Текст книги "Не подпускай меня к себе (СИ)"

Автор книги: Марсия Андес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

16

Eminem – Phenomenal

Егор.

В ушах шумит, адреналин подскакивает до предела, взгляд сосредоточен на противнике. Я прикрываю голову руками, чтобы удары не пробились через блок и не добрались до лица. Дыхание прерывистое, тяжёлое – я выиграл несколько раундов, этот для меня последний. Если я отправлю в нокаут и обойду по очкам парня, который мнётся передо мной, то стопроцентно пройду отборочные и перейду на областные соревнования, а дальше и до региональных недалеко. Возможно, на одном из спаррингов, меня заметит спонсор и предложит перейти под его руководство, хотя отец вряд ли отпустит меня. Кто-нибудь да и захочет заключить со мной контракт. Мне просто нужно показать себя, доказать, что я не просто мальчишка, увлекающийся спортом. Я Егор Штормов. На моём счету двадцать три победы и пять поражений. И больше я не собираюсь проигрывать.

Пока мне семнадцать, я могу участвовать только в подростковых состязаниях. Дальше я планирую выйти в любительский бокс среди тяжеловесов, а потом и до профессионалов недалеко. Моя цель не только Россия. Весь мир. Я поставлю на колени весь мировой бокс.

Я уклоняюсь и ухожу в сторону, заставляя противника промахнуться, отступаю назад, снова ухожу в бок, огибаю парня и провожу серию ударов по его корпусу. У него хорошая защита, и сложно пробиться через неё. Прикрываю лицо, пропуская один удар в нос, ухожу влево, слыша, как отец командует мне отойти от тросов и следить за ногами. Я отступаю в цент, бросая мимолётный взгляд на Соню, которая сидит рядом с Матвеем и пристально наблюдает за мной.

Отборочные проходят в спортивном дворце перед несколькими десятками зрителей и жюри. Здесь не так много народу, и это меня расстраивает. Зато полно знакомых, которые пришли поболеть за меня. Они что-то кричат, когда я провожу крутую серию ударов, и свистят мне, подбадривая, но я практически не обращаю на них внимания. Сейчас есть только я и мой противник.

Я ставлю блок, и меня снова оттесняют к тросам. Мы сцепляемся в захвате – противник пару раз ударяет меня по спине, но рефери успевает разнять нас. Мы разбегаемся по разным углам, а затем оказываемся в центре.

Я сгибаю колени, уклоняюсь от удара, целившегося мне в челюсть, а затем прорываю блок парня. Бью его в лицо, затем провожу несколько ударов по корпусу. Раз-два. Раз-два. Как учил отец. Увожу руку противника в сторону ответным замахом, и со всей силы с помощью правого хука отправляю парнишку в нокаут. Бедняга падает на ринг, совершенно не понимая, что происходит, с трудом пытается подняться на ноги, но мельтешащий перед ним рефери уже отсчитывает последние цифры.

– …8, 9, 10!

Свисток разносится по залу, и крики людей оглушают меня.

– Молодец, Егор! – слышу крик Сони, и довольно улыбаюсь.

Осталось только дождаться решения жюри, обошёл ли я по очкам противника или же нет. Сердце бешено бьётся – я радостно вскидываю руки и улыбаюсь, показывая каждому, кто находится в этом зале, что при любом раскладе победа всё равно будет за мной.

Жюри обсуждает очки, а я в это время подхожу в свой угол, где меня ждёт отец, и перевешиваюсь через тросы.

– Я сделал его, – довольно мурлычу я. – Видел, какой хук был в конце? Интересно, кто-нибудь на видео записывал?

Папа хлопает меня по перчатке, немного качая головой.

– Молодец, Егор, – хвалит меня отец, когда я отстраняюсь назад, чтобы вернуться на ринг.

Я поправляю боксёрский шлем, который жуть как не люблю использовать на спаррингах (но это просто отборочные, так что не мне жаловаться), и встаю рядом с рефери. Я нахожусь слева от него, а мой противник справа. Холодная рука судьи сжимает моё запястье, и я сглатываю. Волнение вонзается в меня противными иглами, и долька сомнения, а что, если я не набрал достаточно очков для победы, сковывает меня.

Я нахожу взглядом Соню, затем смотрю на отца.

Один из жюри поднимается на ноги, чтобы огласить результат, и я чувствую, как пальцы судьи напрягаются. Он должен поднять мою руку. Просто обязан сделать это.

– С отрывом в одно очко победил… – мужчина замолкает, и в этот момент я проклинаю всех на свете. – Костя Леонов.

Я падаю. Меня оглушает решение жюри, словно ударяя в солнечное сплетение. Рефери поднимает руку моего противника, а мою продолжает сжимать холодными пальцами, которые скользкими змеями обвивают моё запястье. Я смотрю на отца, но тот лишь поджимает губы и отворачивается. Зрители шумят, осуждающе вскрикивая, мол, пересчитайте очки, мы не согласны с решением комиссии. Соня с Матвеем о чём-то переговариваются

Я прикрываю глаза, до сих пор не понимая, что проиграл Косте всего одно очко. Неприятная желчь скапливается у меня во рту, и мне хочется сплюнуть её прямо на ринг, но я всего лишь медленно распахиваю веки и разочарованно, даже как-то стыдливо, смотрю себе под ноги.

Я хотел выйти в профессиональный спорт, но только что проиграл какому-то школьнику, который тренируется от силы два года. Злость на самого себя сковывает мои движения, и утягивает в пучины ада.

– Однако по решению комиссии, на областные соревнования отправятся оба бойца. Костя Леонов и Егор Штормов, который неплохо показал себя во время этого спарринга и предыдущих, – мужчина пытается перекричать бесконечные «у-у-у» и «судью на мыло». – Так что можно считать, что у нас сегодня два победителя.

Рефери неожиданно поднимает мою руку вверх, но тошнота к себе и к окружающим уже переполняет меня. Я стою несколько секунд ровно, а затем вырываю руку, избавляясь от захвата судьи, и спускаюсь с ринга.

Факт того, что всё-таки попал на областные соревнования, ничуть не радует. Я проиграл – этого достаточно, чтобы потерять настроение и разочароваться в себе.

***

– Ну, не расстраивайся, – Соня держит меня под руку, пока мы поднимаемся на лифте, направляясь в квартиру Яны. – Ты же прошёл на следующий этап, а это самое главное.

Я фыркаю, пряча руку в кармане. Идти в клуб после проигрыша у меня уже нет никакого желания, но я обещал Розиной, что составлю ей компанию, а отпускать её одну мне тем более не хочется.

– На поражениях я далеко не уеду, – бурчу я. – Сегодня проиграл одно очко, а завтра меня начнут в нокауты отправлять. Отец опять на тренировке начнёт читать лекцию, что я отношусь ко всему несерьёзно.

Двери лифта открываются, и девушка тянет меня на лестничную площадку. Она останавливается и поворачивается ко мне лицом, смотря прямо в глаза. Несколько секунд она молчит – её выбившаяся прядь волос из-под шапки отвлекает меня, и я борюсь с желанием убрать её под ткань.

– Даже профессионалы проигрывают, – заявляет Соня. – Это должно тебя мотивировать. В следующий раз ты будешь куда круче, чем сегодня. По крайней мере, для меня ты всегда будешь чемпионом.

Она улыбается, и я смягчаюсь. Да, действительно. Я отправил Костю в нокаут, и если бы смог заработать ещё парочку очков, тогда бы точно победил. Надо было протянуть на ринге ещё минуты три, но какая разница теперь. Очки – это просто формальности. Боксёр проигрывает в тот момент, когда касается третьей точкой (коленом или рукой) ринга, а рефери досчитает до восьми, а затем и до десяти. Костя сегодня проиграл, и он это прекрасно знает. Никакие очки ему не помогут…

Соня целует меня, а потом отстраняется и решительно нажимает на дверной звонок. Проходит меньше минуты, прежде чем дверь открывается и нас встречает Яна.

– С Днём Рождения! – Розина набрасывается на подругу и затаскивает её в квартиру – мне приходится зайти следом и прикрыть за нами дверь.

– Поздравляю, Ян, – говорю я, как только Соня отстраняется от бедняги и протягивает ей подарок.

– От нас с Егором, – Розина решительно стаскивает ботинки и начинает раздеваться.

– Спасибо, – именинница довольно улыбается и уходит в комнату.

Никогда не был дома у Куркиной, да и как-то особо не горел желанием. Прихожая просторная, кухня виднеется слева, напротив дверь, справа коридор, уходящий вглубь квартиры. Я разуваюсь, пока Розина прихорашивается возле зеркала, и расстёгиваю куртку. Из кухни выбегает кошка и опасливо шипит в мою сторону – я поджимаю губы.

– Так, Егор, – Яна возвращается к нам. – Ты дуй на кухню и ставь чайник. Там торт в холодильнике и всякие ништяки. А мы пока с Соней пойдём выбирать наряды. Скоро должна Юля прийти, откроешь ей, понял?

Я вскидываю бровь, мол, чего ты раскомандовалась здесь, смотрю на Розину, но та лишь пожимает плечом, улыбаясь.

– Есть, сэр, – неохотно отдаю честь и, поджав губы, направляюсь налево.

Яна хватает Соню под руку и силком тащит в противоположную сторону, оставляя меня в одиночестве искать в чужой квартире чайник и «ништяки в холодильнике». Терпеть не могу копаться в чужих вещах, а особенно в чужой еде. Но кто ж меня спрашивает-то…

Всем спасибо за отзывы и «нравится». Очень приятно знать, что кому-то интересен мой бред:))

Даже парочка слов всегда мотивирует писать продолжение, так что буду рада всем читателям ^^

17

Monarch – Stay

Егор.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – спрашиваю я Розину, когда мы выходим из такси и останавливаемся недалеко от местного клуба.

Не могу назвать себя заядлым любителем ночных развлечений, громкой музыки и алкоголя, но иногда у меня просто нет выбора. В прочем, как и сейчас. Оставлять Соню одну в подобном заведении у меня нет никакого желания, особенно в компании Яны, заядлой тусовщицы, но и запрещать своей девушке идти на День Рождения подруги я тоже не имею права. А так убью двух зайцев одним ударом: и Розина будет довольна, и я не стану тонуть в пучине беспокойства.

– Да! – девушка радостно улыбается, осматриваясь. – Там, где я жила раньше, клубы – это настоящий отстой. Там только бухие алкаши и музыка девяностых. Хочу хоть раз побывать в нормальном месте и потанцевать.

Соня поправляет свою куртку, из-под которой виднеется подол фиолетового платья, заканчивающийся на середине бёдер. Девушка в туфлях на шпильке и без колготок. Если заболеет – сама будет виновата. Я же особо не напрягался на счёт одежды. Джинсы и чёрная рубашка. Я даже, кажется, плохо её погладил…

– Не думаю, что ночной клуб можно назвать «нормальное место», – делаю в воздухе кавычки. – И вообще, что ты сказала предкам?

Соня крепко хватает меня под руку и оборачивается в сторону Яны и Юли, которые как раз вылезают из автомобиля. Обе девушки красивые и нарядные. Если бы я их не знал, даже не подумал бы, что они ещё школьницы.

– Правду, – как ни в чём не бывало бросает Розина, и я вскидываю бровь.

– Да ну? – фыркаю я.

– Сказала, что буду на др у своей новой подружки, которая устраивает пижамную вечеринку, – поясняет девушка, замечая мою насмешливую улыбку.

– Только ты забыла уточнить, что пижамная вечеринка будет проходить в клубе, – издеваюсь я.

– Ой, иди знаешь куда? – надувается Соня.

Я смеюсь – она легко стукает меня по плечу рукой, но не отстраняется.

– Закругляйтесь, голубки! – торжественно тянет Яна, подходя к нам. – Нас ждут великие дела!

Юля хихикает, поправляя сумочку на плече. Мы не задерживаемся на улице – здесь холодно и мерзко – и двигаемся в сторону клуба. В смежном коридоре тепло – охранник стоит возле вторых дверей и роется в телефоне, совершенно не обращая на нас внимания. На нём обычный официальный костюм, на вид ему за двадцать, волосы короткие и неопрятные, тёмного цвета. Уже здесь я слышу приглушённую музыку, басами отдающую в стены и заставляющую её вибрировать.

– Ма-а-акс, – именинница радостно вскрикивает, и парню приходится оторваться от экрана и вскинуть голову.

– Яна, – он ловко убирает телефон в карман брюк и усмехается.

Они обнимают друг друга в знак приветствия.

– С праздником, – тянет Макс, когда они отстранятся друг от друга. – Документы только предъяви и можешь проходить.

Куркина скрещивает руки на груди и с упрёком смотрит на друга, но тот выглядит серьёзным и непреклонным, словно ничто на свете не заставит его нарушить правила. Я бросаю взгляд на камеру над дверью и немного хмурюсь. Проходить в клубы без паспорта – это, в принципе, нормально. Сюда каждый день проскальзывают школьники и умудряются не попасться, даже я как-то был среди них.

– Ладно, шучу, – Макс расслабляется и кривится в усмешке. – Проходите.

Я встречаюсь с его пронзительными зелёными глазами, когда охранник открывает перед нами дверь и пропускает внутрь. Музыка тут же набрасывается на нас, словно голодное животное, и желание заходить внутрь пропадает, но Соня решительно тянет меня в сторону дверей, увлекая в полутёмное помещение вслед за своими подругами.

Единственный минус в этом месте – здесь нет гардероба. Вещи приходится тащить с собой и сваливать на соседние сидения – я бросаю свою куртку поверх одежды девчонок и сажусь на диванчик, вытягивая ноги под столом.

Вокруг полно народу, музыка давит на уши и сжимает голову своими тисками, хотя на самом деле она не оглушающая. На грани, когда можно потанцевать и поговорить.

– Расслабься, – Соня толкает меня в бок локтём, когда садится рядом. Яна с Юлей уходят в сторону барной стойки за напитками, и мы с Розиной остаёмся одни.

– Я расслаблен, – вскидываю руку, мол, куда ещё больше расслабляться. – Сама безмятежность! Можно хоть эйфорию из меня высасывать.

– Заметно! Всю дорогу небось только и думаешь о проигрыше, я же вижу.

– Я думаю о бесконечности этой вселенной и о том, есть ли кроме нас в этом мире разумные существа, – шучу я.

Девушка закатывает глаза и поправляет платье. Я наблюдаю за её движениями, скользя взглядом по обнажённым ключицам и шее: волосы собраны в красивую причёску, локонами спадающую на уши. У неё большая родинка на плече, а рядом совсем маленькая.

– Твои родинки похожи на Землю и на Луну, – провожу пальцами по коже Сони, кладя локоть на спинку диванчика.

Розина непонимающе хмурится, начиная разглядывать своё плечо, чтобы убедиться в правдивости моих слов. Её взгляд резко перемещается на меня, а губы трогает улыбка.

– Всегда думала, что это неправильный снеговик, – она снова толкает меня локтём в бок.

– Да что ты бьёшь меня всё время? – бормочу я, притворно потирая рёбра.

– Тебе же нравится, – не унимается она.

– Когда меня бьют? – фыркаю, бросая взгляд на соседний столик, за которым девчонка в коротком красном платье смеётся, разговаривая с каким-то парнем. Они сидят почти вплотную, и я вижу его руку под столом, которая навязчиво гладит колено девушки. Парень перемещает её выше, но, прежде чем пальцы добираются до укромного места, я отворачиваюсь. – Я получаю удовольствие, когда бью других, а не когда меня избивают.

Соня Розина смеётся и снова стукает меня локтём в рёбра.

– Я тебя не избиваю, – она приближается чуть ближе и утыкается носом в мою шею. – Но могу укусить…

Девушка прикусывает мочку моего уха, а затем снова ударяет меня по рёбрам, но уже ладонью.

– Да хорош, – улыбаюсь я. – Синяк будет.

– Не будет, – она отстраняется и садится ровно. – Я совсем легонько…

Песня на мгновение замолкает, а затем начинается новая. Я скучающе осматриваюсь, бросая взгляд на танцпол, где девушки и парни проворно извиваются под музыку, соединяюсь в одну сплошную неугомонную массу. Возле бара стоят Яна с Юлей – я разглядываю их спины, пока девушки не прекращают флиртовать с барменом и не направляются в нашу сторону. В их руках я замечаю бутылку ликёра и четыре бокала. На мгновение я думаю о том, что скажет отец, если я вернусь домой пьяным, но потом мне резко становится всё равно. В ближайшие дни у меня нет тренировок.

– Смотрите, что у нас есть! – Куркина садится за стол и ставит перед нами бутылку. – Самый вкусный ликёр, который можно достать в этом городе!

Юля ставит на столешницу бокалы и присаживается рядом. Не ней бежевое платье с просторным подолом по колено, обтягивающим корсетом и рюшками на груди. На Яне же наоборот короткое блестящее чёрное платье, подчёркивающее её тонкие ноги.

Я скептично беру в руки бутылку и рассматриваю этикетку. Baileys Mint Chocolate. С мятой и шоколадом. Никогда такое не пил.

– Ты точно уверена, что мы не отравимся?

– Точно, – Куркина недовольно смотрит на меня.

– С шоколадом? – Соня забирает у меня бутылку. – Должно быть вкусно! Наливай скорее! Обожаю шоколад…

– Тебе лишь бы жопу нарастить, – я отбираю обратно ликёр и начинаю открывать. – Тут всего 17 %… Это же бабский напиток…

Куркина громко и демонстративно цокает языком и пододвигает ко мне бокалы.

– А тебе что, нажраться надо? Мы же не собираемся упиваться в хлам, – Юля роется в своём телефоне, с кем-то переписываясь.

Я ничего не отвечаю, разливая напиток. Сливки и виски, плюс мята с шоколадом. У меня будет заворот кишок…

– Вообще не знала, что у нас такое продают! – Соня нетерпеливо наблюдает за вязким напитком, заполняющим бокал.

– Просто нужно места знать, – Яна улыбается, довольная собой.

Я заканчиваю с напитками и ставлю бутылку в сторону. Каждый из нас берёт по бокалу, но мы не спешим пить. Все смотрят на Яну: её щёки горят от смущения, улыбка застыла на лице, словно на фотографии. Мы молчим, а потом поднимаем бокалы и хором вскрикиваем «С днём рождения!», словно заранее готовились к этому моменту.

С этого всё и начинается.

Мы веселимся в клубе почти до самого закрытия. Танцуем, заказываем новые напитки (откуда у Куркиной столько денег на алкоголь, я понятия не имею), разговариваем о всякой ерунде, я обнимаюсь с Соней и говорю ей всякие глупости о своих чувствах, и совершенно забываю об утреннем поражении, о соревнованиях и даже о своих родителях, которых я даже не предупредил, что вернусь домой поздно (у меня нет комендантского часа, и я могу приходить, когда захочу).

Я забываю обо всём, потому что я пьяный и влюблённый подросток, развлекающийся на Дне Рождении у подруги своей девушки. И в этот момент мне плевать на всё.

***

Мы садимся в такси и уезжаем, после того, как какой-то пьяный мужик начинает приставать к Куркиной. Розина держит меня на поводке, словно собаку, чтобы я не полез защищать Яну и не устроил в клубе потасовку.

Девчонки остаются ночевать у Яны, чтобы не палиться перед родителями, а мне приходится отправиться домой. Сейчас где-то три часа ночи, родители, скорее всего, уже давно спят, поэтому я рассчитываю на незаметное проникновение в квартиру. Из меня плохой ниндзя, особенно когда я пьяный: открыть дверь бесшумно у меня не получается. Я не сразу попадаю ключом в замок, а все мои усилия осторожно повернуть ручку и зайти внутрь проваливаются. Я хмурюсь, пытаясь собрать остатки сил, чтобы добраться до комнаты и завалиться на кровать, стаскиваю ботинки и шумно вздыхаю. Все мои планы на незаметное проникновение рушатся, когда я понимаю, что на кухне горит свет.

Это не есть хорошо.

Я замираю посреди коридора, словно олень в свете фар, и смотрю на отца, медленно появляющегося из кухни. Кажется, он недоволен, но я не уверен, потому что с трудом могу сфокусировать взгляд на его лице. Я не двигаюсь, прекрасно понимая, если я сделаю шаг, то пошатнусь, и тогда сразу станет понятно, что я пил.

– Три часа ночи, Егор, – устало бормочет папа, скрещивая руки на груди.

– Чего не спишь? – я собираю все свои силы, чтобы мой голос звучал не как у заядлого алкаша.

– Тебя жду, – он пристально вглядывается в меня, но единственная мысль, которая вертится у меня в голове: я хочу прилечь и уснуть до следующего вечера.

– Я был на Дне Рождении, – стоять ровно у меня больше нет сил, поэтому я осторожно снимаю куртку. Меня слегка и почти незаметно шатает. Или мне это просто кажется? – С Соней.

Папа прислоняется плечом к косяку, и под его взглядом мне становится даже стыдно. Нет, не стыдно. Дико подозрительно и странно. Никогда ещё отец не ждал меня по ночам, чтобы прочитать лекцию о моём плохом поведении. Хотя, признаться, обычно я не хожу по клубам и не возвращаюсь в три часа ночи. Максимум в двенадцать или в час, и то трезвым. Да и в последнее время у меня в жизни одни лишь тренировки.

– С Соней? – он немного поджимает губы. – Ты что, пьян?

Я замираю, всем видом показывая, что это ложь.

– Нет, – напряжённо говорю я. Папа с упрёком наблюдает за мной, и я понимаю, что врать бесполезно. – Ладно, я пьян.

Как камень с души. Я расслабляюсь и неумело вешаю куртку на крючок. Не люблю врать родителям, да и вообще любому человеку. Я слишком прямолинеен, чтобы придумывать ложь.

– Я был в клубе на Дне Рождении Яны Куркиной, так что да. Я пьян, – я взмахиваю руками. – Завтра воскресенье. Я расстроен из-за проигрыша, так что позволь мне пойти в свою комнату и поспать, а завтра можешь отчитывать меня сколько пожелаешь.

Я не дожидаюсь ответа и скрываюсь в своей комнате, заваливаясь на кровать и даже не раздеваясь. Спа-а-а-ать. Завтра разберусь со всеми проблемами. Сейчас у меня нет ни сил, ни настроения, так что зря отец прождал меня до трёх ночи. Хотя, это его проблемы…