Текст книги "Темная сторона Луны"

Автор книги: Мартин Сутер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

8

Весь свет будто сговорился проверить успех терапии Венгера. В бюро регистрации отеля Бланка ожидали два срочных сообщения. Одно от д-ра фон Берга, другое от Антона Хювайлера. Оба настаивали на незамедлительном ответе. В послании от фон Берга жирной линией было подчеркнуто «срочно». Кроме того, просила позвонить Эвелин.

Первым делом Бланк позвонил своему компаньону. Тот почти сразу снял трубку:

– Хювайлер решил немного отдохнуть. Он попытается связаться с тобой начиная с субботы. У них утечка информации. Его осаждает один журналист. Идиоты в отеле сказали ему, что ты уехал. Я сообщил, что тебя положили в частную клинику из-за отравления пищевыми продуктами и связаться с тобой сейчас невозможно.

Сразу после этого Бланк позвонил Хювайлеру.

– Надеюсь, – сказал тот первым делом, – отравление пищевыми продуктами было приятным.

Бланк не поддержал шутку. Выслушав проблемы Хювайлера, он спросил:

– Как зовут этого журналиста?

– Мюллер.

– Педро Мюллер?

Бланк его знал. Среди знакомых ему работников пера, занимавшихся вопросами экономики, этот был одним из самых несимпатичных.

– Вы поможете мне от него отделаться? Если он доведет дело до конца, нам можно собирать вещи.

Бланк обещал заняться этим вопросом.

Теперь Эвелин. Услышав голос Бланка, она тотчас разрыдалась. Бланк прислушался к себе и с облегчением установил, что ему ее жаль. Показалось даже, что он распознал в себе еще одно чувство. Не любовь, но, быть может, что-то вроде угрызений совести.

Вечер только начался, а так как у него не было на сегодня других планов, он вызвался ее навестить.

Она приложила все силы к тому, чтобы ее внешность не выдавала тягостное состояние души. Тем не менее вид Эвелин напугал Бланка. Она похудела на несколько килограммов, и это ее не красило. Да и выглядела старше своих лет. Целуя ее в щеку при встрече, Бланк сообразил, что она немного выпила для храбрости. Но алкоголь делал ее не столько легкомысленной, сколько рассеянной.

Эвелин накрыла стол в столовой. Она не готовилась к приему гостей, поэтому решила обойтись консервами – крабовым мясом и паштетом из утиной печени. К ним она подала хлеб для тостов, всегда имевшийся про запас в холодильнике. В баре нашлась початая бутылка «Pouilly Fume».

Так они и сидели, как гости, в доме, который еще недавно был их общим жилищем. Совесть подсказывала Бланку, что он поступил несправедливо, внезапно бросив Эвелин. Но что поделаешь! Конечно, он чувствовал некоторое раскаяние, однако не решался предпринять что-либо, что могло бы исправить ситуацию. К Эвелин из прошлого он испытывал жалость. Но Эвелин, которая сидела перед ним в настоящее время, была ему безразлична.

Закусывая крабами, Бланк подумал о подводном лесе. Ощущение причастности ко Вселенной и недавние откровения о тайнах мироздания по-прежнему были свежи в его памяти.

– Ты дашь нам еще один шанс?

– Что? – Бланк погрузился в мысли и забыл про Эвелин.

– Может, нам стоит попробовать еще раз?

– Нет.

Что он натворил своим необдуманным ответом, Бланк понял лишь тогда, когда увидел выражение лица Эвелин. Он тут же пожалел, что так сказал.

– Тогда, наверное, будет лучше, если мы как можно скорее прекратим какие бы то ни было отношения, – выпалила она разом.

– Да.

Бланк встал из-за стола, отцепил от связки ключи от квартиры и гаража, положил на стол и ушел.

Сидя в машине, он опять пожалел, что отреагировал столь решительно. Но мысль о том, чтобы вернуть все назад, ему в голову не пришла.

Телефонный звонок вырвал его из глубокого сна. Бланк посмотрел на часы. Они показывали половину третьего. Звонил Альфред Венгер. Он только что вернулся от Эвелин. Ему позвонила ее подруга Рут Цопп и попросила прийти. У Рут появились подозрения, что Эвелин может с собой что-нибудь сделать.

– После того что она мне наговорила о вашей встрече вечером, у меня появились опасения в действенности терапии. – В голосе Венгера звучал скорее упрек, нежели серьезное опасение.

Бланк его поправил:

– Не совсем так. У меня снова пробудилась совесть, осталось лишь поработать с распределением чувства во времени.

– Ты о чем?

– Голос совести раздается лишь постфактум. Когда уже поздно что-либо делать. Но он звучит. Как дела у Эвелин?

– Она в порядке. Спит. Спроси лучше, каково мое состояние. Спроси, сколько часов мне удалось поспать с пятницы.

– Я сожалею.

– Что ж, с согласованием во времени у тебя уже лучше.

Венгер положил трубку.

На следующее утро Урс Бланк по пути в контору заглянул к Ламберту – в самый старый цветочный магазин города. Там он выбрал букет камелий и приложил к нему записку: «Прости, Эвелин. Давай останемся друзьями».

В тот же самый час свое приветствие отправлял и Пиус Отт. Как обычно, в это время года он проходил в Эшенгуте то, что называл «большим ремонтом»: тщательное обследование, выведение из организма шлаков и курс лечения молодыми клетками. Разумеется, он знал, что наука выражает сомнения относительно эффективности лечения живыми клетками эмбриона ягненка, тем не менее, пройдя курс, он ощущал себя помолодевшим и бодрым.

На этот раз он почувствовал такой эффект с самого начала пребывания в Эшенгуте. Но дело было не столько в самой терапии, сколько в полученном накануне известии, коего приветствие Отта как раз и касалось. Засунув в конверт сигару и визитную карточку, Отт поручил Игорю доставить послание по назначению.

Бланк только успел сесть за рабочий стол, как в двери показалась голова второго компаньона, доктора Гайгера, который сообщил последнюю новость:

– Флури застрелился.

– Флури из «Элеганцы»?

– Бывшей «Элеганцы», бывшей «Шарад». Бывшей.

– Причина установлена?

– Знать не знают, но догадываются. «Русский поход». В деле всплыли тридцать миллионов. А начиная с двадцати он нес персональную ответственность. Условие в договоре о слиянии. Тебе это что-нибудь говорит?

– Черт. Я не предполагал…

– Мне кажется, я тебе намекал на подобный исход. – Гайгер пожал плечами и вышел.

Бланк попытался прогнать от себя образ пожилого, покорившегося судьбе человека в серо-коричневом костюме-тройке, и как тот садился в такси после переговоров в «Лесной тишине», на которых его вынудили подписать дополнительное условие к договору.

Он занялся стопкой бумаг, скопившихся за два последних дня.

Петра Декарли принесла ему конверт. Его передал курьер. Внутри пакета Бланк обнаружил сигару «Ромео и Джульетта» и визитную карточку Пиуса Отта.

Всю журналистскую братию Бланк разделял на кроссовочников и галстучников. Педро Мюллер принадлежал к обеим категориям. Он носил галстук и кроссовки, оставляя другим право решать, чему он отдавал предпочтение. Точно так же он и писал.

Они встречались в кафе, где в это время – одиннадцать утра – почти не было посетителей, кроме парочки пожилых женщин со своими раскормленными собаками. Мюллер заставил Бланка прождать лишних десять минут и даже не счел нужным извиниться за опоздание. То был знак, что он чувствовал себя вполне уверенно.

– Сам факт того, что Хювайлер подключил к этому делу вас, я воспринимаю как подтверждение моей версии, – начал он.

Бланк затеял эту встречу с намерением проверить и пронаблюдать свое состояние. Он хотел поработать над согласованием во времени, сделать попытку заставить совесть подключаться чуть раньше.

Официантка принесла Мюллеру капучино, который здесь подавали со взбитыми сливками и тертым шоколадом. Бланк выгадал паузу.

Когда они снова остались одни, Мюллер сделал глоток. На верхней губе у него осталась тонкая полоска шоколада.

– В следующем номере мы даем материал о предыстории слияния.

– Вы этого не сделаете, – сказал Бланк утвердительно.

– Как вы сможете нам помешать?

– Сверну вам шею.

Улыбка с лица Мюллера мгновенно улетучилась. Он что-то пометил у себя в блокноте.

– Чем именно?

– Вот этими руками.

Бланк схватил Мюллера за тонкую шею, крепко сжал и тихо-тихо произнес:

– Если вы осмелитесь опубликовать хотя бы строчку из этих несвязных слухов, я сверну вам немытую шею, вы, противный, мелкий, вонючий кусок дерьма.

Из-под соседнего стола затявкала почти голая такса.

– Тихо, Лола, люди дурачатся, – успокоила собаку пожилая хозяйка.

Бланк улыбнулся и разжал руки. Потом взял салфетку и стер журналисту шоколадные усы с верхней губы.

Пожилая дама засмеялась. Такса прекратила лаять. Педро Мюллер мысленно благодарил собаку за то, что она спасла ему жизнь.

На следующий день Бланк проснулся с нехорошим чувством на сердце. Открыв газету, которую ему принесли вместе с завтраком, он понял почему. Две с половиной полосы были посвящены смерти д-ра Флури. Свои соболезнования опубликовали его бывшие батальонные сослуживцы, соратники по партии, Союз стрелков. Альпийский клуб, Союз предпринимателей, куда он входил, дирекция и сотрудники фирмы «Шарад», семья. Единственное, что указывало на вероятное самоубийство, – это множество прилагательных типа внезапно, скоропостижнои неожиданно.

Стоя под душем. Бланк перебирал другие причины, из-за которых мог чувствовать, что его совесть нечиста: Люсиль, Тролль, Эвелин, Кристоф Гербер, Хювайлер, Педро Мюллер, двадцатичетырехлетний чертежник, шестидесятисемилетний гармонист, спешивший на концерт.

Он пришел в контору и попытался сосредоточиться на работе. Но вместо этого просто сидел за столом, словно парализованный. Руки отяжелели, ноги отказывались нести тело. Всякая мысль, на которой он успевал сосредоточиться, оставалась в голове и прокручивалась бесконечно, будто запиленный CD. Бланк включил компьютер и начал работать над договором. Однако мигание курсора буквально загипнотизировало его.

Из апатии его вырвал звонок Хювайлера.

– Что вы сделали с журналистом? Он мне звонил с извинениями.

– Адвокатская тайна, – ответил Бланк.

– Если вы и впредь будете действовать в том же духе, я заново пойму, почему решил прокрутить это дело с вашей помощью. Недурно, недурно, доктор Бланк.

Он договорился с Альфредом Венгером примерно на одиннадцать. Это было первое в его жизни официальное посещение психиатра.

В тот самый момент, когда его провели в приемную, из врачебного кабинета вышла молодая женщина. Вскоре подошла очередь Бланка.

– Как ты себя чувствуешь? – перво-наперво поинтересовался Альфред Венгер, когда они расположились друг против друга.

Бланк описал свое состояние.

– Депрессия, – констатировал Венгер.

– По крайней мере, мне известна ее причина, – сказал Бланк и поведал историю о самоубийстве доктора Флури, а также о той роли, какую, на его взгляд, сыграл в этом деле он сам.

– Это случилось до твоего первого транса, не так ли?

– Верно. Начиная с субботы меня мучает совесть от всего того, что я натворил до транса, который теперь толкает меня на поступки, может быть, более страшные. Я веду себя так же, как и до твоей терапии. Разница лишь в том, что теперь я испытываю угрызения совести.

Бланк рассказал Венгеру о своей встрече с Педро Мюллером. О том, что угрозы приняли форму рукоприкладства, он не упомянул.

Венгер подыскивал формулировку:

– Нам не удалось обратить зло в добро. А добро, которое ты противопоставляешь злу, в тебе еще не окрепло.

– Добро против зла. Ты заговорил как священник.

– Как психиатр.

Бланк сохранил серьезную мину.

– Если честно: в твоей практике было такое, когда психоделический транс превращал человека в чудовище?

– Психиатрия не знает никаких чудовищ.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Лично я с такими случаями не сталкивался.

– А другие?

– Я пока в поисках.

– И как долго ты ищешь?

Этот вопрос смутил Венгера:

– После нашего первого разговора.

– То есть чуть ли не целую неделю.

– Примеры есть. Но во всех случаях описывается поведение во время транса. И ни в одном псилоцибин не применялся в чистом виде.

– А что?

– Известны случаи, когда люди, принимавшие дополнительные дозы амфетаминов, героина, кокаина или крэка, во время транса становились жестокими. Также описаны случаи трансформации личности после передозировки другими наркотиками.

– Я пробовал только грибы.

– Знаю.

– Что ты предлагаешь?

– Проанализировать твой случай.

Бланк недоверчиво посмотрел на приятеля.

– Психоанализ?

– У одного из моих коллег.

– Последствия будут сказываться еще лет двадцать, насколько я знаю.

– Думаю, в твоем случае меньше.

– Сомневаюсь.

Все остальное приемное время Венгер потратил на препирательства с Бланком, убеждая его в преимуществе и необходимости анализа. Когда же он выдохся, Бланк пообещал серьезно подумать над его предложением.

Прежде чем попрощаться, Венгер задержал приятеля:

– Еще один вопрос, Урс.

Бланк понял, что сейчас Альфред скажет нечто важное.

– В последние дни у тебя не возникало подозрений, что ты можешь быть опасен не только для котят?

На мгновение Бланк даже растерялся. Потом покачал головой:

– Ни разу. Разве что для моего психиатра.

После обеда зарядил дождь. Казалось, что в окне кабинета, как на экране, идет нескончаемый фильм о воде. Цветущие конские каштаны под окнами конторы стали походить на огромные букеты в витрине старомодного цветочного магазина.

Бланк стоял у окна и не мог оторваться от этого зрелища. Оно напомнило ему о подводном лесе и восстановило в памяти ощущения от плавания среди подводных кущей.

Примерно в половине пятого он ушел с работы.

– Сегодня я закончил пораньше, Петра, – бросил он мимоходом секретарше.

Уже в который раз ему послышался в ее «Приятного вам вечера!» полускрытый неодобрительный оттенок.

Спустя каких-то четверть часа Бланк семенил трусцой по лесопарку. Распустившиеся буковые кроны превращали капли дождя в тонкий водянистый туман. Он окрашивал стволы в темные краски. Голубой спортивный костюм Бланка прилипал к телу.

Бланк бежал как в трансе. Он уже преодолел тот момент, когда каждый шаг отдавался покалыванием в легких и болью в боку. От попадавшей в глаза воды очертания леса расплывались и все больше проступало сходство с подводным ландшафтом. Казалось, он вот-вот достигнет того же ощущения счастья, какое пережил в последние выходные.

К тому времени, когда Бланк добрался до своей машины, почти стемнело. На маленькой автостоянке, специально построенной для любителей спортивных занятий на природе, кроме его «ягуара», машин не было. Бланк подождал, пока восстановится ровное дыхание, достал из багажника большое махровое полотенце, на котором красовалась этикетка «Гранд-отель „Империал“», и принялся высушивать волосы.

Когда он отнял от лица полотенце, то увидел перед собой молодого человека. Его длинные волосы свисали мокрыми прядями. Молодой человек был бледен, небрит и, казалось, чего-то боялся.

– Гони все бабки, все ценное, все… – бубнил он, чуть ли не тыча в лицо Бланку шприцем, наполненным темной жидкостью. – Кровь. Положительная.

Ничего, кроме удивления, появление этого человека у Бланка не вызвало. Удивления по поводу того, что он попал в такую историю. Была еще одна странная деталь, которую он в себе подметил: полное отсутствие страха.

– О’кей, – сказал он, – спокойно! – И снял с руки свой хронометр. – За эти часы можно выручить больше двадцати тысяч. В магазине они стоят не меньше пятидесяти. Но будь осторожен, на них выгравирована надпись, которую тебе придется сточить.

Бланк протянул часы пареньку. Тот взял их свободной рукой.

– Деньги и ценности в машине. Принести?

– Только без фокусов, – сказал парень и сам испугался громкости своего голоса.

Бланк открыл дверцу водителя, достал документы на машину, несколько карт, прочие мелкие бумаги, а из бардачка незаметно вытащил увесистый карманный фонарик.

– Вот. – Он протянул парню бумаги, но так, что они будто бы случайно упали на землю.

Парень нагнулся, и в этот момент Бланк саданул ему по затылку фонариком. Парень упал как подкошенный.

Бланк зажег фонарик и собрал свои вещи. Потом сел в машину и завел двигатель. Выруливая с автостоянки, тяжелый автомобиль подскочил, словно наехал на кочку. В зеркале заднего вида Бланк увидел, что тело парня судорожно дернулось. Но в слабом красном свете задних подфарников он толком не разобрал, так ли это.

9

Урс Бланк подрулил к входу в отель «Империал», отдал швейцару ключи от автомобиля, взял у администратора ключ от номера. После горячей ванны надел пижаму, поверх нее домашний халат из альпаки [29]29
  Легкая ткань из шерсти альпаки – животного рода лам.


[Закрыть]и заказал в номер натуральный бифштекс с салатом. Поужинал за письменным столом, изучая попутно документы, которые прихватил с работы, и в десять лег спать.

Около двух он проснулся от холода. Одеяло лежало в стороне – видимо, он сильно ворочался во сне. Пижама прилипла к телу. Лицо было влажным. Через полуоткрытое окно тянуло ночной свежестью. В парке у отеля дождь барабанил по листьям каштанов.

Бланк встал, закрыл окно, вытерся, сменил пижаму и, поправив одеяло, лег на сухую часть постели.

В темноте перед его глазами со всей отчетливостью встал образ бьющегося в конвульсиях молодого человека.

Он зажег свет и сел на край кровати. Сердце стучало, как после тяжелой физической нагрузки.

Неужели он переехал того парня? Умышленно? Или так получилось? Как расценить его поступок: бросил ли он человека на произвол судьбы? Или убил?

Урс встал и начал ходить взад-вперед по комнате. Его неотступно преследовала мысль о необходимости что-то предпринять. Но внутренний голос нашептывал: «Забудь об этом. Ложись спать».

В три часа ночи он попросил подогнать ему из гаража машину.

Бланк ехал по пустынным улицам к лесопарку. Чем меньше оставалось до той злополучной автостоянки, тем медленней он двигался. У лесной развилки он заглушил мотор и выключил фары. Потом открыл окно. Дождь прекратился. При каждом очередном порыве ветра темные стволы деревьев трещали.

Когда глаза привыкли к темноте, он узнал поленницу при въезде на стоянку. Бланк подождал немного. Потом завел мотор и, не включая фары, выехал на парковочную площадку.

Она была пуста. Бланк почувствовал облегчение. «Надеюсь, – подумал он, – чувства постепенно придут в норму».

Он включил фары.

Направленный свет выхватил из темноты начертанные на асфальте контуры скрюченного тела.

Полчаса назад над холмами засветилась полоска рассвета. Извилистое проселочное шоссе блестело от сырости. Время от времени навстречу Бланку проезжал трактор или старенький «лендровер».

Нужную развилку он нашел с первого раза. Дорога вела через лес на поляну. А вот и та самая небольшая крестьянская усадьба. В доме и вокруг царила тишина. Услышав звук подъезжающей машины, залаяла собака.

– Тихо, Брама, – сказал Бланк, вылезая из автомобиля.

Собака сразу успокоилась и, виляя хвостом, бросилась обнюхивать гостя.

Ему пришлось долго стучать и кричать, пока в окне второго этажа не показалась растрепанная голова Джо:

– Ты рехнулся, сейчас шесть утра!

– У меня важное дело! – крикнул Бланк.

Спустя короткое время он уже сидел в непроветренной кухне. Джо развел огонь в маленькой дровяной печке-плите и поставил на нее алюминиевую кружку со старым остывшим кофе. Наконец и он сел за стол напротив Бланка.

– Ну, что у тебя за важность? – спросил он, не скрывая раздражения.

– В первый раз в грибах было еще что-то, чего не было во втором случае.

– С чего ты взял?

– Транс пошел по-другому.

– Раз на раз не приходится.

– Мои врачи говорят, он пошел по-другому, но не так.

Джо выглядел удивленным.

– Твои врачи? – переспросил он растерянно.

– Я прохожу лечение. Я болен. И если я не выздоровею, то держись.

– По условиям соглашения каждый действовал на свой страх и риск.

– Вовсе нет, если ты кое-что подмешал.

Джо повысил голос:

– Мы ничего не подмешиваем!

– Мои врачи говорят, что в грибах присутствовал какой-то синтетический наркотик.

– Твои врачи ни хрена в грибах не понимают.

– Их диагноз подтверждают мои симптомы.

Джо встал и что-то поискал.

– Ты куришь? – спросил он.

Бланк отрицательно покачал головой. Тогда Джо, покопавшись в переполненной пепельнице, извлек оттуда самый большой окурок и прикурил.

– Какие симптомы?

Бланк приподнялся и отвесил ему пощечину. Окурок описал дугу через всю кухню.

– Такие! – последовал ответ.

Джо испуганно вылупился на Бланка. Ладонью он держался за щеку:

– С ума сошел?

– Точно.

От печки раздалось шипение. Кофе закипел. Бланк встал, взял прихваткой кружку и, пронося мимо Джо, специально плеснул ему кипятком на руку.

Джо взвизгнул, бросился к раковине, заваленной грязной посудой, и подставил руку под холодную воду.

– Что еще было в грибах? – спросил Бланк.

Джо не ответил. Бланк подступил к нему сзади, продолжая держать кружку. Джо закричал.

– Сядь! – приказал Бланк.

Джо повиновался. Бланк навис над ним с кружкой в руке.

– Что там было кроме грибов?

– Только грибы. Клянусь.

Бланк занес кружку над его головой.

– Разные пропорции! – завопил Джо.

Бланк поставил кружку на плиту и подбросил в печку несколько поленьев.

– Остроконечные лысухи разных размеров.

– Покажи их мне.

Джо встал. Бланк пошел за ним с кружкой. Крутая лестница вела в спальню прямо под крышей. Воняло потом и грязным бельем. На полу валялся матрац с помятым постельным бельем.

– Где Шива? – спросил Бланк.

– В Индии.

Джо порылся в открытом шкафу и вытащил оттуда жестяную коробку. Они вернулись на кухню. Бланк поставил кружку на плиту и потребовал, чтобы Джо сел.

В коробке лежали два пластиковых пакетика. Джо высыпал их содержимое на стол. В одном были высушенные грибы большого и среднего размеров, в другом – маленькие.

– Крупные и средние остроконечные лысухи, или карликовые шалашики, – пояснил Джо.

– А те, совсем маленькие?

– Что еще за совсем маленькие?

– В первый раз был один совсем крошечный. Намного меньше, чем эти. – Бланк снова взял прихватку.

Джо колебался.

– Был один совсем маленький.

– Вот он-то мне и попался.

– Совсем-совсем крохотный? С ноготок?

– Самое большее с ноготь большого пальца.

Джо тяжело вздохнул.

– Что это было?

Джо подернул плечами. Бланк взял с плиты кружку.

– Я не знаю! – закричал Джо.

Бланк поднял кружку над его головой.

– Голубянка, голубянка, – на одном дыхании выпалил Джо.

– Что еще за голубянка?

– Очень редкий гриб.

– Насколько редкий?

Джо медлил с ответом. Бланк вылил немного кофе на пол рядом с ногой Джо.

– Я сам видел его первый раз в жизни, – промямлил Джо.

– А откуда ты знаешь, как он действует?

– Я не знал. Мне хотелось его испробовать. Произошла ошибка. Шива положила его к другим.

– Ты знаешь от кого-то, какое действие он оказывает?

Джо печально покачал головой:

– Мне ничего не удалось обнаружить.

– Откуда же тебе известно, что он содержит псилоцибин?

Джо захныкал:

– Догадался по его виду.

– А откуда тебе известно его название? – Последний вопрос Бланк почти прокричал.

– Я его сам придумал.

После обеда Урс Бланк снова сидел за своим рабочим столом. Он закрыл дверь в кабинет и попросил его не беспокоить. Перед ним лежала книга под названием «Учись различать грибы». Несколько страниц были отмечены самоклеящимися бумажками-памятками. Бланк то и дело поглядывал на страницу, вырванную из небольшого блокнота. На ней торопливым почерком Джо было написано:

Голубянка.

Шляпка:7–9 мм, васильково-синяя, слизистая, блестящая, верхушка выпуклая, с желобками.

Спороносный слой:шафранно-желтый, ножка без наростов.

Высота ножки:2–3 см, стройная, слабая.

Мякоть:по цвету такая же, как и сам гриб. Запах немного неприятный.

Споры:порошок розового цвета.

Места распространения:старые вырубки?

Бланк нашел голубянку гигантскую, peziza varia.Но этот гриб темно-охристого, почти коричневого цвета был диаметром от двух с половиной до двадцати сантиметров и считался съедобным, хотя и не особенно вкусным.

Единственным грибом, в некоторой степени соответствовавшим описанию Джо, оказался стальной рыжик. Стальной или васильково-синий оттенок – это дело личного цветового восприятия. Спороносный слой у одного – от цвета мяса до розового, у другого такое тоже случается. В конце концов, это близкие оттенки. Однако и в этом случае все упиралось в размер шляпки: от двух до пяти сантиметров, вместо семи-девяти миллиметров по версии Джо.

Бланк ничего не понимал в грибах. Но он не мог представить, чтобы их размеры столь сильно различались в молодом и зрелом возрасте.

Он отметил еще несколько экземпляров. Однако, кроме окраски, они ничего общего с голубянкой не имели.

Джо смог немного сообщить о месте, где нашел свой гриб. В прошлую осень, как, собственно, каждый год, он организовал альтернативный поход за грибами. Вечером, когда молодые люди сели разбирать трофеи, гриб оказался среди прочей хаотически сваленной добычи. Узнать, кто именно его нашел, не удалось. Джо даже не мог бы с точностью указать место, где они бродили в тот день. Может, в смешанном лесу неподалеку от старого лесоповала – эти места он показал Бланку на карте. А может, где-то в другом районе. Группа закончила поход незабываемым грибным ритуалом. Это было едва ли не единственным событием, которое Джо сохранил в памяти о тех днях.

Завершало книгу описание синего молочника и желтого болотноцвета – скользких несъедобных грибов. Однако ни малейшего указания на крошечный грибок васильково-синего цвета он там не встретил.

Бланк встал и сунул книгу о грибах в свой портфель. Он спешил оказаться на улице до того, как им окончательно овладеет парализующее чувство раскаяния.

У Рольфа Блазера были седые, жесткие, коротко стриженные волосы и плохие зубы. Он сидел в синем «опеле» и записывал кое-какие детали в протокол. Служебный автомобиль был единственным местом, где он никому не мешал. Вся площадка перед домом была занята пожарными машинами, шлангами, насосами, генераторами, автомобилями и тракторами.

В отделение пожарной охраны местной общины предусмотрительно позвонил крестьянин с соседней усадьбы, заметивший над лесом столб дыма. Рольф Блазер надел пожарную униформу, сел в свой «лендровер» и выехал к месту происшествия – хутору Еловый Двор.

К этому времени дом уже полыхал вовсю. Охотничья собака Брама носилась по двору и лаяла на огонь.

Пожарная команда общины состояла из крестьян окрестных дворов. Все на момент тревоги были заняты своими делами. Когда они прибыли на место, огонь успел перекинуться на буковое дерево за домом. И хотя пожарная команда регулярно отрабатывала действия на такие случаи, раскатка и подсоединение шлангов заняли немало времени. Тушить пришлось не только остатки дома, но и охваченный огнем лес. Ситуацию удалось взять под контроль только благодаря пришедшей на помощь профессиональной команде пожарных и экскаватора, выделенного ближайшей строительной фирмой. Экскаватор прорыл противопожарную канаву, изуродовавшую старый лес.

Хутор Еловый Двор выгорел до фундамента.

Крестьяне в касках и пожарных поясах окружили пепелище, рассуждая о причине пожара. Общее мнение: неосторожное обращение с огнем. Хозяин был то ли пьян, то ли находился под действием наркотика, и вот вам результат. Чудо, что этого не произошло раньше.

Один из профессиональных пожарных, ковырявшихся в тлеющих остатках, подошел к «опелю» Блазера и сообщил:

– Мы тут кое-что нашли.

Блазер достал из багажника резиновые сапоги, надел и, осторожно выбирая дорогу через залитую водой и пеной поляну, направился к бывшему дому. Здесь он забрался на развалины к пожарным, которые сгрудились вокруг какого-то предмета.

Блазер сразу понял, о чем идет речь. Ему не впервые приходилось видеть на пожарищах эти черные комки с трудно узнаваемыми признаками человеческого тела.

– Нам нужен гроб, – обратился он к одному из пожарных.

Блазер вернулся к машине и связался со своим управлением.

Альфред Венгер принимал пациентку. Но Люсиль настояла, чтобы он подошел к телефону: крайний случай, речь идет об Урсе Бланке.

– Ты уже слышал? – Люсиль перешла на «ты» с тех самых проведенных на природе выходных. – Джо сгорел. – И она рассказала ему все, что ей было известно. В частности, о том, что дом сгорел полностью, а с ним и пол-леса.

– Но почему ты решила, что в этом «крайнем случае» замешан Урс? – спросил Венгер.

– Я разыскиваю его со вчерашнего вечера, чтобы рассказать об этом происшествии. Но его нигде нет. Ни в отеле, ни на работе. Мобильник тоже отключен. Никто не знает, куда он подевался.

– Я тоже не знаю.

Люсиль на мгновение смолкла.

– У меня нехорошее предчувствие. В последнее время его что-то тяготило. А теперь еще эта история с Джо.

– Не вижу тут никакой связи. – В голосе Венгера появились нотки нетерпения.

– Во всем этом есть некая связь, – ответила Люсиль. – Всего лишь неделю назад мы ночевали там в типи. А теперь вот Джо мертв, а Урс исчез. Жуть какая-то.

– Люсиль, у меня сидит пациентка.

– Извини.

– Не волнуйся, – успокоил ее Венгер, перед тем как положить трубку.

Однако, отпустив пациентку, он позвонил секретарше Бланка. От нее он узнал, что вчера Урс появился в конторе только после обеда, закрылся у себя в кабинете на два часа, после чего вихрем куда-то улетел. С тех пор она не имела о Бланке никаких известий и даже не знает, что отвечать людям. Судя по тону, секретарша была сильно обеспокоена.

По прямому номеру в отеле тоже никто не отзывался. Администратор сказал Венгеру, что господина Бланка в отеле нет. На вопрос: «Когда доктора Бланка в последний раз видели в „Империале“», вразумительного ответа Венгер не получил.

Приняв еще двух пациентов, он позвонил Эвелин и как бы между прочим, чтобы она ничего не заподозрила, спросил:

– Послушай, я ищу Урса. Ты не знаешь, где он?

– И ты не нашел ничего лучшего, чем спросить у меня?

– Ни в конторе, ни в отеле не знают, где он. Со вчерашнего дня.

– Есть причина для волнений? – поинтересовалась Эвелин.

Венгер медлил.

– Что с ним, Альфред?

– Он сам не свой. В последнее время.

– Да, мне тоже так показалось, – саркастически заметила Эвелин.

– Скажи ему, если увидишь, пусть позвонит мне.

То ли по короткой паузе, перед тем как сказать «да», которую можно было принять за сомнение, то ли по ноткам в голосе, а всего вероятней – по многолетнему опыту работы с людьми Венгер догадался, что она говорит неправду. В любом случае, отпустив последнего пациента, он решил прямиком поехать к Эвелин.

Эвелин не подала виду, что удивлена этому неожиданному визиту, и провела Венгера в гостиную.

– Не откажешься от стаканчика вина?

Она принесла два стакана и ополовиненный графин с красным вином. Разливая вино, Венгер украдкой посматривал на Эвелин и подметил, что ее движения больше не выдавали глубокое разочарование жизнью, как во время его последнего визита. И глаза уже не выглядели потухшими.

– Он здесь, верно?

– Он взял с меня обещание не выдавать его.

Пока они пили вино, Эвелин рассказала, как было дело. Вчера вечером, вскоре после наступления темноты, в дверь позвонили. Она открыла. В дверях стоял Урс. Одежда перепачкана, на ботинках комья грязи. Она его впустила. Они перекусили на кухне, как в прежние времена.