гвоздя, примерно дюйм в диаметре» (Thurston. 1952. P. 53).
Через некоторое время стигматы исчезали, не оставляя следа. Отец Германо отмечал, что «когда проходил экстаз, кровь моментально переставала идти; раны заживали; плотная ткань также исчезала, и на следующий день, или, крайний срок, к воскресенью, от стигматов не оставалось ни следа; кожа везде была совершенно одинаковой. Места, где были раны, оставались немного светлее» (Thurston. 1952. P. 54).
Материнский эффект
Некоторые ученые и медики долгое время были уверены, что сильное потрясение беременной женщины может оказать влияние на развитие плода. Например, если женщина увидит человека с увечной ногой и потом будет постоянно об этом думать, ее ребенок вполне может родиться с дефектом ноги. Такие случаи называются «материнскими впечатлениями». Такая точка зрения была очень распространена среди греков, римлян и среди европейских медиков до девятнадцатого века (Stevenson. 1992. Pp. 353–356). В 1890 году У. C. Дабни сделал обзор 69 отчетов из медицинской энциклопедии, опубликованных между 1853 и 1886, где было множество свидетельств о тесной связи впечатлений беременной женщины и развития ее ребенка. Стивенсон (Stevenson. 1992. P. 356)приводит выводы Дабни и пишет: «Он обнаружил, что дефекты, которые появляются во время развития эмбриона ( врожденный дефект или отсутствие конечности), как правило, обусловлены материнскими впечатлениями на ранних стадиях беременности; при этом родимые пятна и другие дефекты кожи и волос появляются от материнских впечатлений на поздних этапах беременности» (моя интерпретация). К концу XIX века многие врачи забыли про этот феномен. Дабни объяснял это так: «Ученые стали сомневаться в правдоподобности тех вещей, которые не могли понять» (Dabney. 1890. P. 191). В XX столетии такие сомнения стали преобладать в мире науки. К этому времени медицина стала совершенно материалистичной наукой по своим предпосылкам о природе человека. Стивенсон считал, что неумение западных врачей найти какие-либо объяснения материнских впечатлений «постепенно привело к тому, что феномен как таковой стал замалчиваться и отрицаться» (Stevenson. 1992. P. 356). Тем не менее, во многих странах это явление признается и по сей день.
Стивенсон (Stevenson. 1997) изучил около 50 случаев влияния материнских впечатлений на плод. Например, Сильвия Хирст Эвинг верила, что она была инкарнацией умершей женщины по имени Юлия Форд. У Форд было на коже небольшое отверстие возле середины правого глаза. У Сильвии Эвинг была такая же отметинка. Иногда оттуда появлялись капли жидкости наподобие слез или слизи. Когда она забеременела, Сильвия Эвинг постоянно волновалась, что у ребенка будет такой же дефект кожи. Мальчик Кальвин Эвинг родился 28 января 1969 года с точно таким же дефектом, как у матери (Stevenson. 1992. P. 364).
В некоторых случаях на ребенка могут повлиять и впечатления матери во время сна (Stevenson. 1992. P. 364). О таких феноменах сообщает Брайдон: «Женщина на четвертом месяце беременности увидела сон, что крыса отгрызла ей большой палец правой ноги. Когда у нее родился ребенок, у него не было большого пальца правой ноги» (Brydon. 1886). Хаммонд писал о случае (Hammond. 1868), когда беременной женщине приснился мужчина без части уха. У ее ребенка также оказался дефект уха, именно такой, как женщина видела во сне. Хаммонд писал: «Я обследовал этого ребенка, и казалось, как будто часть уха ему отрезали острым ножом» (Hammond. 1868. P. 19).
Карл Эрнст фон Баер (1792–1876) стоит у истоков современной эмбриологии. Он описывал, как его сестра, будучи далеко от дома, увидела пожар и очень испугалась, что горит ее дом. На тот момент она была на шестом или седьмом месяце беременности. Когда у нее родилась дочь, у девочки на лбу была красная отметина, похожая на ожог. (Stevenson. 1997. Pp. 105–106).
Существует мусульманская секта друзов, которые живут преимущественно в Израиле, Сирии и Ливане. Тамими Мишлиб была из этой секты, израильтянкой. Друзы верят, что беременная женщина может повлиять на появление у ребенка родовой отметины в следующих случаях: 1) если она очень хочет есть определенную пищу, 2) если она при этом не ест эту пищу, 3) если, борясь с желанием есть эту пищу, она прижмет палец к определенной части тела. В результате у ребенка появится отметинка на этой же части тела. Чтобы достичь такого эффекта, это нужно делать в тот период, когда ребенок особенно чувствителен к воздействию, то есть в первые три месяца беременности. Тамими Мишлиб решила проверить это поверие. Будучи беременной, она вдруг ощутила острое желание поесть меда. Она не стала его есть, а просто смотрела на него. Глядя на мед, она прижала большой палец левой руки к правому предплечью. У ее сына, Хамада Мишлиба, при рождении обнаружилась родинка на правом предплечье (Stevenson. 1997. Pp. 150–151).
Влияние перерождений на биологическую форму
Как мы уже увидели в главе 6, психиатр Ян Стивенсон изучал документальные подтверждения случаев, когда дети случайно вспоминали события из прошлых жизней. Из 895 таких случаев необычные родимые пятна или врожденные дефекты были обнаружены у 309 детей (Stevenson. 1993. P. 405). Эти родинки и дефекты соответствовали по виду и расположению тем родинкам и дефектам, которые имели умершие люди, жизнь которых была знакома детям. Наличие родимых пятен на теле умершего человека подтверждалось теми, кто знал его при жизни. В 49 случаях Стивенсон использовал отчеты патологоанатомов и свидетельства о смерти для выявления соответствий. Совпадение считалось действительным, если родимые пятна или раны умершего человека и ребенка находились в пределах десяти квадратных сантиметров на одной и той же части тела. Стивенсон отмечал, что из 49 случаев, в которых он пользовался медицинскими документами, в 43 (88 %) соответствие было обнаружено (Stevenson. 1993. P. 405). Такой большой процент корреляции повышал достоверность воспоминаний детей о своих прошлых жизнях и для других случаев. Из 18 случаев, когда два родимых пятна совпадали со следами пулевого ранения, в 14 случаях было понятно, что пятно поменьше – это вход пули, а пятно побольше – ее выход. След выхода пули почти всегда больше, чем входное отверстие. Согласно Стивенсону (Stevenson. 1997. Pp. 1131–1137), возможность совпадения родимых пятен со следами пулевых ранений из прошлой жизни составляла 1 к 160. Вероятность совпадения местоположения двух родимых пятен в соответствии с двумя следами от пулевого ранения равна 1 к 25 600. Стивенсон приводит случаи (Stevenson. 1997. P. 1135), когда родимые пятна и следы пуль находились на расстоянии 5 сантиметров. В случаях совпадений одного родимого пятна и раны вероятность равна 1 к 645, а вероятность совпадения двойных пятен и ран равна 1 к 416 025.
Давайте рассмотрим некоторые из этих случаев. Генри Деммерт-третий родился с родимым пятном, соответствовавшим ножевому ранению, которое получил Генри Деммерт-младший (Stevenson. 1997. Pp. 417–421). Генри Деммерт-младший родился в Жуно, на Аляске, 6 декабря 1929 года. Он был сыном Генри Деммерта-старшего и его жены Мюриэль. Они были индейцами из племени тлингитов, и дали сыну тлингитское имя Штани. Мюриэль Деммерт умерла вскоре после родов, и в 1932 году Генри Деммерт-старший женился на Гертруде. Его сын вырос и стал рыбаком в Жуно. Шестого марта 1957 года он пошел с друзьями на вечеринку, где слишком много выпил. В 5:30 утра случилась драка, и Деммерта-младшего ранили в сердце ножом. Он умер в больнице Жуно в 6:45 утра. В свидетельстве о смерти говорится, что нож задел сердце и левое легкое.
Генри Деммерт-старший и его вторая жена родили девочку Кароль. Она выросла, вышла замуж за Сайруса Робинсона, и у них родился сын, Генри Робинсон. Незадолго до его рождения Гертруда Деммерт видела про него сон, где ребенок искал ее и мужа. Генри Робинсон родился 5 октября 1968 года. Когда Генри Деммерт-старший и Гертруда увидели новорожденного, они заметили родимое пятно в том самом месте, куда был ранен их сын. Вскоре после рождения мальчика его родители разошлись. Генри Деммерт-старший и Гертруда усыновили мальчика и назвали его Генри Деммертом третьим, веря, что в него вселилась душа их умершего сына. Они также дали ему то же самое индейское имея Штани. Когда ребенку было два года, он рассказал дедушке о ране. Стивенсон пишет: «Указывая на родимое пятно, он сказал, что его „сюда ранили“, и добавил, что это случилось, „когда он был большим“» (Stevenson. 1997. P. 420).
В 1978 году Ян Стивенсон осматривал Генри Деммерта-третьего и сфотографировал родимое пятно. По словам Стивенсона: «Родимое пятно было немного ниже и сбоку от левого соска груди, примерно на уровне шестого ребра. Оно было… примерно 3 сантиметра в длину и 8 миллиметров в ширину. Конец пятна, ближний к центру груди, был немного ярче, чем другой. Родимое пятно не выступало на теле, скорее, было немного как бы вдавлено в кожу» (Stevenson. 1997. P. 420). Стивенсон добавляет: «Если бы на этом месте была ножевая рана, то нож бы задел сердце. Ни у кого из членов семьи не было подобного пятна на груди» (Stevenson. 1997. P. 420). Форма родимого пятна была почти треугольной. Дальше Стивенсон говорит: «По форме родимого пятна даже можно было определить, каким именно ножом был убит Генри Деммерт-младший – это был либо складной, либо кухонный нож с одной режущей стороной» (Stevenson. 1997. P. 421).
Экоуроуме Ученду был членом племени игбо в Нигерии. Как пишет Стивенсон, он был «целителем в рамках традиции племени» (Stevenson. 1997. P. 1652). Его сестру звали Ванкво. Она выросла и вышла замуж. Однажды она поссорилась с человеком по имени Кафор, который пригрозил ее убить. Ванкво пожаловалась брату, попросив у него помощи. Он наслал на Кафора проклятье, и через некоторое время тот умер.
У самого Экоуроуме Ученду было несколько жен. В 1946 году у одной из его старших жен Оньеньерего родилась дочь. От шамана Ученду узнал, что его дочь Нваний была инкарнацией его сестры Ванкво. Нваний умерла в возрасте одного года. Веря, что смерть девочки не была случайной, Стивенсон пишет: «Он думал, что, будучи перерождением его сестры, Нваний могла бы и подольше остаться в этом мире в благодарность за то, что он помог ей избавиться от Кафора. В приступе гнева он отрезал у мертвой девочки несколько пальцев рук и ног. Ее ноги он связал веревкой, символически запретив ей ходить. Чтобы душа Ванкво/Нваний никогда не возвращалась, он положил отрезанные пальцы вместе с некоторыми из своих снадобий в маленький мешочек и повесил его у себя в доме. Этот ритуал должен был запретить Ванкво/Нваний когда-либо родиться в семье Экоуроуме Ученду» (Stevenson. 1997. P. 1633).
После этого Экоуроуме Ученду взял еще одну жену по имени Иродирионьерку, которая ничего не знала ни о Нваний, ни о проведенном ритуале, запрещающем перерождение. В течение 11 лет она родила троих детей. Однажды, делая в доме перестановку, она нашла мешочек, где были пальцы Нваний, не зная о его содержимом. Стивенсон (Stevenson. 1997. Pp. 1635–1636) отмечает, что в это время она была беременна. Когда в 1958 году у нее родилась девочка Корделия, у ребенка оказались врожденные дефекты. Стивенсон описывает их так: «Несколько пальцев на каждой руке были значительно короче остальных, на некоторых не было ногтей. На левой ноге, под щиколоткой, была глубокая впадина (на том месте, где Ученду связывал Нваний ноги). На правой ноге был такой же, но менее заметный след… Все пальцы на ногах были короче (кроме большого пальца правой ноги), и ни на одном не было ногтя… Ученду сказал, что отрезал не все пальцы Нваний, и что дефекты новорожденной Корделии точно соответствовали пальцам Нваний» (Stevenson. 1997. P. 1636).
Беременность жены Ученду протекала нормально, за исключением того, что Корделия была немного переношенным ребенком, и роды длились дольше, чем обычно. Здоровье Иродирионьерку было в порядке, она не пила алкоголь, не употребляла наркотики. Ее трое детей, родившиеся до Корделии, были полностью здоровы, и пятый ребенок тоже был здоров. И ни у одного члена ее семьи не было никаких дефектов (Stevenson. 1997. P. 1638). Несколько племен Западной Африки отмечали умерших детей, чтобы потом узнать, если душа ребенка придет снова в ту же семью (Stevenson. 1997. P. 1626).
Сунита Кханделвал родилась 19 сентября 1969 года в небольшом городке Лаксмангарх, возле Альвара, в восточной части индийского штата Раджастан. Она была шестым ребенком Радхи Шьяма Кханделвала, торговца зерном, и его жены Сантары Бай. У Суниты с рождения было большое родимое пятно на голове справа.
В возрасте двух лет Сунита начала рассказывать о прошлой жизни. Первое, что она сказала – «Отвезите меня в Коту». Кота – город на юго-востоке Раджастана, около 360 километров от Лаксмангарха. Когда родители спросили ее, что находится в Коте, она ответила: «У меня были мама и папа и два брата. У нас был магазин с серебром и сейф, также машина и скутер. У моей мамы было много сари». О чем-то она рассказывала менее понятно – например, о магазине, сказав только, что там были серебряные монеты. Она также рассказала, что у нее был дядя по папиной линии, старше папы. Указывая на родимое пятно на голове, она сказала: «Смотрите, я упала» (Stevenson. 1997. P. 468).
Когда ей было три года, Сунита опять попросила отвезти ее в Коту, отказываясь есть, пока родители не исполнят ее желания. Они решили отвезти ее в Джайпур и сказать ей, что это Кота. Но Сунита возразила: «Это не Кота. Это Джайпур. Вы меня обманываете, и вас за это накажут» (Stevenson. 1997. P. 468).
Потом Сунита рассказала родителям новые подробности о своей жизни в Коте. Ее отец был из касты торговцев, имел магазин на базаре Чаутх Мата. Дом же находился в квартале Бриджраджпура. О своей смерти она сообщила, что «умерла, когда мне было восемь лет», и что «мой брат толкнул меня с лестницы, когда я попросила воды» (Stevenson. 1997. P. 469).
В 1974 году Х. Н. Банерджи, исследователь случаев реинкарнации из Джайпура, узнал о рассказах Суниты от друзей ее семьи. Нехотя, но все же семья девочки согласилась поехать с Банерджи в Коту. Сначала они зашли в фотостудию Пратапа Сингха Кхордии, который знал многих жителей Коты. Он рассказал, что отцом девочки в ее прошлой жизни, возможно, был Прабху Дайал Махешвари. Сунита однажды упоминала имя Прабху, говоря о своем отце. У Прабху Дайала был ювелирный магазин (с серебром), который находился на базаре Чаутх Мата. Однако Кхордия не слышал, чтобы у Прабху Дайала была дочка, которая умерла от падения с лестницы.
По совету фотографа семья девочки направилась на базар Чаутх Мата в поисках магазина. Стивенсон пишет: «По словам матери Суниты, девочка узнала магазин и мужчину, который сидел там и что-то писал. Она сказала, что это ее отец. Мужчина оказался Прабху Дайал Махешвари. Ему объяснили ситуацию. Прабху Дайал пригласил Суниту домой. Она сама показывала дорогу и нашла дом. Затем девочка вспомнила еще некоторые подробности своей предыдущей жизни и узнала некоторые вещи. Прабху Дайал потерял дочь в апреле 1968 года. Девочка Шакунтала упала с балкона и, ударившись головой о цементный пол, умерла через несколько часов. Практически все, что рассказывала Сунита, оказалось правдой» (Stevenson. 1997. P. 470). Стивенсон перечислял факты, в которых девочка оказалась права: «Она была единственной дочерью; умерла в возрасте 8 лет; оба ее родителя были живы; бабушка по линии отца умерла, а дедушка был жив; у нее был дядя по папиной линии, старше отца; у нее было два брата и двоюродная сестра» (Stevenson. 1997. P. 487). Стивенсон также описывал привычки Суниты, такие, как вкусовые предпочтения и прозвища ближних, которые совпадали с привычками Шакунталы.
Члены семей Суниты и Шакунталы никогда не встречались, кроме одного случая. Дядя Суниты по матери, ювелир из Дели, однажды случайно встречал Прабху Дайала в Коте, но встреча была чисто деловой. Он никогда не был у Дайала дома и ничего не знал о смерти его дочери (Stevenson. 1997. Pp. 473–474). Так что маловероятно, что Сунита могла узнать подробности жизни Шакунталы от членов своей семьи.
Стивенсон посетил Коту и сам уточнил подробности смерти Шакунталы. 27 апреля 1968 года днем девочка стояла на балконе дома во внутреннем дворе, играя с младшей двоюродной сестрой. У балкона были низкие перила. Ее мать, Кришна Деви, услышала, как она упала на цементный пол примерно с высоты пяти метров. Кришна Деви нашла дочь без сознания, из одного уха у нее текла кровь. Мать послала за мужем, который быстро вернулся из магазина. Стивенсон писал: «Прабху Дайал сказал, что когда он вернулся домой, то увидел, что Шакунтала разбила голову, и из раны шла кровь» (Stevenson. 1997. P. 474). Дайал отвез дочь в больницу в Коте. По записям в медицинском журнале, Шакунтала умерла спустя девять часов после поступления в больницу от «травмы головы» (Stevenson. 1997. P. 475).
У Суниты на голове с рождения было родимое пятно. Три дня оно кровоточило. Стивенсон в 1979 году сделал его фотографию и описал: «Родинка была почти круглой, с неровными краями, около 2,5 сантиметров в диаметре. Волосы на этом участке не росли, пятно слегка возвышалось над кожей, и было немного сморщенным» (Stevenson. 1997. P. 487). Ее родные утверждали, что ни у кого никогда таких родимых пятен не было.
Вспоминая период между смертью и рождением, Сунита рассказывает: «Я пошла наверх. Там был баба (святой человек) с длинной бородой. Они проверили мою запись и сказали: „Отправьте ее обратно“. Там было несколько комнат. Я видела дом Бога. Он очень милый. Вы даже не представляете, сколько там всего» (Stevenson. 1997. P. 484).
Вот краткое описание других случаев, собранных Стивенсоном. В Таиланде жила женщина, которая родилась с тремя шрамами посередине спины. Будучи ребенком, она вспоминала свою прошлую жизнь, в которой она была женщиной, убитой тремя ударами топора в спину (Stevenson. 1993. P. 410). Жительница Бирмы родилась с двумя круглыми родимыми пятнами на груди, которые были частично наложены одно на другое, и одно было больше. В детстве она помнила, что в прошлой жизни ее убили двумя выстрелами из ружья. Согласно рассказам очевидцев убийства, ружье было заряжено двумя разными по размеру пулями (Stevenson. 1993. Pp. 410–411). Там же, в Бирме, родилась девочка с длинным вертикальным родимым пятном, которое шло от нижней части груди и до верхней части живота. Она вспоминала, что в прошлой жизни была сестрой кого-то из своих нынешних родителей. Та женщина умерла во время операции на сердце. Стивенсон читал медицинское заключение и обнаружил, что шрам от разреза во время операции совпадал с родимым пятном (Stevenson. 1993. P. 411). Он писал: «Двое жителей Бирмы помнили, как в предыдущей жизни умерли от укуса ядовитых змей, и родинки у каждого из них соответствовали местам укусов на телах тех людей, которыми они себя помнили» (Stevenson. 1993. P. 411). Турецкий мальчик родился с деформированным правым ухом, и правая сторона лица была сформирована хуже левой. Мальчик помнил, как в прошлой жизни был мужчиной, который был убит выстрелом из ружья в голову. Стивенсон проверил информацию об этом мужчине, изучил медицинское заключение и обнаружил, что тот умер в больнице через шесть дней после ранения, и что выстрел был в правую часть головы (Stevenson. 1993. P 411).
В Индии родился ребенок с укороченными пальцами на одной руке. Он помнил себя в прошлой жизни ребенком, который засунул руку в работающий механизм сельскохозяйственной машины и потерял пальцы. Стивенсон отмечал, что в большинстве случаев, когда дети рождаются с обрубками пальцев, кости все равно сохраняются. Обычно укорочена бывает только кость среднего пальца. Но в этом случае костей не было совсем. Случаи, когда от рождения поражены пальцы только одной руки, также достаточно редки. Стивенсон не мог найти ни одного подобного случая в медицинской литературе (Stevenson. 1993. P. 411). Девочка из Бирмы родилась без нижней части правой ноги. Стивенсон писал, что «она помнила себя девочкой, которая попала под поезд. Очевидица события рассказала, что девочку задавил поезд, переехав сначала ее правую ногу, а потом само туловище…» (Stevenson. 1993. Pp. 411–412)
Можно предположить, что дети, которые могут рассказать о происхождении родимых пятен, могли придумать эти истории. Но во многих случаях Стивенсон находил документальные подтверждения их словам в медицинских свидетельствах о смерти и в сообщениях очевидцев.
Стивенсон предлагал следующее объяснение такому феномену: «Я считаю, что в описываемых мною случаях очевидно влияние умершего человека на эмбрион ребенка, и, в большинстве случаев, ребенок под этим влиянием вспоминает события из жизни умершего человека… также эти случаи говорят о связи сознания и тела и о том, что сознание не умирает вместе с телом. Они говорят и о том, что физические особенности умершего человека могут повлиять на формирование того ребенка, который помнит себя в теле этого человека. И, наконец, они говорят о том, что память умершего человека продолжает функционировать в период между его смертью и рождением другого человека» (Stevenson. 1997. Pp. 2099–2100). В своих выводах Стивенсон пишет, что «иногда образы в сознании умершего человека каким-то образом влияют на формирование плода и проявляются в виде родимых пятен и врожденных дефектов» (Stevenson. 1997. P. 2102).
