Текст книги "Полюбить Монстра (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7.
У меня не было даже половины от той суммы, что нужно в скором времени отдать Гору.
– Как хочешь, но проси у своих друзей, – решительно заявила я Юре, позвонив ему следующим утром. – Нет смелости явиться самому, тогда хотя бы займись поиском денег.
– Я попробую, Марь.
– Нет, Юр, ты не попробуешь, а найдешь еще. А я… Я поговорю с родителями, – в моем голосе звенела чистая колючая злость.
Всю ночь я снова почти не спала, перебирая в голове сотни различных мыслей. Сомнения сжирали изнутри. Я пыталась принять всю эту ситуацию с расставанием и резко обрушившимися на меня проблемами. Но пока ничего не получалось. Не верилось. Звенящая тишина била по барабанным перепонкам, ввинчиваясь ржавым сверлом в черепную коробку.
Окунувшись в новое серое и мрачное утро, я решила, что сейчас главное сосредоточиться на решении проблемы с долгом. А потом всё остальное. Потом пожалею себя. Потом поплачу. Сейчас нужно было действовать быстро и точно.
Взваливать на себя весь объем работы и тем самым позволить Юре трусливо жаться в углу, я не могла. Он заварил всю эту кашу и хотя бы частично должен ее расхлебать.
– Не помню, чтобы ты раньше была такой вот жесткой, – Юра позволил себе краткий смешок, а мне вдруг стало невыносимо гадко.
Никогда не могла подумать, что испытаю нечто подобное к мужчине, которого по-настоящему люблю. Любила. Тот уродливый огарок в моей душе, уже вряд ли имел хоть что-то общее с чувством любви. Это больше похоже на сгусток, переплавленный в омерзительную фигурку. В ней соединились обида, ненависть и совершенно новое желание стать другой женщиной. Стать такой, чтобы потом Юра увидел меня, ахнул и пожалел, что бросил.
– Обстоятельства обязывают, – сухо произнесла я. – Мне пора.
Когда я уже подходила к подъезду родительского дома, на душе стало как-то неспокойно и тревожно. Я восприняла это ощущение как последствие сильного стресса, вызванного последними событиями.
Заправив под шапку непослушную прядь волос, я тихо выдохнула маленькое облачко пара. Мороз сегодня был по-особенному кусачий. Собираясь к родителям, я прихватила кое-какие вещи для Наны и некоторые ее любимые игрушки. Когда я оставляла дочку с бабушкой и дедушкой, даже подумать не могла, что она там так надолго задержится.
Поджав обветренные сухие губы, я пошагала к подъезду, слыша, как снег хрустит под ногами.
Когда мама открыла дверь, меня сначала «обняло» привычное тепло, а затем в нос заполз сладкий аромат яблочного пирога. Именно у мамы получается самый вкусный. Я пробовала в ресторанах, пробовала собственного приготовления и всё не то.
– Проходи, – мама улыбнулась мне и отошла чуть в сторону, освобождая место.
– Мамочка!
Я услышала быстрое шарканье комнатных тапочек, затем увидела Нану. Она влетала в прихожую, а через секунду уже крепко-крепко обняла меня. Я улыбнулась, а в горле снова начал собираться ком.
Чувство вины. Оно ударило в солнечное сплетение так неожиданно, что даже стало сложно дышать. Я ощущала вину перед собственной дочерью за то, что не уберегла семью. За то, что оказалась не такой замечательной матерью, какой бы мне хотелось быть.
– Привет, мышонок, – я присела и обняла дочку в ответ.
– Мам, а где папа? – Нана посмотрела мне прямо в глаза и… Выдержать это оказалось гораздо тяжелее, чем я предполагала.
Большие серо-зеленые глаза были копией моих. Я в детстве всё думала, что рано или поздно мои глаза обретут только один цвет. Но этого так и не случилось. То же самое происходило и с Наной. Правда, в хорошую яркую погоду зеленый всё же временно преобладал над серым.
И сейчас в этих таких похожих на мои глазах, я читала неудержимое желание поскорей услышать ответ.
– Он очень занят на работе, мышонок. Смотри, я тебе тут кое-что принесла, – я выпрямилась и раскрыла пакет. – Разложишь всё? Поможешь бабушке?
Нана кивнула, забрала пакет и шаркая тапочками, которые явно ей великоваты, понесла вещи в зал.
– Мам, ну кто там пришел? – вопрос донёсся из кухни.
У меня вдруг сильно скрутило желудок. Такое иногда случалось со мной, когда я училась в школе. Перед важными контрольными часто казалось, что у меня из-за волнения желудок скручивается в жгут. Сразу возникала тошнота и липкий пот на спине. Тут же моментально обострилось мерзкое чувство слабости и абсолютной уязвимости.
– Маречка, – ответила мама и как-то по-особенному внимательно посмотрела на меня.
Когда Оля возникла позади мамы мне показалось, что что-то надломилось внутри меня. Кровь резко прилила к щекам, и кто-то невидимый схватил меня за глотку. Схватил с такой силой, что, если бы я захотела закричать вряд ли получилось.
– Привет, – поздоровалась со мной Оля и тут же спрятала взгляд в полотенце, что держала в руках.
Юра ей всё рассказал. Я это по взгляду поняла. Перед глазами снова всплыло то гадкое видео. Если бы мой желудок не был пуст, то меня точно вывернуло прямо в коридоре.
– Маречка, ты разувайся. Сейчас чай будем пить, – мама хотела забрать у меня куртку и повесить ее в шкаф.
– Нет, – я качнула головой.
Оля украдкой взглянула на меня, затем снова уставилась на полотенце в своих руках. Боль в грудной клетке, на которую я старалась не обращать внимания, вспыхнула с новой силой. Мне казалось, что если я сниму куртку и свитер, то обнаружу на своем теле огромную гематому. Настолько огромную и совсем еще свежую, что даже прикоснуться будет страшно.
– Я ненадолго. Мне нужна помощь, – я спрятала сжатые в кулаки ладони в глубокие карманы куртки. Там у меня всегда лежали одноразовые салфетки для Наны, на случай если она испачкается и начатая пачка жвачек со вкусом арбуза.
Натолкнувшись на пачку, я на секунду разжала один кулак и вцепилась пальцами в неровный край надорванной обёртки.
– Так тем более проходи, поговорим и всё решим, – во взгляде матери я отчётливо рассмотрела тревогу и растерянность.
– Ты ничего не рассказала? – я посмотрела на Олю.
Мы были с ней слишком разными, но всегда оставались дружными. Во всяком случае, я так думала до недавних пор. Оля чуть выше меня. Стройная брюнетка с аккуратными бёдрами и небольшой грудью. Внешне она была очень похожа на мать нашего отца. Я же никогда не отличалась стройностью и худобой. У меня немаленькая грудь, довольно округлые бёдра. Наша мама в моем возрасте была точно такой же. Я видела ее фотографии. Со своими тёмно-русыми волосами я почти никогда не экспериментировала. Зато точно знала, что Оле идет и платиновый цвет и черный.
Я никогда не считала себя ни красавицей, ни уродиной. Что-то посредине, а Оле пророчили карьеру модели. Она даже какое-то время работала в рекламном агентстве, пока не вышла замуж и не уехала. У нас разница в возрасте всего лишь три года. Родители никогда никого из нас не выделяли, стараясь сохранять баланс.
– Что не рассказала? – спросила мама.
– Марь, я тебе всё объясню.
– Нет, – резко ответила я. – Мне ничего объяснять не надо.
– Что происходит? – с нажимом спросила мама.
– Мы можем поговорить наедине? – я устало провела ладонью по лицу.
– Хорошо. Но пройди хотя бы в зал.
Оля ушла на кухню.
Папа в зале смотрел телевизор. А Нана сидела рядом на диване и перебирала в пакете игрушки.
– Мышонок, – я пригладила волосы дочери. – Иди пока к тёте Оле на кухню, хорошо? Мне с бабушкой и дедушкой поговорить надо. Как в садике? Никто не обижает?
– Нет. А мы домой скоро пойдем?
– Мышонок, я тебя через пару дней заберу, договорились? Тебе разве плохо у дедушки и бабушки?
– Нет. Но дома лучше, – Нана улыбнулась и ловко спрыгнув с дивана, убежала на кухню.
Рассказать родителям о той истории, в которую меня втянул Юра оказалось еще трудней, чем его собственным родителям. Это просто был какой-то бесконечный кошмар.
– У нас есть некоторые сбережения, но вряд ли их хватит, – мама поспешила подняться с кресла.
– А он где? – сердито спросил папа. – Почему ты решаешь его проблемы? Почему он вообще всё это допустил? Он же мужчина! Он глава семьи!
– Саш, не начинай…
– Что не начинать? Марьяша, у нас с матерью были разные трудности, но я никогда, слышишь? Никогда ее не давал в обиду. Никому. Да, сам обижал. Было дело. Но другому – никогда. А Юра твой. С ним жизни не будет.
– Пап, я всё прекрасно понимаю. Но это очень серьезные люди. Я Юре больше не доверяю, поэтому лично должна убедиться в том, что вся эта история останется позади.
– А где гарантия, что они через какое-то время снова не начнут деньги требовать? Тут нужно только в полицию идти.
Я тут же вспомнила квартиру Гора. Этот мужчина совершенно не был похож на человека, который зарабатывает мелким хулиганством. И на бандита он не похож, в отличие от своего дружка Мамона. К тому же вряд ли Юра сунулся бы к бандитам. В противном случае ни с ним, ни со мной никто бы не церемонился. Все эти аргументы мне казались смехотворными, но они хотя бы немного успокаивали.
– Не надо никакой полиции. Они ничем не помогут. Во-первых, эти люди очевидно достаточно влиятельны. Во-вторых, мне нечего предъявить.
– Хорошо и что ты предлагаешь делать? Ты сама собираешься к ним пойти? – папа нахмурился.
– Я уже была у них. Поэтому во второй раз нестрашно.
– А если что-нибудь случится? – продолжал напирать отец. – У тебя дочка маленькая.
– Не случится, – твёрдо ответила я.
Вспомнив лицо Гора и его низкий из-за болезни голос, я ощутила, как вдоль позвоночника пробежался жуткий холодок. Никто не мог мне гарантировать, что ни Гор, ни Мамон не причинят вреда. Но и другого выхода у меня тоже не было.
– Держи, – мама вынула из шкатулки деньги и отдала мне. – Но идти самой… Маречка, может, не надо? Пусть отец пойдет с тобой.
– Нет. Не нужно. Мне спокойней, когда я знаю, что вы с Нанкой. Всё будет хорошо. – Я это говорила с такой твёрдостью, будто и сама поверила собственным словам.
На самом деле, все мои чувства словно атрофировались. Я не считала свой поступок разумным. И возможно следовала бы тщательней всё обдумать, но у меня было не так уж и много времени.
Уже завтра я снова должна встретиться с Гором. А у меня была собрана лишь половина от общей суммы долга. В мыслях вдруг вспыхнула яркая и жуткая сцена, в которой Гор одной своей огромной ручищей ломает мне шею. Я даже услышала характерный хруст собственных шейных позвонков.
Нет! Этого не случится! Он же… Он же всё-таки не монстр. Я что-нибудь обязательно придумаю. Как-нибудь достучусь до его совести и человечности.
Глава 8.
– Ты к Грише? К Гору? – Спросила меня рыжеволосая девушка, с которой мы несколько дней назад случайно столкнулись в коридоре шикарного жилого комплекса, куда меня привёз Мамон.
– Да, – я кивнула.
– Я так и поняла. Запомнила тебя. Ну идем, – девушка сняла с головы капюшон с меховой опушкой. – Сан Саныч, девушка со мной, – обратилась она к консьержу и направилась в сторону лифтов.
Во второй раз приезжать сюда было уже не так страшно. Но сердце всё равно колотилось где-то под корнем языка.
– Марика, – представилась девушка, когда створки лифта за нами закрылись.
– Марианна.
– Понятно, – Марика привалилась плечом к стенке, лениво наблюдая за мелькающими цифрами этажей.
В руках она держала два больших пакета. Мой взгляд зацепился за блестящую упаковку конфет.
– Сама добиралась? – Марика перевела на меня вопросительный взгляд.
– Да.
– Мамон не подвёз? – на полных губах наметилась тень ироничной улыбки.
– В этот раз я решила обойтись своими силами.
– Понятно, – снова произнесла Марика.
Лифт неощутимо остановился. Когда мы вышли в коридор, Марика принялась что-то искать в своем рюкзаке. Он небрежно на одной лямке висел у нее на левом плече.
– Долг? – вдруг спросила она.
– Что? – я непонимающе уставилась на Марику.
– Грише должна? Ну из-за этого ты здесь, так?
– Муж задолжал, – внутри меня снова вспыхнула злость и на себя саму, и на Юру.
– Деньги собрала? – Марика достала телефон и неторопливо двинулась в сторону входных дверей.
– Не всю сумму, – я ледяными пальцами сжала сумку, в которой в отдельном большом конверте лежали деньги, предназначенные для Гора.
Не знаю, зачем именно в конверт их спрятала. Купюры и так резинкой перетянуты. Да и важно ли это сейчас: в конверте долг передавать или нет.
Во взгляде Марики промелькнула какая-то не совсем понятная для меня эмоция. Что-то между удивлением и жалостью.
Когда мы вошли в квартиру, по ушам ударила музыка, затем мужской низкий смех. Кажется, у кого-то сегодня был праздник. Мысленно приказав себе не пугаться, я разулась вслед за Марикой. Похоже, она совсем не была настроена на веселье.
– Держите, – протянула она, когда мы вошли в зал.
Вокруг журнального стола были расставлены кресла и стулья. Среди нескольких мужчин я тут же нашла взглядом Гора. Он сидел в кресле и закусывал ломтиком лимона только что выпитый алкоголь. Черная рубашка наполовину расстёгнута. В глазах застыл блеск веселья.
Когда мы подошли чуть ближе, я увидела Мамона. Он, развалившись на диване, удобно устроил свою голову на коленях у девушки. Но как только увидел Марику, тут же выпрямился и поспешил забрать у нее пакеты.
– И вот, – она кивнула в мою сторону, – тебе привела, братец.
Гор откинулся на спинку кресла и медленно перевел взгляд в мою сторону. Рядом с ним сидела женщина лет тридцати. Ухоженная с модной короткой стрижкой. В одной руке она держала фужер с шампанским, а пальцами другой неторопливо перебирала короткие тёмные волосы на затылке у Гора.
– Музыку, – сухо обратился Гор к кому-то из присутствующих.
Музыка сразу же стала потише. Теперь почти все поглядывали то на меня, то на хозяина дома. Марика, сняв куртку, нагло толкнула Мамона в плечо и устроилась рядом с ним на диване.
– Деньги на стол, – всё так же сухо проговорил Гор, но на этот раз обращаясь уже ко мне.
Мой мозг зачем-то выхватил крошечный факт, что сегодня голос Гора звучал уже нормально. Не простужено. Но его тембр всё равно вызвал какой-то странный трепет, определённо возбужденный страхом.
– Я бы хотела поговорить наедине, – от волнения у меня во рту пересохло и мои слова прозвучали недостаточно громко.
– Ты деньги принесла? – Гор немного нахмурился и налил себе в стакан еще алкоголя. Судя по цвету, это, наверное, был коньяк.
– Да.
Я быстро расстегнула сумку, вынула конверт и подойдя чуть ближе, опустила его на свободный уголок журнального столика.
Один из друзей Гора тут же передал ему конверт. Гор достал деньги, провел большим пальцем по двум довольно плотным пачкам и снова посмотрел на меня. На этот раз я в его взгляде не увидела отблеск веселья, только неподвижную глубокую пустоту. Бездну или черную дыру, внутри которой я непременно сгорю. От меня точно ничего не останется. Разве что горстка пепла. Но даже если каким-то чудом спасусь, то просто провалюсь в ее бесконечность и в любом случае умру.
– Здесь не всё, – Гор спрятал деньги обратно в конверт.
– Я знаю. Но это всё, что я смогла найти за эти три дня, – волнение усилилось, и я услышала шум собственной крови в ушах. – Я могла бы отработать эти деньги. Я хорошо готовлю.
Мамон, скривившись, окинул меня быстрым взглядом. Внутри меня волнение сжигало все ткани и органы. А снаружи казалось, что я от страха превратилась в ледышку.
– Я помню, что вы говорили насчет поблажек. Но я предлагаю свои услуги. Параллельно я продолжу выплачивать долг.
– Точно отбитая, – прокомментировал Мамон. – Русским же языком тебе всё уже разъяснили, а ты продолжаешь условия диктовать.
– Почему я должен принять твое предложение? – в голосе Гора не было ни насмешки, ни злорадства. Ничего.
Он в отличие от своего бритоголового дружка не упивался моим унизительным положением. Но и снисхождения от Гора вряд ли я смогу дождаться.
– Не знаю, – честно ответила я.
– Гриш, – обратилась к Гору женщина, перебиравшая пальцами его волосы на затылке. – Может, отдашь ее мне?
Я вздрогнула. «Отдашь» прозвучало так, будто я была не человеком, а, допустим, животным или игрушкой. Все присутствующие посмотрели на говорившую.
– Моя прошлая домработница воровать у меня начала. Пришлось ее уволить. Мне нужна новая, Гриш.
Гор чуть повернул голову вправо, слушая свою подругу. Его лицо оставалось непроницаемым. Только вот эта неподвижная бездна в глазах продолжала намекать мне, что лучше ни на что хорошее не надеяться.
– А эта чем лучше? – Гор снова посмотрел на меня. Чуть исподлобья и будто бы на этот раз оценивая.
– У нее стимул есть добросовестно работать, – губы женщины дрогнули в едва заметной улыбке. – Если не справится с обязанностями, то Мамон с ней разберется. Если попробует что-то украсть, Мамон опять-таки придет ко мне на помощь. Пусть работает на меня в качестве уплаты процентов. А остаток тебе выплачивает уже реальными деньгами.
Я стояла ни живая, ни мертвая. В голове не было ни одной внятной мысли.
– Никогда не понимал баб, которые бросаются защищать собой своих недоразвитых мужиков, – с презрением проговорил Гор, и в один глоток осушил свой стакан. – Готова из-за него батрачить?
– Нет, – честно и уверенно ответила я. – Не из-за него. К сожалению, вся эта история может негативно сказаться на моей семье. И чтобы этого не произошло я готова… к любой работе.
– Уже негативно сказалась, – Гор отправил в рот ломтик лимона и даже не скривился, а я вдруг почувствовала эту характерную яркую кислинку во рту. – Когда ты вышла замуж за идиота и родила ему ребенка.
– Может, хватит? – недовольным тоном спросила Марика, хмуро глядя на своего брата. – Ты ведь уже принял решение.
– Злись сколько хочешь. Я своего мнения не изменю, – Гор ответил сестре таким же хмурым взглядом.
У меня создалось впечатление, что они говорили о чем-то своем. О каком-то деле, которое не могли между собой решить из-за противоположных точек зрения.
– Ты, – Гор посмотрел на меня. – С завтрашнего дня работаешь на нее, – он кивнул на свою подругу. – Поняла меня?
– Гор, ты рехнулся? – ошеломленно спросил Мамон и подался чуть вперед.
Я видела только его затылок.
– Ты типа меценатом стал? Сколько она еще должна? Половину? Тридцать штук – это дохера.
Все разом притихли. Если до этого момента я слышала шепотки и плеск алкоголя, что наливали в стаканы, то сейчас никто даже не шевелился. Только тихая музыка незримо витала в застывшем пространстве комнаты.
– А с каких это пор ты стал считать мои бабки? – Гор тоже подался вперед, уперев локти в колени.
Черная бездна в глазах Гора стала ледяной и угрожающей. У меня от этого взгляда мурашки по спине пробежались. Гор не моргал. Внешне он выглядел совершенно спокойным. Никаких нервных или суетливых движений. Непоколебимость. Будто этот мужчина и в самом деле настоящая гора. Кричи на нее, бей, царапай – без толку. Себе же хуже сделаешь, а ему всё равно.
Меня это потрясло. Энергетика Гора вдруг невидимыми волнами разошлась по застывшему пространству. Ему осталось только подняться, расправить свои огромные широкие плечи и тогда победа в ментальном поединке железной хваткой вцепится в Гора.
– Да я не считаю. Но с какого хера такое снисхождение?
– Я отчитываться перед тобой обязан? – Гор продолжал удерживать дружка под прицелом своего немигающего взгляда.
Он не говорил ничего такого, что могло бы вот так просто ударить на поражение. Но в голосе сосредоточилось что-то такое, что по умолчанию определяло, кто здесь главный. И это главенство диктовалось не деньгами и влиянием. Гор в принципе был главным. Потому что никто другой из присутствующих им быть не мог. И дело даже не во внешности. Мамон тоже довольно крепкий мужчина. Дело в энергетике, в поведении. Есть люди, которые рождаются лидерами, а есть те, кому нужен этот лидер. Гор относился к первой категории, а Мамон – ко второй.
– Нет. Это твое дело, – Мамон капитулировал, торопливо откинувшись обратно на спинку дивана.
– Завтра. Начинаешь. Работу. – Повторил специально для меня Гор.
Я кивнула и сразу мысленно определила для себя, что никакое снисхождение не руководило этим мужчиной. Он просто одним выстрелом убил двух зайцев: обеспечил своей подруге домработницу и привязал меня к дальней грани своего окружения, чтобы я была на виду.
Правда кое-что всё же не складывалось в моей уже идеально выстроенной схеме. Когда я возвращалась домой, никак не могла понять, почему Гор пошел более безболезненным путем? Он ведь имел на меня куда более действенные рычаги давления.
Глава 9.
Вынув из морозилки несколько пачек креветок, я принялась искать чеснок. На огромной кухне Анастасии – подруги Гора – это была та еще задачка. Я здесь была впервые и не знала, где и что лежит.
Все свои мысли, переживания и страхи я оставила за порогом кухни. Так я поступала и раньше, чтобы не напитывать негативом еду, так делала и сейчас. К тому же я уже просто устала мучить себя, корить и обвинять Юру. Пути назад всё равно уже не было. Я приняла правила игры, потому что это был единственный доступный для меня выход.
Пока креветки размораживались, я всё-таки нашла чеснок и принялась его быстро чистить. Пожалуй, только на кухне и во время готовки я ощущала себя абсолютно уверенной. Но так почему-то сложилось, что стоило мне выйти из кухни, я тут же теряла эту уверенность.
Нарезав мелко чеснок, я достала из холодильника сливочное масло и начала искать сковороду. Современная и отделанная в холодных изумрудных тонах кухня была для меня еще неизученным космическим кораблем. Если бы у меня дома имелась такая кухня, то я никого сюда не впускала. Всё делала сама и никакие повара и домработницы не нужны были.
Поиски сковороды в конечном итоге тоже увенчались успехом. Поставив ее на огонь, я отрезала крупный кусочек масла и отправила его плавиться. Вскоре в сковороду отправились два зубчика чеснока.
Полностью погрузившись в процесс готовки, я впервые за долгое время почувствовала себя не такой разбитой.
Вымыв руки, я начала поиски оливкового масла. У Анастасии сегодня была запланирована встреча с подругами. Она дала распоряжение приготовить что-нибудь вкусное и обязательно с креветками. Уверено заявила, что на ее кухне я найду всё, что мне понадобится.
Воспринимая свой первый день как некий экзамен, я запретила себе даже думать о том, что что-то вдруг может пойти не так.
Налив в сковороду столовую ложку оливкового масла, я поторопилась отправить и креветки. Поглядывая за ними, я принялась нарезать тонкими полукольцами белый лук. Мои движения были быстрыми и чёткими. Что и неудивительно, ведь помогать матери на кухне я начала лет с двенадцати.
Вдруг совершенно неожиданным образом я вспомнила Гора. На секунду в мыслях промелькнул его немигающий взгляд. Он точно напоминал бездну. Страшно жуткую и тёмную. По спине тут же расползлись ледяные мурашки, и я крепко саданула ножом по пальцу.
– Чёрт, – прошипела я и бросив нож на стол, поспешила промыть порез.
С собой я всегда носила пластыри на случай, если они понадобятся Нанке. Заклеив палец, я вернулась к готовке и на этот раз уже полностью абстрагировалась от всех ненужных мыслей.
Вслед за луком я начала нарезать вяленые томаты. Когда креветки приобрели нежный бело-оранжевый цвет, я поторопилась их достать из сковороды. Вяленые томаты и лук отправились в эту же сковороду.
Всё-таки Анастасия преувеличила наполнение своего холодильника и кухонных шкафчиков. Перца чили я не нашла, поэтому приправила лук и томаты обычным чёрным молотым. Зато нашла целых три бутылки сухого белого вина. Конечно, так много мне не понадобилось. Налив в сковороду половину бокала вина, я подождала, когда выпарится алкоголь.
Аппетитный аромат соуса тут же наполнил пространство кухни. Всё шло чётко по плану. Наблюдая за первыми результатами своих действий, я ощутила ту привычную уверенность в себе, которая начала медленно раскрываться внутри меня. Я небездарная и небесполезная. Я всё-таки чего-то стою.
Добавив в соус сливки, я вернула в сковороду креветки. Аромат, благодаря сливкам, стал более нежным.
В холодильнике я нашла нераспечатанную пачку свежего шпината и петрушки. Вся эта сочная зелень отправилась к креветкам.
Когда блюдо было готово, я решила, что буду подавать его на поджаренных тостах. Анастасия обозначила, что хочет увидеть красиво поданные закуски. Очевидно, ей хотелось впечатлить своих подруг.
Я сделала еще быстрый простой салат, чтобы добавить красок и аккуратными кубиками нарезала сыр чеддер, эмменталь и пекорино.
Достав из посудомоечной машины бокалы для вина, я начала раскладывать сыр на блюдце и подготавливать тосты.
– Всё готово? – в кухню не вошла, а буквально вплыла Анастасия.
Она не то, чтобы обладала поразительной красотой, но что-то в ней всё же присутствовало. Возможно, это врожденная харизма. А еще аккуратный неброский макияж и элегантное в своей простоте шелковое приятного песочного цвета и на тонких бретельках платье.
– Да, почти, – торопливо ответила я.
– Отпущу, когда все уже разойдутся. Нужно будет убраться.
– Хорошо.
Вскоре тишину квартиры нарушил смех пришедших к Анастасии в гости подруг. Я отнесла в гостиную закуски, вино, бокалы и вернулась на кухню.
Тревожные мысли тут же попытались прокинуть ко мне в сознание, как только я осталась наедине с собой и без работы. Отрицательно мотнув головой, я прикусила губу и принялась загружать в посудомоечную машину грязную после креветок и соуса сковороду.
Я настолько сильно устала от страха и боли, что искренне желала поскорей избавиться от всего этого. Всё. Поздно метаться. Лирику нужно убрать в сторону и смотреть на ситуацию здраво. Во-первых, я должна найти работу. Во-вторых, пережить сегодняшний день и получить окончательный ответ от Анастасии: берет она меня к себе или нет. Буду потихоньку выстраивать жизнь заново. И не отстану от Юры пока он не найдет еще денег для погашения долга. Я выбила для нас отсрочку, поэтому теперь его очередь вытаскивать нас из болота.
Включив посудомоечную машину, я подошла к раковине и ухватилась за нее двумя руками. Несмотря на то, что уже пора прекращать плакать, дурацкие слёзы сами навернулись на глаза. Это выплёскивалась усталость. Такая объемная и ватная, что даже тошно становилось.
За окном лил дождь. Февраль что-то в этом году расслабился. Из гостиной доносился весёлый женский смех и звон бокалов. Новомодная посудомоечная машина, с которой я бы без инструкции точно не справилась, мерно выполняла свою работу. Жизнь вокруг меня продолжала кипеть и вращаться. И мне бы тоже хотелось стать частью этого водоворота, но пока что-то совсем не получалось.
Вскоре к смеху и звону бокалов добавилась музыка. Негромкая и что-то явно из нынешних трендов.
Вытерев, плиту и стол, я полезла забирать из посудомойки уже вымытую сковородку и так по мелочи несколько ножей, ложек и вилок.
Дверь в кухню внезапно открылась. Я быстро выпрямилась и обернулась, ожидая увидеть Анастасию. Но вместо нее увидела… Гора. Он был одет в черное укороченное двубортное пальто, что отдаленно напомнило мне шинель. С крепким телосложением и огромным ростом Гор вполне мог гармонично вписаться в образ какого-нибудь военного. Или главнокомандующего.
Расстегнув пальто, Гор бросил в мою сторону быстрый, нечитаемый взгляд и направился к холодильнику.
Я так и застыла возле открытой посудомойки с чистой сковородкой в руках. Появление Гора застало меня врасплох. Измученные нервы тут же разом напряженно натянулись, а по спине пробежались ледяные мурашки. Порезанный палец словно тоже решил откликнуться слабой болью.
Гор молча достал из холодильника начатую бутылку коньяка. Затем вынул из кухонного шкафчика стакан.
– Давно они здесь? – от этого низкого вибрирующего голоса внутри меня прокатилась горячая волна.
– Нет. Может, час назад собрались, – я аккуратно закрыла посудомойку и убрала сковородку на место.
Судя по тому, что Анастасия всё еще сидела со своими подругами, она не знала, что к ней пришел Гор.
– Понятно, – в тоне его голоса послышалось недовольство. Такое же крепкое, как и коньяк.
Поставив бутылку и стакан на стол, Гор посмотрел на небольшую тарелку, на которой лежали еще несколько ломтиков тостов с моим соусом и креветками. Я немного не рассчитала, поэтому получилось многовато.
Гор взял мое маленькое кулинарное произведение искусства. Пусть и простое в приготовлении, но мне искренне понравился сегодняшний результат. В огромной ручище Гора ломтик хлеба показался совсем уж крошечным. Глотнув виски, Гор в два укуса съел закуску.
Я продолжала неподвижно стоять с другой стороны стола и наблюдать за этим мужчиной. Я боялась его, боялась даже шумно задышать в его присутствии или сказать что-то не то. Дурацкое состояние, потому что сейчас Гор был спокоен. Во всяком случае частица его недовольства предназначалась не мне, а подругам Анастасии.
– Ты готовила? – вдруг спросил меня Гор и потянулся за еще одной порцией.
– Да.
– Приемлемо, – кивнул Гор и снова в два укуса съел закуску.
– Спасибо, – мои губы дрогнули в несмелой улыбке.
Юра никогда ничего не говорил по поводу моей еды. Он просто всё с аппетитом съедал, а я решила для себя, что это лучший комплимент. Но на самом деле, даже вот этого короткого и искреннего «приемлемо» мне всегда не хватало.
– Гриша? – на кухне возникла Анастасия.
Она удивленно даже чуть испугано посмотрела на Гора.
– Расслабься. Я уже ухожу, – Гор полностью осушил свой стакан.
– Что? Нет. Подожди.
Анастасия быстро упорхнула из кухни, оставив после себя лёгкий шлейф приятного сладковатого парфюма.
Ни какой-то особенной радости, ни самодовольной ухмылки на лице Гора я так и не увидела. Значит, это его обычное поведение? Диктовать правила, не диктуя?
– Что, Кролик? Муж-ублюдок не остепенился? – Гор плеснул себе еще немного коньяка.
А мне вдруг стало и стыдно, и страшно, и больно. Раз я сама выбрала себе в мужья Юру, значит, либо совсем не разбираюсь в людях, либо сама ничем не лучше его, раз еще и дочь ему родила.
– Почему Кролик? – вместо ответа задала я встречный и бестолковый вопрос.
Язык сам собой скользнул по передним зубам. Ненавижу себя за то, что даже когда я в чем-то абсолютно уверена, всё равно могу скатиться к неуверенности.
– Потому что трясешься в моем присутствии, – Гор чуть прищурился, рассматривая мое лицо, шею, плечи. – Да и за загривок тебя можно легко одной рукой взять и от земли оторвать.
За приоткрытой дверью кухни послышались женские голоса. Кажется, Анастасия деликатно, но настойчиво выпроваживала своих подруг.
Я медленно выдохнула и осторожно перевела взгляд в сторону, ощущая себя странно и неуютно в компании Гора. И зачем он всё это сказал? Чтобы унизить? Нет, я не уловила в его голосе насмешку.
– Гриша, – на этот раз Анастасия вошла на кухню вся, светясь от радости. – Теперь нам никто не помешает.
Гор ничего не ответил, только кивнул и вышел из кухни.
