Текст книги "Стерва для императора"

Автор книги: Мария Железнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

-Если женщина злится на мужчину, то она идет тратить его деньги, – сказала себе Оля, развернулась, взяла оставленную мужем карту и шагнула к двери, покрутив замок и ручку. Дверь вздрогнула, пошла туманными волнами, но не открылась.

-Козел! Ты что, меня здесь запер?! – заорала девушка, пнула дверь ногой, навалилась плечом, стала дергать дверную ручку. Дверь вздрагивала, темнела, серебрилась, но не поддавалась. И тут на двери загорелись огненные буквы.

«Оля, я же сказал пока тебе лучше не выходить из дома. В кабинете ноутбук, закажи все, что тебе нужно на дом».

-Лучше не выходить? Лучше для кого?

Оля стукнула кулаком по двери. Буквы пропали, а она, как раненый зверь, заметалась по квартире. Наконец, запыхавшись, она плюхнулась в кресло.

-Почему, почему ты так со мной поступаешь?

«Дура, ты, Оля, ох, дура. Он же помирать собрался. И все из-за тебя».

Оля вздрогнула, услышав голос зеленоглазого советчика.

-Ты умер. Я тебя не слышу. Ты не существуешь, а, может быть, никогда и не существовал.

Я умер тоже из-за тебя, между прочим. А Раш вот готовится к дуэли с Крисом. Но ты же понимаешь, что у него ни шанса. Покинув вчера твою постельку, он прямиком направился к Крису и на глазах всех высокопоставленных демонов, швырнул в него перчатку, вызвав на магический поединок, который состоится сегодня на закате. А тебя он сюда притащил, чтобы обезопасить от посягательств Криса. Ведь жена убитого на дуэли демона переходит в рабство к победителю».

-Но…Это глупо! И…этого вообще не может быть. Он не мог бросить меня, чтобы…чтобы…

Оля обхватила плечи руками, закачалась взад – вперед. Она не могла произнести слово «умереть». Оно застряло в горле. Она задыхалась, но просто не могла произнести его вслух. Несколько раз судорожно выдохнув, она поняла, что очень устала.

-Я тебе не верю! Я тебя не слышу! Тебя вообще не существует!  Все – я теперь свободная женщина. И если дверь заперта, то я вылезу в окно! А вы мне все надоели – демоны, голоса, дуэли!

Оля снова бросилась к двери – дверь не открылась. Она прошла на кухню. Порылась в шкафчиках. Спиртное не нашла, но отыскала сигареты, закурила.

-И зачем ты мне  это рассказал, а ?– обратилась она в пустое пространство.

В воздухе сверкнули зеленые глаза. На миг воздух вспыхнул золотым, и Оля увидела подтянутое загорелое тело, бесстыдно голое. Золотые кудри, лукавую улыбку на вечно юном лице.Видение истаяло, снова став голосом в ее голове.

И вот я думаю, зачем? Конечно, я мог бы тебе помочь. Но ведь ты уже один раз меня подставила. Не справилась. И теперь я лишился тела, моя жена в постели этого самозванца, мой сын доживает последние часы, а ты вообще скоро сдохнешь в пыточной этого садюги.

Оля обнаружила на стойке сверкающую кофе-машину. Кофе засыпан, она лишь нажала кнопку. Зерна загудели перемалываясь. Машина зафыркала, выплевывая в чашку темную ароматную жижу.

И чего ты молчишь?

-А что я должна сказать?

Ты должна упасть на колени и умолять тебе помочь.

-Зачем? Почему я должна волноваться и помогать тому, кто не удосужился спросить моего мнения? Кто принял решение, не поставив в известность меня? Да и нужна ли ему моя помощь? Ребята любят драться, выяснять отношения. А мне все это не интересует. Я устала. Я просто хочу жить и получать от жизни удовольствие. И я собираюсь сделать это прямо сейчас!

Оля задумчиво посмотрела на ярко-красный камень на безымянном пальце. Потянула кольцо, покрутила, попыталась снять. Кольцо не поддалось. Ну и пусть! Оно ей не мешает. Она запихнула в карман жакета сигареты, ключи, банковскую карточку и шагнула к окну. Достала из сумки солнцезащитные очки. Одернула в сторону гардину. Повернула оконную ручку. Та повернулась. Дернула окно на себя. То чуть, приоткрылось и тут же захлопнулось, пуская в комнату облако тумана.

-….! – только и могла сказать Оля.

Проделав одну и ту же манипуляцию несколько раз, она почувствовала, что закипает, как чайник. Саданула с размаху по стеклопакету, оглянулась в поисках чего-нибудь тяжелого, увидела стул, вооружилась им и со всей силы долбанула по стеклу. Бабах! По стеклу побежали трещины. Вздрогнули. Зашипели. И стали быстро-быстро исчезать. НО…в верхнем углу, точно мятая обертка, свернулся маленький клочок тумана, освобождая чуточку пространства, сквозь которое, она даже не видела – чувствовала, солнечный свет проливался в комнату по-другому, был даже не ярким, а теплым. Оля сосредоточилась, закрывая под очками глаза. Постаралась выровнять дыхание, она потянулась мысленно к крошечному окошку свободы. И запела. До. Клочок тумана сворачивается все больше. Ми. Солнечный свет набирает яркость. Ля. И опять. До – вспыхивает красный. Ми – голубой. Ля – зеленый. Туман падает на пол, как сухая луковая шелуха.

Оля улыбнулась, потянула ручку, выходя на небольшой балкончик. Пятый этаж. А справа очень кстати пожарная лестница. Она легко перелезла через перила балкона, перебралась на пожарную лестницу и, ощущая на лице пьянящий ветер свободы, двинулась вниз. День в самом разгаре. По реке скользят теплоходы. Нужно перейти проезжую часть, пройти немного вдоль реки, и она спутается с беззаботной толпой туристов, щедро разбавленной целеустремленными группами китайцев и веселыми криками ее соотечественников. Через пару сотню метров эта толпа проглотит ее и потащит за собой на Карлов мост. Воздух покачнулся, засветился, задрожал. Оля замерла, даже не осознавая, что застыла посреди проезжей части. Невидимая волна ударила ее в грудь, заставляя обернуться. Она с трудом устояла, а там наверху, где балконная дверь рассыпалась на тысячи осколков, роняя их на тротуар, вспыхнуло оранжевое зарево пожара. Оля стояла и смотрела, чувствуя, как оседает вокруг, точна зола, магический осадок того, кому под силу вот так объять огнем целую квартиру. И почему-то Оля почувствовала, что этот кто-то намеревался вместе с этой квартирой сжечь и ее.

Завизжали тормоза, автомобиль сигналил. Оля оглянулась. Огромный джип несся на нее, а она стояла, не в состоянии сдвинуться с места. И вдруг чьи-то сильные руки буквально выдернули ее из-под колес и крепко обняли.

-Соскучилась? – зашептал на ухо знакомый голос.

Глава 16. Осколки души

Крис был последним из людей или нелюдей по кому она начала бы скучать. Его холодные ладони морозили кожу на животе. Ледяное дыхание покрывало инеем висок.

-Что тебе надо?

-Просто захотел тебя увидеть. Разве это не причина?

Оля пожала плечами.

-Я тебя видеть не хочу. – сказала она.

Он развернул ее. Одной рукой обнимая за талию, второй бережно приподнимая подбородок, обводя пальцем  губы.

Оля смотрела в его льдистые глаза, не отводя взгляд, не отворачиваясь, не дергаясь, не шевелясь. Так обычно ведут себя у стоматолога, открывают рот, терпят манипуляции, сплевывают и пережидают дискомфорт.

-Ты меня не боишься, – сделал вывод Крис.

-А надо?

-Нет, конечно. Я вообще белый, пушистый и ласковый.

Он отпустил ее подбородок, коснулся пальцем шеи, чуть сжал плечо, скользнул по руке вниз и, крепко сжав ее ладонь, потянул за собой.

-Есть разговор. Давай выпьем кофе и пообщаемся.

Оле ничего не оставалось, как подчиниться. Ее мнения никто не спрашивал. И Крису конечно все равно, хочет она кофе или нет. Оранжевые языки пламени наверху танцевали и буйствовали. Черный дым расправлял крылья. Красные машины неслись по шоссе, намереваясь его усмирить. Подтягивалась возбужденная толпа зевак, а Крис тащил Олю прочь от набережной.

-Не уверена, что внутри разрешено курить, поэтому давай сядем здесь.

-Как скажет моя королева!

Крис послушно шагнул к столику на веранде ресторанчика, чья вывеска обещала самый ароматный кофе и самую лучшую выпечку. Освободив наконец ее ладонь, он помог ей сесть, галантно пододвинув стул. На секунду приобняв ее плечи и тут же отстранившись. Устроившись напротив, Крис  лениво щелкнул пальцами, и из двери кофейни, как черт из табакерки, тут же выпрыгнул официант. Это был смешной парень в очках, худой и длинный. Совсем молодой. Он услужливо поклонился, признавая власть и силу  Олиного спутника. Но поклонился так изящно, что это выглядело скорее артистично, чем подобострастно и заискивающе.

-Приветствую прекрасную леди и почтенного господина! Рад, что вы выбрали именно наш ресторан. Какие напитки желаете…– затараторил он на неплохом английском. «Наверное, студент. Подрабатывает». – подумала Оля. Официант, точно почувствовав, что Оля думает именно о нем, вдруг взял и лукаво ей подмигнул.

Оле вдруг подумалось, что с вот с этим парнем, таким простым, искренним, без всяких демонических выкрутасов было бы здорово просто гулять по городу, смеяться, болтать ни о чем. Целоваться на мосту, смотреть на звезды. Мечтать.

-Что ты будешь? – обратился Крис к Оле, бросая мрачный взгляд на парня и  откидывая за спину хвост. Волосы у Криса стали еще светлее, выгорели, а лицо еще более загорелым и очень юным, таким утонченным и возвышенным. Как у ангела, если бы Оля не знала, что перед ней сидит черт.

-Капучино и круассан.

Крис сделал заказ.   Оля закурила. Крис молчал. Она тоже. Узкая улочка была почти безлюдна. Здесь не было туристических маршрутов. На веранде были только они.

-Как у тебя с мужем?

-Как обычно.

-Если я его сегодня убью, ты очень расстроишься?

-Послушай, Крис. Ты же не просто так меня нашел, верно? Тебе что-то нужно. Говори, что.

-Я восхищен, Оля. Я думал, что сломал тебя. А ты вон какая! Даже похорошела.  Раш тебя не достоин.

-Ты тоже.

-Хм. Согласен. Но я все-таки озвучу свое предложение.

Официант принес заказ, ловко расставил тарелки и чашки на столе. Отошел в дальний угол. Оля заметила, что он достал из кармана фартука горбушку и стал крошить хлеб на тротуар. К нему тут же со всех сторон, хлопая крыльями, слетелись пичужки, большие и малые.

Круссан был теплым с нежным сливочным кремом, таявшим во рту, как сладкое облако.

-Знаешь, Оля. Мне кажется,  что у нас много общего.

-Мне так не кажется.

-Сколько тебе лет?

-А тебе?

-Сбился со счета. Но я тоже был когда-то молод и наивен. Думал, что в этом темном мире я смогу остаться светлым. Верил в любовь. И, чем больше верил, тем сложнее было пережить предательство. Ведь это же очень больно, когда тебя предают. Да, Оля? Я знаю, что Раш устраивал буйные оргии прямо у тебя на глазах. Что ты чувствовала, когда видела его с другими?

-Я представляла, как перерезаю тебе горло.

-Ты думала обо мне? Я польщен. Но все-таки, при чем здесь я?  То, что делаю я – это мой выбор. То, что делает он – его. Или ты скажешь, что взрыв в квартире – тоже моя вина? И это я, а не твой муж решил сделать из тебя курочку гриль?

-Ты о чем?

-Да так, мысли вслух. Ведь пожар полыхал в твоем окошке?

-И что? Это все, что ты хотел спросить?  Тогда спасибо за кофе и прощай.

Оля приподнялась со стула. Крис поймал ее ладонь.

-Сядь. Тебе все равно некуда идти.

И это было правдой. Оля села.

-Ты мне нравишься, Оля. Можешь мне не верить, но я действительно по тебе скучал. Я хочу, чтобы ты была рядом. Когда я убью твоего мужа, то вопрос о наследнике престола окончательно решится в мою пользу. Я стану законным императором. И я предлагаю тебе стать моей императрицей.

-Крис.

-Да?

-Я тебя ненавижу.

-Я знаю. И не прошу меня любить. Знаешь, что такое родственные души?

-Ты – демон. У тебя нет души.

-Поэтому я хочу, чтобы у нас с тобой была одна душа на двоих.

-Я правильно понимаю – ты делаешь мне предложение?

-А что именно тебя удивляет? Ты действительно мне нравишься. Я хочу попробовать начать все сначала. И да, это официальное предложение. Можем провести обряд уже завтра. – Он качнулся навстречу, ловя ее ладони, задумчиво поглаживая безымянный палец, на котором все еще ярко– краснело обручальное кольцо.

-Ты мне всегда врал. Почему я должна тебе доверять?

-Не должна.

Оля затушила окурок и потянулась за новой. Крис щелкнул пальцами, подзывая официанта. Оля покрутила головой в поисках зажигалки. Но та словно испарилась. Она пощелкала пальцами, как Раш или Крис, представив, что вещи тоже подчиняются ей – появляются и исчезают. И…Нет, зажигалки у нее в руках не оказалось. Но кончик сигареты затлел, задымился вроде как сам по себе. И она увидела, как мир вокруг, затемненный очками, как-то странно запульсировал. На ясном дневном небе вспыхнули звезды. Замигали, замерцали, подмигнули, собрались вдруг в один яркий клубок и стали быстро крутиться. Сматываться, спутываться, а потом вдруг бросились и полетели к Оле навстречу. Так быстро, что она даже не успела вскрикнуть. А ее что-то ударило в грудь. И она почувствовала в пальцах дрожание и тепло.

«Хи-хи… Все. Теперь мы действительно одно целое» – раздался в ее голове ехидный голос зеленоглазого.

Оля отмахнулась от него, как от надоедливой мошки, затянулась. Посмотрела на Криса. Тот был занят дегустацией вина. Красное вино в его бокале вдруг направило мысли Оли в кровожадном направлении. Оля пощелкала пальцами, представляя, как у нее в руке оказывается старенький трофейный пистолет отца. Ее ладонь потеплела. Но вместо пистолета она увидела на ней черные комья засохшей грязи. Оля вытерла руку о салфетку.

-Сладенькая, давай выпьем. За нас!

-Чтоб мы сдохли!

Оля залпом осушила бокал. Вино было терпким и действительно вкусным. Она посмотрела в лицо Криса и так отчетливо представила, как стреляет ему в лоб, как пуля пробивает его череп. Кровь стекает вниз – на его щеки, губы, светлую футболку. Он всегда носит светлое – на светлом кровь особенно красная. Она спрятала руку под стол. Зажмурила глаза, представляя в руке тяжесть холодного железа.

-Зачем тебе очки? – спросил Крис.

-Чтобы хуже видеть тебя.

-Сними!

Он потянулся к ее лицу. А в своей руке Оля ощутила что-то холодное. Железное.

-Отстань! – сказала она, отклоняясь. А Крис попытался выдернуть дымящуюся сигарету из ее пальцев.

-Моя императрица не будет курить.

-Я еще не твоя императрица! – заявила Оля, пробуя под столом наощупь то, что материализовалось в руке – гладкий корпус, курок. Гравировка. Железо теплело от ее прикосновений. Заряжен ли? Оля представила набитую пулями обойму.

Она отвела руку с сигаретой в сторону, а пальцы Криса поменяли направление и стянули-таки с нее очки. Солнечный свет ударил по глазам, как хлыст. Оля точно ослепла. Глаза заслезились. Несколько секунд она сидела, не открывая глаз, докуривая сигарету. Перед ее внутренним взором пробегали приятные видения. Вот она поднимает пистолет. Целится и нажимает курок. Один раз. Два. Три. На сколько хватит патронов. Бесконечно. Тело Криса дергается. Он кричит. Ему страшно. Больно. Он беспомощен. Он умоляет ее о пощаде, но…

-Ты такая забавная, вкусненькая моя! – говорит он.

Оля открывает глаза. Смотрит на него. Она чувствует, как у нее от ненависти сбивается дыхание. И она дышит тяжело, как от любви.

-У тебя глаза зеленые…– задумчиво произносит Крис.

-Тебе не нравится зеленый цвет?

-Я его опасаюсь…

-Это хорошо. – Оля затушила сигарету и постучала ногтем по пустому бокалу. Официант радостно ей улыбнулся, пританцовывая, подошел и наполнил бокал.

-За любовь? – предложил тост Крис.

-За страх!

– Ты разочаровалась в любви или в сексе?

-В жизни.

-Я предлагаю тебе власть, Оля. И твоя жизнь будет такой, как ты захочешь. Ты сможешь приказывать и людям, и демонам. Всем. Кроме меня.

-Нет.

-Наш первый раз был можно сказать экстремальным. Обещаю, я буду себя сдерживать, хотя бы поначалу. А потом ты привыкнешь и будешь получать удовольствие. Боль может быть  очень сладкой на вкус, Оля.

-Нет.

-Раш умрет. И ты в любом случае достанешься мне. Твое «нет» сделает тебя моей рабыней. Твое «да» сделает тебя моей императрицей. Подумай. Да заката еще есть время.

 Он встал, кинул на салфетку пару купюр. Обошел стол. Наклонился. Чмокнул Олю в щеку. Оля зажмурилась. От прикосновения его холодных губ затошнило. Официант, шуточно кланяясь, провожал важного и щедрого гостя. И, словно уловив Олино настроение, ободряюще ей улыбнулся.

-Стой! – крикнула она, останавливая Криса в проеме веранды.

-Да, вкусненькая?

Крис обернулся. Оля медлила.

-Знаешь, когда твой муж навестил меня вчера вечером…– произнес Крис, как-то по-особенному смакуя слова. – У него в голове крутилась интересная картинка о ваших с ним постельных утехах. Меня вдохновила…У тебя такие сладкие губки, горяченькая…

И Оля выстрелила.

Прода от 01.03.2020, 16:57 – Осколки прошлого

Но то ли пуля летела очень медленно. То ли внезапно налетевший  порыв ветра был очень сильным. Но дверь распахнулась настежь, ударив кудрявого  официанта в спину. Он полетел вперед, беспомощно выставив перед собой руки. Его голова загородила грудь Криса, и пуля, которая должна была пронзить  демона, вонзилась в висок официанта. Тот издал звук, похожий на хриплое кваканье, дернулся в воздухе и упал замертво.

Оля бросилась к убитому, взглянула в его остекленевшие под разбитыми очками глаза, подхватила голову, чувствуя, как на ее ладони стекает теплая кровь. Она затрясла парня за плечи. В каком-то безумном порыве надеясь, что он улыбнется, подмигнет, рассмеётся. Но тот смотрел в вечность. Оля завыла.

-Я его убила… – прошептала она. – Я не хотела.

Она подняла на Криса полные ужаса зеленые глаза.

-Я знаю, глупенькая. Ты хотела убить меня.

Позади Оли хлопнула дверь. Пронзительный женский голос прорезал воздух.

-Ну убила и убила. Подумаешь. С кем не бывает. Пойдем. Нам здесь больше нечего делать. – произнес Крис

Он подхватил ее под руки, потянул к себе. Их закружил снежный вихрь. Все вокруг заплясало ледяными белыми хлопьями. Белое небо. Или потолок психушки? Белые шапки деревьев, припорошённые снегом кусты. Или больничные стены?

Оля пришла в себя у большого окна. Пыльного. Точно застрявшего в прошлом. Или появившегося в настоящем, как картонная декорация к дешевому фентези сериалу. Рама окна казалась картонной. Захотелось закурить и попробовать подпалить ее тлеющим окурком. За окном спала утонувшая в снегу деревушка.

-Добро пожаловать в императорскую спальню, Оля!

Оля обернулась. Крис сидел в кресле у камина. Пламя в камине было зеленым и плохо освещало просторную комнату с большой, укрытой черным покрывалом кроватью, черным ковром на полу. Высокий потолок уходил наверх и тоже казался черным, сливающимся с небом, которое здесь, наверное, никогда не видело солнца. На стенах висели картины, но Оля не могла их хорошо рассмотреть. Крис, словно почувствовав это, щелкнул пальцами. Над картинами вспыхнули яркие зеленые огоньки. Оля увидела, что на всех картинах нарисована одна и та же девушка. Обнаженная, закутавшаяся в шелк темных волос. В бальном платье, усыпанная бриллиантами. В мужском костюме со шпагой в руке. Девушка улыбается. Злится. Плачет. Чем-то это напоминало ее собственное творчество. Бесконечное прорисовка Раша, каким он был. Каким он стал. Словно рисуя, она пыталась сделать его своим. А он все ускользал. Даже в полумраке картины казались яркими и живыми. Краски и бумага тянулись к жизни. Все во вселенной тянется к жизни. Любви. Радуется солнцу, кормит птичек. Бежит от смерти. А Оля…

-Я убила человека…– прошептала она, прижимая к груди до боли стиснутые кулаки.

-Первый раз редко получаешь удовольствие. Удовольствие всегда приходит с опытом.

Оля в ужасе посмотрела на него.

-Правда, правда, вкусненькая. Мой приемный отец любил устраивать между своими сыновьями гладиаторские бои. Когда я принял в них участие первый раз, мне было лет пять. Мне пришлось убивать, чтобы выжить. Это твоего мужа заботливая мамочка спрятала от отца подальше. И поэтому он слабее. И сегодня умрет. – отозвался тот. Взял графин, плеснув в стакан что –то темное, пригубил неаккуратно, часть пролилось на футболку.

-Ох, какой я неловкий. – произнес Крис, вставая, начиная медленно раздеваться. Оля вдруг поняла, что не может отвести от Криса взгляда. Вот он медленно тянет ткань вверх. Она видит его пупок. Он потягивается, мышцы напрягаются. Оля отводит взгляд, в ужасе замечает запекшуюся кровь на своих ладонях. Но это ее почему-то не пугает, а даже наоборот. Хочется узнать, как кровь пахнет. Какова она на вкус. Слизнуть ее, а потом попробовать на вкус кожу Криса вот там, в районе пупка. А может быть выше. Или даже ниже. Где-то там внутри Оли просыпалось что-то странное. И это странное разгоралось, как зеленые языки некромантского пламени в камине. Оля тряхнула головой.

-Это не первый раз…

-Не первый раз что? – спросил полуголый Крис, оказываясь рядом и протягивая ей бокал.

Оля выпила, не почувствовав ни вкуса, ни запаха.

-Не первый раз убиваю…

-Черт любит троицу. Два не считаются.

– Но тогда я защищалась, и это был совсем опустившийся человек. Животное почти. А этот…он был…добрый парень…Мальчик совсем…У него же, наверное, мама, папа и девушка. Умереть должен был ты! Я тебя ненавижу!

-Оля, я же демон…Глупенькая….

Он коснулся ее щеки. Она вздрогнула. Но прикосновение не холодило, как раньше, а теплыми волнами отдавалось во всем теле. Не совсем понимая, что она делает. Чувствуя только яростное томление, жгущее, как крапива ее изнутри, она качнулась Крису навстречу, обхватила его за плечи и зло, с надрывом, прильнула к его губам. Крис обнял, отвечая на поцелуй. Его руки скользнули вниз, заползли под жакет, выискивая островки обнаженной кожи между бретельками майки. Оля, чувствуя, как внутри нее пробуждается что-то мощное, властно шепчущее ей…

Возьми его. И отдайся сама. Наслаждайся. Обладай. Забудь обо всем. Смерти нет. И жизни тоже нет. Лишь одно бесконечное удовольствие. И только ощущая его, ты существуешь….

По черным простыням бегали зеленые отсветы. Образ темноволосой девушки на картинах вздрагивал. Словно она пыталась отвернуться, но любопытство было сильнее, и она смотрела горящим янтарным взором, приоткрыв рот. То ли хотела застонать, то ли скривиться от отвращения. Жакет упал на пол. Плечи коснулись холодных простыней, и Оля будто очнулась.

-Пусти! – закричала она, ногтями впиваясь в плечи Криса.

-Я тебя не держу…– покладисто согласился тот, откатываясь в сторону.

Оля вскочила, застёгивая чуть приспущенные на бедрах джинсы. Ее волосы растрепались, щеки раскраснелись. В одной белой маечке, сквозь которую просвечивал бюстгальтер, она кинулась к двери. Толкнула одну створку. Та глухо застонала, но не открылась.

-Эй! Куда ты? Подожди! Ты же сама ко мне полезла. Вернись, не трону.

Крис сел на кровати, пытаясь ее урезонить. Но Оля его не слушала, она дернула другую створку. Дверь поддалась. Она выскочила из спальни, убегая то ли от Криса. То ли от себя. Или от того, что просыпалось у нее внутри. Оля оказалась в длинном коридоре. То здесь, то там в темных арках неподвижно застыли фигуры в длинных балахонах с надвинутыми на лицо капюшонами. В провалах капюшонов клубился серый туман. Фигуры не двигались и было непонятно живые ли это люди или призраки, или мороки.

-Стой! Вкусненькая, ты сегодня просто непредсказуема! – Крис догнал ее в холле перед высокими сводчатыми дверьми, темнеющими под заостренной аркой. -Ты в меня то стреляешь, то целуешь, то убегаешь!

-НЕ трогай меня! – прорычала Оля, чувствуя, как от прикосновения его сильных рук, внизу живота разворачивается огненный жгут.

-М-м-м…какая ты горячая…– протянул Крис, довольно усмехаясь.

Дверь позади громко хлопнула, заставляя сердце Оли подпрыгнуть и броситься вскачь.  На пороге стоял Раш, прижимая к груди толстую папку в потрепанном кожаном переплете, перевязанную пожелтевшей от времени веревкой. На папке белой краской были выведены буквы П.Д. – Петр Девятовский. Это были рукописи ее отца. За спиной Раша, как заблудившийся ночной мотылек, белела Тейринель.

-Вот! Я же говорила тебе, что она – шлюха! Трахается, даже не дотерпев до спальни.

Раш молчал. Он скользнул взглядом по ее открытым плечам, тонкая бретелька с одной стороны слетела вниз. Маечка чуть свернулась складками, обнажая живот. Шнурок на одной кеде развязался. Дыхание сбилось. Волосы торчат в разные стороны. А руки полуголого Криса все еще по-хозяйски лежат на талии Оли.

-Что ж, – на удивление спокойно произнес Раш. – Я рад, что ты не скучаешь, Оля. А с тобой Крис, мы выясним отношения вечером. И он прошел мимо, толкнув небольшую дверь напротив.

-Жду не дождусь, – отозвался Крис, притягивая Олю к себе.

-Раш! Подожди! – вырываясь, крикнула Оля, бросаясь вслед за мужем.

Прода от 04.03.2020, 10:53 – Осколки реальностей

-Ты… – зашипела Тейринель, упирая в грудь Криса длинный тоненький пальчик с аккуратным, покрытым красным лаком, ноготком. – Ты не посмеешь! Я тебе не позволю!

-Детка, я не хочу быть грубым, но ты зря надрываешься!

-Бэбик, я тоже не хочу быть жестокой, но придется.

Тейринель усмехнулась. Развернулась и пошла. Практически полетела прочь. Серебристый шлейф ее платья, как змея извивался на полу. Она хлопнула дверью, оставляя в воздухе какой-то мрачный магический след. Из стены выскользнула черная щупальца и жадно зачавкала  быстро тающими в воздухе капельками магии. Крис  бросился вслед за эльфийкой.

-Что ты задумала, сучка? – крикнул он. – Не смей трогать Ольку, слышишь?

Спина Тейринель вздрогнула, выпрямляясь еще больше, точно по ней больно полоснули хлыстом. Но шаг женщина не замедлила, сворачивая на узкую лестницу у мутного витражного окна. Она нырнула вниз быстро, словно шла не по ступенькам, а прыгала в волну. Крис нырнул следом. Чем ниже они спускались, тем гуще становился туман. Окна стали круглыми, как иллюминаторы. За ними тяжело билась темная вода, не пропускающая на такую глубину ни рыб, ни водорослей, ни солнца. Наконец, иллюминаторы закончились, уступая место стенам без окон. Лишь вонючие зеленые факелы устало плевались на усыпанные плесенью стены. Впереди хлопнула низенькая дверца. Крис рванул дверь, следуя за Тейринель. Та, не обращая на него никакого внимания, скинула верхнюю накидку. Следом полетело на пол ее белое платье. Белья на ней не было. Под куполом потолка ярко вспыхнули свечи.

-Ну и что же ты, бэбик? Стоишь и смотришь. Присоединяйся. Или проваливай!

-Прекрати этот дешевый спектакль, Тейринель! Зачем ты сюда приперлась? Источник и так нестабилен. Рванет – всем мало не покажется!

-Ох, наш холодный демон испугался за свое хорошенькое личико?

Тейринель запрокинула голову назад. Ее мелодичный смех колокольным перезвоном разлетелся по подземелью. Груди заколыхались, черные горошинки сосков задрожали, подпрыгивая вверх.

-Скажи, что ты хочешь? Я сдержал  обещание. Я отпустил твоего сына. Я не трогал ни его, ни его девочку. Но вчера он перешел черту. Он напросился сам, и я должен его проучить.

-А я просто тебя хочу. – проворковала, выпрямляясь Тейринель. Облизнула губы, улыбнулась обольстительно, вскинула правую руку. В ней замерцал бокал. Она пригубила его.

-Ты много пьешь последнее время. – осуждающе произнес Крис.

-Больше не буду, – ответила она, отшвыривая бокал прочь и делая к нему шаг. Еще один. И еще. Пока ее твёрдые соски не уперлись ему в грудь.

-Поцелуй меня…– попросила она.

-Давай не здесь…

-А я хочу здесь. Сейчас. Немедленно…

Ее ладонь поползла по бедру, сквозь джинсовую ткань согревая его холодную кожу и легонько стискивая  пах. Она целовала его, прокладывая теплую дорожку  вверх к подбородку, а руки легли на плечи, притягивая вниз.

-Детка, ну что ты…

И она нащупала его губы. Поцелуй был горьким. И когда купол подземелья закачался, в горле вспыхнуло удушье, а ноги подкосились, Крис осознал, что поцелуй был ядовит. Он повалился на каменный пол. А Тейринель ухватила его запястье, торопливо срезая с него серебряный ключик. Она действовала собранно и четко, орудуя кинжалом, как хирург скальпелем. Крепко сжав ключик в ладони, она, встав над чашей, вывела на руках узорчатые кровавые борозды, поливая кровью мутный туман, откуда то и дело выскальзывали, скалясь голодно, черные щупальца. Туман над чашей густел, становясь плотным, закипающим, как черный кофе. Тейринель раскрыла ладонь с ключиком, медленно опуская ее вниз так, чтобы кровавый ручеек омывал потемневшее серебро, а сам он почти касался тумана, рассекал его, вспенивал. Тейринель раскрыла другую ладонь. На ней материализовался маленький букетик. Засушенный, превратившийся практически в скелет. Белые лепестки цветов высохли. Поседели. И они точно паутиной были оплетены черными локонами волос. Александр. Саша. Раш. Ее сын. Он не останется здесь. Она заберет его с собой. Ключ ведьм. Ее эльфийская кровь. Источник, который ей почти покорился. Источник нестабилен при смене хозяина. Но у нее хватит власти. Хватит крови. И материнской любви, чтобы его подчинить.

Тейринель улыбнулась. Ее губы беззвучно зашевелились, сплетая заклинание. Она закрыла глаза. Она представила мир, где хочет оказаться. Замок, раскинувшийся над городом, как дракон. Внизу шумный город, который еще не знает чадящих машин. Назойливых телефонов. Прорезающих синеву неба самолетов. Она стоит на балконе и глядит вдаль, где тихо напевает и шелестит зелень ее родных лесов. Вот из-за поворота, лихо пуская галопом гнедого жеребца, появляется всадник. На его плечах алеет красный плащ. Его черные кудри развеваются на ветру, а взгляд черных глаз прожигает, как раскаленный уголь. Вот его догоняет другой всадник – ее сын. Александр. Он так похож на князя. Потому что это –  именно ее князь. Ее жених и должен быть отцом ее сына. И ее мужем, конечно, тоже.

-Саша! Сашка! Раш! Подожди! – кричала Оля, сбегая по крутой лестнице вниз, скользя кедами по гладкому камню. Рискуя сломать шею. Но не останавливаясь, пока крутой поворот не подвел-таки ее координацию. Она шлепнулась на попу, больно ударившись. Хватаясь за стены. Но стены, влажные, поросшие мхом, не давались в руки, и она полетела вниз, точно по ледяной горке. Напрасно пытаясь тормозить пятками. Вернее, чем она больше тормозила, тем больше набирала скорость. А горка, вернее лестница, разрасталась вширь, превращаясь в парадную лестницу, сбрасывая, как змея, серую будничность, обретая пафос и блеск бальной залы. И вдруг – плюх! Олю подбросило вверх. Перевернуло в воздухе. Она жестко приземлилась на влажный песок. Закашлялась. Зажмурилась, оказавшись под прицелом горячего солнца. Несколько минут просто лежала, удостоверяясь, что она еще жива. Шум моря. Мерный. Какой-то родной. Вечный. Шепчущий, что все пройдет.

И это тоже.

-Э-э-э…Сеньора…

Услышал Оля приятный мужской голос, который раздавался где-то с другой стороны ее сознания. Она кашлянула. Приподнялась, помотала головой, села и увидела загорелого молодого человека в мокрых спортивных шортах по колено. По его накачанным икрам медленно ползли светящиеся на солнце капли. Капли вздрагивали, ускорялись, облизывали пятки. Стекали на песок.