Текст книги "Стерва для императора"

Автор книги: Мария Железнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

«О, смотри какой сладкий мальчик. Мне кажется, что он – именно то, что нам надо!»  – Голос зеленоглазого в ее голове был полон позитива.

-А что нам надо?

-Сеньора, вы в порядке? – спросил молодой человек, протягивая Оле сильную ладонь. Оля коснулась его горячей коже, чувствуя, как внутри все странно вздрагивает, словно вместо крови у нее пропитанное шампанским кипящее жиле.

Спасибо…– ответила Оля и вдруг заметила, что у парня необычайно красные, чуть припухшие, темные, как спелая вишня, губы.

-У меня есть пиво. – произнес он и почему-то быстро добавил. – Холодное.

«Он тебя хочет. Я чувствую, как его аура сладострастно пульсирует. Если ты перережешь ему горло во время оргазма, то замкнешь его сферу на себе. Тогда, если не ступишь, конечно, получишь шанс чуть разбалансировать магию Криса. И этого „чуть“ может хватить, чтобы у Раша появился шанс»

-Я должна его убить?

-Я приглашаю выпить.

«Давай не будем нарушать последовательность. Он тебя поимеет – ему будет хорошо. А за „хорошо“ всегда надо платить.»

-Хочешь? – спросил парень, уверенно дергая руку Оли и притягивая ее к себе. Его гладкая грудь была присыпана белым налетом подсохшей соли. Оле в голову пришла странная мысль. Если взять и лизнуть его, прочертить языком полоску, то кожа станет яркой, а на вкус – соленой, как тонкий, тающий во рту ломтик, хамона.

-Пиво холодное. – продолжал парень, слегка приобнимая Олю за плечи. Его взгляд жадно шарил вдоль тесной маечки.

«Фи, какая пошлость предлагать девушке пиво! Его даже не жалко – он непробиваемо туп!»

-Холодное, говоришь…Ну, пойдем…

 Полет

Пиво шипело и пенилось. Темное. Крепкое. Холодное. И простой симпатичный парень, сидит и улыбается. Теплая скала и свежий ветер. Ее отец говорил, что у человека есть все, чтобы стать богом, но почему-то все соблазняются ролью дьявола. Оля сделала глоток. И еще. Посмотрела на толстых морских чаек. На мерное покачивание волн.

-Ты красивая. Как тебя зовут? – спросил молодой человек, усаживаясь рядом. У него были короткие светлые волосы и плохой английский. И в целом он ей нравился. Что ее отец имел в виду, когда говорил о божественном? То, что она может создавать любую реальность? Наяву или во сне? Хотя, какое для нее это имеет значение? Она уже давно не может отличить сон от яви. Она бежала за мужем, за окном был снег. А вот у ее ног теплое море и загорелый…

-Меня зовут Оскар…

-Угу…

И голубоглазый Оскар. Так зачем ей догонять мужа? К тому же, в том замке. Или сне? За каждым поворотом ее может подстерегать этот непонятный Крис.

-Оскар, а тебе не страшно? – спросила Оля.

-Мне хорошо. – ответил тот, белозубо улыбнувшись.

-А я только что убила человека. – призналась Оля. –  У тебя есть закурить?

-Не курю. Ты меня тоже убила. Наповал. – произнес тот, ударяя себя ладонью в грудь и падая на песок.

Песок был светлый-светлый. Почти белый. Они сидели в уютной бухте, доступ к которой открывался с моря. Или с крутой горной тропинки, которая опасно перекручивалась между крутыми скалами. Поэтому они здесь были совсем одни.

-Я влюбился, – прошептал парень, не открывая глаз, протягивая к ней руки, как слепой, ощупывая ее колени и бедра. Он выглядел так забавно. Что Оля рассмеялась. Он ей не поверил. Да и ей как-то не верилось. Прага. Пожар. Крис. Выстрел. Это был совсем другой слайд. Хотелось раздеться. Броситься в море. Или в объятья.

«А ты еще та, сучка, Оля»

-Да пошел ты!

-Не обижайся! – откликнулся парень, убирая руки.

«Вот Раш ради тебя действительно готов на поступок. А ты? На что готова ты ради него?»

-Мой скутер за этим мысом. Хочешь покатаемся?

Оля посмотрела на парня. Оглянулась. Все вокруг вдруг как-то выцвело. Стало каким-то чужим. Как коллаж у недоучки – фотошопера, впопыхах слепленный из разрозненных картинок.

На что она готова ради Раша? Она готова на все. И, если бы это спасло его жизнь. Или что там у него – демоническое существование? То она бы, стиснув зубы, перерезала бы горло и себе, и этому парню. Но…где он, ее демон? Существует ли он? Или это просто еще один ее кошмар? Оля аккуратно положила пивную бутылку в черный мусорный пакет, встала и пошла в противоположную от парня сторону.

-Эй, ты куда?  – крикнул тот. Вскочил на ноги. Бросился к ней, ухватил за плечи, притянул к себе и поцеловал. Все это произошло так стремительно, что Оля даже не успела удивиться, уклониться.

«Ого, как он тебя! Расслабься. Мальчик, видимо, знает, что делает»

Поцелуй был похож на сериал. И вроде глупость, и знаешь, чем закончится, но почему-то продолжаешь смотреть и невозможно оторваться. И Оля ответила, чувствуя опять какое-то ненормальное томление внизу живота, и ноги почему-то ослабли. И она сама  потянула парня вниз, раздвигаясь и не сопротивляясь, со стоном упираясь в горячую твердость. А в руке вдруг тут же она почувствовала нечто холодное. И этот холод приятно возбуждал. Словно в горле от пива стало свербеть и чесаться. И захотелось попробовать какой же этот Оскар на вкус. Почему-то подумалось, что кровь у него будет очень сладкой. А умирать он будет очень медленно. И выражение наслаждения сменится ужасом. Или он успеет умереть быстрее, чем осознает, что с ним произойдет?

«Это зависит от тебя. Ты можешь убить быстро, а можешь продлить агонию. Его жизнь в твоих руках. Разве это не означает быть богом?»

– Разве тебе не кажется, что мы торопимся? – вдруг прошептал Оскар на  ухо и , приподнявшись, заглянул ей в глаза. Как-то очень по-дружески. Только тяжело дыша. Но без похоти и очень по-доброму.

И Оле стало очень стыдно. Она посмотрела на кинжал в правой руке. Отшвырнула его в сторону. Оттолкнула Оскара. Посмотрела в небо. Яркое. Безумно-голубое. Бесконечное.

-Мне кажется, что если я очень захочу, то превращусь в чайку. Я понесусь до самого солнца и сгорю в полете.

-Видишь вон ту скалу? Она не очень высокая. И там неглубоко. Пару секунд прежде, чем нырнешь под воду. Но эта пара секунд – все-таки полет.

Оля вскочила, стянула кеды. И побежала. Она вскарабкалась на скалу и с разбегу, растопырив руки в стороны, кинулась вниз.

-Сашка! Где ты? Не уходи! Я все равно тебя найду!

Вода накрыла с головой, а когда она вынырнула на поверхность, то поняла – ей холодно. Потому что вокруг уже не теплое море, а холодное северное озеро. На холме ветер треплет упрямую скрюченную сосну, а на берегу сидит ее муж и переворачивает пожелтевшие страницы дневника ее отца.

Она выбралась на берег, дрожа от холода. Мокрая одежда прилипла. Холодный ветер буквально впечатывал ткань в кожу. Одежда заиндевела и превратилась в скафандр. Раш не посмотрел в ее сторону. Перед ним валялась пустая бутылка. Босые стопы чуть касались воды. Джинсы подвернуты. Рубашка расстегнута.

-Привет…– тихо проговорила Оля, ежась на ветру.

-Пока. – хрипло откликнулся тот.

-Нам надо поговорить.

-Нам? Каким нам, Оля? Мне с тобой разговаривать не о чем.

Он захлопнул папку, со злостью вцепившись в истертую кожу.

Оля обхватила себя руками. Ее трясло от холода. Она подумала, что от мокрой одежды проку мало, а стесняться, собственно, некого. Она расстегнула молнию и стала стаскивать джинсы. Джинсы сопротивлялись. Не удержавшись, Оля упала рядом с Рашем на песок со скудно проросшей травой, но щедро присыпанный еловыми иголками. В траве неустанно бегали муравьи. Стянув джинсы, Оля избавилась от маечки. Сверху кинула бюстгальтер.

Раш молча накинул ей рубашку на плечи. Рубашка была теплой и пахла дымом.

-Ты…не очень рад тому, что я осталась жива? – тихо спросила Оля.

-О чем ты? – спросил тот, резко вскидывая голову, и наконец-то посмотрел ей в глаза. Глаза его были на удивление светлые. Зелень и лазурь перемешались, практически разогнав темноту по краям зрачка.

-Разве ты меня запер в той квартире не затем, чтобы спалить?

-Кто сказал тебе такую глупость? Крис?

-Сама догадалась…

-И поэтому решила утешиться в объятиях Криса, да?

-Ну, последний, с кем я только что пыталась утешиться, был очень милый и нежный мальчик Оскар. Мы пили с ним пиво. Он меня так жарко целовал…А потом…Потом я решила, что могу летать, как птица. Но крыльев у меня нет. И я пошла на дно…

-Мозгов у тебя нет.

-Наверное, нет. Раз я все-таки прилетела за тобой.

-Что, Криса тебе уже мало, раз ты заинтересовалась нежными Оскарами?

-Криса никогда не бывает мало. Его всегда много. Слишком.

Оля грустно усмехнулась. Озеро было гладким, как зеркало.

-Сашка, а ведь это наше озеро…

-Сашки нет. Он умер. И нет нашего озера. Потому что нас – нет.

Раш встал, прижимая папку к груди. Он смотрел на нее со злобой, крепко сжав зубы. Как волк, готовый броситься и растерзать.

-Дурак!  – заорала Оля, тоже вскакивая на ноги. – Ты туп! Ты просто непроходимо слеп! Вот оно – озеро! Вот – ты! И я тоже здесь! Но ты  просто не хочешь! Ты просто не видишь…

 Рубашка распахнулась, обнажая ее белые груди, которые белели особенно ярко на фоне тронутых загаром живота и ног. Раш окаменел, уставившись на затвердевшие от холода соски. Зрачки вспыхнули. Потемнели. Кожаная папка упала в траву. Он сделал к ней плавный шаг и его ладони властно сомкнулись на ее талии.

-Я вижу…Я хочу…

    Полет в никуда

Он нежно провел языком по нижней губе. Оля задохнулась, падая ему навстречу, а он…вдруг резко схватил ее за волосы, наматывая кудри на ладонь. Затем развернул  к себе спиной, толкая вперед, ставя на четвереньки, опускаясь сзади, заставляя прогибать спину, а другой рукой притягивая ее бедра к себе.

-Пусти! Что ты делаешь! Я так не хочу!

-А я хочу!

-Мне больно!

-Мне тоже…

Он притянул ее к себе, прижал крепко. Его ладони накрыли ее груди. Нос уткнулся в шею.

-До дуэли еще два часа. Побудь со мной…

-Зачем ты бросил ему вызов?

-Переживаешь за Криса?

-Какой ты  упертый…Неужели ты не знаешь?

-Не знаю…

-Я люблю тебя…

-Я тоже тебя люблю, малышка…

-Тогда давай убежим, исчезнем, уедем. Ты и я.

-Считаешь меня трусом и слабаком?

-Я просто хочу быть с тобой. Неужели это так сложно понять?  Я не хочу, чтобы он убил тебя…

Раш оттолкнул  неожиданно. Она упала. Он отвернулся.

-Значит, и ты тоже считаешь, что у меня нет шанса? Не веришь в меня.

-Крис – убийца. Демон. А ты…Ты еще человек, поэтому я тебя люблю. Пожалуйста, Раш…Ради меня, откажись от этой никому не нужной дуэли.

-Эта дуэль нужна мне, Оля…Потому что мне и Крису слишком тесно. Один из нас должен исчезнуть навсегда. Или оба сразу.

-Если ты это делаешь из-за меня, то…я этого не стою.

По лицу Раша пробежала тень. Глаза сверкнули черным. Губы презрительно изогнулись.

-А с чего ты взяла, что это из-за тебя? Ты что считаешь, что у меня нет других причин убить Криса?

-Это из-за матери, да? Потому что он с ней спал?

-Малышка, да ты, я смотрю, просто помешана на сексе! Ты считаешь, что убивать можно только из-за того, что кто-то кого-то трахает? А в твоей хорошенькой головке не появлялась мысль, что секс здесь вообще ни при чем? Тебе не приходило в голову, что  я ненавижу Криса вовсе не за то, что он тебя поимел? В конце концов с тебя не убудет, даже если ты раздвинешь перед ним ноги еще десять раз подряд…

-Тогда зачем? Зачем ты целый месяц надо мной издевался, если тебе все равно?

-Я? Издевался над тобой?

-А разве нет?

-Если под издевательствами ты подразумеваешь исполнение супружеских обязанностей, то, прости, но брак – это брак. Разве ты не признавалась мне в любви?

-Я по-другому понимаю слово «любовь». И «исполнение супружеских обязанностей» я тоже понимаю иначе.

-Конечно, опять секс. Малышка, секс интересен только тому, кому не досталось власти. Все женщины помешаны на сексе. Им кажется, что при помощи секса у них получится подчинить мужчин. Но мужчины стремятся к власти. Потому что власть – это секс в квадрате. Нет, в десятой степени. Крис занял мой трон. Настоящий император – это я. Он – приемыш, самозванец, которого я уничтожу.

-Раш…Но он старше…Он опытней...Если ты проиграешь…Хотя я, конечно, так не думаю…Но…

 -Ты совсем не веришь в меня, Оля. Что ж, я обойдусь и без твоей поддержки. Впрочем, как всегда.

Он развернулся и быстрым шагом двинулся вдоль берега прочь.

-Раш! Подожди…Я хотела сказать совсем не это….Конечно, я верю в тебя, но…

-Да пошла ты…

Раша опутал темный вихрь. Закружил и проглотил. Там, где только что был ее муж, медленно оседал на примятую траву потревоженный песок. Оля застыла, не зная, что предпринять. Куда бежать, лететь, прыгать. Солнце скатывалось вниз. Становилось очень даже прохладно. Оля закуталась в рубашку. Потопталась на месте и вдруг заметила в траве дневник отца. Старая кожа  пропахла табаком. Все листы были исписаны мелкими , вплотную наезжающими друг на друга буквами, кое-где разбавленными рисунками, чем-то напоминающими наскальную живопись первобытных народов. Оля пролистала дневник от начала и до конца. Затем вернулась на первую страницу и принялась за чтение.

Криса привел в чувство болезненный толчок и гул, от которого заложило уши, словно он резко взлетел вверх. Он тут же отпрыгнул в сторону, доверяя интуиции демона. И вовремя. Там, где он только что лежал, приземлилась, раскалываясь и поднимая в воздух пыль, огромная колонна, по фасаду которой, точно вспугнутые летучие мыши, разлетелись черные чавкающие щупальца. Заметались. Засуетились. Рванулись к Крису, но Крис пустил в них огненную волну. И те ретировались, втягиваясь в стены. Которые, осыпаясь, дрожали. Все вокруг кипело, ходило ходуном, вспыхивало. Чаша в центре подземелья закипала. А над чашей, воздев вверх руки, колдовала Тейринель.

-Ты! – заорал Крис, кидаясь к женщине, а та не обернулась. Она вдруг громко пропела тягучий звук. Чаша выбросила в воздух темную волну, накрывшую женщину целиком. Воздух покраснел и вспыхнул. Потолок, рассыпаясь, пошел трещинами. Крис призвал некроманстский вихрь и нырнул в него. Едва вихрь захлопнулся, раздался оглушительный взрыв. У Криса раскалывалась голова, а еще он злился. Кончики пальцев покрылись инеем. Он вынырнул в своей спальне. Стены  мелко дрожали. Свечи потухли и чадили. Черные щупальца метались, шипели, путались, пока, наконец, клубком шипящих змей не вынырнули в окно, вдребезги разбивая стекла, окрашивая чернильными пятнами снег.

-Вот сука! – воскликнул Крис и рванул в коридор.

-Раш! – заорал Крис, наскакивая на того, почти в том месте, где они недавно уже виделись.

-Ну?

-Твоя мать совсем помутилась рассудком! Она разактивировала источник! Он вышел из-под контроля!

-Так чего ты истеришь, Крис! Иди и подчини его снова! Будешь единственным хозяином.

Раш внимательно посмотрел на Криса и с удивлением заметил, что его противник действительно испуган. Раш чувствовал, как вокруг расплывается Тьма. Она пахла плесенью, как застоявшееся болото. Его мать ушла…Она звала его за собой. Но он не откликнулся на зов. У него есть еще дела в этом мире. А она…Если с ней рядом не будет Криса, у нее будет больше шансов на счастье. Криса, между тем, трясло от злости.

-Раш, ты – идиот! Если думаешь, что подчинить источник так просто! Боюсь, ты даже не представляешь весь масштаб случившегося…Если Тьма уже во всю гуляет по городу, то назад ее не загонит никто и ничто. И подчинить ее не удастся. Теперь уже она сама захочет нас подчинять!

-Ты – дурак! Тьма тебя уже давно подчинила. Поэтому для тебя ситуация мало поменяется. А я как-нибудь справлюсь. В любом случае ни источник, ни землетрясение, никак не влияют на наши планы, Крис! Так что, милый брат, до встречи через час.

Крис смотрел, как тени выползают из углов, не стесняясь света, торопятся наружу.

-Самонадеянный щенок, я убью тебя…И мне в любом случае станет легче…Да поможет мне Тьма…– пробормотал он, касаясь дрожащей стены, чувствуя, как под ногами вздрагивает пол, точно где-то там внизу расправляет крылья пробуждающийся от долгого сна дракон. Раш удалялся прочь. Он двигался плавно, словно плыл, не обращая внимания на готовые рухнуть в бездну стены. Внутренности Криса обожгло ненавистью. Он вскинул руку и направил ему в спину сокрушающий удар. Он не мог промахнуться.

-Ха-ха-ха! Братишка, как ты предсказуем! – раздался ровно в противоположной стороне насмешливый голос.

Крис обернулся. Перед ним, абсолютно невредимый, скрестив на груди руки и насмешливо улыбаясь, стоял Раш. – Я так и знал, что ты захочешь начать поединок немедленно…

Крис посмотрел туда, где, как ему казалось он видел сводного брата секунду назад. Его магия покрыла копотью стены и половину коридора, но…трупа с дырой в спине там, естественно не было. «Труп» стоял перед ним, продолжая говорить:

-…поэтому подготовился. Продолжим?

Раш ударил так стремительно, что застигнутый врасплох Крис не успел увернуться. Мощная некромансткая волна подкинула его в воздух, перевернула несколько раз, прежде чем он вернул контроль, подчиняя магию противника и чуть смягчая собственно падение на каменный, продолжающий вибрировать пол.

-Это была разминка. Готов продолжить? – обратился Раш, возвышаясь над поднимающимся Крисом со шпагой. Чадящие факелы ярко вспыхнули. Их отсветы кровавыми пятнами заиграли на заточенном лезвии клинка.

Крис отпрыгнул назад, выпрямился, призывая шпагу.

-Я весь к вашим услугам, милый брат!

-По протоколу ты должен обращаться ко мне «мой император»!

-Не дождешься, эльфенок приблудный! Я скорее сдохну!

-О, ты сдохнешь –  не сомневайся!

-О, я в этом очень, сомневаюсь, поверь! И мы с Оленькой весело отпразднуем твои похороны!

Крис сделал выпад, целясь в сердце. Надеясь задеть, пробить защиту. Но Раш не защищался. Он вдруг опустил шпагу, закрыл глаза и сам сделал шаг навстречу клинку, подставляя острию беззащитную грудь. Шпага легко прорезала кожу, распарывая плоть, точно  масло…

 Глава не последняя (окончание на литнет)

Бесконечные страницы текста. Буквы, запятые. Точка. Абзац.

«Убить другого – это как убить себя…Но только со знаком „минус“. Худшее, что ты можешь сделать для убийцы – дать ему убить себя добровольно. Ты получишь над ним такую власть, что вся его сила, его душа и магия будут безвозвратно принадлежать тебе. Но есть одно условие, безумно простое и невыразимо сложное – позволяя себя убить, ты не должен бояться умереть, развоплотиться и раствориться в вечности. Победи страх смерти – и мир свернется у твоих ног в маленький надувной шарик, который будет лопаться и надуваться по твоей прихоти...»

-Папа, это ты вообще о чем? – Оля в досаде перевернула сразу десяток страниц, потянулась к джинсам, достала из кармана смятую и мокрую пачку сигарет. Зажмурилась, решив попробовать снова магический трюк. Пачка зашипела, вспыхнула. Оля открыла глаза, а пачка пеплом разлетелась по ладони.

-Фак…Эх, отец! Отец…Твою – мою мать…Ты написал так много, а никто так и не понял, а что ты собственно хотел сказать. Графоманил, магичил и превратился в кучку пепла. И между тобой и пачкой сигарет нет никакой разницы.

Оля вдруг ощутила такую усталость. Ей показалась что ей на плечи упала и обернулась несколько раз вокруг шеи грозовая туча, нашпигованная свинцом. Она хотела швырнуть недочитанную папку куда подальше, как вдруг заметила, как между пожелтевших страниц растекается кровавое пятно. Теплое, набухающее, расползающиеся. Будто съедающее буквы.

 Смыл и бессмыслицу.

А, может быть, наоборот вдыхая в непонятный текст жизнь.

Оля замерла, не решаясь отбросить дневник. Пальцы точно прилипли. И вот она уже ощущает, как теплая жидкость перетекает на них. Окрашивает. Согревает и холодит одновременно.

-Я любил тебя. Люблю. И всегда буду любить. Малышка моя…

Услышала она тихий, будто растворяющийся вокруг голос. И по озеру пронеслась лёгкая, едва ощутимая рябь. Оля вскочила на ноги, роняя дневник, булькающий и чавкающий, набухающий и плюющийся кровью.

-Подожди! Не уходи! Возьми меня с собой!

Оля подбежала к воде, чувствуя, что именно сейчас где-то происходит что-то, что она себе никогда не простит.

-Как ты там написал, папа? Если ты справишься со страхом смерти, то победишь не только себя, но и весь мир…Допустим, что я справилась. Смерть ходила за мной по пятам всю моя жизнь. Но мир…Мир никак не сдается…Он сопротивляется, меняется. Кто-то умирает сам. Кого-то я даже убила! Но Сашку не трогай! Слышишь меня, Смерть! Не трогай его, пожалуйста! Возьми наконец меня!

А на кой ты ей нужна…Что ты можешь ей предложить. Тело твое уже не невинно. И сколько тебе лет? За двадцать перевалило? Фи, старушка!

-Заткнись! Тебя не существует!

Тебя тоже очень может быть не существует. Наличие физического тела не является гарантией полноценного существование. Поэтому все эти бла-бла-бла – я есть, тебя нет. Знаешь ли, дискриминация астральных сущностей…

-Исчезни из моей головы! Ты не нужен мне! Мне нужен мой Сашка!

-А Сашка умер…

-Тогда я тоже хочу умереть…

Как только Оля произнесла эти слова. Мир вокруг закружился. Озеро плавно перетекло в холодный, влажный пол, а лес превратился в дрожащие, облепленные черными щупальцами, стены. Она узнала подземелье, превратившиеся в пыльное месиво из обломков камней и гранитной крошки Постамент, на котором стояла чаша, был разрушен. А жертвенник устоял. Чаша, зависшая в центре обломков, кипела и тряслась, над ней дрожало, готовое расплакаться, темное, напряженно пульсирующие облако. На жертвеннике лежал кинжал. На его острие запеклась кровь.

Оля вдруг поняла, что надо делать. Не раздумывая, она скинула рубашку, подошла к каменному алтарю. Взяла кинжал. Легла.  Закрыла глаза. Глубоко вдохнула и с размаху, уверенная, что не промахнется, вонзила себе кинжал ровно в сердце. Боль накрыла резко, как удар грома. Руки и ноги стали тяжелыми и буквально приклеились к камню. Кинжал, звеня, упал на пол. Холодному, но с каждым замедляющимся ударом сердца становящимся все теплее и теплее. Цепи звякнули, перехватив ее лодыжки, бессильно раскинувшиеся запястья. Бурлящая чаша стала затихать. Стены перестали дрожать, затихли, словно прислушиваясь.

-Сашка… – прошептала Оля.

Каждый вдох – выдох давался все труднее. Боль, прятавшаяся в груди, выбиралась наружу и расползалась по всему телу, съедая и выплевывая в потолок кусочки ее жизненной силы, которые, точно бесшумный салют, подсвечивали воздух. Освещали потолок. А потолок над ней был больничный. Белый. Потолок заерзал и вдруг двинулся к ней, обваливаясь. Или она устремилась к нему навстречу, взлетая?

На какую-то долю секунды перед ней появилось бородатое лицо отца в белой бадане.

-Потерпи еще немножко, ты почти справилась, девочка…

Затем она увидела мать. Ее аккуратные белые кудри превранились в черные спутанные немытые космы:

-Дура, беги, ледяной демон вот-вот настигнет тебя. А, впрочем, не важно. Тебе все равно от него не убежать….

И тут потолок расплылся, и Оля увидела себя цветном лабиринте нитей, снова запутавшись в кишках старого радиоприемника, где когда-то беседовала с парнем, собиравшимся жениться. Парень с пестрыми волосами и в этот раз был здесь. Он задумчиво глядел на переплетения почерневших нитей, не замечая Олю. Она нечаянно коснулась плечом одной из цветных нитей. Нить вздрогнула и вспыхнула так ярко, что обожгла. Кожу защипало, глаза заслезились.

-Помоги…-хрипло прошептала она, беспомощно протягивая к парню руки. Тот вскинул голову и торопливо дернул одно из фиолетовых разветвлений, пуская, точно ток, цветные искорки, которые плавили линии, создавая с другими нитями новый узор, сплетаясь, завязываясь, меняя цвет. Оля смотрела, как грани подсвечиваются и расплетаются, не отводила взгляд, смахивая слезы. Точно хотела слиться, провалиться, переплестись вместе с ними, тоже превратившись в яркий разноцветный отблеск отражений.

И вдруг ее накрыла темнота.

-Сашка…– снова прошептала она.

Темнота открылась, словно театральные кулисы. И она увидела мужа, замертво падающего к ногам Криса.

-Нет! Нет! Нет, нет, нет…

Я, может быть, опять не вовремя. Но если хочешь быть с ним, то я могу помочь. Но ты будешь мне должна одно желание….

               ****

Оля открыла глаза. Над ней белый потолок. Справа белая стена. Тело болит. Шея тоже. В горле точно тонна песка. Яркий свет льется из большого окна. Глаза заслезились. Она отвернулась к стенке. Гладкой, белой покрашенной стенке. Вокруг было тихо. И эта тишина убивала. Потому что из нее могло выскользнуть все, что угодно. Даже абсолютно невозможное…Но она бы очень хотела, чтобы хлопнула дверь и вошел Сашка. Оля тихонько приоткрыла один глаз…И уставилась на безымянный палец.

На нем, как капля крови, горел ярко-красный рубин...