Текст книги "Искаженный мир - Имя Охотника (СИ)"

Автор книги: Марк Кузьмин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

Глава 58. Обрастая чешуей и ядом.

Темно… вокруг было очень темно…

– Кхы-ы-ы-ы… – плакала она, обняв ноги и уткнувшись лицом в свои ободранные коленки. Она заблудилась, потерялась, не знала куда идти и потому плакала. Звала на помощь, пыталась найти, но вокруг никого. Вообще никого. – У-у-у-у-у…

Крупные капли слез стекали по щекам маленькой девочки и пропитывали края юбки вместе с соплями. Она всхлипывала и дрожала, погружаясь в свое несчастье, и ждала спасения, но вокруг никого.

И никто не придет.

Никогда не приходил.

– Мама… папа… – звала девочка, но они не придут.

Слишком заняты ссорами, слишком заняты собой, слишком…

Слишком…

– Крес… – послышалось за спиной. – Крес…

– А?! – малышка подняла голову и обернулась.

Позади нее, в темноте… был свет…

– Крес…

Открыв глаза, она несколько секунд смотрела на белый потолок над собой, освещаемый вечерним закатным солнцем. Тело уже проснулось, но разум еще несколько секунд включался и только начинал работать и осознавать, что происходит вокруг. Легкий ветерок коснулся кожи и слегка потрепал рыжую челку.

Несколько секунд она лежала неподвижно, и не моргала, а затем будто что-то щелкнуло в голове, и она пришла в себя.

– А? – захлопала девушка глазами. – Что?

– Добрый вечер, – над ней нависло лицо Бриэль. – Все же смогла достучаться до тебя.

– Ой, привет, – удивилась она встретить эту странную подружку Макса. – А где ребята?

Спрашивать было не нужно, так как Макс и Барти тут же оказались рядом.

– Крес! – радостно улыбался Барти, моментально оказавшись рядом.

– Полегче, Казанова, – дал ему подзатыльник Макс. – Дай ей проснуться толком.

– Не трогай прическу, Попаноситель, – буркнул блондин и тут же уклонился от затрещины, которую собирался прописать ему брюнет. – Все, все, все, спокойно, потом разберемся.

– Я тебе покажу еще, – покачал он головой.

– А, что я пропустила? – не понимала она. – Что случилось?

– Ты не помнишь?

Она замолчала и опустила голову.

Врать уже нет смысла.

Она вспомнила, что случилось, как так вышло.

Когда суккуба подчинила её и натравила на Макса, она пыталась сопротивляться, пыталась остановиться, но ничего не могла, и тогда… пришлось уступить ей. Ради самых близких для нее людей пришлось отдать ей все.

– Простите, – произнесла Крес. – Она… никому плохого не сделала?

– Все хорошо, – улыбнулся ей Макс. – Зенти помогла нам.

– Ну да, ей это было выгодно, – невесело усмехнулась девушка сев на кровати. – Она ничего не делает без выгоды для себя. Или ради удовольствия.

Они молча смотрели на нее, и в их глаза было лишь беспокойство и грусть, а она стыдилась поднимать голову и долго смотреть на них. Ей было стыдно за свою ложь, за то, что она лгала тем, кто спас её и стал для нее практически семьей.

– Простите меня, – произнесла Крес. – Я… помнила все… могла вспомнить, просто… не хотела…

– Все в порядке, – сказал Барти. – Мы не злимся на тебя.

– Это мелочи, – кивнул Макс. – Главное, что с тобой все хорошо.

– Ребята…

– Ты можешь рассказать нам? Мы не сможем помочь, если не будем знать как.

– Ладно, – кивнула девушка. – Я расскажу…

Ей не хотелось вспоминать прошлое.

Она бежала от него, хотела забыть и избавиться как от кошмарного сна, но уйти все же не получится. Никогда.

– Семья фон Крюгеров очень богатая, – начала Крес. – Пожалуй, это один из богатейших родов в мире. Не то, чтобы мы какие-то там аристократы, но тыкать носом в «благородное прошлое» семьи у нас любят. Если вы думаете, что современное высшее общество чем-то отличается от средневековья или других веков, то ошибаетесь. Там все точно такое же…

– Люди, считающие себя высшими существами, – хмыкнул Макс.

– Ага, – кивнула она. – Вроде как в современном мире, с интернетом и равноправием, такого быть не должно, но оторванность этих людей от остального социума порой поражает. Некоторые серьезно думают, что все бездомные – это не люди, что потеряли жилье или возможность хоть как-то жить, а просто бездельники, которым лень работать. Сама лично видела тех, кто так думает. А также то, что деньги и рождение в роскоши автоматически делает их высшим разумом априори лучше, умнее и всегда правыми, – девушка показала головой. – В интернете часто пишут во время судов над нарушившими закон богатеями – «ну заплати ты штраф, признай вину и денег отдай, их же полно. Зачем быковать и пытаться выпендриваться?». А на самом деле такие люди просто не способны мыслить иначе, чем логикой – «холопы должны подчиняться» и искренне удивляются почему «чернь бунтует». Бывают и адекватные люди, но они скорее, или совсем наивные дурачки, или те, кто от общества не отрываются и имеют дело с обычными людьми.

– И ты была такой?

– Угу. Живя в таком серпентарии, само собой обрастешь чешуей и обзаведешься ядом. Лгать, втираться в доверие, притворяться, этому быстро учишься. Ударь в спину, пока не ударили тебя, предай, пока не предадут тебя. И маленькая Кресзентия фон Крюгер не просто хорошо выживала, она была там как рыба в воде, – Крес закусила губу. Она не хотела вспоминать этого, но заставляя себя. – Втереться в доверие, выведать что-нибудь полезное, а затем сломать человека – это ужасно просто. Некоторые до сих пор не знают, кто их предал, и считали её своим другом до самого конца… Она натворила… много плохого… она злая…

Перед глазами мелькали ужасные картины.

Опозоренные люди, которых теперь в обществе считают мусором, изгои в реальности или те, кого затравили в интернете. И ведь некоторые не выдержав давления, покончили с собой, но Кресзентию это совсем не трогало. Она скорее наслаждалась этим. Чувством власти над чужими судьбами, раз уж над своей не властна. Месть за то, что у кого-то была воля, возможность действовать как ему вздумается… или наоборот, за то, что они были частью Золотой Клетки, что окружала её с рождения. Она в равной степени ненавидела обе категории.

– Мы уже видели, как она играет, – покачал головой Макс. – Когда суккуба ранила её, та разыграла очень убедительное представление, будто ей правда больно и страшно.

– Это дело обычное, – хмыкнула Крес. – В таком обществе учишься быть выносливым и отлично играть. Стоять в сорокоградусную жару под палящим солнцем и мило улыбаться, стараясь не потерять сознание пока папа ведет переговоры с каким-то бизнесменом – дело обычное. Простоять неподвижно три часа на стуле пока мама, уверенная, что она новый законодатель моды будет наряжать тебя в новые и новые тяжелые платья – тоже норма. А порой максимально убедительно нужно упасть в обморок во время приема в доме какого-то министра, и такое бывало… Потому сымитировать сильное ранение и перехитрить даже эмпата для неё не сложно.

Она снова вздохнула.

Прошлое просто переполнено подобными вещами.

– Кресзентии также нравилось так жить. Её полностью устраивало подобное общество и игра на чужих чувствах. Думаю, её с радостью приняли бы в ряды суккубов. По уровню мерзостности она мало уступает той Тил… – Крес снова всхлипнула. – И попадание сюда, а также месяцы одиночества – это точно наказание за все ужасное, что она… что мы… что я… натворила…

– Но как же тогда… произошло все это? – непонимающе спросил Барти, что все время держал девушку за руку и старался поддерживать. Она ждала когда, услышав все, он уберет руку, но он лишь продолжал нежно сжимать её пальцы.

– Тут нет ничего удивительного, – сказала Бриэль. – Я бы даже сказала, что такой исход самый очевидный.

– Ты о чем?

– Я просмотрела её разум и поняла, как все это произошло, – сказала беловолосая девушка, подойдя к умывальнику. – Богатая девочка, выросшая в практически тепличных условиях, попадает в дикую природу, где нет никого кроме неё, а все её достоинства из хитрого ума и актерской игры полностью бесполезны. Затем она по незнанию запихнула в себя сразу два Знания. Вредно за раз сразу большие и разносторонние объемы загружать. Нужен промежуток, но Кресзентия не знала этого. И это был второй удар. А после жизнь в лесу, к чему она была не приспособлена. Разум он ведь заботится о себе и не позволяет сломаться, а потому меняется. Вот и выскочила наружу другая личность, но тогда еще не что-то отдельное, а именно «маска». Более открытая, по-детски непосредственная и не брезгливая «Крес», а все остальное, что было просто бесполезно отошло на второй план. Разум ребенка куда более гибкий, чем у взрослого и потому на передний план вышло то, что всегда подавлялось.

– Тогда почему разделение вообще произошло?

– Это началось со смерти «дедушки», – покачала одноглазая девушка головой. – Ребенок многое может пережить, но даже он не всесилен и пределы есть у каждого. Горе от потери, а затем долгие месяцы одиночества все сильнее раскалывали две личности, убивали их. Если бы вы не пришли, она могла просто сойти с ума. Умерла бы или окончательно одичала как животное.

– И тогда же началось противостояние, – понял Макс.

– Угу, – кивнула Крес. – Я… не хотела снова становиться ей. Она злая, она бы предала вас, использовала и выбросила, когда польза от вас исчерпалась бы. Она говорила мне всегда «они предадут, они бросят и сделают больно, а потому…», но я не слушала… А вы не давали повода усомниться.

Крес старалась сопротивляться ей.

Та пыталась убедить её, что все вокруг враги и нужно быть готовой бить в спину, но Макс и Барти не такие, они хорошие, заботливые и добрые. Они рушили логику Зенти, и потому Крес могла подавлять своего врага…

– Но теперь уже поздно, – всхлипнула девушка. – Зенти теперь вцепилась мертвой хваткой и рано или поздно займет свое место… Вам лучше держаться от меня подальше, ведь скоро… кхы-ы-ы-ы… она ведь настоящая, а я…

– Нет, – спокойно произнесла Бри. – Она не настоящая.

– Что?! – подняла голову Крес. – Как это? Она же всегда была… и…

– Люди не рождаются злыми или добрыми, – пожала плечами беловолосая. – Дети – чистый лист, что как губка впитывают окружение. Я ведь видела твой разум и прошлое. Скажи, – желтый глаз посмотрел на нее. – Когда твои родители ссорились, там плакала Крес или Зенти?

Девушка не могла ответить.

Мама и папа часто ругались. Они терпеть друг друга не могли и всегда находили повод поругаться, а маленькая Кресзентия слышала все это, и ей было больно. Очень больно. Где-то внутри, где-то в душе.

– И потому ребенок старался быть «хорошей девочкой», чтобы у мамы и папы было меньше поводов для ссор, – продолжила за нее мысль Бернштейн. – И так появилась Зенти, но тогда еще просто маска «идеального ребенка», который учился быть еще более идеальным и соответствующим родителям. А потому «слабость» подавлялась и убиралась в подсознание. Это не значит, что ты не была способна на сострадание или доброту, просто это было не нужно.

Крес втянула голову и задумалась.

Вокруг нее всегда были… такие же, как она. Лучшие подруги на деле могли предать также легко, как и помочь, парни хотели переспать и затем шантажировать этим, а окружающие желали примазаться к деньгам и влиянию родителей. Потому нет никакого смысла даже пытаться сопереживать. Нет. Надо бить на упреждение и давить окружающих, пока они не задавили тебя.

Такова логика… таковы правила.

Выживает не сильнейший, а самый хитрый и подлый…

– Значит, это я…

– Нет, ты тоже не настоящая, – с таким же скучающим видом ответила та. – Вы обе ненастоящие.

– Погоди! – нахмурилась она. – Я запуталась. Кто тогда я такая?

– Все просто, – Бриэль свела руки вместе. – Жила-была Кресзентия, и жила она в обществе, где нужно было быть взрослой и опасной, а потому эта часть личности доминировала, а все остальное подавлялось. Но затем она попала в другой мир, где взрослая выжить не могла. И они поменялись местами. Так доминирующей личностью стал ребенок. Но затем боль, отчаяние, страх и одиночества раскололи разум на два кусочка, – она развела руки. – Так и появились наивная и добродушная Крес и хитрая и коварная Зенти. Вы обе часть одного целого, а потому вам не бороться нужно, а соединиться обратно.

– Но я не хочу быть злой как она и…

– Ты не сможешь вечно бежать от себя. Ты не сможешь постоянно подавлять её, как и она не сможет вечно подавлять тебя. И от вашего разделения вы обе страдаете и обе неполноценны. Ваш единственный выход – это слиться воедино.

– Ты можешь помочь с этим? – спросил Макс.

– Разве что как психолог, – покачала та головой. – А тут нужен полноценный психиатр, собаку съевший на разных отклонениях.

– А эти ментальные штучки?

– Забудь! – вскинулась Бри. – Никто не может просто взять и отредактировать кусок чей-нибудь личности, а если бы и мог, его бы следовало прибить побыстрее! Да, можно неделями «нашептывать» обеим ее частям мысли о том, что она должна стать единой, и может быть что-то получится, но без последствий такой метод не пройдет! Такие действия, вообще-то, промывкой мозгов называются, и в норму после них люди уже не приходят!

– Извини, – сдал назад парень, не ожидавший такой реакции.

– Это ты извини, – доктор успокоилась и принялась массировать себе виски. – Ты же не виноват в том, что ничего толком про менталистику не знаешь… Просто это не вариант.

– И что же делать?

– Поехать туда, где такие специалисты имеются, – сказала Бри самое очевидное. – В Холлоунесте полно мастеров, что заточены под такое. Не воздействия напрямую, нет, просто наблюдение за состоянием пациента изнутри, чтобы наметить лучший курс лечения. Я могу написать рекомендательное письмо. Как все утрясется, поедешь туда, оплатишь лечение, и тебе помогут.

– Утрясется? Мы ещё во что-то влипли? – спросила Крес.

Парни вокруг как-то странно заволновались.

– Я что-то проспала?

– Ну-у-у, как тебе сказать, – вздохнул Барти. – У нас тут Тараска просыпается…

Глава 59. Подготовка.

Резко прыгаю налево и отклоняю корпус назад, пропуская острие тренировочного копья мимо моего лица. Затем снова отскакиваю, но оружие противника, словно змея, преследует меня и не дает разорвать дистанцию.

Топор отводит острие в сторону, пытаюсь сократить дистанцию, и тут же прыгаю вверх.

Контроль веса! Минус!

Становлюсь легче и подлетаю в воздух. Меня едва не сбило волной кинетической энергии, что просто снесла бы с ног и отшвырнула в стену. В третий раз я на такое не попадусь и в этот раз увернуться получилось, однако в воздухе моя манёвренность резко ухудшается и, зная это, Кейджин тут же делает быстрый выпад.

Моментально реагирую и применяю свой новый прием.

Незримая опора!

Спустя долю секунды, под левой стопой образуется твердая поверхность из сжатого воздуха. Отталкиваюсь от нее и тут же отлетаю в сторону, а благодаря сниженному весу это удается сделать гораздо легче.

Прыжок!

Быстро формирую новую платформу и снова меняю траекторию движения и отступаю выше, уходя от удлиняющегося копья, что шквалом атакует чуть ли не со всех сторон.

Прыжок! Прыжок! Прыжок!

Силы быстро тратятся на формирование каждой опоры, а затянувшаяся тренировка отнимает немало энергии, но я продолжаю двигаться.

Таким вот образом добираюсь до потолка и прилипаю к стене.

Личная гравитация!

Однако задерживаться тут я не собираюсь, ведь чем дольше я тяну, тем быстрее выдохнусь. Пускай использовать Платформы и Гравитацию после двух дней практики стало не так затратно, но все еще не просто долго их использовать. Затяжные бои мне пока сложны, особенно, если они такие активные как сейчас.

Отключаю гравитацию и тут же отталкиваюсь от потолка, прыгая вперед.

Прыжок! Прыжок! Прыжок!

Перескакиваю с места на место, пытаясь обойти противника и подобраться к нему двигаясь хаотично и как можно быстрее.

Воздушный резак!

Кейджин принимает его на щит и на миг открывается, что и дает мне шанс сократить дистанцию.

Прыжок!

Приземляюсь на землю.

Тут же прыгаю направо уходя от волны, затем пропускаю удар копьем отводя его мечем и тут же сокращаю дистанцию.

– Кха! – застонал я, получив закругленным подтоком в живот. Там острия нет, но все равно чертовски больно.

Тут же хватаю противника, выронив оружие, и пытаюсь ударить лбом, но вовремя останавливаюсь, не давая себя разбить лоб об укрепившегося Джека.

– Ух… ладно, – сдался я.

– Уже лучше, Макс, – усмехается длинноволосый брюнет. – Сражаться с таким приемом, тебе еще нужно учиться, а вот двигаешься уже неплохо.

– Акробатические приемы полезная вещь, – кивнул я. Помимо новой способности, я еще и Знания новые приобрел, Акробатические приемы учат, как двигаться, прыгать и лучше всего выполнять всякие трюки. Думаю, вернись я сейчас домой, то легко мог бы начать заниматься паркуром. – Но надо больше практиковаться.

– Надо, – он протянул мне руку и помог встать. – Но уже потом. Нам тренироваться до потери сил запрещено. Пока проблема не решиться, только легкие разминки и небольшие практики.

– Знаю, – вздохнул я. – Спасибо за помощь.

– Всегда, пожалуйста. Идем, посмотрим как там остальные.

Мы двинулись в соседний зал, где как раз Барти практикуется.

Стрельбище было таким же большим помещение, как и обычный зал спаррингов, но в нем повсюду были установлены мишени, а также всякие препятствия типа стен, баррикад и прочего, что мешало двигаться по прямой. Мой братец бегал между всеми этими преградами и постоянно стрелял в мишени.

Он постоянно применял Ускорение и также новоприобретенный Рывок, благодаря которому мог совершать мощные скачки вперед. При этом Барти пытался еще и научиться стрелять во время такого бега.

Стрелять-то он мог, а вот точность была так себе, но братец старался.

Мы в сам зал не заходили, оставаясь в безопасной зоне за бронированным стеклом. Таковы правила безопасности, пока не прекратиться стрельба заходить запрещено. Неважно как меток стрелок, всякие случайности бывают, и рисковать не стоит.

После нашего возвращения в город и как Крес поправилась, мы решили заняться нашим усилением. Поскольку денег на все и сразу нам не хватит, даже с наградой за демона, мы решили первым делом закрыть хоть какие-то наши минусы. Новые удары – это, конечно, хорошо, но они бы нам в том бою не помогли, и мы решили первым делом компенсировать недостаток мобильности.

Каждый приобрел себе соответствующее умение лучше всего подходящее под его стиль.

Мне досталась Незримая опора.

– Незримая опора – психокинетическая способность, создающая точку опоры из затвердевшего воздуха под вашими ногами. Диаметр опоры примерно 0,5 метра.

Благодаря этому я теперь могу создавать вокруг своих ног и даже рук опоры для передвижения. Держатся такие платформы почти две секунды, но для того чтобы оттолкнуться и бежать дальше это вполне сойдет.

Работает оно так.

Я концентрирую свою силу в стопе, а точнее насыщаю вокруг ноги энергию, которая тут же превращается в мягкую опору из воздуха. На ней я могу стоять, она немного пружинит как матрас, и может даже немного помочь с падением, но это все же не батут и он не подкидывает. Изначально «опора» создается в виде шарика, который «растекается» в платформу, перпендикулярную нагрузке, уже когда на него наступаешь, поэтому угол ее наклона может быть любым. Ну, это теория, а практика такова, что этот шарообразный период ты не замечаешь. Просто создаешь её, когда наступаешь или падаешь, и тут же чувствуешь твердую поверхность под собой.

Правда, задавать этот самый «угол» своим приземлением на «опоре» требует некоторого навыка. Вначале получалось несколько раз, что он не совпадал с направлением гравитации, и я банально соскальзывал с платформы. Постоять на них «кверху ногами» и вовсе не получилось, ибо «соскользнуть» с платформы в потолок как-то стремновато. Все же стиль у тренировочного зала довольно старинный, и вместо привычных для наших спортзалов плоских ламп тут люстры. Укрепленные глифами и почти неразрушимые, с кучей острых углов, они выглядят так, будто жаждут крови... Да и вообще, для таких экспериментов мне нужно больше времени, а не два дня.

Незримая опора – это способность продвинутого уровня. Она превосходит все те, что у меня были раньше именно в сложности и количестве сигилов в грифе. Рун, записанных в черную пластину, куда больше обычного и они требуют гораздо больше времени на освоение. Да и затраты силы на них весьма немаленькие.

Это еще мне повезло, что я второго ранга. Возьми я этот глиф раньше и просто бы валился от истощения после полудесятка «опор». Сейчас же только устаю, но не так уж и сильно. Чем больше буду осваивать, тем проще будет даваться способность и также смогу регулировать размеры платформы и время ее существования. Уменьшать, чтобы сэкономить силы, или, наоборот, увеличить, чтобы дать опору не только мне, но и товарищам.

Те, кто освоил его, могут даже прогуливаться по воздуху или спокойно бегать, а мне вот приходится передвигаться только прыжками.

Зато данная способность просто отлично решила мои проблемы с мобильностью. Я теперь могу достать до любого врага, уйти и атаковать с любой стороны. Для меня это умение самое полезное и эффективное.

И да, вместе с этой способностью, мне, как и с Воздушным резаком, даровалась еще и дополнительная. Точнее, она не новой далась, а заменила одну текущую.

Теперь в списке вместо: «Насыщение – 100%» у меня красуется «Насыщение (Расширенное) – 13%». Старое «Насыщение» учило меня концентрировать энергию внутри моего тела и в предмете, который я держу. Немного могу сконцентрировать его в броне для её укрепления, но это у меня пока слабо получается. Нужно больше практики. А новое учит концентрировать силу вне тела вокруг ног или рук, также она является переходной к продвинутым техникам.

А на оставшиеся деньги я взял себе знания – Акробатические приемы, что учат меня правильно двигаться в воздухе, паркуру и всяким ударам в прыжке и верх ногами. Это, конечно, не какой-нибудь стиль меча в воздухе, но тоже неплохо.

– Скоро стану воином как в китайских боевиках, – хмыкнул я, задумавшись, как это может смотреться со стороны.

Ну, мои навыки никак не выросли за эти дни, ибо, я лишь тренировался, а не сражался, так что неокуда было.

Имя: Максвелл Уиллоу

Статус: «Норма»

Профессия: Охотник. Ранг – 2.

Поглощенный Хаос: 7241/22139

Эволюции: 2

Навыки: 6

– Физическая основа – 5

– Орган искажения гравитации – 11

– Владение мечом – 11

– Акробатика – 7

– Метательное оружие – 2

– Парное оружие – 11

Знания: 5

– Общий язык.

– Владение Мечом. 1 ранг.

– Парное Оружие. 1 ранг.

– Выживание.

– Акробатические приемы.

Способности: 8

– Импульсный удар – 100%

– Ускорение – 100%

– Силовой бросок – 100%

– Воздушный резак – 100%

– Контроль веса – 100%

– Личная гравитация – 16%

– Насыщение (Расширенное) – 13%

– Незримая опора – 4%

Пока что развитие небольшое, но это лишь начало.

У остальных сейчас тоже было что-то подобное.

Барти решил взять себе простой Рывок. Он сначала хотел что-то типа прыжка назад или еще чего-то такого, но потом решил не выпендриваться и взять что-то попроще и эффективнее. Вот сейчас осваивает. В предстоящем нам это понадобится, очень понадобится.

Вскоре стрелы у брата закончились и он остановился.

Стоит весь в поту, тяжело дышит, но довольный. Несколько раз ему попасть все же удалось.

– Эй, Барти, – позвал я его. – Заканчивай. Идем за Крес и перекусим.

– Угу, иду! – кивнул тот и начал собирать стрелы. Весь тренировочный инвентарь надо сдавать, где взяли и за повреждения, придется доплачивать. Не сейчас, конечно, но все же придется. У нас не злопамятные, а записывают.

Как он закончил мы вместе двинулись за Крес, что сейчас занималась с сестрами Чияки. Девчонки устроили себе тренировку и заодно помогают нашей подруге освоить новые приемы.

«И как же нам поступить потом?»

Бриэль рассказала нам о проблеме Крес и о том, что теперь Зенти все равно будет вылезать и появляться. Заточить её или подавить невозможно, да и нельзя. Она такая же часть Крес, а потому им нужно прийти к соглашению и слиться воедино. Сама Бри заниматься этим не может. Не её профиль, а потому велела после того как закончится изоляция Тараскарии съездить в Холлоунест, где есть нужные специалисты.

Барти хочет поехать с Крес, да я и сам не против помочь нашему другу и поддержать её, но вот как нам лучше сделать. Это если мы вообще сможем дожить до этого момента.

– Эх, как жаль, что я не пошел с вами в Гнильлес, – печально вздохнул Джек. – У меня от одной новости целая тонна шуток про жопу суккуба появилась, но уже поздно было.

– О-о-о-о, не переживай, друг мой, – улыбнулся Барти. – Еще не поздно их озвучить.

– И лишиться головы, – зарычал я.

– А она хоть упругой была? – заржал Кейджин вместе с моим братом.

– Еще одна шутка и я приму меры, – пригрозил я.

– И что сделаешь?

– Расскажу Велли, как ты сравнивал её рога с вешалкой, – усмехнулся я.

– Эй-эй, ты меня к смерти-то не подводи, – напрягся длинноволосый. – Она же меня на эти рога и насадит.

– Вот и помалкивай.

– Ух, какой ты злопамятный.

– Не волнуйся, я запишу.

Вот под такие несерьезные темы мы и дошли до третьего зала где занималась Крес с остальными девчонками. Она одна неплохо держалась против сразу троих, блокируя выстрелы и уклоняясь от наседающих двух девиц, что слаженно загоняли её к стене, но рыжая сама это понимала и использовала свои акробатические трюки, чтобы постоянно уходить и ускользать от прессинга.

Девушка подбегала к стене, прыгала и, сделав еще два шага вверх, отталкивалась и перелетала противников, а затем также легко отталкивалась от стоящих вокруг камней и других препятствий, уходя от преследователей.

Поскольку у Крес в отличие от нас с мобильностью все в порядке. Она очень ловкая и гибкая, прыгать высоко может и двигается быстро, все же девять месяцев в лесу многому её научили, мы долго думали, какой глиф брать девушке. У Крес была одна проблема. Когда Зенти использовала сконцентрированный Импульсный удар, тот неслабо потрепал и само оружие, а потому она хотела бы что-то укрепляющее, но решили это отложить.

Поскольку сейчас для чего-то особо сложного не было времени, мы решили взять по проще, да и немного улучшить её мобильность все же не помешает, да и ей нужно также расширенное насыщение осваивать. Вот и взяли ей простые Паучьи Лапы.

Эта способность позволяет приклеиваться к стенам и потолкам, как бы примагничиваясь к ним. Нет, это не как у меня, с изменением вектора гравитации, а именно приклеивание. Как Человек-паук делал. Так что теперь девушка осваивает его, прицепляясь к стенам и отталкиваясь от них. Ей это очень пригодится.

Пока Меди и Элис старались загнать девушку и окружить, Пфая стреляла с неменьшей скоростью и точностью чем Барти. Сестры Чияки и правда хороши и главное работа в команде у них просто отличная, да и продуманность действий весьма высока.

Мы стояли недалеко и смотрели на все это, а в моей голове крутились неприятные воспоминания о событиях в Гнильлесе. Мы там весьма слабо себя показали. Против равных врагов еще могли хорошо держаться, а вот когда пошли ребята по серьезнее нам пришлось туго.

– Ты чего такой мрачный? – спросил Джек. – Опять крутишь в голове всякие глупости.

– Может и так, – вздохнул я. – Просто неприятно, что все наши планы полетели к черту. В Гнильлесу мы побеждали и выживали исключительно превозмоганием и импровизацией, а никак не планом или тактикой. Недостаток силы, недостаток знаний, недостаток всего. Это плохо.

Я посмотрел на свою черную руку. Сплошные недостатки.

– Не сказал бы, – пожал плечами брюнет. – Быть сильно умным порой даже вредно. Импровизация чаще куда лучше четких знаний и заведомо придуманных планов. Они быть должны, но простор для своих действий должен быть всегда. Нельзя загонять себя в строгие рамки.

– Ты про тот случай…? – взволнованно спросил Барти.

– Угу, – грустно кивнул Кейджин. – Мы тогда только начинали. Были уже не новичками, но и не опытными совсем. Как вы сейчас, – он вздохнул. – Думали, что зная, все обо всех сможем быть готовыми ко всему. Но мир научил нас, что нельзя предусмотреть все, – он поднял голову к потолку. – В оранжевых зонах новые виды появляются каждый месяц. Ты не можешь ничего знать наверняка, даже браслет выдает вопросики и указывает ближайший родственный вид. И попытавшись взять какую-либо тварь привычной тактикой, ты можешь внезапно узнать, что она эволюционировала как будто специально для противостояния ей…

Он сжал кулаки и посмотрел на девчонок.

– Пфая тогда сильно пострадала, – продолжил он. – Её едва не по кусочкам собирать пришлось. Если бы в городе не оказалось Целителя, она могла бы навсегда остаться парализованным инвалидом, но тогда все обошлось…

Про Целителей я слышал. Это уже не просто врач, как Бри или тот доктор, что меня лечил. Они – люди, что сочетают обычные врачебные практики с разнообразными помогающими в этом деле способностями, нередко исходящими от аугментаций. Чтобы стать таким, надо приобрести невероятное количество знаний и практического опыта и немало прокачаться… Сейчас во всей Тараскарии и нет ни одного: подобные специалисты тянутся к местам, где или водятся большие деньги, или они могут улучшить свои навыки, или в помощи нуждаются действительно большое количество людей. Наш медвежий угол не соответствует ни одному из этих требований.

– У нас у всех есть шрамы, что свидетельствуют о наших ошибках, – продолжил Джек, чуть расслабившись. – А потому наша задача помочь другим не получить их. Не пытайся планировать все, и не расстраивайся, если планы не выдерживают столкновения с реальностью. Тренировка подсознательных решений, интуиции, тоже необходима, если ты не хочешь стать таким как я. Трусом, что слишком боится потерять кого-нибудь, что вылезает из «песочницы» только в крайних случаях…

– Постараюсь, – хмыкнул я, смотря на свою черную руку. Шрамы есть у всех.

Не знаю, что тут можно сказать… Я бы не называл Кейджина трусом, и я прекрасно понимаю его страхи. Даже не знаю, не остановился бы я уже на достигнутом и не начал бы искать путь с наименьшим риском, вместо наибольшей выгоды, если бы не угроза, что заставляет рваться вперед?

Додумать я так и не успел, так как распахнулась дверь, и внутрь вошел посыльный от стражи.

– Охотники, – кивнул он.

Мы все повернулись к посыльному, даже девчонки остановили тренировку.

– Через час будет собрание на площади. Всем охотникам велено быть там…