Текст книги "Остров мертвых"

Автор книги: Масако Бандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

Скалистую вершину горы пронизывал ветер. Небо еще немного приблизилось. Солнце нежно поглаживало окрестности сияющими лучами.

Вершина Исидзути представляла собой скалистую площадку размером с небольшой школьный класс. В нижней ее части стояла молельня синтоистского храма. Хинако остановилась, чтобы помолиться, и, по синтоистскому обычаю, трижды хлопнула в ладоши.

Она загадала только что пришедшее в голову желание: пусть у них с Фумия все будет хорошо. Закончив молитву, она отыскала Фумия взглядом и увидела, что он карабкается на самый пик горы, на два метра возвышающийся над скалистой площадкой. Там, обнесенные деревянной оградой, сходились у храма железные цепи, оберегая гору от разрушения. Табличка на ограде гласила: «Не входить. Опасная зона».

– Фумия, туда нельзя! – закричала Хинако, но он лишь с улыбкой помахал ей рукой и перепрыгнул через ограду. Внезапно от его спины отделилась тень и следом за ним скользнула на территорию храма.

Хинако крепко зажмурилась и снова поглядела в его сторону. Наверное, в глазах двоится от яркого солнца. Воздух вокруг храма моментально сгустился и померк. Подгоняемая ужасным предчувствием, Хинако полезла следом за Фумия.

Во дворе храма горкой были навалены камни, образуя небольшой холмик. Склонившись над ним, Фумия увидел, что поверхность каждого камня как будто светится изнутри.

Девушка едва различала его силуэт – он терялся в тени, словно окутанный черным вихрем.

– Фумия!

Он поднял к ней лицо, и девушка увидела, что в руках у него зеленый камень.

– Смотри – такой же, как в Ущелье Богов.

– Правда? – Хинако перелезла через ограду и встала рядом. Зеленый камень и вправду был очень похож на тот.

Поглаживая его кончиками пальцев, Фумия промолвил:

– Древние люди обтесали его, принесли в Ущелье Богов и поклонялись мертвым. Но вот пришла другая эпоха, каменный столб утонул в трясине, исчез объект поклонения…

«Камень может собрать духи мертвых». Хинако вспомнились слова, сказанные вчера Ясутакой Хиурой в клинике. Этот камень ставили для того, чтобы собрать вокруг него духи мертвых и усилить магию Ущелья Богов.

Со дна ущелья камень достала Саёри – вот что хотел сообщить ей Ясутака. Это она заставила Фумия поднять его. Позавчера, когда она встретила Тэруко в Ущелье Богов, та сказала, что Саёри находится рядом. Именно Саёри вынудила Тэруко обойти камень против часовой стрелки. Ущелье Богов расположено ближе всего к стране мертвых, и дорога туда ведет против часовой стрелки. Значит, мать и дочь Хиура, кружившие против часовой стрелки вокруг камня в Ущелье Богов, вызывали духов из страны мертвых, чтобы усилить действие камня?

По спине пробежал холодок. Хинако окликнула Фумия:

– Здесь запретная зона. Пойдем отсюда.

Фумия отшвырнул зеленый камень в сторону и промолвил:

– К тому же, кажется, туман поднимается.

Снизу с невероятной скоростью наползали белые хлопья, окутывая глубокое ущелье, поросший бамбуком склон и узкую извилистую дорогу.

– Ужасно! Мы не сможем спуститься.

Хинако тянула его к ограде, но Фумия не двигался с места. Хинако снова и снова окликала его, но он как завороженный повторял:

– «Записи о деяниях древности»…

Хинако нахмурилась. Нашел о чем вспомнить в такой момент! Но Фумия с восторгом глядел на землю.

Туман уже добрался до скалистой площадки, и только пик горы, где стояли Хинако и Фумия, темнел в молочном море, словно дрейфующий остров. Хинако стало страшно. Ей показалось, что весь мир исчез в этом белом вихре.

Послышалось бормотание Фумия:

– Небеса только-только отделились от земли, а суша, подобно медузе, плавала в гигантском океане.

Хинако разозлилась:

– Да что ты такое говоришь? Надо быстрее отсюда спускаться, а не то…

– Это же «Записи о деяниях древности». Ясутака тоже описывал в «Древней культуре Сикоку» начало мироздания. Смотри, Хинако, все точно как в том описании.

Фумия обвел рукой землю. Насколько хватало глаз, раскинулось белое море тумана, а между ним и сияющим синим небом плавала вершина Исидзути.

– Именно так выглядел мир перед тем, как Идзанами и Идзанаги произвели на свет Японию. Из молочного моря возник Иё, остров с двумя именами. Это и был Сикоку. Первой из океана показалась его самая высокая точка, вершина горы Исидзути. Сикоку начал свою историю с того самого места, где мы сейчас стоим.

Слова Фумия, больше похожие на горячечный бред, проникли в самое сердце Хинако. Окружающий пейзаж и правда напоминал сотворение мира, когда бесформенная Вселенная еще пребывала в хаосе. Первый остров, возникший в туманном море…

Вслушиваясь в слова Фумия, Хинако обвела тревожным взглядом окрестности. Туман уже доходил ей до щиколоток, и в этот миг из него вдруг высунулась окровавленная рука, которая ухватилась за выступ скалы. Следом показалась бритая голова мужчины. Хинако в ужасе отпрянула.

– Сейчас же спускайтесь оттуда!

Некогда белое одеяние мужчины почернело от грязи, лицо поросло многодневной щетиной, глаза лихорадочно блестели, на плече растекалось бурое пятно крови. Наоро, пошатываясь, приблизился к ним. Фумия выступил вперед, загораживая Хинако.

– Вы осквернили Исидзути. – В голосе мужчины звучала угроза. Казалось, он не раздумывая убил бы обоих.

– О чем это вы? – спросил Фумия, оттесняя Хинако все ближе к ограде.

– Вы привели сюда грязного духа. Самим им сюда не забраться, вот они и ждут живых, которые приведут их сюда. Дух вас заколдовал.

Внезапно послышался тоненький смех. Они вздрогнули и переглянулись. Смех шел из глубины площадки. Они медленно перевели глаза в ту сторону и замерли, не в силах двинуться с места.

На каменном холмике виднелся темный силуэт, смутно напоминавший человека. Из скалы под ним сочилась вода, от которой поднимался белый туман. Нет, скорее не туман, а зыбкие клубы пара медленно ползли по земле и окутывали темный силуэт. Постепенно из них начала формироваться человеческая фигура. Сначала появилось тонкое девичье лицо. Казалось, невидимые руки мнут мягкую и податливую белую глину. Вот они вылепили раскосые веки, маленький носик. Затем черная тень собралась над головой и превратилась в блестящие волосы. Гибкая шея, едва наметившаяся грудь, красивые тонкие руки. Перед ними стояла изящная девочка в матроске.

Саёри!

Хинако обеими руками зажала рот, чтобы сдержать рвущийся на волю вопль. Если она сейчас закричит, то уже не остановится, пока не сорвет горло. Пусть все это окажется кошмарным сном, пожалуйста!

И все же это была Саёри. Она выглядела немного взрослее, чем ее помнила Хинако, – точно такой, какой была на фотографии на алтаре собственного дома. В глубине ее удивительных глаз светилось упрямство.

Саёри повернулась к Фумия:

– Я вернулась, Фумия. – Словно в подтверждение реальности происходящего, Саёри протянула к нему тонкие белые руки. Камни под ее ногами хрустнули под тяжестью тела.

Фумия неотрывно смотрел на Саёри. Она улыбалась, но улыбка ее была холодной и неживой, как у мертвеца.

– Уходи отсюда, грязный дух! – Наоро перелез через деревянную ограду и угрожающе направился к ней.

По лицу Саёри пробежала усмешка.

– Почему это я грязный дух? Все мы одинаковые – и те духи, что живут в ущелье, и те, что на горе. Духи не бывают грязными и чистыми – это все ваши выдумки. Если бы вы знали, как страстно я хотела вернуться в этот мир. Вообще-то я пришла забрать свою душу. – Саёри помолчала и со смехом продолжила: – К тому же в этот мир стремлюсь не только я. Мы все хотим вернуться на Сикоку из страны мертвых.

Саёри пнула каменный холмик носком туфельки, камешки разлетелись в разные стороны. Казалось, она подала знак, и вся гора внезапно пришла в движение. С грохотом рушились скалы, железные цепи разлетались, словно под действием неведомой силы.

Наоро не удержался на ногах и рухнул на землю. Хинако с воплем вцепилась в Фумия. Поверхность горы стала влажной. Из недр ее сочилась прозрачная вода, словно гора плакала или проливала пот. От воды исходил такой же белый туман, который недавно укутывал тело Саёри, и, превращаясь в тонкие волокна, стекал вниз.

Наоро наконец удалось подняться на ноги, и он с грозным воплем бросился на Саёри, но она легко ускользнула. Мужчина хотел погнаться за ней, но дорогу ему внезапно преградил Фумия.

– Прочь, это же злой дух!

Он оттолкнул Фумия и снова попытался дотянуться до Саёри, но Фумия схватил его за руку. Между ними завязалась драка. Наоро отлетел, упав спиной на ограду. Хрупкая деревянная ограда проломилась, и он вместе с ней с диким воплем улетел прочь со скалистой площадки.

Хинако не верила собственным глазам:

– Фумия, что ты делаешь? Этот человек ранен!

Ответа не последовало. Фумия стоял напротив Саёри, их взгляды переплетались, словно связанные невидимой нитью; казалось, между ними пробегают искры. Хинако замерла. Стоны земли, дрожание скал – все отступило перед силой их притяжения.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Саёри отвела взгляд и двинулась прочь из храма, мимо сломанной ограды. Фумия, как привязанный, следовал за ней, но Хинако вцепилась в него и что было сил закричала:

– Опомнись! Саёри умерла. Она мертва!

Фумия не слышал ее. Взгляд его стал отрешенным, как вчера, когда он вел машину в сторону Исидзути.

Это все Саёри. И вчера, и сейчас. Это она вцепилась в его сердце и уводит его от реальности.

– Ты не должен думать о Саёри! – Хинако трясла Фумия за плечо.

Он с досадой отбросил ее руку и начал медленно спускаться со скалистой площадки. Хинако бежала следом.

Гора продолжала дрожать, вода все прибывала. Скалистая площадка постепенно превращалась в реку. Спина Фумия уже едва виднелась среди клубов белого пара. Хинако на ощупь спускалась вниз. Перед Фумия мелькал белый матросский воротник. Прежде чем исчезнуть в дымке, Саёри оглянулась. Ее волосы черными змеями обрамляли белое лицо.

– Фумия мой, – сказала Саёри тоном победительницы и скрылась в тумане. Спина Фумия тоже постепенно таяла в белой дымке.

– Стой! – Хинако бросилась бежать не разбирая дороги. В эту секунду кто-то схватил ее за щиколотку, и она, потеряв равновесие, упала. Ногу пронзила тупая боль.

– Помогите… пожалуйста… – совсем рядом послышался глухой стон.

Из тумана показалось лицо Наоро. Похоже, он сильно ушибся, падая вниз. Из раны на лбу сочилась кровь. Тело его свесилось над обрывом. Скала, за которую он держался из последних сил, была влажной и скользкой, и он в любую минуту мог сорваться в глубокое ущелье. Хинако поспешно вытянула Наоро на поверхность скалы.

Внезапно раздался оглушительный грохот. Девушка не раздумывая бросилась к дороге, ведущей вниз. Железная лестница оказалась разрушенной. Державший ее огромный болт выпал, и железные листы с грохотом летели в бездну.

Они оказались заперты на вершине. Гора дрожала все сильнее. В панике Хинако вернулась к Наоро. Тот сидел, привалившись к мокрой скале и даже не пытаясь утирать сочившуюся изо лба кровь. Рана на плече, похоже, тоже открылась, и вся его одежда была перемазана пятнами свежей и засохшей крови.

– Есть здесь другая дорога? – Хинако старалась перекричать шум воды.

Наоро, похоже, не слышал ее, сокрушенно бормоча:

– Божественные души спускаются с горы…

Хинако только собиралась спросить, что он имеет в виду, как раздался новый грохот. Скала, на которой они сидели, раскололась, и к ним медленно ползла трещина.

– Здесь опасно оставаться!

Наоро лишь молча указал куда-то за скалу. Подумав, что там, вероятно, есть другая дорога, Хинако бросилась посмотреть и увидела, что с горы, теряясь в глубоком тумане, спускается толстая, в шесть плетений, железная цепь.

Третья цепь! Но Фумия говорил, что она длиной в целых шестьдесят метров… Гора продолжала дрожать, выплескивая все новые потоки воды. Если из горы уйдет вся вода, она станет непрочной и развалится, как рыхлый песок.

– Быстрей спускайся! – Только сейчас она заметила стоящего рядом Наоро. – Ну почему это случилось именно в мою «службу»?

Хинако заметила, что из его глаз текут слезы. Перемешиваясь с кровью, они придавали грозному лицу жалкое выражение.

– Кто вы?

Наоро неподвижно глядел вдаль:

– Я обхожу Сикоку.

С грохотом рухнула молельня храма Исидзути. Скала, к которой крепилась третья цепь, тоже мелко задрожала. Неизвестно, как долго еще продержится цепь. Наоро подтолкнул Хинако. Она положила на цепь руку и ощутила в ладони надежный холод железа.

– А как же вы?

Наоро круто повернулся к Хинако спиной и пошел обратно к скалистой площадке. Хинако звала его, но он даже не обернулся.

Медлить было нельзя. Ее собственная жизнь в опасности. Хинако решилась и, обхватив цепь, стала спускаться. Руки тут же заболели от напряжения, ноги скользили по мокрой скале. Вода постоянно прибывала. Скоро скала рухнет.

Вокруг ничего не было видно, кроме тумана. Она понятия не имела, как далеко продвинулась и сколько еще осталось. Казалось, цепь будет тянуться вечно и в конце концов выведет ее в преисподнюю, прямо к мертвецам.

Внезапно руки наткнулись на пустоту. В следующее мгновение она поняла, что цепь оборвалась. Не нащупав опоры, тело ее нырнуло в пустое пространство, и Хинако с воплем полетела в туманную бездну.

Где-то раздался женский крик. Наоро печально смотрел в туман. Это стонет гора. Плачет, выплескивая духов. Еле передвигая ноги, Наоро вернулся к храму на вершине Исидзути. Боль в плече стала нестерпимой. Кажется, он вот-вот потеряет сознание. Кровь и не думала останавливаться, добежав уже до кончиков пальцев. Наоро пошатываясь стоял среди падающих камней.

Перед ним раскинулось белое море, но он не хотел видеть тот мир, что притаился на его дне.

В голове раздался голос старейшины:

Раньше Сикоку был царством мертвых. Было время, когда живые и мертвые вместе уживались на одном острове. Островом живых Сикоку сделали наши предки. Они обходили остров, делили мертвых на души, воспаряющие в небеса, и духов, уходящих в землю, постепенно делая так, что мертвецы не смогли больше жить в нашем мире.

Души, воспарившие в небо, стали нашими богами и поселились на Исидзути.

Духи, ушедшие в землю, вместе с царством мертвых были изгнаны за пределы нашего мира, однако они неистово цепляются за плоть и жаждут жизни, стремясь воскреснуть любой ценой. Для этого им нужно вернуть себе души, взобравшиеся на Исидзути. Если им это удастся, то произойдет непоправимое. Мертвые на Сикоку вновь смешаются с живыми.

Похоже, сейчас его слова грозили обратиться в реальность. Противная девчонка ожила и осквернила гору. Теперь сила, притягивавшая богов к небу, ослабла, божественные души смешались с водой и начали спускаться на землю, следуя зову ушедших в землю духов.

Сикоку превратится в царство мертвых.

Наоро шел по краю обрыва, по часовой стрелке обходя скалистую площадку. Плечо горело, тело пронзала нестерпимая боль, но он не останавливался ни на минуту.

Он должен обходить Сикоку, обходить Исидзути, как когда-то делали его предки. Они не знали других молитв. Из поколения в поколение они хранили святой обычай. Шли и молились, двигались вперед, в каждый шаг вкладывая кусочек собственной души. Время движется, но молитва остается неизменной.

Туман окутывал Наоро, земля вокруг стонала, со всех сторон слышался шум воды. Гора бесновалась и выла, словно живое существо.

Он уже не чувствовал покровительства и защиты богов.

Сигэ взглянула в потемневшее небо. Только что оно было прозрачным и ясным, и вот уже по нему плывут бесчисленные облака. Тучи словно строились в шеренги и уходили за горы. Обычно после тайфуна небо чистое. Старуха еще немного постояла, провожая облака тревожным взглядом.

Сигэ вышла убрать двор после бури. Повсюду валялись сломанные ветки, перевернутые бадьи, мусор.

Вечером ей то и дело вспоминался Такэо, но утром, когда тайфун миновал, ее страх растаял, как дымка. Нелепые мысли о том, что Такэо может вернуться в этот мир, теперь казались смешными. Дело прошлое. Что толку бояться. Безусловно, она поступила плохо, но у нее не было выбора.

Она собирала разбросанные детские игрушки, когда случайно взглянула на собственную морщинистую руку. Тот случай с Такэо произошел, когда руки у нее еще были упругими и молодыми, а значит, очень, очень давно.

Она подошла к краю огорода. Перед ней текла Сакагава. Река заметно разлилась, наверное из-за тайфуна. Это хорошо – воды здесь всегда не хватало, но что за белый пар поднимается от реки? Сигэ подалась вперед. По воде плыли обрывки бумаги. Нынешняя молодежь бросает в реку что попало. Надо бы собрать эти клочки… Не успев об этом подумать, Сигэ охнула от неожиданности.

Течение несло белые клочки к истоку реки. Похоже, вода из нижнего течения потекла к горам. Значит, Сакагава пошла в обратную сторону? Не в силах шелохнуться, Сигэ проследила течение реки, пока ее взгляд не уперся в Ущелье Богов. Оно было окутано легкой дымкой. Белый туман медленно полз в сторону Якумуры.

Вместе с туманом в душу Сигэ снова пробрался страх.

Сувенирная лавка у подножия горы была открыта, на парковке стояли несколько машин. Туристы в ужасе смотрели на покрытую туманом вершину Исидзути. Сверху по-прежнему неслись грохот и хруст. Хинако медленно брела вдоль стоянки. Колени вымазаны в грязи, ладони содраны в кровь – поранилась, когда оборвалась цепь. К счастью, до земли оставалось всего несколько метров. У нее не было времени даже перевести дух. Она тут же отыскала вторую цепь и чудом добралась до стоянки.

Синего седана нигде не было видно. Попадались похожие машины, но Фумия тут явно не было. Не зная, куда идти дальше, она бессмысленно стояла посреди стоянки.

Фумия бросил ее, уехал с Саёри…

Она чувствовала себя так, словно цепь под ней оборвалась во второй раз. Казалось, спасительная земля совсем близко, но ее надежда рухнула, и вот она снова летит в пропасть. Теперь она долго будет падать в темную бездну, ведь ей совершенно не за что зацепиться.

– Что с вами?

На нее с беспокойством глядела пара пожилых туристов. Хинако почувствовала, что плачет.

– Ну… я… – Она закусила губу, не зная, что сказать. Она вспомнила, что оставила сумку в машине. Ее бросили без денег на Исидзути. К тому же она в ужасном виде. Блейзер вымазан грязью, джинсы разорваны.

Женщина в смешной желтой шляпе обняла Хинако за плечи. На лице ее читалось замешательство.

– Где ваш дом? Вам лучше вернуться.

Она хотела сказать, что в Токио, но вовремя опомнилась и ответила, что живет в Якумуре.

– Но… человек, который был со мной, уехал раньше… Что мне делать?..

Незаметно вокруг собралась толпа. Со всех сторон слышался сочувственный шепот.

– Якумура? Где это?

– Как с ней быть?

– Я знаю, где Якумура. Это недалеко от моего дома. – Сквозь толпу пробился невысокий парень.

– Вот и замечательно. Подвезите, пожалуйста, эту девушку, – обратилась к нему женщина в желтой шляпе.

Парень смущенно кивнул, отводя глаза от оборванной одежды Хинако:

– Ладно. Все равно домой еду.

Он ушел за машиной, толпа тоже постепенно разошлась. Женщина в шляпе отвела Хинако в туалет, промыла ей раны на ладонях и заклеила их пластырем, который нашла в сумке.

Хинако безучастно принимала ее заботу. Кажется, ей было все равно. Фумия бросил ее, выбрал Саёри. Даже несмотря на то, что Саёри мертва. Слова о том, что любовь побеждает смерть, красивы, но в реальности мертвецы борются за любовь наравне с живыми. Потрясающая несправедливость!

Женщина в шляпе привела Хинако на стоянку и бережно усадила в машину.

– Побыстрее возвращайтесь домой, переоденьтесь и успокойтесь.

Хинако отрешенно взглянула на нее и едва заметно кивнула. Она не хочет никакой заботы.

Женщина улыбнулась, явно довольная результатами своего труда, и закрыла дверцу машины. Парень привычным жестом подал назад:

– Дорогу к тридцать третьему шоссе закрыли из-за завала. Поедем по другой дороге. Часа за два доберемся до вашей Якумуры.

Хинако попыталась что-то ответить, но из ее горла вырвался лишь хрип. С жалостью глядя на нее, парень выехал на узкую лесную дорогу. Повсюду валялись сломанные ветки. Чтобы снять напряжение, парень попытался разговорить ее:

– Я в эту лавку постоянно вожу домашние соленья на продажу, но такого с роду не видел. Чтобы гора так скрипела… А вы на Исидзути поднимались?

Хинако кивнула.

– А почему она так скрипела?

– От воды… – Хинако запнулась и всхлипнула. Перед глазами снова встала страшная картина.

– Ой, простите. Я же не со зла. Похоже, вам здорово досталось. – Он явно принял Хинако за жертву насильников.

Ловко объезжая выбоины, парень сменил тему:

– Я когда ехал сюда, чуть не столкнулся со встречной машиной. Выскочила из-за поворота, не посигналила. Водитель даже не вышел извиниться.

– Машина шла от подножия горы? – быстро спросила Хинако.

Мужчина активно закивал, радуясь, что она наконец-то приходит в себя:

– Ага. Кажется, голубой седан. Нет, скорее синий. Парень лет тридцати и школьница в матроске, хорошенькая такая.

Хинако сжала кулаки. Фумия и Саёри направились в Якумуру. Она представила сияющее улыбкой бледное лицо Саёри рядом с Фумия, и ее захлестнула злость. Рядом с Фумия ее место. Разве Саёри не умерла? Фумия живой, а мертвецу место среди мертвецов.

– Быстрее, прошу вас, – с силой сказала Хинако. Парень удивленно взглянул на нее. – Ну быстрее же! – В ее голосе сквозило нетерпение.

Несмотря на час для посещений, в больнице царила тишина. Редко кто приходил навестить больных наутро после тайфуна. Никто не мешал им смотреть свои бесконечные сны.

Томоко Ясуда остановилась у кровати Ясутаки Хиуры. Его немигающий взгляд по-прежнему был направлен в потолок. Никаких признаков выздоровления. Девушка вчера устроила шум, но она явно обозналась. Рефлекторное подрагивание руки приняла за пробуждение, а хрип в застоявшихся легких – за речь. Нет, Ясутака Хиура не придет в сознание после семнадцати лет комы.

Томоко немного поменяла положение его тела и прошептала:

– Вот и отлично. Хороший мальчик. Мой малыш.

В этот момент она услышала хриплый голос:

– Я… не твой… малыш…

Женщина испуганно отдернула руку. Кровать под Ясутакой тихо заскрипела. Медленно повернув к ней голову, он произнес:

– Вставать пора. Надо идти.

Томоко смотрела на Ясутаку и не верила собственным глазам. Она чувствовала себя так, как если бы ее кукла внезапно заговорила по собственной воле.

Неимоверным усилием он приподнялся на локтях:

– Времени нет. Я должен торопиться.

Томоко мягко придавила его к кровати:

– Вам нельзя двигаться. Сейчас я позову врача.

Ясутака поморщился:

– Говорю же, времени нет. Я возвращаюсь в Якумуру.

Он говорил уже совершенно нормально. Удивительный случай выздоровления! Борясь с нарастающим беспокойством, Томоко твердо заявила:

– Это невозможно. Вы должны еще какое-то время побыть в больнице.

В его глазах мелькнула насмешка.

– Чтобы ты снова меня лапала? Если бы ты знала, как надоела мне за эти семнадцать лет! Превратила мое тело в игрушку. Если бы только я мог двигаться, живо прекратил бы это.

Томоко побледнела. Ее тайна выплыла наружу. Она уже слышала, как он говорит всем вокруг, что похотливая баба называла его «своим малышом» и трогала за гениталии.

Побелевшими пальцами Ясутака хватался за спинку кровати, стараясь привстать. Томоко попыталась придавить его к постели. Он яростно сопротивлялся:

– Что ты…

Не давая ему закончить, она прижала к его лицу подушку. Он пытался бороться, бил в воздухе руками и ногами, но Томоко не отпускала. Его тело принадлежит ей. Родинка под мышкой, впадинка на ребре, крепкие упругие ягодицы. Все эти годы она любовно заботилась о каждой, самой крохотной частичке его тела. И она не позволит ему ругать ее.

Томоко навалилась на подушку всем телом. Наконец, когда его руки бессильно упали на кровать, она убрала подушку. Глаза мужчины вылезли из орбит, изо рта шла пена. Томоко вытерла ему рот платком, аккуратно сложила раскинутые ноги. Он не двигался, напоминая гигантскую куклу. Его тело снова вернулось под заботливое крылышко Томоко.

– Ну вот, молодец, хороший мальчик, – прошептала Томоко, накрыла его простыней и ласково похлопала по животу.

В Ущелье Богов было тихо. Рука об руку с Саёри Фумия вошел в поросшее цветами ущелье. Рука Саёри была холодной и обжигающей одновременно – такой же, как ее взгляд.

Вокруг плавал белый туман, цвели тигровые лилии. Их не тронул вчерашний тайфун.

Кажется, он был на Исидзути. Почему же вдруг оказался здесь? Эта мысль промелькнула в голове и тут же исчезла. Саёри не отрываясь смотрела на него, разгоняя все сомнения.

Под вуалью тумана виднелась впадина в центре ущелья. Нет, теперь это была уже не впадина, целое озеро, в центре которого высился зеленый камень.

Саёри и Фумия спустились по склону и встали у воды. Озеро вело себя странно: кипело, бурлило, от его пузырящейся поверхности поднимались мириады крошечных белых облачков. Покружив по ущелью, они уплывали вдаль, за горы. Словно облакам вдруг стало позволено лететь куда вздумается.

– Счастливы те духи, у кого есть кто-то, кто их помнит. Дух может вернуться к этому человеку в том виде, в каком тот его вспоминает. Вот и я смогла вернуться к тебе. – Саёри положила руку Фумия себе на плечо и улыбнулась. – Я знала, что ты, Фумия, по-настоящему меня любил. Ведь ты постоянно думал обо мне.

Слова Саёри проникали в самую душу. Любимая женщина, кто она? Эта девочка или… Он столько раз видел это во сне. Там он соглашался с ней, но чувствовал какое-то противоречие. Как разобрать, где сон, а где реальность, пока не очнешься ото сна?

Он почувствовал, как Саёри тянет его за руку, и следом за ней вошел в озеро.

– С этой минуты живые и мертвые смогут жить вместе. Теперь смерть не будет концом. Мертвецы будут довольны, ведь Сикоку станет царством мертвых.

Воды было по щиколотку. Саёри повернулась к Фумия и стала стягивать матроску. Под ней ничего не оказалось, и он увидел ее упругую грудь. Она сняла юбку и предстала перед ним совершенно нагой.

Ее худенькое, почти детское белое тело посреди воды казалось прозрачным и делало ее похожей на грациозную цаплю. Она протянула к нему руки:

– Фумия, я хочу стать взрослой…

Белые облака затянули небо, скользили по гребням гор, прятались среди деревьев, ползли по склону. Сигэ беспокойно смотрела с веранды на улицу. Она ни разу не видела, чтобы после тайфуна был такой туман, тем более в летний полдень.

Ясудзо и Тидзуко после обеда отправились в поле проверять ущерб, нанесенный ураганом. Мицуру в школе. Сатоми взяла Такэси и ушла за покупками. В доме стояла тишина.

Сигэ заметила, что во дворе до сих пор стоит серп, установленный против тайфуна. Надо убрать. Благодаря ему буря обошла их дом стороной.

Сигэ подошла к сушилке для белья, к которой был привязан бамбуковый шест с серпом. Развязав веревку, она попыталась снять шест. Он зашатался. Боясь, что шест сейчас рухнет на землю, она поспешно навалилась на него. Внезапно ей показалось, что оберег стал легче. Она оглянулась – шест поддерживал мужчина.

Сигэ хотела поблагодарить незнакомца, но тут же узнала его.

Светлая кожа, вздернутый нос, смеющиеся глаза полумесяцем. Перед ней стоял Такэо. На нем была коричневая рубаха и брюки, которые он часто надевал на встречу с Сигэ. Бывший любовник выглядел реальным и абсолютно живым.

В глубине его глаз затаилась злоба.

– Я не забыл. Не забыл, как ты тогда сбежала.

Бамбуковый шест выпал у нее из рук, поджилки затряслись. Почему Такэо здесь? В голове был туман, она никак не могла собраться с мыслями.

Такэо стал медленно развязывать веревку на конце шеста. Сигэ зачарованно наблюдала за ним, не в силах отвести глаз от его пальцев.

С легким шорохом веревка упала на землю. Такэо взял в руки серп и стал медленно приближаться к Сигэ:

– Как быстро ты забыла, что бросила меня на произвол судьбы.

Сигэ почувствовала, как по ногам бежит теплая струя мочи. Она на секунду взглянула на землю, а когда подняла голову, перед глазами мелькнула серебристая молния.