Текст книги "Доктор Кто: сказания Трензалора (сборник)"

Автор книги: Марк Моррис

Соавторы: Джастин Ричардс,Пол Финч,Джордж Манн
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 7

– Таковы уж ледяные воины – сильные бойцы, но плохие стратеги.

Голос Доктора был приглушен, поскольку голова его находилась внутри корпуса главной панели управления. Сверкнула вспышка, запахло палеными волосами, и голова Доктора с глухим стуком ударилась о верхнюю часть корпуса.

– Ты в порядке? – спросил Маттиас.

Доктор высунулся из-под консоли. Помимо того что он до нитки промок, теперь на его лбу красовался синяк.

– Жить буду, – сказал он. – И это хорошо. Просто здорово. Я почти закончил. – Он снова полез в корпус панели управления, забравшись почти до пояса.

Маттиас и остальные собрались вокруг, терпеливо наблюдая. Снег задувало под дверь. Наконец голова Доктора снова высунулась из-под панели.

– Должно сработать, – радостно сказал он.

Все посмотрели на снежные камеры, которые все еще были полны белой массы.

Доктор нахмурился и пнул поврежденную консоль:

– Вот теперь должно сработать.

И верно, стеклянные сферы начали постепенно освобождаться. Мгновение спустя открылась входная дверь и в комнату вбежал взъерошенный Симон.

– Он прекращается! – выдохнул он. – Снег прекращается!

– Это я закреплю потом, – сказал Доктор, вставляя поврежденную панель управления на место. – Сначала нужно разобраться с ледяными воинами. Так, через пять минут всем быть на площади у Часовой Башни.

* * *

На улице все еще было холодно и свежо, но небо наконец прояснилось. Две луны, звезды и космические корабли освещали площадь, где собрались местные жители. Их ботинки утопали в снегу, покрывавшем площадь толстым белым одеялом.

– Итак, – громогласно объявил Доктор. – Военный совет! Или Осадный совет, если хотите. Или, может быть, Чрезвычайный Комитет. В общем, как его ни назови, полагаю, вас нужно предупредить, что… – он замолк, сжав губы и задумчиво наморщив лоб. – Предупреждение, вот что это. Знал, что все-таки подберу слово. Извините за путаницу. Но да – это предупреждение.

– О чем? – спросила Мария.

– Ну, в основном об этом, – Доктор указал мимо Часовой Башни, на хребет. – О снеге!

Все молчали в ожидании продолжения.

Доктор кивнул:

– Вот я и привлек ваше внимание, да? Итак, снег. Много, много снега. И парочка ледяных воинов со своим лордом Сардаком, которые все это устроили. Они устроили это, чтобы весь снег оказался на хребте, глубокий, ровный, хрусткий, пряный. Ну, может, не очень ровный и не особенно пряный, но определенно глубокий. Да, могу лично подтвердить, что он весьма глубокий.

– Они хотят сделать снеговика? – спросил Симон.

Другие дети захихикали. Один из них скатал снежок и запустил в Симона. Снежок попал ему в шею, Симон вскрикнул.

– Нет, – терпеливо сказал Доктор. – Не снеговика. Но кое-что они все-таки делают. Звуковую пушку.

– Из тех штук, что были в ледяных шарах? – спросил Маттиас.

– Именно. У них есть все части, поэтому соберут они ее очень скоро.

– А звуковая пушка – это что-то вроде звуковой отвертки? – поинтересовалась Мария.

– Что-то вроде. Работает по тому же принципу. Но гораздо мощнее. Потому они и взяли ее с собой. Ледяные воины используют немало разных звуковых технологий, но если они выстрелят из звуковой пушки, выглядеть будет так, будто это моя отвертка сломалась, что с ней происходит постоянно.

– Они выстрелят в нас? – спросил кто-то из толпы.

– Нет. В этом самая соль. Им нужно, чтобы все выглядело естественно и никто не заподозрил, что ледяные воины имеют к этому отношение. Или что они вообще здесь были.

– Что выглядело естественно? – спросил Симон, стряхивая с шеи снег.

Доктор посмотрел на Симона так, будто тот спросил, сколько будет дважды два.

– Лавина, – ответил он.

Доктору потребовалось время, чтобы снова привлечь внимание толпы и восстановить ее спокойствие.

– Не надо винить меня, я лишь рассказываю вам их план. У них есть звуковая пушка, настроенная резонировать на частоте… – он сделал паузу, чтобы проверить свою звуковую отвертку. – На частоте 74,2. Они нацелят ее на хребет и сдвинут всю массу снега, которая хлынет по склону вниз, ускоряясь и увеличиваясь. Уверен, они все рассчитали, так что когда лавина доберется до нас, то будет представлять собой тонны снега и льда, не говоря уже о камнях и деревьях, подхваченных по пути. Лавина снесет дома, погребет под собой город и прикончит всех. Вот и все дела.

Наступила мертвая тишина.

На хребте над городом были видны три темные фигуры, выдвигающие на позицию большой громоздкий предмет. Лунный свет отражался от металлического корпуса пушки; ледяные воины нацеливали ее на снег.

– Итак, – сказал Доктор, оглядывая собравшихся вокруг горожан, – вопросы есть?

Глава 8

Лорд Сардак наблюдал, как Зонтан настраивает звуковую пушку. Эссбур изучал снег, скопившийся на хребте, рассчитывая точную позицию и глубину для направления звукового луча. Это должен был быть момент гордости и успеха – кульминация миссии Сардака.

Но слова Доктора зародили в нем сомнение. Не только о потерях среди горожан. Это была война, а Сардак знал, что такое война. Но зачем Доктор вернулся? Зачем рисковал жизнью, чтобы предупредить их, – если только не был уверен, что план не удастся? Сардак вновь просчитал все детали. Чем проще план, тем он лучше, а их план был изящен в своей простоте. Нет ничего, что могло бы пойти не так.

– Мы готовы стрелять, лорд Сардак, – отрапортовал Зонтан. – Точка удара определена. Звуковая пушка настроена на частоту 74,2.

– Доктору известна частота, которую мы используем, – заметил Эссбур.

– Сейчас уже поздно ее менять, – сказал Сардак. – Это точная частота, рассчитанная для растапливания слоя снега провоцирующей лавину толщины.

– Возможно, он и знает частоту, – сказал Зонтан. – Но не сможет ничего сделать. Это наша стихия. Снег – наш друг.

– Подключить питание, – приказал Сардак.

Он шагнул ближе к краю хребта, глядя на огни долины, раскинувшейся внизу. Он видел людей, собравшихся у Часовой Башни. По крайней мере, они умрут быстро.

– Орудие на изготовку!

* * *

Доктор был больше занят настройкой звуковой отвертки, чем ответами на вопросы. Наконец он в последний раз проверил устройство и поднял голову:

– Что ж, очевидно, лавине не бывать.

С хребта позади них раздался низкий гул, который постепенно становился громче и выше.

– Они готовятся стрелять, – объяснил Доктор. – Я их предупреждал. Итак… – он поднял звуковую отвертку. – Сколько я там сказал, 72,4?

– Нет, – сказал Маттиас. – Ты сказал – 74,2.

– Правда? – Доктор нахмурился. – Ты уверен?

– Да.

– А вот я не очень.

– Вы именно так и сказали! – закричал Симон.

– Возможно, стоит проголосовать.

– Доктор! – закричала Мария и указала на хребет. – Что бы ты ни задумал – просто сделай это!

Доктор тоже посмотрел вверх и увидел трех ледяных воинов, стоявших у звуковой пушки. Гул продолжал нарастать.

– Ладно. 74,2. Однако, – сказал он Маттиасу, – если ты ошибаешься, то тонны снега, которые покатятся на нас с этого склона, будут на твоей совести.

– Если бы только на совести, – проворчал Маттиас.

Доктор повернулся к холму. Он поднял звуковую отвертку, надеясь, что расчеты верны. Наконечник отвертки засветился, и она издала пронзительный вой.

Люди зажали ладонями уши, пытаясь заглушить звук.

– Что ты делаешь? – закричала Мария.

– Усиливаю волну! – ответил Доктор, перекрикивая нарастающий шум. – Они используют звуковые волны, чтобы растопить снег. Если я попаду в нужную частоту, то смогу усилить волну, которую они используют!

– И что получится?

– Снег растает в большем количестве и быстрее, чем им нужно. Намного быстрее.

– А как это поможет?

Доктор грустно улыбнулся.

– Я их предупреждал, – сказал он. – Сейчас все увидите сами.

* * *

– Подача питания завершена, – сообщил Зонтан. – Огонь через три… два… один…

Пока он говорил, к шуму звуковой пушки добавился еще один звук. Пронзительный вой, доносящийся из города. Сардак видел, как на площади внизу Доктор стоит на ступенях Часовой Башни, вызывающе вскинув руку вверх.

Руку, в которой он что-то держал.

Свою звуковую отвертку.

74,2 – Доктору была известна их частота.

Эссбур издал рык ярости и осознания в тот самый миг, когда Сардак увидел опасность.

– Нет! – заревел он Зонтану.

Но было слишком поздно. Звуковая пушка выстрелила в снежную массу перед ними. Зонтан уставился на пульт управления, пораженный тем, что увидел. Усиленные звуковой волной Доктора, все показатели зашкаливали.

Эссбур двигался стремительно. Он бросился к Сардаку и обхватил своего лорда руками, отчаянно пытаясь защитить его. Однако оба знали, что это бесполезно.

Звуковая пушка ударила в снег – не прямым четким лучом, а широкой волной огромной силы. Весь снег с хребта исчез быстрее чем за секунду, растаяв и вскипев; рельеф внезапно взорвался расширяющимся облаком перегретого пара.

Звуковая пушка расплавилась.

Последним, что увидел лорд Сардак поверх блестящего плеча своего воина, был белый туман. Затем пластины на глазах воспламенились от жара, а пар проник под броню, сжигая его тело.

* * *

Доктор щелчком выключил звуковую отвертку и засунул ее в карман пиджака. С вершины холма поднялось длинное облако. Когда оно рассеялось, ледяные воины и их оружие исчезли, как и большая часть снега.

На миг повисла тишина. Затем раздался шквал аплодисментов. Кто-то похлопал Доктора по плечу. Старина Аддам наигрывал мелодию на свистульке. Аплодисменты превратились в хлопки под музыку. Люди пустились в пляс.

– Ты снова сделал это, – прозвучал чей-то голос, возможно Маттиаса.

Доктор не слушал.

Да, он сделал это снова. Каждая спасенная жизнь была наградой. Каждый час, день, год, подаренный этому городу, ценился превыше всего. Доктор наблюдал, как туман рассеивается и исчезает в ночи. У каждого часа, дня и года была своя цена. Об этом будут слагать легенды, писать пьесы, приукрашивая и дополняя подробностями… Но никто не вспомнит лорда Сардака, Зонтана и Эссбура. Никто, кроме Доктора. Что ж, он их предупреждал. Доктор бережно поместил их в укромный уголок своей памяти рядом со всеми остальными.

Затем он улыбнулся, хлопнул в ладоши и присоединился к танцующим.

Джордж Манн
По яблоку в день…

Глава 1

Все Рождество было усыпано ровным, хрустким, пряным снегом.

Здесь, на окраине города, он покрывал землю толстым ковром – чистым, нетронутым. Снежные хлопья падали с неба, словно сахарная пудра, осыпая крыши, заметая дорожки.

Но Пьетера это не особенно волновало. Он никогда и не знал ничего, кроме снега, и, несмотря на холод, был полон оптимизма. Приближался праздник урожая, который Пьетер очень любил. Не только потому, что этот праздник являлся результатом упорной работы всего предшествующего года – в буквальном смысле плодом его собственных трудов, – но и потому, что в это время все горожане собирались вместе и веселились.

Праздник длился два дня: на главной площади устанавливали чучела Зеленого Человека, кропотливо сплетенные из плюща, танцевали до упаду, шумно играли с детьми и, что Пьетер любил больше всего, слушали истории, которые рассказывал Доктор.

Каждый год, еще с тех пор, как Пьетер был мальчишкой, в последние часы праздника Доктор садился на ступени Часовой Башни и рассказывал горожанам истории о своих приключениях среди звезд. В этих повествованиях о других, далеких мирах было что-то опьяняющее, и Пьетеру, который за свои тридцать семь лет едва ли покидал пределы окружавшей поселение горной гряды, они казались причудливыми и диковинными. Разумеется, никто не сомневался в их правдивости – благодаря Полю Истины ни один житель города, и Доктор в том числе, не мог лгать. Вот так горожане и собирались с кружками горячего сидра, чтобы послушать рассказы Доктора.

Пьетер гадал, о каких неведомых существах они услышат в этом году – снова о кротонах, наймонах, шквалах или о чем-нибудь новом и еще более причудливом? Он очень на это надеялся.

Размышляя, Пьетер плелся по снегу в сторону оранжереи. Было раннее утро, но уже пришло время работать. Если повезет, если Зеленый Человек благословил его в этом году, то урожай будет обилен и готов к сбору. Пьетер пошлет за мальчишками в деревню, чтобы они пришли помочь с уборкой, и к завтрашнему дню и началу праздника все будет готово.

Он зашел за поворот дороги, едва различимый из-за снега, но обозначенный тусклым фонарем, и увидел стеклянный купол оранжереи на склоне холма. Купол был похож на сверкающий драгоценный камень среди сугробов, полный света и тепла. Пьетер почувствовал прилив гордости. Он унаследовал этот участок от отца десять лет назад и прилежно заботился о нем – с каждым годом земля приносила все больше урожая. Пьетер надеялся, что нынешний год не станет исключением. Если все пойдет по плану, возможно, он даже сможет отремонтировать дом.

Пьетер хлопнул руками в перчатках и глубоко вздохнул, выпустив в морозный воздух облачко пара. Он хотел поскорее закончить осмотр, чтобы наконец согреться и немного передохнуть в своем излюбленном месте.

Он побрел по тропинке, поддевая ботинками комья снега. Приблизившись, Пьетер заметил, что с поверхностью теплицы, прежде абсолютно гладкой и ровной, произошли изменения. Почти везде, касаясь теплого стекла, снежинки немедленно превращались в капли воды и стекали вниз, чтобы вновь замерзнуть у основания купола. Но над крышей, словно вырываясь из носика кипящего чайника, поднимался пар.

Тепло выходило наружу. Где-то была брешь. Что-то нарушило целостность стеклянного купола. Если не поспешить, весь урожай будет загублен. Или, что еще хуже, если снег попал внутрь, сами деревья погибнут от холода.

В панике Пьетер добежал до купола, нашарил в кармане ключ, открыл дверь и, войдя, захлопнул ее за собой. К его облегчению, внутри все еще было тепло – опасения не подтвердились. Яблоки на деревьях выглядели здоровыми, похоже, мороз их не тронул. Но что могло повредить купол?

Стянув шубу и шапку с рукавицами и бросив их на деревянную скамейку у входа, Пьетер торопливо двинулся вдоль рядов высоких деревьев, глядя вверх в поисках отверстия в крыше.

Найти его оказалось нетрудно. Пройдя вглубь купола на пару сотен метров, Пьетер понял, что стекло пробито с немалой силой. Отверстие было размером с человеческую голову, рваное и неровное, его окружала паутина тонких трещин. Хлопья снега кружились у бреши, превращаясь в моросящий дождь, едва снежинки проникали внутрь теплого купола.

Пьетер почувствовал, как разбитое стекло хрустит у него под ногами, и посмотрел вниз. Осколки были разбросаны по земле, они сверкали в искусственном свете, как капли воды. И там, всего в паре метров, у основания дерева лежал предмет, который Пьетер счел причиной всех бед, – зеленый шарообразный плод, размером примерно в два раза больше кулака. Пьетер осторожно приблизился к нему. Казалось, это растение, хотя снаружи шар был покрыт плотной чешуей. Его поверхность была сморщенной и потрескавшейся, сквозь трещины виднелась мясистая мякоть. Плод напоминал семя, но в то же время был намного больше и совершенно не похож на семена, которые Пьетер видел прежде.

Как оно могло провалиться сквозь крышу оранжереи? Видимо, кто-то специально его бросил, это было единственное возможное объяснение. Наверное, какой-нибудь фермер, завидующий успеху Пьетера, решил устроить диверсию, или один из городских мальчишек захотел удивить своих друзей.

Что ж, Пьетера это не остановит. От плода, чем бы тот ни был, он избавится, а дыру в крыше заделает. И все равно успеет приготовить все до праздника, если подойдет к делу с умом. Да, случившееся неприятно, но работа Пьетера не пугала.

Он наклонился и взял плод двумя руками. Тот был тяжелым и теплым на ощупь. Теперь, когда Пьетер держал его в руках, он чувствовал, как плод слегка дрожит, словно внутри него что-то шевелится. Пьетер удивленно смотрел на чешуйчатую оболочку, которая начала раскрываться, словно лепестки бутона по весне.

Несколько мгновений ничего не происходило. Пьетер понял, что задерживает дыхание, и выдохнул, как вдруг из плода вырвался толстый зеленый стебель и ударил его по тыльной стороне ладони.

Вскрикнув от боли и испуга, Пьетер бросил плод на землю и посмотрел на свою руку. Она кровоточила. Эта штука, чем бы она ни была, напала на него! Он отшатнулся, внезапно почувствовав головокружение. Неужели она его отравила?

Все произошло очень быстро, и теперь у Пьетера путались мысли. Словно патока, они текли медленно и с усилием. Он закричал, призывая на помощь, но в глубине души знал, что это бесполезно – поблизости не было никого, кто мог бы его услышать, – а затем весь мир вокруг внезапно исказился и погрузился во мрак.

Глава 2

– Доктор! Доктор! – Теол сломя голову выскочил на аллею, прыгнул, чтобы не попасть под телегу, и заскользил по улице, размахивая руками, словно птица, пытающаяся взлететь. Несколько секунд спустя он уже лежал под кучей из трех пустых бочек, а возница, проезжая мимо, грозил ему кулаком.

Смеясь, Теол вскочил на ноги и отряхнул со штанов снег. Он оперся на перевернутую бочку, чтобы перевести дух.

На центральной площади кипела жизнь – похоже, весь город был занят приготовлениями к празднику урожая. По левую сторону Джерл Томпкинсон с двумя сыновьями устанавливал большой граммофон, а на другом конце площади старушка Джемина Пейс открывала палатку для кукольного спектакля. Остальные расставляли вокруг лотки и складные столы, которые завтра будут полны сладостей и праздничных угощений. Теол просто не мог дождаться. Он знал, что его мама варит особый сироп и печет булочки с инжиром. Она обещала Теолу, что если он будет хорошо себя вести, то сможет попробовать их сегодня перед сном.

Но куда интереснее была толпа детей примерно возраста Теола – без четверти одиннадцать лет, – которые катались и скользили по большому участку льда. Некоторых Теол знал по школе. Что это они делают?

Все еще запыхавшемуся после недавней пробежки Теолу было жарко, и воротник мешал. Он потопал по снегу к Часовой Башне, моментально забыв, куда и зачем так спешил через весь город.

Это было похоже на самодельный каток. Дети смеялись и визжали от восторга, проносясь по катку от одного конца до другого, толкаясь и врезаясь друг в друга. Теол улыбнулся. В прошлом году он изрядно повеселился, катаясь по замерзшему утиному пруду с Фралом Хендероном и другими ребятами, но потом родители забрали их оттуда и сказали, что это опасно.

«Если бы лед треснул… – сказала мама, грозя пальцем. – Вот тогдабыла бы беда. Держись подальше от утиного пруда, Теол Уиллоби!»

Теол послушался маму и в этом году: когда пруд замерз, не приближался к нему, несмотря на уговоры Фрала. Но здесь! Это же совсем другое дело!

Он подошел к катку, желая присоединиться к веселью.

– Здравствуй, Теол! – услышал он рядом чей-то голос.

Повернувшись, Теол увидел Доктора, сидевшего на ступенях Часовой Башни и державшего в руках длинную резиновую трубку. Рядом лежала странная голова робота, которую Доктор, похоже, повсюду таскал с собой.

Теол нахмурился.

– Что это, Доктор? – спросил он.

– Видишь, Теол, именно это мне в тебе и нравится. Тебе всегда все интересно. Пытливый ум, я бы сказал, – Доктор улыбнулся.

Теол ждал ответа на свой вопрос.

– Ах да! – продолжил Доктор после секундной паузы. – Это, – он помахал резиновой трубкой, – это шланг, подключенный к водопроводу в Часовой Башне.

Теол кивнул:

– Вот как вы сделали каток!

– Именно! – сказал Доктор. – Здесь так холодно, что вода почти сразу замерзает. Нужно просто время от времени доливать сверху, и вот он – каток для праздника урожая! – Он, похоже, задумался. – Не знаю, почему раньше эта идея не приходила мне в голову, – Доктор пожал плечами. – Похоже, до меня в буквальном смысле сто лет доходило.

Теол засмеялся. Доктор всегда казался ему забавным. Сколько Теол себя помнил, этот странный человек жил в центре города, в Часовой Башне. Он был кем-то вроде мудреца, к которому горожане обращались за помощью и советом. Теол понятия не имел, сколько ему на самом делелет, хотя Доктор явно был старше его матери – у него было усталое лицо с морщинами вокруг глаз и несколько седых прядей в забавных, вечно взлохмаченных волосах.

– Так что? – сказал Доктор, выжидающе глядя на него.

– Что? – спросил Теол.

Доктор театрально вздохнул.

– Не хочешь попробовать? – он улыбнулся и кивнул на каток. – Давай, ты же сам знаешь, что хочешь. Иди прокатись. Я бы и сам пошел с тобой, будь у меня обе ноги.

Однако Теол наконец вспомнил причину своего прихода.

– А, – сказал Доктор. – Беспокоишься из-за мамы, да? Не волнуйся. Я знаю, она за тебя переживает, но это совсем не то, что утиный пруд, и…

– Нет, не в том дело, – перебил его Теол. – Я кое-что видел на другом конце города. А вы говорили, если я увижу что-нибудь интересное, нужно сразу прийти и рассказать вам.

– Говорил, да? – сказал Доктор. – Да, наверное, говорил. Вполне в моем духе, – он прищурился. – Ну давай, Теол. Расскажи мне что-нибудь интересное.

– Я видел Зеленого Человека! – восторженно выпалил Теол. – Сегодня утром, у оранжереи.

– А что ты там делал? – спросил Доктор.

– Ну… я… – Теол замялся.

– Воровал яблоки! – сказал Доктор. – Ты ведь знаешь, что формальнояблоки воровать запрещено. А я тут все-таки шериф.

– Я не делал ничего плохого! – запротестовал Теол. – К тому же я даже ничего не взял. Я просто…

– Погоди минутку, – сказал Доктор, будто слова Теола только сейчас дошли до него. – Перемотаем немного назад. Зеленый Человек, говоришь? Ты виделего? Своими глазами?

– Да! – сердито сказал Теол. – Я вам это и твержу. Он был прямо там, на опушке леса.

– А он тебя видел?

– Вряд ли. Я спрятался за куст и смотрел, пока он не пропал из виду.

– И как он выглядел?

– Он был зеленый! – затараторил Теол. – Вокруг лица листья и стебли. А руки как будто сплетены из веток. Это точноон. Зеленый Человек! Сейчас время урожая, он пришел благословить нас!

– Хм, – сказал Доктор. Выражение лица у него было, как у мамы Теола, когда она была убеждена, что Теол задумал какую-то шалость.

– Это правда! – Теол даже немного обиделся.

– О, я не сомневаюсь, – произнес Доктор. – Но лучше будет, если ты покажешь. Можешь отвести меня туда, где ты все видел?

Теол тоскливо посмотрел на каток, а потом на Доктора.

– Да, конечно, – удрученно сказал он.

– Не волнуйся, это ненадолго, а каток никуда не денется, – Доктор улыбнулся и повернулся к голове робота: – Проследи тут за всем, Хэндлс, пока меня нет.

– Подтверждаю, – отозвалась голова.

Доктор положил руку на плечо мальчика и встал:

– Ну что ж, вперед, Теол! Только давай не слишком быстро, ладно?