Текст книги "Трагический исход"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 22
УЖАС

В этот трагический момент в душе Фирмены царили ужас и непонимание.

То, что несчастная молодая женщина узнала, было настолько неслыханно и ошеломляюще, что она начала сомневаться в истинности признания, которое вырвала у своего любовника, сына Фантомаса, перевоплощавшегося в Гаду. Впрочем, для раздумий у нее не было времени.

Задыхаясь, приложив руки к груди, чтобы унять сильное биение сердца, она бросилась к окну, через которое выпрыгнули мнимый барон и полицейский.

Что могло случиться в мирно спящем саду особняка?

Какая ужасная борьба должна была произойти при схватке защитника правосудия и преступника?

Валентина, томимая кошмарной тревогой, прислушалась. Вначале она ничего не услышала. Спокойствие сада, где ночь разлила непроницаемый мрак, не нарушал никакой звук, никакой шум борьбы…

– Он убежал! – решила она.

Но в этот момент хрип, крик боли, а также удивления мрачно пронзил тишину! Фирмена, чувствуя, как волосы поднимаются у нее на голове, закрыла уши руками.

Она больше не хотела слушать, не хотела ничего знать, она понимала, что произошло непоправимое, что так называемый барон де Леско пытался убить Жюва, тогда как непримиримый инспектор хотел захватить бандита…

Страх так сильно овладел Фирменой, что ее душа стала безжалостной. Она не содрогнулась при мысли о тех опасностях, которым подвергался Жюв; ее пугала единственная мысль, что, если Жюв не одержит верх, она вновь окажется наедине с Владимиром, своим любовником…

Фирмена отошла от окна, вновь приблизилась к нему, побуждаемая силой, более могущественной, чем ее воля…

Она вновь прислушалась, вновь ее глаза пристально всматривались в ночную темень.

Она ничего не увидела, ничего не услышала…

Хрип, который разволновал ее, отчаянный призыв, долетевший до ее ушей, умолк. Теперь ночь снова сделалась непроницаемой, таинственной, безразличной к драме, покрыв все своим темным одеянием…

Фирмена долго оставалась неподвижной, не смея сделать ни одного движения, ни одного жеста, готовясь к появлению или своего любовника, или Жюва…

Но сад оставался молчаливым, спокойным, пустынным…

Затем, пережив страх неизвестности, Фирмена почувствовала тревогу при мысли, что она так и не узнала, чем окончилась борьба, которая началась у нее на глазах…

Ею овладело лихорадочное беспокойство. Она больше не могла оставаться на месте…

Молодая женщина бросилась из салона. Через мгновение она, живое воплощение ужаса, оказалась у подъезда маленького особняка, спустилась в сад.

Фирмена вздрогнула от ночного ветерка. Она то продвигалась мелкими шагами, то бежала…

Противники боролись где-то поблизости! Она должна их увидеть, отыскать!

Вдруг она подумала, что если сын Фантомаса сильнее Жюва, он должен был убежать, оставив на повороте одной из аллей труп великого сыщика! Эта мысль вселяла ужас. Она парализовала Валентину на несколько секунд, как и страх темноты и тишины, охвативший ее всю целиком.

– Надо узнать! – прошептала она.

Фирмена продвигалась вперед. Она пересекла весь сад и, ничего не увидев и не услышав, дошла до решетки из кованого железа, которая огораживала владение вдоль улицы Спонтини…

Дверца была закрыта, что удивило молодую женщину:

– Значит, они не ушли?

Однако в саду, безусловно, никого не было!

Но у Фирмены не оставалось сил, чтобы рассуждать далее. Она не пыталась понять эту новую тайну. Она открыла дверцу, вышла на улицу и с непокрытой головой, не набросив даже манто на плечи, еще более красивая, чем обычно, так как страх придавал ей суровое великолепие, пустилась бежать так быстро, как могла, подгоняемая мыслью, что, возможно, ее любовник попытается ее догнать. Она хотела только одно: удалиться, покинуть проклятый дом, где она только что пережила такие мгновения невероятного ужаса!

Фирмена побежала наугад по пустынным в этот поздний час аристократическим улицам и бежала так долго, что наконец разбитая от усталости, полностью изнуренная, она очутилась на незнакомом проспекте.

Что делать? Куда идти?

Фирмена дрожала от холода. Она спросила себя, не лучше ли вернуться на улицу Спонтини. Но одна мысль о возвращении в эти трагические места сводила ее с ума…

Вдруг она улыбнулась:

– Юбер! Юбер меня спасет!

Молодая женщина пошла медленнее. Наконец ей попался фиакр, она остановила его, отрывисто бросила кучеру адрес:

– Проспект Виктора Гюго! Быстро! Получите хорошие чаевые!..

Через некоторое время Фирмена уже звонила в дверь доктора…

Элегантная парижанка, она мало беспокоилась в этот момент об удивительном и одновременно двусмысленном, словом, компрометирующем визите, который наносила в подобный час, в подобном костюме…

Теперь новая тревога овладела ею. Дома ли Юбер? Неужели по злому стечению обстоятельств он вышел из дома или еще оставался в больнице?

Валентине хотелось закричать от волнения, когда она услышала шаги, приближающиеся к двери, и голос Юбера спросил:

– Кто там? Что вам надо?

– Откройте! Откройте! Это я!

Через закрытую дверь она услышала восклицание изумления. Затем запоры скрипнули… и она увидела растрепанного доктора Юбера в пижаме, который, разумеется, еще не ложился спать, а работал в своем кабинете.

– Боже мой! – забеспокоился врач. – Что случилось? Неужели это вы, Валентина?.. Говорите же! Говорите!.. Вы пугаете меня…

Увы! Он понял, что молодая женщина вне себя и отвечать не может. Он увидел, что перед ним бедная обезумевшая женщина, которая шатается при ходьбе…

Тогда, не настаивая больше, Юбер ввел в свой дом ту, которую он принимал за баронессу де Леско…

– Входите! Отдохните! Успокойтесь!.. Вы у меня, и никакая опасность вам не грозит! Нет! Ничего не рассказывайте!.. Немного подождите!..

Он привел ее в свой рабочий кабинет, комфортабельную комнату с мягким ковром, приглушающим звуки, с темной обивкой, где лампа с зеленым абажуром отбрасывала неяркий, располагающий к покою свет…

Взволнованный, потрясенный доктор Юбер пытался представить себе тайную драму семьи. Бывшая работница Фирмена внезапно выпрямилась.

– Мне страшно! – простонала она с искаженными чертами лица, вся сотрясаясь от дрожи. – Мне страшно!.. Ах, какой ужас!.. Юбер!.. Юбер!.. Мой муж – чудовище! Жоффруа – это Гаду… и именно он убил дядюшку Фавье!.. А я – не баронесса де Леско, а Фирмена Бенуа…

Она говорила очень быстро, с лихорадочной горячностью. Юбер в молчании смотрел на нее… Он ничего не понимал…

Он уяснил для себя лишь половину из того, что ему сообщила молодая женщина, но ему, врачу, и этого хватило, чтобы в одно мгновение представить новую ужасающую трагедию.

«Валентина сошла с ума!.. – подумал он. – Какой ужас!»

Он не успел ответить, как Фирмена заговорила вновь:

– Все раскрыл Жюв. Он бросился на моего омерзительного мужа… Тот убежал, он его преследовал… я не знаю, где они! Ах, мне страшно… мне все еще страшно!..

Теперь прилив крови окрасил в розовый цвет лицо молодой женщины. Ее глаза лихорадочно блестели; за секунду до этого она почувствовала озноб, а теперь казалось, что она задыхается…

Тогда Морис Юбер дружеским жестом, неторопливо и ласково подтолкнул ее к большому дивану, стоявшему в глубине его рабочего кабинета…

– Довольно! – сказал он нежным голосом, каким обычно говорят, чтобы успокоить детей. – Хватит! Хватит! Валентина… не думайте больше об этом! С этим кончено: полноте, отдохните, прилягте! Я дам вам кое-что выпить… а затем вы все мне объясните…

Через несколько секунд он оставил молодую женщину одну в своем кабинете, прошел в столовую, приготовил стакан воды, добавил туда несколько капель успокоительного средства, потом вернулся:

– Пейте!.. Вы чувствуете себя лучше?..

Фирмена успокоилась.

Лихорадка, которая только что чрезмерно возбуждала ее, внезапно отступила. Молодая женщина от нервозности перешла в состояние глубокой прострации.

– Спасибо! – прошептала она. – Спасибо! Вы добры ко мне… но поняли ли вы меня?..

В свою очередь он хотел все узнать:

– Нет! Что вы говорите, Валентина?

– Что эта ночь была отвратительна! Послушайте меня! Я была спокойна, когда меня допрашивал Жюв, когда он обвинил меня в том, что я убила своего дядю Фавье, чтобы завладеть наследством…

– Глупец! Негодяй!..

– Нет, это была хитрость!.. Он хотел вынудить меня расспросить кое о чем моего мужа… но я не разгадала его хитрости! Морис, я вернулась на улицу Спонтини, у меня была бурная сцена с Жоффруа, он все признал, он признался, что убил моего дядю, и затем…

– Успокойтесь, Валентина!..

– Потом появился Жюв. В тот момент, когда Жоффруа, или Владимир, делал признания, Жюв бросился на него… а я убежала, ушла из дома…

– Успокойтесь! – повторил Морис Юбер.

Он заставил ее допить стакан воды, который ранее приготовил для нее…

Потом, оставив без ответа ее ужасный рассказ, он поднялся и пошел притушить свет. Он возвратился к молодой женщине и опустился на колени рядом с диваном, на котором она лежала. Вскоре глаза Фирмены начали закрываться…

Тяжелая сонливость окутала молодую женщину.

Она хотела еще что-то сказать, но мысли путались. Валентина откинулась назад, как будто ею овладело внезапное опьянение, ее грациозная головка поникла на подушки дивана.

Вскоре ее дыхание стало равномерным, она уснула…

Тогда Морис Юбер поднялся…

Он посмотрел на свою приятельницу, решив, что правильно сделал, добавив к напитку снотворное, потом очень бледный, со слабой дрожью он подошел к своему бюро и сел за него.

– Увы! – вздохнул Морис Юбер, подлинно опечаленный. – Это должно было случиться!.. Несчастная бедняжка, после того страха, который она переживала в последнее время… Ее рассудок должен был помрачиться!.. Ах! Болезнь Жапа!.. Найдется ли ученый, который прояснит ее этиологию, раскроет тайну ее происхождения… и ужас ее конца? Эта женщина имела уравновешенный характер, а теперь она – безумная, да, безумная, которая находится в плену фантасмагорических галлюцинаций!..

В этот момент Морис Юбер не сомневался в том, что Валентина действительно сошла с ума. Лишь острым кризисом болезни Жапа он мог объяснить волнующий рассказ, только что услышанный от нее.

Однако временами он вздрагивал от какой-то смутной тревоги. Несмотря на то, что он был знатоком в своей области науки и полностью полагался на поставленный им диагноз, мало-помалу он начинал сомневаться, не ошибся ли он? Может быть, стоит проверить сказанное Валентиной?

Он размышлял далее…

Если Валентина была у него, значит, барон де Леско не должен находиться в Париже. Если молодая женщина в минуту кризиса убежала из особняка на улице Спонтини, как настоящая сомнамбула, и просила убежища у него, следовательно, она была в одиночестве, никто не мог ее защитить, проявить заботу, удержать…

Исходя из этого, должен ли он пойти в маленький особняк, поднять тревогу, сообщить слугам, что баронесса у него?

Но надо ли было таким образом компрометировать ту, которая укрылась в его доме?

Несмотря на поспешность, с которой ему хотелось прояснить тайну, доктор пришел к выводу, что он должен прежде всего проявить терпение, ждать…

Не двигаясь, размышляя, он провел ночь, наблюдая за своей приятельницей, которая спокойно спала под действием снотворного…

Ночь тянулась медленно. Рассвет заявил о себе красноватым отблеском. Затем наступило бледное раннее утро, сменившееся ярким дневным светом…

В семь часов Валентина еще спала.

Однако Морис Юбер услышал, как начали приходить его слуги. Он вышел на цыпочках из своего кабинета и предупредил старого камердинера, который давно служил у него, что в его кабинете отдыхала «одна дама», она больна, и будить ее не следует…

Сделав это распоряжение, Морис Юбер вышел из дома, вскочил в коляску и приказал отвезти себя на улицу Спонтини…

Доктор нашел особняк в полном спокойствии. Слуги занимались хозяйством, окна были открыты, садовник тщательно подчищал скребком аллею, ведущую к подъезду…

Морис Юбер вошел в калитку, подбежал к подъезду, спросил у камердинера:

– Господин де Леско у себя? Мне надо срочно с ним поговорить!

Слуга вежливо ответил:

– Сожалею, мсье… но его нет дома… и мадам тоже…

Морис Юбер ожидал такого ответа. Однако он слегка побледнел и нервно спросил:

– Вы, несомненно, знаете, где он? Наверное, он в отъезде?

Слуга отрицательно покачал головой и ответил неопределенным и слегка удивленным тоном:

– Я не думаю, что мсье в отъезде… Я не знаю, где он! Мсье, должно быть, вышел поздно вместе с мадам, так как, когда я закончил службу, он ожидал мадам в курительной комнате…

Тогда Морис Юбер выдал себя…

Неспособный дальше сохранять спокойствие, он спросил прерывистым голосом:

– Не заметили ли вы здесь что-нибудь необычное? Что-нибудь странное? Говорите же! Отвечайте!

Камердинер растерянно посмотрел на него.

– Да, мсье! – признался он. – Вам что-нибудь известно, что здесь произошло? Сегодня утром я нашел окно в салоне открытым… стулья перевернуты… Наконец, садовник показал мне на куртинах следы ног… можно поклясться, что кто-то выпрыгнул из окна…

– Следы? – воскликнул Морис Юбер. – Где они? Покажите мне!

Он подбежал к садовнику, но тот извинился:

– Прошу прощения, мсье, но все уже приведено в порядок! Все подчищено!..

Больше Морис Юбер не расспрашивал. Оставив слуг в растерянности, он бросился к машине, испуганный тем, что узнал, и одновременно воодушевленный, потому что начал сомневаться в безумии Валентины.

Он назвал адрес:

– В Службу безопасности!

Такси, которое увезло доктора, не успело даже остановиться на набережной Орлож, как молодой человек выскочил из него и, перепрыгивая через четыре ступеньки, бросился в приемную.

– Господин Жюв? – выкрикнул он привратнику, который преградил ему путь. – Мне абсолютно необходимо его увидеть! Срочно! Сообщите ему мое имя: доктор Морис Юбер…

Но привратник жестом руки прервал доктора.

– Господин Жюв в это утро еще не приходил, – сказал он, – его нет ни здесь, ни у себя, так как я только что звонил ему по просьбе шефа, и никто не ответил…

На этот раз отчаяние отразилось на лице доктора…

Он надеялся встретить Жюва и наконец узнать подробности событий предыдущей ночи, но инспектора на службе не было.

К кому он должен обратиться? Кто даст ему совет? Кто сможет подтвердить слова Валентины и освободить его от тревоги за ее состояние?

Морис Юбер сначала медленно спустился, потом внезапно принялся бежать…

Он дал шоферу новый адрес:

– Улица Бержер, номера дома не знаю, я вас остановлю…

Надо было остановить машину перед домом Фандора.

Ему понадобилось немного времени, чтобы подняться до квартиры Фандора. Но секунды, которые отделяли звонок от появления журналиста, показались ему бесконечными.

– Мсье, – начал Юбер, вздрогнув…

Но он не докончил фразы. Узнав его сразу же, Фандор бросился к нему.

– Как дела? – спросил репортер. – Что вы мне скажете нового? Что вы знаете?..

– Я ничего не знаю! – ответил обезумевший Юбер. – Не видели ли вы Жюва?

Фандор вместо ответа начал потирать руки.

– Нет еще! – заявил он. – Но он занимается своим делом! Поэтому будем благоразумными! Вот все, что я знаю: сегодня утром я получил депешу от Жюва – он меня предупредил, что преследует барона де Леско, действующего совместно с Гаду. Он надеется его арестовать, что позволит нам немедленно напасть на след Жапа, который действительно существует, и должен быть… но не будем забегать вперед… А что знаете вы, доктор?

Морис Юбер, слушая Фандора, разразился нервным смехом.

Он взял репортера за руки, сдавил их в радостном пожатии и наконец сказал:

– Я знаю только одно: если вы получили эту депешу, значит, все, что мне сказала Валентина, правда… значит, она не сошла с ума, значит, Жап существует… а не является галлюцинацией…

Фандор подтвердил легким кивком головы:

– Да, Жап существует… и, возможно, воплощение его ужасно! Отвратительный монстр!..

Затем внезапно он прервал себя:

– Пока, доктор! Извините, но у меня нет больше времени! Ах, если бы вы знали! Если бы вы знали!..

И, выталкивая ошеломленного Мориса Юбера, Фандор добавил:

– Пока! Приходите к Жюву сегодня вечером к восьми часам… мы вам расскажем все.

Глава 23
СМИРИТЕЛЬНАЯ РУБАШКА

Юбер только что покинул Фандора…

С того времени им владела лишь одна мысль, его взгляд инстинктивно обращался в сторону Пасси…

Он думал лишь о том, чтобы вернуться в свой дом, найти там Валентину, узнать новости и сообщить ей о своей радости, выразить огромное невообразимое удовлетворение тем, что репортер подтвердил, что баронесса де Леско не была жертвой галлюцинаций, наоборот, она рассказала доктору сущую правду.

Доктор Юбер механически сел в машину. Он уже сообщил водителю адрес, когда его взгляд упал на циферблат часов, находившихся на бульваре.

– Черт подери! – произнес он. – А больница? Я не могу позволить себе не пойти туда!

Ревностный служитель своего долга, доктор Морис Юбер сказал водителю:

– Отвезите меня в больницу.

Откинувшись на мягкое сиденье машины, Юбер думал о том, как он очень быстро распределит повседневную работу среди своих врачей, оставив лично для себя лишь самое необходимое. Разумеется, Юбер был страстно предан своей профессии, но в это утро медицинская наука занимала только вторую половину его сердца, и он охотно послал бы ко всем чертям и больницу, и больных.

Юбер выскочил из машины, быстро пересек двор больницы, поднялся на второй этаж.

– Смирно! Вот и патрон! – воскликнул радостный голос, когда Юбер приближался к дверям, ведущим в медицинское отделение, где находились его сотрудники. Он улыбнулся помимо своей воли, заметив Альбере, одного из своих самых молодых практикантов, юношу с большим будущим, к которому он был особенно расположен и которому особенно доверял.

– Вы всегда будете выглядеть на двенадцать лет, – сказал Юбер, пожимая ему руку.

Затем вместе с Альбере он вошел в маленький зал, расположенный перед общим залом отделения, который был традиционно предназначен для тяжелых больных, но в этот день он пустовал. Юбер спросил:

– Ничего особенного не произошло в эту ночь? Есть ли случаи, требующие моего специального вмешательства?

– Нет, – ответил Альбере громким голосом и в подтверждение, что ничего не требуется, позвал:

– Бираж!

Это был временно нанятый практикант, который подбежал и присоединился к Альбере и доктору Юберу. Трое мужчин беседовали какое-то время, а затем заведующий клиникой сказал Альбере:

– Я не буду читать в это утро лекцию студентам… вы замените меня.

– Черт возьми! – воскликнул Альбере. – Как досадно, они пришли специально, чтобы послушать вас, патрон; им сообщили, что вы сегодня сделаете сообщение по материалам конференции, которая пройдет вечером в Сорбонне.

Юбер посмотрел на него с растерянным видом.

– Конференция? Какая конференция? – спросил он.

– Ну и ну! – рассмеялся практикант, полагая, что шеф захотел пошутить. – Вы хорошо знаете, патрон, что решили сделать ваше знаменательное сообщение, посвященное новой болезни, вашему открытию, болезни Жапа, ее происхождению, причинам, признакам. Это вызывает большой интерес, в медицинских кругах только об этом и говорят…

Казалось, Юбер все вспомнил, но, улыбаясь, он отрицательно покачал головой:

– Я не буду проводить эту конференцию и не буду читать сегодня лекцию…

И он добавил, удивляя своих слушателей:

– Если бы вы знали, как мне теперь это все равно… и, впрочем, болезнь Жапа… болезнь Жапа…

– Патрон, – продолжал Альбере, – если вы не будете читать лекцию сегодня утром, по крайней мере, скажите это сами своим слушателям, так как услышать вас хотят не только студенты, но и дипломированные врачи, а среди них – специалисты по психическим расстройствам… Я полагаю, абсолютно необходимо, чтобы вы сами прошли в аудиторию и объяснили…

Юбер раздумывал мгновение, а потом решил:

– Вы правы, Альбере, действительно, будет лучше, если я поступлю именно так. И к тому же, разъяснения, которые я хочу сделать, настолько серьезны, настолько необычны, что кроме меня никому другому не поверили бы, даже если бы они были сделаны от моего имени!

Юбер принял решение и покинул маленький зал, где разговаривал с практикантами. Он поднялся этажом выше, чтобы войти в аудиторию, где собрались слушатели. Поднимаясь по лестнице, Юбер напевал модную мелодию и одновременно жестикулировал, что-то бормотал и смеялся почти во весь голос.

Бираж тронул за руку своего коллегу Альбере:

– Ну как, мой дорогой, наш патрон сегодня в хорошем настроении?

Альбере подтвердил:

– Я никогда не видел его таким!..

Они пошли следом, удивленные, подтрунивая над поведением доктора Юбера, которое очень отличалось от его обычного поведения воспитанного врача.

В зале Юбера уже ожидали около 20 студентов и врачей.

Собравшиеся почтительно приветствовали его. При появлении заведующего разговоры сразу стихли, затем близкие к нему люди подошли, и Юбер, рассеянный, но улыбающийся, сердечно пожимал руки, которые тянулись к нему со всех сторон.

Образовался кружок, и Юбер начал без лишних слов.

– Дорогие друзья, – сказал он, – я хочу сообщить вам кое-что… Хорошенько держитесь, так как, вероятно, вы будете ошеломлены… Вы усердно посещаете мои занятия по изучению новой формы неврастении, которую назвали болезнью Жапа. Мы видим или лучше сказать «думали, что видим» больных, охваченных галлюцинаторным бредом, который проявляется по-разному, но происхождение и причина которого одинаковы. Отдельные, осмелюсь сказать, очень интересные наблюдения были сделаны в этой области мною и моими преданными сотрудниками. Я полагал, как это и было объявлено в газетах, провести этим вечером конференцию в Сорбонне, посвященную болезни Жапа; конференция не состоится…

Юбер на мгновение умолк…

Альбере посмотрел на Биража с удрученным видом. Он прошептал ему на ухо:

– Действительно, хорошенькие новости: объявить конференцию, потом внезапно отменить, и все это утром того дня, когда она должна состояться… Немножко бесцеремонно с его стороны… особенно, если учесть, что он совсем не огорчен… скорее, наоборот!

– Это так! – ответил Бираж, растерянно глядя на Юбера.

Заведующий клиникой поднял глаза к небу, его пылающий взгляд производил странное впечатление, он сам казался человеком, пребывающим в состоянии необычайного и сладостного сна.

Когда он замолчал, слушатели начали тихо перешептываться и с удивлением смотрели на него. Кто-то громким голосом спросил:

– Тогда в какой день вы проведете эту конференцию, доктор?

Глядя на своего собеседника, Юбер твердо ответил:

– Я не буду ее проводить по той причине, что я не люблю говорить о воображаемых вещах; теперь совершенно ясно, что болезнь Жапа не существует… и никогда не существовала!

Послышался дружный взрыв хохота, сдержанного и скептического. Присутствующие поняли, что заведующий клиникой захотел пошутить и эту шутку следует найти забавной, но некоторые удивились, что такой серьезный человек, как доктор Юбер, развлекается подобными выходками; мнения разделились.

Однако Юбер очень удивился недоверием аудитории; он обвел присутствующих взглядом.

– В этом нет ничего странного, – заявил он с юмором. – Я говорю вам, что болезнь Жапа не существует… у меня есть все основания это утверждать.

– Патрон, – прервал Альбере, который, принимая во внимание свои близкие отношения с заведующим клиникой, мог позволить себе замечание, – благодаря вашим работам и вашим исследованиям медицинский корпус более не задается вопросом, существует болезнь Жапа или нет, имеются хорошо установленные и точно охарактеризованные случаи, подтвержденные примерами из практики, которые указывают, что болезнь Жапа существует.

Юбер метнул на своего практиканта взгляд.

– Я вам говорю, – продолжал он сухим и авторитарным тоном, – что болезнь Жапа не существует!

Один из слушателей крикнул:

– Доктор Юбер, несомненно, проявляет упорство в это утро и хочет подшутить над нами!

Но заведующий клиникой не был расположен шутить.

– Что за наглец позволил себе говорить подобным образом? – спросил он, обводя толпу раздраженным взглядом.

«Наглец» был очень раздосадован тем, что его высказывание услышали. Тем не менее, он хотел извиниться за неосторожное замечание, но Юбер ему не позволил; сделавшись сразу очень серьезным, он продолжал:

– Нет, мсье, я вас уверяю, что болезнь Жапа не существует и никогда не существовала. Я вам только что сказал, что отказываюсь проводить конференцию в Сорбонне… Я ошибся, я уже изменил намерение… я ее проведу, но буду говорить противоположное, вы услышите мое публичное покаяние! Вы услышите, мсье, как доктор Юбер, заведующий клиникой в больнице Шарите, доктор Юбер, присутствующий здесь, объявит самым категоричным образом, что болезнь, симптомы которой он обнаруживал, патологическое безумие, проявления которого он указал, в действительности не существуют, а есть лишь плод воображения неопытного человека, попавшего пальцем в небо!..

– Дорогой учитель! – вскрикнул Альбере, который начинал беспокоиться странным оборотом разговора. – Умоляю вас, будьте менее загадочным и хотя бы уточните мотивы, заставившие вас изменить мнение и несколькими словами разрушить теорию, заботливо разработанную вашими стараниями! Вы говорите, что болезнь Жапа не существует? Вот уже около месяца вы каждый день излагаете нам ее проявления, а в некоторых случаях, очень редких, вы нам демонстрируете эти проявления на больных, страдающих данным заболеванием!

Юбер выслушал своего практиканта со скептической улыбкой, потом возразил:

– Да, я верил, что болезнь Жапа существует… но уверяю вас, иногда утро вечера мудренее, и, что касается меня, это подтвердилось: я понял, что болезни Жапа не существовало!

Вокруг Юбера озадаченные люди повторяли:

– Это экстравагантно, это необычно!.. Однако болезнь Жапа существует!..

Заведующий клиникой казался охваченным гневом, он сжал кулаки:

– Не существует, я говорю вам, и все!

– Но это катастрофа, – закричал Бираж. – Что об этом скажут на факультете?.. Ваши заявления, доктор, произведут колоссальный скандал в медицинских кругах!

– Довольно! – взорвался доктор Юбер. – Вот это меня заботит менее всего… болезнь Жапа… Я смеюсь над этим… Видите ли, главное заключается в том, что женщина, которую я люблю, не подвержена данному заболеванию… и я уверен, она не безумна… Все, о чем она мне рассказала, правда!.. О! Это ужасная необычная история… но поверьте, я всем доволен, и все, что произошло, прокладывает мне дорогу к высшему счастью!..

Все слушали доктора ошеломленные, в глубоком молчании.

Что означали его высказывания? Люди спрашивали себя, правильно ли они поняли?

Юбер продолжал, не замечая изумления, которое отражалось на всех лицах.

– Да, – сказал он, – женщина, которую я люблю, не является безумной, и, более того… я могу ее любить без задних мыслей!

Доктор резко обернулся. Кто-то дергал его за рукав, это был Альбере.

– Что вы хотите? – спросил он.

Практикант был очень бледен, он объяснил тихим голосом:

– Дорогой доктор, я хотел бы поговорить с вами наедине… Пойдемте, прошу вас!

Но Юбер покачал головой.

– Я не подчиняюсь вашим приказам, – ответил он, – оставьте меня в покое… Я желаю объяснить моим слушателям, почему болезнь Жапа не существует, хочу дать им добрые советы, необходимые для того, чтобы не попасть в смешное положение в будущем, если они будут поддерживать в своей среде взгляды относительно реальности этой болезни!

Юбер напрасно выкрикивал эти слова оглушительным голосом, никто его не слушал. В помещении, где происходила столь странная конференция, студенты и врачи ходили взад и вперед, взволнованные, потрясенные до последней степени, и каждый из них высказывал одну и ту же мысль:

– Это ужасно! Это страшно!.. Доктор Юбер потерял рассудок!

Тем временем Альбере пытался увести доктора Юбера с собой, говоря окружающим их людям:

– Замолчите, мсье! Замолчите, прошу вас!

Практикант хотел любой ценой избежать того, чтобы доктор Юбер услышал высказывания на свой счет, но помешать этому Альбере не смог.

Внезапно пересуды достигли ушей Юбера.

– Что такое вы говорите?.. Что вы рассказываете? – закричал он. – Я потерял рассудок?.. Я сумасшедший?.. Вы осмеливаетесь говорить, что я сумасшедший?.. Это я, только что сделавший величайшее открытие, какое можно лишь вообразить?.. Я, у которого хватило достаточно храбрости и отваги, чтобы публично обвинить себя в допущенной ошибке?.. Я, просто и скромно признавшийся в том, что болезни, диагноз которой был установлен мною, не существует?.. Вы называете это безумием?.. Толпа глупцов, кретинов!.. Вам не стыдно высказывать на мой счет подобные предположения? Я потеряю свое имя, звание, репутацию, если понадобится, это не имеет никакого значения!.. Да, – продолжал он, все более и более оживляясь, – какое мне до этого дело, если женщина, которую я люблю, в здравом рассудке, что дает мне такое огромное счастье, какое только можно представить… И кроме того, долг каждого честного человека говорить правду, не так ли?.. Вот она, эта правда, я повторяю ее вам: болезнь Жапа не существует!.. Назад!.. Оставьте меня, негодяи!.. Что вы делаете?.. На помощь!.. Меня убивают! Что все это значит?..

В то время, как доктор Юбер заканчивал свою необычную речь, он вдруг почувствовал, что его так крепко схватили за плечи, что он не мог пошевелиться, и скрутили. Шесть пар крепких рук накинулись на него, старались его удержать. Тогда он закричал:

– Оставьте меня… Что вам от меня надо?..

Никто его не послушал, его сжимали все крепче и крепче!..

Испуганный, ошеломленный Юбер вначале не понимал причину агрессии, которой он подвергся, но вдруг осознал, что происходило.

Прибежали двое санитаров, поспешно вызванных, двое крепких парней, которых Юбер хорошо знал; эти двое по инструкции Альбере насильно завертывали его во что-то типа фуфайки, которая завязывалась на спине!

Юбер сразу лишился подвижности, его руки были стянуты под этим одеянием, доктор не мог больше сделать ни одного движения, но он все понял!.. Тогда в приступе гнева и ужаса он завопил:

– Смирительная рубашка!.. Вы надели на меня смирительную рубашку! Изверги! Бандиты! Вы меня принимаете за сумасшедшего?..

Альбере насильно уводил доктора.

– Ради Бога, – умолял он, – успокойтесь!

Но Юбер, весь багровый, с глазами навыкате закричал еще громче:

– Почему я должен успокоиться?.. Должен замолчать?.. Ведь я попал в западню!.. Я связан негодяями! О, нет! Нет уж, извините!..

И он закричал с новой силой:

– На помощь!.. На помощь!.. Оставьте меня, бандиты, убийцы!

Через час после этого тяжелого события вся больница еще находилась в состоянии шока; везде только и говорили о горестном событии, которое только что случилось, высказывали самые необычайные предположения, но все сходились в одном:

– Доктор Юбер потерял рассудок!

И среди наиболее категоричных мнений были, увы, мнения людей, которые знали доктора лучше, чем другие, его практикантов Альбере и Биража!