Текст книги "Наследник для оборотня (СИ)"

Автор книги: Маша Моран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Может, пешком? – Она с сомнением посмотрела на блестящий бордовый шлем.

Слава улыбнулся:

– Пешком тоже придется идти. Не бойся. Нужно только крепко держаться за меня. За любое место, какое захочешь.

Марина почувствовала во рту горечь. Славины попытки флиртовать не вызывали ничего, кроме отвращения. С ужасом Марина поняла, что это отвращение намного больше того, которое она испытывала, когда ее использовали для снятия напряжения.

– Слав, я действительно не экстрималка.

– Тебе понравится, обещаю. Надевай! Он подходит к твоим губам. – Славин взгляд впился в ее рот, вызывая новую волну внутреннего протеста.

Она надела шлем, лишь бы только он больше не смотрел на нее. Слава тут же начал суетиться, показывая, как и куда нужно сесть. Каждый раз он пытался прикоснуться к ней.

Марина уже не знала, как избежать ненавистных касаний. А ведь ей еще придется ехать, прижимаясь к нему почти вплотную.

Слава, наконец, занял свое место, усевшись перед ней.

Перед тем как надеть шлем, он обернулся:

– Обними меня очень крепко и не отпускай.

Марина кивнула и, нехотя, обвила руками его талию. Заставить себя прижаться плотнее она не могла. Даже страх не помогал.

Слава сорвался с места. Шум мотора и свист воздуха на какое-то мгновение оглушили. Марина едва не упала от неожиданности. Вцепилась в рубашку Славы, надеясь, что не порвет ее, как Дагмар разорвал ее кофту.

И снова она думает о нем! Даже сейчас!

Марина заставила себя отвлечься. Сосредоточилась на том, чтобы наслаждаться поездкой и при этом не упасть. И сохранять между ними дистанцию. Слава гнал по освещенным закатным солнцем улочкам, и в какой-то момент Марина начала расслабляться.

Все здания казались залитыми жидким золотом. В Логовце это выглядело особенно красиво. Здесь было огромное количество старых зданий, больше похожих на крошечные замки и крепости. Освещенные солнцем, они странным образом оживали. В воздухе разливался свежий, чуть горьковатый аромат осени.

Марина вертела головой, стремясь ухватить как можно больше подробностей, завладеть каждой тайной, скрытой за розоватыми стенами.

Неожиданно городской пейзаж сменился плотными рядами деревьев по обе стороны от дороги. Воздух здесь был прохладнее, в нем чувствовался запах леса. Насыщенные ароматы хвои. Влажная от тумана дорога извивалась темной змеей. Куда они едут? Марина узнала поворот на кладбище, но Слава его проехал. Он мчал все дальше и дальше, а Марину накрывало дурное предчувствие. Что за свидание такое, что он увозит ее из города? Похоже, в шутку брошенные Лильке слова, могут оказаться пророческими.

Неожиданно Слава круто повернул, сбрасывая скорость и выезжая на теряющуюся в зарослях тропинку. Он остановился у старого трухлявого пня, обросшего со всех сторон бородавками-грибами.

Марина тут же слезла с мотоцикла, чувствуя, как дрожат колени. А ведь еще возвращаться обратно.

Слава снял шлем:

– Ну, как? Понравилась поездка?

Марина тоже стащила с головы шлем и с наслаждением вдохнула лесной воздух. Едва аромат хвои, сырой земли и прелых листьев достиг ее носа, она поняла, что чувствует запах Дагмара. Как будто он снова стоял за спиной и собирался сделать то, что она никогда не сможет забыть.

Марина даже обернулась. Позади стояли лишь пушистые ярко-зеленые ели. Они тянули к Марине свои блестящие от туманной мороси лапы и загадочно поскрипывали, как будто перешептывались между собой на одном им понятном языке. Обсуждали что-то важное и смеялись над теми, кто не может понять ни слова.

От досады Марина сжала губы. Вся эта безумная мешанина в голове грозила свести с ума. И хуже всего было то, что она уже не могла с уверенностью сказать: в своем ли уме она сейчас, или процесс уже запущен.

Осознав, что Слава ждет ответа, она поежилась:

– Не обижайся, но я с ужасом думаю о том, что придется возвращаться обратно.

Слава вдруг подошел к ней и обнял за плечи:

– Если ты боишься, можешь переночевать у меня. Я ближе живу.

Марина попыталась скинуть его руки, но Слава вцепился в нее, как клещ. Вроде бы ничего такого, парень обнимает девушку, но Марине казалось, что происходит что-то ужасно неправильное. «А когда на тебя кончал незнакомец, ты так не считала?» Противный внутренний голос никак не желал униматься и только добавлял сумбура в ее душу.

– Спасибо, Слава, но пожалей себя. Я храплю, и все твои соседи прибегут жаловаться. – Она попыталась свести все к шутке.

Вот только Слава решил упорствовать до конца:

– Я смогу пережить твой храп. – Он смотрел на нее преувеличенно серьезно, сдвинув брови и сосредоточив взгляд на губах.

Марина отвернулась:

– Мы так и будем об этом спорить? Или ты покажешь мне свой невероятный сюрприз?

– Да, пошли. Здесь уже не проехать. Идти придется минут десять.

Марина была согласна идти хоть час, лишь бы он перестал говорить!

«Понравилось, когда с тобой не церемонятся? Да-а-а, псих, утащивший тебя в башню, много не разговаривал. Сделал то, что хотел, использовал тебя по прямому назначению без лишней болтовни.»

Чертов внутренний голос никак не желал униматься! Кожу снова обожгло, стоило вспомнить, как он к ней прикасался, как отвешивал унизительные шлепки, а потом мял грудь. Как сжимал шею и облизывал рану. Вместо омерзения, она почувствовала, как все тело обволакивает лихорадочный жар. Грудь снова налилась тяжестью, соски начали болеть, напрягаясь под тонкой тканью. Они терлись о мягкое кружево, и от этого набухали еще сильнее. Где-то в глубине души вдруг родилась страшная черная мысль: неужели ей понравилось? Нет! Нет, конечно! Какой нормальной женщине могло понравиться такое унижение?! Но проблема в том, что она и не была нормальной. И если бы все это происходило, будь они знакомы чуть дольше… и если бы между ними были какие-то отношения… Она бы позволила ему так с собой обращаться? Марина почувствовала ком, подступающий к горлу, и с усилием его сглотнула. Кажется, позволила бы… Осознавать это было ужасно, но такому мужчине она позволила бы все. Потому что чувствовала исходящую от него силу. Властность. Мощь. И почему-то создавалось такое впечатление, что за его спиной она сможет спрятаться, укрыться от всех без и невзгод. И вместе с ним разделить весь тот хаос, бушующий в душе.

– Осторожно, тут корни. – Слава клещами вцепился в ее руку и буквально тащил за собой.

Марина осмотрелась, придя в себя. Слава вел ее в самую чащу – откуда-то Марина знала это совершенно точно. Деревья здесь выглядели очень старыми и… Марина прищурилась, всматриваясь в тонущие в тени гигантские стволы. Многие из них были искореженными, как будто их много раз ломали, но они возрождались. Криво, кособоко, кое-как, но исцелялись. Странные наросты казались беззубыми ртами. Белесые полосы складывались в морщины. Это были следы когтей! Как будто дикие животные в ярости полосовали все, до чего добирались.

Марина огляделась. Что за жуткое место? А что если прямо сейчас из чащи за ними следит волк или, еще хуже, медведь? Ноги скользили на мху, который покрыл каждый сантиметр земли, камней и даже некоторые деревья. Он свисал зелеными клочьями с ветвей и цеплялся за волосы, гладил щеки.

Почему-то шепотом Марина спросила:

– Что это за место? – Лес отличался от кладбища. Был более… пугающим.

Здесь была какая-то особая жуткая атмосфера. Если на кладбище ты готов к унынию и тому, что повсюду смерть, то здесь… здесь просто не знаешь, чего ожидать.

Слава обернулся к ней, помогая переступить через покрытые мхом извивающиеся подобно удавам корни каких-то деревьев.

– В Логовце верят, что этот лес проклят.

Марина закатила глаза. Это она уже поняла. В Логовце вообще во многое верят, даже если это идет вразрез с логикой и здравым смыслом. Взять хотя бы Лилю. Да и она сама, похоже, начинает заражаться всеобщей страстью к мистике. Чего только ее идея навести порчу стоит!

– И кто же его проклял? – Марина убрала от лица похожие на истлевшую ткань нити мха, свисающего с раскидистого дерева.

Вокруг стояла мертвая тишина. По-настоящему мертвая. Разве в лесу так должно быть? Марине всегда казалось, что лес, как и море полны звуков. Здесь постоянно что-то происходит. Почему тогда тут так тихо?

– Раньше здесь стояла крепость. Наверное, как и в любом городе… Так вот те, кто жили в крепости, должны были защищать город от нападений. Но говорят, что они заключили договор чуть ли не с дьяволом. – Слава лукаво улыбнулся. – Пошли против бога, и тот их проклял. Они превратились в зверей. Убивали, насиловали. Пользовались своей силой, не щадя никого. Никто не осмеливался больше нападать на Логовец. Зачем, если пленных они больше не брали и рвали людей на части голыми руками.

Марина поежилась от озноба. Прилетевший ветер пах гнилью и кровью. Она не знала, что происходит, но готова была поклясться, что ощущает именно эти запахи.

Она осторожно обошла пенек, обросший со всех сторон жутковатыми на вид грибами. Алые треугольные шляпки казались наконечниками стрел, измаранными в крови.

– Никто не может разорвать человека голыми руками.

Слава пожал плечами. Его улыбка стала задумчивой, а взгляд странно заблестел:

– Это легенда. Говорят, что они могли. Никто не мог опровергнуть или подтвердить эти слухи. Пленных они не брали, а женщины, которых похищали, больше не возвращались в свои семьи. Говорят, по ночам здесь до сих пор слышны их крики. А по руинам крепости бродят призраки замученных девушек. Зажигают свечи, ставят на окна и ждут, когда их захватчики вернутся за ними из ада.

– Зачем они их ждут, если те были такими убийцами?

– Ну, я не знаю… но некоторые считают, что в крепости устраивались какие-то жуткие оргии, которые мы даже представить не можем. Бедные девушки сходили с ума во время этих празднеств и начинали считать себя влюбленными в монстров, готовыми идти за ними куда угодно.

Марина хмыкнула:

– Классное место для первого свидания. На что ты пытаешься намекнуть, приведя меня в этот лес?

Слава рассмеялся, но неожиданно стал серьезным и задумчиво протянул:

– Мне кажется, что тебе это подходит…

– Лес, в котором жили убийцы и маньяки, крадущие женщин?

Слава ухмыльнулся:

– Сейчас ты сама все увидишь.

Он взял ее за руку и уверенно повел за собой, одному ему ведомым маршрутом. Марина пыталась понять, как он тут ориентируется, но чем дальше они шли, тем больше терялась. Все деревья казались одинаковыми на вид. Одинаково жуткими. Под ногами мягко оседала и вздыхала земля, скрытая зеленым мхом. Запахи гнили и крови становились все насыщеннее и явственнее. Марина уже хотела спросить, ощущает ли его Слава, как поняла, что идет по чему-то твердому. Под подошвами кроссовок скрипели камешки. Она посмотрела вниз, с удивлением понимая, что ступает по массивным каменным плитам. Они были покрыты каким-то сине-зеленым налетом, напоминающим лишайник, и кое-где потрескались. Но Марина все равно смогла разглядеть вырезанные на них символы. Почему-то они очень хорошо сохранились и не исчезли со временем. Пухлые и угловатые буквы складывались в необычные сочетания, превращаясь в почти магические символы. Марине хотелось опуститься на колени и провести по неглубоким желобкам пальцами, прочувствовать их древнюю магию.

Слава был прав, это место волшебное. Это место ЕЕ.

Марина подняла голову, рассматривая невысокую обвалившуюся стену. В каменной кладке была дыра, через которую Слава уже перебрался на другую сторону.

– Давай помогу. – Он протянул ей руку, и Марина ухватилась за его ладонь, перебираясь через обросшие плющом развалины. Маленькие фиолетовые цветочки проглядывали между угловатыми листьями плюща, и мигали, словно маленькие звездочки.

– Идем, дальше будет еще круче. – Слава загадочно улыбнулся и повел Марину вперед.

На несколько мгновений у нее перехватило дыхание. Крепость… Древние развалины осыпались и поросли мхом, плющом и тем странным сине-зеленым растением. Но от этого казались сказочными. Почти волшебными. Небольшие башенки были наполовину разрушены, а в пустых глазницах окон отсутствовали стекла. Но кое-где они все же сохранились: красивые цветные витражи с изображением сказочных существ и могучих воинов. Марина хотела осмотреть каждый из них.

Что-то было такое, что казалось ей ужасно знакомым… Ведьмина Башня! Она была такой же. Каменной, с витражным стеклом, хранящая свои мрачные тайны. К которым добавилась еще одна – тайна Марининого позора.

– Ну как? – Слава смотрел на нее, кажется, прекрасно понимая, какой эффект производят руины.

У Марины не было слов. Она готова была поселиться в этом месте. От крепости мало что осталось. Крыши так и вовсе не было. И она казалась на удивление маленькой. Не больше трехэтажки на пять подъездов, где она снимала квартиру. Но в каждом осыпавшемся камне, в каждой песчинке и массивных деревянных дверях ощущались сила и мощь.

– Смотри, нас уже ждут. – Слава указал на одинокий фонарик, стоящий на одном из окон. В нем горела толстая свеча.

Что ж, если Слава так заморочился, подготовив это, то он заслуживал уважения. Это все действительно волшебно и сказочно. Другие девушки о таком могут только мечтать. Так почему же у нее такое ощущние, что рядом должен быть совсем другой человек?!

Марина злилась на саму себя и одновременно замирала от предвкушения, что узнает каково это – быть внутри.

Она послушно пошла за Славой, на этот раз не отстранившись, когда он обнял ее. Красивые деревянные двери каким-то чудом сохранились. Конечно, кое-где они разбухли от влаги, потемнели, но все так же надежно защищали вход в крепость. Узорчатые металлические скобы и массивное кольцо проржавели. Вот только Марина все равно узнала грозную медвежью морду с раззявленной пастью. Сквозь нос медведя и было продето кольцо.

А ведь на бинте ей тоже показалось, что она видит медведя. Точно так же рычащего и демонстрирующего всем смертоносные клыки. Может, здесь и есть ее судьба? Да нет… это все ерунда. Ее воображение совсем разыгралось.

Марина перевела взгляд на Славу, налегшего всем своим весом на кольцо. А вдруг, Лиля права, и Слава – тот, кого она так долго искала? Но почему тогда ей совсем не хочется его ухаживаний? Почему каждое его прикосновение вызывает только желание смыть его. И снова проснулся внутренний голос. Противный и скрипучий, он насмешливо спросил: «Так это его прикосновения ты смывала? А врала себе, что пытаешься избавиться от следов богатенького извращенца.»

Все это ужасно. Ужасно и неправильно. Она здесь со Славой, который делает все, чтобы ей понравиться. А она никак не может выкинуть из головы человека, который обошелся с ней, как с вещью. Наверное она это действительно заслужила, раз даже не пытается разбудить в себе чувства к Славе. Он ведь очень красивый. И милый. Не сделал ничего плохого. И то, что пытается обнять ее и прикоснуться, – в порядке вещей. Так и должно быть, если девушка нравится. Было бы странно, если бы он не хотел дотронуться.

Ну так почему ее трясет, стоит ощутить на себе его руки?! Почему?! И почему бросало в жар предвкушения, когда тот, другой, трогал ее, как грязную шлюху? И даже сейчас, вспоминая об этом, она чувствует странную тяжесть в животе. Боже, он ведь еще и заснял все это…

Марина едва не застонала. Хорошо, что дверь заскрипела, нехотя поддаваясь Славе, и в этом звуке потонул Маринин выдох. Что он сделает с этим видео? Для чего оно ему? А может, он снимает всех женщин, с которыми…

– Эй, ты чего такая напуганная? – Слава снова обнял ее. – Там никого нет. Это же все глупые сказки. Внутри не страшно. Только очень пыльно.

– Хорошо. – Марина неловко улыбнулась и пошла за Славой.

Стало стыдно за те мысли, которые сейчас бродят в голове. Все-таки, Слава действительно старается, а она думает о другом. О том, кого вообще нужно выбросить из мыслей, как старый мусор!

Марина удивленно приоткрыла рот, на секунду забывая обо всех проблемах.

Слава и вправду постарался. По узорчатым плиткам, которыми был выложен пол, вилась дрожащая огненная дорожка. От самого входа и, теряясь в темноте, словно маленькие стражи стояли толстые свечи. От них исходило приятное сладкое благоухание, перебивающее запахи пыли и гнили. Дрожащих огоньков было недостаточно, чтобы осветить все, да и сквозь окна с трудом пробивался скудный свет, но Марина могла разглядеть убранство. Даже спустя века оно сохраняло былое величие. Время оказалось не властно над крепостью, лишь добавляя ей особой магии.

С потолка свисала огромная свечная люстра. Клочья паутины казались украшением. Со стен осыпалась штукатурка, обнажая красную кирпичную кладку. Как будто время содрало с этого места одежду, выставив напоказ всем, кто осмелится прийти сюда, нутро. На окнах до сих пор висели тяжелые шторы! Ткань пропиталась пылью, но ничто не могло скрыть богатство расшитого шелковой нитью материала.

Каким же это место было во времена своего процветания?

Марина повернулась к Славе, благодарная, что он привел ее именно сюда.

– Здесь волшебно.

Он улыбнулся и убрал с ее лица локон:

– Я знал, что тебе понравится. А теперь пойдем за свечами.

Он повел ее вдоль дорожки из горящих свечей. Они миновали небольшой зал и завернули за угол. Марина ахнула. Здесь тоже был зал. Такой, как в старинных русских теремах. С массивными толстыми колоннами, подпирающими низкие сводчатые потолки. В стенах были устроены уютные ниши, в которых можно было сидеть. Марина задрала голову, рассматривая яркие росписи потолка.

– Смотреть нужно вниз.

Марина испуганно вздрогнула, совсем забыв про Славу. Удивленно перевела на него взгляд, не понимая, о чем речь. Он указывал на круг из свечей, в центре которого лежали мягкие подушки, стояла бутылка вина и два красивых серебряных бокала, похожих на старинные кубки.

– Ну как? – Слава подтолкнул ее к кругу. – Нравится?

Марина опустилась на мягкую подушку и потянулась к бокалу. На нем было множество царапин и даже маленькая вмятинка. А еще гравировка невероятной красоты. Мчащийся по лесу олень. Вроде простое изображение, но выполнено так искусно, что казалось, будто он действительно движется по гладкому боку бокала. Марина повертела его в руках, следя за отражениями пламени. Они прыгали по металлу, стараясь успеть за оленем. А с другой стороны за ним гнались охотники.

Слава опустился напротив и откупорил бутылку вина. Глядя Марине в глаза, он наполнил ее бокал почти до краев.

– Почему молчишь? Скажи хоть что-нибудь.

Марина снова взглянула на бокал. Казалось, что он был доверху наполнен кровью. В душу снова закралось дурное предчувствие. Она ощущала его так четко, словно знала, что произойдет что-то плохое. Знала совершенно точно.

– Бокалы ты тоже тут нашел? – Черт дернул спросить именно это. Все-таки, она неблагодарная тварь – правы были родители.

Слава ухмыльнулся, не обратив внимания на ее тон.

– Да, пришлось повозиться, чтобы их найти. Здесь почти ничего не осталось. Наверное, разворовали. Я случайно их нашел. Стояли забытые в одной из ниш. Ты впечатлена? Все это ради тебя.

Марина не успела ничего ответить – ее опередили. Опередил ставший до боли знакомым голос, который она теперь узнает среди тысяч. Словно бархат и сталь, угрожающее рычание с необычным, едва различимым акцентом. Голос, который теперь никогда не забыть.

– Нет, она не впечатлена. А вот я – очень. Какой-то уебок собирается отыметь мою женщину в моем же доме.

Марина окаменела. Все тело парализовало, и только сердце бешено стучало, словно стремясь вырваться из плена грудной клетки и оказаться ближе к нему.

С трудом удалось повернуть голову. Из того же прохода выступил Дагмар. На его лице не было абсолютно никаких эмоций. Только глаза бешено пылали. Так, что освещали зал лучше свечей.

Марина поняла, что рука, сжимающая бокал, предательски дрожит. Дагмар окинул ее таким взглядом, что стало трудно дышать. Прямо сейчас он ее пожирал, поглощал. Подавлял волю. Напоминал, кто тут хозяин, и что в его власти сделать. Она была глупой, если думала, что он просто хотел развлечься и тут же забыл о ней. Нет, он все очень хорошо помнил. И сейчас смотрел на нее так, будто мысленно повторял то, что совершил.

– Свечи – класс! – Только сейчас она поняла, что в руке он держит одну из свечей. Наверное взял в первом зале.

Марина не успела сообразить, что происходит, когда Дагмар вдруг замахнулся и швырнул свечу. Боже, он же псих!

Она откинула бокал и сжалась в комок, ожидая удара, но громкий крик Славы дал понять, что она ошиблась. Марина отняла руки от головы. Слава стонал, прижимая руки к голове.

Неожиданно он обрел дар речи:

– Хренов урод! Какого хера ты творишь? – Он убрал руки, и Марина ахнула.

Его бровь была рассечена и начала опухать. Глаз заливала густая кровь.

Марина бросилась к нему:

– Дай посмотрю… Боже…

– Отойди от него! – Гневный окрик напугал до дрожи, заставив замереть.

Марина обернулась. В глазах Дагмара плескалась такая ярость, что стало по-настоящему страшно. Он точно псих. Псих, который способен на все.

Но она не будет его бояться. Никогда.

Марина потянулась к Славе:

– Тише… Сейчас я…

Ей не дали договорить. На руке сомкнулась жесткая, почти железная, хватка. Ее рывком дернули вверх, поднимая на ноги.

Секунда, и вот уже она почти распластана на твердокаменной, пышущей жаром груди.

Склонившись над ней так низко, что его губы почти задевали ее, Дагмар прохрипел:

– Я же сказал: отойди от него.

Его мятное дыхание смешалось с ее, вместе с воздухом пробралось в рот и осело на языке. Боже, что за наваждение?! Казалось, будто даже во рту она ощущает его вкус. Марина не понимала, чего в ней больше: страха или… ожидания. Ожидания новых безумств, которые он над ней обязательно совершит. Не-е-ет! Она не может думать о таком! Не должна! Это мерзко, грязно и отвратительно! Это ужасно.

С трудом, но ей удалось собраться с мыслями и с ненавистью прошептать:

– Вы хоть видели, что сделали? Славе нужна помощь!

Наверное, ей не стоило этого произносить. Потому что лицо Дагмара превратилось в жуткую оскалившуюся маску. Глаза полыхнули так, что захотелось зажмуриться.

– Ты даже не подозреваешь, что эта мразь хотела с тобой сделать!

Марина не успела ничего ответить, когда он практически швырнул ее в нишу в стене и подошел к Славе. Тот пытался оказать сопротивление, матерился, но Дагмар схватил его за волосы и, не позволяя встать, потащил за собой. Слава закричал еще громче, называя Дагмара такими словами, которые Марина и не слышала. Он пытался уцепиться за руку Дагмара, чтобы ослабить хватку, но тот неумолимо тащил его к выходу, а Марина, как приклеенная, сидела на своем месте. Она не могла даже пошевелиться! Словно и вправду была послушной рабой, выполняющей каждое требование хозяина.

Когда они оба пропали из вида, в мозгу наконец что-то щелкнуло. Бежать! Ей нужно бежать отсюда. Но сначала как-то помочь Славе.

Преодолевая дикий туман в голове, она с трудом встала и пошатнулась. Спортивные штаны пропитались вином, которое она нечаянно разлила на себя, и теперь неприятно липли к коже. Но это меньшая ее проблема. О чем она вообще думает?! Слава! Он там один на один с психом, который способен на что угодно.

Подхватив с пола рюкзак, Марина побежала следом, но не успела сделать и пары шагов, как на ее пути возник Дагмар. Его глаза неестественно сверкали, бросая на лицо жуткие тени. Казалось, что это сам сатана явился за ней. Прямиком из преисподней.

Он шагнул к ней, на ходу снимая пиджак.

– Нам нужно кое-что обсудить. Но сначала ты снимешь с себя все это.

ГЛАВА 8. ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Меня разрывало на части. Не знал, что так может быть. Хочется впиться зубами в ее горло, оставить на белой тонкой шее свой знак, метку. Показать всем, что она моя. МОЯ! Только моя! Чертова девка. До одури красивая. Нереальная. Невероятная. Свела меня с ума. Вот так просто. Мог бы – убил бы ее, лишь бы больше не мучиться. За пару вздохов она стала моей слабостью. Моим искушением. Моим наслаждением. Моим ВСЕМ! И это уже повод ненавидеть ее.

Она ослушалась меня. Не могла не понимать, как действует на меня. И все-таки сделала то, что для таких как я равносильно предательству. Она предпочла мне уебка, который пускал на нее слюни. Я ведь сказал, что все объясню, что постараюсь все сделать правильно. Да, то, что я натворил, было… слишком. Но иначе я не мог. Сам не знаю, как сдержался. Когда она начала раздеваться, мне полностью оторвало башку. Все, кто был до нее, просто стерлись из памяти. Я снова чувствовал себя чертовым девственником, впервые дорвавшимся до женщины.

Меня не останавливало то, что я не ощущал ни запаха ее возбуждения, ни хотя бы любопытства. Ей было страшно и неприятно. Она не хотела происходящего. Но я не мог остановиться. Просто не мог. Я собирался вогнать в ее узкую щель свой член и долбить ее до тех пор, пока мы оба не свалимся без сил.

Когда она обнажила грудь, у меня встал так, как ни разу до этого. Я хотел секса. Нет, я хотел траха. Дико, долго и как звери. Чтобы она была моей. Каждой своей клеточкой, каждым сантиметром совершенного тела. Такой белой кожи не было ни у кого. Точно фарфоровая кукла. Даже страшно прикоснуться, чтобы не разбить. Но я прикоснулся. И понял, что она не фарфоровая. Она настоящая. Теплая и мягкая. Горячая. В моих руках она становилась горячей, я чувствовал это. Ее грудь набухала прямо у меня на глазах, под моим взглядом. Я видел и чувствовал это. Соски, такие маленькие… чертовски маленькие… Блядь… но как они призывно торчали! Розовые, нежные и тугие. Такие гладкие… Я уже представлял, как кончаю на ее потрясающие сиськи, которыми он будет зажимать мой член.

Все в ней, абсолютно все, было идеальным. Когда она стянула чертову юбку, я едва не кончил в штаны. У нас дома она будет ходить именно так: с голой грудью и в своих ажурных колготках. И тех крошечных трусиках, которые я чуть не разорвал. Боже, что она пыталась ими прикрыть?! Тонкая веревочка ткани едва скрывала узкую дырочку ее попки. Никогда не хотел подобного, но в тот момент я едва сдержался, чтобы не отодрать ее в девственно узкий зад. Не знаю, какое из ее отверстий притягивало меня больше. Лишу девственности все по очереди. Она будет моей. Покрытая потом, моей спермой и драгоценностями, которые я ей подарю.

Моя сладкая… Ее кожа была сладкой на вкус. Гладкой, нежной. Такой… необходимой. Как только мы останемся наедине, вылижу ее всю. Еще одно желание, которое было внове. И о котором я теперь не мог не думать.

Мне осталось на память видео. Видео, которое я даже боялся смотреть, потому что только от одной мысли о том, что увижу, как трясется ее грудь, кончу. Перед глазами до сих пор стояла ее сочная аппетитная задница с алыми следами моих ладоней. Не знаю, как сдержался. До сих пор не понимал. Хотелось видеть на ее коже тонкие алые попруги от моего ремня. И теперь они там появятся. Она будет наказана.

За то, что предала.

Что ей во мне не понравилось? Что во мне не так? Да, она девственница, но не может не знать, что происходит между мужчиной и женщиной. Я знаю, что не урод. Те две идиотки хотели меня – я чуял вонь их желания, и этот смрад казался отвратительным. Теперь для меня был только один запах – запах моей самки. Которая выбрала другого!

Я с рычанием вонзил когти в ствол дерева, превращая кору в щепки. Те две суки готовы были дать мне, скажи я хоть слово! А моя женщина кривила нос. Я сдержался, не сделал то, чего так хотел. Пообещал, что все исправлю. Ну не мог, не мог я вот так сразу рассказать ей обо всем. И просто отпустить не мог. Нужно было пометить ее хоть так. Своим запахом. Хотя бы снаружи.

От воспоминания, как на ее коже блестела моя сперма, стало настолько жарко, что я снова едва не содрал с себя кожу. Зверь рвался наружу, хотел выбраться из человеческого тела. Хотел смотреть, как по белоснежной коже его самки растекается сперма. Как пропитывает капрон колготок. Хотел чувствовать на ней свой запах. Человек хотел подчиниться желаниям зверя. Выпустить монстра наружу и позволить ему решать.

Но я не мог. Не хотел, чтобы между нами было все так же, как между родителями. Но в глубине души я понимал, что уже допустил эту ошибку.

Не знаю, как заставил себя уйти. До сих пор не понимаю. Я уговаривал себя, что уже вечером она будет моей, что мы будем вместе, и только это помогало держаться.

Я заставил себя уехать от детдома, хотя больше всего хотел остаться там и наблюдать за ней. Я бы усадил ее в машину и увез к себе.

Но я переборол себя. Не во всем, но хотя бы в этом. Приставил к ней охрану и дал поручение Борису собрать на нее досье. Когда я вернулся, документы уже были готовы. Еще ничего я не читал с таким жадным интересом, как те жалкие строчки, которые удалось найти. Она жила в каком-то захолустье. С родителями. Двадцать шесть… Ей было двадцать шесть. Но выглядела моя фарфоровая кукла не старше семнадцати. Двадцать шесть и до сих пор девственница. Я воспринимал ее девственность как подарок, и все равно не мог понять, как так получилось. Почему? Она нравилась мужчинам. Красивая, соблазнительная, так и хотелось проглотить ее целиком. Неужели не нашлось никого, кто смог бы понравиться ей достаточно сильно, чтобы она решилась? Прилипший на празднике Кощей был тому подтверждением.

Я снова и снова перечитывал скупые строки, поражаясь, какой пустой была ее жизнь. Какая-то мутная история со старшей сестрой, и все. Учеба в школе, учеба в колледже, учеба в институте. Работа-работа-работа. Больше ничего. У нее не было ни прав, ни загранпаспорта. Ее даже не было в соцсетях. Пусто. Ничего. Девушка-призрак. Что ж, теперь ее жизнь станет интересней.

Я как раз закончил разговаривать с ювелиром, когда позвонил Радван. Я приставил его следить за Мариной, охранять ее, держась на расстоянии.

– Да?

Меня прошибло дурным предчувствием. Я приказал звонить мне сразу же, как случится что-то необычное, ненормальное.

И это чертово предчувствие оправдалось, когда я услышал:

– Я упустил ее.

Радван был одним из лучших охотников. Он мог чуять добычу на расстоянии десятком километров. И при этом оставался незамеченным.

Так какого хера он упустил воспитательницу?!

– Ка-а-ак? – Собственное рычание звучало звериным ревом. Я понял, что с трудом удерживаюсь в человечьем обличье.

– Я держался на расстоянии, как вы и приказывали. Не упускал ее из виду. Но…

За этим проклятым «но» крылась какая-то херня, от которой мне хотелось крушить все вокруг.

– Не знаю, как объяснить…

– Да уж как-нибудь объясни!

– Она вошла в полосу тумана, и я ее потерял.

Все это звучало идиотской шуткой. Берсеркера не мог сбить какой-то гребаный туман. Не мог!

– Как ты умудрился ее потерять?! – Я уже рычал, едва разбирая собственный голос.

– Ее запах исчез… – По голосу я слышал, что Радван в недоумении. – Я не чуял ее. Запах просто оборвался.