Текст книги "Сегодня... завтра... всегда..."

Автор книги: Марта Гудмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

11

Теперь, когда они наконец остались вдвоем, а весь мир пребывал за пределами их гостиничного убежища, Хэмфри заключил жену в объятия. Эмили не намерена была сопротивляться, но делать вид, что ничего не случилось, тоже не могла. Что-то изменилось. Она уперлась руками, в одной из которых все еще держала свадебный букет, ему в грудь. Сердце ее болезненно колотилось, а ведь сейчас ему, сердцу, полагалось колотиться от счастья.

– Все это расстроило тебя, да?.. Я имею в виду то, что наговорила Айрин? – тихо спросил Хэмфри.

– Да нет… Хотя кое-что задело.

Она теребила бутоньерку, закрепленную в петлице его пиджака, желая навеки забыть об Айрин. Но что за радость жить, спрятав как страус голову в песок? Айрин существует, она имеет свое мнение, и с этим невозможно не считаться.

– Скажи, Эмми, девочка моя золотая, что у тебя на уме? – прошептал Хэмфри, все еще не выпуская ее из своих объятий. – Может, ты хочешь о чем-то спросить?

– Ты ничего не говорил мне об этой женщине…

– Она не имеет к нам никакого отношения.

Ох нет, милый, она имеет к нам отношение, подумала Эмили, да еще какое! В сущности, эта женщина была его невестой, он собирался жениться на ней, но в последнюю минуту передумал. Это было слишком… слишком… Ведь раньше он наверняка заботился о ней, а тут вдруг оставил.

– Ты еще сегодня утром был обручен с ней.

Эмили решила не упоминать о том, что Айрин назвала его жестоким, бессердечным скрягой, ибо считала, что по отношению к бывшей невесте он поступил действительно жестоко. В качестве жены она не очень, видно, его устраивала, но время поджимало. И тут, к счастью, появилась более подходящая кандидатура, и он, даже еще не заручившись согласием новой избранницы, отправил Айрин в отставку. Неужели он был так уверен, что она, Эмили, даст ему согласие?

– Официально я все еще был связан с нею, – ответил он. – Но сердцем – нет.

– Сердцем, Хэмфри? – Она подняла на него глаза, не совсем понимая, что он этим хочет сказать.

– Когда вчера вечером я просил тебя стать моей женой, то уже понимал, что одно твое появление в моей жизни полностью устранило возможность брака с Айрин. Поверь, Эмми, после того как я узнал тебя, я уже никогда не смог бы к ней вернуться. Даже в том случае, если бы ты мне отказала.

Все это звучало и выглядело вполне искренне. Но, вспомнив обрывки разговора, которые она слышала утром, задержавшись на лестнице, Эмили нахмурилась.

– Это с ней ты говорил утром, до того как я спустилась вниз?

– Нет, со своим адвокатом. Он был весьма недоволен.

– Почему? Из-за брачного контракта? Это он сообщил Айрин о расторжении помолвки?

– Да.

– Почему ты сам не поговорил с ней?

– Для этого есть адвокат.

– Хорошо, пусть так… Но я хотела бы спросить у тебя, неужели единственный способ обзавестись женой и ребенком, это… купить их?

Он как-то странно ухмыльнулся, будто смеясь над собой. Затем лицо его стало жестким, а глаза высветили глубоко затаенный цинизм.

– Брачный контракт, Эмили, вещь в Штатах обычная. Это приобрело особенно широкое распространение, после того как разводы стали прямо-таки национальным видом спорта, а толпы голодных адвокатов нашли новую, весьма перспективную статью дохода. Подобные контракты, возможно, и помогают в отдельных случаях брошенным женам, но в основном это настоящее бедствие, с ранней юности растлевающее умы будущих невест. Ведь они уже мечтают не столько о счастливом браке, сколько о том, что им удастся выторговать на случай развода.

В Австралии брачные контракты не были общим обычаем. Впрочем, возможно, они и заключались, но лишь в среде очень богатых людей.

Однако, не имея возможности вращаться в подобных кругах, Эмили не была в этом уверена.

– Но если подобное здесь практикуется, то почему, Хэмфри, ты не предложил мне заключить такой контракт? – спросила она, терзаемая тем, что Айрин определила ее как дурочку, удачно купленную на распродаже невест по сниженным цепам.

Хэмфри готового ответа не имел.

Эмили встревожена впечатлением, произведенным на нее его перепалкой с Айрин. Судьба смеется! Сначала непредвиденная стычка с ее женихом, теперь вот еще и Айрин с ее безумной досадой на то, что сорвалось выгодное предприятие.

Затянувшееся молчание мужа беспокоило Эмили. И Хэмфри это чувствовал, но поделать ничего не мог. Ему претила мысль, что теперь, вследствие появления на арене действий Айрин, он должен что-то объяснять и оправдываться.

Кончилось тем, что Эмили, не дождавшись ответа, вырвалась из его объятий, впервые всерьез испугавшись того, какой страшной ошибкой может оказаться ее замужество. Сорвав с головы трогательный веночек, она швырнула его на кресло, затем, с горечью изгнав из сердца все свои надежды, связанные с его брачными обетами, сняла оба кольца и отдала ему. Сердце свое, стиснутое болью потери, она старалась успокоить мыслью, что во всем виновата сама. Нечего было торопиться с таким важным делом, как замужество. Надо было трижды подумать…

А Хэмфри, видя такой поворот событий, постарался сохранить спокойствие и нашел слова, которые могли бы примирить ее с ним.

– Послушай, Эмми, если ты хочешь, чтобы мы заключили брачный контракт, это дело для меня минутное. Я с удовольствием все устрою, если от этого ты будешь чувствовать себя в большей безопасности.

Безопасность! Черный юмор какой-то… Она расхохоталась бы, если бы речь шла не о ней самой.

– Нет!

– Что нет?

– Не буду я, Хэмфри, в еще большей безопасности. Тем более что дело совсем не в контракте. Кстати, если дойдет до подобного, я буду чувствовать себя той самой продажной шлюхой, которой считает меня Джейк. А этого не хотелось бы. Так что, Хэмфри Вэнс, оставим эту тему. Я не продаюсь.

Он озабоченно нахмурился.

– Прости, Эмми, но у меня сложилось впечатление, что ты сердишься именно из-за того, что я не заключил с тобой брачного контракта. Других причин для твоего гнева я не вижу. Но ты говоришь, что дело не в контракте. Так объясни мне в чем?

– Ты не понимаешь… Если бы ты предложил мне заключить этот пресловутый контракт, я бы вообще не вышла за тебя замуж, поскольку считаю подобные предисловия к браку страшно циничными. А в нашем случае это выглядело бы еще более цинично. Не узнав толком друг друга, еще, возможно, не успев полюбить, мы стали бы обсуждать условия развода… Для тебя, американца, такие вещи не выглядят чем-то предосудительным, но мы в Австралии еще до такого не докатились.

– Но ты же сказала, что дело в другом.

– Да, я так сказала. И странно, что ты не понимаешь, в чем именно.

– В чем же?

– Я перед тобой как открытая книга, ничего не утаила, никем и ничем не притворялась. А вот ты действовал, не посвящая меня в подробности и особенности местных обычаев. Я слышала, что Лас-Вегас мировая столица скоропалительных браков, таковы здешние законы. Но ты должен был объяснить мне…

– Хорошо, допустим, я бы тебе все объяснил, но ты же сама говоришь, что отказалась бы от брачного контракта.

– Да пойми, ведь ты лишил меня права выбора. Я сама должна была отказаться, сама! А теперь из-за твоих недомолвок создалась нелепая ситуация, когда я должна доказывать тебе, что отказалась бы, если бы ты мне это предложил. Абсурд, согласись.

– Ох, прости, девочка, я об этом и не подумал… Но знаешь, ведь ты заинтересовала меня не только в чувственном плане, отчасти это было восхищение перед твоим бескорыстием. Поверь, жизнь меня этим не баловала.

– И все же, если бы ты сделал все как надо, я бы сейчас не чувствовала себя существом с распродажи удешевленных невест, каким восприняла меня твоя бывшая невеста Айрин Мэрдок. Я бы просто пренебрегла ее мнением, а теперь не могу. Она назвала все своими именами. И здорово, кстати, говорила. Одна ее фраза особенно поразила меня. Помнишь, она сказала: «Побаловался дурочкой, да и бросил ее с пустым кошельком и со всеми ее бесплатными детками».

Он растерянно пожал плечами. И вдруг нелепо взмахнул руками, потом хлопнул себя по бедрам и, безнадежно уронив голову, яростно вцепился в свои волосы.

Эмили была потрясена силой его отчаяния, этого она не ожидала. Умный, расчетливый бизнесмен вдруг не справился со своими эмоциями, ибо речь зашла о предмете, который невозможно контролировать. Речь зашла о тонкости и сложности человеческих отношений. Но неужели он впервые столкнулся с этим?

А Хэмфри был благодарен ей, что она молчала, дав ему возможность собраться с мыслями.

Наконец он заговорил.

– Не поверишь, но деньги, с той минуты как я встретил тебя, отошли на второй план. Ты, Эмми, сама по себе такая ценность, купить которую никто ни за какие деньги не сможет. Сознаюсь, я приложил немалые усилия, чтобы удержать тебя, не спугнуть, не потерять, едва успев найти. Тут, возможно, я в чем-то и ошибся, но постарайся меня понять. Вчера я сидел в конференц-зале, слушал выступление женщины в желтом, которая произвела на меня сильнейшее впечатление, и каждая клеточка моего естества напряглась…

– Ты хочешь сказать, что уже тогда хотел меня?

– Да! И так сильно, что собирался сразу после заседания подойти и пригласить тебя на ланч. Все остальное отошло на второй план.

– Но ты же не подошел.

– Нет, не подошел: И знаешь почему? Когда ты сходила с трибуны, я заметил на твоем пальце обручальное кольцо. Это значило, что ты принадлежишь другому. А я меньше всего склонен был думать, что ты из тех женщин, которых за деньги можно увести от того, с кем связаны их жизни.

Она покачала головой, смущенная его объяснениями.

– Но я не солгал тебе, сказав, что одно твое существование сделало для меня ненавистной мысль о женитьбе на Айрин. – При упоминании этого имени Хэмфри криво усмехнулся. – Айрин, которая все выше и выше поднимала себе цену, добила меня тем, что назначила цену даже за будущего, еще не рожденного ребенка. Требуя включить и эту сумму в проект брачного контракта, она вдруг показалась мне такой пошлой, что даже странно было, насколько высоко она оценивает себя и свои услуги…

Он снял галстук, не глядя отбросил его в сторону, расстегнул верхние пуговицы рубашки, потер грудь. По всему было видно, что он находится в крайнем смущении. Эмили молчала, решив дать ему выговориться, чтобы ему стало легче. И он заговорил снова:

– Потом… уже покидая отель, чтобы вылететь в Лос-Анджелес, я вдруг увидел тебя. Мимоходом заглянув в двери казино, я увидел, что у тебя происходит явно непростой разговор с каким-то малым за столом, где играли в блэк-джек. Я бы прошел мимо, но именно в ту секунду ты сняла с пальца обручальное кольцо и передала ему…

– Так ты видел?

– Это и заставило меня задержаться. Ты вышла из казино и, чуть не плача и ничего не видя вокруг, шла мне навстречу по холлу. Вот тогда я и подумал, а что если попробовать… А вдруг эта женщина согласится стать моею? Ох, я так хотел этого! Я даже сказал себе тогда: она станет моею!

Но Эмили трудно было поверить, что Хэмфри Вэнс именно в тот момент и возжелал сделать ее своею.

– Знаешь, девочка, – продолжал Хэмфри, – если ты в те минуты чувствовала себя скверно, то я, сознаюсь, просто ликовал. Скажу тебе больше… – Он скинул пиджак и бросил его на кресло. – Тогда-то я и решил действовать. То есть не просто познакомиться с тобой, но и попытаться тебя завоевать.

Тут он приблизился к ней и заключил в свои объятия. Глаза его цвета глубоких небес сияли, даже горели, будто он хотел своим внутренним огнем сжечь все преграды, которые оставались еще между ними.

– И вот ты согласилась прогуляться со мной, – продолжал он, – потом позволила завлечь тебя в номер. Ты хотела меня, И вечером, и ночью, и утром. Потом согласилась стать моей женой. И вот теперь ты моя жена.

Все происходило именно так. Отрицать невозможно. Эмили смотрела на него, ошеломленная страстью, которой он был охвачен, как оказалось, со вчерашнего дня. Когда в самом деле ему было исчислять разницу между прошлой и будущей невестами в денежном отношении? Нет, все, что он делал со вчерашнего дня, он делал, как видно, единственно из желания обладать ею, потому что… потому что она была ему нужна.

– Моя жена, – повторил он, и голос его странно дрогнул, будто он и сам не верил сказанному. – Ты стала моей женой, и не все ли теперь равно, каким образом я этого добился? Главное, что я завоевал тебя, счастье мое!

Он поцеловал ее, и его желание тотчас передалось ей. Эмили успела еще спросить себя, неужели она в такой власти у этого человека, что одно его прикосновение или поцелуй напрочь лишают ее собственной воли. Но думать больше она не могла. Хотелось отдаться природе, и она отдалась ей. Да, той самой первобытной природе, которая до сих пор просыпается в людях, когда речь идет о подлинной страсти.

А Хэмфри, издав какой-то почти животный, первобытный стон, начал раздевать ее, сначала сняв платье, а потом и белье. При этом он то и дело заглядывал ей в лицо, действуя чуть ли не на ощупь, и приговаривал:

– Я все сделаю правильно. Все будет хорошо.

Бессмысленные в общем-то слова, ибо оба они уже сгорали в огне желания и ни один из них не поверил бы, что все может быть плохо. Чем больше страсти, тем ближе цель. И, значит, короче мысли.

– Ты так прекрасна, любовь моя, ты так прекрасна, – почти по-библейски причитал он, любуясь ее обнаженным телом. – Знаешь ли ты, как сладостно мне любоваться тобой? Ты меня слышишь?

– Да, Хэм, слышу. И я тоже хочу полюбоваться тобой.

С этими словами она принялась раздевать его, будто бы случайными прикосновениями задевая наиболее чувствительные его места. Он крепился, сохраняя силу для первого после заключения брака любовного акта… Пытался отвлечь себя, думая: вот как, чисто по-американски, эта австралийская девочка назвала его: Хэм. Но в следующее же мгновение, изнемогая от ее летучих ласк, он застонал, подхватил ее на руки и понес в сторону лестницы, дабы скорее доставить в спальню и положить на кровать.

Когда они оказались в спальне, наступило невероятное счастье примирения и единения. У Эмили даже возникло ощущение, что тела их мудрее сознания. Тела примиряли их, уничтожая все разногласия…

– Эмми… – только и мог простонать он, овладевая ею.

Эмили закрыла глаза и, еще до того, как отдаться стихии жаждущей плоти, успела подумать: да, он все делает правильно.

Потом, после бурной и мощной бури страсти, они оба отдались медленной океанской волне успокоения, лежа рядом и держась за руки, чтобы их не мог разлучить даже сам океан.

Через какое-то время Хэмфри привлек ее к себе, лаская и нежа легкими прикосновениями, а она вдруг до конца осознала, что это ее муж. Это мой муж, все еще удивленно думала она, и волна радости захлестывала ее, так что прерывалось дыхание…

– Так не бывает, – выдохнула она, растворяясь в потоке взаимной нежности. – Так не бывает…

Прошло много времени, пока они обрели способность просто разговаривать друг с другом. Первым заговорил Хэмфри:

– Думаю, что нам стоит сохранить твой свадебный венок. В будущем для наших детей он может оказаться бесценной реликвией. Куда ты его зашвырнула?

– Зашвырнула куда-то… Надеюсь, дальше этого номера он не улетел.

– По справедливости венчаться нужно обнаженными, как Адам и Ева, – с усмешкой проговорил Хэмфри. – Разве придумаешь лучший наряд для такой красивой невесты?

Голос его прозвучал расслабленно, умиротворенно, будто он напоследок решил побаловаться еще и словами, раз других сил не осталось. Эмили улыбнулась. Ей было так хорошо, так покойно с этим человеком, который сейчас, погрузив пальцы в копну ее волос, выуживал оттуда шпильки. Она, должно быть, выглядела как настоящая язычница, и это навело ее на мысль, что в древние времена все, вероятно, решала плоть. Выбор делался не разумом, а инстинктивно. Это было условием выживания.

В те времена она, конечно, из множества мужчин выбрала бы его, Хэмфри. Но разве и теперь не произошло то же самое? Продавщица в салоне новобрачных была права. Ей и вправду здорово повезло, выпал счастливый билет.

Впрочем, если бы Айрин Мэрдок не заломила слишком высокую цену за себя и будущего ребенка, Эмили, возможно, и не достался бы такой крупный выигрыш. Будущий ребенок… Какой циничной, холодной и расчетливой надо быть, чтобы сказать будущему супругу: плати, тогда рожу, иначе ничего не получишь.

Да уж, если тут кто и был расчетливым скрягой, то, конечно, не Хэмфри, а сама Айрин.

– Хэмфри…

– Что? – спросил он, продолжая вытаскивать из ее волос последние шпильки.

– А ты бы женился на Айрин, если бы не встретил меня?

Он глубоко вздохнул и уверенно проговорил:

– Я не мог, Эмми, не встретить тебя. Это судьба.

– Хэм, я рада этому. Действительно рада. Но все же хотелось бы знать… Допустим, я не приехала бы в Лас-Вегас… Ты бы женился на ней?

Он слегка нахмурился.

– Не исключено. Если бы удалось уладить наши разногласия по поводу ребенка.

Его ребенок. Эмили поверила, что ребенок для него самое главное. Хэмфри вырос без матери, в доме отца, чьи жены приходили и уходили, уводя своих детей, его сестер и братьев, и ему, естественно, не хотелось повторять горький отцовский опыт. Она понимала, почему он хотел такую жену, которая желала бы стать матерью его ребенка просто потому, что материнство для нее важно само по себе, а не как средство увеличения капитала.

Лицо его смягчилось, он приподнялся на локте и медленно, едва прикасаясь, обвел пальцем контуры ее лица.

– Я знаю, Эмми, ты никогда не предложила бы мне выкуп за ребенка. Потому что ты настоящая женщина и как всякая настоящая женщина хочешь его родить для себя, для нас… У нас будет красивый ребенок. Красивый и эмоционально защищенный, – с улыбкой вспомнил он ее туманное определение любви.

– За деньги, Хэм, этого не купишь.

– Знаю. И тоже, как и ты, хочу обеспечить нашему ребенку эмоциональную защищенность. Скажи, Эмми, ты еще не надумала выбросить свои противозачаточные пилюли?

Время принимать решение. Целый день сегодня ей пришлось принимать решения.

Но это решение далось ей легче всех остальных.

– Хочу, – твердо ответила она. – А иначе для чего мы поженились? Разве не для того, чтобы стать родителями.

Он рассмеялся, чрезвычайно довольный ее ответом, и весело спросил:

– В таком случае, женушка, не приняться ли нам за дело прямо сейчас? – Нежно поцеловав ее, он добавил: – Ты не представляешь, как мне нравится делать с тобой детей.

Эмили про себя могла сказать то же самое, но она суеверно промолчала.

– Чем скорее я заделаю тебе бэби, тем лучше, – пробормотал Хэмфри. – Тем более что и отец порадуется, когда мы одарим его внуком.

Его отец… Возможно, это и не самая главная причина, по которой Хэмфри женился. Но…

Что-то темное промелькнуло в ее сознании. А что, если она не забеременеет? Что, если вообще не сможет иметь детей?

Все зависит от этого. Все!

12

Решив позвонить отцу, Хэмфри улыбнулся. Его жена наверху, готовится к отъезду.

Не осталось никаких нерешенных проблем.

Все произошло так, как он хотел.

Он набрал номер, и трубку взяла Мелинда Хуарес, давнишняя домоправительница отца.

– Мелинда, это Хэмфри. Как сегодня отец?

– Неважно, сеньор Вэнс, но я бы сказала, что это сварливое настроение, а не что-нибудь еще. Будете говорить с ним?

– Да, пожалуйста.

Хэмфри ждал, надеясь поправить сварливое настроение отца. Хорошие новости лучше всяких лекарств.

– Нашел время звонить, – послышался в трубке знакомый хрипловатый голос.

Хэмфри усмехнулся.

– Я вылетаю в Седону и надеюсь успеть к ланчу. Ты не возражаешь?

– Конечно нет, чего возражать? Врачи тут меня затерзали, просто сил нет. С утра до ночи вьются надо мной как осы и все жалят, жалят своими иголками. Знахари свили себе здесь целое осиное гнездо, вот как я сказал бы.

– Я прилечу не один, с женой.

– С женой? Ты сказал – с женой? Я не ослышался?

– Нет, папа, ты не ослышался. Мы поженились вчера.

– Ну в таком случае… – Хэмфри слышал, как отец рассмеялся. Давление его, несомненно, нормализуется от столь долгожданной вести. – В таком случае надо будет подготовиться, – продолжил отец, и в самом деле оживившись. – А как со свадьбой? Айрин, помнится, хотела устроить пышную свадьбу…

– Я женился не на Айрин.

– Что?

– Я говорю, что женился не на Айрин. Помолвку с ней я разорвал, потому что нашел себе лучшую жену – Эмили Грэм.

– Что? Кого?..

– Спокойно, папа. Ты ведь хотел, чтобы я женился? Так я женился. На женщине, которая не только прекрасна и умна, но еще и с горячим сердцем. Даже имя у нее звучит прекрасно: Эмили. Запомни, пожалуйста, и не перепутай имен, когда мы приедем.

– Эмили, ты сказал, а дальше?..

– Эмили Грэм. Теперь Эмили Вэнс.

– Я не знаю никаких Грэмов.

– Теперь одну из Грэмов будешь знать, и, уверяю, она тебе понравится.

– Где ты встретил ее?

– Здесь, в Лас-Вегасе.

– Она что, из тех девочек, что пляшут в чем мать родила? – настороженно спросил отец.

– Нет. Эмили работает в австралийском филиале нашей компании. Она из Сиднея.

– Австралийка? Малость далековато… А чем, сынок, тебе не угодила качественная американская женщина?

– Да ничем она мне не угодила, твоя качественная американка. А вот австралийская женщина оказалась для меня самой лучшей из всех женщин планеты.

– Это звучит слишком пылко, если не сказать, напыщенно, – послышалось ворчание на другом конце провода. – Мэрдок фамилия известная. А что ты знаешь о семействе Грэмов? Они хоть родовитые? И как у них обстоят дела с потомством?

– У Эмили две сестры, и у обеих дети. Ты удовлетворен.

– Лучше бы иметь результаты медицинских обследований.

– А ты, когда женился на моей матери, спрашивал у нее справку о состоянии здоровья?

– Нечего сравнивать! Другие времена были. И потом, я был моложе тебя.

– Но я получился у вас вроде неплохо.

– Вот именно – вроде!.. Ну хорошо… И сколько твоей жене лет?

– Достаточно молода, чтобы рожать детей. Как и я.

– Я, я!.. – ехидно передразнил его отец. – Да ты седой уже весь… Торопиться надо.

– Мы и хотим поторопиться.

– Прекрасно!

– Я рад, что ты это одобряешь.

– Не говори со мной в таком тоне, мальчишка. Ведь ты до сих пор нуждаешься в папиной подсказке. Ну ладно, привози свою жену, и посмотрим, что ты там такого удивительного нашел.

– Папа, ее зовут Эмили. Смотри, не забудь, а то мы надолго у тебя не задержимся.

– Ты что, угрожаешь мне?

– Нет. Просто предупреждаю.

– Надеюсь, Хэмфри, ты не переключился на использование мозгов, которые ниже пояса?

– Ох, папа, думаю, что у меня оба мозга прекрасно действуют и даже взаимодействуют.

Уолтер Вэнс издал нечто вроде фырканья.

– Когда вы приедете?

– К полудню.

– Ну что ж, буду ждать.

– Надеюсь.

Хэмфри слышал, как отец, кладя трубку, закашлялся, и у него защемило сердце.

И все-таки хорошо, что он женился. А лучше всего, что он женился на Эмили, на своей бесценной возлюбленной, которую судьба послала ему в самый подходящий момент. Осчастливить отца, произведя ему внука, не самое, конечно, главное, но с этим надо поторопиться. И все же, как ни торопись, а дитя раньше девяти месяцев на свет не появится, даже если они с Эмми зачнут его прямо сейчас. А ведь он три месяца потратил на Айрин. Отец вряд ли протянет больше года, так что осталось совсем немного.

Хэмфри решил, что надо устроить хотя бы недельный медовый месяц. Работа подождет. Главное им с Эмили зачать ребенка.

Мысль о ланче с отцом Хэмфри, самим Уолтером Вэнсом, очень беспокоила Эмили.

Она еще раз заглянула в ванную, не забыла ли чего. Осмотрела себя в зеркале, надеясь, что Уолтер Вэнс не найдет в своей невестке особых изъянов. Правда, вчерашняя прическа, сделанная к свадьбе классным парикмахером, почти не сохранилась, поскольку Хэмфри вечером старательно вытащил все шпильки. Но утром ей удалось соорудить нечто похожее. Легкий макияж в порядке, после перелета даже подправлять ничего не придется, разве что самую малость.

Оделась она в брючный костюм из тонкого габардина терракотового цвета, дополнив его кремовой шелковой блузкой, придававшей всему ансамблю свежесть. Жена Хэмфри Вэнса должна выглядеть достойно и привлекательно.

Жена Хэмфри Вэнса…

Она вспомнила текст телеграммы, отправленной вчера домой.

«Сегодня вышла замуж за Хэмфри Вэнса, гендиректора концерна „Вэнс айс“. Пересылаю наши свадебные фотографии. Все остальное объясню при встрече. Хэмфри торопит. Скоро мы вылетаем к его отцу. Потом прилетим в Сидней, и я вас познакомлю. Целую, ваша Эмили».

Эмили вернулась в спальню, думая, что ничего страшного не случится, если они ей и не ответят. Что они могут ей сказать? Осудить за поспешный поступок? Но поздравить все же могли бы. Это ей было бы приятно.

И тут, будто судьба услышала ее, в номер позвонили. Она открыла дверь. На пороге стоял посыльный с телеграммой.

От Молли!

Эмили обрадовалась даже больше, чем ожидала, и сразу же принялась читать.

«Мои поздравления сестричка! Ты произвела фурор! Я позвонила маме, так она даже заплакала, что не была на свадьбе, но говорит, если ты счастлива, то она вдвойне. Будет ждать вашего визита.

Позвонила Кэрол, она считает твою спешку безумием, мол, сначала надо было представить его нам. Но она желает тебе всего наилучшего и надеется, что твой брак не окажется большой ошибкой.

Всех тебе благ, Эмили. Не могу дождаться нашей встречи!

Любящая тебя Молли».

Эмили с облегчением вздохнула. Все идет хорошо. Семья положительно отнеслась к новости. Кэрол, конечно, как всегда ворчит, но это ничего. Жаль, что мама не смогла присутствовать на их свадьбе, но и это не так уж страшно. Она была на свадьбах двух других своих дочерей и здорово, помнится, тогда поистратилась.

Наверняка никто из ее семейства не упустил из виду, что Эмили вышла замуж за главу концерна «Вэнс айс». И дело даже не в этом, ибо счастья ни за какие деньги не купишь.

Кэрол надеялась, что сестра не совершила большую ошибку. Эмили понимала ее беспокойство, но сама даже мысли не допускала о чем-то плохом. Они с Хэмфри имеют достаточно положительных качеств, которые для супругов просто неоценимы, особенно когда они становятся родителями. Нет, ее брак не может, не должен оказаться большой ошибкой, она убеждена, что это лучшее решение в ее жизни.

Позвонив портье, Эмили продиктовала текст телеграммы и адрес, по которому ее отправить. Она ответила так:

«Молли, спасибо за поздравление. Как только побываем у отца Хэмфри, тотчас вылетим в Сидней. Пока, сестричка. Любящая тебя Эмили».

Покончив с этим, она решила еще раз проверить багаж, но в этот момент услышала на лестнице шаги Хэмфри. Обернувшись, она увидела, что он идет к ней, и в очередной раз была изумлена его великолепным видом. Он был в светло-серых свободных брюках и синей спортивной рубашке, прекрасно подчеркивавшей его мускулистый торс. Улыбка, озарявшая красивое лицо, придавала ему еще более привлекательный вид.

– Я вызвал носильщика. Ты уже все упаковала, дорогая? И вообще, не раздумала ехать?

Она раз-другой повернулась, повела руками, демонстрируя свой внешний вид, и спросила:

– Ну как я выгляжу? Достаточно хорошо, чтобы предстать перед твоим отцом?

Хэмфри внимательно осмотрел ее и остался доволен.

– Само совершенство! – хрипло проговорил он, с трудом отрывая взгляд от ее тела и переводя на лицо, чтобы убедиться, что она спокойна и не волнуется. – Милая, не тревожься о том, что скажет или подумает мой отец. Ты моя жена, любимая и желанная. И он быстро это поймет и оценит. Ты обязательно ему понравишься.

Хэмфри направился к ней с той самой решимостью, которая была уже хорошо ей знакома. И если бы он сам не остановил себя, вспомнив о времени вылета, ей остановить его не удалось бы. С самого начала, только войдя, Хэмфри хотел ее, Эмили это чувствовала, и стоило ему только…

Но сможет ли она оставаться его женой, если не сумеет родить ему ребенка?

Нет, никаких отрицательных эмоций, никаких неприятных мыслей, надо настроиться на лучшее… Хэмфри привлек ее к себе, синие глаза его смеялись, будто обещая, что им предстоит весьма приятная встреча.

– Он сказал, что будет ждать нас.

– Прекрасно! Мне тоже не терпится на него посмотреть. – Она умудрилась улыбнуться ему в ответ, хотя далось ей это нелегко.

Хэмфри рассмеялся.

– Тебе и вправду будет интересно посмотреть на то, каким я буду в старости. Кстати, а твои ответили тебе?

– Да. И там, конечно, переполох, но мне переданы наилучшие пожелания и сообщение, что они горят желанием скорее с тобой познакомиться.

– Ну и прекрасно, значит, и там проблем не будет. – Глаза его удовлетворенно блестели. – На ночь я заказал номер в лучшей гостинице Седоны.

Это ее несколько удивило.

– Я думала, мы остановимся у твоего отца.

– Что? Это в наш-то медовый месяц?

– А разве у нас медовый месяц?

– Я полагал, миссис Эмили Вэнс, что вам известно, что после свадьбы обычно бывает медовый месяц, – серьезно проговорил Хэмфри, хотя глаза его продолжали смеяться. – Девочка моя, мы все делаем, как положено.

И когда он наклонился поцеловать ее, Эмили подумала, что раз ее муж так говорит, значит, ничего плохого с ними случиться не может.