Текст книги "Тайные желания"

Автор книги: Мартин Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Прежде чем ответить, Лукас откусил и прожевал кусочек поджаренного хлеба.

– Два плана перепланировки. Я решил, что пусть лучше у вас будет выбор. Там указаны все выкладки и цены.

– Звучит здорово, но я все еще не решила до конца. Ужасно неудобно заставлять вас сделать всю работу, а потом…

– Не волнуйтесь. Бизнес есть бизнес, – ответил Лукас, подцепляя на вилку еще салата. Потом вытер губы и отставил тарелку в сторону. – Давайте посмотрим, что я принес.

Кэтрин отнесла тарелки на кухню, а Лукас расстелил планы на столе.

– Придвигайтесь, – предложил он, и его пульс резко участился, когда Кэтрин без возражений села вплотную.

Рассматривая план, она нечаянно задела его руку. Прикосновение к ее руке заставило его напрячься, в горле сладко перехватило дыхание.

– Мне нравится второй план, – произнесла наконец Кэтрин. – Что насчет пола?

– Дощатое покрытие и палас во всю комнату не так дороги, да и удобны. Я мог бы положить дубовый паркет, но он обойдется вам в копеечку.

– Знаете, что мне нравится больше всего? – подняла на него глаза Кэтрин. – У бабушки будет отдельная гостиная, но по вашему плану видно, что у нас будут и общие комнаты.

– У вас прекрасный двор. – Стараясь утихомирить вспыхнувшую надежду, Лукас перевел взгляд на большой эркер, за которым виднелся обширный газон. – И мне показалось, что вам понравится идея общих комнат. Вы сможете вместе обедать и наблюдать за птицами. Надо только разбить сад.

– Сад?

Тон ее голоса заставил Лукаса отвести глаза от зелени за окном и встретиться с удивленным взглядом Кэтрин.

– Ну, немного зелени и цветов, – разъяснил он.

Кэтрин рассмеялась.

– А это тоже входит в перепланировку?

От веселых огоньков в ее глазах у Лукаса по спине прошла теплая волна.

– Вполне возможно, – ответил он, хотя у него не было ни малейшего желания копать цветочные клумбы.

– Правда? – щеки Кэтрин порозовели. – Я люблю цветы, но мало что понимаю в садоводстве.

Кэтрин не скрывала своей неискушенности в том, что было важным для Лукаса.

– Так что вы скажете? Вам нужно еще раз просмотреть распечатки или…

– Нет, мне нравится второй план. Если бы я была уверена, что бабушка приедет, я не колебалась бы ни секунды, только… – Кэтрин запнулась, потом приподняла бровь. – Сколько надо платить?

– А я все ждал, когда же вы спросите о цене, – проговорил Лукас, следя, как губы Кэтрин изгибаются в улыбке. Лукас набросал цифры. Она согласно кивнула. – Значит, вы готовы подписать контракт? – поинтересовался он.

Кэтрин еще раз кивнула головой.

– Я ничуть не беспокоюсь за перепланировку, но не подскажете ли вы, как затащить сюда бабушку?

У Лукаса неожиданно кольнуло в сердце, когда он увидел тревогу на ее лице и сошедшиеся на переносице брови, заложившие тонкую морщинку на лбу. Он не нашелся что сказать, и тогда Кэтрин глубоко вздохнула.

– Или бабушка переедет сюда, или ей, в конце концов придется отправиться в дом престарелых. Но я не могу спать спокойно, зная, что она одна в своем доме. Она бодрится, но вести хозяйство уже не может.

Лукас отчаянно подыскивал нужные слова. Что-то, чтобы подбодрить Кэтрин. Что-то, чтобы вернуть ей спокойную улыбку.

– А может, когда она увидит, что вы тут затеяли, ей понравится.

И он замолчал, следя за ответной реакцией.

Кэтрин несколько секунд смотрела прямо перед собой, потом слабый румянец вернулся на ее щеки, словно их коснулся первый луч рассвета.

– Давайте я начну работу, – предложил Лукас, – а вы привезете ее сюда в гости.

– И сколько времени займет выполнение всего проекта?

Лукас пожал плечами.

– Все зависит от многих пунктов – как скоро удастся договориться насчет электропроводки, водопровода, когда завезут необходимые материалы. Я предполагаю, что работы займут шесть или семь недель. Может, немного дольше.

– Может, немного дольше? – повторила Кэтрин, прищурившись и приподняв брови. – Тогда, я полагаю, стоит поторопиться.

Она пролистала контракт.

– Так, и что дальше?

Ее вопросительный взгляд заставил сердце Лукаса на секунду замереть. Нет, она прекрасна и телом и душой. Человека, который так заботится о своей бабушке, можно встретить только в снах.

И что дальше?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кэтрин сидела, уставившись на экран компьютера, пытаясь сосредоточиться. Однако мысли ее то и дело возвращались к дому. За умеренную плату Лукас брался выполнить перепланировку дома, так что она подписала контракт. Она отдала ему ключи от дома, но уже не раз и не два сомневалась, правильно ли поступила.

Работа не ладилась.

В раздражении она посмотрела на часы. Может, если она пообедает пораньше, то ей станет легче и у нее прибавится сил.

При мысли о силе в сознании у нее снова возник образ Лукаса. Вот его сила и энергия были просто невероятными. За один день он сделал столько, что Кэтрин не могла поверить собственным глазам. Правда, на следующий день Кэтрин не заметила никаких новых изменений в доме. Время шло, а она хотела сделать все как можно быстрее.

Закрыв программу, Кэтрин встала из-за стола и направилась в столовую. Едва она вышла в коридор, в другом его конце показалась Эми, призывно взмахнувшая рукой.

– На обед? – спросила она, оказавшись в пределах слышимости.

Кэтрин кивнула.

– Пойдем в индийский ресторанчик на углу?

Вместе с Эми они вышли из прохладного полумрака здания на яркий солнечный свет дня. Вскоре они уже сидели в ресторане. Сделав заказ, Кэтрин откинулась на спинку стула со стаканом холодного чая в руках.

– Я рассказывала тебе, что Лукас Тэннер взялся за переделку задних комнат моей фермы? – спросила она.

Эми оторвала уголок пакетика и высыпала сахар в свой стакан.

– Нет, ты говорила, что он пришел просто осмотреть дом. Значит, ты подписала контракт?

– Да, в прошлый четверг.

– Ты будешь довольна. Он весь так и кишит уникальными идеями.

– А как ты его нашла? Я проверяла телефонную книгу. Его номера там нет.

– Нам порекомендовал его брат Билла. – На лице Эми появилось озабоченное выражение. – А что? Что-то не так?

– Нет, просто интересно. Он работает один, и на его пикапе не указано название фирмы. Он… очень необычный человек. Его цены вполне приемлемы, и за ту неделю, что он уже работает, все шло как по маслу.

Кэтрин заколебалась, вспомнив, как обнаружила роман, который читала, на кухонном столе. Лично она была уверена, что оставила его в гостиной.

– Он сделает все отлично, Кэтрин. Или тебя что-то беспокоит?

В голосе Эми Кэтрин уловила нотку озабоченности и сомнения. О чем же та не рассказала?

– Лукас… просто не торопится, – наконец заметила Эми.

Сердце Кэтрин упало. Она-то как раз хотела, чтобы работы были закончены поскорее, чтобы бабушка, если решит, могла переехать как можно раньше. Уж не говоря о том, что ей будет тяжело так долго смотреть на Лукаса Тэннера. Он все больше западал ей в душу.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, он очень легко отвлекается. Однажды я вернулась домой, а он сидел на полу в кухне и листал поваренную книгу.

– Поваренную книгу? Ты шутишь.

– А в другой раз Билл чуть не умер, когда вошел в столовую, а Лукас лежал там, растянувшись на полу. Билл решил, что он умер или что-то случилось.

– И что, ему действительно было плохо?

На лице Эми расцвела улыбка.

– Он сказал Биллу, что поздно лег ночью и решил вздремнуть часок-другой.

Все страхи Кэтрин мгновенно оживились. А что делать ей, если она вдруг вернется домой и обнаружит Лукаса спящим на ковре в гостиной? Или на ее диване?

– Но он очень добросовестно выполняет свою работу, – продолжала Эми, – и он очень приятный человек, согласись!

Кэтрин только кивнула, хотя для описания Лукаса могла бы найти гораздо более выразительные слова…

После Оксфорда Кэтрин вздохнула с облегчением – шоссе наконец-то стало свободным. Она свернула в сторону Метаморы. Деревья выстраивались вдоль дороги, которая теперь бежала между пологими холмами и засеянными полями. Вдоль обочины росли полевые цветы – васильки, незабудки, вьюнки кивали головками на ветру и клонились вслед проезжающим автомобилям. И какое ей дело до пробок, когда она так любит деревню и свой старый дом.

Прошло уже две недели, как она подписала контракт. Лукас получил разрешение на перепланировку и буквально вчера объединил ванную, чулан и крыльцо. Теперь он готовился настилать полы. Если бы он продолжал такими темпами, Кэтрин смогла бы привезти бабушку на обед уже в субботу.

Но после разговора с Эми в ее душу закрались странные подозрения. Однажды ночью она лежала без сна, потому что вокруг нее навязчиво витал неотразимый запах одеколона Лукаса. У нее появилось ощущение, будто Лукас находится совсем рядом. Она вспомнила, как тогда села на кровати, схватила подушку и зарылась в нее лицом. Теперь она гадала: а не вздремнул ли Лукас «часок-другой» в ее кровати, пока она отсутствовала?

Подъезжая к дому, Кэтрин заметила его машину на дорожке – значит, Лукас в доме и наверняка занят работой. И все-таки Кэтрин не могла полностью избавиться от беспокойства.

Последние три дня она возвращалась домой под стук молотка и сегодня ожидала того же. Но дом окутывала тишина. Лукаса не было ни в гостиной, ни в столовой, ни в кухне.

Повернувшись к окну, она увидела наконец Лукаса, который, сняв рубашку, лежал в шезлонге на заднем дворе и пристально исследовал деревья в бинокль. Пульс Кэтрин рванул вперед при виде его широких плеч и мускулистой груди. Она потрясла головой, пытаясь избавиться от непрошеных чувств. Качество, а не количество, стучали у нее в голове слова Эми.

Кэтрин распахнула дверь и спустилась по ступенькам.

– Простите, – проговорила она, подходя к Лукасу. Тот опустил бинокль и повернул голову в сторону Кэтрин. Потом прижал палец к губам, прося тишины, и Кэтрин застыла на месте. Да кто он такой, чтобы командовать ею на ее собственном дворе?!

Но гнев еще не успел набрать силу, как Кэтрин поняла нелепость всей ситуации. Она закусила губу, чтобы не улыбнуться, а Лукас уже широко улыбался ей в ответ.

Кэтрин подошла к нему поближе, перевела взгляд на обнаженный торс. Под бронзовой кожей, покрытой золотистыми волосами, перекатывались упругие мускулы.

Кэтрин изо всех сил старалась не пялиться на Лукаса, но тщетно. Тогда она решила хотя бы изобразить полное самообладание.

– Послушайте, как вы думаете…

– Ш-ш-ш, – только и ответил Лукас, вкладывая ей в руки бинокль. – Посмотри-ка на верхушку того дерева.

– Я не хочу…

– Быстрее, а то упустишь, – поторопил Лукас, поднимаясь на ноги. Он забрал у Кэтрин бинокль, встал позади нее и приставил окуляры к ее глазам. Видишь? – спросил он, обдав горячим дыханием ее висок.

По рукам Кэтрин побежали мурашки. Она приподняла плечо, чтобы избавиться от потрясающего ощущения.

– Ну что? – спросил Лукас.

Странный он какой-то, мелькнуло у Кэтрин в голове.

Расстроенная тем, что не может разглядеть в чаще листьев маленькую птичку, Кэтрин вздохнула.

– Я ее не вижу, – призналась она наконец, не разглядев ничего, кроме зеленых сосновых веток и голубого неба.

– Это свиристель, вон там. – Его тело прижалось к спине Кэтрин, когда Лукас поднял руку, чтобы указать направление. – У нее желтый хвост и бледная красновато-коричневая грудка.

Пока он говорил, птица шевельнулась на ветке, и Кэтрин наконец-то ее заметила.

– А, вот она.

Опустив бинокль, она повернулась лицом к Лукасу. Он стоял так близко, что она чувствовала биение его сердца.

– Итак, я ее увидела, но какое отношение птичка имеет к переделке моего дома?

– Почему от тебя всегда так приятно пахнет?

Вопрос был совершенно не ко времени и не к месту, и Кэтрин на секунду лишилась дара речи.

– Приятно пахнет? – наконец с трудом выговорила она.

– Да, так приятно, что хочется тебя съесть, – ответил Лукас, его взгляд блуждал по лицу Кэтрин.

– Наверно, это из-за моего лосьона для тела с экстрактами огурца и гуайявы, а вы попросту проголодались, – заметила Кэтрин, напрягшись.

– Ты права, – ответил Лукас, щекоча дыханием ее ухо.

Он повернул Кэтрин к себе, его теплое дыхание коснулось ее губ, а его губы коснулись ее рта в легком поцелуе, жарком как летнее солнце.

Голова у Кэтрин пошла кругом. Ну почему он оказался не грубым, неряшливым работягой, а статным, мужественным красавцем, один взгляд которого вызывал у нее слабость в коленках?

Кэтрин распрямила плечи и постаралась придать лицу хмурое выражение.

– Послушайте, я наняла вас, чтобы переделать мой задний фасад… я имею в виду – задний фасад моего дома и… Да, в конце концов, почему вы расхаживаете здесь без рубашки? – потребовала Кэтрин, стараясь смотреть куда угодно, только не на обнаженную грудь Лукаса.

– Загораю, – ответил он с ноткой удивления в голосе. – А потом, даже самый распоследний работник имеет право на пятнадцатиминутную передышку. А я к тому же люблю наблюдать за птицами. И почему бы вам не…

– … полюбоваться цветами? – огрызнулась Кэтрин.

Он рассмеялся.

– Тоже неплохо, но я хотел предложить «понаблюдать за птицами».

– А, – только и ответила Кэтрин, горя желанием возненавидеть Лукаса, но его лицо выражало неподдельное восхищение птицами, и Кэтрин вдруг почувствовала, что ее щеки тоже загораются, но совсем по иной причине…

Лукас припарковал пикап и выбрался наружу. Обычно он звонил своему кузену, перед тем как нагрянуть к нему в гости, но сегодня вышло иначе. Он заехал сюда под влиянием порыва, а зачем – и сам толком не понимал. Но Джон ему не только родственник, но и старый друг, а Лукасу надо было с кем-то поговорить.

По бетонной дорожке он добрался до массивного здания, позвонил в дверь и принялся ждать в надежде, что Джон окажется дома и не очень занят.

Дверь распахнулась.

– Вы только поглядите, кто к нам приехал, – заметил Джон, жестом приглашая брата внутрь. – Рад, что ты заехал, – я как раз думал о тебе.

Он сжал плечо Лукаса и потащил его в гостиную, которая, как всегда, поразила Лукаса изяществом и элегантностью отделки. Джон отличался отменным вкусом.

– Садись. Чего тебе налить? Вина, пива, колы?

Лукас взглянул на свои наручные часы.

– Лучше колы, – он плюхнулся на обтянутый атласом стул.

Пока Джон ходил за напитками, Лукас, постукивая пальцами по подлокотникам, старался собраться с мыслями. А они были полны Кэтрин и «Тэннер констракшн». И поскольку Джон напоминал отца Лукаса, то выступал в качестве отличной лакмусовой бумажки.

Когда снова послышались шаги Джона, Лукас поднял голову. Цветом волос и чертами лица братья были похожи, только Джон – выше ростом и шире и не такой подтянутый, как брат. И сейчас, как заметил Лукас, Джон уже начал обзаводиться брюшком.

– Как… как там отец? – спросил Лукас.

Джон махнул рукой.

– Нормально, Лукас, но он устал. Ему пора завязывать с делами – и не принимать свой уход слишком близко к сердцу.

– Я так и думал. – Грустная усмешка появилась на лице Лукаса. Он не отводил взгляда от носков своих ботинок. – Я знаю. В этом моя главная беда. – Он поднял голову и встретился с полным любопытства взглядом брата. – Джон, я согласен заняться чем угодно, лишь бы не сидеть за письменным столом. Я исполнитель, а не организатор. Я совсем не похож на тебя.

Джон нахмурился.

– Но и в мозгах тебе тоже не откажешь, и вообще ты себя недооцениваешь.

– Нет, я как раз точно знаю, чего стою. Я не пытаюсь выдать себя за того, кем не являюсь. Мне нравится гулять на солнце… или под дождем. Мне нравится следить за тем, как план, составленный на бумаге, превращается в комнату или дом.

– А мне, наоборот, – признался Джон, – подавай письменный стол, пачку бумаг и кожаное кресло с откидной спинкой.

Лукас покачал головой.

– Джон, на моем месте следовало быть тебе. У тебя даже фамилия как у моего отца.

Джон покачал головой.

– Лукас, тебе пора наладить отношения с отцом. Я понимаю, это не мое дело, но…

– Вот поэтому я и приехал. Сейчас я выполняю свой последний контракт. Перестраиваю старую ферму, которая пришлась мне по душе, но…

Он не удержался, и лукавая улыбка поползла по его лицу.

Джон подался вперед и внимательно вгляделся в лицо Лукаса.

– Тебе пришелся по душе дом… или его хозяйка?

– Полагаю, и то и другое. Я влюблен в дом, и мне очень нравится его хозяйка.

– Старый черт, – усмехнулся Джон. – А я-то уж думал, что ты так и останешься холостяком. Лично я решил закончить с подобными играми и остепениться.

Лукас приподнял брови и улыбнулся.

– Поздравляю. Кто же она? Колин?

Джон кивнул.

– А теперь давай выкладывай, что у тебя за девушка, на которую ты наконец-то запал?

Лукас покачал головой.

– Она совсем не такая, как ты можешь подумать. Деловая женщина, управляющая по маркетингу в большой компании в Саутфилде.

– Да, почему-то я полагал, что тебя привлекает совсем другой тип женщин.

– Я тоже, – усмехнулся Лукас. – Но когда ты познакомишься с ней, то все поймешь. Внутри она нежная и чувствительная… просто какой-то парадокс. Вся такая изысканная и недосягаемая, а души не чает в своей бабушке и приглашает на импровизированный ужин плотника, который перестраивает ее дом.

– Плотника?

– Меня, – пояснил Лукас. – Она не знает, кто я на самом деле.

– Да ты шутишь, – с сомнением заметил Джон. – Она просто водит тебя за нос. Все слышали о «Тэннер констракшн».

– Да нет, я уверен на все сто, что она ничего не знает. Правда, у меня есть подозрение, что ей и дела нет до моего положения, но я проверяю ее.

– У тебя с ней все так серьезно?

Лукас напрягся.

– Она зацепила меня. Она забавная. И рядом с ней я становлюсь лучше. Она мне нравится. – Лукас сделал большой глоток колы. – Но я возвращаюсь к главному вопросу – как мне быть с отцом. Я знаю, ты заботишься о нас обоих, но мне нужна твоя помощь, Джон. Как мне сдержать данное матери обещание и не провести остаток жизни самым несчастным человеком на свете?

Джон то ли вздохнул, то ли фыркнул.

– И всего-то?

Лукас пожал плечами.

– Ну, тогда мне нужен не совет, а чудо.

Чудо.

Если на то пошло, то ему необходимы целых два чуда. И у одного из них сочные, трепетные губы и длинные волосы, которые пахнут как летний сад.

Чудо, которое, может статься, полюбит его ради него самого.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Не могу понять, зачем ты вытащила меня сюда на обед, – недоумевала Ида Брайтон. – Обычно ты везешь меня в ресторан. Экономишь, что ли?

Кэтрин простонала.

– Нет, бабушка, я хочу, чтобы ты посмотрела дом. Я тебе уже говорила.

– А ты знаешь о такой штуке, как фотоаппарат? Могла бы просто показать мне снимки. Ты живешь в такой глуши, вдали от цивилизации. Еще чуть-чуть – и на дороге появится стадо коров.

– Ты драматизируешь ситуацию, – сухо заметила Кэтрин, хоть и старалась придать голосу побольше дружелюбия.

Она взглянула на свою миниатюрную бабушку и глубоко вздохнула. Каким-то образом надо убедить упрямицу оставить ее бунгало – раз и навсегда. Но терпением Кэтрин никогда не отличалась.

Увидев около дома пикап Лукаса, Кэтрин мысленно взмолилась, чтобы в доме был относительный порядок. Все время она на пределе сил боролась с пылью и грязью.

Подъехав к дому, Кэтрин заметила в багажнике грузовичка изоляционный материал. Она вообще должна была признаться, что с того дня, когда они наблюдали за птицами, Лукас не терял времени даром.

Она все время вспоминала тот день. Не птиц и не ничегонеделание, а широкую грудь Лукаса, его сильные мускулы, залитые солнечным светом, вкус и прикосновение его губ – словно сочный персик, окропленный вином, теплый от солнца, нежный и мягкий.

Однажды Кэтрин проснулась и уткнулась лицом в подушку, надеясь снова уловить его запах и представить, каково это – проснуться в его объятиях…

Кэтрин вышла из машины и поспешила открыть пассажирскую дверцу. Ее спортивная машина не была приспособлена для человека, который уже не может похвастаться гибкостью. А зная бабушку, Кэтрин не сомневалась, что та откажется от всякой предложенной помощи.

Она оказалась права. Когда Кэтрин открыла дверцу, бабушка усмехнулась. Кэтрин не стала спорить, а отступила в сторону, чтобы не мешать тон самостоятельно выбраться из машины, но на всякий случай стояла поблизости.

Она позволила бабушке подняться на три ступеньки и пошла следом, внимательно следя за ней. Бабушка вошла в прихожую, и Кэтрин обрадовалась, услышав стук молотка, эхом отдающийся по всему дому.

– Дятел? – спросила бабушка, вся излучая озорство.

– Да, но не простой, – парировала Кэтрин.

Бабушка Брайтон пошла на звук, оглядывая перегородки, некоторые из которых уже были покрыты переплетенными проводами. Ни секунды не колеблясь, она направилась в старую летнюю кухню. Охваченная любопытством, Кэтрин осталась на крыльце и прислушалась.

– Вы, должно быть, бабушка Брайтон, – донесся до нее голос Лукаса.

– Бабушка? А мы разве родственники?

Тишина наполнила комнату, и Кэтрин довольно усмехнулась, представив выражение лица Лукаса, которого наконец-то поставили на место. В следующую секунду слова, произнесенные бабушкой, стерли с ее лица усмешку.

– Но знаешь, сынок, ты такой приятный молодой человек, что я не против принять тебя в семью. Ничуточки не против. Так что валяй – для тебя я бабушка.

– О, спасибо. – В голосе Лукаса явственно слышалась улыбка. – Да вы и сами очень привлекательная женщина. Может, и маленькая, но, позвольте заметить, только не там, где надо.

Ида захихикала как школьница.

Решив прервать столь неприличный, на ее взгляд, разговор, Кэтрин вошла в комнату.

– Так что ты думаешь? – спросила она, надеясь поменять тему.

– Настоящий атлет – или как их там теперь называют, – ответила бабушка Брайтон, и в глазах ее забегали огоньки.

Лукас улыбнулся в ответ, и Кэтрин совсем смешалась.

– Я имела в виду комнату, – уточнила она, стараясь, чтобы по голосу не было понятно, как ей неловко. – И перестань дразниться, ба.

Ида повернулась кругом и оглядела комнату.

– Я бы сказала, что он хорошо поработал. Всегда жалела, что столько пространства пропадает зря. – Она бросила взгляд на Кэтрин. – Ты отведешь его под свой кабинет?

Кэтрин заколебалась, силясь подобрать самые подходящие слова.

– Может быть, а может, под гостевую комнату.

Бабушка поняла намек, но она всегда была упряма.

– Гостевая комната, да? – Она стащила очки с носа, посмотрела сквозь них на свет, потом снова водрузила их на нос и снова огляделась. – Полагаю, выйдет неплохая гостевая комната. – Она наградила Лукаса широкой улыбкой и подмигнула ему. – Все зависит от того, кто будет гостем.

Лукас ответил Иде такой же широкой улыбкой. Кэтрин почувствовала себя лишней.

– Пойду приготовлю обед, – вздохнула она, делая шаг за порог.

– Кэтрин, надеюсь, ты накроешь на три персоны… А ты не говорила, что у тебя тут такой чаровник. Я бы не ворчала по дороге, если бы ты сказала мне о нем заранее.

Кэтрин сбежала на кухню, ощущая почти физическую боль от мысли, что может подумать Лукас о ее игривой бабуле. Между тем разговор старушки с Лукасом продолжался.

В это время Кэтрин, прислушиваясь к отдаленному жужжанию голосов и гадая, о чем может идти речь, залила картофельный салат соусом, вытащила из холодильника блюдо с ломтиками ветчины, положила булочки в корзинку для хлеба, поставила на стол приправы, поправила коврик на полу и позвала гостей к столу.

Все расселись по местам. Кэтрин передала хлеб и мясо, потом наполнила два бокала. Засвистел чайник, и она заварила чай.

Когда утолили первый голод, Ида вопросительно приподняла брови и посмотрела на Кэтрин.

– Так что же, почему крыльцо разделено перегородкой? – поинтересовалась она.

Кэтрин стала отчаянно подыскивать ответ.

– Это была моя идея, – пришел на помощь Лукас, подмигивая бабушке.

– Вот как? А зачем? – Она приподняла одну бровь. – Тебя кто-то надоумил?

Она искоса взглянула на Кэтрин и снова перевела взгляд на Лукаса.

– Ничуть. Я дошел своим умом. Я решил, что если ваша внучка надумает взять постояльца, то у него будет собственная гостиная.

Ида фыркнула.

– Постоялец? А впрочем, хорошая мысль. Если моя внучка решится на это, то она отстанет от меня.

Кэтрин захотелось провалиться сквозь землю, но прежде, чем она успела остановить бабушку, та продолжала:

– А как насчет тебя, молодой человек? Я была бы не прочь, если бы ты устроился в тех комнатах. На самом деле, – добавила она, вся воплощенное озорство, – я не возражала бы, если бы ты устроился на половине моей внучки. Тогда у нее появится какое-то занятие помимо хлопот обо мне.

Кэтрин вся сжалась на своем деревянном стуле, услышав унизительное замечание бабушки.

Улыбка Лукаса отразилась в его глазах, и он на секунду сжал плечо бабушки Брайтон.

– Вы знаете, для седовласой женщины у вас изобилие потрясающих идей.

– Как насчет десерта? – спросила Кэтрин с набитым хлебом и ветчиной ртом, чтобы как-то остановить бабушкины фантазии.

Собеседники воззрились на нее в удивлении, потому что каждый еще держал в руке по половине сэндвича.

– Я не имею в виду – прямо сейчас, – вывернулась она, – а когда вы закончите.

Не получив ответа, она уткнулась в свой салат, чувствуя себя не в своей тарелке и вообще лишней.

Ида тоже замолчала и занялась салатом. Лукас жевал свой сэндвич, время от времени поглядывая на покрасневшую Кэтрин.

Поведение Лукаса, она теперь поняла, было не чем иным, как добродушной насмешкой. Он все время поддразнивал, болтал о пустяках, не теряя при этом чувства меры и такта, что так противоречило его далеко не утонченной внешности.

Наконец Лукас спросил у бабушки о ее молодых годах, и Кэтрин облегченно вздохнула, жалея, что не додумалась до подобного вопроса сама – и немного раньше. Так бы она избавила себя от возникшего неловкого разговора.

Покончив с обедом, Лукас отказался от десерта и вернулся к работе. Кэтрин упорно поддерживала совершенно невразумительную беседу с одной целью – чтобы бабушка снова не заговорила о Лукасе.

Показав Иде дом и окрестности, Кэтрин предложила выехать пораньше, чтобы не попасть в пробку. Но такая смехотворная отговорка была совершенно неубедительной: проехать по дорогам без проблем стало невозможно в любое время суток.

Едва бабушка поднялась на ноги, как небеса огласились раскатами грома. В окно Кэтрин увидела ветвистую вспышку молнии, налетел ураганный ветер, согнувший верхушки деревьев. Кэтрин заколебалась. Из-за надвигающейся грозы разумнее оставаться дома.

– Бабушка, может, ты останешься на ночь? – попыталась она уговорить Иду.

– И оказаться здесь запертой, как в тюрьме? Кэтрин, я уж лучше поеду домой, – ответила та, подхватывая книжку, которую взяла в дорогу.

В дверном проеме показался Лукас.

– Похоже, надвигается буря.

– Я знаю, – согласилась Кэтрин. – Я хотела, чтобы бабушка осталась, но…

– Вы, двое! – стукнула Ида кулаком по ноге. – Вы хуже целой своры старых кумушек со своим беспокойством обо мне. Что может случиться? Молния, что ли, в меня ударит?

Кэтрин покачала головой и подхватила свою сумочку.

– Заприте дверь, если уедете до моего возвращения, – попросила она Лукаса, а потом повела бабушку на выход.

Ида шла на шаг впереди, и поэтому первая толкнула входную дверь, обтянутую сеткой. Но порыв ветра рванул дверь на себя. Старушка не удержалась, упала и покатилась вниз по деревянным ступенькам.

Когда Лукас услышал вопль Кэтрин, он мгновенно возник рядом.

Увидев у подножия лестницы скрючившуюся фигурку, Лукас почувствовал, как сердце сжимают тревога и страх. Не сломала ли Ида шею? Жива ли она?

– Бабушка! – наконец очнулась Кэтрин и, добежав до бабушки, принялась звать ее сквозь слезы. – Она жива? – дрожащим голосом задала Кэтрин вопрос Лукасу.

С губ Иды сорвался стон. На дорожку упали первые капли дождя, и воздух наполнился запахом влажной пыли.

– Кэтрин, звони девять-один-один, – коротко приказал Лукас, – она приходит в себя, но мы не можем рисковать. Она уже не в том возрасте.

Кэтрин умчалась в дом, а Лукас склонился над бабушкой, надеясь, что она пострадала не очень серьезно.

– Что случилось? – спросила она в замешательстве.

– Вы упали с крыльца, – объяснил Лукас.

– Ветер. Я помню, он вытащил меня из дома.

Ида пошевелилась и издала душераздирающий стон.

– Что у вас болит? – спросил Лукас.

– Все. – Она попыталась опереться о землю, чтобы встать. – Помоги мне – не зря же нарастил себе такие мускулы.

– Лежите спокойно и не двигайтесь.

Ида не стала спорить. Лицо ее кривилось от боли. Лукас поднял ее голову повыше и положил на сгиб своего локтя, внезапно почувствовав, как на глаза начинают навертываться непрошеные слезы. Господи, разве с тех пор, как умерла его мать, он плакал хоть раз?..

Как Лукас ни пытался успокоить Кэтрин, она продолжала мерить шагами приемную «Скорой», явно не в силах прийти в себя.

– На рентген требуется время, – говорил он в который раз. – А то, что ты ходишь туда-сюда, не поможет. Постарайся расслабиться.

– Да, тебе легко говорить. Она не твоя бабушка.

– Нет, но она мне нравится, – ответил Лукас и сам поразился собственным словам.

Кэтрин тоже остановилась и посмотрела ему в лицо – прямые темные брови только подчеркивали, какие у нее грустные сейчас глаза.

– Прости, Лукас. Ты так добр, а я вымещаю на тебе свое беспокойство и раздражение.

И она закрыла лицо руками.

– Кэтрин, во всем виноват ветер. Ты тут ни при чем. А потом, вспомни: ты предлагала ей остаться на ночь.

Он всей душой хотел успокоить, хотел обнять девушку, но знал, что не может. Для нее он всего лишь плотник. Он ничего не рассказал ей о себе, а если она узнает правду, то воспримет ее как предательство.

Кэтрин отвела ладони от щек со следами слез. Лукас поймал ее за руку и заставил сесть на стул рядом с собой.

– Тебе не в чем винить себя.

– Ничего не могу поделать, – ответила она. – Я должна была идти впереди и придержать дверь. А она меня обогнала.

Тихий смешок поднялся в груди Лукаса.

– Я знаю твою бабушку всего несколько часов, но уже понял, что она всегда поступает так, как сама захочет.

Слабая улыбка возникла на губах Кэтрин, и она кивнула головой.

– Ты прав, она хуже двухлетнего младенца. Их-то ты хоть можешь уложить спать или сдать на руки няне.

– Или отшлепать, – добавил Лукас, обрадовавшись, когда глаза Кэтрин наконец заблестели.

– Точно, но бабушка просто невыносима.

– Невыносима, но и неотразима. Ты ее все равно любишь. Я вижу и завидую.

Кэтрин удивленно нахмурилась.

– Чему?

– Тому, какие теплые отношения в вашей семье, – пояснил Лукас, вспомнив своего холодного отца и всегда одинокую мать.

Кэтрин молча смотрела на него, и с каждой секундой ее лицо хмурилось все сильнее.

– А у тебя никого нет? – наконец спросила она.

– Нет, мой отец жив, но между нами нет близости.

В груди Лукаса опять все сжалось.

– О. – Кэтрин долго смотрела на Лукаса. – Как жаль.

И она коснулась его руки, утешая и жалея.

– Родственники Иды Брайтон, – прогремел чей-то голос.

Кэтрин вскочила на ноги и поспешила к врачу, стоящему в дверях. Он встретил ее на полпути и вывел в коридор.