Текст книги "Фантомас"

Автор книги: Марсель Аллен

Соавторы: Пьер Сувестр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 16
ГРУЗЧИКИ С ЦЕНТРАЛЬНОГО РЫНКА

– Куда направляетесь, дамочка? – весело спросил вагоновожатый маршрута Ла Виллетт – Площадь Звезды, когда вагон, дребезжа, тронулся с места и потащился по улице Ваграм. Санитарка Берта осторожно ответила:

– Мне надо на бульвар Рошешуар.

– Ага, значит, вам выходить на второй остановке…

Проехав триста метров за площадь Анвер, Берта вышла из трамвая. Она плохо знала этот квартал, но сориентироваться смогла быстро. Свернув на улицу Клиньянкур, девушка двинулась по левой стороне, рассматривая вывески. Наконец она остановилась у винной лавки.

Берта приоткрыла входную дверь и увидела в глубине оцинкованную стойку, у которой сидело несколько завсегдатаев. Лица их раскраснелись от вина, они жестикулировали и громко разговаривали.

Девушка в нерешительности потопталась на пороге, потом тихо спросила:

– Извините… Где я могу увидеть господина Жофруа?

Никто и ухом не повел. Обидевшись, Берта повысила голос и повторила:

– Мсье, вы слышите? Мне нужен господин Жофруа по прозвищу Бочка!

Мужчины повернулись к ней:

– Жофруа-Бочка? Он здесь.

Девушка облегченно вздохнула, увидев, как из угла показался внушительных размеров Жофруа, которому не зря дали такое прозвище. Увидев Берту, он подошел к ней, обнял и звучно расцеловал:

– Ну и ну! Сестренка, никак это ты! А я минуту назад о тебе вспоминал!

Он обнял вконец смутившуюся девушку за талию и бесцеремонно увлек ее вглубь лавки, где сидела группа его собутыльников – все сплошь молодые люди с квадратными плечами.

– Эй, ребята! – заорал Жофруа. – Вы только посмотрите, какую красотку я привел! Это Берта, моя сестренка. Наши старики называли ее Бобинетта.

Молодые люди подвинулись, освободив место для вновь прибывшей. Уступив настойчивым просьбам, Берта согласилась выпить бокал белого вина. Жофруа наклонился к ней и тихо спросил:

– Рад тебя видеть, детка. Но ты ведь не просто так разыскала меня в этой дыре, верно?

– Ты прав, – прошептала девушка. – У меня к тебе дело. Думаю, ты заинтересуешься.

– Судя по всему, это дело попахивает деньжатами? – лукаво осведомился Бочка.

Берта улыбнулась:

– Ты прав, братик. А к кому же мне еще обращаться с такими делами!

Жофруа довольно потер руки.

– Отлично! – произнес он. – Ты пришла по адресу. В таких делах на Бочку можно положиться.

– А как у тебя вообще дела? Как с работой? – спросила Берта.

Жофруа приложил толстый палец к губам:

– Пока это секрет, сестричка. Впрочем, здесь об этом можно говорить спокойно. Ребята в курсе.

И он с апломбом, присущим обычно провинциальным политикам, принялся расписывать, что его честность и бескорыстное служение делу дают ему возможность выдвинуть свою кандидатуру на должность грузчика на Центральном рынке. Вот уже две недели он тренируется, чтобы выдержать экзамен.

Девушка вытаращила глаза. Ей никогда не приходилось слышать о вступительных экзаменах для грузчиков. Брат заметил ее изумление и расхохотался:

– Ну и видок у тебя, Бобинетта!

Отсмеявшись, он серьезно продолжал:

– Зря удивляешься, сестренка. У нас тут экзамены не хуже, чем в какой-нибудь колледж! Вот, например, сегодня утром нам предложили решить задачу…

– Задачу? Грузчикам?

– Да-да, именно задачу!

Жофруа-Бочка был явно доволен произведенным впечатлением. Вид у него был важный и значительный.

– Вот ты, Берта, получила образование. Попробуй-ка разобраться: два крана наполняют резервуар из расчета двадцать литров в минуту каждый. Из третьего крана вода течет со скоростью полтораста литров в час. Через какое время вся эта ерундовина наполнится?

Тут в разговор вклинился Бенуа-Лабазник, самый опасный соперник Жофруа на предстоящих испытаниях. Он крикнул со смехом:

– Ну, эта задача тебе по плечу, на то ты и Бочка. Скажи лучше, сколько времени потребуется, чтобы наполнить тебя самого?

Жофруа сердито ударил себя по колену.

– Мы говорим серьезно, черт побери! – прогромыхал он. – Это тебе лишь бы лясы точить, бездельник!

Берта развеселилась. Тронув брата за плечо, она поинтересовалась, удалось ли ему справиться с заданием.

– Пока не знаю, – вздохнул Бочка. – Я особо не рассчитывал, так, прикинул на глазок и написал ответ. Ты ведь знаешь, эта чертова арифметика никогда мне не давалась. Но надеюсь, что не оплошал. В конце концов, должны же они понять, что мне легче унести на себе все эти ванны с водой, чем сосчитать, сколько в них литров!

Как раз в этот момент компания заторопилась и стала собираться. Как выяснилось, Жофруа предоставлялась возможность подтвердить слова делом, так как именно этим вечером, в шесть часов, в Рыбных рядах Центрального рынка должен был состояться еще один экзамен для кандидатов в грузчики – испытание на силу и выносливость. Заплатив за выпивку, все отправились туда.

Конкурс на место грузчика Центрального рынка проводится каждый год в последних числах сентября.

Решающее испытание состоит в том, чтобы протащить на спине стопятидесятикилограммовый мешок муки на расстояние двухсот метров, причем в максимально короткий срок. И если на предыдущем экзамене претенденты получили одинаковые баллы, то из них выбирают того, кто быстрее и не оступившись преодолеет предложенную дистанцию.

Двухсотметровый участок был очищен от публики. Несколько полицейских смотрели за порядком. Дворники тщательно подмели всю трассу, чтобы апельсиновая корка или рыбья чешуя не попали под ногу кандидату, когда он бежит с тяжелым мешком на спине, стараясь установить рекорд Центрального рынка.

Жюри состояло из трех представителей администрации, какой-то шишки из городской ратуши и трех старейших местных грузчиков.

…Вопреки своим планам, Берта была вынуждена сопровождать брата на состязание. По дороге она пыталась снова заговорить о деле, но Жофруа-Бочка, поглощенный своими мыслями, едва отвечал. Услышав, что сестра настаивает, он лишь отмахнулся:

– После, девочка, после. Когда все это кончится, мы пойдем с тобой куда-нибудь перекусить и там поговорим обо всем подробно…

Предстоящие испытания собрали массу зрителей. Толпа была возбуждена до предела. Но даже среди этого живописного сброда Берта сразу заметила потешного человечка, сидевшего верхом на трехколесном велосипеде. Среди публики он явно пользовался популярностью.

– Эй, Бузотер! – кричали из толпы. – Где ты раскопал такой потрясающий драндулет?

Над ухом Берты негромко произнесли:

– Да, работенка не из легких. Кому-то придется сегодня здорово попотеть!

Девушка обернулась. За спиной ее стоял крепкий парень в синей блузе и красном шейном платке. На голове его была шапочка, какую носят погонщики скота. Лет ему было под тридцать, мускулистый, с умным лицом. Он с улыбкой посмотрел на девушку и поклонился:

– Приветствую, мадемуазель! Если вас интересует мое имя, меня зовут Жюло.

Берта кивнула:

– Очень приятно, мсье. А я – Бобинетта. Я сестра Жофруа-Бочки.

Молодой человек хотел что-то сказать, но тут толпа заволновалась и засвистела. Берта оглянулась. На старт вышел Бенуа-Лабазник.

Гигант сгибался под тяжестью мешка, но тем не менее ступал мягко и ровно. Так, полусогнув колени и выпятив грудь, он пробежал двести метров, ни разу не оступившись. Толпа зааплодировала. Бенуа-Лабазник поклонился, но внимание публики уже снова обратилось к старту.

Настала очередь Жофруа-Бочки.

Если Бенуа был настоящим гигантом, то Жофруа казался просто колоссом. Мешок он нес безо всякого напряжения, и если его предшественник пробежал дистанцию, то Жофруа уже через двадцать шагов понесся громадными прыжками. Берте показалось, что мимо нее промчался гигантский снаряд. Толпа завопила от восторга.

Жюло тоже приветственно кричал, не забывая, однако, заслонять девушку, чтобы ее ненароком не толкнули. Сбоку от него бурно выражал свой восторг Бузотер. Он размахивал ногами в воздухе, улюлюкал и приподнимался над своим велосипедом, беззастенчиво опираясь на плечи соседей.

…Через два часа объявили результаты соревнований. Выяснилось, что первое место поделили между претендентами – оба они пробежали эти двести метров за одно и то же время. Видимо, так бурно стартовав, Жофруа-Бочка не рассчитал свои силы и к концу пути замедлил движение. Вакансия же в этом году была всего одна. Следовательно, теперь все решали результаты письменного экзамена.

Взволнованная Берта пыталась втолковать соседу справа, что это место просто судьбой предназначено для ее брата. Тот вяло кивал, кутаясь в потрепанное черное пальто и пряча глаза под козырьком жокейской шапочки. Мысли его явно были далеко.

Жюло подергал девушку за рукав.

– Бобинетта, – сказал он, – пойдемте отсюда. Брат наверняка ждет вас!

И, поскольку разгоряченная девушка собиралась продолжить спор, который, впрочем, целиком вела она сама, парень прошептал ей на ухо:

– Прошу вас, пойдемте, отсюда. У этого типа премерзкая физиономия. Ей-богу, не внушает он доверия.

Берта пригляделась к незнакомцу поближе, и у нее пропало желание спорить. Отойдя, она тихо сказала:

– Да уж, лицо не из приятных!

Потом взяла Жюло под руку и добавила с наблюдательностью профессиональной медсестры:

– А вы обратили внимание на цвет его лица? Прямо зеленый! Этот человек, наверное, болен…

Глава 17
В ТРАКТИРЕ «СВИНЬЯ СВЯТОГО АНТУАНА»

Жофруа-Бочке пришлось смириться с тем, что результаты экзамена будут известны только на следующий день. Он махнул рукой трактирщику и обратился к сестре:

– Что ж, я сегодня достаточно потрудился. Теперь тебе следует угостить меня чем-нибудь. Заплати за выпивку и рассказывай, что там у тебя.

Берта нерешительно огляделась по сторонам, желая убедиться, что никто их не подслушивает. Но никому из толпы посетителей не было до них дела. В противоположном углу девушка заметила какую-то знакомую фигуру и сразу вспомнила, что перед входом в трактир стоял трехколесный велосипед, впряженный в потрясающе нелепую повозку, точнее, в целых три повозки, привязанные одна за другой. Это, конечно же, был знаменитый «поезд» Бузотера.

После того как прошлой зимой наш бродяга, возможно, первый раз в жизни выполнил свой гражданский долг и сдал свою находку полиции, он решил осуществить давнюю мечту – повидать столицу. И, как мы видим, он добрался-таки до Парижа. Причем все его расчеты оказались абсолютно верны. Он прибыл в город всего на восемь дней позже намеченного срока, да и то не по своей вине – это время его продержали в Орлеанской тюрьме «за сущую безделицу», как он утверждал, не уточняя, впрочем, за какую именно.

Когда Бузотер въезжал на своем экипаже в города, он не занимал себе голову такими пустяками, как правила уличного движения. С гордым видом он ехал посреди проспектов, сопровождаемый визгом тормозов и проклятиями водителей, пока не оказывался в центре им же произведенного затора.

Естественно, первый же полицейский, увидевший подобное безобразие, препроводил бродягу в полицейский участок. Там его вначале хотели лишить экипажа, но Бузотер так старательно изображал темную деревенщину, что на него махнули рукой и выпустили, продержав для острастки несколько дней – чтоб страх не забывал.

Так, с незначительными приключениями, бродяга добрался наконец до Парижа.

В один из дней, когда он с самодовольным видом катил на своей колымаге вокруг Эйфелевой башни, любуясь этим сооружением, его живописное средство передвижения привлекло внимание редактора газеты «Авто». За бутылку дешевого вина, купленного в ближайшем трактире, Бузотер простодушно рассказал редактору обо всем проделанном им маршруте.

Крупнейшая газета для автомобилистов тотчас же опубликовала сенсационный материал о бродяге-путешественнике, и на следующее утро Бузотер проснулся знаменитым.

Удача, как и беда, одна не приходит. Вскоре Бузотеру опять повезло. Папаша Франсуа Бонбон, владелец трактира «Свинья святого Антуана», смекнул, что этот живописный тип в сочетании со своим клоунским «поездом» может служить прекрасной приманкой для посетителей.

Трактирщик предложил бродяге кров и харчи из расчета пять франков в день при условии, что тот каждый вечер будет восседать на своем драндулете у дверей его заведения. Стоит ли говорить, что Бузотер, которому было все равно, в каком именно месте бездельничать, с восторгом согласился. С тех пор доходы трактира повысились.

В тот день сиденье велосипеда изрядно намяло бродяге зад, и он решил отлучиться на полчасика со своего поста, чтобы перекусить. Войдя в затянутый дымом трактир, он достал пять франков, полученные им от папаши Бонбона, заказал выпивку и заплатил с видом наследного принца, путешествующего инкогнито. В жизни своей он ни за что не платил деньги, и теперь этот процесс доставлял ему истинное удовольствие.

В подвальчике «Свиньи святого Антуана» было не продохнуть. Со всех сторон неслись пьяные выкрики и смех. Время подходило к двум часам ночи. Приличные клиенты уже разошлись. Папаша Бонбон только что проводил по узкой винтовой лестнице последних состоятельных посетителей. Затем толстяк вновь спустился в зал, заслонил спиной единственный выход и раскатисто крикнул:

– А ну, шантрапа, признавайтесь, кто еще не заплатил за кувшин горячего вина?!

Все повернулись к нему. Поднялся гам. Берта решила, что настал подходящий момент, и принялась торопливо рассказывать брату о своих делах.

– Понимаешь… – втолковывала она. – Мне нужен человек… Такой, как ты – сильный, крепкий.

– Ага! – понимающе кивнул Жофруа. – Надо катать бочки. Тут лучше меня тебе не найти!

– Да нет! – досадливо махнула рукой девушка.

Она машинально оглядела зал. Взгляд ее упал на хрупкого, бледного молодого человека с едва пробивающейся бородкой, который подошел к стойке напротив них и застенчиво попросил порцию тушеной капусты.

Берта наклонилась к брату и прошептала:

– Вовсе нет! Речь идет о том, чтобы сбить решетки с окон. Да даже и не сбить… Дом старый, и они должны были давно проржаветь. Такому здоровяку, как ты, достаточно только потянуть хорошенько…

– И это все? – разочарованно спросил Жофруа, разглядывая свои кулачищи.

– Все.

– Ну, это я берусь сделать за пару пятифранковых монет! – громыхнул Бочка. – Подумаешь, дело…

Он осекся, заметив, что сосед по столику, опустив голову, внимательно прислушивается к их разговору. Берта проследила за взглядом брата и улыбнулась:

– Не волнуйся, это хороший парень. Я его знаю. Мы вместе были на состязании.

Она протянула руку через стол:

– Добрый вечер, мсье Жюло! Хорошо провели время? Представьте, я умудрилась до сих пор вас не заметить! Наверное, это из-за проклятого дыма.

Жюло пожал протянутую руку, дружески кивнул и снова повернулся к своему спутнику, гладко выбритому мужчине примерно его лет:

– Ну так что, Билли Том? – тихо спросил он. – Что еще стряслось в твоем заведении?

Его собеседник вздохнул:

– Да понимаешь… Неприятности в Руайяль-Паласе. Опять обнесли кого-то из аристократишек. С тех пор уже прошло недели три, все вроде успокоилось, как вдруг прихватили старика Мюллера.

– Мюллера? – задумчиво переспросил Жюло. – А это еще кто такой?

– Да ночной дежурный.

– Ах, дежурный… И кто же его прихватил?

– Полиция, конечно!

– Ты ж говорил, они успокоились?

– Мы все так думали. А на самом деле один из них был среди нас. Вроде как перевелся из филиала в Каире. Как его… Жюв, вроде.

– Жюв… – пробормотал Жюло себе под нос. – Интересно, интересно…

У входа в подвальчик послышался шум. По винтовой лестнице спускались два новых посетителя, судя по всему, хорошо здесь известные. Это были Большая Эрнестина, знаменитая на всю округу каменщица с бульвара Севастополь, и Бенуа-Лабазник, который издавал пьяные выкрики, пошатывался и опирался на свою спутницу. Оторвавшись от нее, он, не разбирая дороги, пошел по залу, шаря руками по столам и наваливаясь на пьянчуг, пока не нащупал под собой свободное место. Он плюхнулся на скамейку, но промахнулся и едва не придавил того самого тщедушного молодого человека с миской капусты, которого давеча приметила Берта. Видимо, внушительные размеры пьяного произвели на юношу столь сильное впечатление, что он не только не решился возмущаться, но весь сжался и отодвинулся подальше в угол.

Эрнестина потрепала его по щеке.

– Не трусь, малыш! – просипела она. – Лабазник – пьяная свинья, где ему тебя раздавить. А если он и захочет над тобой покуражиться, не волнуйся – Большая Эрнестина здесь, и она не даст тебя в обиду!

Она победно оглядела зал в уверенности, что уж с ней-то никто не захочет связываться. Потом погладила молодого человека по макушке, причем казалось, что вся голова его скрылась в могучей длани, и возгласила:

– Ох, как он мне нравится, этот куренок! Как тебя зовут, малыш?

Юноша осторожно отвел голову. Губы его дрожали.

– Поль, – еле слышно ответил он и покраснел.

Тем временем папаша Бонбон уже поставил перед Бенуа-Лабазником огромный кувшин с горячим вином. Сидевший за его спиной Бузотер причмокнул от удовольствия. Он не без оснований надеялся поживиться.

Лабазник налил себе полную кружку и окликнул Жофруа, приглашая того чокнуться. Но Бочка, чувствуя себя и без того уже набравшимся, отрицательно помотал головой. Бенуа посчитал себя оскорбленным. И быть бы драке, если бы не Бузотер. Вскочив, он вдруг завопил:

– Лопни мои глаза! Вот так встреча!

В голосе его было столько радостного изумления, что все присутствующие заинтересованно обернулись. Берта подтолкнула Жюло и проговорила:

– Смотрите-ка! Это тот самый, зеленый, с рынка!

– Да, действительно он, – удивленно ответил тот, присмотревшись.

Бузотер тем временем продолжал радостно размахивать руками:

– Ну конечно, мы же виделись! Черт, где же…

Он хлопнул себя по лбу и заорал пуще прежнего:

– Ну конечно! Нас же сцапали в одну ночь! Ну там, в Болье, в ночь, когда прирезали старушку маркизу! Неужели не помнишь?!

Бузотер подскочил и подергал человека с зеленым лицом за рукав:

– Ну вспоминай, вспоминай! Маркиза де Лангрюн! Ей еще располосовали горло от уха до уха.

Не поворачиваясь, его собеседник недовольно проворчал:

– Ну и что дальше? Отвяжись от меня, балбес!

Бузотер обиженно засопел и вернулся на свое место. Тут Жофруа-Бочка и Бенуа-Лабазник на беду опять встретились мутными взглядами. Снова назревала драка.

Перепуганная Берта беспомощно толкала брата в могучий бок и шептала:

– Пойдем отсюда! Ну пойдем же!

Жофруа только отрицательно урчал.

Тем временем человек с больным зеленоватым лицом, отделавшись от навязчивого бродяги, вернулся к прерванному разговору с местным гитаристом.

– Что меня поражает, – говорил музыкант, – так это то, что он говорит без малейшего акцента.

– Нашел невидаль! – тихо отвечал ему собеседник. – Многие иностранцы говорят по-французски, как французы, а уж такому парню, как Гарн, это и вовсе пустяк. Так что…

Он вздрогнул и замолчал. Ему показалось, что Большая Эрнестина, бесцельно бродившая от столика к столику, очутилась подозрительно близко и пытается подслушать их разговор. Человек нахмурился.

Тут хриплый рев перекрыл шум зала.

– Дьявол меня побери! Если кое-кто хочет помериться силой, я готов!

Бочка-Жофруа бросил вызов. Зал настороженно притих. Настала очередь Лабазника-Бенуа.

Как раз в этот момент Бенуа осушил стакан вина. Видимо, этот стакан притупил его память. Он вытер рот рукавом и непонимающе икнул.

– А м-может, п-повторим, мсье? – спросил он.

Тем временем Большая Эрнестина незаметно приблизилась к Жюло. Не поворачивая головы, тот бросил:

– Ну что?

Делая вид, что заинтересованно оглядывает зал, женщина ответила:

– Этот господинчик… Ну, с зеленоватой рожей, говорил сейчас гитаристу: «Это он. Точно! Я видел ожог у него на ладони».

Жюло тихо выругался. Рука его сжалась так, что костяшки побелели. Большая Эрнестина вышла на середину зала и раскатистым голосом окликнула молодого человека, которого давеча едва не раздавил Лабазник:

– Эй, малыш! Ты, кажется, совсем задрых! Хочешь, я присяду тебе на колени?

Некоторое время Жюло мрачно смотрел перед собой, потом ухватил за подол пробегавшую мимо служанку:

– Постой, Мари! Скажи-ка, куда выходит это окошко? – и он указал рукой на узкое окно, которое находилось как раз за его спиной.

– Как куда? – удивилась служанка, – в соседний подвал, конечно! Мы ведь под землей, мсье.

– В подвал… – задумчиво проговорил Жюло. – А оттуда можно выбраться?

Мари задумалась:

– Пожалуй, что никак…

В этот момент захмелевший Жофруа-Бочка швырнул в Бенуа-Лабазника тарелкой, но промахнулся. Тарелка со звоном разбилась о противоположную стену.

Присутствующие сильно перепугались, чувствуя, что при драке двух гигантов и им может не поздоровиться. У входа создалась давка. Полузадушенно пищали женщины, мужчины изрыгали проклятия.

Пьяные кандидаты в грузчики оказались один против другого. Жофруа-Бочка поднял над головой стул. Бенуа-Лабазник пытался отодрать мраморную столешницу, чтобы защититься. В подвале царила полная неразбериха. Звенели столовые приборы, слышался шум бьющихся тарелок. Внезапно револьверный выстрел заставил всех застыть.

Всех, кроме человека с зеленоватым лицом и его собеседника-гитариста. Нисколько не потеряв самообладания, они давно уже следили за Жюло.

Тот, безусловно, был превосходным стрелком. Подвал освещался лишь одним слабым фонарем, который помещался в глубокой нише в стене. Единственным выстрелом Жюло умудрился перебить электрический провод, скрытый под слоем штукатурки. Помещение погрузилось во мрак, в котором прозвучал крик боли, а затем призыв:

– Шеф, ко мне!

В этот момент Берта, совершенно растерявшаяся в темноте, услышала рядом возглас:

– Проклятие!

Девушка почувствовала, как чьи-то руки ощупывают ее тело, словно пытаясь определить, она ли это. Дело было несложным – из всех присутствующих женщин Бобинетта единственная была в шляпке. Вскоре перепуганную женщину сильные руки приподняли и поставили на скамейку. В лицо ей пахнуло вином, и чей-то голос прошептал:

– Тебе не удастся помочь бежать больной номер двадцать семь! Пациентка Ромбер останется в сумасшедшем доме!

Охваченная ужасом, Берта пролепетала:

– Какая пациентка?

На этот раз голос прозвучал еще тише:

– Фантомас тебе не позволит…

Девушка отчаянно задергалась, пытаясь вырваться из объятий таинственного незнакомца. Руки его разжались, и он снова прошелестел:

– Не вздумай ослушаться! В противном случае тебя ждет смерть…

Чужие руки мягко опустили Берту на скамейку. В голове у нее все спуталось от ужаса.

Тем временем в темноте раздавались звучные удары. Тот самый зеленолицый человек боролся сразу с двумя противниками. Силы он оказался незаурядной – впечатление было такое, словно ответные удары не достигают цели. Наконец он разделался с одним из нападающих и заломил второму руку за спину. Прижав его коленом к грязному полу, незнакомец разжал ему руку и провел пальцем по ладони.

– Ага! – торжествующе воскликнул он.

Зеленолицый человек продолжал ощупывать руку соперника и на минуту ослабил хватку. Изловчившись, противник бросился на него и поймал на болевой прием. Зеленолицый застонал, чувствуя, что ему вот-вот сломают руку. Но тут на помощь ему пришел некто третий. Разбросав соперников, он принялся наносить удары.

Придя в себя, зеленолицый кинулся вперед. Проведя ладонью по лицу своего неожиданного помощника, он с изумлением убедился, что это тот самый молодой человек с редкой бородкой, которого почтила своим вниманием Большая Эрнестина…

Резкий толчок отшвырнул дерущихся к лестнице. Обезумевшая толпа рвалась к выходу. Горе тому, кто не удержался на ногах! В панике посетители дробили тяжелыми каблуками руки и ноги несчастных.

Положение спас Франсуа Бонбон. Недаром он столько лет проработал барменом в самых зловещих районах Парижа. Расшвыривая всех на своем пути, он первым оказался у выхода. Впрочем, почтальон уже успел предупредить жандармов из полицейского участка напротив, и они встретили трактирщика на улице.

Тяжело дыша, папаша Бонбон указал им на пожарный шланг. Полицейские поняли его без слов. Недолго думая, они развернули рукав и, спустив его в подвал, открыли воду.

Душ продолжался минут пять. Посетителям «Свиньи святого Антуана» стало не до драки. Вымокшие, жалкие, они едва шевелились на дне подвала. Решив, что с них достаточно, сержант металлическим голосом скомандовал:

– Выходить по одному!

Притихшие посетители покорно полезли наверх, поняв, что сопротивление бесполезно. Наверху их останавливали полицейские и сковывали наручниками попарно. Когда все оказались на улице, рослый сержант повел их в комиссариат.

Бригадир спустился в подвал, дабы убедиться, что там никого не осталось. Он зажег фонарь и увидел на полу окровавленное тело. Это был гитарист.

В числе отконвоированных к полицейскому участку наблюдалась весьма странная пара. Это был молодой человек, у которого едва начала пробиваться бородка, и зеленолицый незнакомец, который, даже несмотря на связывающие их наручники, продолжал пристально следить за своим спутником.

В участке дежурный офицер записывал фамилии задержанных. Когда очередь дошла до зеленолицего, тот сунул полицейскому визитную карточку и что-то быстро прошептал. Дежурный ошарашенно помотал головой и приказал:

– Немедленно освободите этого мсье! А второго отведите в камеру и…

Освобожденный перебил его:

– Со второго тоже снимите наручники. Я заберу его с собой.

Офицер послушно кивнул. Обоих задержанных расконвоировали. Молодой человек непонимающе посмотрел на своего неожиданного избавителя и открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но собеседник решительным движением взял его за локоть и увлек к выходу.

На улице они столкнулись с бригадиром жандармов, который с помощью подчиненного нес тело несчастного гитариста. Тот уже едва дышал. Жандармы узнали его – утром он заходил в участок, где предъявил документы помощника инспектора Службы безопасности.

Не выпуская локоть молодого человека, зеленолицый господин наклонился к бригадиру и обменялся с ним быстрыми репликами. Жандарм с уважением посмотрел на незнакомца и почтительно произнес:

– Так точно, господин инспектор, это все. Больше там никого не было.

Зеленолицый ударил кулаком по ладони. Лицо его исказила гримаса.

– Черт побери! Этот проклятый Гарн опять ускользнул!

Господин с зеленоватым лицом широким шагом двигался в направлении Монмартра. Он по-прежнему крепко держал за локоть молодого человека с едва пробивающейся бородкой. Тот машинально следовал за своим спутником, не очень понимая, что происходит, и опасаясь даже гадать, что произойдет дальше. Так они дошли до ступеней церкви Сен-Эсташ. Тут мужчина остановился и повернулся к юноше. Луч фонаря упал на его зеленоватое лицо. Впечатление было довольно жуткое.

– Наверное, пора представиться, – произнес он. – Меня зовут Жюв. Инспектор Службы безопасности.

Молодой человек смотрел на своего спутника, ничего не отвечая. Тот поглядел ему в глаза и медленно продолжил, выделяя каждое слово:

– А ты, мадемуазель Жанна… Ты не кто иной, как погибший Шарль Ромбер!