Текст книги "Предсказанная Война (СИ)"
Автор книги: Марья Морьевна
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4. Живая сказка
С утра погода стояла прекрасная, что Евдокия почувствовала сразу, стоило ей только проснуться. На сегодняшний день у неё были грандиозные планы вплоть от посещения капитана корабля до снаряжения на дальнейший путь.
Девушка, приготовившись к новому дню, выглянула на балкон. Она тяжело вздохнула: у перил стоял Володар, облокотившись о них руками и смотря на горизонт. Весь его вид говорил красноречивее слов.
– Бедный Володар. Мы скоро вернёмся, – тихо прошептала царица, смотря на такую душераздирающую тоску кузена. Ей было жаль его. Она прекрасно понимала, что он испытывает не потому, что испытывала сама. Просто чувствовала его состояние. Как ни крути, они – одна семья, с детства росли вместе. Потому и понимают друг друга без слов.
Девушка не стала ему мешать. Тихо покинув свои покои, она уверенно направилась к лестнице, и не прошло и десяти минут, как царица оказалась в саду. Она огляделась.
– Да, надо было вчера лучше присматриваться, – расстроенно подумала она. Вместо того, чтобы быть перед выходом за пределы территории королевского замка, она была похоже в совершенно противоположной части сада.
Она стояла на усыпанной песком дорожке. С двух сторон от неё – в два ряда колонны из белого мрамора, увитые плющом. За ними росли яблоневые и персиковые деревя, что находились в самом расцвете.
Что же, делать нечего. Дуся пошла вперёд, понимая, что если вернётся во дворец, то заблудится окончательно (так как он был сам по себе как целый лабиринт). Аллея из колонн вскоре закончилась, и Евдокия смога узреть развилку из трёх тропинок. Девушка огляделась по сторонам. Справа от неё, в самом конце дорожки, она заметила принца Архипелага. Юноша стоял на коленях перед садовым водоёмом и с кем-то общался. Со стороны казалось, что говорил он со своим отражением.
Любопытство пересилило, как Дуся не старалась, и царица, снова оглядевшись, сделала несколько шагов в сторону Женара. Она остановилась. Теперь ей было видно всё. Прекрасный серо-голубой дельфин, с такими живыми человеческими глазами, высунувшись из воды, смотрел прямо на принца, издавая характерные для его собратьев стрекочущие звуки. Женар говорил ему в ответ тихо, гладил по голове, но в то же время на его лице было написано столько тоски, что императрице невольно стало жаль его.
Тут дельфин брызнул водой, будто бы показывая свою обиду, а принц засмеялся, принимаясь вытирать мокрое лицо рукавом. После ещё пары «фраз», дельфин уплыл. Принц встал на ноги и собрался было уходить, но тут заметил царицу Евдокию. Он несколько побледнел, но виду не показал. Юноша поклонился.
– Ваше Величество, – произнёс он.
– Доброе утро, Женар, я… заблудилась просто. Пришла сюда, и… тут ещё ты… Не сочти за грубость, но позволишь мне узнать? Это был твой друг?
– Нет… – он замялся. – Точнее, не совсем. Это – моя невеста.
Евдокия поражённо застыла, удивлённо и недоумённо глядя на юношу, который всё это время не менялся в лице: всё та же горечь. Она почувствовала себя неуютно. Всё-таки, не тактично было вот так вот задавать такие сокровенные вопросы, на которые бедный юноша вряд ли горел желанием отвечать. Но шаг уже был сделан. Царица попыталась взять себя в руки.
– Невеста?
– Да. Мы обручены уже года три. Скоро должна была состояться наша свадьба. Дарива с отцом покинули Архипелаг на время, чтобы она смогла выбрать ткани в Ямлезе – её отец купец и взял дочь во время одной из поездок. Но по дороге домой… они наткнулись на пиратов. Корабль потопили. Многие смогли спастись, но… Дарива утонула. Мне сообщили о случившемся ещё до того, как они прибыли. Я поспешил к ним навстречу на одном из кораблей. Когда я узнал о том, что… Даривы больше нет, я подумал, что это последний день моей жизни. Когда мы вернулись на Архипелаг, я пришёл сюда – в наше с Даривой место. Здесь мы встречались. Каюсь, я собирался свести счёты с жизнью, – здесь очень глубоко, метра два, если не больше, – но только я погрузился с головой под воду, меня вытащил дельфин. Он помог мне выбраться на берег. Это была Дарива. Оказывается, русалки упросили свою мать оставить жизнь ей. Море согласилось, и вот, моя невеста – дельфин ровно на полгода и три дня. Завтра она должна превратиться в человека.
Евдокия была поражена услышанным. Она, как ни позорен был сей факт, ничего не знала об Архипелаге и его чудесах, вплоть до русалок и их морском семействе, так как по идее это была часть света отведённая Марии, но Дуся всё равно немного смутилась: ей стало стыдно.
– Но, как же ты понял, что это дельфин – Дарива? Она же, вроде как не говорит по-нашему.
– Да. Но наш народ имеет такое благословение от моря – понимать его обитателей так же хорошо, как и друг друга. Мне казалось, это не секрет для остального мира.
Дуся покраснела.
– Ну, как оказалось, для меня – секрет.
* * *
Да, услышанная Евдокией история была выше всякого понимания. Сколько бы она не находилась в Обене, сколько бы не любовалась на фениксов и чудеса Горма с Дрангом, она наверное никогда не сможет привыкнуть к тому, что в их мире есть ещё много сказочных диковин, которые могут повергнуть в шок даже самого старого мага. Русалки, морское царство, воля Моря, превращения человека в дельфина для сохранения жизни… В нашем мире большинство этих легенд из поверий старины средневековья и более ранних эпох превратились в детские сказки, в которые не все дети-то верят, хотя и находятся те из людей, кто пытается доказать существование морских жителей наполовину людей, наполовину рыб. Но, думаю, они никогда не достигнут своей цели.
Не откладывая в долгий ящик, Евдокия рассказала брату об удивительной истории любви, как только закончила все намеченные на сегодня дела. Володар более сдержанно воспринял россказни сестры.
– Удивительно, – князь пожал плечами, – Но, послушай, а разве в курс вашего с Анной, Марией и Софией образования не входил такой урок, как «Изучение особенностей народов и государств» и «Познание специфики их создания»?
Евдокия задумалась и уже в который раз за сегодня покраснела гуще цвета красного вина. Когда же кузен спросил, в чём дело, она покраснела ещё больше, опустила глаза, как провинившаяся школьница, и тихо сказала:
– Мы с Анной прогуливали этот урок.
Тут Володар расхохотался так, будто ему за шиворот кто-то рака посадил. Евдокия подняла на него удивлённый взгляд, но от этого он только сильнее смеялся. И продолжалось это долго. У него уже начал болеть живот, а мышцы на лице сводило от напряжения, но он всё не унимался. Дуся, уже начавшая посмеиваться, вдруг испугалась, что у него истерика, когда он наконец стал успокаиваться. Он вытер выступившие на глазах слёзы.
– Можно спросить, что смешного я сказала? Или я сама по себе смешна? – немного рассержено спросила царица. Князь показал головой.
– Нет-нет, ни в коем разе, – он с трудом подавил новый приступ смеха. – Просто, я понял, почему вы с Анной так плохо умеете находить общий язык с детьми. Вы же даже сказок толком не читали, что уж говорить про чудеса, которые чётко распределены каждое в своей части света.
Володар снова рассмеялся, чем вызвал в душе кузины волну стыдливого гнева, за что потом ему пришлось ещё и просить прощения.
* * *
Следующий день был полон забот, как и подобает дню отъезда во все времена и во всех мирах. Корабль и причал кипели от количества людей и напряжённости их работы. Повсюду раздавались крики разной интонации, беготня. Подготовка к отъезду шла полным ходом. Только главных затейников похода не хватало: Евдокия с Володаром прощались с государями Архипелага.
Было печально покидать их обитель – наверное самый мирный и радостный уголок мира. Кузены это почувствовали и не преминули сказать об этом королю с королевой, на что те приглашали их в будущем году. После обмена любезностями по этому поводу, они раскланялись до поры, до времени, согласовав их встречу через полчаса на пристани. Володар с Евдокией вышли за пределы дворца, но девушка попросила кузена подождать её на борту, а сама пошла вглубь сада, до уже знакомого нам водоёма. Принц уже был там. Лицо его было крайне встревожено.
– Женар, – окликнула юношу императрица. Тот обернулся.
– Ваше Величество, – он поклонился. – Уже уезжаете?
– Да, тебя… не было на встрече. Я подумала, что что-то случилось. Ты взволнован.
– Дарива не приплыла. Мы условились встретиться с ней в тот же час, в то же время, что и обычно, – он снова обернулся к водоёму, напряжённо всматриваясь в прозрачную морскую воду, так и сверкавшую на солнце. Евдокия нахмурилась. Если учитывать, что сегодня она должна обратиться в человека, то это более чем опасно. Кто знает, на какой глубине и как далеко от берега она станет изначальной расы.
– Может, её русалки доставят, – подумала царица, но вслух говорить не стала. Она понимала, с какой иронией прозвучит эта фраза из её уст. Уж больно недоверчиво она пока относилась к россказням о морских жительницах, которых пока ни разу в жизни не видела.
Но тут раздался всплеск. Тихий, еле слышный, но в воцарившейся тишине и Евдокия, и Женар его отчётливо услышали. Он донёсся из канала, по которому и поступала вода из пролива в водоём. Переглянувшись, царица и принц начали напряжённо вглядываться в глубину. В следующий миг они увидели то, что первую на пугало и удивило, а второго взволновало так, что он чуть не прыгнул в воду. Там была русалка. Полупрозрачное существо, состоящее, казалось, из одной воды, с сияющей сферой в груди вместо сердца. И русалка эта, прежде чем кто-то успел сообразить, вытолкнула на берег девушку, которую Женар тут же прижал к груди. Дарива была красива, если судить по меркам жителей Архипелага: светло-русые волосы, синие глаза. От одного вида влюблённых хотелось улыбаться, что царица и делала.
В следующую секунду Евдокия перевела взгляд на русалку. Морское создание не высунулось из воды, но царица поняла, что она смотрит прямо на неё. Что же, сказка оказалась не такой, какой себе представляла императрица. Намного реальнее.
Глава 5. В Ямлезе
– Володар, Володар! – Евдокия подбежала к брату, но тот спал сном праведника и ничего не слышал. Царица рассердилась. – Встава-ай, вставай же, соня.
Князь натянул покрывало на голову, показывая всем своим видом, что не собирается просыпаться. Царица начала его теребить, а потом стягивать одеяло.
– Мы приплыли, алло!
Это подействовало на князя не хуже ведра ледяной воды. Он резко сел. От сна в глазах не осталось ни следа. Оглянувшись на лестницу, ведшую на палубу, он соскочил на пол. Евдокия со вздохом побежала за ним на палубу.
Князь стоял у борта на носу корабля, смотря на растянувшуюся по всему горизонту перед ними восточную империю. Перед ним был Веркин – столица Ямлеза, сверкавший во всём своём земном великолепии, которое так и тянуло вниз того, кто всю жизнь провёл в простоте и лёгкости небесного очарования северной империи. Они почти причалили, когда в воздухе раздался звук труб, будивших население ровно в шесть часов утра.
Володар и Евдокия смогли сойти не берег только через три четверти часа, благодаря количеству гостей в порту.
Ямлез встретил их жаром палящего восточного солнца. В порту было немного людей: столица только просыпалась после ночи. Мужчины в тюрбанах или с повязками на голове, женщины в чадре или парандже. Кое-где на глаза царице и князю попадались и рабы, разгружавшие торговые суда или сопровождавшие свих хозяев. Кузены переглянулись.
– И что делать будем?
– Капитан дал карту, – Володар полез за пазуху, и вскоре вытащил искомое. – Будем искать… Та-ак…
Юноша развернул карту. Изучая её несколько минут глазами, он молчал. Евдокия встала за его плечом, чтобы лучше видеть.
– Река Желаний находится в лесу… впадает в море, так что можно пройти по побережью… Отлично, – князь начал складывать карту. – На дорогу мы потратим час-два, там пробудем недолго.
– Володар, может, мы к Софии заглянем? – Евдокия вопросительно взглянула на князя. – Ну, правда, мы столько времени не виделись! Лет девять, если не больше.
Князь остался на удивление спокойным. Он лишь пожал плечами и рассеяно улыбнулся сестре.
– Ты иди, а я не хочу. Я должен спешить.
Вернув карту на прежнее место, он поспешил вдоль причала, а Евдокия осталась стоять на месте. Она немного даже злилась на брата. Володар, если испытывал что-то, о чём не хотел делиться, то вёл себя, как подросток: ни за какие коврижки не желал поведать никому о своих терзаниях.
Что же, даже не смотря на столь неприятную черту характера своего кузена, царица не стала сдаваться. Она бросилась вслед князю. Поравнявшись с ним, она сбавила шаг. Володар улыбнулся.
– Видно, бросание на произвол судьбы откладывается на неопределённый срок?
Царица недовольно фыркнула и ткнула его в бок, на что князь с проказной интонацией рассмеялся. Вскоре оба не шли – бежали по уже безлюдному пляжу в сторону леса. Брат убегал от сестры, оба радостно смеялись. Создавалось такое впечатление, что им до сих пор лет двенадцать, как, по сути, и было в их душах. Только сердце императрицы беспокойно сдавливало с того самого момента, как она решила последовать за братом, пожертвовав встречей с сестрой. Евдокия не знала, почему…
Каменистая набережная растянулась на пол километра за границей жилой части города Веркина. Домов, людей и кораблей не было: всё осталось далеко позади. Вскоре Евдокия и Володар достигли леса, после череды падений с мягкими… и не очень посадками. Находясь в окружении деревьев, они умерили темпы своего бега и вскоре уже шли по еле заметной тропе.
В лесу было довольно шумно, а всё из-за птиц. Разные крылатые существа сидели на ветвях восточных деревьев гроздьями и распевали, и голосили на разные лады, мотивы и голоса приятной и не очень песней. Одни пыжились, гордо выставляя вперёд яркую грудку и показывая своё главенство, другие делали больший акцент на голос, если не могли блеснуть размерами или цветом; третьи расправляли яркие и красивые, будто веера, хвосты или крылья, или трясли головой, заставляя солнце играть в их ярких коронках из перьев.
Царица и князь с удивлением озирались по сторонам, любуясь на восточных красавиц. Но когда впереди послышалось заливистое журчание воды, они в миг позабыли обо всём и бросились вперёд. Перед ними посреди восточного леса проложила своё русло река Желаний, несшая свои воды к Тёплому морю Ямлеза.
* * *
Цель была достигнута. Прозрачная вода из волшебной составляющей реки Желаний, сотворённой ещё при создании мира, была у брата с сестрой. Подняв стеклянный флакон с волшебной жидкостью на солнце, князь смотрел, как лучи вечернего светила играли и переливались в чистейшей чудесной воде. А Володар думал… Он только сейчас начал думать, размышлять над тем фактом, что он станет отцом. Он долго не хотел делить любовь Эльвы, но теперь, когда в его руках было то, что даст им детей, князь уже начинал привыкать к мысли, что в Велиградском княжеском доме будет уже не два жителя…
– Слушай, можешь помедленнее? – рявкнула сбоку Евдокия, которая наконец смогла догнать брата, который шёл довольно быстро и только сейчас остановился. Девушка явно не горела желанием снова бегать. Её с прошлого раза ещё ноги не слушались и бежать отказывались напрочь. Вокруг брата и сестры снова были люди. Она вернулись на пристань. – Долго же мы там пробыли. Уже вечер.
Володар посмотрел на запад.
– Да, вечер, – рассеянно произнёс он. Царица закатила глаза.
– Не волнуйся, кузен. Всё пройдёт лучше некуда… Ну, ладно, если сомневаешься, помолись.
Князь улыбнулся, взглянув на девушку. Но улыбка эта была какой-то другой. Озорства в ней не было. Только какой-то свет, если вы понимаете, о чём я говорю…
– Ты права, Дусь. Просто непривычно…
– Непривычно, – с ноткой издевательства повторила царица. – Зато представь, какой веселье у вас начнётся. На свет появится княжич или княжна, будете не спать по ночам, в конце концов у вас закончится терпение и вы обратитесь за советом к Машке или Анне, убедите одну из них рассказать, как обращаться с маленькими детьми, потом уговорите её посидеть с вашим чадом и на целый день сбежите куда-нибудь в лес на пикник… или, что вы там любите в лесу делать.
Тут на Володара напал смех. Спокойный, но такой заразный! Тут к ним подбежал матрос с «Пути». Молодой человек отвесил поясной поклон перед императрицей и князем.
– Царица-матушка, княже, капитан просит передать, что он не намерен ждать до завтра и желает отплыть как можно скорее.
Матрос вновь поклонился и убежал. Кузены переглянулись.
– Иди, Дусь. Ты хотела к Софии пойти, а я – домой.
Царица покачала головой.
– Нет. С ней мы ещё увидимся. Но тебя я оставлять не хочу в такой момент. Мне всё же ещё хочется видеть тот момент, когда Эльва расскажет о том, что в принципе не могло произойти между оборотнем и человеком.
Князь улыбнулся сестре, и вскоре они взошли на борт велиградского корабля, который быстро отчалил и направился туда, где перед ними лежал далеко-далеко впереди Обенская Империя. Когда «Путь» подошёл к выходу из гавани, на городской башне раздались тяжёлые и гулкие удары колокола, а потом раздалась пальба из пушек. Евдокия и Володар, стоявшие на палубе обеспокоенно и заинтересованно посмотрели туда.
– Странно, – нахмурился князь. Люди на берегу похоже догадывались о причине. Всё вокруг погрузилось в зловещее молчание. Царица посмотрела на брата, а потом пошла на капитанский мостик.
– Капитан, что случилось?
Мужчина посмотрел на царицу и пришедшего за сестрой князя и пожал плечами. Не знал. Когда они проплывали мимо какого-то ямлезского судна, с него донёсся громкий и насмешливый крик. Говорил человек с ужасным акцентом, что выдавало в нём явно непривыкшего к чужому языку.
– Эй, вы! Северъяне! – кузены и капитан оглянулись на звук. – Да-да, вы! Правильно делаете, что уходите. Убирайтесь с нашей земли.
– Да как ты… – капитан уже было собрался поставить на место наглого крикуна, но царица его усмирила, положив руку мужчине на плечо. Он устыдился, но гнев его не утих. Все трое молчали.
– Кончилась ваша власть. Передайте вашим правъителям, что их сестра, София отправилась на тот свет!!! Ведь в честь этого и палили пушки…
Что кричал ямлезец дальше, ни Евдокия, ни Володар не слышали. Умерла. Её больше нет… Царица закрыла лицо руками, скрывая слёзы безграничного горя. Князь сжал зубы, силясь сдерживать эмоции, которые, тем не менее, яснее слов выразились на его лице.
Турмания София, дочь короля Дария Обенского, умерла в сорок девять лет.
Глава 6. Наследие двух турманий
Тяжёлая душная жара, стоявшая в воздухе, тяготила больную душу. Редкий ветерок с трудом мог принести облегчения, а рассеять горькие мысли и подавно. Мария до сих пор с трудом верила в то, что произошло. Софию похоронили сегодня утром. Младшая царица же себя ощущала безвольной куклой, без эмоций и души. У неё не было сил ни на что: слёзы и неизбывное забрали все. Голова нестерпимо болела после четырёх дней непрерывных рыданий. Лицо опухло.
Новый порыв ветра немного освежил разгорячённую кожу. Девушка сидела на скамье в саду. Ровно держать спину не хватало сил, и она облокачивалась на спинку скамейки. Руки сложены на коленях, глаза смотрят в никуда. Со стороны могло показаться, что это статуя. Только ни у одной статуи не может быть столько горя и безнадежности во взгляде.
Тяжело терять близких. Мария надеялась, что не испытает этого так скоро. Но пришедшее в ей в Фингард письмо заставило её собраться в ту же минуту и приехать как можно быстрее. Она успела как раз за три дня до смерти сестры. В последний день, ей сообщили, что турмании стало хуже. Мария бежала со всех ног в покои сестры, и она успела. София умерла через час у неё на руках.
Похороны состоялись ещё через три дня. Мария еле стояла на ногах. Красные глаза, после бессонных ночей, проведённых в слезах, её доконали. Турмания Эсманур испугалась тогда, что младшая царица, чего доброго, рухнет, так как она тогда была больше похожа на привидение, и старшая сестра Адиля шла с Марией, держа её за руку.
Раздались шаги, и в саду показалась одна из рабынь турмана Адиля. Она присела, сложив руки перед собой и склонив голову, и снова выпрямилась.
– Госпожа…
Мария вяло подняла голову, но на рабыню не оглянулась (та стояла позади царицы).
– Чего тебе? – спросила она. Язык плохо слушался, а голос слегка охрип.
– Повелитель Вас зовёт…
Мария, собравшись с духом, поднялась на ноги и довольно быстро для своего состояние пошла прочь из сада. Она не обращала внимание на встречных ямлезцев. Кто провожал её с сочувствием, кто со злорадством – царица сохраняла даже в трауре и чёрном своём облачении прямую осанку и благородство, а самообладание ни на миг ей не изменило.
Стража пропустила её без вопросов и лишь молча отсалютовала госпоже и девушке-элитарию из полка, в котором они сами когда-то учились. Мария остановилась перед дверями, услышав в покоях турмана жаркий спор. Прислушалась – спорят Арслан и сын Марихан, царевич Мурад.
– Да как ты смеешь, щенок? Разве так говорят со старшим братом?
– То, что ты мой брат по крови, не делает тебя моим братом по душе, трус!!!
– Я – БУДУЩИЙ ТРУМАН!!! – в ярости крикнул Мурад, и от его голоса задрожали стены.
– Не спеши, отец ещё не выбрал, – ответил Арслан более спокойно, но в его голосе можно было прочесть явное раздражение и злость. Он не мог забыть той ненависти, что питала мать Мурада к Софии.
Мария тяжело вздохнула. Этого следовало ожидать. Смерть младшей трумании, которая всегда учила сына любить своего брата, сняла барьер вынужденного мира между сыновьями Адиля. И если дать им волю они, чего доброго, ещё глотки друг другу перережут…
– Ты – сын рабыни!
– А ты – сын ведьмы, – зашипел Мурад. Раздался яростный крик, потом – звон металла: Арслан и Мурад обнажили ятаганы.
Мария не злилась на Мурада. Она знала, что он так не думал на самом деле, но слова сына Софии его задели за живое. Он всегда очень любил свою мать, но, как сын, просил её усмирить ненависть в своём сердце. К сожалению, она его не слушала, списывая его просьбы на детскую наивность. Царица вошла в покои. Увидев её, царевичи, опустили оружие, поклонившись королеве Фингарда и царице-императрице Обена.
– Тётя…
– Как вам не стыдно? – спросила царица, с укором глядя на юношей. – Вы же братья. Ближе вас двоих у вас не будет людей в жизни. Никакая любовь не заменит вам вас. Тем более, вы – царевичи Ямлеза. Вам неподобает вести себя, как малолетним детям. На вас вместе с титулом легла ответственность, и вы обязаны её нести с честью, добросовестно. Вас учили этому родители, учу и я.
Братья пристыженно молчали, опустив головы и не смея проронить ни слова в своё оправдание. Мария же сурово оглядывала их. Да, воспитывать она научилась. Учитывая, что родила двоих детей, которые своим поведением доставляют хлопот раз в десять больше, чем их обенский Союз Тайной Разведки, под командованием уже капитана Аббаса, так как их бывший капитан приобрёл чин главного воеводы; и в нём души не чает принц Александр, который проникся к нему чувством уважения с того самого момента, как узнал, что их истории болезни так совпадают. И отныне бывший капитан обучает принца всем искусствам боя, которые только знал.
Царица вздохнула, чувствуя, что у неё кружится голова, но ей хватило просто закрыть глаза, чтобы немного прийти в себя. Царевичи тем временем переглянулись и согласно кивнув друг другу, обратились к королеве.
– Тётя, мы раскаиваемся перед Вами – грешны. Но больше этого не повторится…
– Вам плохо? – обеспокоенно спросил Мурад. Мария качнула головой и измученно улыбнулась.
– Ничего, Мурад. Это не страшно.
– И всё-таки, – Арслан подошёл к ней и поддерживая усадил на шёлковый диван. Мария успокаивающе погладила его по руке, сказав, что с ней всё в порядке. Мурад предложил воды 0 ласково отказалась. Арслан не успел возразить ей, так как в покои вошёл турман Адиль. Его сыновья тут же учтиво поклонились отцу.
Глаза мужчины были полны ужасной неизбывной печали и боли. Суровые складки меж бровей почти не исчезали теперь, тогда как раньше разглаживались всегда, когда он видел Софию. Но у него была стойкая выдержка. Никто не видел его слёз. Но в глаза никто не смотрел, отлично понимая, что такой взгляд разорвёт душу.
Он оглядел пришедших на его приглашение.
– Хорошо, что вы пришли, – произнёс он своим низким красивым голосом, который ну никак не вязался с внешностью статного и широкоплечего молодого человека. Он был молод. Но душа, казалось, постарела на тысячи лет. – Мне надо с вами поговорить. Как вы знаете, теперь, скорее всего, встанет вопрос о наследии трона. И я… выбрал себе приемника в лице Арслана.
Все слушали его внимательно и молча, ничем не выражая своих эмоций.
– Ты, Мурад, волен выбирать. Остаться здесь, или, если императрица не против, отправится на север, в Обен.
– Пусть будет, как ты скажешь, отец. Я не имею предпочтений в этом. Мне нигде не будет покоя.
– И всё же…
Тут подняла голову Мария. Царица немного оправилась и взяла юношу за руку.
– Поедем о мной, Мурад. Я всегда буду тебе рада, как гостью или как племяннику, если это не противоречит вашим обычаям.
Царевич молча кивнул. Ему было непривычно то, как к нему обращалась незнакомая, по сути, женщина. Но он ей верил. Он помнил, как Мария попала в Ямлез в первый раз. Его мать была тогда в ярости. Царица была своенравна и не собиралась приклоняться перед правящей династией Ямлеза. Но и добра к нему. Какие бы раздоры ни были между их семьями, она всегда с ним играла, выслушивала все его жалобы на жизнь, принимала их, советовала ему, как лучше поступить, научила быть таким, каким он стал сейчас. И он хотел поехать с ней.
На том и порешили. Ближе к вечеру дворец погрузился в гнетущую тишину. Даже девушки в гареме, которые обычно щебетали о том, о сём без умолку, теперь говорили каким-то полушёпотом. Но в воздухе стояла такая тишина, что Мария слышала этот шёпот из своих покоев. Она всю ночь провела на балконе. Царица уснула на софе и проспала там до самого утра, пока солнце не разбудило её, встав достаточно высоко, чтобы его лучи светили в лицо обенке.
Сегодня они отплывали в Обен.
Ближе к полудню семья турмана Адиля прибыла в порт, чтобы проводить царевича и королеву. Мария благословила племянника на благополучное царствование и дала ему наставления, какие знала давала ему его мать. Царица плакала. Плакал и Адиль, когда они прощались и долго обнимались. После Мария и Мурад взошли на корабль. Судно отчалило и направилось в сторону Обенской Империи.
