Текст книги "Номад (СИ)"
Автор книги: Маша Храмкова
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Девушек тут же схватили двое других мужчин, которые едва успели закончить с другими леди. Было гадко и мерзко. Настолько, что мой организм перестал сопротивляться и исторгнул на траву содержимое желудка. За последние пять минут мир потускнел еще сильнее, и я решил, что пора сваливать, пока все не зашло слишком далеко.
Я матерился. Долго, красноречиво и без устали. Вспомнил все матные слова, которые знал, а когда мой словарный запас истощился, принялся повторять самые выдающиеся. Как же хорошо уметь говорить! И как же чудесно, до невозможности чудесно быть дома, в своем любимом кресле.
Да, межпространственные путешествия такая штука, к которой просто невозможно подготовиться. Невозможно просчитать все последствия. Забегая вперед, хочу сказать, что я жалею о том, что тогда повидал слишком мало. Я мог бы увидеть гораздо больше миров, если бы не был так смертельно напуган. Но моя психика была на грани самоуничтожения, поэтому мир рыбака стал последним из освоенных мною реальностей. Перед тем как меня… ну, арестовали.
После нескольких дней шока и прокрастинации я написал первую главу своей новой книги. Признаюсь, сейчас мне уже не вспомнить сюжет, но тогда мне казалось, что это даже круче «Оккупантов». Я быстро вошел в рабочий режим и к моменту выхода в свет первой книги уже имел задел для кое-чего любопытного под кодовым названием «Мир Бездны».
«Если “Оккупанты” не выстрелят, то уж это наверняка», – беспечно думал я, взахлеб рассказывая Вике, Виталию Борисовичу и этому, со странным именем, которое я все время забывал, о том, как же классно я все придумал. И все могло бы быть замечательно, если бы я не решил (точнее, если бы кто-то не посеял в моем мозгу эту крамольную мысль), что в моей книге обязательно будет самоубийство.
Очень быстро оно стало краеугольным камнем всего сюжета. Я прекрасно понимал: чтобы описать его правдоподобно, сочно и со вкусом, мне придется испытать все на своей шкуре. Убить одно из своих воплощений. Недолго думая, я пришел к выводу, что недалекий рыбак из мира хаотичных половых связей как нельзя лучше подходит для этой роли.
Вы спросите: кто я такой, чтобы решать кому жить, а кому умереть? Правильно, никто. И все же, чем больше времени я проводил в теле этого тупого мужлана с интеллектом кролика, готового трахать все, что движется, тем больше я понимал, что не просто должен, а хочу убить его. Я никогда не скажу, что само существование мира Бездны – ошибка, ведь я не Бог. Но рыбак имел ко мне самое непосредственное отношение – я был им. И это было отвратительно. Я не мог позволить частице своей души существовать в виде этого никчемного создания.
Был еще один весомый довод. Бездна. Всего один шаг в этом мире отделял меня от смерти. Если, конечно, лететь до дна не сто тысяч лет. Можно было сказать, что я выбрал идеальный мир для того, чтобы умереть.
Было ли мне страшно? Конечно. Но больше всего я боялся самой боли, а не последствий типа «эффекта бабочки». Если миров так много, разве будет иметь значение смерть одного из моих воплощений? Как же я заблуждался… Но обо всем поподробнее.
Вначале было много радостных событий.
Я был на вечеринке, посвященной выходу моей первой книги. Представляете?! Вечеринка. В мою честь. Ее с подачи Виталия Борисовича организовала Наталья Алексеевна. Кстати, он сам тоже был здесь. Впервые за все это время я смог вживую увидеть моего телефонного наставника. Не скажу, что он произвел сильное впечатление: обычный дядька лет сорока, невысокий, полноватый, лысеющий, с интересной козлиной бородкой и банданой, повязанной на шее на манер пионерского галстука. Мы немного поговорили, выпили шампанского, а потом я забыл про него, поскольку единственное, что имело значение на сегодняшнем вечере, – это стопочки моих книг, расставленные то тут, то там. Моих книг с моим автографом.
На обложке красовался юнец, отдаленно напоминающий Марка Гугению (я знал, как он выглядит, потому что видел себя в зеркале). Обложка разрабатывалась с учетом моих требований, и я настоял на том, чтобы внешний вид героя был именно таким. Периодически я уходил в темный угол, брал одну из своих книг и вдыхал запах свежей типографской краски. Вот она – мечта, ставшая реальностью. Безусловно, это был самый счастливый момент в моей жизни.
– У меня хорошая новость, – сказала Вика, нарушая наше с книгой уединение. – Родители подарили мне квартиру.
– Ух ты, поздравляю, – сдержанно поздравил я, предчувствуя подвох.
– Может быть, поживем у меня? Помнишь, ты предлагал, – будничным тоном сказала Вика.
От ответа меня спас Лайам Аврельевич, которому я сейчас был почти что рад.
– Отойдем на минутку, Монастырский, – сказал он, широко улыбнувшись Виктории.
«Сейчас снова будет задвигать про современников и продажи», – подумал я. Однако это было лучше неудобного разговора про переезд, к которому я был совершенно не готов.
– Как успехи? – Глава издательства перешел сразу к делу.
– Пишу, Лайам Аврельевич, – устало произнес я, как будто своим вопросом он только что оторвал меня от рукописи.
Но вопреки моим ожиданиям, разговор был не про книги.
– Я тут подумал, что тебе надо сменить обстановку. – Лайам Аврельевич достал из-за пазухи помятый конверт. Из цветного картона с изображением моря и пальм.
– Здесь тур на Гоа, семь дней, семь ночей. Все включено. Поезжай, Монастырский, за счет фирмы. – Мужчина попытался улыбнуться, но, должно быть, за годы работы боссом разучился это делать.
– Вы серьезно? – Я опешил. Несколько лет назад я мечтал побывать на Гоа, еще до того, как он превратился из места силы в самый попсовый штат Индии с обилием туристов из всех уголков мира. – Но тут только один билет.
– Да, один, – кивнул Лайам Аврельевич. – Отдохнешь немного от своей пассии. И кстати, Монастырский! Это не отпуск, понял? Это шанс отдохнуть от Ростовии и поработать, сидя под пальмами.
Что-то он недоговаривал. Создавалось впечатление, что он хочет, чтобы я на время уехал из страны. Никто просто так не раздает билеты в отель «пять звезд». Приблизившись к красно-синему от обструктивного бронхита лицу начальника, я тихо произнес:
– У меня проблемы, Лайам Аврельевич?
Тот смотрел на меня долго, словно не верил, что я оказался таким смышленым.
– Обстановка в издательстве какая-то нездоровая в последнее время, – наконец сказал он, рыская глазами по конференц-залу. – Как бы не испортили мне перспективного юношу.
– Кого? Меня? – тупо переспросил я, рассеивая миф о своей смекалке.
– Тебя, Монастырский, тебя, – со вздохом произнес Лайам Аврельевич. – Ну так что? Согласен?
Я вздохнул. Если бы мне предложили это год назад, я согласился бы не раздумывая. Но сейчас…
– Нет, Лайам Аврельевич, я пас. – Я покачал головой и отдал горячую путевку обратно. – Карьера только пошла в гору, не хочу упустить волну. Да и девушка моя не одобрит.
С минуту мужчина смотрел мне в глаза, словно решал, рассказать мне о своих опасениях или не стоит. Но так и не решился. По-крайней мере, не в этой вселенной.
– Что ж, удачи, Монастырский! – Лайам Аврельевич пожал мне руку и удалился, а я еще долго стоял и смотрел, держа в руках книгу с автографом, которую так и не подарил.
Прода будет в следующую среду! Буду очень рада вашим отзывам и конструктивной критике!))
PS: товарищу Яну осталось совсем немного, и скоро начнется матерый киберпанк;)
Глава – 6
Глава – 6. Инактиватор
Этой ночью мне приснился странный сон. Я стоял на краю бездны, а Лайам Аврельевич и Виталий Борисович кричали мне в спину: «Прыгай, Монастырский! Прыгай!». Потом глава издательства достал откуда-то длинную, напоминающую спиннинг, палку и принялся тыкать меня ею меж лопаток.
– Давай, Монастырский, все современники прошли через Бездну. Это будет твоим крещением!
– А, ну раз все современники, – обрадовался я и прыгнул. Пролетев несколько метров, я приземлился на батут, который с силой вытолкнул меня обратно.
– Ну как же так?! Я должен умереть! – кричал я, продолжая глупо подпрыгивать.
Неожиданно я очутился на пляже. У самой воды в пластиковых креслах сидели все те же Лайам Аврельевич и Виталий Борисович, а их ноги жадно лизали пенистые волны.
– Семь дней семь ночей, Ян Викторович. – Виталий Борисович поприветствовал меня бокалом пина-колады.
– Все включено, – поддакнул Лайам Аврельевич, и они оба заржали.
Вдруг на коленях Виталия Борисовича образовалась моя Вика, нежащаяся под лучами солнца, словно кошка. Я шикнул на нее, а она оскалилась и зашипела в ответ. На этом сон, трансформировавшийся в какой-то безумный фарс, развеялся. Последнее, что я запомнил, – это лицо Виталия Борисовича, до боли напомнившее мне кого-то очень знакомого… Я проснулся, точно мешком ударенный. Может быть, стоило все-таки согласиться на халявный отпуск?
Я сварил себе кофе, просмотрел почту на компьютере, затем поправил написанное вчера вечером. Взглянул на телефон и почему-то подумал о Вике. Честно говоря, я редко вспоминал о ней просто так, хотя мы были вместе уже почти год. Может, стоит принять ее предложение съехаться? Или сразу жениться? Или расстаться окончательно?
Мне было удобно с Викой, хоть у нас и не случилось тех чувств, от которых коленки подкашиваются. Что ж, не всем парам суждено прожить жизнь в любви. Зато мне повезло с карьерой.
Поразмыслив подобным образом еще пару минут, я неожиданно для самого себя взял в руки НОМАД. Подключившись к миру Бездны и осознав себя рыбаком, принялся бежать. Через пляж, лес, поле с земляникой и резвыми кроликами. Я бежал, наслаждаясь чистым воздухом и силой своих легких. Такого воздуха, пожалуй, нет больше нигде. И больше не будет. Для меня.
Еще пара шагов, и вот я стою на самом краю пропасти. Огромная, поражающая воображение, обрамленная внутри сиреневыми кристаллами, напоминающими кварц. Бездна. Главная героиня моей новой книги.
В отличие от сна, дна пропасти не было видно. Лишь черное нечто, уходящее в никуда (а может быть, имеющее выход с другой стороны планеты, кто знает?).
«Я сделаю это сейчас», – пронеслось в голове, и кишечник рыбака автоматически опорожнился, предчувствуя неминуемую смерть. Я знал, что другого шанса у меня не будет: вряд ли мне когда-то еще хватит смелости зайти так далеко. В последний раз взглянув в чистейшее синее небо, яркое, словно солнце, отраженное в сотне зеркал, я сделал маленький шаг вперед.
– Привет, – взволнованно сказал я. – Присядем?
Вика молча кивнула, и я проводил ее к нашему столику. Украдкой заметил, что она надела новое платье и сделала вечерний макияж. Должно быть, подружки прожужжали ей все уши насчет того, что сегодня я сделаю ей предложение. Все-таки дорогой ресторан, годовщина начала отношений… Слишком много совпадений. Собственно, именно это я и собирался сделать, но волновало меня совсем другое. Я совершил преступление и собирался в нем признаться.
– Выпьем вина? – предложил я.
Моя спутница кивнула, и я неистово замахал официанту. Вика украдкой усмехнулась. Я заметил, что она теребит кончики волос – явный признак того, что она взволнована.
– Сегодня особенный вечер, – начал я, глядя куда угодно, только не в ее томные синие глаза. – Ровно год назад мы встретились.
– Ровно год вместе, – не то дополнила, не то поправила Вика, пригубив бокал. – Это было в МакСомнальдсе.
– О да. – Я прыснул от смеха. – Тогда я и подумать не мог, что буду зарабатывать столько спустя всего какой-то жалкий год!
Это было правдой. На продаже «Оккупантов» я действительно стал зарабатывать прилично. Взять хотя бы мой внешний вид: если тогда я придерживался преимущественно джинсово-спортивного стиля, то сейчас вполне мог позволить себе носить ретро-плащ в пол, шляпу, дорогие часы и ботинки. Благо холодное, дождливое лето способствовало моему образу этакого частного детектива из мира стимпанка.
Должно быть, последнюю фразу я выкрикнул слишком громко, потому что пожилая дама за соседним столиком покосилась на меня с неодобрением. Но сдержать энергию атомного взрыва в душе было невероятно сложно.
– Наверное, я должен сказать тебе спасибо, – произнес я, встречаясь взглядом с девушкой, которой суждено было стать моей женой.
– Наверное? – переспросила она, но я продолжал:
– Все это – во многом благодаря тебе. – Здесь я был честен. Незаметно вытащил коробочку с кольцом из кармана брюк и положил себе на колени. «Сейчас или никогда».
– Вика… – В горле запершило, и я откашлялся. – Не откажешься ли ты… разделить со мной…
Щеки Виктории загорелись: подруги говорили правду.
– Разделить со мной… груз смертельно важной информации, – выпалил я.
Вика непонимающе захлопала ресницами, и я понял, что перемудрил с формулировкой. Я наклонился к ней и прошептал:
– Неделю назад я убил человека.
Как я и ожидал, первой реакций был ужас. Вика напряглась, точно анаконда перед броском; спасибо, что за нож не схватилась.
– Не бойся, этот человек не из нашего мира, – поспешно сказал я, совсем забыв, что мне надо придумать, как побыстрее объяснить про НОМАД, пока моя пассия не вызвала милицию. – Это я сам, только из другой реальности. Вернее будет сказать, что я совершил самоубийство.
За этим признанием последовала фраза, которая перевернула все мое представление о своей девушке.
– Ян, ты что, убил свое воплощение?! – воскликнула Вика.
Я ожидал чего угодно, но только не этого.
– Постой, ты знаешь?! – Я схватил ее за запястье, но девушка отдернула руку.
Буквально секунду Вика еще сомневалась, но потом выдала мне все, как на духу.
– Ну конечно же, я знаю, Ян! – прошипела она точно, как в моем сне. – Иначе зачем бы мне встречаться с таким придурком, как ты?
Я дернулся всем телом, словно от удара током, и коробочка с кольцом упала на пол. Наверное, я все-таки знал. Всегда знал.
– Тебя подослали следить за мной? – сухо спросил я.
– Следить, мотивировать, контролировать. – Вика ожесточенно рылась в сумочке. – Ты держался, как партизан. Ни разу не проговорился.
Я схватился за голову. Происходящее было подлым, унизительным, хуже, чем самый злой розыгрыш в мире.
– Знаешь, ты ведь мне даже понравился! – в сердцах крикнула Виктория, и пожилая дама вновь обернулась. – Даже несмотря на то, что ты никогда не любил меня.
Я почувствовал укол совести: она была права. И все равно, такого исхода я не заслуживал.
– Ну зачем ты убил его, а? – В глазах Вики стояли слезы. Сейчас она была настоящая, как тогда, в психиатрической больнице.
– Для книги, – произнес я, глядя перед собой. Столько всего надо было обсудить, высказать…
Вика наконец нашла то, что искала, – телефон. Должно быть, последний ответ добил ее окончательно, потому что она резко взяла себя в руки.
– Так. Я звоню Инактиватору.
– Кому?! – У меня чуть глаза на лоб не полезли.
– А ты что думал, любимый? – стервозно улыбнулась она. – Серфишь между мирами, убиваешь воплощения – и все тебе будет прощено?! Ты вообще читал инструкцию?
Конечно, читал, но, видимо, не так подробно. Про Инактиватора я слышал впервые, и это слово мне совсем не нравилось.
– Вика, подожди! – Я попытался заговорить ее. – Давай все останется между нами, ладно? Никто ведь не узнает, если мы никому не скажем? И кстати, у меня есть для тебя кое-что еще…
– Не узнает?! Ты в своем уме?! – Девушка почти кричала, ее тушь размазалась, а подбородок трясся от гнева. – Да все уже давно в курсе, что кто-то прихлопнул одного инуктука, вот только не знали кто. А тут ты – со своим добровольным признанием.
«Инуктук – надо запомнить. Для книги», – подумал я, но тут же сообразил, что, скорее всего, писать мне придется не скоро.
– Мне очень, очень жаль, Ян! – с искренним сожалением произнесла Вика и нажала кнопку вызова. – Ты хороший мальчик, хоть и придурок.
«Мальчик?» – удивился я, но тут же подумал, что, возможно, Вика намного старше, чем мне казалось.
– Виталий Борисович? – сказала Вика в трубку и посмотрела на меня. – Да, он сейчас со мной. Во всем признался. Да. Буду ждать.
«Что?!» – Я просто не мог поверить в происходящее.
– И он тоже? – спросил я, задним умом соображая, что моя фраза прозвучала почти как фраза, сказанная Бруту.
– Представь себе. – Вика убрала телефон в сумку и попросила счет. Она успокоилась. Знала ведь, стерва, что я не стану убегать. Впрочем, бежать мне было некуда. Вика настолько глубоко запустила щупальца во все мои личные дела, что проще было умереть, чем уничтожить их все. Или стереть меня из этого мира, как в книге «Черновик». А потом меня запрут в старой водонапорной башне и заставят открывать новые миры. И дадут суперсилу. Размечтался, ага.
– Как давно вы следите за мной? – спросил я и тут же сам все понял. Ну конечно. Я встретил Вику в тот день, когда приобрел НОМАД. Тогда я еще был на собрании по инновационным технологиям, где Артем Маевич… Озарение ударило меня словно током. Маевич… Май Листвинов…
Я схватился за голову. Так вот кого напомнил мне Виталий Борисович! Того самого писателя Мая Листвинова с плаката!
– Ты был выбран, как один из потенциальных покупателей и пользователей НОМАДа. Молодой писатель, подающий надежды. Мы решили, что устройство пригодится тебе, и оно и впрямь пригодилось, – рассуждала Вика. – Вот только я не предполагала, что тебя занесет так далеко. В чем-то это и моя вина. Не уследила.
Но сожаления больше не было в ее голосе. Теперь это было просто чужая женщина, сидящая напротив в ожидании конца истории. Тогда я и решил сделать то, чего от меня никак не ожидали. Бежать.
Наверное, со стороны я выглядел, как человек, решивший дать деру от надоевшей любовницы. Или как товарищ, не желающий платить по счету. Я бежал через весь зал, опрокидывая стулья, и уже намеревался проскочить мимо внушительных размеров швейцара, но не рассчитал свои силы. В нескольких метрах от спасительной двери швейцар вырубил меня точным ударом в челюсть.
На моей голове была лента НОМАДа. Противная, с царапающей липучкой. Я почувствовал ее еще до того, как открыл глаза, а это значит, что кто-то подключил меня, пока я был без сознания. Без моего ведома.
Воспоминания вернулись вместе с тупой головной болью. Я вспомнил все. То, как позорно пытался сбежать от Вики; Виталия Борисовича, который оказался таинственным Инактиватором. Разговор, который был до. Кажется, мое преступление было тяжелее, чем я мог себе представить, и теперь судить меня собирались по всей строгости закона.
– Здравствуй, Ян! – Голос вернул меня в реальный мир. – Кажется, пора познакомиться заново. Меня зовут Виталий Красинский или Инактиватор.
Дядька с внешностью Бориса Клевенщикова сидел напротив меня. В моей квартире. Я же сидел на кухонном табурете, а мои руки были связаны сзади чем-то очень крепким.
– Не пытайся бежать, Ян, – спокойно сказал Инактиватор. – Это не твоя реальность, и законы тут, скорее, на нашей стороне, чем на твоей.
Мое сердце заныло от мерзкого тягуче-тоскливого ощущения, совсем как по утрам, когда будильник вырывает тебя из мира грез, где ты свободен и счастлив. Я огляделся по сторонам и решил, что это и правда не мой мир. Квартира словно была меньше и замшелее той, которая досталась мне в наследство от бабушки.
– Зачем же вы так с инуктуком, Ян Викторович? – пробормотал Виталий Борисович, откидываясь в моем кресле.
Опять это слово. Инуктук. Наверное, это название популяции, как «Человек разумный», только в данном случае наоборот – «Человек безумный».
– А разве мой ответ может что-то изменить? – криво усмехнулся я, запоздало понимая, что веду себя слишком дерзко для задержанного. Интересно, вся эта контора подчиняется милиции или другим органам? Или они как Люди в черном – сами по себе, и никто им не указ.
– Не может, – согласился Виталий Борисович. – Вы нарушили закон о неприкосновенности воплощений, вмешались в ход событий в одной из вселенных, запустили каскад спонтанных нежелательных реакций, которые могут серьезно отразиться на всех нас, вплоть до гибели целых цивилизаций!
Он отчеканил эту фразу, ни разу не прервавшись, чтобы вдохнуть.
Я улыбнулся. Сложно было поверить, что, совершив самоубийство в одном мире (кстати, я почти ничего не помнил, так что для книги мой опыт был бесполезен), я запустил какой-то там каскад, который мог ударить по вселенным смертоносным бумерангом эффекта бабочки. Однако мои связанные руки, которые уже начали неметь, давали понять, что пленившие меня люди настроены весьма серьезно. А вдруг это не ученые, а просто группа фанатиков? Может, мне стоит попросить телефон и вызвать наряд милиции? Или хотя бы родным позвонить?
– Дайте мне трубку, – спокойно потребовал я и на всякий случай дернул руками. Ничего не вышло – узел явно был завязан мастером.
– Я уже говорил, что это не ваш мир. – Инактиватор насупился. – Вам некуда звонить, понимаете?
Он говорил серьезно, и я поежился от охватившего меня безотчетного страха.
– Ян Викторович, позвольте, я расскажу вам, как устроена наша мультивселенная. – Виталий Борисович встал и принялся прогуливаться по комнате. – Есть существа разумные, есть полуразумные, а есть низшие. Как инуктуки. К вашему сведению, человечество относится к полуразумным существам. – Здесь он усмехнулся, словно это был неплохой подкол.
– С начала времен высшие создания используют низших для достижения целей. Как мы используем лошадей, коров и так далее. Пока все понятно? – спросил меня Виталий Борисович, как будто объяснял школьную задачку. Я вяло кивнул, и он продолжил. – Существует порядка двадцати пяти миров, в которых рабочую силу гуманоидов используют на раскопках погибших цивилизаций. Тела этих примитивных созданий дополнены металлом и микросхемами, а разум…. разум принадлежит преступникам, таким, как вы.
То, что он говорил, не могло быть правдой. Это просто сказка. Глупая страшная сказка. Так я говорил себе, но почему-то в горле был ком.
– За убийство вы заплатите своей жизнью. Ваше сознание будет насильно перенесено в тело аборигена колонии «Райская обитель», где вы будете отбывать свое наказание. Длиною в жизнь.
Краем глаза я заметил Викторию, стоящую позади меня. Может, пора начинать просить пощады? Слова Инактиватора были бы смешными, если бы не датчик НОМАДа, готовый в любой момент начать транслировать в мой мозг импульсы, активирующие тета-волны. Я был в одном шаге от того, чтобы погрузиться в кошмарный день длиною в вечность.
– А что тогда будет с моим телом? – слова давались мне с трудом.
– Личность, известная как Ян Монастырский будет удалена из этого мира нашими стирателями, – произнес Инактиватор. – Им придется поработать: изменить воспоминания ваших родных и друзей, но после этого – можете мне поверить – никто и никогда не вспомнит о том, что когда-то жил такой неудачник как Ян Монастырский.
Я замотал головой. Нет, этого просто не могло быть. Я не верю.
– Я не верю, – произнес я вслух, и мои слова эхом отразились от зеркала напротив. – Это абсурд.
– Идея мультивселенной поначалу тоже казалось вам абсурдной, – парировал Виталий Борисович. – Но это не мешало ей существовать.
– Боже мой, что вы несете! – Я не выдержал. – Какая колония, почему?! Черт, я ведь просто…
Я хотел сказать «убил инуктука», но язык не повернулся. Инактиватор прочел это в моих глазах и закивал, мол, вот-вот.
Вика подошла и встала за моей спиной. Она положила руки мне на плечи, и на секунду мне показалось, что сейчас она поцелует меня и скажет, что все это розыгрыш. Господи, как же я хотел этого! Но в руках Вики мелькнул целлофановый пакет, и я понял, что мне крышка.
– Пожалуйста, послушайте! – выкрикнул я, почувствовав, что скоро умру. – Можно как-то смягчить наказание? Или сократить?
– Мы ведь не убиваем тебя, Ян! – по-доброму сказал Виталий Борисович. – Мы даем тебе второй шанс, новую жизнь. Просто в несколько другом теле, вот и все.
Он пожал плечами, словно говоря: «Ну что тут такого?». Затем взял НОМАД и нажал на кнопку старта. В ту же секунду я ощутил, как мое сознание начало раскачиваться.
И тут меня осенило: я не смогу попасть в реальность, на которую не настроен. Бинго! Это же просто очевидно! Но, похоже, Инактиватор и его помощница (моя бывшая девушка) думали по-другому.
– К сожалению, мы не можем заставить тебя выбрать реальность. – Инактиватор покачал головой, словно ему было не по себе от того, что они собирались сделать. – Но мы пойдем другим путем. Видишь эту кнопку?
Он указал на одну из маленьких кнопочек на панели устройства, назначение которых всегда оставалось для меня загадкой.
– Она принимает звучание нужной реальности и помогает сопроводить сознание к месту по адресу. Миры звучат, Ян, – задумчиво произнес Виталий Борисович и заложил руки за спину. – Они умеют звать. Вот только, чтобы услышать их, мозгу нужно острое кислородное голодание.
Едва он успел сказать это, как Вика накинула на мою голову целлофановый мешок. Она была сильнее, гораздо сильнее, чем я думал. Я попытался вдохнуть, но вместо воздуха в мой рот попал мерзкий целлофан, почему-то пахнущий рыбой. Я вскочил со стула, но Инактиватор насильно усадил меня обратно. Так они и держали меня, вдвоем, пока мое тело билось в предсмертных судорогах, а сердце неистово качало последние литры крови.
– Датчик прижми, Вика, слышишь?! Датчик! – крикнул Виталий Борисович. Его голос я слышал ясно и четко, но как будто бы со стороны. Должно быть, мое сознание уже отправилось в свое последнее путешествие.
***
– За какие-то две недели я умер дважды. Так себе статистика, не правда ли?
РУТ-81 смотрела на него с невыразимым сочувствием. ТиТ-5 не знал, насколько ее история похожа, но ощущал, что ей знакома эта боль. Когда клешнями вытаскивают из привычного мира.
Два светила «Райской обители» показались из-за горизонта. Значит, они проболтали здесь всю ночь.
– Нужно возвращаться в свои каюты, – сказал ТиТ-5, спрыгнув со старой капсулы гибернации. Если бы человек просидел всю ночь в одном положении, его суставы затекли бы, а мышцы онемели от недостатка кровообращения. Но мусорщики были существами другого рода. Они были приспособлены для долгой и нудной работы в условиях с низким содержанием кислорода, слабым освещением и экстремальными температурами. Разумеется, это не означало, что они неуязвимы. Любой механизм можно сломать, а уж полуорганический и подавно. И все же андроиды давали фору многим существам в мультивселенной.
– Пойдем, выведу тебя отсюда, – сказала РУТ-81. Два андроида покинули подсобку, а на потолке так и осталась висеть лента, конец которой был безвозвратно утерян. На стоп-кадре космолет с героями-победителями улетал домой, оставляя разрушенный мир врагов полыхать в огне. В чем-то это было даже символично: полет, который никогда не закончится, потому что конца просто нет. Разве что батарейка у проектора сядет, и подсобка вновь погрузится во тьму. Так и жизнь андроидов-заключенных: работай, пока не выйдешь из строя. Копай землю, пока функционируют твои бионические мышцы, а мозг живет, поддерживаемый системой электродов. Двести лет, а то и больше.
Иногда ТиТ-5 вспоминал слова, сказанные Инактиватором в день его суда. »Жизнь в обмен на жизнь». Ян забрал жизнь существа, даже не до конца осознающего себя, а отдал двести с лишним лет в теле робота, хранящего воспоминания о своем прежнем теле. Разве это равноценный обмен?
Спина Верзилы была прохладной. Она еще не успела нагреться от работы двигателя и от солнц, что медленно поднимались над горизонтом. Робот-копатель бежал через красную пустыню, наяривая лопастями, а два мусорщика на его загривке сидели, точно всадники. РУТ-81 сидела впереди, и ТиТ-5 любовался ее точеной талией. Разумеется, у всех роботов строение тела было одинаковым, но пропорции РУТ-81 всегда казались Писателю какими-то особенными.
«Интересно, какой она была при жизни?» – подумал он.
– Я рассказал свою историю, теперь твоя очередь, – сказал ТиТ-5.
– Я Верзила, машина для копания земли. Отец мой был машиной для копания и дед, и прадед тоже, – немедленно отозвался Верзила.
– Вообще-то я говорил с РУТ, – заметил ТиТ-5.
– Вообще-то у кого-то здесь нет чувства юмора, – в тон ему отозвался копатель и умолк. На время, конечно.
– Моя история не такая интересная, как твоя, – ответила мусорщица, не оборачиваясь. – Да и рассказчик из меня так себе.
– Но ты ведь была человеком, верно? – уточнил ее напарник. – Не зеленой гусеницей из фильма?
Конечно, он шутил, но в его шутке была доля правды.
– Да, я была человеком, – отозвалась РУТ-81 со странным сожалением. – Но не таким, как ты. Ты был романтиком, а я потребителем. Потребители и производители… так был устроен мой мир.
ТиТ-5 глянул под ноги: красная пыль вздымалась из-под лопастей Верзилы, и белое солнце, Тито, утопало в ней, тогда как второе солнце, Димитри, уже поднялось достаточно высоко.
– Не кори себя за то, кем ты была в прошлой жизни, – произнес ТиТ-5. – Я тоже наделал немало ошибок, о которых теперь сожалею.
РУТ-81 вздохнула, и ее вздох был наполнен сомнениями.
– Ладно, я расскажу тебе, – начала она, но в эту секунду Верзила стряхнул их на землю.
– Работать, негры! Солнце еще высоко, – сказал он и заржал так, что окружающие камни задрожали. Вот, скажите, и откуда у него все эти словечки? Не дождавшись ответной реакции, Верзила отправился расчищать очередной квадрант, а РУТ-81 и ТиТ-5 направились в шахту лифта. Их ждал очередной этаж старого здания, обнаруженного несколько недель назад. После того, как Верзила и другие копатели вывезли крупногабаритный мусор, задача андроидов состояла в том, чтобы обследовать территорию, выявить ценность находки, а затем приступить к сбору полезных ископаемых.
В шахте было темно и затхло; фонарики андроидов скользили по стенам, цепляясь за углубления и выступы. Иногда кто-то шевелился в темноте, но мусорщикам не было страшно: твари из пустоши вряд ли будут прятаться здесь. А другие живые существа были им не страшны.
– Летучие мыши, – сказал ТиТ-5, когда небольшая стая прошелестела мимо них, хлопая крыльями.
– Откуда они здесь? – удивилась РУТ-81.
– Должно быть, прилетели… откуда-то, – пожал плечами андроид.
Не в первый раз они сталкивались с поразительным упрямством жизни. Ростки, пробивающиеся через обезвоженную почву; мох, растущий на раскаленных в дневное время камнях; а теперь вот эти мыши, живущие в погребенном под землей здании. Жизнь пробивается везде, где может. Борется, цепляется за любой шанс. Просто поразительно. Особенно если сравнить с тем, как легко сдаются люди, эти высокоразвитые существа. Отравляют себя годами, паразитируют, уничтожают место своего обитания.