Текст книги "Буколики. Георгики. Энеида"

Автор книги: Марон Вергилий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Сам ты велел их начать, – теперь же мне дай дозволенье

Плющ у тебя на челе вплести в победные лавры.

Ночи прохладная тень едва низошла с небосклона,

15В час, когда на траве роса всего слаще скотине,

Петь так начал Дамон, к стволу прислонившись оливы:

"О народись, Светоносец 74, и день приведи благодатный!

Нисы моей между тем недостойной обманут любовью,

Жалуюсь я и к богам, – в ручательстве слишком неверным,

20В этот последний свой час обращаюсь теперь, умирая.

Ряд меналийских стихов 75начинай, моя флейта, со мною!

Рощ звонкозвучных листвой и шумящими соснами Менал

Вечно одет, любви пастухов он и Пана внимает,

Первого в наших горах ненавистника праздной свирели.

25Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

Мопсу Ниса дана – чего не дождаться влюбленным!

Вместе коня и грифона впрягут, и, время настанет, –

Вместе с псами пойдут к водопою пугливые лани!

Факелов, Мопс, настругай, ведут молодую супругу!

30Муж, сыпь орехи! 76Для вас разлучается с Этою 77Геспер.

Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

К мужу достойному в дом ты вошла! А нас презираешь,

И ненавистны тебе моя дудка и козы; противно,

Что борода у меня неподстрижена, брови косматы.

35Значит, смертных дела, полагаешь, богам безразличны?

Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

Маленькой в нашем саду тебя я впервые увидел,

С матушкой рвать ты зашла росистые яблоки, – я же

Вас провожал, мне двенадцатый год пошел в это лето,

40И уж до ломких ветвей я мог с земли дотянуться.

Лишь увидал – и погиб! Каким был охвачен безумьем!

Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

Знаю теперь, что такое Амур. На суровых утесах,

Верно Родопа, иль Тмар, или край гарамантов далекий 78

45Мальчика произвели не нашего рода и крови.

Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

Мать научил свирепый Амур детей своих кровью

Руки себе запятнать! И ты не добрее Амура.

Мать, жестокая мать, – или матери мальчик жесточе?

50Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

Ныне пусть волк бежит от овцы, золотые приносит

Яблоки кряжистый дуб и ольха расцветает нарциссом!

Пусть тамарисков кора источает янтарные смолы,

С лебедем спорит сова, – и Титир да станет Орфеем,

55Титир – Орфеем в лесах, меж дельфинов – самим Арионом 79!

Ряд меналийских стихов начинай, моя флейта, со мною!

В море пускай обратится весь мир! О рощи, прощайте!

В бурные волны стремглав с утеса высокого брошусь!

Дар пусть примет она последний от близкого к смерти,

60Ряд меналийских стихов прерви, прерви, моя флейта!"

Так пел Дамон. А стихи отвечавшего Алфесибея,

Музы, поведайте вы: не все человеку доступно.

"Воду сперва принеси, алтарь опоясай тесемкой,

Сочных вербен возожги, воскури благовоннейший ладан!

65Справлю обряд колдовской, помутить попытаюсь волшбою

Здравый любовника ум: все есть, не хватает заклятий 80.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

С неба на землю луну низвести заклятия могут;

Ими Цирцея в свиней обратила друзей Одиссея,

70Змей холодных волшба разрывает надвое в поле;

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Изображенье твое обвожу я, 81во-первых, тройною

Нитью трех разных цветов; потом, обведя, троекратно

Вкруг алтаря обношу: угодно нечетное богу.

75Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Свяжешь трижды узлом три цвета, Амариллида;

Свяжешь и тут же скажи: плету я тенета Венеры.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Глина ссыхается, воск размягчается, тем же согреты

80Жаром – от страсти моей да будет с Дафнисом то же.

Малость посыпав муки, затепли лавры сухие.

Дафнис сжигает меня, я Дафниса в лавре сжигаю.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Дафнисом пусть любовная страсть овладеет, какая

85Телку томит, – и она по лесам и чащобам дремучим

Ищет быка, у реки под зеленой ложится ольхою,

В муках своих позабыв от сгустившейся ночи укрыться.

Дафнис такой пусть любовью горит, – врачевать я не стану.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

90Эти одежды свои мне оставил когда-то изменник

Верным залогом любви, – тебе их, Земля, возвращаю

Здесь, на пороге моем. За Дафниса будут залогом:

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

Трав вот этих набор и на Понте 82найденные яды

95Мерис мне передал сам – их много родится на Понте.

Видела я, и не раз, как в волка от них превращался

Мерис и в лес уходил; нередко души умерших

Он из могил вызывал и сводил урожаи к соседу.

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

100Амариллида, за дверь ты вынеси пепел, к потоку,

Там через голову брось, но назад не смотри. Присушу я

Дафниса так, – хоть ему ни заклятья, ни боги не страшны!

Дафниса вы приведите домой, приведите, заклятья!

На алтаре – посмотри! – взметнувшимся пламенем пепел

105Вспыхнул сам по себе, пока медлю. Ко благу да будет!

Что это? И не пойму… Залаял Гилак у порога…

Верить ли? Иль создает себе сам сновиденья, кто любит?

Полно! Заклятьям конец! Домой возвращается Дафнис".

ЭКЛОГА IX

Ликид, Мерис

Ликид

Мерис, куда тебя ноги несут? Направляешься в город?

Мерис

Вот чего мы, Ликид, дождались: пришлец, завладевший

Нашей землицей, – чего никогда я досель не боялся, –

«Это мое, – нам сказал, – уходите, былые владельцы!»

5В горести, выгнанный вон, – до чего ж переменчиво счастье!

Этих козлят я несу для него же – будь ему пусто!

Ликид

Всё ж говорят, и не зря, что оттуда, где начинают

К нашей равнине холмы спускаться отлогим наклоном,

Вплоть до реки и до тех обломанных бурею буков

10Песнями землю свою ваш Меналк сохранил за собою.

Мерис

Правду, Ликид, сказали тебе, – но, при звоне оружья,

Песни мои не сильней голубей, когда, по рассказам,

На хаонийских полях почуют орла приближенье.

Да, когда б из дупла, прокаркав слева, ворона

15Не повелела мне впредь не пускаться в новые тяжбы,

Больше ни Мерису здесь не жить бы, ни даже Меналку.

Ликид

Кто же надумал, увы, такое злодейство? С тобою

Лучшей утехи своей мы едва, о Меналк, не лишились!

Нимф кто пел бы у нас? Кто землю травой и цветами

20Стал бы здесь устилать, родники укрывал бы листвою;

Песни бы пел, какие на днях у тебя я подслушал, –

К Амариллиде как раз ты спешил, к моему наслажденью:

"Титир, пока я вернусь, попаси моих коз, – я не долго.

А наедятся – веди к водопою. Когда же обратно

25Будешь идти, берегись, не встреться с козлом – он бодучий!"

Мерис

Лучше споем, что Вару он пел, еще не отделав:

"Имя, о Вар, твое – лишь бы Мантуя нашей осталась,

Мантуя, слишком, увы, к Кремоне близкая бедной, –

В песнях своих возносить до созвездий лебеди будут!"

Ликид

30Пусть же пчелы твои кирнейских 83тисов избегнут!

Пусть же дрок и коров насытит, чтоб вымя надулось!

Если что есть, начинай! И меня Пиериды поэтом

Сделали и у меня есть песни; меня называют

Тоже певцом пастухи, – да не очень я им доверяю:

35Знаю, что песни мои недостойны Вария с Цинной 84–

Право, как гусь гогочу посреди лебединого пенья.

Мерис

Молча, Ликид, в уме я песни перебираю,

Вспомнить смогу ли, – одна все ж есть достойная песня:

«О Галатея, приди! В волнах какая забава?

40Здесь запестрела весна, земля возле рек рассыпает

Множество разных цветов; серебристый высится тополь

Возле пещеры, шатром заплетаются гибкие лозы.

О, приходи! Пусть волны, ярясь, ударяются в берег!

Ликид

А не пропеть ли нам то, что, помнится, ясною ночью

45Пел ты один? Я знаю напев, – слова бы припомнить!

«Дафнис, зачем на восход созвездий смотришь ты вечных?

Цезаря ныне взошло светило, сына Дионы 85,

То, под которым посев урожаем обрадован будет,

И на открытых холмах виноград зарумянится дружно.

50Груши, Дафнис, сажай – плоды пусть внуки срывают!»

Мерис

Всё-то уносят года, – и память. Бывало, нередко

Мальчиком целые дни проводил я, помню, за пеньем.

Сколько я песен забыл! Сам голос Мериса ныне

Уж покидает его. Онемел я от волчьего взгляда.

55Все же ты песни мои от Меналка нередко услышишь.

Ликид

Мерис, так говоря, ты мои лишь удвоил желанья.

Ради тебя приумолкла вода и не движется; ветры

Стихли. Только взгляни – совсем не колеблется воздух.

Здесь как раз полпути до города. Вон Бианора 86

60Холм погребальный уже показался. Тут, где селяне

Лоз прорезают листву, давай пропоем свои песни!

Рядом козлят положи. Мы вовремя в город поспеем.

А коли страшно, что ночь нагонит дождя до прихода

В город, можем идти мы и петь – так легче дорога.

65А чтоб идти нам и петь, тебя я избавлю от ноши.

Мерис

Нет мальчуган, перестань: сперва неотложное справим.

А как Меналк подойдет, тогда и споем на досуге.

ЭКЛОГА Х

К этой последней моей снизойди, Аретуза 87, работе.

Галлу немного стихов сказать я намерен, но только б

И Ликориде 88их знать. Кто Галлу в песнях откажет?

Пусть же, когда ты скользить под течением будешь сиканским 89,

5Горькой Дорида 90струи с твоей не смешает струею.

Так начинай! Воспоем тревоги любовные Галла,

Козы ж курносые пусть тем временем щиплют кустарник.

Не для глухих мы поем, – на все отвечают дубравы.

В рощах каких, в каких вы ущельях, девы наяды,

10Были, когда погибал от страсти своей злополучной

Галл? Ни Пинд 91не задерживал вас, ни вершины Парнаса,

Ни Аганиппа 92, что с гор в долины Аонии льется,

Даже и лавры о нем, тамариски печалились даже,

Сам, поросший сосной, над ним, под скалою лежащим,

15Плакал и Менал тогда, и студеные кручи Ликея 93.

Овцы вокруг собрались, – как нас не чуждаются овцы,

Так не чуждайся и ты, певец божественный, стада, –

Пас ведь отары у рек и сам прекрасный Адонис 94.

Вот пришел и овчар, с опозданьем пришли свинопасы,

20Вот подошел и Меналк, в желудевом настое намокший.

Все вопрошают: «Отколь такая любовь?» Появился

Сам Аполлон: "Что безумствуешь, Галл, – говорит, – твоя радость,

В лагерь ужасный, в снега с другим Ликорида сбежала". 95

Вот пришел и Сильван 96, венком украшенный сельским,

25Лилии крупные нес и махал зацветшей осокой.

Пан, Аркадии бог, пришел – мы видели сами:

Соком он был бузины и суриком ярко раскрашен.

«Будет ли мера?» – спросил. Но Амуру нимало нет дела.

Ах, бессердечный Амур, не сыт слезами, как влагой

30Луг не сыт, или дроком пчела, или козы листвою.

Он же в печали сказал: "Но все-таки вы пропоете

Вашим горам про меня! Вы, дети Аркадии, в пенье

Всех превзошли. Как сладко мои упокоятся кости,

Ежели ваша свирель про любовь мою некогда скажет!

35Если б меж вами я жил селянином, с какой бы охотой

Ваши отары я пас, срезал бы созревшие гроздья.

Страстью б, наверно, пылал к Филлиде я, или к Аминту,

Или к другому кому, – не беда, что Аминт – загорелый.

Ведь и фиалки темны, темны и цветы гиацинта.

40Он бы со мной среди ветел лежал под лозой виноградной,

Мне плетеницы плела б Филлида, Аминт распевал бы.

Здесь, как лед, родники, Ликорида, мягки луговины,

Рощи – зелены. Здесь мы до старости жили бы рядом.

Но безрассудная страсть тебя заставляет средь копий

45Жить на глазах у врагов, при стане жестокого Марса.

Ты от отчизны вдали – об этом не мог я и думать! –

Ах, жестокая! Альп снега и морозы на Рейне

Видишь одна, без меня, – лишь бы стужа тебя пощадила!

Лишь бы об острый ты лед ступней не порезала нежных!

50Я же достану свирель, стихом пропою я халкидским 97

Песни, которые мне сицилийский передал пастырь.

Лучше страдать мне в лесах, меж берлогами диких животных,

И, надрезая стволы, доверять им любовную нежность.

Будут стволы возрастать, – возрастай же с ними, о нежность!

55С нимфами я между тем по Меналу странствовать буду,

Злобных травить кабанов, – о, мне никакая бы стужа

Не помешала леса оцеплять парфенийские 98псами.

Вижу себя, – как иду по глухим крутоярам и рощам

Шумным. Нравится мне пускать с парфянского лука

60Стрелы Цидонии 99, – но исцелить ли им яростный пыл мой?

Разве страданья людей жестокого трогают бога?

Нет, разонравились мне и гамадриады 100, и песни

Здешние. Даже и вы, о леса, от меня отойдите!

Божеской воли своим изменить мы не в силах стараньем!

65Если бы даже в мороз утоляли мы жажду из Гебра 101

Или же мокрой зимой подошли к берегам Ситонийским 102,

Иль, когда сохнет кора, умирая, на вязе высоком,

Мы эфиопских овец пасли под созвездием Рака.

Все побеждает Амур, итак – покоримся Амуру!"

70О Пиериды, пропел ваш поэт достаточно песен,

Сидя в тени и плетя из проскурников гибких кошелку.

Сделайте так, чтоб они показались ценными Галлу,

Галлу, к кому, что ни час, любовь моя так возрастает,

Как с наступленьем весны ольховые тянутся ветки.

75Встанем: для тех, кто поет, неполезен сумрак вечерний,

Где можжевельник – вдвойне; плодам он не менее вреден.

Козоньки, к дому теперь, встал Геспер, – козоньки, к дому!

Георгики
Книга первая

Как урожай счастливый собрать, под какою звездою

Землю пахать, Меценат, и к вязам подвязывать лозы

Следует, как за стадами ходить, каким попеченьем

Скот разводить и каков с бережливыми пчелами опыт,

5Стану я здесь воспевать. Ярчайшие светочи мира,

Вы, что по кругу небес ведете бегущие годы,

Либер с Церерой 103благой! Через ваши деяния почва

Колосом тучным смогла сменить Хаонии 104желудь

И обретенным вином замешать Ахелоевы чаши! 105

10Также и вы, для селян божества благодатные, фавны 106!

С фавнами вместе сюда приходите, о девы дриады!

Ваши дары я пою. И ты, кто ударом трезубца

Из первозданной земли коня трепетавшего вывел,

Грозный Нептун! 107И ты, покровитель урочищ, 108где щиплют

15Триста коров белоснежных траву среди зарослей Кеи 109!

Рощи покинув свои, Ликея тенистые склоны,

Пан, блюститель овец, приди, коли помнишь свой Мёнал,

Вудь благосклонен ко мне, о тегеец! Минерва, маслину 110

Нам подарившая! Ты, о юноша, нам показавший

20Плуг, 111и Сильван, кипарис молодой несущий с корнями!

Боги, богини! Вы все, которых о поле забота!

Вы, что питаете плод, чье было не сеяно семя,

Вы, что обильно с небес дождем поливаете всходы!

25Ты, наконец, – как знать, какие собранья бессмертных

Вскоре воспримут тебя, – города ли увидеть, о Цезарь 112,

Иль все пределы земли пожелаешь, иль целой вселенной

Ты, как земных податель плодов и властитель погоды,

Будешь смертными чтим, материнским увенчанный миртом 113?

Станешь ли богом морей беспредельных, и чтить мореходы

30Будут тебя одного, покоришь ли ты крайнюю Фулу 114,

Куплен ли Тефией 115будешь в зятья за все ее воды,

Новой примкнешь ли звездой к медлительным месяцам лета

Меж Эригоной и к ней простертыми сзади Клешнями?

Их Скорпион пламенеющий сам добровольно отводит, 116

35Освобождая тебе в небесах пространства избыток.

Кем ты ни будь (назвать царем тебя Тартар 117не смеет,

Ты не сгораешь и сам столь сильною жаждою власти,

Хоть Элизийским полям 118дивятся исстари греки,

И не спешит выходить Прозерпина на зов материнский), 119

40Легкий даруй нам ход, начинаньям способствуй отважным

И, пожалев поселян, еще не знакомых с дорогой,

Нас предводи, наперед призывания наши приемля.

Ранней весною, когда от седых вершин ледяная

Льется вода и земля под Зефиром 120становится рыхлой,

45Пусть начинает стенать, со вдавленным двигаясь плугом,

Вол, и сошник заблестит, добела бороздою оттертый.

Нива ответит потом пожеланьям селян ненасытных,

Ежели два раза жар испытает и два раза холод. 121

Жатвы такой ожидай, что будут ломиться амбары!

50Но перед тем, как взрезать начнем незнакомое поле,

Надобно ветры узнать и различные смены погоды,

Также отеческих мест постигнуть обычай и способ;

Что тут земля принесет и в чем земледельцу откажет:

Здесь счастливее хлеб, а здесь виноград уродится.

55Здесь плодам хорошо, а там зеленеет, не сеян,

Луг. Не знаешь ли сам, что Тмол 122ароматы шафрана

Шлет, а Индия – кость, сабей же изнеженный 123– ладан,

Голый халиб 124– железо, струю бобровую с тяжким

Запахом – Понт, а Эпир – кобыл для побед олимпийских? 125

60Установила навек законы и жизни условья

Разным природа краям, когда при начале вселенной

Девкалион побросал на пустынную землю каменья, 126—

Вышли же люди из них – род крепкий! За дело же! Тотчас

Тучной почву земли, от первых же месяцев года,

65Мощные пусть взрывают волы, чтобы пыльное лето

Свежий прогрело отвал, обожгло его пламенем солнца.

Если же почва скупа, незадолго тогда до Арктура 127

Будет довольно в нее борозду неглубокую врезать,

Здесь – чтоб не мог повредить урожаю счастливому плевел,

70Там – чтобы тощий песок не утратил сырости скудной,

Но торопись, пусть год отдыхает поле под паром,

Чтоб укрепилось оно, покой на досуге вкушая.

Или, как сменится год, золотые засеивай злаки

Там, где с поля собрал урожай, стручками шумящий,

75Или где вика росла мелкоплодная, с горьким лупином,

Чьи, целым лесом шумя, подымаются ломкие стебли.

Ниву посев иссушает льняной, иссушает овсяный,

Также спаляет и мак, напитанный дремой летейской. 128

Но с промежутками в год посев их бывает оправдан,

80Лишь бы ты почву сырым удобрил щедро навозом

Или нечистой золой утомленное поле посыпал.

Так, сменяя посев, полям ты покой предоставишь.

Так не обманет надежд, коль и вовсе не вспахано, поле.

Пользу приносит земле опалять истощенную ниву,

85Пусть затрещавший огонь жнивье легковесное выжжет.

То ли закрытую мощь и питанье обильное земли

Так извлекают, иль в них бывает пламенем всякий

Выжжен порок и, как пот, выходит ненужная влага,

Или же множество пор открывает и продухов тайных

90Жар, которыми сок восходит к растениям юным,

То ль, укрепляясь, земля сжимает раскрытые жилы,

Чтобы ни частый дождь, ни сила палящего солнца

Не погубили семян, ни Борея пронзительный холод.

Тот, кто мотыгой дробит нерадивые глыбы, кто выйдет

95В поле с плетеной своей бороной, тот пашне помощник.

Он с олимпийских высот белокурой замечен Церерой,

Также и тот, кто отвал, который он поднял на пашне,

Станет распахивать вновь наклоненным в сторону плугом,

Кто, постоянно трудясь на полях, над ними хозяин.

100Влажных молите вы лет, а зим молите бездождных,

О земледельцы! Хлеба веселят, коль зима не без пыли;

Нива обильна. Таким урожаем и Мизия вряд ли

Может хвалиться, такой не дивится и Гаргара жатве! 129

Что мне добавить о том, кто, бросив семя, на пашню

105Тотчас налег, чтобы комья разбить неподатливой почвы

Или же воду привел на посев и пустил по канавкам;

Кто, когда поле горит и от зноя трава умирает,

Вдруг из-под самых бровей обрыва нагорного воду

Выведет? – и, грохоча, ниспадает она, и сдвигает

110Мелкие камни, волной освежая засохшие нивы.

Или о том, кто, боясь, что поляжет под грузом колосьев

Нива, на пищу скоту обратит ее пышные всходы,

Лишь с бороздами ростки подымутся вровень? О том ли,

Кто от набухнувших нив отведет застойную воду, —

115А особливо, когда в ненадежные месяцы года

Паводок, ширясь, вокруг затопит поднявшимся илом

Всё, и остатки воды, согревшись, начнут испаряться.

Все же, хоть тягостный труд и людьми и волами приложен

Был к обработке земли, однако же наглые гуси,

120И стримонийский журавль, 130и с корнем горьким цикорий

Делу в ущерб. Тень тоже вредит. Отец пожелал сам,

Чтоб земледельческий труд был нелегок, первый искусством

Пахаря вооружил, к работе нуждой побуждая,

Не потерпев, чтоб его закоснело в бездействии царство.

125Вовсе не знали поля до Юпитера пахарей власти. 131

Даже значком отмечать иль межой размежевывать нивы

Не полагалось. Всё сообща добывали. Земля же

Плодоносила сама, добровольно, без понужденья.

Он же, Юпитер, и яд даровал отвратительным змеям,

130Волку велел выходить на добычу и морю – вздыматься,

Мед с листвы он стряхнул, огонь от людей он запрятал,

Остановил и вино, бежавшее всюду ручьями,

Чтобы уменья во всем достигал размышляющий опыт,

Мало-помалу, и злак выводить из борозд научился,

135Чтобы из жилы кремня извлекал он огонь потаенный.

Реки впервые тогда об ольхах долбленых 132узнали,

В первый раз мореход назвал и исчислил светила,

Звезды Плеяд и Гиад и сияющий Аркт Ликаона. 133

Зверя сетями ловить и птиц обманывать клеем

140Способ нашли, оцеплять лесные урочища псами.

Тот по широкой реке заметным неводом плещет

В поисках глуби, другой сеть мокрую тащит по морю;

Вот и железо у них, и пил визжащие зубья, —

А поначалу бревно кололи некрепкое клином.

145Разные тут мастерства появились; труд неустанный

Все победил, да нужда в условьях гнетущая тяжких.

Землю железом пахать научила впервые Церера

В пору, когда по священным лесам оказалась нехватка

В ягодах и желудях и Додона 134питать перестала.

150Вскоре постигла хлеба и невзгода: злая изгара

Стебли грызет, волчец на ниве торчит непригодный,

И погибает посев, сменяется лесом колючим.

Вот и орех водяной, и репей на ухоженной ниве,

Дикий овес и злосчастный пшенец господствует в поле.

155Если усердно рыхлить не потрудишься граблями почву,

Шумом отпугивать птиц и листву, затенявшую ниву,

Острым серпом прорезать, моленьями дождь призывая,

Будешь ты видеть, увы, что полны закрома у соседа,

Голод же свой утолять по лесам, дубы сотрясая.

160Надо сказать, каковы хлебопашцев суровых орудья,

Те, без которых нельзя ни засеять, ни вырастить жатву.

Первым делом – сошник могучего гнутого плуга,

С медленным ходом колес элевсинской богини 135телега,

И молотильный каток, волокуша и тяжкие грабли;

165Не обойтись без простых плетеных изделий Келея 136

И деревянных решёт, мистических веял Иакха, 137—

Предусмотрительно ты изготовишь все это задолго,

Если достойной ты ждешь от полей божественных славы,

Для рукояти в лесу присмотрев молодую вязину,

170Изо всех сил ее гнут, кривизну придавая ей плуга.

В восемь от корня ступней протянув деревянное дышло,

Приспособляют хватки, а с тылу – рассоху с развилкой.

Валят и липу в лесу для ярма, и бук легковесный

Для рукояти берут, чтобы плуг поворачивать сзади.

175Дерево над очагом подлежит испытанию дымом.

Много могу передать старинных тебе наставлений,

Если ты прочь не бежишь и забот не чуждаешься мелких.

Ток надо прежде всего вальком увесистым сгладить,

Землю рукой перебрать и сплотить ее вязкою глиной, —

180Не проросла бы травой, не дала бы от рыхлости трещин.

Иначе много грозит напастей: то мышка-малышка

Дом заведет под землей и свои там устроит амбары,

Либо лишенные глаз кроты себе нор понароют.

Жабу ты в яме найдешь: землей порожденные твари

185Все налицо: червяк населит огромные груды

Хлеба, а то муравей, страшащийся старости скудной.

Также миндаль наблюдай, когда он в лесу изобильно

Цветом покрыт и к земле душистыми никнет ветвями.

Ежели много плодов, за ними последуют злаки, —

190Значит, при щедрой жаре молотьбы дождешься ты щедро

Если ж обилье листвы раскинется тенью чрезмерной,

Цеп понапрасну тогда бить пышную будет солому.

Видывал я: кое-кто семена готовит для сева,

Их селитрой сперва и отстоем маслин поливая,

195Чтобы крупнее зерно в шелухе-обманщице было,

Чтобы на слабом огне поскорее оно разбухало.

Видел, что давний отбор, испытанный вящим стараньем,

Перерождается все ж, коль людская рука ежегодно

Зерен крупнейших опять не повыберет. Волею рока

200Так ухудшается все и обратным несется движеньем, —

Точно гребец, что насилу челнок свой против теченья

Правит, но ежели вдруг его руки нежданно ослабнут,

Он уж стремительно вспять увлекаем встречным теченьем.

Следует, кроме того, нам также созвездье Арктура,

205И восхожденье Козлят наблюдать, и яркого Змея, 138

Как морякам, плывущим домой по бурной пучине,

Понт проходя иль пролив Абидосский, 139где устриц обилье.

Лишь уравняют Весы для сна и для бдения время 140

И пополам небеса разделят меж светом и тенью,

210В дело пускайте волов, хлебопашцы, ячмень засевайте

Вплоть до последних дождей сурового солнцеворота.

Тут же и мак Церерин, 141и лен засеянный надо

Слоем земли покрывать да налечь расторопней на плуги,

Почва пока не мокра и тучи пока лишь нависли.

215Боб засевают весной; и тебя, мидийка, 142тогда же

Рыхлые борозды ждут. Что ни год, и о просе забота,

Чуть лишь Телец белоснежный своим позолоченным рогом

Год приоткроет, и Пес уступит звезде супротивной. 143

Если ж надумаешь ты под пшеницу иль грубую полбу

220Землю готовить, стремясь получить от нее лишь колосья,

Раньше на западе пусть золотые зайдут Атлантиды 144,

Пусть и Кносский Венец, 145сияющий звездами, канет

Раньше, чем ты бороздам семена подходящие вверишь,

Года надежду спеша поручить неподатливой почве.

225Многие сев начинают, когда не зашла еще Майя 146, —

Разочарует потом пустыми колосьями нива.

Если же вику начнешь засевать с кормовыми бобами

И не обделишь трудом пелузийскую ты чечевицу, 147

Ясные знаки тебе ниспосланы будут Боотом 148:

230Тут надо сев начинать, продолжать до срединных морозов.

Вот для чего, свой круг разделив соразмерно на части,

Солнце сроки вершит, проходя сквозь двенадцать созвездий. 149

Пять поясов небеса охватили; 150под блещущим солнцем

Вечно пылает один, сжигается пламенем вечно.

235Крайние пояса два простираются справа и слева, —

Синие, эти во льду коченеют, в дождях беспросветных.

Пояса два, 151что идут между средним и крайними, боги

Смертным отдали в дар, – и их разделяет дорога,

Чтобы вращался по ней наклонных знаков порядок. 152

240Возле Рифейских твердынь, близ Скифии, 153мир недоступно

Высится и под уклон понижается к Австрам Ливийским. 154

Встала вершина одна над нами навечно, другую

Видит у ног своих Стикс и маны в подземных глубинах. 155

Там, извиваясь рекой, выползает размером огромный

245Змей и этак и так оплетает Арктов обоих,

Арктов, которым в волнах океанских страшно намокнуть, 156

Там, – как молва говорит, – глубокая ночь молчалива,

И под покровом ее темнота не редеет густая.

Здесь Аврора встает и день постепенно приводит,

250И лишь задышат на нас, запыхавшись, кони Востока, 157

Там зажигает, багрян, вечерние светочи Веспер 158.

Так нам возможность дана предсказать по неверному небу

Смены погоды, и дни для жнитва, и время для сева,

Сроки, когда ударять обманчивый веслами мрамор

255Следует, в море когда выводить оснащенные флоты

Иль когда нам по лесам своевременно сваливать сосны.

Мы не напрасно следим, как заходят и всходят созвездья,

Как изменяются, в чем, четыре времени года.

Если холодным дождем задержан в дому земледелец,

260Многое, с чем бы спешить пришлось под безоблачным небом,

Выполнить можно: тогда сошника отбивает оратай

Попритупившийся зуб; из дерева точат корыта,

Или же ставят тавро на скоте иль число на припасах,

Или же колья острят, куют двурогие вилы,

265Или для вьющихся лоз жгуты америйские 159крутят.

Можно удобную плесть и утварь из красной лозины,

Жарить можно зерно на огне и размалывать камнем.

Да и по праздничным дням кое-что выполнять позволяют

Божий закон и людской. Ручьи очищать благочестье

270Не запрещало, в полях огораживать тыном посевы,

Птицам силки расставлять, сжигать терновник колючий,

Блеющих стадо овец погружать в целебную реку.

Часто тогда селянин ленивца-осла погоняет,

Маслом его нагрузив и всяким добром огородным,

275С рынка ж обратно везет для жернова камень и деготь.

Разные дни приводит луна, не все деревенским

Благоприятны трудам. Ты пятого – бойся: он бледный

Орк произвел и богинь Эвменид; 160Земля нечестивца

Крея в тот день родила, Япета, Тифея 161и оных

280Для сокрушенья небес вступивших в заговор братьев 162.

Трижды на Пелион водрузить они Оссу пытались,

Трижды на Оссу взвалить Олимп многолиственный. Так-то!

Трижды перуном Отец разбросал взгроможденные горы.

Счастлив семнадцатый день для посадки лозы виноградной,

285Для прирученья быков, прибавления к ткацкой основе

Нитей. Девятый хорош для побега, ворам же враждебен.

Многое лучше всегда совершается ночью прохладной

Или когда на заре росится земля под Денницей.

Ночью пустую стерню и ночью же луг пересохший

290Лучше косить, – по ночам достаточно влажности мягкой.

Вечером долгим иной, при светильнике, глаз не смыкая,

Время проводит зимой, ножом заостряя лучины.

Свой продолжительный труд облегчая тем временем песней,

Звонко бегущий челнок пропускает жена по основе

295Иль на огне молодое вино сладковатое варит,

С жидкости пену листком снимая в клокочущем чане.

Скашивать следует в зной золотые Церерины нивы.

В самую надо жару вымолачивать спелые зерна.

Голый паши, сей голый, – зима поневоле досужна.

300Большею частью зимой земледельцы живут урожаем

И, веселясь, меж собой учиняют совместно пирушки.

Гения время, зима, 163предлагает забыть о заботах.

Так происходит, когда прибывает груженое судно

В порт и корму моряки украшают в веселье цветами.

305Время, однако, сбирать в ту пору и желуди с дуба,

Ягоды лавров, маслин, шелковицу с пурпуровым соком.

Ставить пора и силки журавлям, тенёта оленям,

Зайцев ушастых травить, поражать каменьями ланей,

Ловко пеньковый ремень пращи балеарской 164вращая, —

310Снег в это время глубок и лед на реках громоздится.

Что об осенних теперь непогодах скажу и созвездьях, —

Как поубавится день и зной на исходе, что должен

Не упустить селянин? Иль на спаде весны дожденосной,

Если поля колосятся уже и молочные зерна

315На молодых стебельках, что ни день, наливаются дружно?

Часто, когда земледел жнецов выводил уже в поле

Зрелое и уж срезал колосья с ломких соломин,

Видывал я: как в бою, все сразу, ветры сшибались,

С корнем посев, отягченный зерном, из земли вырывая,

320Вверх и вширь его разнося, – так черные вихри

Носят колосья зимой пустые с летучей соломой.

Часто движется вод огромное по небу войско,

Страшные бури свои собирают с дождем беспросветным

Тучи, в выси накопясь, и вдруг низвергаются с неба

325Ливнем таким, что богатый посев, всю работу воловью

Смоет, – канавы полны, пересохшие за лето реки

Ширятся шумно, кипит пучиной вздыхающей море.

Сам же Отец посреди этой облачной ночи десницей

Мечет перуны свои, громада земли содроганьем

330Потрясена; убегает зверье, а души людские

Наземь простер унизительный страх. Громовые стрелы

Разом Родопу, Афон и Керавнии пламенной горы 165

С неба разят – и стремителен Австр, и дождь непрогляден,

Волн прибой, и берег морской, и дубравы стенают.

335Этого бойся, следи за месячным ходом созвездий,

Знай, отходит куда Сатурна звезда ледяная

И по каким из кругов вращается пламень Килленца. 166

Прежде всего – богов почитай, годичные жертвы

В злачных лугах приноси богине, великой Церере, 167

340Тотчас, едва лишь зима отойдет, уже ясной весною.

Жирен в ту пору баран и вина особенно мягки,

Легкий сладостен сон и тенисты нагорные рощи.

Сельская вся молодежь да творит поклоненье богине.

С перебродившим вином молока замешай ты и меду,

345Трижды пускай зеленя обойдет благосклонная жертва,

Хор и товарищи пусть ее с торжеством провожают.

Криком Цереру в свой дом пускай призывают, и раньше

Пусть своим острым серпом никто не коснется колосьев,

Чем, поначалу листвой виски увенчавши дубовой,

350Пляской Цереру почтит неискусной и песней священной.

А чтоб узнать мы могли заране по признакам верным,

Будет ли зной, или дождь, или ветры, несущие холод,

Сам повелел нам Отец доверять Луны предсказаньям,