Текст книги "Полюбить Монстра (СИ)"
Автор книги: Маша Драч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27.
Мне не были известны все тонкости ситуации с банком, но внутренне я ощутила некую неприязнь к присутствию Андрея. Его брат обеспечил Гору серьезные проблемы и неужели это укрылось от внимания Андрея? Вряд ли. Судя по тому, что он здесь же встречался с Никитой у них довольно близкие отношения. И, пожалуй, я бы ни капли не удивилась, вдруг узнав, что Андрей напрямую причастен к ситуации со сбоем в системе безопасности банка.
Когда мы вместе с Наной подошли к столику, Андрей удивленно вскинул брови, будто не ожидал или не планировал сегодня идти на сближение со мной.
– Добрый вечер, – Андрей привстал, чтобы пожать мне руку.
Я внимательно наблюдала за каждым его движением и мимикой, надеясь найти хотя бы один намёк, который мог всё расставить по своим местам. Но его не было. Существовало лишь мое чувство неприязни, что с каждой секундой становилось всё объемней. Напрямую Андрей ничего плохого мне не сделал, даже наоборот его помощь с толковым рекламщиком была как никогда вовремя. Это мое чувство не поддавалось голосу разума. И я не знала, как на это реагировать: душить его с помощью логических доводов или всё-таки прислушаться к нему.
– Эта ваша дочь? – Андрей взглянул на Нану.
– Да, – кивнула я.
– Она поразительно сильно похожа на вас.
– Спасибо.
– Присядете? – Андрей указал жестом на свободные стулья.
Мы сели.
– Может быть, тоже что-нибудь закажите?
– Нет. Благодарю.
– Вижу, что вы не просто так ко мне подошли, – отметил Андрей, поправив браслет часов на своем запястье.
– Вы знаете, что случилось в банке у Гриши? – прямо спросила я.
– Да, – так же прямо ответил Андрей.
Я немного растерялась, потому что надеялась… А на что, собственно, я надеялась? Что он начнет увиливать? Андрей выглядел максимально расслабленным и уверенным в себе. С одной стороны, это было вполне логичное поведение для состоятельного человека. Но с другой, оно казалось мне диким. В конце концов, брат Андрея сейчас находился в руках Гора и вряд ли его отпустят целым и невредимым.
– Будет лучше и правильней, если вы отойдете в сторону, – вдруг заявил Андрей и сделал несколько глотков минеральной воды, которую ему только что принёс официант.
– Что? – непонимающе спросила я.
– Чтобы вас не зацепило, – продолжил Андрей. – У Батурина сейчас настали нелёгкие времена. Всё постепенно разваливается: окружение, работа. Не уверен, что он сможет подняться. Поэтому лучше подготовить для себя пути отступления.
– Что конкретно вы имеет в виду? – спросила я, чувствуя, как внутри меня постепенно начала напрягаться каждая мышца.
– Когда всё начинает рушиться, разорваться на все стороны и спасти свое положение, как правило, почти невозможно. А у Батурина и с семьей проблемы, и с бизнесом.
Андрей был так спокоен и уверен в каждом своем слове, что это непроизвольно наталкивало на неутешительные выводы. Раз он открыто предостерегал меня, значит, ни капли не боялся, что я всё расскажу Грише. Андрей не боялся стать разоблачённым, потому что в принципе и не прятался. Не исключено, что Андрей мог в рукаве припрятать еще один козырь. И как знать, возможно, этот козырь был очень сильным оружием против Гора. В противном случае, Андрей вряд ли позволил бы себе откровенничать со мной.
– Вы хорошая девушка, Марианна. Это видно невооружённым глазом. И явно совсем не подходите Батурину. Поэтому лучше отойдите на безопасное расстояние, чтобы вас ненароком не задело.
– Это завуалированная угроза? – нахмурившись, спросила я.
– Мне незачем вам угрожать. Вы мне не сделали ничего плохого. Я просто даю вам дружеский совет. Батурин не стоит ни единого риска с вашей стороны. Знаете почему? Потому что, когда человек ему становится неугодным, он просто вычеркивает его из своей жизни. Вот и всё. И с вами он так же поступит, когда придет время.
Я невольно повела плечами. Спокойствие в голосе Андрея показалось мне жутким. Я не смогла придумать ни единого подходящего ответа. Сначала меня это сильно напугало. Неужели я настолько слабая и неуверенная в себе, что даже не могу защитить своего мужчину?! Но затем я резко осознала, что банально ничего не хочу доказывать Андрею. Не хочу переубеждать и его, и себя в том, что Гор со мной не поступит таким жестоким образом. Даже, если мы и расстанемся когда-нибудь, то это произойдет спокойно.
Визит к родителям пришлось отложить, потому что настроения идти в гости попросту не было. Возвращаясь в квартиру Гора, я снова и снова просматривала список звонков и сообщений. Ответ от Гриши по-прежнему отсутствовал.
Оказавшись в прихожей, я увидела, что в гостиной горел свет. Мое сердце тут же зачастило. Вернулся. Быстро разувшись, я помогла Нане снять рюкзачок и поспешила пройти вглубь квартиры. Гор сидел в своем любимом кресле. Рядом на журнальном столике стояла недопитая чашка с кофе.
– Ты вернулся, – облегченно выдохнула я.
Гор обернулся, чтобы посмотреть на меня. В его глазах по-прежнему царила бездна. Холодная и глубокая. За окном было тепло, а мне вдруг стало неуютно и зябко. Внезапно возникло такое странное чувство, что я в чем-то провинилась.
– Мамочка? – ко мне подошла Нана.
Она стала у меня за спиной. Похоже, снова начала бояться Гора. Да я и сама в тот момент испугалась его. Что уж тут говорить о ребенке?
– Мышоночек, иди в комнату. Переоденься, ладно? Я сейчас приду.
Убедившись в том, что Нана благополучно дошла до спальни, я снова посмотрела на Гора.
– Ты встречалась с Андреем, – прозвучало не обвинительно, а как констатация факта.
– Он часто обедает и ужинает в моем ресторане. Логично, что мы временами пересекаемся, – тут же ответила я.
– Это происходит на постоянной основе, – снова констатация факта.
– Я же не могу запретить ему приходить в ресторан. Постой… А ты откуда знаешь, что он бывает на постоянной основе? Гриш, ты следишь за мной?
– У меня повсюду есть свои люди.
Гор поднялся с кресла и подошел ко мне. Под глазами у него залегли тени. Похоже, он вообще не ложился еще спать.
– Он такой же клиент, как и любой другой человек…
– Я с ним работаю, – не дал мне договорить Гор.
– Знаю. Только странная получается у вас работа, раз Андрей постоянно мне говорит о том, чтобы я держалась от тебя подальше. И более того, он прямым текстом сегодня заявил, что у тебя будут крупные проблемы. Думаю, что он причастен к случившемуся, – на одном дыхании выпалила я.
– Это мне и так уже известно. Меня не устраивает то, что ты с ним контактируешь за моей спиной.
– Ты мне не говорил о том, с кем можно общаться, а с кем – нельзя, – я начинала злиться, потому что суть претензий Гора была мне не совсем понятна.
– Он брат ублюдка, который обеспечил мне крупные проблемы, разве этого уже недостаточно, чтобы держать его на расстоянии?
– А зачем же ты сам вёл общие дела с Андреем? – задала я встречный вопрос.
– Таким образом я удерживал его в поле своего зрения.
– Хорошо. Пусть так. Но Андрея я удерживала на расстоянии. Несмотря на то, что мы часто встречались в ресторане, я не давала ему никаких поводов и намёков.
– Его вообще не должно было быть в твоем окружении, – продолжал гнуть свою линию Гор, сверля меня напряженным взглядом.
– Мне нужно было его выбросить? Поступить так же, как ты поступал с Никитой?
– Для начала и этого было бы достаточно.
– И? К чему это привело? Тебе это помогло предотвратить проблему? Нет. Я ни в чем не виновата. Возможно, Андрей намерено хотел пойти на сближение со мной, чтобы через меня подобраться к тебе, как это случилось с Марикой. Но я ничего подобного никогда не допустила бы. И знаешь, почему? Потому что я ценю наши отношения. Но если ты во мне сомневаешься, то…
Я не закончила свою мысль. Лишь беспомощно развела руками. Я понимала, что мы с Гором были не так долго вместе, чтобы уже безоговорочно начать доверять друг другу. Но, с другой стороны, в чем же тогда смысл отношений, если они уже на начальном этапе строятся на недоверии?
– Не в тебе, – вдруг тихо произнес Гор и устало проведя ладонью по лицу, повернул голову в сторону окна.
– Что? – растерянно спросила, окончательно во всём запутавшись.
– Я не в тебе сомневаюсь, а в себе, – объяснил Гор.
– Шутишь?
– Похоже? – он приподнял одну бровь и снова посмотрел на меня.
– Ты не можешь сомневаться в себе. Потому что… Ты… Ты – это ты.
– А я не человек, по-твоему? – губы Гора дрогнули в едва заметной усталой улыбке.
– Не в этом дело. Ты ведь само воплощение непоколебимости, проницательности и уверенности. За тобой же, как за каменной стеной. Кто угодно может быть слабым и неуверенным в себе, но не ты.
– Мариш, ты меня идеализируешь.
– Знаешь, я когда увидела тебя в ресторане, очень испугалась. Испугалась твоего крика.
– Это были чистой воды эмоции. Со мной такое редко случается. Но когда это происходит, плотину бешено прорывает. Я разозлился в большей степени не из-за проблем с банком, – Гор вернулся и сел в кресло.
Я почти бесшумно подошла к нему и опустилась на мягкий кожаный подлокотник.
– Разозлился из-за того, что она меня не послушалась, понимаешь? Мне не поверила. Усомнилась. Будто не знает, какой я. Будто я только о том и думаю, как испортить ей всю жизнь, – Гор взял чашку и залпом выпил еще дымящийся кофе. – Поэтому я уже вообще ни в чем не уверен. И в первую очередь, не уверен в себе.
– Ты просто пытаешься всё держать под контролем, – аккуратно произнесла я и опустив ладони на напряженные плечи Гора, начала их разминать. – Причем единолично. Для одного человека, это очень большая ответственность и нагрузка. Ты должен понять, что от всего уберечь и себя, и близких невозможно.
– Но я говорю, как будет правильно и удобно для нее же, в первую очередь, – Гор закрыл глаза, но морщинка между его бровей еще не разгладилась.
– Знаешь, иногда никому и даром не нужно это «правильно», – я продолжала массировать плечи Гора. Его мышцы постепенно начали расслабляться. – Ты говорил с Марикой?
– Она расстроена.
– Из-за тебя?
– Из-за него.
– И тебе, и ей нужно время. Как ситуация с банком?
– Дерьмово.
– Андрей выглядел сегодня очень уверенным в себе. Он совсем не боялся говорить со мной о тебе и о твоих проблемах. Меня это очень волнует.
– Не думай об этом, Мариш, – морщинка между бровями плавно разгладилась. – Малую сильно напугал?
Я боковым зрением заметила движение. На пороге гостиной стояла Нанка со своим мышонком в руках.
– Очень, – честно ответила я и кивнула дочери, чтобы она подошла к нам.
Нана опасливо посмотрела на затылок Гора и остановилась рядом со мной.
– Ты не будешь больше кричать? – тихонько спросила она у Гриши.
Он медленно открыл глаза и посмотрел на мою дочь. Его губы изогнулись в мягкой улыбке.
– Такой страшный, когда кричу?
Нана кивнула.
– Простишь меня? Больше я тебя пугать не буду, обещаю.
– Хорошо.
Внезапно зазвонил телефон Гора. Поднявшись с кресла, он ответил на звонок:
– Да.
Я погладила Нанку по волосам, а она посадила ко мне на колени своего любимого мышонка.
– Когда это случилось? – Гор нахмурился и остановился прямо по центру гостиной. – Жив? А документы? Понятно. Выезжаю.
– Что случилось? – встревоженно спросила я, встав с подлокотника.
– Мамона ранили. Он вёз мне документы. Из дома ни шагу, понятно?
Я кивнула, а Гор пулей вылетел из квартиры, громко хлопнув входной дверью.
Глава 28.
– Привет, – удивленно проговорила я, увидев на пороге дома Марику.
Мы не планировали сегодня встречаться. Вчера вечером я отвела Нанку к родителям. Она захотела остаться у бабушки с дедушкой на все выходные. Я подумала, что это неплохая идея, учитывая весь тот кошмар, который сейчас творился у Гора. Незачем дочери быть свидетельницей всего происходящего, слушать не самые приятные разговоры взрослых и ощущать на себе напряжение из-за возникшей ситуации.
Гриша уехал еще утром. Мамона сегодня выписывали. Он пролежал в больнице больше недели. Всех подробностей я не знала, потому что Гор старательно меня от них ограждал. Единственное, что я посчитала правильным сделать со своей стороны – приготовить что-нибудь вкусное и полезное для Мамона. Пусть мы никогда не были и вряд ли будем друзьями. Пусть мы вообще почти друг друга и не знали. Но это не имело никакого значения. Мамон был важным для Гриши человеком. Он был его другом и его помощником.
Поэтому я старательно готовила куриные бульоны, заваривала вкуснейшие травяные чаи и аккуратно переливала в термос, чтобы было проще транспортировать. Гор ходил очень напряженный и злой, но, когда узнал, что Мамона собираются выписывать, немного успокоился.
Я планировала сегодня приготовить небольшой праздничный ужин в честь выписки. Мне подумалось, что всем нам нужно немного отдохнуть. И вот на пороге Гришиной квартиры внезапно возникла Марика. Она была какая-то не такая, какой я привыкла ее видеть. Что-то изменилось в ее взгляде и лицо показалось мне слишком бледным.
– Привет, – тихо ответила Марика, стоя передо мной с крепко скрещенными на груди руками.
– Ты проходи, проходи, – я открыла шире входную дверь, пропуская Марику внутрь. – Ты извини, я просто не ожидала, что ты придешь. Гриши дома нет, если что. Но я всё равно буду очень рада, если ты останешься.
– Я знаю, что его нет. Видела, как он уезжал, – Марика разулась. – Я хотела с тобой поговорить.
Мне совсем не понравился вдруг чуть дрогнувший голос Марики. Такой голос, как правило, бывает у человека, который из последних сил держится, чтобы не расплакаться.
– Конечно. Ты проходи. Я на кухне ужин готовлю. Идем туда.
Когда Марика села за стол, мне показалось, что я увидела слёзы, застывшие у нее на глазах. Решив не торопить и не наседать, я продолжила заниматься готовкой.
– Я в скором времени уеду, – заявила Марика, взяв в руки стеклянную перечницу.
– Надолго?
– Не знаю. Может, на несколько месяцев. Может, больше. Не могу и не хочу здесь сейчас находиться, – Марика нахмурилась.
– Из-за случившегося? – аккуратно уточнила я.
– Из-за этого, в частности, – кивнула Марика.
Меня никак не покидало навязчивое чувство, что она хотела сказать что-то еще. Что-то такое, что могло перевернуть всю историю с поступком Никиты на сто восемьдесят градусов. Мне бы очень хотелось ошибиться в своих ощущениях и подозрениях, но следующие слова Марики, заставили нож в моей руке зависнуть над недорезанной половинкой лука:
– У меня выкидыш случился, – она отставила перечницу и улыбнулась. Это была короткая и жуткая улыбка, наполненная болью и досадой. Когда она сползла с губ, Марика беззвучно заплакала.
Разжав пальцы, чтобы выпустить нож, я какое-то время стояла оглушенная этими словами. Затем быстро сполоснув руки, я подошла к Марике и обняла ее. Я обнимала до тех пор, пока ее худые плечи не перестали содрогаться от беззвучного рыдания.
– Я не знала, что беременна. Срок совсем крошечный был, – начала Марика, когда немного успокоилась. – Похоже, я слишком сильно перенервничала. Проснулась утром, а вся простынь в крови. Я как-то интуитивно поняла, в чем дело.
– Но почему ты не позвонила нам? Почему не сказала? Это же… Это же такая страшная и серьёзная ситуация, а ты всё сама-сама, – я подала Марике несколько салфеток, чтобы она вытерла слёзы.
– Тебя беспокоить не хотела, а Гриша… Его я видеть просто не могу. Хотя он звонил, обещал, что сегодня заедет ко мне. Скажу ему, что уезжаю и всё. Я виновата в том, что влюбилась не в того. Гриша виноват в том, что неосознанно втянул во все свои эти войны и разбирательства. Не могу. Хватит. Я устала, Мариш.
– Может, тебе наоборот, не нужно никуда уезжать? Всё-таки ты пережила такое глубокое потрясение. Не уверена, что в одиночку будет проще. Как ты себя сейчас чувствуешь?
– Я и сама уже ни в чем не уверена. А чувствую… Да ни черта я уже не чувствую, – Марика глубоко вздохнула и вытерла салфеткой слёзы. – Просто… Знаешь, мне просто даже не с кем об этом всё поговорить. Есть какие-то подруги, но они в моей жизни появляются только тогда, когда мы вместе где-то отдыхаем и веселимся. Понимаешь? А вот так, чтобы просто прийти и поговорить, нет никого. Папа давно уже умер. Он был в преклонном возрасте. А мама… я всё еще уверена, что она не смогла справиться с его смертью. Прошло немного больше года и ее тоже не стало. В общем, всё как-то так сложилось, что кроме Гриши нет у меня никого. А потом появился Никита и я влюбилась. По-настоящему. И вот во что всё это вылилось. Надоело. Я устала. Просто устала!
Я снова обняла Марику, будто в подсознательной попытке пытаясь унять ее боль.
– Время, – прошептала я, когда Марика опустила голову ко мне на плечо. – Тебе поможет только время, моя хорошая. Любые слова здесь бессильны.
Не знала, сколько мы вот так просидели в обнимку. Впрочем, это и не имело никакого значения.
– Хорошая ты, – произнесла Марика и выпрямилась.
– Обычная, – я пожала плечами.
– Нет. Ты именно хорошая, Мариш. Спасибо за то, что выслушала меня.
– Не за что. Я даже толком ничем тебе и не помогла. Только еще раз могу повторить, что время – лучшее лекарство. Время и люди, которые тебя по-настоящему любят. Когда меня предал мой бывший муж, казалось, что весь мир рухнул. Вот он был, а затем просто рухнул. Благодаря Грише и прошедшему времени я справилась с этой болью. И… Тебе я тоже желаю справиться с ней. Иногда тот человек, которого мы считали смыслом своей жизни, им на самом деле никогда и не был. Жизнь очень удивительна и порой мы находим поддержку и любовь там, где никогда в жизни и не подумали искать.
– Значит мне предстоит пуститься в долгие поиски, – невесело улыбнулась Марика. – Ты извини, что я вывалила на тебя всё это…
– Прекрати, – оборвала я ее. – Тебе, если будет нужна любая помощь, звони, приезжай, хорошо? В конце концов, мы не чужие уже друг другу люди. А насчет долгих поисков… Может, тот человек, который тебе нужен, совсем близко?
– Намекаешь на Мамона? – Марика приподняла одну бровь.
– Я ни на что не намекаю и не настаиваю. Просто говорю о том, как оно иногда складывается в жизни.
– Не нравится он мне. И никогда не нравился. Слишком жестокий. Я такое никогда не смогу принять, – Марика опустила взгляд на свои пальцы, что всё еще сжимали бумажную салфетку. – Ладно. Пойду я.
– Может, хотя бы чай выпьешь? Я недавно готовила яблочный пирог, хочешь кусочек? – торопливо спросила я, ощущая страшную неловкость из-за того, что не могу ничем существенным сейчас помочь Марике.
От одной лишь мысли, что она потеряла ребенка, мне становилось неуютно и холодно на душе. Пусть это был всего лишь крошечный набор клеток. Неважно. Для меня это всё равно уже ребенок. Вдруг захотелось прижать к своей груди Нанку и мысленно поблагодарить высшие силы за то, что они подарили мне такую чудесную девочку. Мою дочку.
Попрощавшись с Марикой, я еще долго не могла настроиться на готовку. Меня душили слёзы, потому что это было несправедливо. Марике и так крепко досталось, а здесь еще и выкидыш случился. И она это всё переживала в одиночку.
Когда вечером приехал Гриша, я уже кое-как успокоилась и достала из духовки сибаса в горчично-медовом маринаде.
– А где Мамон? – удивленно спросила я, когда Гриша вошел на кухню.
– Домой к себе решил уехать.
– Как он?
– Нормально. Крови, правда, много потерял, но ему крупно повезло. Пуля никакие органы не задела.
– Я думала, ты его сюда привезешь. У меня уже почти всё готово.
– Как-нибудь в следующий раз.
Гриша явно был не в настроении, судя по тяжелому взгляду и образовавшейся между бровей вертикальной морщинки.
– Ты выглядишь очень подавленным, – я подошла к нему и обняла за талию.
– Я просто охренеть как устал. Еще и Марика мне своими соплями вынесла мозг. Вздумала уехать. Когда и куда – непонятно. Мне будто без нее проблем не хватает.
– И что ты планируешь дальше делать?
– С чем? – Гриша посмотрел на меня с высоты своего роста.
– С проблемами на работе, с Марикой.
– Еще не решил. Но тебе не нужно этими вопросами забивать свою голову, Мариш.
– Серьезно? – мои брови резко взметнулись вверх. – Это такой деликатный способ сказать мне, чтобы я не лезла не в свои дела?
– Ты тоже решила меня сегодня добить? – густые брови Гриши сошлись на переносице, как две тяжелые грозовые тучи.
– Нет. Я просто хочу понять, что будет дальше?
– Будет, как и до этого всё было. Тебе незачем лезть в мои дела.
– Что и требовалось доказать, – я отпустила Гришу и отошла на несколько шагов назад. – Ты ничего не видишь и не понимаешь.
– А что я должен видеть и понимать? Я тебя и Марику ограждаю от ненужных проблем. Но вы всё равно упрямо лезете туда, куда не надо.
– Марика потеряла ребенка, понятно? Она хочет уехать не по тому, что ей больше заняться нечем. Марике просто очень тяжело. Она тебе не сказала?
Гор был потрясен. Он смотрел на меня, не моргая.
– Не вмешивая близких людей в свои проблем совсем не означает, что они не попадут под перекрёстный огонь. Поэтому я и спрашиваю: что будет дальше? Начнешь мстить за Мамона? За Марику? А что потом? Ты настолько погружен в контроль над ситуацией, что совсем не замечаешь, как ломаются твои самые близкие люди. Разве всё этого того стоит? Вначале я принимала наши отношения такими, какими они были. Но теперь, Гриш, всё изменилось. Ты мне небезразличен. Я переживаю за тебя, за твою сестру. И… Я боюсь, боюсь, что следующая пуля может угодить в тебя.
– Это жизнь…
– Нет, Гриш, это не жизнь. Это какая-то непонятная борьба. Я… Я не понимаю, как себя вести дальше. Ты не считаешься ни с чьим мнением. Что будет потом? Что будет с нами? Ты избавишься от меня, когда я стану неугодна? Или будешь постоянно очерчивать границы?
– Не надо преувеличивать…
– Я хочу быть с тобой, понятно? Но мне непонятно, хочешь ли ты этого?
– Разве неочевидно? – недовольным тоном спросил Гриша.
– Нет. Для меня это неочевидно. Ты должен, в первую очередь, решить для себя самого, что важно: работа и война или семья. У меня ребенок, Гриш. Ты об этом всегда знал. Я не хочу рисковать Наной. Но и тебя бросать я тоже не хочу. Допустим, я останусь. Где гарантии, что следующая пуля не будет предназначена мне или тебе? Будешь прятать нас? Это ведь совсем не про отношения. Будешь подозревать следующего молодого человека Марики? Я задаюсь всеми этими вопросами, и мне страшно. Мне кажется, что между нами должна возникнуть определённость. Момент, когда мы просто занимались любовью и ни о чем не думали – прошел.
Гор опустил взгляд и спрятал руки в карманах джинсов. Я ожидала от него ответа. Хоть какого-нибудь, но всё-таки ответа. После своей длительной тирады у меня во рту было сухо, а сердце всё еще бесновалось в грудной клетке. Мой этот спич получился случайно. Я зацепилась за то, что Гриша вновь пытался оставить меня за условной чертой. Поэтому я и не смогла остановиться. Это была не истерика, а просто попытка всё прояснить и понять, кто мы друг другу и что нас ждет завтра.
Он молчал. Сверлил тяжелым взглядом пол кухни и молчал. Тишина неприятно звенела в ушах.
– Неужели тебе совсем нечего мне сказать? – прошептала я.
Гор ничего не ответил. Он просто развернулся и вышел из комнаты. Эмоции накрыли меня с новой силой и я, не выдержала, бросив на стол кухонное полотенце, тоже вышла. Только вот Гриша ушел в другую комнату, а я – из квартиры.
