Текст книги "Не подпускай меня к себе (СИ)"

Автор книги: Марсия Андес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

9

Tokio Hotel – Cotton Candy Sky

Егор.

– Ладно, я понял. Ты не любишь грибы, – я иду рядом с Соней, пока мы разговариваем о всякой ерунде.

Я показываю девушке город и самые нормальные места, где можно погулять или просто развлечься. У нас не так много достопримечательностей, но, кажется, Розину это ничуть не расстраивает. Даже наоборот. Чем больше мы с ней проводим времени вместе, тем атмосфера между нами становится непринуждённее. Неловкость пропадает, и разговаривать становится гораздо проще.

– Да, – она улыбается. – В детстве я думала, что это тараканы.

Соня смущённо фыркает, а потом зарывается носом в шарф, чтобы спрятаться от мороза. Холодно, но никто из нас не заикается о том, чтобы разбежаться по домам. Да и, признаться, мне лично этого совсем не хочется.

– Тараканы, – издеваюсь я. – Как грибы могут быть похожими на тараканов?

Девушка смотрит себе под ноги, а потом косится на меня, словно я сказал самую ужасную глупость на свете.

– Ну, да, – пожимает плечом. – Могут быть.

– Ты просто никогда не ела жареную картошку с грибами, которую готовит моя мама, – заявляю я.

Соня смеётся.

– Может быть, – Розина фыркает. – Но факт того, что я не особо люблю грибы всё равно остаётся. Все могут что-то не любить из еды, это нормально.

Я прикусываю губу, секунду думая, а потом покорно вздыхаю.

– Да, не спорю. Но картошка мамы безумно вкусная. Ты как-нибудь должна заглянуть к нам на ужин и попробовать её. И отказы не принимаются!

Соня смеётся – я смотрю на её раскрасневшиеся то ли от мороза, то ли от смущения щёки, и немного улыбаюсь. Сейчас она выглядит до безумия милой.

– Я думаю, что ещё рано знакомиться с твоими родителями, – она поворачивается ко мне, а потом смущённо опускает голову.

Мы сворачиваем к перекрёстку и останавливаемся на светофоре – я скольжу взглядом по проносящимся мимо машинам, цепляюсь им за прохожих, которые, укутанные в шубы или в зимние пуховики, мелькают мимо нас, словно опаздывая на какие-то важные встречи. Вижу знакомых на другой стороне дороги, но ребята уже заворачивают за угол и исчезают. Я не уверен, что хотел бы вообще сейчас видеть кого-то из тех, кто бы меня знал. Они по любому решат остановиться и поболтать со мной, да и привяжутся к Соне, чтобы я их познакомил.

– Ну, пока что, – тяну я, почти забывая, о чём мы вообще говорим.

Светофор загорается зелёным, и поток людей подхватывает нас, заставляя перейти на другую сторону улицы.

– Пока что, – передразнивает меня Соня.

Я фыркаю и глубже прячу руки в карманах, которые уже начинают замерзать. Всё-таки гуляем мы довольно-таки давно.

– Не вижу ничего такого в том, если ты придёшь к нам на ужин, – непонимающе бросаю я. – Это же не событие, которое изменит всю твою жизнь за секунду. Тем более мои предки крутые, они только обрадуются.

Девушка ничего не отвечает, и я понимаю, что действительно слегка перешёл границу: на первом свидании уже планировать знакомство с родителями, но с другой стороны, что в этом такого? Не понимаю. Они же не убьют её и не будут строго критиковать за внешность или поведение. Тем более я сказал бы им, что мы не встречаемся, они бы даже не стали заикаться о всяких нелепостях.

– Да не парься, я тебя силком не потащу, – пытаюсь разрядить атмосферу.

– Я и не парилась, – Розина шмыгает носом. – Но к себе на ужин я тебя точно не поведу никогда в жизни!

– Почему? – возмущаюсь я. – Я такой ужасный, что недостоин есть за одним столом с твоей семьёй?

Она качает головой и секунду молчит.

– Мои родители весьма специфичны. И я не хотела бы вообще с ними кого-то знакомить, даже друзей, – признаётся Соня. – Отец не любит посторонних дома, да и вряд ли он вообще обрадуется, что я буду гулять с парнем. Мне иногда кажется, что мы переехали сюда только из-за того, что я постоянно тусовалась в компании ребят.

– Ты тусила с парнями? – скептично фыркаю я.

– Ну, – она вздыхает и смотрит вдаль. – У меня всегда получалось лучше дружить с парнями, чем с девушками. Наверное, в сестру пошла. Да и все меня боялись, поэтому особым желанием подкатывать не горели.

– Боялись? – мы идём плечом к плечу, направляясь к дому Сони, потому что на часах почти семь вечера, а никто из нас даже не был дома после школы.

Девушка, наверное, чертовски проголодалась, но вести её в какое-нибудь кафе я сейчас не могу, потому что потратил все карманные деньги на новые кроссовки.

– Я держала в страхе весь район, – шутит Розина. Или не шутит. Я так и не могу понять. – Просто давала понять, что ко мне бесполезно клеиться, поэтому все знали, что это пустая трата времени.

– Но мне ты почему-то не даёшь этого понять, – издеваюсь я.

Она смущается, достаёт телефон из кармана, проверяет время, а потом убирает сотовый обратно.

– Решила, почему бы и не дать тебе шанс, – тянет девушка.

Я улыбаюсь себе под нос, и несколько минут мы идём молча. Уже давно стемнело, и яркие огни города освещают нам путь, словно указатели. Шум главных улиц постепенно начинает отдаляться, а когда мы заворачиваем в сторону переулка, где находится дом Сони, и вовсе исчезает. Я кошусь в сторону подъезда, из которого только что вышли какие-то шумные ребята, и прикусываю губу. Соня не обращает на них внимания – мы добираемся до её дома и останавливаемся возле дверей. Розина неловко топчется на месте, а затем оборачивается ко мне. Мы стоим напротив друг друга, и между нами меньше метра. Стоит сделать всего один шаг, как я сокращу дистанцию до минимального.

– Спасибо за вечер, – говорит Соня.

Я немного улыбаюсь – взгляд невольно скользит к её распухшим от покусывания губам, и я борюсь с навязчивыми мыслями о поцелуе. Стоит ли? Или подождать ещё немного? Всего один шаг, и я смогу поцеловать её…

Она красива. Длинные ресницы, обрамляющие зелёные глаза, подрагивают, выбившаяся прядь волос неровно торчит из-под шапки, пар вырывается изо рта при каждом неровном выдохе.

Я проигрываю в своей внутренней борьбе и делаю шаг вперёд, уже готовый нагнуться и поцеловать Розину, но её проворная рука взлетает вверх и упирается мне в губы. Варежкой. И я замираю, вскидывая бровь.

– В следующий раз, – улыбается Соня, а потом отступает на шаг назад. – Увидимся в школе, Егор.

Я фыркаю и опускаю голову, прикусывая губу.

– Да. Завтра на тренировке, – напоминаю я.

– Ага.

Девушка бросает мне последнюю улыбку и разворачивается, поспешно скрываясь в подъезде, а я ещё несколько секунд стою и думаю о том, что вообще сейчас произошло. Она меня продинамила! Взяла и продинамила! Она мне нравится всё больше и больше!

Я улыбаюсь, фыркаю и разворачиваюсь, направляясь в сторону дома. Нужно ещё пробежаться перед сном, иначе не смогу уснуть. Это уже вошло в привычку. Не жизнь, а сплошные тренировки…

10

FIKS x TeeMo – Мы Такие Разные

Соня.

На следующий день в школе девчонки только и делают, что расспрашивают меня о свидание со Штормовым, требуя, чтобы я в подробностях поведала им историю нашей прогулки. И я им рассказываю. И про квартиру, и про тайное место в парке, где мы сидели на скамейках, и даже про то, что Егор пытался меня вчера поцеловать, а я его так нагло обломала. Я улыбаюсь, когда вспоминаю неловкие моменты, и пытаюсь скрыть смущение. Никогда бы не думала, что Соня Розина так легко будет рассказывать про парня, да ещё и с таким энтузиазмом.

Юля не отстаёт от меня до самого последнего урока, а из-за её громкой болтовни уже весь класс в курсе, что я гуляю с Егором. Они уже начали распускать слух, словно бы мы с ним встречаемся. Вот что за люди? И недели в школе не проучилась, а уже столько всего.

После школы я иду домой, потому что со Штормовым мы договорились встретиться вечером и пойти вместе на его тренировку. Она в шесть часов, поэтому парень зайдёт за мной пораньше. Ещё он обещал познакомить меня с Матвеем, потому что тот, скорее всего, тоже составит нам компанию.

Всё идёт прекрасно, пока я не открываю дверь квартиры и не пересекаю порог, оказываясь в тепле.

– Да ты несёшь бред! – голос сестры разлетается по дому, и я сразу понимаю, что они с родителями опять ругаются. – Ты себя послушай со стороны хоть!

– Он просто не умеет общаться, – мама снова пытается переубедить Машу в том, что отец просто немного туповат в общении и не понимает, что можно говорить, а что нельзя.

– Да мне плевать, – я слышу, как отодвигается стул. – Пусть тогда вообще со мной не разговаривает! Мне осточертело, – она запинается на этом слове и пытается его нормально выговорить, – выслушивать от него всё это дерьмо. Если он оплачивает моё обучение, это не значит, что я должна в его ногах ползать!

Я снимаю куртку как раз в тот момент, когда сестра выскакивает из кухни и направляется к двери. Маша поджимает губы, когда видит меня, качает головой, мол, достало всё это, быстро натягивает пальто, сапоги и, даже не застёгиваясь, выскакивает на лестничную площадку.

Мда…

Впрочем, ничего нового.

***

Егор заходит за мной примерно в полшестого, и я незаметно выскакиваю из квартиры, чтобы избежать расспросов, куда и зачем я пошла. Маша домой так и не приходила. Я бы на её месте нашла бы себе парня и переехала бы к нему, хотя предки тогда вообще от неё откажутся.

– Как отучилась? – спрашивает Штормов, когда мы уже отходим от дома и направляемся в сторону остановки.

Зал находится не так близко от моего дома, чтобы добираться пешком, особенно, когда до тренировки всего полчаса, поэтому мы решаем поехать на маршрутке.

– Неплохо, – улыбаюсь я. – Ничего сложного не было. А ты?

Он пожимает плечом.

– Да тоже. Как обычно скучно и неинтересно. Напоминали, что скоро конец года и что нам нужно до следующей недели сказать классной, какие экзамены мы будем на ОГЭ сдавать.

– Решил уже?

Мы сворачиваем направо и идём сразу к главной улице.

– Да не знаю. Русский, математика. Плюс три обязательных. Может, литературу, общество или географию. Что полегче возьму, мне всё равно это не пригодится, – Егор шмыгает носом. – Я не собираюсь никуда поступать, буду дальше тренироваться и пытаться выйти на региональные. Хочу полностью боксу себя посвятить.

Я немного улыбаюсь.

– Это круто, – говорю я. – У тебя есть мечта. А я понятия не имею, что делать после школы.

– Может, ещё не время просто, – он улыбается. – Ты в десятый идёшь?

– Да, – я киваю. – Отец всё равно заставит. Тем более, я пока не знаю, куда буду поступать. Предки хотят, чтобы я на врача пошла, но это не моё. А ты?

Штормов смотрит на меня.

– Идёшь в десятый? – уточняю я, решив, что парень упустил суть диалога, но тот просто качает головой.

– Не хочу, – признаётся Егор. – Делать мне там нечего, только время буду тратить. После девятого сразу хочу свалить.

– Понятно.

Мы добираемся до остановки и сразу же замечаем подъезжающую маршрутку, что удивительно, потому что обычно мне приходится по сто часов тут торчать, прежде чем хоть что-то появится на горизонте. Парень тормозит её, и мы протискиваемся внутрь. Народу – тьма. Все в это время едут домой с работы, поэтому транспорты забиты битком. Я ощущаю себя килькой в банке, которую кто-то трясёт, пытаясь понять, достаточно ли рыбы здесь и стоит ли покупать именно эту. Егор оплачивает проезди пробирается ко мне, вставая таким образом, чтобы оградить меня от людей. Я оказываюсь слишком близко к нему, ощущая его руку на спине, которая отгораживает меня от какого-то парня рядом. Благо мы оба в куртках, и я не так сильно чувствую его прикосновения.

Дорога кажется вечной, и когда мы, наконец, пробираемся к выходу и оказываемся на свободе, я облегчённо вздыхаю.

– В это время всегда так, – бросает Егор, смотря вслед уезжающей маршрутке.

– Ага. Очень весело.

Я осматриваюсь. В этом районе я ещё не была, поэтому каждое здание здесь мне кажется незнакомым.

– Пошли.

Штормов кивает на светофор – мы переходим на другую сторону улицы, проходим сбоку здания и останавливаемся перед небольшой дверью, над которой висит вывеска «Спарта». Часы работы: с 9:00 до 23:00. В сб и вс с 10:00 до 21:00.

Егор открывает дверь и придерживает её – я нерешительно прохожу внутрь и осматриваюсь.

– Сюда, – Штормов кивает на проход слева и первым идёт в ту сторону.

Я следую за ним, разглядывая коридор. Следующая дверь приводит нас в шумный зал. Здесь тепло, даже душно, и пахнет потом. Хотя нет, не потом. Это запах тренировок.

Звуки ударов о боксёрские груши наполняет пространство, я слышу смех, голоса, какие-то команды. Здесь словно своя собственная атмосфера. Я смотрю на ринг, на котором дерутся два парня, а тренер стоит сбоку и комментирует всё это, отдавая команды. Замечаю каких-то мелких парней, лет тринадцати, даже есть пара девчонок в дальнем углу.

– Привет, Егор, – какой-то парень, которому лет за двадцать, подходит к нам и пожимает руку Штормову. – Ты сегодня с дамой?

Он замечает меня и улыбается. У незнакомца разбита губа, которая до сих пор кровоточит.

– Привет, – мой голос звучит неловко.

– Да, она со мной, – Егор хватает меня под локоть и ведёт в сторону ринга. – Эй, па!

Мужчина, судя по всему тренер, оборачивается и замечает нас. Его взгляд задерживается на мне. Стоп. Он назвал его только что «па»? Это его отец?

Мне становится неудобно, и я нелепо переступаю с ноги на ногу, пытаясь ненавязчиво вытащить локоть из захвата парня, но тот не отпускает.

– Это Соня, – Егора вообще ничего не смущает, и он ведёт себя так, словно ничего особого не происходит. – Это мой папаша.

– Добрый вечер, – улыбаюсь я.

– Приятно познакомиться, Соня, – мужчина скрывает своё удивление и посматривает то на меня, то на Егора. – Сергей Петрович. Тренер этого клоуна.

– Ой…

Штормов закатывает глаза и подталкивает меня подальше от ринга.

– Ты не говорил, что твой тренер – это твой отец, – шиплю я, чтобы меня мог услышать только парень. – Мог бы предупредить!

– Разве? – Егор на секунду замирает. – Да не важно. Посиди пока здесь, – парень буквально силой меня усаживает на скамейку. – С Матвейкой поболтай, а я пока переоденусь.

Я удивлённо смотрю на Штормова, который поспешно скрывается где-то в соседнем помещении, и пытаюсь сообразить, что вообще только что произошло. Только через несколько секунд я замечаю, что на скамейке рядом со мной сидит какой-то парень и жуёт сухарики.

– Привет, – тянет он.

– Привет. Ты…

– Я Матвей, друг Егора. А ты Соня, да?

– Ага.

Парень в клетчатой красной рубашке – его куртка лежит рядом с ним на скамейке. У него чёрные волосы и тёмные глаза, а губы налитые кровью, словно он недавно съел вишнёвое мороженое.

– Не обращай внимания, он всегда такой, – парень отправляет в рот сухарик. – Будешь?

– Не, спасибо.

Я расстёгиваю куртку, потому что находиться здесь становится жарко, но не снимаю её. Смотрю на Сергея Петровича, который командует парням на ринге, чтобы они правильно двигались, следили за ногами и уходили от ударов, снова осматриваю помещение, замечая на себе заинтересованные взгляды.

– А ты тоже тренируешься? – спрашиваю я у Матвея.

– Нет, – фыркает он. – Просто домой не хочу, вот и сижу здесь. Всё равно делать нечего.

Я ничего не отвечаю, снова осматриваю парней, которые разминаются, тренируются и выполняют какие-то упражнения, и вздыхаю. Ладно, проверим, так хорош Егор Штормов на ринге, как считают другие. Хотя… Я ведь совершенно в этом ничего не смыслю.

11

Thousand Foot Krutch – I Climb

Егор.

Я быстро стаскиваю верхнюю одежду и переодеваюсь. Натягиваю шорты, кроссовки, футболку, защитный шлем и перчатки, после чего поспешно покидаю раздевалку. Во мне сейчас столько энергии, что я готов взорваться, если сию же минуту не окажусь на ринге и не отправлю парочку парней в нокаут.

Я смотрю на Соню – она сидит спиной ко мне рядом с Матвеем и не замечает, как я решительно направляюсь к рингу. Обычно у меня такой энтузиазм только перед реальным боем, а никак не во время тренировки, но я ничего не могу с собой поделать.

– Разминка, – тянет отец, замечая меня.

Он с одного взгляда понимает, что сегодня я не намерен разогреваться. И тренер прекрасно знает, что спорить со мной бесполезно, я всё равно сделаю так, как хочу. Особенно на глазах у девчонки.

– К чёрту!

Я ловко взбираюсь на ринг и подпрыгиваю, нанося по воздуху пару ударов. Замечаю на себе взгляд Розиной и мысленно усмехаюсь.

Отец качает головой, поджимая губы.

– Дим, на ринг! – командует тренер, а потом манит меня к себе рукой. Я неохотно приближаюсь к нему, прекрасно представляя, о чём он сейчас мне скажет. – Егор, – отец понижает голос, когда я свешиваюсь через тросы. – Если ты решил выпендриться перед девчонкой, хотя бы не облажайся.

– Да я никогда не проигрываю, – улыбаюсь я.

– Думаешь, я тебя не знаю? – отец вскидывает брови. – Ты сливаешь бой каждый раз, когда пытаешься красоваться. Сосредоточься на противнике.

Я смотрю на Соню и улыбаюсь чуть шире.

– Это просто тренировка, – вижу, как Матвей что-то говорит Розиной, и та кивает.

– Каждая тренировка – это бой, – тренер ударяет меня ладонью по перчатке, чтобы я обратил на него внимание и перестал пялиться на Розину, но я не отрываю от неё взгляда, словно мысленно пытаясь заставить посмотреть на меня. – Если ты здесь халатно относишься к спаррингу, то что говорить про профессиональный спорт? На ринге твои мысли должны быть только о противнике, а не о девчонке, которая тебе нравится. Будь серьёзнее, Егор. Сколько раз тебе повторять?

Я, наконец, отрываю взгляд от Розиной и смотрю на отца.

– Я приведу Соню к нам на ужин, ты не против? – делаю вид, что не слышал ни единого слова из лекции тренера. – Может, на этой неделе. Или на следующей.

Отец вздыхает.

– Если выиграешь этот бой, – отмахивается он.

Я фыркаю, затем отстраняюсь и возвращаюсь в центр как раз в тот момент, когда Дима Поликаров, один из неплохих боксёров в этом клубе, поднимается на ринг. Мы стукаемся перчатками в знак приветствия, а потом отступаем. Я поднимаю руки перед собой.

– Начали, – командует тренер.

Я первым наступаю на противника, делая несколько пробных комбинаций, – Дима ставит блок и закрывает лицо, уклоняясь, затем пытается достать меня ударом левой снизу, но я бью по его перчатке и отвожу замах в сторону. Сгибаю колени, уклоняюсь от выпада Поликарова, ухожу в сторону и натыкаюсь на тросы, с разворота перекатываюсь вбок и оказываюсь зажатым в углу.

– Уходи из угла, – командует отец, Дима уже пытается прижать меня, но я ставлю блок и сильно ударяю ему по рёбрам, затем пользуюсь замешательством парня и провожу серию ударов. – Дима, за коленями следи. Ногами работай.

Я бросаю взгляд на Соню, которая смотрит на меня, и еле успеваю уклониться от замаха противника. Пытаюсь ударить его в голову, но Дима наклоняется в бок и уходит.

– Что вы как бабы на танцах! – орёт отец. – Поактивнее!

Я снова атакую, несколько раз ударяю по блоку Димы, затем захожу снизу по рёбрам, пытаюсь достать до его второго бока, но парень резко ударяет меня по носу, и я отшатываюсь назад.

– Защита, Егор! – громко говорит отец. – Уходи, что ты мнёшься!

Я отступаю под ударами Димы, уклоняюсь и случайно спотыкаюсь, падая на ринг. Успеваю подняться на ноги, пока меня полностью не прижали. Меня пытаются завести в угол, но я нагибаюсь, прохожу под рукой противника и провожу серию ударов по его рёбрам – тот отлетает к тросам и ставит блок, защищая лицо и корпус.

Я случайно замечаю Соню, которая о чём-то болтает с Матвеем, затем она берёт у него из пачки сухарики и отправляет в рот. В этот момент я отвлекаюсь и пропускаю сильный удар в голову. На секунду всё темнее, и шум в ушах разрывает меня изнутри. Я отшатываюсь, с трудом слыша слова отца:

– Егор, сосредоточься!

Чёрт, я отвлёкся. Хватит с ним играть…

Ухожу от выпадов Димы, а потом резко ударяю ему в рёбра, затем пробиваю блок и несколько раз заезжаю по голове. Последний удар снизу в челюсть заставляет противника упасть на ринг.

Я победил.

– Молодец, Егор, – без энтузиазма хвалит меня тренер. – А теперь на грушу. Будешь сегодня отрабатывать удары. Дим, живой?

– Ага.

Я помогаю парню подняться на ноги. Мы дружескими хлопаем друг друга по перчаткам. Отец снова зовёт меня к себе.

– Так что на счёт ужина? – шучу я, когда оказываюсь рядом с ним. Папа поджимает губы и с упрёком смотрит на меня. – Что? Я же победил.

Тренер вздыхает и опускает голову, думая над чем-то, а затем снова смотрит на меня.

– Знаешь, в чём твоя проблема, Егор? – я облокачиваюсь на тросы, чтобы нагнуться чуть ниже к мужчине. – Ты думаешь, что ты круче всех, что ты непобедим, что ты самый сильный, самый ловкий, самый удачливый. Вышел на ринг, и уже победа у тебя в кармане, но вся проблема в том, что это совершенно не так. Если тебя сейчас выпустить на профессиональные соревнования, ты ляжешь в первом раунде. Победы затуманили тебе мозги. Ты постоянно недооцениваешь соперников, ставишь себя выше него. Вот эта твоя череда побед на соревнованиях чистая удача. И когда-нибудь она закончится, если ты продолжишь и дальше так халатно относиться ко всему.

Я смотрю на отца, а потом говорю:

– Но ведь я действительно круче всех, – шучу я. Тренер закатывает глаза и отмахивается, мол, бесполезно с тобой разговаривать. Он разворачивается и направляется в сторону тренерской. – А что на счёт ужина?

– Я не против, – бросает отец.

Я улыбаюсь и спускаюсь с ринга – Соня смотрит на меня, пока я иду в её сторону.

– Круто, – говорит девушка. – Особенно последние удары.

Я фыркаю, довольно улыбаясь.

– Это ещё что, – тяну я, снимая перчатки, затем боксёрский шлем с головы. – Ты меня во время настоящего боя не видела. У нас скоро соревнования, так что ты должна обязательно прийти. И кстати, – я провожу рукой по волосам, убирая пот со лба. – Отец не против, если ты придёшь к нам на ужин как-нибудь.

– Что? – выпаливает Розина, затем смущенно отворачивается. – Я же сказала, что ещё не соглашалась на это.

– Я заранее спросил, – пожимаю плечом.

Матвей смеётся, и я залепляю ему оплеуху.

– Эй, за что?

– За всё хорошее! Я к груше. Потусите ещё немного без меня, – я улыбаюсь Соне, а потом отхожу в сторону.

Кажется, отец обиделся, раз поставил меня на всю тренировку отрабатывать удары. Сегодня мы должны были с ним заниматься с защитой, а он картинно развернулся и ушёл в тренерскую. Ну и ладно.

***

– Как тебе наш клуб? – спрашиваю я Соню, как только Матвей оставляет нас одних.

Мы возвращаемся после тренировки пешком – мне всё ещё дико жарко после упражнений, и даже вечерний мороз не остужает мой пыл.

– Здорово, – девушка улыбается. – Мне понравилось. Не думала, что будет так интересно наблюдать за тем, как тебя избивают.

Она смеётся.

– Слышь. Кто кого ещё там избивал, – я скольжу по льду, удерживая равновесие, а потом разворачиваюсь и иду спиной вперёд. – Так ты придёшь к нам на ужин?

– Может быть, – Розина пожимает плечом и лукаво смотрит на меня. – Как-нибудь.

– Могу позвать Матвея, если ты стесняешься, – улыбаюсь я.

– Как хочешь, – она хлопает меня по плечу, а потом опускает голову. – Что тебе говорил отец после боя?

Я неохотно кривлюсь, снова возвращаясь в нормальное положение, и иду прямо.

– Ругал, типа я несерьёзно отношусь к противнику, что я слишком зазнался из-за побед и что красуюсь перед тобой, – я замолкаю и прячу руки в карманах.

– А ты красовался передо мной? – издевается Соня.

– Ну, так. Немножко.

Девушка смеётся, сворачивая на перекрёстке, чтобы срезать дорогу до дома. Я следую за ней, и мы молча проходим до конца улицы.

– Что на выходных делаешь? – спрашиваю я.

– Не знаю, – Розина пожимает плечом. – Есть предложения? – я открываю рот, но девушка добавляет. – Кроме ужина.

Мы снова смеёмся.

– Я что-нибудь придумаю, – обещаю я.

– Вот когда придумаешь, тогда поговорим, – Соня останавливается, потому что мы уже добираемся до её дома, и разворачивается на каблуках ко мне лицом. – Спасибо за вечер, Егор.

– Спасибо тебе, – улыбаюсь я.

Повисает неловкое молчание, где по закону фильмов должен будет произойти поцелуй. И мне дико этого хочется. Вся эта энергия, которая преследовала меня с момента выхода из раздевалки, была нужна именно для этого момента. Я хотел не выйти на ринг и побить кого-нибудь, я просто хотел поцеловать эту девчонку. И только сейчас, стоя перед подъездом её дома, я это понимаю.

Розина прикусывает губу, а потом разворачивается, чтобы уйти, но я чёрта с два её так просто отпущу.

Я хватаю её за локоть и разворачиваю, обнимая за талию. Соня шумно выдыхает, чуть ли не падая на каблуках, но я держу её крепко.

– Егор… – шепчет Розина.

– Что? – так же.

– Ты…

Я наклоняюсь, чтобы прикоснуться к её губам, но её проворная рука снова останавливает меня. И опять эта глупая варежка! Поэтому я терпеть их не могу. Думаю, сейчас должна последовать фраза «в другой раз».

– Ты вчера это говорила, – выдыхаю я, убирая её руку и решительно впиваясь в её губы поцелуем.

Соня не сопротивляется, и я сильнее прижимаю девушку к себе, проклиная всех на свете за то, что сейчас не лето. В куртках жутко неудобно. Такое чувство, что между нами целая пропасть, и как бы сильно я не притягивал к себе Розину, ничего не меняется.

Её руки обнимают меня за талию, наши дыхания сливаются, а разгорячённые поцелуи затягивают в водоворот, из которого я не могу вырваться. У неё такие сладкие губы, что хочется съесть их, словно мороженое. Я прикасаюсь ладонью к её щеке, затем опускаю руку на шею. Её тело горячее и испепеляющее, будто само пламя течёт в её венах вместо крови.

Где-то срабатывает сигнализация от машины, затем кто-то кричит. Соня отстраняется от меня – её веки немного опущены, взгляд томный, а щёки раскрасневшиеся.

– Егор, – шепчет Розина.

Я легко целую её, а потом немного отстраняюсь. Девушка улыбается и отводит взгляд в сторону.

– О, Господи, – шарахается Соня, замечая кого-то, а потом начинает смеяться. – Чё ты подкрадываешься! Шпион.

Я отступаю и оборачиваюсь. В стороне стоит девушка в чёрном пальто, на голове у неё серый шарф и капюшон, волосы длинные тёмные, изящные чёрные брови. Она ниже Сони и миниатюрнее, хотя и на каблуках.

Незнакомка сдерживает смех.

– Да я подумала, вы испугаетесь, если я пройду незаметно и хлопну дверью подъезда, – она подходит ближе, заинтересованно разглядывая меня.

– Это моя сестра, – бросает Розина. – Маша.

– О, – я улыбаюсь. – Привет. Я Егор. Ну… – я неловко переступаю с ноги на ногу.

– Наслышана, – улыбается девушка, останавливаясь рядом с сестрой. – Извиняюсь, что помешала. Развлекайтесь дальше…

Маша дёргает бровями, а потом идёт в сторону подъезда.

– Подожди, Маш, – Соня заставляет сестру остановиться. – Я пойду, – девушка поворачивается ко мне. – Напиши мне на счёт выходных, когда придумаешь.

– Хорошо, – я улыбаюсь.

Соня прикусывает губу, топчется на месте, а потом приближается и целует меня.

– Пока, – она смущённо отстраняется и поспешно отходит в сторону.

– Увидимся!

Девушка скрываются в подъезде. Я осматриваю окна дома, улыбаюсь себе под нос, а потом разворачиваюсь и ухожу. Не хватало ещё на её родителей наткнуться, а то, суда по её рассказам, они мне не обрадуются…