Текст книги "Vнутри (СИ)"
Автор книги: Маша Лаптева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
За космическими покерными столами блефовали игроки, забавно наблюдать какую значимость придают себе эти ребята. Одни в темных очках, чтобы их эмоций не видели, другие без – чтобы успешнее мухлевать.
Не хочу грузить себя покером, сегодня мой выбор – слоты и рулетка, нужно меньше думать.
Здесь сущий рай для того, чтобы отключить мозг – я развалился в роскошном кресле перед слот машиной. Не нужно даже вставать с него, все кнопки есть на его ручках. Игровые звуки, мерцание цветных огней, я погружаюсь в подобие транса и получаю, что хочу: думаю теперь лишь о комбинациях. Все приятно дзынькает, сияет, переливается, мне везет! Полоса удачи настолько длинная, что вокруг меня уже собирается половина зала. Я слышу, что люди кричат, чтобы я остановился и выводил. Но мне плевать, я могу лишиться нескольких сотен тысяч долларов, что для меня один миллион, который я уже выиграл?
За какой-то час образовался целый фанклуб, одни кричат чтобы я топил дальше, другие требуют образумиться – они не хотят чтобы я проиграл, знают ведь что куплю всем выпить и жрать, если сорву куш. И я срываю, выигрываю пять миллионов, и это далеко не самая большая сумма, которую отсюда выносили. Один из постояльцев рассказл про какого-то парнишку, что забрал однажды тридцать миллионов. На пяти я торможу лишь потому, что хочу основательно выпить еще и продолжить уже с рулеткой. Личный апокалипсис позволяет забить на все и впасть в безрассудство.
Отлично, для меня и целой толпы новоиспеченных друзей этот вечер только начинается.
***
Глава XXXIV: Крутое пике
Моя сексуальная жизнь всегда была чем-то вроде крутого пике, направление всегда одно – точно вниз. Цепочка партнеров со слабыми звеньями оказалась короткой, но отличиться в ней успел каждый. Первый провал случился еще в юности: был в нашем дворе синеглазый кудрявый мальчик футболист: Он обладал дерзким характером, на всех глядел с хитрым прищуром и был мечтой девчонок. Как же я удивилась, когда однажды его выбор устремился в мою строну: вечерние прогулки, пустые как теперь я понимаю разговоры, высокий и сильный он и счастливая я. Карлес Пуйоль поселочного розлива, любил ночные прогулки и пиво. Пускай играл он не за Барсилону, в мое сердце он точно забил гол, еще задолго до того как обратил на меня внимание!
Спустя неделю романтичных прогулок мотыгинский "Карлес" в очередной раз провожал меня до подъезда, в котором и прозошла совершенно жалкая сцена. Страсти по началу бушевали: поцелуи, объятия, от которых захватывало дух! Тяжело дыша я шептала слова обожания, и слышала тоже самое в ответ.
"Что ты со мной делаешь Зина, у меня от тебя штаны рвутся", – произнес разгоряченный ухажер. Он затем схватил мою руку и потянул к себе. Ошеломленная я и представить не могла, что вот так в подъезде познакомлюсь с мужским достоинством, через вынужденное "рукопожатие". До тех пор я видала мужские пенисы только на картинках, и с ужасом думала каково же это столкнуться с половым органом в реальности… Боялась ранить его или сделать что-то не так!
"Карлес" был уверен в движениях, и горяч в суждениях – под шепот комплементов, моя рука оказалась у него в брюках… и! Я не ощутила никакого горячего и твердого ствола, что обещали мне писательницы мыльных романов, не испугалась и не смутилась откровенности его желания, не обомлела от силы эрекции… Нет! В ладошке я почуяла что-то вроде "мясного желе", отчаянно ища хоть какую-то зацепку подтверждающую заявленную страсть. Я неловно тыкалась и мыкалась рукой всюду натыкаясь на что-то слабое и мягкое…ничего не стояло! А если и стояло, то я не заметила.
Ночные слезы в подушку, мысли о том, что это я сбила рыцарский настрой…попытка разгадать зачем же кричать о своей страсти, когда "разрыватель штанов" стыдливо прячется где-то между ляшек..
Так прошла моя первая любовь и завял первый помидор.
Знала бы я, что это лишь скромный цветочек на пестрой оранжерее неудач. Первый мой мужчина в полном смысле этого слова – имел слабоватую потенцию, но так как он был первым, я этого конечно не знала. С ним я поверила, что "пол шестого" нормальное положение члена, а женский оргазм – не более чем вымысел порнографов. Миссионерская поза, не стриженный лобок, и отсутствие прилюдии: вот чем пестрила наша постель.
У второго были проблемы с размером, однако не с потенцией, что вовсе не делало ему чести! Остервенло тыкаясь своим стручком, он пытался изобразить неистовый секс, что лишь подчеркивало любовную трагикомедию..
С третьим мы продержались дольше всех, размер у него был обычный, стоял чуть лучше чем на пол шестого – и этого хватило для создания несокрушимого бастиона его самооценки. "Зина поздаровайся с Германом младшим!", "Герман младший хочет поиграть". Все свое внимание он посвящал себе и "Генри младшему", а я как бы служила дополнением: помой, приготовь, принеси, подай, ублажи.
Затем разрыв связей, Магнит, Москва… и Шорох свалившийся словно гром среди ясного неба. Я задержалась в клубе как он и просил: так случилась лучшая в моей жизни ночь!
Никогда не представляла, что секс может быть таким! Страстым, чувственным, жарким, горячим! Шорох идеален, каждое его движение, слово – настоящее искусство! Он знает женское тело, не сжимает больно груди, не выкручивает соски словно регуляторы радиоприемника, не слюнявит, когда целует. Я уж промолчу о его размере и темпераменте! Прошло несколько дней, а сцены нашей любви то и дело всплывают в образах и не дают ни на чем сосредоточиться. Стоит вспомнить его взгляд, и у меня уже бедра сводит! Никогда не могла подумать, что буду приходить без нижнего белья на работу, и вообще с радостью выполнять приказы мужчины. У Шороха талант превращать табу в новые наслаждения, а запретное менять на желаемое!
Кроме того, сегодня я узнала еще одну удивительную его особенность: он не какой-то там слабак, который сразу после оргазма падает без сил словно отпахавший марафонец, после первого раза он тут же готов начать второй! Рядом с ним я чувствую себя любимй и желанной. Два простых компонента женского счастья, о существовании которых я даже не догадывалась. Когда в твоем прошлом сплошь полумягкие члены, и горделивые засранцы начинаешь верить, что "пике" единственный вариант для любых отношений..
Сегодня у нас был странный разговор. Шорох взял мою руку, положил на свою мускулистую грудь и попросил рассказать о Валентине.
Мне не хотелось, но он на правах "освободителя" настоял. Все так, он действительно расплавил оковы невзаимной любви. Теперь я смотрю на Валю как на прекрасную античную статую, что не вызывает больше чувств.
Я пытаюсь детально прокрутить наш разговор, чтобы понять зачем Господин воззвал к столь странному приказу.
– Значит он всего-лишь сын богатых родителей, – подытожил Шорох глубоко затянувшись густым дымом, тлеющей сигареты, – за что же ты его тогда любила?
– Любят не за что-то…, – начала я, но Шорох грубо прервал меня.
– Только не надо этой сопливой чуши, а то выпорю. Правду говори, правду!
– Если бы я сама ее знала.
– Тогда я тебе ее расскажу: провинциальная клуша, которой ты была до встречи со мной, запала на бабки и смазливое лицо. Провинциалка Зина в этом не оригинальна, и ничем не отличается от любой другой бабы этой планеты.
Я нервно сглотнула, а Шорох встал с постели. Он ходил по номеру голый, а его большой член то и дело бился о ляшки. Докурив он надел штаны.
– Но я больше не провинциалка Зина, я ваша собственность, – игриво пролепетала я.
– А это тебе еще предстоит доказать.
– Но я думала..
– Думаю здесь только я, а ты моя радость – подчиняешься.
– Да, Господин.
– Одевай и на пол на колени, – Шорох швырнул на постель мой ошейник и латексное нижнее белье, а сам взял в руки флоггер.
Он еще никогда в сущности не наказывал меня, не делал больно. Страх защекотал где-то в области живота. Он мгновенно считал это, и тут же снова возбудился!
– Ползи ко мне сказал он, уже развалившись в кресле.
***
Всего за несколько минут истязаний, моя пятая точка запылала огнем! Шорох наслаждался зрелищем и моими отчаянными стонами.
– Будешь знать, как быть стадом, – без конца повторял он, – такая как все мне не нужна. Мне нужная лучшая.
Плакать совсем не хотелось, я пыталась стоически вынести боль, но слезы потекли из глаз незазвисимо от моих усилий. Интуитивно я ощутила, что ему вдвойне приятно, проделывать порку с человеком не из всей этой БДСМной темы, с новенькой, которая и собственной тени порой боится.
Наказание завершилось очередным актом страсти. И я попала на настоящие облака: после сеанса порки наступило какое-то божественное облегчение, будто и вправду все мои неудачи и прошлое, выходили с каждым ударом. Прежняя личность рушилась под напором многохвостки, и мне безумно это нравилось! Да, больновато, но и приятно же! Занятия любовью после этого обострились: я попала в нирвану, транс, который казалось теперь со мной навсегда. Незабываемые ощущения! Не похожие ни на что! Теперь я и правда серьезно отличаюсь от остальных, ото всех кому не выдается испытать ничего подобного за всю свою жизнь. Шорох – настоящий дар.
После он снова курил, а я словно покорная рабыня сидела перед ним на коленях, играя с его пальцами. В какой-то момент он убрал руку, и строго посмотрел.
– Ты должна кое что сделать.
– Что, Господин?
– Возьми какую-нибудь ценную вещь из дома Валентина, и принеси ее мне.
Я опешила, заморгала и вопросительно посмотрела на него.
– Эм?
– Вещь полежит у меня день, а затем ты вернешь ее на место.
– Но это почти похоже на вороство…
– Это похоже на настоящее доверие, это похоже на мою собственность, это НЕ похоже на старую Зину, которую лично я не имею желания видеть возле себя. Я испытываю тебя, и если ты провалишься – мой интерес исправится. Я выбираю лучших, так докажи что я не ошибся.
Глава XXXV: Игры не для нас
Я всегда считал, что самые большие идиоты в мире – это лудоманы. Болваны, что спускают в казино, автоматах и слотах тонны денег. Знал же, что эти игры для дураков, но я не знал как легко втянуться. Достаточно одного раза – и если к не счастью тебе повезет – пиши пропало. В Сочи во мне погибло доверие, я чуть не потерял деньги, провел одну из лучших ночей в жизни… но самым ярким впечатлением остался мой триумф в плавучем казино. Да я безмерно счастлив, что мы находились недалеко от берега и водолазы смогли достать крипто-кошелек, запрятанный в фотоаппарате, да мне до боли обидно, что Макс оказался жалким лгуном, но все это не сравнится с теми эмоциями, когда удача играет за твою команду, а толпа незнакомцев смотрит на тебя как на Бога. Я опрометчиво считал, что пережил все возможные ощущения – как приятно ошибаться.
Вернувшись в Москву я оказался морально выжат, и отчаянно нуждаюсь в отдыхе. Хочется запереться дома на неделю другую, и потестировать виртуальные площадки слотов и казино. Я не идиот, не собираюсь проигрывать миллионы. Но побаловаться, дать волю блажи, которая даст желанную разрядку, почему нет?
***
Валя уже несколько дней сидит в комнате, выходя только за едой, которую заказывает. Из Сочи он вернулся какой-то странный, дерганный, временами мрачный временами слишком довольный. Перепады его настроения настораживают, но уже не трогают как раньше, хотя внутри поселилась какая-то тревога. Этой ночью мне предстоит решить, как отказать Шороху в его странной просьбе… я не верю, что он бросит меня если я ничего не принесу. Задание странное, но это чисто психологическая игра на доверии. Он говорит: веришь ли ты мне также как себе? Готова ли ты доказать, свою веру? Без доверия невозможны отношения. Это игра и было бы глупостью считать, что с таким самцом как Шорох все будет просто. Он прекрасно знает как взять ситуацию в свои руки, как заставить тебя разгадывать его. Ничего не другого не остается, ведь меня он уже разгадал с первой встречи.
Нужно предупредить Валю, что на завтра я беру отгул: Шорох сказал, что ночевать остаюсь у него. Постучав, я машинально приоткрыла дверь: Валя сидел сгорбленный за компьютером, в экране которо мерцали цветные огни, он ничего вокруг не замечал. Мы уже давно обращались друг к другу на ты, и отношения наши стали легче, больше близки к приятельским, хотя это нисколько не уменьшило пропасть, что стелилась между нами с самого начала.
– Валя, можно я на завтра возьму отгул?
– А, что? – он обернулся, и глядя будто сквозь меня, на секунду замер.
– Я говорю, можно отгул на завтра взять?
Тут на экране все замерцало зазвенело, и Валя сильно ударил кулаком по столу.
– СУКА! Проиграл…
Я невольно прижалась к стене.
– Делай что хочешь, только меня не дергай, – холодно ответил он, снова уставившись к монитор.
Боже мой! Этот человек неисправим, даже когда я влюблена в другого, он продолжает мучать своим совершенно циничным высокомерием. От обиды я стиснула кулаки и поджала губы, зачем-то понеслась на кухню.
Я металась словно львица, от чего же так неприятно? Казалось бы давно уже должно быть плевать. Ощущение самоотвращения нахлынуло внезапно: я стала казаться себе прежней овечкой, что безропотно сносит все оплеухи, и не может поменять свою жизнь. Какое счастье, что я встретила Шороха. А знаешь, что Валя? Идика-ты в задницу, я спокойно могу взять чашку из твоего дорогущего сервиза, отсутствия которой ты даже не заметишь! Ведь замечаешь, ты только одному тебе ведомые вещи. По крайней мере я порадую своего Господина, думаю он оценит – в отличии от тебя. Играть, так по-крупному! Я верю Шороху, я знаю просто ЗНАЮ, что чашка вернется на свое место. Ничего такого не произойдет, но как же дух захватывает, когда решаешься на что-то совершенно тебе не свойственное!
***
Секс не главное в отношениях, секс не главное! Крутилось в голове у Зазы. Так ли это, и почему все люди настолько одержимы этим процессом, который обычно занимает не более пяти минут?
Заза всегда считала себя "сапиосексуалом", человеком кого независимо от пола привлекает прежде всего инетеллект, а все остальное сугубо на втором месте. И обычно прекрасный ум объектов ее симпатий шел в совокупности с той или иной степенью страсти. Каково же было ее удивление, когда в самых своих главных отношениях ей пришлось столкнуться с полнейшей асексуальностью партнера. Они жили как брат с сестрой. Ее возлюбленный как оказалось ненавидел человеческое тело. Особенно противно ему было женское, мужское – не вызывало никакого интереса. Сам род людской казался ему изъяном эволюции, он предпочитал науку, роботов, и все что как можно меньше похоже на людей. Быть может влюбиться он позволил себе в Зазу, еще и потому что она не была какого-то определенного пола, чем отличалась от большинства. Жизнь без поцелуев и с редкими объятиями по началу удивляла, потом доводила до отчаяния. Обиды и упреки, расставания, после которых становилось ясно, что жизнь без Него теряет всякий смысл.
Он конечно был травмирован, такая реакция психики несомненно опыт ее давнего перелома, но об этом Он молчал, а она не лезла. Иногда накатывало: тяжело как, хочется ласки. Любимый в тоже время всегда отстраненный, но идеально честный и деликатный, умный и заботливый. Жестокая смесь! "Я от похода в туалет получаю больше удовольствия", – его первые слова, когда речь у них зашла о сексе.
В один из скандалов он заявил: "Ты вышла за рамки своего пола, но не за рамки чужих убеждений, будто без секса нет настоящей любви!". Ее покоробило, меньше всего она ощущала себя рабой чужих суждений. Он говорил: "Они занимаются сексом, чтобы ощущать себя нужными хотя бы кому-то в этой безграничной Вселенной. Жалкое зрелище, ведь все – это иллюзия.". Он утверждал: "Страсть к размножению – удел первобытных людей, которые все еще заполняют наше общество. Человек будущего, человек Сверхновой Эпохи – не размножается, напротив, он сознательно наблюдает конец своего рода. Лицо его спокойно, а губы застыли в невесомой улыбке. Он с воодушевлением ожидает конца, потому как липкие страсти этого измерения опостылели ему, игры наскучили, этот мир построенный людьми стал ему мал, он свободен от всего!".
"Очаровательный бред", – считала она. А потом ловила себя на мысли, что без конца прокручивает его мысли у себя в голове. Отчаяние привело ее на форум асексуалов, где общаясь с такими людьми она пыталась лучше понять Его. Когда целое сообщество обесценивает секс, он уже не кажется одной и важных степеней проявления нежности, и не важно по каким причинам они все от него отреклись. Мир стал меняться, играть другими красками. Да ей иногда этого хотелось, но уже не так обстоятельно.
Он считал себя мизантропом, но отправлял деньги в детские фонды. Чтобы быть к нему ближе, тем же занялась и Заза, сначала только ради него, потом ради тех кому нужна помощь. Чужие истории с грустным концом уничтожали их обоих, но те что заканчивались хорошо оборачивались Эффектом Бога, который по силе не сравним ни с одним земным удовольствием. Ее природная циничность позволила ей задержаться в благотворительности, она все еще плакала, из-за чужих страданий, но умела быстро переключаться. Если не она то кто? Да эгоистично, да эгоцентрично, а почему нет? у нее есть для этого силы! Она делает то, на что у большинства людей кишка тонка. Именно в этих слоях вращается истина этого мироздания.
Заза не заметила как за несколько лет совместной жизни с Ним, переняла ход Его мыслей, не потеряв при этом себя саму.
Сегодня она со скукой смотрела учебные ролики БДСМ_школы. Мысль продать клуб пришла как что-то естественное и необходимое. Надоело. Эти ползающие в коже и латексе эгоистичные сучки, готовые на все ради внимания! Задрали также и заносчивые мнящие о себе не пойми что доминанты. "Скучно", – решила она. – "Пора открывать другие миры". Благо, что возможности для этого у Зазы имеются.
Глава XXXVI: Зина
– Думаешь ты его предала? Ты себя предала, – смеялся Шорох. И зачем ты мне теперь нужна, баба, которая за член готова, утащить чужую вещь?
Я не верила, что это происходит здесь и сейчас. Неделю назад, когда он не притронулся к чашке, и тут же приказал вернуть – я испытала облегчение. Да, я была права, он не вор, он – дьявол.
Он загнал меня в ад, где в клубе я встречаюсь с красоткой, на чьем на ошейнике красуются его инициалы. Ад "свободных отношений", о которых он ни разу не заикнулся. Оказалось я всеголишь фигурка в его коллекции, да еще и не самая ценная.
– Я нарисовал тебя, пересоздал твой образ, на этом все. Творец отпутил свое творение, – отрезал он в ответ на мои слезы.
Мое частое дыхание вдруг выравнялось, а сердце успокоилось. Будто что-то вселилось: Богиня, которой не ведомы ни стыд, ни сожаления, ни время.
– Без творения нет творца, – улыбнулась я, утирая слезы.
Шорох бросил на меня беглый взгляд, в котором мелькнула ничем непримечательная история: первая любовь принесла много страданий, вечная обида на женщин, поиск выигрышной стратегии, с каждой новой пассией он доказывает самому себе свою ценность, которая рухнула со слезами первой любви.
–
Я ушла, оставив дверь открытой. Богиня шептала, что любой мужчина может быть моим. Шорох еще даст о себе знать, ведь сейчас он ломает голову, почему пазл который он сломал, самостоятельно собрался во что-то ему неведомое. Богиня говорила, чтобы я попробовала кого-то еще.
В ее глазах я увидела свое нагое отражение, и оно слепило сиянием. Отныне чужое мнение не действует на меня, отныне я знаю, что внешность – иллюзорное первое, а по факту последнее что играет роль в настоящей страсти. Отныне Шорох привязан ко мне, с той самой минуты когда попытался отвязать.
Прошлая Зина любила Валентина, и за кроху внимания готова была стелиться перед Шорохом и любым, кто проявил бы к ней интерес.
Нынешняя Зина, может запросто заявиться к игроману Вале с бутылкой вина, и провести с ним ночь, покинув на утро. Нынешняя Зина не захочет его спасать, она лишь разбавит его одиночество.
Нынешняя Зина не уверена, что настоящая книжная любовь хотя бы как-то связана с сексом, и что она вообще существует. Забавно, но это не только не расстраивает, а напротив, радует! Сексуальность – главная кнопка воздействия на всю планету. Под гнетом этой кнопки миллионы женщин хоронят себя заживо, считая недостаточно красивыми/привлекательными по параметрам, которые объявила группа пузатых магнатов лишь с одной целью – сколотить больше денег. Миллионы женщин уродливо конкурируют друг с другом, не понимая что мало чем друг от друга отличаются – ибо являются сутью одной природы. Миллионы женщин, продолжают выслуживаться перед мужчинами, не веря в красоту своей внутренней энергии, которая и являяется главным фетишем мужской половины.
О нет, с этой минуты этих женщин на одну меньше!
Глава XXXVII: Эля
Эля сидела в ветеринарной клинике, где собака, что билась в конвульсиях вопила от боли.
Несколько ветеринаров боролись с чужим страданием, а она просто бессильно наблюдала за всем со стороны. Ее дорогущая сумочка Констанс покоилась на стуле рядом.
Эля с отвращением взглянула на нее: огромные деньги за безделушку, и копейки за спасенную жизнь – этот мир сходит с ума.
Собаку спасли.
"Так вот какая красота спасает этот мир", – подумала она.
– Во время вы ее привезли, – обратился к ней ветеринар.
– Какой-то ублюдок сбил и уехал, – начала она, но тут же переключилась на благодарность. Не было сил возмущаться. Ветеринар показался ей притягательным, она подумала, что с радостью дала бы такому, и вообще в этот момент, он казался ей желаннее всех кого она когда-либо знала.
Этот мир такой, этот мир сякой. Элю тошнило от однообразия собственных мыслей. Она не привыкла сдаваться, не привыкла пребывать в унынии, в любой ситуации ей необходимо найти выход, и она всегда знала что он есть. Просто так из ниоткуда в ней жила уверенность.
Она любит безделушки, дурацкую моду, любит выставляться в инстаграме любит внимание. И кто сказал, что все это нельзя обернуть в пользу? Эля во чтобы то ни стало, решила использовать неприличные доходы от своих увлечений, на помощь тем, кто творит настоящую красоту.
Глава XXXVIII: Валентин
Золотой Бог восседал на Золотом троне. Его стопы тонули в изумрудах и рубинах, а на скипетре болтался череп. Стены в Зале Роскоши украшены сюрреалистичными картинами: вот я повешенный умираю в нищете, и я же пускаю пулю себе в лоб, лежа в золотой ванне.
Он сидел недвижимый словно статуя, но игривый взгляд отражал жизнь. Он смеялся, и с его смехом содралася я, а со мной – все те несчастные, что обрекли себя быть его жрецами.
Он любит золото бессмысленно и беспощадно, он говорит, что он – это мы. Он сказал, что всегда желал больше без причины, просто так, просто потому что ничего не хотеть скучно.
Король предлагает пройти к столу. Там на алмазных блюдцах лежат стопки кредитных бумаг, договоров, задолженностей, финансовых отчетов, счетов. Приказ отдан, и я поглащаю в себя целлюлозу, запивая стаканом отцовских слез.
Король сказал, что завтра из меня выйдут слитки, которые я обязан проиграть.
"Кто сказал, что дружить с фортуной легко?", "Кто сказал, что проигрывать плохо?".
Я поперхнулся буквой Я, в ответ он многозначительно протянул "Наконец-то".
Кто-то должен проигрывать, кто-то должен падать. Многие начинают с гордо поднятой головой, но заканчивают неименно одинаково – скулят в одиноких корчах в углу пространства.
Я эстет, – говорит Король, и наблюдать одно и тоже в клалейдоскоп тысячи лет порядком утомило.
Вы падаете ниц и тянете руки, рыдаете, умоляете, смеха ради я даю вам шанс, заранее зная исход.
Стены мерцают радугой в такт королевскому хохоту.
Мой живот раздуло от съеденного, я почувствовал сильную усталость и упал лицом в стол. Но вместо соприкосновения с твердой поверхностью желтого металла, провалился в туманное пространство, где за одно мгновение узрел историю золотого владыки. Оказалось он был превосходным игроком, узнал секрет нескончаемой полосы удач, и тем самым угодил в западню: его мир схлопнулся в золотой шар, внутри которого он теперь и заперт словно джин. Его заточение длится ровно до тех пор, пока не найдется, некто кто сможет его сокрушить. Это его главная битва, в которой поражение желанее любой победы.
До меня доносятся рассуждения короля:
Я ведь еще не весь мир посмотрел. Не все узнал. Да что там, даже сотой части не познал. Блеск утомляет сильнее чем его отсутствие.
Меня одолела отрыжка, и каждый раз при этом из моего рта выходило по букве. В конечно счете все сложилось в "До упора вниз".
Король исчез, я несусь сквозь тысячу этажей. На восьмисотом я убил мать, не испытав ни грамма облегчения, на девятисотом разочаровал отца, на тысячном ползал среди собственных эксрементов, до тех пор пока совсем не выбился из сил. Я готов был отдаться смардной пучине, пока ее водоворот не заговорил со мной.
Коричневый король тоже твердил об усталости, жаловался на однообразие. Сказал, что рад бы благоухать розами, и даже проводит с этой целью профилактические меры, но каждый падший лишь усиливает гадкий запах. Он сказал, что очищается лишь в моменты, когда кто-то находит в себе силы встать и подняться на тысячу этажей вверх. Но чистота не долго длится, ибо на каждого поднявшегося, приходится тысяча рухнувших и утонувших.
"Они думают, что им полегчает, если они утонут"., – смеялся Коричневый Бог.
– Но они не знают, что будут вечно вариться в собственном дерьме, если только мое болото не очистится. Надеяться, пока не на что, – вздохнула масса.
Миллионы лиц бурлящих в коричневой жиже корчились в муках.
– Сюда очень легко попасть, путей миллионы, а выход один – тысяча этажей, – произнес Коричневый Бог, и на том успокоился.
Это не сон. Фантасмагория явилась мне в момент очередного слива. Отец открестился от сына лудомана и был прав. Я сижу в съемной квартире, радуясь поражению. Это последний шанс – выйти. И дело не в игре: в нее можно играть, лишь когда она ничего не значит. Дело в истинном азарте к жизни: если у тебя был азарт упасть, то будет азарт и подняться. В противном случае, вместо азарта, была лишь унылая инерция.
Конец
