Текст книги "Vнутри (СИ)"
Автор книги: Маша Лаптева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Заза поймала себя на мысли, что теперь и ей звание владелицы БДСМ клуба мало. Всем хочется быть героями хоть в чем, пришло время и ей менять судьбу. Да пускай человеческие пороки – это единственное где она хороша, но ведь и так можно развернуться. А как на счет первой, лучшей и единственной БДСМ школе при клубе? Люди всегда будут потокать своим фетишам, так почему не научить их как это делать правильно и безопасно. Сколько прыщавых и щуплых кретинов устраивают своим нижним травматичную грубую порку? Можно оставить следы без боли, и наоборот без следов ее причинить. А колько видов одной только флагелляции, про бондаж вообще можно писать трактаты! А те женщины, что играют в домин, совсем не понимая чего на самом деле от них хочет мужчина? Бедняжки не знают, что говорить, чтобы выглядеть убедительно. Ну в самом деле не "целуй ковер" это точно. Заза вспомнила, как одна из ее подруг так вдохновилась клубом, что однажды попросила своего парня назвать ее как-то грубо во время секса, и тот назвал ее… "говном". Вопиющее невежество, и глупость. Нет, с этими неандертальцами в сфере секса и Темы явно нужно бороться!
Пожалуй просвящение темных умов, могло бы потешить Зазе самолюбие. "Ну все решено. Открываю БДСМ институт!".
****
Скрывшись в тенистых лабиринтах "Черных крыльев" Лена замешкалась. Вспышка памяти словно диафильм прокрутила гадкую сцену. В тот злополучный день они посетили Дубаи. Вечеринка какого-то принца, все шло как обычно. Пока она не уединилась с неприятной наружности клиентом. Все в его замашках было противно, но хорошие деньги не пахнут, если умеешь справляться со стрессом. Лене казалось, что она умеет. Номер пятизвездочного отеля в Абу– Даби, черная икра, шампанское рекой. Разгоряченный клиент вошел в раж, один удар, за ним сразу другой. Лена рухнула на пол, не успела опомниться как получила ногой в живот. Он все время кричал что-то на неведомом ей языке. Помочившись на жертву зверь казалось успокоился, но лишь для того, чтобы начать избиение с новой силой.
Заза просто проходила мимо, когда услышала странные звуки в номере. Ворвавшись, она схватила тяжелую бутылку, которой огрела ненормального. Он упал словно марионетка брошенная закулисным мастером. Заза пинала его ногами, а затем сняла красный каблук и прошлась им по лицу. Он что-то слабо стонал, после чего окончательно потерял сознание. Лена была спасена, но слишком напугана, чтобы что-то сказать. Заза в обнимку вывела подругу, и две следующие ночи они спали держась за руки. Лена так ни разу и не сказала спасибо, предпочитая просто вычеркнуть этот эпизод из своей жизни.
Сегодняшний вечер оказался так похож на тот. Лена настолько перестала слышать себя, что не сразу осознала: Зинаида испытала примерно тоже самое, пускай и при других обстоятельствах. И сейчас, стоя в полумраке пустого клуба Лена прослезилась. Возможно от того, насколько глупо все вышло, возможно от того, что невольно вернулась к истории, которую казалось бы с мясом вырвала из памяти. Побежать к Зазе, обнять, и рыдая на плече молить прощение за, то что обманула доверие, подвела… " Но ведь я не сделала ничего плохого, я же не хотела чтобы вышло так!". Да и сама Заза всем видом дала понять, что ни во что Лену не ставит. Нет, если она сделала ей выговор за такой по большому счету пустяк, нет точно пустяк! Тогда их пути разойдутся.
Внезапно из темноты сцены послышался спокойный мужской голос. Ангел стоял посреди пустого зала, и театрально читал стихотворение в пространство, которое с каждым словом превращалось в вездесущую бездну.
бережно тебя как свою.
катаю на подводной лодке
от берега к берегу
пристаю.
с рюмкой палёной водки!
стерегу тебя как солдат.
перед родиной отвечая всеми
и я доволен тобою
и рад.
пьяные, вылезли с лодки на берег
и сели!
глотая паленую водку ты жмурилась против света
"вы знаете, я любвиобильная
как моя мать, как женщины
как Планета"…
и я….
рядом как сволочь ручная от каждого слова вешался…
"вы знаете, я совсем не верю в любовь
как мой отец, как все мужчины,
как Человечество"…*
Кристально чистые слезы смешались с сажей туши, Лена промокнула глаза салфеткой и ушла прочь.
–
* Стихотворение "Как мой отец", автор Ангел Ульянов. Источник: стихи точка ру.
Глава XVI: Розовый сахар
После осмотра в больнице мне констатировали ссадины и синяки на шее, а затем отпустили. Жоре повезло меньше, его увозили на скорой. Когда я спустилась в хол мед. центра Валентин сидел вместе с другими посетителями, задумчиво глядя в пол. В его глазах таилась молчаливая темная бездна, которую подчеркивал чернильного цвета костюм.
Заприметив меня он подскочил, и стремительно приблизился. Я не могла не заметить, несколько любопытствующих женских взглядов, которые прицепились к Валентину словно репейники. Поймала себя на гордости, и даже какой-то глупой ревности! Противно: мы ведь даже не вместе, а я уже виду себя как обычная неуверенная в себе баба. Ну какая ревность? Меня сегодня чуть не придушили, а я уже с безнадежным упорством строю замки из песка.
– Все в порядке, – поспешила заверить я.
– Рад слышать.
Он набросил куртку на мои плечи, и слегка приобнял за талию, когда мы покидали помещение. Когда холодный ночной воздух окутал нас я сделала глубокий вдох и мы невольно остановились.
– Куришь?
Я отрицательно покачала головой.
Валентин проводил меня к машине и открыл дверь, а сам остался на улице курить. Всю дорогу сюда мы ехали практически молча, он только спрашивал нормально ли я себя чувствую. Сейчас он бродил возле своего авто, и выпуская кольца сизого дыма смотрел под ноги.
Когда он сел за руль, салон наполнился сладкой смесью из запаха хорошего табака и дорогого мужского парфюма. Сильнейший афродизиак, ошеломляюще действует на женщин! Не путать с запахом перегара и дешевого одеколона…
Могла ли я подумать, что когда-нибудь Он, обнимая поведет меня к своей машине? Будет заботливо набрасывать куртку на мои плечи, открывать двери? Да-да я знаю, это не говорит о начале отношений, и боже упаси о его любви. Но ведь раньше и это казалось невозможным.
Он вставил ключ, и внезапно повернулся ко мне.
– Что вообще ты делала в этом клубе?
Я хотела было рассказать о фальшивом как теперь стало ясно приглашении, которое скорее всего писала Эля, но… передумала. Его глаза, слегка насмешливое выражение лица, красивые пальцы, крепко обхвашившие руль все намекало на бессмысленность правды. Как будто он будет разбираться в женских склоках! Да и зачем подставлять несчастную Элю, которая уже и так натерпелась. В суете потасовки, она все твердила мне, что не хотела, чтобы все так вышло. Нет во всем этом никакого смысла.
– Просто пошла за компанию с Олей. А вы?
– Должен признать, тебе удалось меня удивить Зина, – ответил он, игнорируя мой вопрос.
Дорога домой оказалась легкой, мы болтали обо всяких мелочах. Магнитизм Валентина имел колоссальную силу! Время будто остановилось и мы попали в какой-то пространственный тоннель, где не было ровным счетом никаких проблем. Я ощущала себя так будто никакой Жора меня не душил, и вообще я бесконечно счастлива. Да, конечно горло болело, но я не замечала этого. Периодически хваталась за него и кашляла, чтобы Валентин не заметил моего чрезмерно приподнятого настроения. Всетаки роль слабой ранимой женщины сейчас уместнее, чем Зины, которая полыхает страстью уже через пол часа после нападения, позабыв обо всем!
Мы у ворот, и направляемся к дому, где уже почему-то горит свет. Я буквально считаю шаги, ведь как только мы дойдем, объятия закончатся, и увы более могут не повториться.
В гостинной нас встретила совсем юная девочка лет пятнадцати: она лежала на диване с ноутбуком, в белых гольфах, красиво оттеняющих загорелые стройные ноги. Завидев нас она и не думала подойти на встречу. Продолжила смотреть в голубой экран, игриво болтая ножками.
"Что ты так долго?", – обратилась она к Валентину, делая вид будто меня не существует.
– А ты почему еще не спишь? – строго спросил он.
– Я и дома ложусь не раньше трех ночи.
– Иди спать.
Девочка возмущенно закатила глаза и встала. Тут же из пятнадцатилетней стала смотреться на все восемнадцать! Обтягивающие шортики, короткий топ, что вот-вот обножит грудь и розовый леденец, который она все время крутит во рту.
– Зина – это Арина, моя двоюродная сводная сестра. Арина – это Зина, наша домработница, ты будешь ее во всем слушать.
– Я не хочу идти спать! – возмутилась Арина, демонстративно игнорируя меня.
– Тебя здороваться не учили?
– Здравствуйте, – сказала сестрица, не удостоив меня взглядом.
Я ответила ей с улыбкой. Сначала внутри меня все засвербило, вот только этой прекрасной Лолиты нам здесь и не хватало. Я отлично понимаю зачем она надела такие короткие шорты, гольфы и этот микро топ… Титул "сводная" дает ее воображению право проигрывать любые фантазии в отношении "брата", не родная же сестра. Стоит только начать чувствовать себя по человечески, как найдется кто-то или что-то, что попытается тебя сбить с истинного пути. Нет! Этому не бывать. Это прошлая Зина могла позавидовать чьей-то внешности или фигуре, могла оскорбиться чужой красотой. А нынешняя Зина, уверенная в себе, настоящая богиня, которая достойна лучшего отношения прежде всего от самой себя! Я не хочу унижать себя ревностью к мужчине, еще и не к своему. Нет. Делаю глубокий вдох, широко улыбаюсь.
– Здравствуй Ариша. Если тебе что-то потребуется, обращайся ко мне в любое время, – совершенно искренне и любезно говорю я.
Моя задача отлично выполнять свою работу в этом доме, и я не позволю старым демонам затянуть меня в прошлое полное сомнений в себе. Это прекрасное юное создание не в состоянии поколебать мой настрой, никто и ничто отныне не в состоянии это сделать.
Валентин проводил меня до комнаты, и когда я собиралась открыть дверь он вдруг взял меня за плечи и развернул к себе.
– Ты действительно в порядке?
– Да, да все хорошо, – я невольно потерла шею.
Несколько мгновений он смотрел мне прямо в глаза, а я уже поплыла. Живот свело от пресловутых бабочек, что так часто бывают в шестнадцать, и так редко после тридцати.
– Хорошо, тогда доброй ночи, – Валентин резко развернулся и ушел.
А я наконец смогла выдохнуть и войти в комнату. Не знаю, что будет завтра. Я так устала от планирования своей жизни, могу я наконец просто наслаждаться тем, что есть сейчас? Жора, конечно сволочь, и я почти билась в истерике после происшествия еще каких-то пару часов назад. А сейчас, сейчас я бесконечно счастлива. Без слов мне понятно, что лед тронулся. Я больше не просто уборщица Зина, теперь я кто-то, ради кого он набил морду лучшему другу. Знаю он сделал бы тоже самое, будь на моем месте кто угодно другой, но сейчас это не имело никакого значения!
***
Арина все еще находилась в гостинной, когда я направлялся к себе. Она бросила в след какой-то вопрос, на который уже не хотелось отвечать. Этот вечер слишком насыщен событиями: кровавое месево вместо лица Жоры, испуганная Зина с отпечатками его грязных лап на шее, все эти извращенцы в клубе и крики Эли, недовольный, но все еще влюбленный Егор. Как будто я уезжал в командировку на несколько лет, а не дней. Все так быстро изменилось. Я поймал себя на мысли, что Зина была в какой-то степени привлекательна в своей слабости и беспомощности. Это было что-то первобытное, незыблемое, вечное, то что отличает нас от женщин, то что дает мужчине право называться таковым. И оно опьянило меня, я мог остановиться на том, чтобы просто оттащить Жору и скрутить, но предпочел избить, растоптать его в глазах всех присутствующих. Жалею? Нет, каждый раз когда вспоминаю кровоподтеки на шее Зины, думаю, что ублюдок еще легко отделался. У него прочная бошка, он быстро выпишется, а она еще долго будет помнить этот кошмар.
Когда я провожал ее, стоя перед комнатой на секунду захотелось поцеловать ее. Нахлынуло чувство, что происходит лишь первое время в юности, когда берешь за руку ту девушку, что долго нравилась. Когда первый раз ее целуешь. Я как будто проснулся от эмоционального анабиоза, но быстро вернулся в него. Это был мираж, всего-лишь опьянение своей силой и ее слабостью.
Я решаю окончательно себя добить. Темно-зеленая папка с данными о моей матери лежит на столе. Мне нужно сделать это сегодня.
Сбивчивый стук в дверь, из-за которой выглянула Арина.
– Можно? – интересуется она.
– Нет.
– Ну Валя, – захныкала сестрица.
– Что тебе?
– Мы завтра поедем к Гнусу? Ты обещал!
– Да. А сейчас уходи, я занят.
Папка увесистая. Я наконец решаюсь приоткрыть завесу.
На бумаге заглавными буквами написано.
"Досье Сахаровой Анны Павловны".
Сердце невольно колотится. Я замираю. В командировке мне снилось будто она заперта в псих. больнице алчным отцом, будто ждала меня всю жизнь. Я приезжаю, чтобы вызволить мать, но слишком поздно. Она умерла. Как дешевая мыльная опера, и пускай! Я так любил ее во сне, но не испытывал ничего подобного в настоящей жизни.
***
Заканчиваю читать с четвертой сигаретой в зубах. Ну и мразь же ты мамочка. Уж лучше бы ты была шлюхой, или заточенной в дурке блаженной. Все чего мне хочется после прочтения, взглянуть на твою сволочную рожу. Ненавижу.
***
Арина лежала в комнате, предаваясь мечтам. Образ Гнуса почти выветрился, хотя все еще сохранял невнятные очертания, которые неприятно отдавали холодком в сердце. Ей казалось она любила его. Какая дура! Валежников, сводный брат – вот, где настоящая любовь. Взрослый, красивый, богатый. С таким не стыдно, с таким гордо! Гнус с его рэпом, конечно был неплох, но Валентин. Да подруги локти будут кусать, если увидят его фотку! Арина закусила губу и представила, как выкладывает в инстаграм и фэйсбук фото, где Валежников целует ее. Сначала воображение крутило слайды из простых фото: они с Валентином гуляют, целуются, тусуются в клубах, отдыхают на пляжах! А затем началась свадебная серия. Арина выберет самое пышное платье, или нет, нет же! Ей не хочется быть как все эти старые двадцатипяти и тридцатилетние клуши. Коротенькое сексуальное белоснежное платье в самый раз. Рвать все шаблоны, нарушать запреты – вот это по душе. Пускай сейчас ей шестнадцать, но через полтора года уже восемнадцать, так что помечтать о свадьбе вполне можно! А так ли нужна эта Америка, когда в Москве живет парень ее мечты? Валентин ей конечно и в первый раз понравился, когда они с матерью поехали знакомиться с новыми родственниками. Но тогда она была совсем девчонкой, а он казался таким взрослым, шансов не было. Но сейчас все иначе! Арина встала с кровати, покрутилась перед зеркалом, выбирая лучший ракурс для селфи в нижнем белье. Один клик, и томная картина оказалась в инстагрме. Дело осталось за малым, найти Валежникова там, и еще в фэйсбуке! Тогда можно будет присылать ему милые сообщения, и тому подобное. Арина вытащила новый чупа-чупс из рюкзака и вбила запрос в гугле: "Как понравиться парню старше тебя".
Глава XVII: Эго Драма
Сахарова Анна Павловна проживает в Подмосковье, работает бухгалтером. Сейчас замужем, двое детей не считая меня. Официально с отцом не регистрировалась, сразу после беременности они разошлись. В то время отец был в долгах, бизнес не ладился. Оказывается до трех лет я жил с ней. Затем она выходит замуж за профессора археологии. Очевидно новый самец не захотел воспитывать чужую кровь, и она отдает меня отцу словно игрушечного младенца. Куски пазла складываются в гадкую картину, надо мной домокловым мечем светится клеймо "покинутый". Значит это его критически близкое соседство я чувствую последние пол года, это он не дает мне спать, лишает вкуса к жизни. Как может быть счастлив человек, оставленный матерью? Ее плоть и кровь, брошенная на алтарь жертвенности ради статуса замужней, неодинокой женщины. Понять, что чужой член важнее сына оказалось больнее чем можно представить. Я не спал всю ночь, собственные мысли червями изъедали привычную реальность, обнажая истинное положение дел, где труп материнской любви давно сгнил, а ее плод превратился в неприкаянного монстра без рода и племени. У отца, по крайней мере, хватило мужества взять ответственность, пускай и без особой любви. Придуманная им байка, кристально чиста и невинна по сравнению с реальностью. Он хотел, чтобы я ненавидел ее, но оставлял место для прощения. Правда же – лишает меня этой блажи.
Аккуратно одетая, выхолощенная жена профессора на семейном фото с двумя детьми. Объятия, улыбки. Почет и уважение на работе, главный все-таки бухгалтер. Порядочная блядь. Живет так, будто чей-то мир не рухнул, в день когда она ушла. Улыбается так будто она из тех, у кого не подгорают пироги, а мебель и пол всегда блестят от чистоты. Идеальная хозяйка, добропорядочная жена. Будь она опустившейся алкоголичной я бы может даже прослезился.
Сегодня хочется лишь одного – заглянуть в ее глаза. Неужели ничто в них не выдаст вечного предательства?
В гостинной сталкиваюсь с Ариной.
– Ваааль привет! Во сколько сможем поехать к Гнусу?
– Не сегодня точно. Гнус подождет, – я мчусь к стеклянным дверям.
– Но ты же обещал, – капризничает она, в припрыжку следуя за мной.
– Да, но планы поменялись.
– И когда теперь?
– Не знаю, может завтра, – подхожу к машине, но Арина закрывает дверь своим телом и начинает ерничать.
– Я поеду с тобой, подбрось до центра, а?
– Нет. Нам не по пути. Отойди.
– Почему ты такой злюка сегодня? Не будь таким, ну подвези а?
Кажется По хорошему она не поймет и не отстанет, а я не настроен на на политкорректные поучительства.
– Не выводи меня, просто отойди.
– У тебя всегда важные дела! Ты, наверняка и завтра найдешь причину, чтобы не ехать со мной!
Арина дует губы, упирается руками в бока, ведет себя словно ребенок, чем вымораживает меня. Я подхватываю ее и ставлю позади себя. Под наигранные визги и возмущения, сажусь в машину в полной уверенности, что сегодня нарушу беззаботную жизнь своей матери. Я хочу чтобы она знала, что мне известно все. Хочу стать кошмаром, который будет преследовать ее до конца дней.
***
Утреннее солнышко ласкает мое лицо и волосы первыми лучами. Шея побаливает, но завершение вчерашнего вечера компенсирует полученный стресс. Не знаю как себя вести. Мне показалось будто дистанция между мной и Валентином сократилась. Думаю он хотел меня поцеловать. Слишком смелые мысли? Может быть, но я больше не считаю себя недостойной этого, тем более в предположениях. Мне интересно как следует себя вести. Я еще толком не проснулась, а воображение уже обрисовало кучу сценариев. Доустим, иду на кухню за водой, встречаю его мы неловко здороваемся и начинаем наивный диалог. Он спросит как я, а я… Нет не то. Он сам стучит ко мне в дверь, чтобы узнать как дела. Садится на край кровати, берет за руку, проверяет шею. Приближается и свершает то, чего вчера сделать не посмел – целует. Невольно улыбаюсь и бреду душ. Теплые капли воды приятно согревают кожу. Какое должно быть счастье, принимать душ вместе с ним. Несколько брызг туалетной воды, легкий макияж, униформа горничной и хорошее настроение.
Покидая пределы комнаты я ощущаю легкое волнение. Честное слово, сложно представить как себя вести, и планировать это – бессмысленно. Будь что будет!
Невесомая от счастья я ступаю по роскошному английскому ковру, который выстилает темный корридор. Выполняю привычную проверку хоть сегодня и выходной. Самая важная комната в доме пуста. Ну конечно, скорее всего Валентин уже уехал. На что я расчитывала? Что в самом деле заглянет ко мне как "влюбленный Шекспир"? Придется томиться до вечера. От мысли, что сейчас время чаепития с Людмилой и Виктором я приободрилась. Ох и удивятся же они, когда увидят мою шею. Болтать мы сегодня точно будем долго.
На улице я встретила, несущуюся в дом Арину. Она чем-то расстроена, раздувает ноздри под рев двигателя машины, только что скрывшейся за воротами. Понятно, это – Валентин уехал. Сегодня на ней белоснежная теннисная юбка и короткий топ, и это когда на улице довольно прохладно.
– Доброе утро Арина! Не бегай голая, простудишься же.
– Отвали! – походя бросает она,
Я не удивлена. Не нужно быть гением, чтобы понять: наверное Валентин чем-то расстроил ее. Остудил жар равнодушием? Обдал холодом? Присоединяйся в клуб девочка, нас таких уже как минимум трое.
***
Эля накрылась розовым пледом и с отсутствующим взглядом под хруст чипсов смотрела "Секс в большом городе". Если бы только жизнь была похожа на сериал. Но нет ведь! Глупое существо человек, творит дичь порой в совершенно здравом уме, а потом сокрушается и скулит в подушку. В ход пошло мороженное, конфеты. Половина бутылки шампанского в компании Кэрри Брэдшоу улетели не заметно. Она двадцать минут не возвращалась к мысли о вчерашней ночи, что почти сделало ее счастливой. Теперь все знают, что она перепихнулась в туалете с незнакомцем. Изводя себя ненавистью к собственной персоне, она теперь радовалась что Валентину на нее плевать, значит и до этого недоразумения ему не будет никакого дела. Во всем оказывается есть плюсы. Однако Лена, Оля, Егор… все они злопыхали ухмылками в ее фантазиях. Ей вдруг стало душно и тошнота подкотила к горлу. Эля побежала в туалет, возвращая весь нехитрый обед. "Тем лучше, все это было бы лишним в моем желудке", – с облегчением подумала она. И аллегории полелись рекой, а не являются ли лишними ее подруги? На Егора и ублюдка Жору вообще наплевать. Вспомнив последнего, она невольно поежилась. При всей своей нетерпимости к Зине, вчера ее сковал настоящий ужас, при виде того как похотливый приятель истязает испуганную уборщицу. Нет, такой участи не заслуживает ни одна женщина. Зина уже не казалась врагом, теперь она стала прямой, с которой Эля больше не пересечется ни в мыслях ни в жизни.
Да, она поступила глупо. Да, теперь все дороги ведут на выход. Но в конце концов у каждого святого есть прошлое, а у каждого грешника будущее. И нечего делать из этого драму. Вся грусть состояла лишь в том, что чтобы понять всю бессмысленность своих действий ей потребовался гадкий эпизод с Антоном. Если бы не туалетная сцена, вероятно сейчас она продолжала бы строить планы, козни, пытаться вернуть того, кто уже отдалился от нее на расстояние тысяч световых лет. Признание собственного поражения оказалось нестерпимо ядовитым для самооценки, но почему-то таким легким для души. Иллюзия разбилась, поранив осколком восприимчивое эго, которое еще долго будет помнить удар.
"Никто никому не принадлежит, никто ничего никому не должен. И я никому ничего не должна. Даже если видео выложат, это уже не имеет никакого значения. Стыд – не более чем состояние, которое я с радостью вчера потеряла. Больно, но оно того стоит.".
От вибрации зазвонившего телефона Эля подскочила. Послышался голос Егора. "Какого хрена ему еще нужно? Мало вчерашнего видео?". Она вопреки желанию взяла трубку.
– Эля, привет. Мы вчера так и не поговорили нормально.
– О чем нам с тобой говорить Егор?
– Сама знаешь.
– Не знаю.
– Я тут подумал, наверное он воспользовался твоим состоянием. Ты скорее всего была пьяна… я хочу разобраться с ним. Эля я хотел бы встретиться.
– Я была трезва. Просто повела себя как шлюха.
В трубке повисло молчание.
– Нам всеравно нужно поговорить, – продолжил Егор после паузы.
"Почему так всегда? Когда ты боишься его потерять, то теряешь. Когда нет, он бегает за тобой как собака, даже имея свидетельства твоего аморального поведения", – возмутилась про себя Эля.
– Не сегодня Егор, давай договоримся завтра. Я плохо себя чувствую.
Эля положила трубку и вернулась в постель. Допив остатки шампанского в компании сериальных персонажей она крепко заснула.
Глава XVIII: Под маской постиронии
Она вышла из дома, и с рисованной улыбкой начала фальшивить приветствиями с жильцами дома. Словно хищник я ловил каждое движение, пытаясь разглядеть ложь, которая должна была сочиться изо всех ее щелей. Предательство, крупный обман, бесконечное лицемерие – разве подобное можно скрыть? Мать брела по улице суетливой походкой куда-то спешащей мыши. Маленькие шажки, маленьких ножек. Она вообще оказалась миниатюрной, чего я не ожидал. Спокойный взгляд помутневших голубых глаз, не выдал в ней и следа тяжелой ноши. Время правда лечит, или в ее случае лечить было нечего? Это было так странно, сидя в машине наблюдать как в метре от меня проходит та, что однажды меня родила. Женщина, по которой болело мое сердце уже через минуту затерялась среди прохожих. Такая чужая и незнакомая, такая желанная и отстраненная.
Я много раз прокручивал в голове нехитрый сюжет. Выйду на встречу и просто пройду мимо глядя в бесстыжие глаза. Или спрошу как пройти на какую-то улицу! Изменится ли ее лицо, что-то дрогнет или сказки о материнском сердце не больше чем сопливый романтизм? А может быть плюнуть ей в гадкую рожу, ведь за все в этом мире нужно отвечать?
Нужно ли говорить, что я не сделал ни того, ни другого, ни третьего. Я жалко струсил, спрятался словно нашкодивший школьник в машине класса люкс, впиваясь потными ладнонями в руль. И хотя ее силуэт давно пропал, а образ стал быстро выветриваться, я все еще сидел в странном ступоре. Противоречия бились внутри черепа, изводя все мое существо: я уже с трудом воспроизводил ее лицо, но с легкостью бросался на поиских любых оправданий на её счет. Готов был почти разрыдаться, когда не смог найти ничего для себя убедительного. Она просто бросила меня, как ненужный старый башмак. Променяла одного на другого. И нечего выдумывать сказки о возможном раскаянии. Обшиться броней, добить остатки эмоций и продолжить жить без смысла, двигаясь в никуда – вернуться к себе.
Кажется я просидел в эмоциональной тюрьме больше часа. Знакомая фигурка быстро двигалась по уже понятному мне маршруту. Она, вероятно, ходила делать какие-то покупки и уже возвращалась домой. Мир не рухнул, атомы не распались, все шло своим чередом. Я ведь почти тридцать лет жил без нее, провижу и дальше. Сопроводив ее взглядом до дома, я завел мотор.
***
День сегодня сумасшедший. Все не ладится, идет на перекосяк. Арина решила проверить на прочность терпение. Мы столкнулись на кухне, где она сидела уткнувшись в телефон. Завидя меня она демонстративно ушла. Не знаю чем я заслужила столько ненависти от этого ребенка.
Комедия продолжалась весь день, она уходила из любого места куда бы я не пришла, всем видом выдавая пренебрежение. Попытка прервать все это потерпела неудачу.
– Арина, я тебя чем-то обидела? Почему ты всячески избегаешь моего общества.
Она говорит не отрывая глаз от вечно светящегося смартфона, с ноткой высокомерия в голосе.
– Ага, дофига о себе мнишь если считаешь, что в состоянии меня чем-то обидеть.
Возможно кто-то на моем месте и обиделся бы, но я впервые услашала, что "много о себе мню" от кого-либо. И это был прогресс!
– Но ведь ты убегаешь сразу как меня завидишь, на любые вопросы молчишь.
– Может потому, что твои вопросы похожи на нытье предков? "Арина покушай, Арина тебе что-то нужно". Я уже не маленькая девочка, но за заботу спасибо баба Зина.
Я рассмеялась. Нет не от того, что сказать было нечего, и уж тем более не от формата шутки. А от того что мне не стало обидно! Я не оскорбилась, не захотела убежать и ныть в подушку, унижая себя обидой на глупые слова. Так легко! Во мне несгибаемый стержень, который больше не дает нападкам извне влиять на меня! Я больше не меряю себя чужими суждениями.
– Всегда пожалуйста, девочка Арина.
– Ты уже старая для него, – бросила она в ответ с какой-то злостью.
Ревнует? Она и не подозревает какой комплемент отвешивает мне своими эмоциями.
– Некоторые любят по старше, – невозмутимо говорю я, заваривая черный чай. Этот разговор становится все интереснее.
Арина впервые поднимает свои глаза, в них читается возмущение: как так, игра идет не по плану!
– Надеюсь чай не с печеньем пить собираешься? А то тебе худеть не помешает.
– А я русская версия Ким Кардашьян.
– Хаха! Ага, как же. Где Кардашьян, и где ты, – съязвила юная выскочка.
– Как странно, что молодая красавица вроде тебя, озобочена внешностью домработницы своего брата…
– Ой все. Иди уже, там веники и швабры ждут, заодно погугли, что такое постирония, а потом только разговор начинай.
Арина вышла, оставив меня в легком недоумении. Что такое постирония я по правде сказать не знала, зато знала, что таким злым и колючим человек может быть, только если чувствует себя в постоянной опасности. Это настоящая защита, которую соорудили по какой-то причине. В душу лезть не собираюсь, мне то что? Но не от хорошей жизни такие метаморфозы!
Любопытство страшная вещь, и повинуясь зову вбиваю новое для себя слово в поисковик. И первая же статья выдает: "Постиро́ния (пост-ирония, от лат. post ― после и ирония[1]) ― термин, используемый для обозначения такого состояния, когда искренность становится трудно отличить от иронии.".
Какая гадость эта ваша заливная рыба! Это как это, когда искренность не отличить от иронии? Что еще за дурацкие новомодные словечки? Да какая же это постирония? Для подобных гнусностей есть одно слово, и называется оно л-и-ц-е-м-е-р-и-е.
От чего-то возмущенно читаю дальше, и получаю град стрел из непонятных терминов. Постмодерн, антиэссенциализм тьфу! Я бегло просмотрела пару статей, после которых так и не поняла, что это за постмодернизм такой, которому характерна эта самая гадкая постирония.
Один автор пишет о том, что постмодернизм – это наше время, когда все уже сказано, сыграно, написано и прочувствовано, ничего нового нет и быть не может, все не всерьез, конец времен так сказать. Другой вообще только и отправлял изучать всяких философов, чтобы понять это загадчное слово. А мне показалось, что все это болталогия. Всю жизнь я считала, что в любое время самое главное оставаться человеком, а не обсуждать и мусолить характерные черты этого времени…
Вечером того же дня, когда мы ужинали с Виктором и Людмилой, Арина собиралась покинуть особняк. Я вылетела ей на встречу с распросами. Всеже она подросток, которому лучше не гулять одной в незнакомом городе. Арина в своейственной ей манере осадила все попытки узнать что-либо, но при этом сделала шаг на встречу, сообщив что вернется к десяти вечера.
Тем временем к десяти вернулся только Валентин. Он явно был не в духе, пронесся мимо, не глядя бросил небрежное приветствие. Что-то случилось, и не мое дело что.
Уже в половину одиннадцатого я напряглась, потому как Арины все еще не было. Да я знаю, она мне не дочь, может задержаться, да и вообще подросткам не свойственно держать слово, но мне от чего-то стало за нее обидно. Мажористый брат даже не замечает отсутствия пускай и сводной, но сестры. Она одна в большом городе совсем без защиты. Точно такой же была я, когда жила у Оли.
