Текст книги "Темная сторона Луны"

Автор книги: Мартин Сутер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Снизу, с выгона, доносилось позвякивание коровьих колокольчиков. Быстро темнело. Над головой в гуще веток сойка подражала голосам других птиц. Задул прохладный ветерок. Бланк залез в спальный мешок, до конца застегнул молнию бивачной палатки и закусил ржаным хлебом с салями – напоминание о городе, средоточии мира, в котором он некогда обитал.

На следующее утро Бланк тщательно осмотрел место вокруг тисов. За ночь не появилось ни одного бархатного чепчика. Свежее осеннее утро его отрезвило. То, что он на полном серьезе рассчитывал с первого раза найти почти вымерший гриб, можно было приписать вновь появившейся у него завышенной самооценке.

На лугу, где устраивались семейные пикники, не было ни души. Он пересек пастбище под любопытными взглядами коров. Но когда приближался ко второму выгону, услышал человеческие голоса.

Затаившись на опушке, Бланк заметил трактор с прицепом для перевозки скота. Двое мужчин пытались затолкнуть в прицеп корову. Животное упиралось, елозя копытами по скользкой платформе. Мужики толкали, тянули несчастную корову и переругивались. Бланк опустился на землю и решил выжидать. Шагах в двадцати от него на краю леса возвышалась могучая ель. В ее тени не росла даже трава. Земля вокруг дерева была усеяна сухим коровьим навозом. Животные прятались под его сенью от солнца и дождя. Неплохое местечко для навозных грибов.

Вооружившись биноклем, Бланк обследовал площадку вокруг ели. У самого края коровьего убежища, там, где земля переходила в луговую дернину, он заметил скопление маленьких грибных шляпок.

Мужики в конце концов затащили корову на прицеп, закрыли платформу и сели в кабину. Как только трактор скрылся из виду, Бланк пошел к грибам.

Это были, конечно, не бархатные чепчики, но все-таки добыча: целых тридцать остроконечных лысух. Бланк собрал все. Они понадобятся, когда он найдет голубянку.

Быстрым шагом он пересек пастбище и скрылся под покровом леса.

К низине, заросшей папоротником. Бланк вышел с северо-запада. Как только вдалеке показалась плотная стена молодых елок, он остановился и стал изучать местность в бинокль. Маленькая елочка была на месте.

Бланк вложил бинокль в прикрепленный к поясу чехол. Последние метры до входа в убежище он шел осторожно, выбирая, куда поставить ногу, – под папоротником прятались острые камни. Почуяв чужеродный запах, он остановился.

За три месяца лесной жизни чувства обострились. Ветер дул с благоприятной стороны. Он нес запах «бриссаго».

Бланк медленно развернулся и по своим же следам стал отходить в лес.

Он почти достиг края низины, как вдруг за спиной раздался голос:

– Эй!

Бланк не остановился.

– Стоять!

До группы поросших мхом каменных глыб, за которыми он мог бы скрыться, оставалось всего несколько метров.

Тут раздался другой голос:

– Ни с места, полиция! – В тот же момент залаяла собака.

Бланк ускорил шаг. За каменными блоками он опустился на четвереньки и стал изо всех сил карабкаться по склону.

Лез он довольно быстро. Окрики снизу звучали уже не так громко. Но собачий лай, похоже, приближался.

На небольшом выступе Бланк сбросил рюкзак. Вооружившись карманной пилой – стальным тросиком с зазубринами и двумя ручками на концах, он спилил еловую ветку, удалил мелкие сучки и заострил охотничьим ножом один конец. Этим копьем Бланк решил оборонять свой маленький плацдарм.

Он увидел собаку. Это была немецкая овчарка. Заметив Бланка, собака залилась лаем. Ощерив пасть, последние метры до выступа она промчалась в несколько прыжков. Но Бланк уже поджидал ее с копьем наготове.

Как только она приблизилась к нему, он со всей силой всадил в нее заточенную палку.

Бланк думал, что лай перейдет в визг. Но овчарка мгновенно затихла. Копье вошло под грудину и, похоже, задело сердце.

Собака вместе с копьем скатилась метра на два вниз и исчезла в зарослях костенца, покрывавших расщелину в камне. Бланк выждал, пока восстановится дыхание, надел рюкзак и продолжил подъем.

Внизу, далеко от него, кто-то свистел и звал:

– Паша, Паша!

Полиция кантона обнаружила и изъяла палатку, кусок брезента, набор горшков, примус, тарелки, кружку, брюки, нижнее белье, рубашку, шерстяную шапку, перчатки, веревку, крючки-карабины, справочник по животным, справочник по растениям, словарь по выживанию, атлас грибов, различные припасы, в частности сушеное мясо, грибы, соль, растительный жир, муку, сахар, плитку шоколада, сухие колбаски, четыре куска мыла, а также разного рода самодельные сосуды и другие предметы обихода.

Фриц Феннер помог чиновникам доставить найденное в Риммельн, где они оставили свои автомобили. Собаковод ефрейтор Вельти задержался на месте. Он решил дождаться Пашу.

Ида из риммельнской лавки подтвердила, что соль, растительный жир, мука, сахар, спички, батарейки и мыло приобретены в ее лавке неким туристом, и даже описала покупателя. Портрет совпал с показаниями Феннера.

Тем временем перед магазинчиком собрались несколько сельских жителей. Фриц Феннер снова и снова рассказывал, как он обнаружил в лесу подозрительное убежище и сообщил о своей находке в полицию. Он, мол, сразу понял, что этот тип – преступник.

Когда полицейские вышли из лавки, Бенцигер у них поинтересовался, почему все-таки они не смогли поймать этого человека.

Самый опытный из них показал на Фрица Феннера пальцем и ответил:

– Потому что этому… хоть ты его тресни, видишь ли, приспичило закурить вонючую «бриссаго»!

Бланк нашел свой ритм. Он шел как автомат, все время в северо-восточном направлении, большей частью в гору. Он уже давно вышел за пределы карты масштаба 1:25 000 и теперь сверялся по карте 1:500 000. Он спешил как можно скорее уйти с гряды холмов, где провел последние месяцы. Для этого нужно было эту гряду пересечь. Если верить карте, высота гряды достигала тысячи четырехсот метров. Карта указывала на дорогу через перевал, которой пользовались нечасто. Он на нее вышел, но все же решил для надежности двигаться лесом.

Каждый час Бланк делал короткий привал. Отпивал глоток воды. В полдень съел немного черного хлеба с салями. Кроме этого, он прихватил с собой из лагеря немного соли, жира, сахара, пеммикана и банку сардин.

Во второй половине дня ему повстречались первые сосны. Теперь лес все чаще прерывался широкими полянами, которые он вынужден был обходить, тратя на это немало лишних сил.

Начало смеркаться, когда Бланк первый раз за день услышал звук мотора. Еще немного пути, и лес начал редеть. Бланк достиг гребня. Под ним петляла дорога через перевал. Он развернул карту. Место, где он предполагал найти старую лесосеку, лежало от него на расстоянии доброго часа езды на машине. Если все сложится нормально, он будет там через три дня.

Бланк оборудовал место для костра так, чтобы пламени не было видно со стороны, и разжег несильный огонь. Потом разложил на прогретые камни собранные еще утром под елью остроконечные лысухи, чтобы высушить. Устраиваясь на ночь, Бланк подумал, что хорошо бы сюда шерстяную шапочку и перчатки.

Полиция кантона отнеслась к делу не слишком серьезно. Побеги из тюрем зарегистрированы не были, никто никого не разыскивал, лесной незнакомец законов не нарушал – никому не запрещается ночевать в лесу.

Единственный, кого этот случай не оставил равнодушным, был ефрейтор полиции Вельти, кинолог, которого вытребовали из городской полиции. Он прождал Пашу до наступления темноты, а на следующий день вернулся к тайному лагерю с двумя коллегами и разыскными собаками. Собаки быстро взяли след незнакомца у палатки. Не прошло и часа, как они нашли расщелину, в которую свалился Паша.

– Я достану тебя, ублюдок, – пробормотал Вельти, когда они забрасывали труп собаки землей, папоротником и еловыми ветками. Сослуживцы сочувственно похлопывали его по плечу. У Вельти в глазах стояли слезы.

Ефрейтор полиции Вельти позаботился, чтобы с найденной кухонной посуды и кружек сняли отпечатки пальцев.

Кроме того, в атласе грибов он обратил внимание на сделанную на полях надпись: «Потешный гриб Пиуса Отта!»

Весь день Пиус Отт со своей гончей был занят псовой охотой на косуль. Несколько недель он выслеживал здоровенную косулю, которая вполне могла пополнить его коллекцию необычных трофеев.

Он уже примирился с мыслью, что в этот раз придется возвратиться с пустыми руками, и собирался домой, как на краю лужайки заметил самца. Ветер дул в другую сторону, и самец его не заметил. Отт осторожно поднялся. Снял с предохранителя свое многозарядное охотничье ружье и нажал на курок. Вспышка была слабой, но расстояние до цели не превышало ста метров, а его современные патроны с разделяющейся оболочкой пули создавали в стволе газовое давление в добрых три тысячи бар. У Отта была верная рука. Попасть в лопатку с двухсот и более метров – для него не редкость.

Он нашел косулю в оптическом прицеле, поймал в перекрестье и выстрелил.

Олень упал так, словно в него попала молния. Отт выругался про себя. Так обычно ведут себя подранки. По всей видимости, он задел остистый отросток верхушки позвоночного столба и тем самым только оглушил животное. «К ноге!» – скомандовал он гончей и не спеша направился к подранку.

Не прошел он и половины расстояния, как самец косули вскочил. Отт был готов сделать последний выстрел, но спасительный лес находился слишком близко. Отт не успел выстрелить. Косуля скрылась в подлеске. На этот раз Отт выругался в полный голос.

На месте, где лежала косуля, Отт присел на корточки и осмотрел следы. Он нашел клок волос на кусочке кожи. По цвету волос можно было заключить, что они со спины животного. Факт налицо: он оставил подранка. Как салага.

Отт отломил у елки ветку и пометил место подстрела косули. Сегодня было уже поздно искать зверя. Он решил наведаться сюда завтра спозаранку.

Возвращаясь домой на своем пикапе «додж-адвенчер», он прослушал сообщения, которые его секретарша наговорила на комбокс. Отта заинтересовало лишь то, что касалось городского полицейского по фамилии Вельти, просившего перезвонить. Отт набрал номер.

Речь шла о рукописной пометке с указанием его имени на полях атласа грибов, найденного при необычных обстоятельствах. Полицейский попросил Отта заехать и взглянуть на пометку. Может быть, удастся опознать почерк.

– Это срочно, господин Вельти? – поинтересовался Отт.

– У нас все срочно.

– Тогда я загляну не откладывая. Завтра у меня расписан весь день.

Около семи вечера Отт в полном охотничьем облачении появился на пропускном пункте управления городской полиции. Его проводили в битком набитую комнату ожидания и спустя две минуты вызвали к Вельти.

– Великолепный трюк с переодеванием, – сказал один из ожидавших, после того как Отт с провожатым вышли из помещения. Несколько человек засмеялись.

Вельти отвел Отта в комнату для допросов и показал книжку с пометкой: «Потешный гриб Пиуса Отта!»

– Вам знаком этот почерк?

Отт отрицательно покачал головой.

– Вы можете объяснить, что это может значить?

– Понятия не имею. Как она к вам попала?

Пока Вельти посвящал его в подробности, Отт как бы невзначай пролистал атлас. Немало мест в книге были подчеркнуты и снабжены примечаниями. Все написаны деловитым академическим почерком. По-видимому, они принадлежат человеку, привыкшему черпать знания из книг. Но эта пометка выделялась среди прочих тем, что была нацарапана небрежно, даже с потаенной яростью.

– Вы его видели? – спросил Отт, продолжая листать.

– Лично я – нет, но один из моих коллег видел: это худой мужчина, волосы темные, средней длины, бородка с проседью.

Отт натолкнулся на страницу, где кое-что было подчеркнуто красной шариковой ручкой. На других страницах красный цвет не использовался. Подчеркнуто было несколькими линиями и с таким нажимом, что три черты продавились и на последующих листах. Гриб назывался шафранно-желтым бархатным чепчиком, conocybe caesia. А столь нервозно были подчеркнуты слова «под тисами». Отт запомнил название и стал листать дальше.

– И что же натворил в лесу этот человек, кроме того что устроил палаточный лагерь? – осведомился Отт.

– Мы этого не знаем. Но у того, кто накалывает на кол собак, должна быть нечистая совесть.

– Вашу собаку?

Вельти кивнул:

– Паша.

Отт пообещал связаться, если что-нибудь случайно вспомнит.

Рано поутру Отт поспешил на место, где ранил оленя. Утро выдалось хмурое. Похоже, ночью шел дождь. Он пристегнул гончую к длинному поводку, дал ей время, чтобы принюхаться, и скомандовал:

– Ищи подранка!

Собака пошла по следу. Обычно он с удовольствием участвовал в таких поисках. От него трудно было уйти. Жертва могла лишь выбирать: умереть самой или быть убитой.

Но в этот раз Отт никак не мог сосредоточиться на охоте. В голове по-прежнему крутились мысли об Урсе Бланке, не дававшие ему заснуть чуть ли не до самого утра.

Стало быть, Бланк прячется в лесу. Он достиг такого искусства выживания, что мог охотиться, консервировать рыбу и сушить грибы. Благодаря инстинктам и хорошей физической форме он сумел уйти от полиции. Мало того, он был настолько хладнокровен, что насадил на кол полицейскую собаку.

В одном из этих лесов жил человек, официально объявленный погибшим. И он, Пиус Отт, был единственным, кто об этом знал.

Гончая натянула поводок. Отт ускорил шаг. Наконец собака остановилась и начала лаять на какой-то предмет. Отт подошел.

Раненая косуля попыталась подняться. Но ее задние ноги не слушались.

Пиус Отт не любил пристреливать раненых животных на месте лежки, предпочитая свой метод. Он открыл охотничий нож, склонился над оленем и воткнул ему лезвие между ребрами в легкое.

Подождал, пока олень не околеет. Потом переложил его на спину и принялся за кровавую работу.

Ему понадобилось не много времени, чтобы обнажить трахею и отделить ее от гортани, перевязать зев, отрезать мошонку и пенис, вскрыть и обработать тушу.

Он отломил небольшую еловую веточку, слегка смочил в крови убитого животного и воткнул себе в шляпу. Другую ветку прикрепил к ошейнику собаки в качестве благодарности за хорошую работу. Третью ветку вставил в рот оленю – последнее лакомство.

Пиус Отт знал правила охоты.

Книжный магазин Хардера, маленькое заведение, специализировался на литературе по природоведению и садоводству. Он находился в центре, в одном из старинных городских зданий. Возвышавшаяся на фасаде строения башня с эркером стала фирменным знаком магазина. Этот символ ефрейтор Вельти обнаружил на лицевой сторонке атласа грибов.

И вот с атласом под мышкой он вошел в магазинчик.

Собственно, такой разыскной метод не входил в служебные обязанности кинолога. У него не было – если быть честным – ни соответствующего опыта, ни полномочий. Он понадеялся, что разговор с Пиусом Оттом поможет установить личность «лесного человека». Не вышло. От него, разумеется, не укрылось, что Отт слукавил, но где была ложь, он понять не мог. Хорошо уже то, что Отт вообще согласился с ним поговорить. Ведь этот человек как-никак мультимиллионер.

К счастью, Хардер не торговал политической литературой. Специализация на книгах о природе и садоводстве позволяла рассчитывать, что у него с властями нет никаких конфликтов.

Немолодой мужчина, встретивший Вельти у входа, казалось, подтверждал эти надежды. Он бегло взглянул на удостоверение ефрейтора и провел Вельти в крохотное помещение за кассой. Стол и два стула, на которых пачками лежали книги, – вот вся обстановка. Остаток кофе в кофеварке распространял терпкий запах.

Пожилой господин представился Майнрадом Хардером-младшим. Вельти показал ему атлас грибов с фирменным знаком магазина Хардера и поинтересовался:

– Не могли бы вы вспомнить, кому продали эту книгу?

Хардер-младший наморщил лоб:

– Подождите… – Он вышел и быстро вернулся с таким же атласом, затем вынул из него карточку, где аккуратно вместе с проштампованным числом были выведены выходные данные книги. – В этом году атлас купили одиннадцать человек. Я могу установить их фамилии только в том случае, если они оплачивали покупку по счету или по кредитной карточке.

– Не могли бы вы это проверить?

– Срочно?

Вельти кивнул.

– Тогда я попробую сделать это на неделе.

Получалось не совсем так, как представлял себе Вельти. Дело требовало времени. Все же он поблагодарил Хардера-младшего за хлопоты, дал ему номер своего телефона и откланялся.

Пиус Отт сидел перед экраном компьютера под стеклянными взглядами своих трофеев и лазил по страницам всемирной паутины. Он задал в поиск слова «conocybe caesia», название гриба, столь яростно подчеркнутое Бланком.

Поисковая система выдала двенадцать ссылок. Он сравнил их с перечнем сайтов, которые посетил ночной гость в кабинете Кристофа Гербера. Один совпал. Отт дал команду открыть сайт. Это оказался список часто задаваемых вопросов на тему психоактивных грибов. Conocybe caesia упоминался в ответе на вопрос: «Существует ли альтернатива семенам гармала?» Насколько Отту удалось понять из ответа, гриб содержал вещество МАОХ.

Он набрал слово «МАОХ» и запустил поиск. На экране возник еще один длинный список. Отт быстро сообразил, что речь идет о некоем активном веществе, которое, кроме прочего, усиливало действие псилоцибина.

Следовательно, Бланк искал гриб, усиливающий воздействие психоактивных грибов. Может, он наркоман? Не потому ли он очутился в Эшенгуте?

Лес, через который лежал путь Бланка, не давал хорошего укрытия. Он состоял из посаженных в ряд елок. Расстояние между деревьями было достаточным для проезда специальной техники по уборке веток и сучьев. Через каждые двести метров тянулись просеки. Они разделяли лес на небольшие и легко доступные участки. Птичье пение заглушалось неумолкаемым шумом автострады.

Бланк просчитался, понадеявшись достичь старого лесоповала за четыре дня. Шел уже пятый день, и потребуется, наверное, еще один.

Все чаще в северо-восточном направлении попадались незасаженные пространства, пугавшие его своими размерами или оживленностью. Пересекать такие средь бела дня он не отваживался и либо обходил их, либо дожидался темноты.

Однажды он оказался в зоне военных учений новобранцев. Пришлось залечь в яму и прождать, не высовываясь, около восьми часов.

Вот и сейчас Бланк больше часа пытался пересечь автомобильное шоссе.

Поиски пропитания также отнимали время. Скудные припасы надо было беречь. Выручали грибы, которые он с трудом отыскивал в этих хоженых-перехоженых лесах. Как-то на убранном свекловичном поле ему удалось найти остатки урожая сахарной свеклы. Он сварил из них пюре.

Теперь он волей-неволей все чаще сталкивался с людьми – лесорубами, туристами, крестьянами. Он приветствовал их, как обыкновенный турист, решивший провести на природе выходные, но с каждым разом в нем росла ненависть к ним.

В конце концов сквозь деревья Бланк разглядел подвесной пешеходный переход. Приблизившись к пандусу, он заметил у входа пожилого мужчину. Мужчина стоял, облокотившись на перила, и наблюдал за проезжавшими внизу автомобилями.

Бланк скинул рюкзак и устроился за поленницей.

Прошло четверть часа, мужчина по-прежнему стоял у перил. Бланк решил дать ему еще минут десять.

Но и спустя пятнадцать минут мужчина не двинулся с места. Бланк взвалил на плечи рюкзак и направился к входу.

Приблизившись, Бланк заметил, что мужчина держит в руках какой-то предмет и нажимает на него всякий раз, когда внизу проезжает машина. Он подсчитывал автомобили.

Бланк почти поравнялся с ним. Мужчина не отвлекаясь смотрел вниз на шоссе и при каждом нажатии на счетчик шевелил губами.

Бланк прошел мимо. Мужчина на него даже не взглянул.

Если бы он открыл рот, Бланк, наверное, столкнул бы его вниз.

17

У государственного инспектора по грибам в октябрьские субботы дел было невпроворот. Тео Хубер стоял за маленькой стойкой у входа на овощной рынок и сортировал грибы, которые ему приносили. Съедобные оставались на столе, негодные шли в мусорное ведро, а ядовитые он бросал в специальное ведро черного цвета с нарисованным черепом. Сегодня в черном ведре уже лежали три трубчатые поганки – незадачливый грибник принял их за белые грибы. Они вызывали сильные боли в желудке и кишечнике, но смертельно опасными не были. Другое дело шесть хвойных большеголовок, которых хватило бы, чтобы отправить на тот свет целую семью.

– Друзья, – не уставал повторять он, – если вы не можете отличить летний опенок от хвойной большеголовки, то лучше вовсе не брать сомнительный гриб.

Свою задачу Тео Хубер выполнял с радостью. Он стремился дать людям хоть какие-то знания о грибах и о том, как их обрабатывать. «Возьмем пшеничный стволовый гриб. Молодые грибы хороши на вкус, а вот этот, старый, будет горьковат», – объяснял он. Или: «Пластинчатый инеевый гриб, называемый иначе „цыганом“. Очень вкусный, но содержит много кадмия, а после чернобыльской катастрофы еще и цезия». Или: «Зеленушка! Просто объедение, но в следующий раз, пожалуйста, оставьте его расти, так как этот вид считается вымирающим». Или: «Просечный рыжик. Хорошо подходит для жарки. Тушить не рекомендуется. Добавьте немного масла, соли, перца, и готово». Или: «Не бойтесь того, что медно-красный желтоног во время варки становится фиолетовым. На его прекрасных вкусовых качествах это никак не отражается».

Отдельных пользовавшихся его услугами грибников он знал годами. Они подходили к нему, чтобы немножко потолковать о любимом занятии. Тео слыл лучшим знатоком грибов в стране.

К полудню поток клиентов практически иссяк. Большинство из них знали, что к двенадцати он закругляется. Тео вывалил негодные грибы в мусорный контейнер, сполоснул ведро в источнике, сложил зонтик и лоток. Только он собрался перенести свой скарб в здание местной администрации, как к нему подошел худой человек с седыми волосами.

– Вы не знаете, где встречаются шафранно-желтые бархатные чепчики?

– Этот гриб несъедобен.

– Меня привлекает его химический состав.

– Вы принимаете участие в исследовании? – Уже не в первый раз у Хубера справлялись о шафранно-желтых бархатных чепчиках. Гриб содержал вещества, представлявшие интерес для ученых. Кроме того, им интересовалась множащаяся молодежная община любителей наркотических грибов.

Седовласый мужчина скорее относился к первой категории.

– Мне сказали, что если кто и сможет мне помочь, так это вы.

Тео Хубер не страдал тщеславием, но он умел ценить комплименты.

– Conocybe caesia практически вымер. А знаете почему? Он любит тисы, которые мы хотя и медленно, но настойчиво вырубаем.

Ученого эти слова заинтересовали, что разожгло у Хубера своего рода азарт. Тис, продолжал он, благодаря своей эластичности использовался для изготовления луков и арбалетов и еще в Средние века во многих местах был напрочь вырублен. Но и сохранившимся с той поры деревьям все равно угрожала вырубка, поскольку они оказались ядовиты для лошадей. А те редкие экземпляры, которые пережили и это время, погубил поднявшийся древостой.

Последнее утверждение, похоже, особенно заинтересовало мужчину. Он помог Хуберу разместить вещи в чулане административного здания и пригласил его выпить кофе в «Альте маркштубе» на рыночной площади. Тео Хубер взял пиво.

Какое-то время они обсуждали проблему главного вредителя лесов – птицы. В этом вопросе ученый здорово разбирался. За второй кружкой пива опять заговорили про шафранно-желтые бархатные чепчики.

– Шляпка и ножка становятся голубыми чуть ли не сразу после того, как их сорвешь, – поучал государственный инспектор по грибам.

– А вы знаете места, где еще можно встретить такие грибы?

– Там, где растут тисы.

– Например?

– Мне бы не хотелось их называть. Но между нами, учеными, так и быть: последний попавшийся мне тис рос на месте старых вырубок. Но это было четыре года назад.

Под третью кружку Тео рассказал, как туда добраться.

Майнрад Хардер-младший сдержал слово. На той же неделе он проверил, кто покупал атлас грибов. Неделя для торговца книгами длилась до субботнего полудня. И если бы ефрейтор Вельти решил закончить работу в пятницу, то ему бы не повезло.

Но Вельти был на службе. Дежурный нажал на кнопку, в трубке заиграла электронная мелодия, и через одну-две минуты Вельти был у телефона.

– Одиннадцать покупателей расплатились наличными, и только троих я могу назвать по именам, – сообщил Хардер и продиктовал Вельти имена и адреса: пожилая постоянная покупательница с ежемесячным счетом, учитель, который приобрел атлас на счет школьного секретариата, адвокат, оплативший покупку по кредитной карточке. – Но он не сможет вам помочь. В июле он утонул в Грюндельзее.

Рольф Блазер считался хорошим полицейским, однако аккуратностью не отличался. Видимость порядка в его кабинете создавали закрытые канцелярские шкафы. Когда же он поднимал шторки шкафов, внутри обнаруживался хаос – дела, старые бумаги, мусор и принятые на хранение вещи, причем дату приемки он и сам мог припомнить с большим трудом.

Вот и сейчас Блазер стоял перед одним из таких шкафов с поднимающейся шторкой и пытался отыскать папку с надписью «Гассер».

Ему позвонил коллега из городской полиции, разворошивший старую историю о самоубийстве подозреваемого Бланка. Принадлежавшая Бланку книга о грибах была найдена среди вещей одного человека, который, по всей видимости, жил в лесу в оборудованном убежище. Поймать этого человека не удалось. Коллега предполагал, что им мог быть тот самый Урс Бланк. Он нашел в досье ссылку на то, что Блазер в свое время хотел допросить этого человека по делу о поджоге со смертельным исходом. В то время данное обстоятельство могло послужить вероятным мотивом самоубийства.

Ефрейтор Вельти предложил навестить Блазера в офисе. Блазер ничего против не имел.

– В любое время, – согласился он.

– Тогда в течение часа, – сказал Вельти.

Пришлось Блазеру заняться поисками дела.

Незадолго до прихода Вельти он наконец нашел папку в таком месте, где и не думал найти, – Блазер был уверен, что она не могла там быть, – между газетой, которую он хранил по забытой теперь причине, и серым вязаным жакетом, который носил в офисе осенью и весной, пока не провели новое отопление.

На вид ефрейтору полиции Вельти было тридцать с небольшим. Белокожий, крепкого телосложения, с красными руками и обозначившимися залысинами. Симпатии у Рольфа Блазера он не вызвал. Ефрейтор сообщил о мимолетной встрече с предполагаемым Бланком и в подробностях описал лесной лагерь. При этом не без гордости рассказал, как наткнулся на имя Бланка. Блазер хотел было спросить, чем вызвано его столь активное участие в этом деле, но ефрейтор как будто прочитал его мысли и поведал историю о печальном конце Паши.

Когда Вельти представил атлас грибов с надписью, Блазер заметил:

– Да, имя Бланка как-то связано с грибами. – И рассказал гостю о таинственных компаниях почитателей грибов Джо Гассера и об участии Бланка в одном из их ритуалов, а также о том, что незадолго до пожара на Еловом Дворе будто бы видели «ягуар» Бланка.

Они ели в «Солнце» – лучшей из двух самых известных в стране сельских гостиниц, где обычно устраивали угощение заезжим именитым лицам. За кофе Блазер, указывая на грибной атлас Бланка, поинтересовался:

– А что с отпечатками пальцев, Пауль? – Блазер предложил перейти на «ты», когда они распивали третью бутылку божоле.

– Полно. Но принадлежат ли они Бланку, я не знаю. На него нет сведений ни в одной картотеке.

– Почему бы тебе не навестить его коллег в конторе и не попросить разрешения направить туда бригаду специалистов?

– На каком основании?

– Им тоже интересно было бы знать, жив Бланк все-таки или нет.

Блазер взял в руки атлас и, перелистывая страницы, спросил:

– А что за грибы нашли среди его припасов?

– Сушеные.

– Я имел в виду названия. Интересно, были среди них наркотические?

– Понимаю.

– Если уж ты занялся этим вплотную, выясни поточнее, что там за грибы.

При этом Блазер указал на шафранно-желтый бархатный чепчик, подчеркнутый Бланком красной шариковой ручкой.

Вельти что-то себе записал. Блазер был полицейским детективом, а Вельти – всего лишь ефрейтором полиции. Несмотря на то что их встреча носила неформальный характер, да к тому же они принадлежали к разным полицейским подразделениям, в их ведомстве все-таки существовала иерархия.

Во влажном овраге, менее чем в двадцати километрах от гостиницы «Солнце», прислонившись к поваленному стволу бука, сидел человек, о котором в это самое время вели разговор Блазер и Вельти.

Шесть суток минуло с того дня, когда ему едва удалось унести ноги от Паши и полицейских. Он прошел пешком никак не меньше двухсот километров. Строго по прямой это расстояние не превышало сотни километров, но ему пришлось карабкаться, путаться в направлении, спасаться бегством, пробираться ползком. Чем ближе была цель, тем больше усилий нужно было прикладывать, чтобы остаться незамеченным. Последний участок пути он проделал ночью. В небе стояла почти полная луна, осенний ветер рвал облака на кусочки, и на землю сквозь резко очерченные буковые кроны падал ее холодный свет.

Бланк имел лишь приблизительное представление о местонахождении старых вырубок. С первыми лучами солнца он различил на дорожном указателе слова «Отвесная скала» и пошел в указанном направлении. Тропинка привела к узкому мостику из необработанных древесных стволов. Там он свернул в ущелье и побрел вдоль ручья. Ему припоминалось, будто бы тисы любили отвесные мергелевые склоны.

Ущелье сужалось. Берега по обеим сторонам ручья становились все круче. Бланк теперь с трудом пробирался по скользкому, покрытому прошлогодней листвой откосу.

Вдруг на самом верху ущелья между деревьями он увидел группу тисов. Почти черные, они выделялись на фоне буков, уже начавших потихоньку желтеть. Бланк прислонился к стволу поваленного бука, собирая остатки сил для подъема.

Спустя полчаса, едва дыша, он все-таки добрался до тисов. Только теперь он понял, насколько был ослаблен продолжительным походом и скудным питанием. Он отхлебнул немного воды из походной фляжки и съел половину предпоследнего пеммикана. Потом прочно привязал рюкзак к буку и принялся систематически обследовать землю, устланную листвой и сухими иголками.

Запах тисов напомнил ему детство. Несколько таких деревьев росли в окружении кустов бирючины в саду его школьного приятеля. Зелень их иголок была похожа на стеклянные банки из подвала, а ярко-красные ядовитые и липкие ягоды – на малиновый морс, которым они утоляли жажду в жаркие полуденные часы. В полумраке прохладных укрытий, образованных нижними ветвями деревьев, они проверяли свои первые догадки об анатомическом устройстве противоположного пола.

Тисы, приютившиеся на этом отвесном склоне под буками, казались ему не менее серьезными и таинственными, чем те, из детства. Они росли по отдельности или маленькими группками среди рябин, кленов, альпийских вишен и калины.