Текст книги "Dein Schlüssel zum Glück/ Твой ключ к счастью (СИ)"

Автор книги: Max Starcrossed

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Max Starcrossed

Dein Schlüssel zum Glück

Твой ключ к счастью

Автор: Max Starcrossed

Бета: Иманка

Рейтинг: NC-17

Предупреждения: Инцест

Публикация на других ресурсах:

Все права защищены © Copyright Starcrossed, 2010

========== 1. ==========

Будильник звонит ровно в семь. Сегодня особенно не хочется вставать, хочется поваляться в постели, потом посмотреть какой-нибудь фильм на DVD, позже пригласить Ирис, немного выпить и, как всегда бывает с ней, заняться классным сексом. Отец все равно уехал до конца следующей недели. С его работой он вообще редко бывает дома, а теперь еще эта его новая знакомая... Нет, я отнюдь не против, по крайней мере, он кажется счастливым и как будто моложе. Похоже, дело идет к свадьбе. Интересно, а мы с Ирис тоже когда-нибудь поженимся? Откуда такие мысли, старина?! Иногда я сам себя удивляю. А что? Не самый плохой вариант. Из всех девчонок, что я знаю, с ней мне проще всего, не говоря уже о том, что в постели она просто конфетка. Тааак мысли принимают иное направление, и я незамедлительно чувствую прилив возбуждения, но сейчас нельзя. Никак. Встаю на раз-два-три. Скорее бы все это закончилось, остался последний экзамен, и здравствуй взрослая жизнь! Быстро принимаю душ, надеваю приготовленную с вечера наглаженную рубашку, брюки, на бегу выпивая кофе.

– Алло. Роб, привет, старина! Ну как, готов? Ну-ну... А давай я подъеду на метро до King’s Cross – в это время до цетра все равно на тачке никак. Все, увидимся в универе, – жму на отбой, беру ключи, необходимые бумаги и пулей вылетаю из дома.

В фойе как всегда шумно, но сейчас это не раздражает. Я вглядываюсь в лица студентов, на них можно увидеть всю гамму эмоций, от беспредельной радости до недоумения и слез. На моем сейчас самодовольная улыбка, и это не удивительно – я получил, что хотел.

– Тебя можно поздравить?! – подлетает ко мне Ирис и тут же вешается на шею, слегка прижимаясь так, что я чувствую ее мягкую и упругую грудь.

– Даже нужно! – отвечаю и целую в уголок губ, добавляя шепотом: – Поздравишь меня дома, а?

Провожу рукой по ее гладким темным, почти черным волосам, которые приятно пахнут чем-то пряным. Она смущенно улыбается, но по глазам вижу, что ночка удастся горячая. И это, безусловно, радует.

– Ладно, мне еще надо дождаться остальных, – быстро начинает она.

– Да, как насчет того, чтобы я заехал за тобой около семи?

– Отлично!

– Тогда до вечера!

Еще только десять часов, а мы уже пьяные в хлам, вваливаемся в квартиру, смеясь как ненормальные. Ирис пытается снять туфли, но, не удержав равновесия, оказывается на полу. Да, давненько мы так не набирались вместе, но сегодня как-никак причина уважительная.

– Тооом, помоги! – сквозь смех просит она. Протягиваю руку, пытаясь помочь встать, и мы оба заваливаемся на пол. «Хорошо, что у меня тут ковер мягкий» – только и успеваю подумать, как ее рука ложится в районе паха. Резко переворачиваю, подминаю ее под себя, и меня уже встречают теплые пухлые губы, такие, как я люблю. Руки гладят ее бедра, забираясь под узкую юбку-карандаш, и я слышу, как она возбужденно выдыхает мне в ухо:

– Том...

– Да, пап, да-да, во сколько ты прилетаешь? Вечером будешь? Ясно. Нет, все ок, ничем не занимаюсь. Ты же знаешь, мы тут уже вторую неделю отмечаем... Да, Ирис тут, тебе привет от нее. Ок, давай!

Кладу трубку и обращаюсь к Ирис:

– Надо бы прибраться до его приезда.

– Да мы быстро сейчас, тут на полчаса работы, – весело отвечает она.

И правда, уже через минут сорок в квартире царит идеальный порядок. Потом я подвожу ее до дома, как обычно целую «до встречи» и направляюсь в аэропорт.

По дороге домой мы с отцом обсуждаем последние новости, мою успешную сдачу экзаменов, отношения с Ирис. Он только одобрительно кивает, затем сообщает, что планирует свадьбу через пару месяцев. Кажется, это делает его счастливым, впервые за все эти годы после развода с матерью. И это радует. Но мне также интересно, что нового там, в Берлине, где я не был, кажется, уже сто лет... А точнее, года два с небольшим.

– А как там мама? – конечно, я регулярно разговариваю с ней по телефону, но все же хочется убедиться, что у нее все в порядке. – Как Билл?

– Да ничего, у мамы вашей все хорошо, как всегда, новостей никаких вроде.

– А Билл?

– Нормально все, – коротко бросает отец, и... мне кажется, или он чего-то не договаривает?

– Вырос, небось, большой стал пацан? – продолжаю я, улыбаясь, вспоминая, что давненько он не присылал своих фото, и помню я его еще совсем ребенком.

– Вырос, – опять такой же короткий ответ, за которым сразу следует. – Сегодня ко мне пара друзей придет, по работе, если будешь дома, присоединяйся к нам. Тебе пора начинать вникать в суть дел, ну сам знаешь.

– Отлично. Во сколько они придут?

– В девять.

– Ок. Слушай, пап, я тут подумал, у меня же все равно пока время есть, может, мне съездить в Берлин, самому с ними повидаться, а то сто лет уже... а потом работа начнется, туда-сюда.

Задумавшись на несколько секунд, отец улыбается и говорит:

– Да, конечно, ты, наверно, уже соскучился по маме, по своим друзьям детства, да?

Вспоминаю, как все было, когда мы еще все вместе жили в Берлине. Я ходил в школу и уже заглядывался на девчонок, а Билла отдали в детский сад, где он постоянно пакостничал, а потом часами ревел дома, пытаясь таким образом представить из себя жертву. Или, как он однажды носился с девчонками во дворе, упал, разбил коленку. Воплей было на весь квартал, а я тогда испугался и нес его домой на руках, как будто раненного на войне, и почему-то боялся, что будет заражение крови.

Еду и улыбаюсь своим мыслям о детстве, вспоминая школьных друзей и представляя, как здорово было бы всех собрать вместе. Благо, я еще не забыл родной язык. Я бы этого очень не хотел. Рад, что у меня много знакомых-немцев, да и с отцом мы все-таки разговариваем на немецком.

Наконец-то гости разошлись. Отец сидит в кресле и читает свою любимую газету. Чувствую какую-то приятную усталость и решаю лечь пораньше. Уже в постели, в голове возникают разные картины того, как я прилетаю в Берлин, как меня встречают мама, брат. Все-таки я очень по ним соскучился… И зачем они только разъехались по разным странам?

Это, наверно, была последняя мысль перед тем, как я провалился в глубокий сон.

========== 2. ==========

«Через двадцать минут мы произведем посадку в аэропорту Berlin-Schоеnefeld», – раздается в динамиках самолета. Прикрываю глаза и чувствую небольшую головную боль, как это часто бывает из-за изменения давления. Но это ничуть не омрачает радости от поездки и предвкушения того, что вот-вот увижу маму и брата. Плавно приземляемся, и вот я уже спускаюсь по трапу, вдыхая теплый летний берлинский воздух. Дальше паспортный контроль, получение багажа – двух огромных чемоданов. Один с моими вещами, другой – с подарками. Хватаю первую попавшуюся тележку, и, погрузив все на нее, направляюсь к выходу в холл. Сердце почему-то бьется как бешеное. Это, наверно, от того, что я так долго тут не был и не совсем знаю, чего ожидать, как изменился город, а главное – люди. А вот и мамино лицо! Я узнал его сразу среди сотен десятков лиц вокруг.

– Сынок! Какая радость! Наконец-то! Как долетел?

– Мам! Привет! – она обнимает меня. Как же я соскучился! Целую ее щеки и немного отстраняюсь, чтобы рассмотреть поближе.

Она почти не изменилась, все такая же красивая, если только немного поправилась, но это неудивительно, все-таки ей уже не двадцать и не тридцать.

– А вот Билл, тоже тебя встречать приехал, – она поворачивает голову направо, разворачиваюсь вместе с ней и врезаюсь взглядом в пару темных накрашенных глаз напротив.

– Привет, Том!

Быстро оглядываю его с головы до ног, потом обнимаю, похлопывая по плечу. Невозможно не заметить, какой он хрупкий и худой.

– Билл! Неужели это ты?! Глазам не верю! Как вырос! – А в голове проносится: «О-о, вырос, так вырос, ничего не скажешь...»

Сразу вспоминается выражение лица отца, когда я спрашивал его о Билле. Теперь все ясно. Конечно! Он всегда так кривится, когда видит геев на улице – тот еще гомофоб, хотя я никогда не мог понять почему. Мне вот, например, все равно. Живя в Лондоне, просто нельзя не сталкиваться с этим явлением повседневно.

Билл, казалось, все равно заметил мое смятение, как бы я не пытался его скрыть, и опустил глаза в пол. Возникла неловкая пауза, которую, к счастью, прерывает мама.

– Ну что, ребят, поедем домой? Сейчас такси поймаем. Билл, помоги брату с сумками. Томми, и чего ты набрал столько с собой?

Билл поворачивается к моим чемоданищам, протягивает руки, чтобы взять один, как тут я, сам от себя не ожидая такой реакции, подлетаю и хватаю весь багаж со словами:

– Нет нет, ни каких проблем, я и с двумя прекрасно справляюсь!

Билл при этом пожимает плечами и улыбается, глядя на маму. Вот черт! Некрасиво как-то получилось, будто я считаю, что он не способен справится с обычным чемоданом. Надеюсь, я его этим не обидел.

Всю дорогу в такси мы болтаем о последних новостях, моих экзаменах, о том, чем я собираюсь заниматься дальше. Мама говорит, что Билл тоже неплохо учится, несмотря на иногда возникающие проблемы с одноклассниками. При этом Билл по-детски цокает языком и говорит, что его одноклассники просто «тупые ослы». Я, кажется, догадываюсь, о каких проблемах идет речь.

Украдкой поглядываю на брата, осторожно, чтобы он не подумал, что я пялюсь, как в зоопарке. Наверное, ему этого по жизни хватает. Но, должно быть, Биллу нравится внимание, иначе, зачем все это? Длинные волосы, вероятно, крашеные в черный, потому что, насколько я помню, он всегда был, как и я, темно русым, слегка накрашенные глаза, черные ногти. Подмечаю, что у него очень красивые руки, уж какие-то совсем не мужские. Интересно, он и на маникюр ходит и все такое? Пытаюсь переварить все это в своей голове. Нет, я отнюдь не осуждаю, и не буду к нему поэтому относится как-то по-другому, просто все это неожиданно.

Дома мама сразу делает всем чай, пока я достаю то, что привез. Ну, ей, естественно, духи, аксессуары. Огромное спасибо Ирис. Для меня это была бы просто «миссия невыполнима». Еще куча всякой всячины, что я навез с собой. Для Билла кое-что особенное, чему завидовали бы все мои друзья – футбольная форма из специализированного магазина команды Челси и мяч с автографом Бобби Тэмблинга. Достаю вещи из сумки, и тут меня как будто холодной водой окатили. А нужно ли оно ему? И вообще, как я сейчас ЭТО дарить буду?! Черт, да если бы Билл и интересовался футболом, в чем я сомневаюсь, форму-то я подбирал по себе, взял всего на один размер меньше, думал, будет в самый раз. Блядь! Ну почему отец ничего не сказал?! Меня берет зло, потому что теперь некрасиво получается.

– Это ты мне привез, Том? – весело спрашивает Билл.

– Ээээ... Да, но извини, если...

– Ух ты! Это у них форма такая! – он восторженно рассматривает вещи, берет в руки мяч, крутит, замечая автограф, шевелит губами, читая надпись.

– Кто такой этот Боб Тэмблинг?

Мое лицо вытягивается от удивления, но я тут же одергиваю себя и как можно спокойнее отвечаю.

– Это один из игроков Челси. Прости, я подумал, что…

– Ничего страшного, – прерывает меня Билл, широко улыбаясь, и я забываю про этот неприятный инцидент, любуясь улыбкой, такой искренней и открытой.

Нет. Это все тот же Билл, мой младший брат, как бы он не изменился, он остается для меня все тем же мальчишкой, что носился по двору как угорелый, снося все на своем пути. Я очень рад его снова видеть, очень.

– А ты… Ну, это… В футбол играешь? – приятный мягкий голос прерывает мои мысли.

– Да, с университетской сборной забил пару-тройку голов, – с гордостью отвечаю я. – Потом фотки тебе покажу, если хочешь.

– Хочу! – весело отвечает Билл и, поднимаясь, берет меня за руку, тянет куда-то. – А сейчас я покажу тебе свою комнату!

Билл ведет меня за собой. Замечаю, что руки у него очень нежные и теплые. Моя ладонь немного вспотела, и я поспешил убрать ее, подумав, что не мешало бы снять, наконец-то, этот джемпер. Здесь намного теплее, чем в Англии, а под низом у меня еще и футболка. Стягиваю с себя свитер и облегченно выдыхаю.

– Фууух, и не заметил, как запарился, у вас так тепло.

– Да, – медленно произносит брат и, разворачиваясь к стене, начинает тыкать пальцами в многочисленные плакаты и картинки на стене, по очереди рассказывая мне про каждый из них. Я узнаю лишь немногие из лиц и названий. Кажется, большинство этих исполнителей относятся к стилю «Эмо». Внимательно слушаю его, когда мама заходит в комнату.

– Ах, вот вы где! Мальчики, пойдемте ужинать. Мы приготовили то, что ты всегда любил, Томми.

Ужин проходит за приятной беседой. Я с удовольствием уплетаю все, что приготовила мама. Мы с отцом сами готовим редко, поэтому вдвойне приятно отведать домашней кухни.

– Ну как, Томми, тебе нравится? – интересуется мама.

– Мммм очень вкусно, спасибо, мам.

– Вот именно это мясо приготовил Билли, не я.

– Правда?! – с неподдельным удивлением смотрю на брата, который только что открыл рот, отправляя туда приличный кусок этого самого блюда.

Замечаю пирсинг в его языке. Вот это да! Я, наверно, какой-то испорченный тип, потому что первая мысль, которая приходит мне в голову, о том, что ни у одной из девушек, с которыми я встречался, не было пирсинга. Интересно, а как это, когда тебе делают минет вот с такой штучкой? Наверное, чертовски возбуждает.

Мысленно одергиваю себя. Я все-таки за семейным столом, не думаю, что мама обрадуется, если из-за этого стола я встану с заметно выпуклой ширинкой.

– Да. Билли у нас вообще все отлично делает, – с гордостью в голосе продолжает мама. – И готовит, и по дому все делает, радость моя, – она поправляет ему челку, которая постоянно лезет на глаза, и целует в макушку.

Когда мы заканчиваем ужин, уже поздно. Мама приготовила комнату, которая раньше была моей, а теперь это у них что-то вроде кабинета с компьютером, книгами и прочими вещами.

– Билл, помнишь, как ты раньше за мной подглядывал и подслушивал, засранец маленький, а потом все предкам стучал? – обращаюсь к нему, смеясь, когда он заглядывает в дверь.

– Ну, я мелкий был, я не специально, ты ведь не сердишься? – делает виноватое лицо, и мы смеемся.

– Мама что, уже спать пошла?

– Да, ей завтра рано вставать, что-то по работе там важное. А ты тоже... Уже спать?

– Да нет, наверное, пока.

– Хочешь фильм посмотрим? – неожиданно предлагает Билл, и, не дожидаясь ответа, наклоняется к полке с DVD, начинает водить пальцем вдоль дисков.

В нем есть что-то очень необычное и поэтому притягательное. Какая-то детская непосредственность, и в то же время взрослая привлекательность, или даже сексуальность. Интересно, а у него девушки были или всегда парни только интересовали? Надо будет как-то поговорить на эту тему, а то, что это я, не знаю даже как и что у брата в личной жизни! Надо наверстывать.

– У меня новых, правда, мало фильмов, я больше люблю в кино ходить. Вот. Классика. «Матрица». «Перезагрузка», «Революция», ты такое смотришь?

– Ну, конечно, давай перезагрузку что ли, там как-то экшена больше.

– Стрелялки! – смеется Билл, и сейчас он совсем похож на того маленького Билли, которого я в детстве защищал от всевозможных «врагов».

– Ага. И секси Тринити! – Никогда не считал ее красавицей, но есть в ней что-то сексуальное, даже не могу понять, что именно.

– Мне больше Нео нравится, – быстро произносит Билл, вставляя диск в плейер.

Мда, в общем-то, я не в шоке, но вот что он нашел в этом Нео? Брат садится рядом на кровать, поджимает под себя ноги и нажимает на play.

– Пива хочешь? – немного неожиданно, но я бы не отказался.

– А у тебя есть?

– Есть, – заговорщически улыбается, открывает шкаф и достает две бутылки.

– Только оно будет теплое, приходится тут хранить, а то мама бы не одобрила.

– Теплое, так теплое, – улыбаюсь я.

Ненавижу теплое пиво, но это так мило с его стороны, что отказаться у меня язык не поворачивается.

Незаметно проходит половина фильма, и вот та самая сцена – Нео и Тринити занимаются сексом. Не знаю, то ли я так устал с дороги, и меня разморило, то ли пиво у них тут крепкое, но мне становится жарко и не по себе. А еще, мне не дает покоя мысль о том, что Билл сейчас сидит вот тут рядом со мной, и я, кажется, догадываюсь, о чем он думает, смотря на экран. Неужели он бы хотел вот так с этим Нео… или как там еще? Блядь! Что за мысли! Ругаюсь на себя и залпом допиваю пиво.

До конца фильма мы почти не разговариваем, а когда он, наконец, заканчивается, Билл желает мне спокойной ночи и уходит к себе. Раздеваюсь, ложусь в постель и еще долго не могу заснуть. Мысли о брате не дают покоя, хочется знать о нем все, и в то же время, некоторых вещей знать совсем не хочется. Все смешалось в голове в какую-то непонятную кашу из новых впечатлений.

Дальше мне снится, будто я в каком-то подземном городе – ну это-то понятно, матрица и все такое. Сижу в страшном кресле, а передо мной внизу брюнетка, делает мне минет, причем ощущения самые потрясающие, даже на яву так охуенно не было никогда. Собираю пальцами ее волосы, немного тяну вверх, чтобы видеть лицо и... Твою мать!!! Это мой брат! Он смотрит мне в глаза, явно желая продолжить, а у меня внутри все замирает, как от шока, как будто мне только что сообщили, что кто-то из близких умер.

Вскакиваю. Темно. Понимаю, что я в своей комнате и я спал, и, слава богу, это был сон! Черт знает что! Тяжело дышу. В доме невыносимо жарко, или мне так кажется? Наверное, сегодня больше уснуть не удастся.

========== 3. ==========

Похоже, я все-таки заснул под утро, потому что, когда открываю глаза, на часах уже десять. Натягиваю футболку и выхожу в коридор. Дома никого, и я этому почему-то рад. Хочется просто посидеть, отдохнуть, привести мысли в порядок. Поворачиваю ручку ванной камнаты, открываю дверь и чуть не подскакиваю на месте, потому что там стоит Билл и тихо чистит зубы.

– Привет, – смотрит на меня в зеркало и возвращается к своему занятию, а мой взгляд невольно падает ниже.

Спортивные домашние штаны, и так сидящие низко, съезжают еще ниже, когда он наклоняется, чтобы прополоскать рот. Вижу, как оголяется верхняя часть его маленькой упругой задницы.

– Извини, – сразу же закрываю дверь, направляясь на кухню. Кофе – это то, что мне сейчас надо. Начинаю шарить по ящикам, ища свежий кофе, чтобы сварить самому, так как растворимый я просто не признаю.

– Что ищешь? – раздается голос Билла. Он, видимо, уже умылся и тоже пришел на кухню за завтраком. – Вот, в этом шкафу. Я сейчас сделаю.

Отхожу в сторону. Билл дотягивается до верхней полки, и его штаны опускаются просто до неприличия низко. Меня это раздражает.

– Смотри, штаны потеряешь, – шутливым тоном бросаю я.

– Не-а, – улыбается. – Я так всегда ношу, джинсы тоже. А еще знаешь что?

Подбегает ко мне и вполголоса, как будто здесь еще кто-то есть, кроме нас, говорит.

– Я вот тут татуировку хочу сделать, – опускает край брюк так низко, что видно место, где начинают расти волосы. Проводит наманикюренным пальцем по коже справа. – Вот тут, в виде звезды, клево, да?

Перевожу взгляд на лицо, на нем какой-то детский восторг и волнение.

– Только смотри, маме не проболтайся, а то она меня не пустит никуда.

– Ладно, какие проблемы. А зачем тебе там тату?

– Как зачем? А ты не догадываешься даже, да? – поднимает одну бровь вверх, при этом взгляд становится таким... взрослым что ли, заигрывающим.

– Эээ… Ну...

– Ну, это же так сексуально! Сам представь! – он тут же разворачивается к плите, продолжая варить кофе, помешивая его маленькой ложечкой.

Вообще-то я представляю – не дурак. Самому нравится, когда у девушек на пояснице красивая тату и, когда занимаешься сексом в позиции «сзади», открывается очень даже симпатичный вид. Но вот только представлять, как это выглядит «спереди» у парня-гея, да еще и собственного брата – это уже слишком!

Тут раздается какая-то мелодия и Билл, вручив мне в руку ложку, пулей выбегает, успев только выкрикнуть:

– Помешай пока – мне звонят.

Слышу, как он в комнате смеется, разговаривая по телефону.

– Нет, не переживай, котенок, все будет нормально... Давай... Целую, обнимаю!

Стою и слушаю, пытаясь понять, с кем он разговаривает, и что это еще за «котенок» там у него? Неужели парень есть уже?! Да нет, не может быть, ему еще только семнадцать, и то, на следующей неделе исполняется. Хотя, у меня в семнадцать уже были девушки и секс.

– Тооом!!! – мои рассуждения прерывает его вопль, словно ультразвук, от которого закладывает уши. – Ты что, не видишь?! Кофе! Все на плите!

– Блядь! – резко разворачиваюсь, но поздно. Все залито, а огонь, видимо, давно потух, потому что уже заметно припахивает газом.

– Извини, я тут задумался просто.

– Задумался он. Подслушивать надо меньше чужие разговоры. Знаю я вас, воспитателей.

А вот этого мне меньше всего хотелось бы. Чтобы он меня как еще одного родителя воспринимал, а не как брата. Тем более переходный возраст еще не прошел, и психануть может чего доброго, поэтому я начинаю спокойно.

– Билл, во-первых, я не подслушивал. Мне просто немного слышно было отсюда. А, во-вторых, что бы я ни услышал, я не собираюсь тебя осуждать или лезть с советами. Я тебе не папа, и тем более не мама. Я, конечно, понимаю, что мы давно не виделись, но я не хочу, чтобы мы вели себя как чужие. Хочу быть тебе в первую очередь другом, Билл. Смотрю в глаза. От его раздражения не осталось и следа, брат улыбается мне и говорит.

– Знаешь, я так рад, что ты приехал! Я часто вспоминаю, как мы жили все вместе в детстве, и мне так грустно становится, – при этом улыбка не сходит с его лица, но вот в глазах прослеживается печаль. Подхожу ближе, обнимаю крепко-крепко, закрываю глаза и шепчу:

– Прости.

– За что? – такой же легкий шепот у моего уха.

– За то, что не был рядом все это время. – От его волос приятно пахнет каким-то фруктовым шампунем.

– Да ладно тебе, – отстраняется от меня. Опять эта красивая искренняя улыбка, от которой в прямом смысле этого слова становится тепло внутри.

– А пойдем сегодня посидим где-нибудь, выпьем, покажешь мне свои любимые места?

– Здорово! Пойдем! – сразу соглашается он. – Но вот кофе тебе придется растворимый пить, еще раз я варить не собираюсь!

Мы смеемся, и я чувствую себя как-то легко и счастливо. И еще, хочется, чтобы у Билла все было хорошо, не дай бог, кто обидит, тогда будет иметь дело со мной.

В баре, куда привел меня Билл, довольно неплохо. Уютно и стильно. Садимся за маленький свободный столик в тихом углу, чтобы было удобнее разговаривать. Я беру себе пиво, а Билл, оказывается, обожает коктейли и заказывает «Маргариту». Болтаем о всякой ерунде, я узнаю, что он планирует поступать на экономический после окончания школы. Билл любит историю и английский, ненавидит физкультуру, да и вообще спорт. А еще он обожает музыку и даже пытается сам сочинять. Слушаю его внимательно, мне очень интересно, чем от жил все это время, какой он сейчас.

Тут перед нами словно вырастает силуэт какой-то девушки, я уже было открываю рот сказать, что нам ничего пока не надо, как Билл подрывается с места.

– Привет, котенок! – радостно выкрикивает он, целует ее в щеку.

Девушка отвечает ему также ласково – видимо они хорошие друзья – потом кивает на меня и удивленно поворачивается к Биллу.

– Когда это ты успел? А мне...

– Это мой брат Том. Познакомься! – перебивает ее Билл. – Том, это моя подруга Аника.

– Очень приятно, – протягиваю руку.

– Ой, извините, какая я дурочка! Билл, я подумала, что ты наконец-то...

– Мы тут ненадолго, Аника, вот зашли поговорить, – выпалил брат.

– А, ну не буду мешать, пока Билл, я потом позвоню.

Аника уходит, и я понимаю, что это, наверно, с ней он сегодня говорил по телефону. При этом чувствую себя глупо и неловко. Во-первых, с чего это я так разволновался по поводу телефонного разговора? Парень он взрослый, делать может, что хочет. А, во-вторых, неприятный осадок остался от того, что эта девушка приняла меня за парня Билла. Это было очевидно. Да как она до такого додумалась вообще?!

Мы снова возвращаемся к теме нашего разговора, и вскоре я не замечаю, как пустеет третий бокал, а у Билли уже начинает заплетаться язык. Это так смешно и мило и так по-детски. Тут он начитает икать. Говорю, что, наверное, пора домой, а то мама будет волноваться, к тому же, она поймет, что я его напоил и может рассердиться. На что Билл пытается возразить, но когда открывает рот, то вместо слов, у него вылетает очередное «ик». Мы оба дико ржем, обращая на себя внимание окружающих.

Расплачиваюсь за выпитое, и мы выходим из бара. Билл хочет пройтись до дома пешком, хотя я прикинул, что это займет около сорока минут. Но он продолжает настаивать, и я соглашаюсь. Сегодня очень теплая безветренный вечер, и, если честно, мне самому домой не очень хочется. Шагаем по ночному городу, людей становится все меньше, а воздух чище. В теле чувствуется приятная усталость и расслабленность. Тут Билл хватает меня за руку и тянет куда-то.

– Давай на перегонки, а, Томми? Ну, пожааалуйста!!! Вон до того дома, а! Ну давай же!

– Ладно, ладно. Только один раз, и надеюсь, мы не встретим никого из знакомых, а то маме потом будет стыдно, что ее сыновья – идиоты.

Билл смеется.

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы быть идиотом!

– Да? Зато я вижу, – улыбаюсь в ответ.

– Догоняй! – он толкает меня в плечо и бросается прочь, по направлению к тому самому зданию.

Не долго думая, бегу за ним, догоняю быстро, но не обгоняю сразу. Так мы и бежим, пока я вдруг не замечаю какого-то типа на мотоцикле, решившего пересечь улицу прямо здесь, по тратуару. Немедля хватаю Билла под локоть, чтобы остановить, но нас как-то смешно заносит, и я падаю на спину. Билл приземляется на меня, больно ударяя коленом в пах.

Просто искры из глаз, ору как ненормальный. Билл начинает орать вместе со мной. Потом, видимо, понимает, что ничего страшного не произошло, унимается, внимательно смотрит мне в лицо:

– Где больно? – испуганно спрашивает, тяжело дыша.

– Блядь, – только и могу выдавить из себя.

– Надо потереть место ушиба, так быстрее пройдет, я читал. Где ударился? Говори!

– Билл... Ты мне по яйцам заехал... Коленом, по ходу.

Он замолкает, и даже в свете вечерних фонарей заметно как он покраснел.

– Прости, пожалуйста... Я не специально.

– Да уж, верю. Какой бы изверг специально так родного брата покалечил? – шучу я, боль уже отступает, и мы оба поднимаемся.

Оставшуюся часть пути идем спокойно, иногда посмеиваясь над тем, как здорово мы прогулялись и что все-таки маме придется когда-нибудь краснеть за своих ненормальных сыновей.

========== 4. ==========

Вся следующая неделя пролетает словно один день. Мы с Биллом ходим за покупками в супермаркет, встречаемся с его друзьями, среди которых много симпатичных девушек, есть парни-геи и натуралы. Для меня такая разношерстная компания немного непривычна, но все же интересно знать, с кем общается брат, чем живет, какие люди его окружают. Я уже почти свыкнулся с его «имиджем» и ориентацией, меня больше не шокирует, когда, заходя к нему в комнату, вижу, как он красится или примеряет какой-то женский топ. Это, наверно, еще и от того, что ему реально идет все это, выглядит всегда на все сто. Наверное, те, кто засматриваются на него, находят его чертовски сексуальным. Мне практически удалость выбросить те непонятные и неприятные мысли, что возникали в первые дни, просто, видимо, мне нужно было время, чтобы привыкнуть вот к «такому» брату.

– Как думаешь, мне одеть вот это или это? – Билл стоит в дверях моей комнаты, держа в руках две шмотки, мало отличающиеся друг от друга.

– Не знаю, тебе виднее, я тут плохой советчик. И вообще, у тебя сегодня день рожденья, так что решать тебе, в чем идти.

– Ну, тогда вот этот! – указывает на серебристый топ, украшенный металлическими стразами. – В клубе будет смотреться просто супер.

– Ага, – подтверждаю я и представляю себе эту картину.

Затем он ровно три часа проводит у зеркала. Я видел, как собираются девушки перед выходом погулять, но это уже было чересчур. Друзья должны ждать нас около клуба, и я понимаю, что времени остается не так уж много, каждые 15 минут стучу в дверь его спальни, откуда доносится:

– Сейчас, еще пять минут и я готов.

– Билл, ну, все уже там, наверное. Я такси вызвал, так что десять минут, и как хочешь. Не будешь готов, я поеду один и отмечу хорошенько с твоими же друзьями, но без тебя! – громко говорю у двери, которая тут же распахивается, и выходит Билл во всей своей красе.

Сегодня у него особенно яркий макияж, а про наряд я вообще молчу.

– Ну что, тебе нравится? – улыбается во все тридцать два брат и поворачивается кругом.

Нервно сглатываю. Понимаю, что все, конечно, только для праздника, но все-таки это перебор. Он что, хочет чтобы в полумраке клуба его хватали за задницу пьяные мужики, принимая за девушку? Нет только не это! Пусть делает все, что хочет, но я этого видеть не обязан. Взгляды у меня либеральные, предрассудков не имею, но он же мой брат и...

– Ну, так что ты скажешь? – заигрывающе спрашивает он, пристально глядя в глаза. Черт, он что, вздумал попрактиковать на мне свои приемы обольщения? Очень смешно!

– Потрясающе выглядишь. – Нет, не вру, я так правда думаю, просто сегодня все бесит. Он здесь ни причем, я не должен показывать своего раздражения.

– Тогда пошли! – почти подпрыгивает на месте от какой-то непонятной радости, а с лица не сходит улыбка. Теперь немного другая улыбка, взрослая, заигрывающая, или это мне только кажется?

Когда мы приезжам в клуб, все, естественно, уже там и ждут нас, он радостно принимает все поздравления и какие-то пакеты с подарками. Я же, не имея понятия, что ему теперь надо дарить, предложил с утра поехать в магазины и купить, что сам захочет. Биллу эта идея понравилась, а я вскоре пожалел о своем решении, когда он буквально затаскал меня до полусмерти по двум торговым центрам, проводя по полчаса в каждой примерочной. Я только носил за ним пакеты и кивал каждый раз, когда он выпрыгивал из кабинки с дежурной фразой: «Ну как?»

Все рьяно принимаются за шампанское, а мне нужна двойная доза алкоголя. Я устал и немного перенервничал. Залпом выпиваю третий бокал. Здесь очень шумно и громко играет музыка. Ничего не слышу, но вижу как сверкает блеск на его губах, когда он увлеченно что-то рассказывает одной из подруг, как рука изящно держит бокал с искрящейся жидкостью. Он очень красивый, мой брат.

– Ты Том, да? Я – Дэн, друг Билла, – раздается голос рядом.

Поворачиваюсь и вижу парня примерно такого же возраста, что и я. Он довольно крепкий на вид, одет стильно, волосы короткие, но явно крашеные в платиновый цвет, а в одном ухе серьга.