Текст книги "Живи ради нас (СИ)"

Автор книги: Маша Сундеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Парень не реагирует. Я осторожно пересекаю маленькое пространство, касаюсь его плеча.

– Андрей! Пожалуйста, скажи что-нибудь! – почти умоляю я.

Кисляк поворачивает голову, и я с ужасом вижу слезы в его почти лишенных выражения глазах.

– Ты видела, да? – это не вопрос, а утверждение.

Я киваю. Хотелось бы мне сейчас как-нибудь его утешить, хотя бы просто обнять…

– Знаешь, я не понимаю, как так могло произойти, – севшим голосом жалуется Андрей. – Я думал…я надеялся… Как она могла?! – никогда раньше не слышала “вопль шепотом”. – И как жить дальше? – уже одними губами произносит парень.

Я смотрю на его ладони и внезапно с пугающей отчетливостью вижу красные костяшки, практически вдрызг разбитые в кровь.

Пустой взгляд. Сбитые костяшки. Слезы. Стеклянный голос.

Я никогда себе не прощу, если с ним что-нибудь случится.

– Тебе есть смысл, для кого жить дальше. – мой голос обретает силу. – На одной Яне мир не заканчивается.

Парень отрывает голову и с любопытством смотрит на меня. На какое-то ничтожное мгновение я замечаю в его зрачках насмешливые огоньки, которые сразу же гаснут.

– На себя намекаешь?

Давай же, Алин! Решайся! Сейчас или никогда! Ты же хочешь этого!

Делаю глубокий вдох.

– Да, на себя, – твердо произношу я. Шагаю вперед, оказавшись к парню практически вплотную. – Я – Алина.

Андрей прыскает:

– Я смог запомнить, не переживай, спасибо за беспокойство.

Нет, ты не понял. Я твоя Алина. Та самая Линка, с которой ты строил планы на совместную жизнь.

Я все еще смотрю на Кисляка, моргаю и с усилием освобождаюсь от линз. Протягиваю руку и с усилием стягиваю парик, который пару раз прошелся хитрыми липучками по моим волосам.

Трясу головой, позволяя локонам рассыпаться по плечам, и с вызовом смотрю в глаза парня:

– Я – Алина Савинова. А Никита – твой родной сын. И я очень тебя прошу: живи ради нас.

Глаза Андрея расширяются, и он пристально смотрит мне в лицо. Взгляд парня пробегает по всему моему телу, а потом он шагает вперед, подходя еще ближе. Ладонь парня осторожно касается моего плеча.

Позволишь? – безмолвно вопрошает его взгляд.

Я улыбаюсь, прижимая украдкой ладонь к колотящемуся сердцу.

– Линка… – выдыхает Кисляк, а потом наши губы соединяются.

Его запах, этот неизменный аромат дорогого одеколона накрывает меня с головой. Ноги подкашиваются, и наверное, только крепкая рука парня на моей талии не дает мне упасть.

Я так долго этого ждала. Но даже не рассчитывала, что это произойдет на самом деле.

Андрей отрывается от моих губ, пару секунд изучает лицо, а потом с его губ срывается:

– Наконец-то!

Наконец-то? Что он имеет в виду?

– Наконец-то? – вопросительно произношу я.

Кисляк улыбается и накручивает на палец локон моих волос:

– Неужели ты думаешь, что я мог тебя не узнать? Я похож на идиота, который не помнит девушек, с которыми встречался?

– Я тебе не верю, – я качаю головой. А Андрей внезапно начинает смеяться, неотрывно глядя на мою шею.

А я вдруг понимаю, на что он смотрит. И тут же вспыхиваю до корней волос. На моей шее родимое пятно в виде полумесяца. И я даже не подумала, чтобы его замазать. Ладонь сама взлетает к такой приметной улике.

– Вот видишь, – кивает Андрей. – Да и кто, кроме тебя, будет поглощать шоколад в таких количествах?

– Бананы тоже, – привычно огрызаюсь я.

Я все равно тебе не верю.

Я не произношу это вслух, только горделиво скрещиваю руки на груди, но, кажется, парень понимает, о чем я думаю.

– Не веришь… – он удаляется.

Проходит около двух минут, когда Андрей вновь появляется на пороге с такой знакомой светло-фиолетовой коробочкой.

Я обожаю этот магазин парфюмерии. Типичное девчоночье увлечение – пшикать на запястья или бумажные полосочки, а потом гордо удаляться, напихав полные карманы.

Эти тоненькие бумажные полосочки я использую крайне просто – в виде закладок.А свою самую первую зарплату я потратила именно на флакон из этого магазина.

Я впиваюсь взглядом в такую роскошную коробочку. Каждый раз уношу с собой пробник с этим чудесным ароматом. Который стоит столько, что я смогу это себе позволить не скоро.

Пшикаю на полоску, зажимаю ее между пальцами, а потом беру с полок флаконы попроще. Нужно выбрать именно из них. Просто и подходят мне.

– Вам что-нибудь подсказать? – консультант появляется рядом, словно по волшебству.

Ага. Подсказать, где найти деньги.

– Нет, спасибо, я сейчас выберу и отнесу на кассу.

– У вас хороший вкус.

– Девушка, можно вас на минуту? – голос Андрея сразу за моей спиной. Я оборачиваюсь, а мой парень уже вырывает у меня из рук бумажную полоску: – Вот эти духи, пожалуйста, заверните!

– Нет! – возражаю я.

Продавщица растерянно переводит взгляд с Андрея на меня, а Кисляк небрежно машет рукой. Я узнаю этот жест. Мне кажется, когда-нибудь таким взмахом он вытребует себе луну.

– Не стоило! – сердито произношу я, когда девушка уходит.

– Это подарок тебе на будущий день рождения, – вот кто-нибудь мог поспорить с Андреем Кисляком?

С того дня, разумеется, это мои любимые духи. Но, как я ни старалась, они все-таки закончились.

– Андрей… – я не могу поверить своим глазам. Парень вручает мне коробочку, и я ошеломленно принимаю ее.

– Я не мог купить ее сейчас, сам понимаешь. – пожимает плечами Кисляк.

Он меня узнал. Узнал и молчал.

– Ты притворялся?! – выдыхаю я.

– Ты притворялась – и я тоже решил.– невозмутимо продолжает парень.

– Андрей! – и я крепко обнимаю его, чувствуя, как соленая влага затекает в уголки губ.

Я уже готовлюсь вновь потерять голову от поцелуя, когда Андрей внезапно шумно сглатывает:

– Подожди. Как ты сказала: Никита – мой сын?

************

– Андрей! – я за ним не успеваю. Кисляк просто взлетает по ступенькам, бесцеремонно барабанит в дверь. Та распахивается, и парень чуть не сносит мою подругу с ног.

– Ань, все в порядке! – еле успеваю произнести я, стараясь отдышаться от быстрого бега.

Подруга выразительно крутит пальцем у виска, но пропускает нас в квартиру.

– Никита! – Кисляк подхватывает ребенка на руки и слегка подбрасывает его.

– Папа! – Кит верещит и размахивает руками в воздухе.

На лицо Кисляка набегает тень, и он молча оборачивается на меня.

Так вот почему…?, – говорит его взгляд. Я киваю, на глазах невольно выступают слезы, а Андрей уверенно поднимается на ноги: – Мы уходим, – гордо сообщает он Ане.

Я смеюсь и киваю, подруга фыркает следом за мной и демонстрирует большой палец.

– Ты же говорил, что узнал меня, – подтруниваю я. – Тогда почему не знал про Никиту?

Кисляк поворачивается ко мне, и я вижу неприкрытую боль:

– Да потому что я понятия не имел, что это ребенок от меня!

Я останавливаюсь:

– Что ты сказал?

Андрей отворачивается, но я упрямо обхожу его и заглядываю в лицо.

– Что случилось?

Кисляк колеблется, а потом вытягивает из кармана телефон, несколько секунд клацает, а затем протягивает мне экран.

У меня перехватывает дыхание. Это фото, а на нем я. Чуть повернув голову, будто специально подсовывая камере родимое пятно. Но самое главное не это: я самозабвенно с кем-то целуюсь.

– О… – всякие слова исчезают. – Откуда она у тебя?

– Мне ее прислали на электронный адрес. – невозмутимо передергивает плечом парень.

Я прижимаю ладонь ко рту. Я помню, что это за фото. Искусный фотомонтаж. Я просто переодевалась на физкультуру, а объектив застал меня во время разговора с одной из девочек, когда я отвлеклась и стояла посреди комнаты в одном нижнем белье.

Такую фотку мог сделать только один человек. Моя бывшая подруга. Таня. Та самая, благодаря которой я познакомилась с Кисляком. Когда-то мы вместе делали такие фотки с главной задирой группы и смеялись. Только никому не показывали. Не знала, что это может перерасти в такую подлость.

Кажется, ей нравился Андрей. Во всяком случае, она до нашей встречи все уши мне прожужжала. А когда мы стали встречаться, дружба с Таней поползла по швам, а потом и вовсе закончилась.

Она не смогла смотреть мне в глаза?

Это многое объясняет. Нет, это объясняет все. Кисляк вовсе не мачо, меняющий девушек как тряпки. Он просто думал, что я ему изменяю!

– Как ты мог такое обо мне подумать? – шепотом произношу я.

Андрей горько косится на нашего сына:

– Поверь, я уже более чем жестоко поплатился за это.

Я молчу, но парень окончательно решает меня добить:

– Я не видел рождения нашего сына. Не видел его первых шагов. Не слышал его первых слов. Даже не знал о его существовании – и продолжал жить!

– Прости меня, – я не выдерживаю. А Андрей берет меня за руку:

– А ты – меня. Если сможешь.

*************

– Пап, это моя девушка. – с гордостью произносит Андрей.

Я вся внутренне сжимаюсь. Требовательный взгляд Кисляка-старшего, тот самый,

с которым тот так много раз в моем сне отнимал у меня сына.

– И мой сын – Никита, – продолжает парень.

Кисляк смотрит на ребенка, тот невольно делает шаг назад, и тогда губы мужчины трогает улыбка.

– Не бойся. Я – твой дедушка,– ласково произносит он.

– У меня уже есть дедушка, – хмурится Кит.

Кисляк улыбается:

– У тебя целых два дедушки.

Когда эмоции схлынули, и Кисляк-младший уходит со своим сыном, самый старший Кисляк поворачивается ко мне.

– Вы мне не верите? – я сглатываю. Еще неизвестно, поверила бы я на его месте?

– Ты что? – тот улыбается. – Это же вылитый Андрей в детстве. Спасибо тебе.

– За что? – кажется, мои сны совсем далеки от истины. Во всяком случае, я ожидала совсем другой реакции.

– За улыбку моего сына. За то, что с тобой он наконец-то снова стал человеком.

***********

– Как у тебя дела? – Андрей заглядывает в комнату, и я приподнимаюсь на локтях ему навстречу.

– Все хорошо. Что сказали в деканате?

Кисляк деловито подсыпает в вазу с фруктами на столике возле кровати еще яблок и кивает на них:

– Вот съешь – скажу. Тебе сейчас нужны витамины.

– У меня скоро будет передоз этих витаминов, – бурчу я, однако все-таки беру красное румяное яблоко и с хрустом от него откусываю. Удовлетворенный Андрей падает рядом: – Когда я сказал, что ты уходишь в академ по декретному отпуску, она посмотрела на меня и строго спросила, знаю ли я, что у тебя уже есть ребенок?

– А ты что? – я подаюсь вперед, однако под суровым взглядом парня все-таки откусываю от яблока в очередной раз.

– А я сказал, что я никогда не путался в количестве своих детей, – гордо заявляет Кисляк.

Я протягиваю руку, привлекаю его к себе и целую, оставив на губах Андрея сладко-кислый вкус яблока.

– А разве в академ можно уходить дважды?

– Ты же знаешь, я могу все, – гордо произносит парень. – Ты точно не вставала?

– Да, не вставала я. Вот, сижу, фрукты ем, – я гордо киваю на несколько шкурок от бананов. – Знаешь, как надоело?

Андрей кладет руку на мой округлившийся живот:

– С одним ребенком я никак тебе не помогал. Самое время это исправить.

– Папа! – 4-х-летний Никита выбегает в коридор и сразу же с разбегу повисает на шее отца.

– О, здравствуйте, Никита Андреевич Кисляк! – разумеется, мой муж не смог не удочерить нашего сына. – Как вы себя вели? Помогали маме?

– Мам, пап, а у меня скоро будет сестренка? – требовательно вопрошает ребенок.

Мы переглядываемся, и я со смехом поясняю:

– Не очень скоро, еще около месяца.

– А я уже приготовил для нее все самые лучшие игрушки, – делится Кит.

Андрей подманивает его к себе, садит на колени:

– Вот и молодец. Будешь ее любить, да?

– Очень буду! – заверяет ребенок.

– А ты уже придумала, как мы ее назовем? – лукаво мурлычет Кисляк, играя с моими волосами.

– А ты? – я улыбаюсь. Еще не говорила этого Андрею.

– В смысле? – парень мгновенно напрягается.

– Я назвала сына. Теперь – твоя очередь.

Кисляк несколько секунд хмурится, а потом расцветает в улыбке:

– Обожаю тебя! Что насчет Анастасии?

Комментарий к 14.

https://vk.com/fanfics_mms

========== А с другой стороны… ==========

POV Андрей

Мне почему-то очень знаком этот голос. Кажется, будто этот восторг в каждой фразе, этот смех я уже раз 100 слышал.

Именно такое у меня первое впечатление от моей сиделки Алины. Я думал, что мне кажется. И даже полностью убедил себя в этом.

А потом, уже много недель спустя, без Яны и с почти восстановившимся зрением, я увидел ее. Знаете, видеть – это такое счастье! Хотите спросить, как я ее узнал? Она над чем-то смеялась со своей подружкой, а смех у этой девушки поистине неподражаемый!

Я разглядываю девушку и чувствую, как от приступа дежавю кружится голова.

Я определенно ее где-то видел.

Она все еще меня не видит, а я наконец замечаю мальчика в коляске. Светлые волосы, широко распахнутые глазенки.

Так вот он какой – знаменитый Никита!

– Алина?! – наконец окликиваю я.

Девушка разворачивается. На долю секунды на ее лице почему-то отражается паника. Я теряюсь, а губы Алины уже расплываются в улыбке: – Привет.

– Не поверишь, как я рад тебя видеть! – жизнерадостно восклицаю я. И в моем случае это не банальная фраза вежливости.

Девушка слегка наклоняет голову:

– Ты видишь? – зачем-то уточняет она. И мне вновь мерещится страх в ее голосе.

Мда, Андрей, походу у тебя развивается паранойя…

– Ага. Представляешь, врач сказал, что это еще не все, на что я способен. И что я смогу видеть еще лучше! Но ты не поверишь, как я счастлив! – я улыбаюсь и продолжаю рассматривать девушку.

А потом опять перевожу взгляд на ребенка.

– Это и есть знаменитый Никита? – и так знаю, что да. Уж слишком они похожи.

Малыш радостно протягивает мне навстречу ладошки:

– Папа!

В животе холодеет. Перед глазами появляется образ нашего с Яной ребенка, так и не появившегося на свет.

Кажется, Алина говорила, что отец Никиты бросил ее. Бедный малыш наверняка нуждается в мужском плече.

– Бедный ребенок! – срывается с моих губ.

Ребенок тем временем подпрыгивает, явно намекая, чтобы его взяли на руки.

– Папа! – повторяет мальчишка.

И мое отцовское сердце, которому просто не дали шанса проявиться, не выдерживает. Я бесцеремонно беру ребенка на руки и легонько кружу его в воздухе.

– Осторожней! – паникует Алина.

Я же не реагирую, ощущая, как странные пузырьки счастья наполняют меня всего с ног до головы.

Как же я об этом мечтал… Только думал, что это случится куда позже…

– Алин, мы пошли! – совершенно неожиданно из моего мира фантазий вырывает голос спутницы девушки. – Забрать Никиту?

Нет. Мне слишком нравится этот ребенок.

– Нет, пожалуйста, оставь его! – честное слово, эта фраза сама вылетела из моего рта.

Алина смотрит на меня, улыбается, и я замираю. Мир уплывает из-под ног. На шее я вижу знакомый символ полумесяца.

Линка улыбается, а я внезапно замечаю на месте, где шея переходит в подбородок, коричневую отметину в форме полумесяца.

Алина перехватывает мой взгляд и тут же заливается краской, испуганно закрывая родимое пятно ладонью:

– Не смотри, оно ужасное! – на глазах девушки непроизвольно выступают слезы.

Она настолько стесняется?

– Глупенькая! – я перехватываю ее запястье, опускаю его вниз, продолжаю сжимать в руке и целую в шею, накрывая отметину губами. – В тебе нет ничего ужасного. И никогда не будет. Ты самая прекрасная девушка в мире.

Линка. Моя Линка.

Кажется, в моей голове словно собирается паззл. Все непонятное в поведении Алины тут же проясняется.

Как я мог раньше не заметить?

А потом я предлагаю погулять, пристально наблюдая за реакцией Алины. Неподалеку как раз наш любимый парк.

Сколько же воспоминаний с ним связано….

Я слегка отвожу назад цепочку качелей, а наши общие воспоминания безжалостно врываются в мозг.

Я улыбаясь, разглядывая бархатную коробочку красного цвета. Внутри – кольцо, усыпанное мелкими бриллиантиками. Линка никогда не догадается, сколько оно стоит – я брал его в специальном магазине, где статусные вещи маскируются под обычные.

Довольно любуюсь ювелирным изделием. Бриллиантики выглядят очень мелкими.

Алине не в чем будет меня упрекнуть.

Как же она обрадуется! В голове сам собой возникает ее лучистый взгляд и широкая улыбка.

Ноутбук пищит, сообщая о новом сообщении. Раскрываю его, кликаю по значку почты, и всё замирает.

Это фотография. Алина улыбается и целует кого-то. Я бы никогда не поверил, что это она, если бы не особая примета – полумесяц на шее.

Она не могла! Только не Алина!

Глаза печет от слез, и коробочка со стуком выпадает из моих пальцев.

– Была здесь когда-нибудь? – осторожно спрашиваю я.

– Пару раз, – она задумчиво закусывает губу.

Пару раз… Вот как это называется…

Я перевожу взгляд на Никиту, и в моем сознании всплывает светлая макушка моего конкурента.

*******************

Газетный листок с фотографией моей жены на первой странице сразу привлекает мое внимание. Пальцы трясутся, когда я расплачиваюсь.

Она выходит замуж. Между нами все окончательно кончено.

Кидаюсь на балкон и перевешиваюсь через край. Мир плывет, я понимаю, что плачу, и со злостью бью рукой в стену. Костяшки вспыхивают болью.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю.

– Я хочу, чтобы ты прислал нам с сыном фото. Где ты над головой держишь кубок.

Из горла вырывается глухой вой. Я закусываю губу и чувствую железистый вкус крови.

– Андрей! – знакомый голос врывается в мое сознание. В проеме балконной двери стоит Алина с болью в глазах и с тревогой смотрит на меня. -Андрей! Пожалуйста, скажи что-нибудь! – повторяет девушка, и до меня доходит, что Алина произносила мое имя, наверное, миллион раз, вновь и вновь пробегая по всем комнатам.

Я не выдерживаю. Слова сами со стеклянным, дребезжащим звуком, выбегают из моего рта и падают вниз.

Я не хочу быть перед ней слабым. Но тут уже ничего от меня не зависит.

Доказательства предательства Яны, надо сказать, окончательно меня подкосили.

– Тебе есть смысл, ради кого жить дальше, – я даже не сразу понимаю, что эти слова звучат на самом деле. – На одной Яне мир не заканчивается.

Неужели она наконец решила признаться?

– На себя намекаешь? – кое-как выдавливаю я.

– Да, на себя, – шепчет Алина и внезапно оказывается вплотную ко мне так, что я утыкаюсь взглядом прямо в отметину. – Я – Алина.

– Я смог запомнить, не переживай, спасибо за беспокойство. – я, наверное, специально издеваюсь. Уж слишком долго она молчала!

Линка трясет головой, и на ее ладони оказывается пара линз. А потом в другой ладони – парик.

Да, меня это тогда обидело. Она правда думает, что эта маскировка поможет ей спрятаться от меня.

– Я – Алина Савинова. А Никита – твой родной сын. И я очень тебя прошу: живи ради нас.

Дождался. Я уж боялся, что никогда не услышу ее признания.

– Линка… – медленно произношу я и наконец делаю то, о чем так долго мечтал: целую ее. Вкус ее губ все такой же сладкий, как много месяцев назад.

Я соскучился. В конце концов, я ведь так любил ее. Если бы меня не предавали постоянно девушки…

В легких наконец заканчивается воздух, и я отрываюсь от ее губ.

Наконец-то!

Алина вопросительно смотрит на меня. Я даже не понимаю значения ее взгляда, пока она не произносит:

– Наконец-то?

Я сказал это вслух?

Я не выдерживаю и хватаю локон ее пушистых волос. Раньше, в прошлой жизни, я обожал играть с ее прядями. И сейчас повторяю это действие из далекого далека: накручиваю их на палец.

– Неужели ты думаешь, что я мог тебя не узнать? Я похож на идиота, который не помнит девушек, с которыми встречался? – вздыхаю я.

– Я тебе не верю, – она правда так думает?

В моих глазах, наверное, отражается насмешка, я машинально кидаю взгляд на полумесяц, и Алина, наконец, понимает. Ладошка вздергивается к шее, а в зрачках танцует испуг.

– Вот видишь, – я гордо улыбаюсь. – Да и кто, кроме тебя, будет поглощать шоколад в таких количествах?

– Бананы тоже, – бурчит Алина, и меня накрывает чувство радости. Она все еще помнит наш извечный спор?

Линка буравит меня взглядом, переходя в свою любимую позу – монумент девушки с возмущенно скрещенными руками на груди. Я знаю этот жест: она мне не верит.

Что ж, у меня есть доказательство.

Любимый магазин Алины я нахожу сразу. Взгляд свободно скользит по полкам,

задерживаясь на всех флаконах. Так, кажется, это был либо светло-фиолетовый,

либо розовый.

Чувствуя себя девушкой, выдергиваю из специального стакана тонкую бумажку и пшикаю на нее из ближайшего флакончика – розового.

Слишком терпкий запах. Совсем не для нее.

Повторяю эту же процедуру для фиолетового пробника, втягиваю в себя воздух,и меня накрывает.

Линка встает перед моими глазами. Улыбается, глаза сверкают, пряди волос щекочут мое лицо.

– А ну иди сюда! – я приманиваю ее к себе. Доверчивая Алина пододвигается ближе и тут же коротко верещит: мои пальцы пробегают по ее беззащитному животу.

– Андрей, не надо, я боюсь щекотки! – она задыхается от смеха.

– Я знаю! – я злорадно сверкаю глазами.

Это ее духи. Я уверен в этом. Сжимаю флакончик в ладони и выхожу из здания.

Протягиваю коробочку Алине, и ее расширенные глаза свидетельствуют о многом.

– Ты притворялся?! – какое возмущение. Великая актриса, честное слово!

– Ты притворялась – и я тоже решил, – справедливо, не находишь?

– Андрей! – и ее руки обхватывают меня за шею.

Когда ее головокружительный запах уже туманит мне голову, до меня внезапно доходит.

– Никита – твой родной сын. – ее слова эхом повторяются в моей голове.

– Подожди. Как ты сказала: Никита – мой сын? – я отстраняю ее в сторону и дергаю балконную дверь.

– Папа! – это первое слово, которое произносит ребенок, когда видит меня.

Страшная правда настигает меня и безжалостно бьет в живот.

Никита знал, что я его отец. В тот день он назвал меня папой вовсе не потому, что считал отцом любого парня. Он знал своего папу.

– Мы уходим, – я ужасно боюсь, что слезы вырвутся наружу.

Я не выпускаю своего сына из рук. Алина идет рядом молча, а потом со смехом произносит:

– Ты же говорил, что узнал меня. Тогда почему не знал про Никиту?

– Да потому что я понятия не имел, что это ребенок от меня! – вырывается у меня.

Алина резко разворачивается, и от ее глаз льет такой упрек, что я внезапно понимаю, что она ни в чем не виновата.

– Что ты сказал?

Я не могу озвучить ей то, к чему невольно возвращался мыслями все это время.

– Что случилось? – Алина заглядывает мне в глаза. Она всегда была упрямой.

Может, стоит наконец все выяснить?

Злосчастное фото так и хранится в моем телефоне, в отдельной папке, куда я вновь и вновь из каждого мобильного переносил наши фотки.

– Таня… – боль из каждой клеточки ее тела.

А потом Таня сама всплывает в моей памяти. Кажется, эта та самая девчонка, которая тогда была с Алиной, когда мы только познакомились.

Как я мог в это поверить? Как я мог заподозрить любимую девушку в измене?Как я мог оказаться таким ослом? Как я мог потерять так много времени? Нашего времени и времени нашего сына.

– Как ты мог такое обо мне подумать? – она словно озвучивает мои мысли.

– – Поверь, я уже более чем жестоко поплатился за это. – хрипло выдыхаю я. – – Я не видел рождения нашего сына. Не видел его первых шагов. Не слышал его первых слов. Даже не знал о его существовании – и продолжал жить!

– Прости меня, – как только ОНА может просить У МЕНЯ прощения? Ведь все должно быть наоборот!

– А ты – меня. Если сможешь. – я не знаю, можно ли вообще такое прощать.

В всегда доверчивых глазах Алины светится счастье, а потом она встает на цыпочки и целует меня.

Этой ночью я не отпускаю мою семью домой. Довольный Никитка, набегавшийся за день, посапывает на диванчике, а Алина сидит с ногами в кресле.

– Я сейчас приду, – Линка порывается встать, но я удерживаю ее за плечи.

– Сиди. Ты ведь пить хочешь?

Она кивает, а я направляюсь на кухню. Я знаю, что любит девушка. Какао с корицей.

Струя теплого молока ударяется о дно желтой кружки, вверх поднимается коричневый напиток.

С пышущей жаром кружкой в руках я заглядываю в комнату Никиты, на секунду ставлю тару на столик и становлюсь над диваном. От макушки моего сына пахнет яблоком.

– Прости меня, – тихо произношу я. – Обещаю, я все исправлю.

Возвращаюсь с кружкой к Алине. При виде какао на ее щеках появляются ямочки:

– Ты помнишь!

Я помню все, связанное с тобой.

Сажусь на край кресла рядом с девушкой и легонько касаюсь ее плеча:

– Алин. Прости, что в такой не торжественной обстановке… Оно очень долго ждало тебя, – слова заканчиваются. Линка непонимающе смотрит на меня. А я встаю на одно колено и раскрываю коробочку: – Ты выйдешь за меня?

О, эта родная улыбка в 220 ватт!

– Ты уверен, Андрей? Это из-за Никиты? Ты сможешь его навещать, я пойму, если ты будешь с Полиной… – она несет всякий бред, захлебываясь в словах и уже начиная плакать, когда я надеваю кольцо на палец и целую ее: – Я более чем уверен, Линка. Это кольцо ждало тебя несколько месяцев.

– Я согласна, – тихо выдыхает девушка.

Мое счастье. Теперь у меня есть семья.