Текст книги "Стерва для императора"

Автор книги: Мария Железнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

-Я попудрить носик, сейчас вернусь. – повернувшись, ответила та.

Крис застыл на лестнице, глядя, как Оля направляется по коридору к дамской комнате. Дамская комната оказалась пуста. «Мне везет», – подумала Оля. Повторив еще раз обезьяний маршрут, она подобралась к форточке, чуть провозилась с тугой ручкой. Наконец, ручка поддалась. Форточка отворилась. Открывалась она вбок, давая достаточно пространства протиснуться. Высунув наружу сначала одну ногу, затем другую, Оля оказалась сидящей на форточке. Внизу – притоптанная трава, первый этаж. Невысоко. Выдохнув, она спрыгнула, сгруппировавшись и приземлившись на корточки. Похлопала себя по бедру, проверяя на месте ли бумажник, и бросилась к машине. Пискнул, открывая машину, замок. Оля нырнула внутрь.

-Попалась…– прошептал Крис, хватая ее за плечи. Сиденье съехало вниз.

-И куда же ты собралась без меня, а? На моей машине и ...с моим бумажником. Крис бесцеремонно залез к ней под юбку, демонстрируя украденное, и бросил бумажник на пол. – Глупая, глупая девочка. У тебя нет документом, нет родственников и друзей. Я – единственный, кому есть до тебя дело. Кто заботится о тебе. Кормит и одевает, между прочим. А ты – неблагодарная дрянь.

Крис ударил девушку по щеке. Несильно. Скорее обидно.

-Ты меня пугаешь. Я не знаю, кто ты такой. И что тебя от меня нужно.

Крис утроился сверху, прижав ее плотно, одной рукой стиснув ее запястья за головой, другой взяв за подбородок.

-Дурочка. Я – твой жених. Меня зовут Крис.

-Да? Но другие называют тебя по-другому. Так что я даже не уверена, что знаю твое настоящее имя.

-Детка. Это все объясняет – ты просто не уверена в себе, а точнее просто не в себе. Нормальный человек не будет убегать из ресторана через окно сортира. Запомни, так делать не надо. Это нехорошо. Я бы даже сказал, что это очень и очень плохо. Ты заслуживаешь самого строго наказания.

Его зрачки вспыхнули белым, переливчатым светом. Волосы засеребрились. Стало холодно. У Оли заслезились глаза, а потом вдруг в глазах потемнело. Или это засияла черным плотная некромантская аура?

-Пусти! Пусти меня сейчас же! Пусти пожалуйста! – попыталась закричать Оля, но из ее горла вырвался лишь тихий мышиный писк.

Поцелуй был властным. Ее губы смяли, захватили в плен, прикусывая и терзая. Ее подбородок был крепко сжат, не давая возможности увернуться. Поцелуй продолжался и продолжался, пока она не почувствовала, как где-то в центре ее живота вдруг пробуждается тепло, согревает, пробегает по ней вверх, тормозит где-то в районе горла, а потом…Она буквально видела, как черное облако ярко вспыхнуло, запульсировало, заурчало довольно, втягивая в себя радугу, а из Оли по капле вытягивая тепло. Последняя цветная капля осела на черном облаке. Померкла, и Оля почувствовала дикий холод, сковывающий ее по рукам и ногам. Она не могла закричать. Не могла пошевелиться, чувствуя соленый привкус крови на губах, которые все так же властно продолжал терзать Крис.

***

-Останови его, Тиаш! Немедленно останови его! Прикажи арестовать! Запри в тюремной камере! Пытай, в конце концов!

-Моя кровожадная принцесса, иди сюда! Посмотри какой чудесный вечер! Как тихо плещется море, как ярко вспыхивают звезды…

-Ты опять обманул меня, Тиаш…Ты не хочешь связываться с Эшредом. Почему?

-Терри, я не обманывал тебя. Я хотел договориться с Эшем, но именно договориться, а не приказывать и пытать. Источник завязан и на него тоже. Этот мир создал именно он. Ничего не поделаешь. Нам приходится делить власть на двоих, но это ненадолго. Потерпи, детка. Потерпи, мой нежный светлый цветок.

Тиаш коснулся щеки Тейринель, разгоряченной, раскрасневшейся. Ее грудь в корсаже платья вздымалась, натягивая шелк. Губы приоткрылись, словно прося поцелуя.

-Моя прекрасная Тейринель…Я так скучал.

Он обнял ее так неожиданно, закружил и поцеловал так стремительно, что Тейринель, захваченная врасплох, даже не попыталась сопротивляться. Он целовал нежно и умело. Его язык властвовал внутри ее рта, заставляя покоряться и отдаваться. Тейринель, забывая гордость и стыд, потянулась к супругу, обвивая его за шею. Прижимаясь тесно. Мощная волна некромантского вихря накрыла их, перенося в просторную спальню.

-Моя Терри, моя светлая принцесса -…прошептал Тиаш, разрывая ткань платья, скользя руками вдоль плавных изгибов, ныряя в тонкие трусики, срывая и отбрасывая их на пол, как еще одну досадную преграду.

Он увлек ее на черные простыни, не разрывая объятий, переплетаясь, так тесно, чтобы и миллиметра между ними не осталось.

-Терри, скажи, что хочешь меня….

-Я хочу тебя-, простонала Тейринель. Губы Тиаша скользили по ее шее, опускаясь ниже, вот он втянул губами ее напрягшийся сосок. Эльфийка задрожала. Тиаш снова поддался вверх, накрывая ее рот и резко, одними сильным и быстрым движением вошел в нее, убыстряя темп, поддерживая ее бедра, целуя плечи, вдыхая цветочный аромат ее волос. Эльфика скользила руками по его спине, впивая от нетерпения острые ноготки, кусая его предплечья, выгибаясь, двигаясь на встречу, поддерживая его бешеный ритм. Она застонала нетерпеливо. И вдруг, страстно поцеловав, оттолкнула, заставила его перевернуться и оседлала его сверху, принимая его в себя, требуя, чтобы он проник еще глубже, напрягая бедра. Быстрее, еще быстрее. Тиаш застонал, стискивая ее упругие груди, не сводя взгляда с одурманенного страстью лица. Он смотрел, как она стонет, запрокидывая голову назад, подставляя закатным лучам тонкую беззащитную шейку, которую очень хотелось стиснуть до хруста, но Тиаш сдерживал себя. Задыхаясь, чувствуя, как к нему подплывает волна удовольствия. По темным стенам мелькали голодные черные щупальца, они облизывались, крутясь вокруг эльфийки, но черный бриллиант на ее пальце вспыхивал, отгоняя голодную Тьму каждый раз, когда щупальца приближалась слишком близко.

Тейринель громко закричала, задрожала. Тиаш, обхватил ее, прижимая к себе, впиваясь губами в шею, жадно вдыхая ее запах, магию, ее удовольствие и ловя собственное. Наконец, выдохнув, он повернулся, подминая Тейринель под себя.

-Мой нежный ушастик…Мне так тебя не хватало…Ты любишь меня?

-Я тебя ненавижу! – отталкивая его, крикнула, всхлипывая, Тейринель. И, кутаясь в черную простыню, выбежала прочь из комнаты.

Тиаш смотрел, как голодные щупальца, ничего не получив, недовольно ворчат, разбегаясь по углам. Солнечные лучи отступают. И комната медленно, но верно погружается во мрак.

 Глава 4 Жестокая игра

Тейринель скинула простынь и с разбегу нырнула в воду, темную и теплую. Тело было легким, упругим, гибким, быстрым – нечеловеческим. Она успела отвыкнуть от магической привилегии – не ощущать, как каждый день жизнь и силы понемногу, но покидают тело. И сейчас наслаждалась вновь обретенной способностью, точно вернулась домой после изматывающего плавания. Тела людей недолговечны, постоянно болеют, страдают, испытывают слабость и боль. Люди затянуты в круговорот кармических перерождений. Но не эльфы. И не демоны. А кто теперь она? Тьма источника омолодила ее внешне, а вот внутри…Горький привкус вернувшихся воспоминаний, настойчивый зов постыдных желаний, который ее супруг лишь притушил, не погасив до конца, сводили с ума. А страх за сына порождал в голове таких монстров, что Тейринель решила – хватит. Она должна действовать. Сражаться. Бороться за свое счастье. За счастье сына. Она тоже может мстить, и убивать, если нужно, она тоже сможет. Научится. Мир, где она была хрупким цветком, растаял среди разбитых зеркал.

Она должна стать хозяйкой источника, и создать новый мир для себя, для сына и…для того, кого она действительно любит. Тейринель вынырнула из воды. Ее стройный силуэт в свете луны казалось нереально –прекрасным. Она почти бегом вернулась в свою комнату. Дернула дверцу шкафа, достала свое любимое платье и лихорадочно начала приводить себя в порядок.

***

-Оля! Оля! – ее теребили за плечо.

Оля открыла глаза. Она сидела в машине на пассажирском сиденье. Крис облокотился на полуоткрытую дверь.

Оля вздрогнула. Она бы отшатнулась в ужасе от своего жениха, но тело было каким-то слабым. Практически не слушалось. Да и бежать –то особо было некуда. Оля узнала стоянку при психушке.

-Приехали! Вылезай!

Оля не пошевелилась. Крис схватил ее под мышки. Вытащил. Обессилившая девушка беспомощно повисла у него на руках. Захлопнув машину и придерживая ее за талию, он потащил ее внутрь.

-Зачем? Крис, зачем ты делаешь это со мной?

-О чем ты, сладенькая? Везти тебя в ресторан была не самая лучшая идея. Ты еще очень слаба. Сейчас мы положим тебя в кроватку. Сделаем укольчик.

-Пожалуйста, не надо! Не делай этого, Крис! Я буду послушной! Я не буду больше убегать! – взмолилась, всхлипывая, Оля.

Крис вел ее знакомыми безлюдными коридорами, где было тихо, светло и пахло аптекой.

-Конечно, конечно, Оля. Доктор, что-то ваша подопечная сегодня расшалилась.

Доктор, как всегда невозмутимо, блеснул очками, уставился на Олю, покачал головой, что-то объясняя медсестре. Как всегда, новой. Эффектная брюнетка кивнула, повернулась, застучала каблучками, захлопала дверцами шкафчиков.

-Пойдем, Оля, тебе приготовили новую удобную кроватку.

Крис ногой открыл дверь в палату, но направился почему-то не к ее привычной койке, на которой высилась цветочная корзинка, а к окну, где стояла больничная каталка, с ее металлических бортиков свисали кожаные ремни.

-Нет…– прошептала Оля, пытаясь тормозить непослушными ногами. Подхватив ее под колени, Крис уложил девушку. Ремни заскрипели. Сначала Крис плотно зафиксировал талию, продев ремни в застежки. Затем вытянул ставшие точно деревянными руки вдоль тела, зафиксировал ремнями и их. Крепко прикрутил к каталке ноги. Наконец, последний ремень стянул ее шею, так, что она едва могла повернуть голову.

-Вот теперь ты точно не убежишь. Да, Оля? Я должен был сделать это сразу – привязать тебя покрепче, да так, чтобы ты даже дернуться не могла. Но я пытался быть нежным. Пытался быть добрым. И чем ты ответила на мою доброту? Я сейчас уйду. Вернусь не скоро. Подумай, Оля. Просто осознай, что ты – в моей власти. Ты можешь кричать. Можешь звать на помощь. Но все это бессмысленно. Я могу сделать с тобой все, что угодно.

Крис задумчиво скользнул рукой вдоль тела, задержавшись на ее груди.

-Но я не хочу применять силу. Я хочу, чтобы ты меня любила. Тебе больше некого любить. В твоем мире есть только я. Никто не придет. Никто не поможет. Ты будешь привязана к этой каталке до тех пор, пока не осознаешь, что у тебя есть только один выбор – стать моей.

-Иди к черту…– с трудом, но произнесла Оля.

Крис ударил. На этот раз чуть сильнее. Щеку обожгло. Сверкнул и вздрогнул серебряный ключик на его запястье.

-Что тебе от меня нужно? – всхлипывая, спросила Оля. Зашла медсестра, неся на подносе шприц и стеклянные баночки. Крис повернулся, одним плавным движением оказался рядом, обхватил тонкую талию медсестры. Та засмеялась, роняя поднос. Тот зазвенел, падая, скидывая в полете пузырьки. Запахло анисом. Шприц покатился по полу. Закатился под кровать. Дверь гулко хлопнула. Щелкнул замок.

-Что тебе от меня нужно? – повторила Оля вопрос.

Но ей никто не ответил.

Оля заплакала. Ощущение собственной беспомощности, никчемности. Собственного бессилия. Неполноценности – убивало. Мир дробился на осколки. Даже воздух вокруг пузырился и распадался на шипящие шарики, которые еще чуть и взорвутся. Или еще немного и взорвется ее голова? Оля зажмурила глаза и закричала. Громче. Еще громче. От собственного крика закладывало уши. Казалось, ее крик отражается от стен. Расползается гулким эхом по коридорам. Вот-вот, еще немного и кто-нибудь услышит, придет, но…Никто не приходил. И сил кричать уже не было. Горло саднило. Ее вопль звучал все тише. Медленно умирал, растворялся. Пока окончательно не утонул в тишине, которая вдруг вздрогнула и запела. Но ее тоже никто не слышал, кроме Оли. И Оля стала тихо ей подпевать, закрыв глаза, в которых уже выхоли слезы. За окном день померк окончательно. На веранде краснели фонарики. Почти все столики были заняты. Пары ужинали. Пили вино. Курили.

Оля не чувствовала рук и ног. Не могла пошевелиться. Когда комната окончательно погрузилась во мрак, а глаза привыкли к темноте, она с какой-то отчаянной тоской уставилась в потолок, сверля его взглядом. Ах, как бы ей хотелось вот так вот взлететь и очутиться в воздухе. Почувствовать свободу. Она закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, представляя, как ее тело проходит сквозь кожаные ремни, а она сама, невесомая, как крылья бабочки, взлетает, освобождаясь от пут, от Криса, от себя самой.

Она еще раз сделала медленный вдох, и вдруг по ее онемевшим членам пробежала щекотная дрожь. И вдруг дыхание перехватило, в животе что-то сжалось, сердце ухнуло куда-то вниз, словно она взлетела на качелях, запело, заныло. Оля открыла глаза и попыталась закричать, но у нее ничего не получилось. Зато потолок с дикой скоростью несся на нее. Ну, или она на него. Оля снова зажмурилась, ожидая столкновения. Но его не произошло. Она лишь почувствовала, что воздух загустел. Словно ее погрузили в желе. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что находится внутри податливой густой, черно-белой массы, которая бурлит, кипит, не переставая растекаться, расходиться и соединяться снова. Наконец, Оля вынырнула из желе. Огляделась, рассматривая собственные руки и ноги, тело. Которое было вроде бы и ее, но, в тоже время, выглядело совсем по-другому – золотистые контуры, полупрозрачные и невесомые, свободные от пут и земного притяжения. Она огляделась. Ее мерцающие ноги не касались пола, такого же стерильно-белого, как и в ее палате. Да и в целом, помещение, в котором она оказалась, было точно таким же – кровать, стол, стул, окно. В помещение никого не было. Оля заскользила к двери. Ногами можно было не двигать, достаточно было представить куда или что она хочет – и все. Она хотела дотронуться до ручки двери, чтобы ее открыть, но как-то прошла сквозь дверь сама собой. Она умерла? Стала приведением? Если смерть такая безболезненная, она не имеет ничего против смерти. Оля оказалась в коридоре, пустынном, как всегда – темные окна, бежевые стены, на стенах веселенькие, цветочно-зеленые картины. Оля двинулась по коридору – удивительное ощущение, когда летишь, чувствуешь себя ветром, воздухом. Вокруг снова зазвенела тишина, и Оля покачивалась в такт ее грустным ритмам.

Бабах! Послышалось где-то справа. И женский визг, полный отчаяния, сбил Олю с ритма, заглушая тишину. Где-то в конце коридора что-то упало, зазвенело, завизжало.

-Кричи громче, сучка!

Оля узнала голос Крис и ускорилась. Она увидела, что ее тело из золотистого становится красноватым, точно попадает в вязкий поток чего-то мутного. И чем ближе, тем больше этой «мути», как будто воздух пронизывают темные волны, превращая ее золотистое мерцание в кроваво-красное. И чем ближе она подлетала, тем темней становился воздух, тем гуще становилась чернота, тем ярче наливалась кровавым ее невесомая оболочка. Из-под крайней двери справа черным облаком выбивалась Тьма. Голодно скаля зубы, выбрасывая чавкающие щупальца.

Оля  замерла перед дверью. Пронзительный визг снова всколыхнул коридор. Оля застыла в нерешительности, но какая-то необъяснимая сила толкнула ее сзади. Оля пролетела сквозь дверь и онемела от ужаса.

Обнаженное тело Криса, мускулистое и подтянутое, было забрызгано кровью. Он нависал над подвешенной за руки и за ноги девушкой, большие острые крюки, которыми оканчивались спускающиеся с потолка цепи, протыкали плоть девушки насквозь. А Крис насиловал ее, держа за волосы, заставляя выгибаться. На его теле, точно тени, вспыхивали, пробегали, исчезали какие-то черные символы. Он жадно втягивал пропахший ужасом и кровью воздух. Его аура быстро пульсировала, разрасталась, как грозовое облако. Ритмично двигаясь, он подстегивал девушку плеткой, на хвостах которой поблескивали острые шипы, превращая спину жертвы в кровавое месиво. При этом каждое движение толкало девушку вперед так, что ее лицо и грудь натыкались на решетку с множеством острых, как бритва прутьев. Ее тело были изрезано и исколото. Девушка хрипела, дергаясь. Крис отпустил ее голову резко. Лицо девушки упало на решетку. Брызнула, закапала кровь. Девушка вздрогнула, затихла,а тот подтянул ее, насадил на себя, стискивая ягодицы.  Затем отпустил. Цепи зазвенели. Тело девушки вспыхнуло, превратилось в пепел. Крис выдохнул. И вдруг резко обернулся. Его глаза встретились с глазами Оли. Оля заметалась, завертела головой. «Пожалуйста! Куда-нибудь! Только не здесь!» Крис двинулся в ее сторону. Но Оля вдруг полетела стремительно – сквозь потолок, выше, набирая головокружительную скорость.

-Тьма! – выругался Крис, хватая со стула полотенце, стирая кровь. Внизу зазвонил дверной звонок. Крис замер. Даже через несколько этажей он безошибочно узнал такой знакомый цветочный запах. Не трудясь вытереться до конца, надев лишь джинсы, он спустился вниз и распахнул настежь входную дверь.

На пороге, одетая в строгое синее платье в пол, стояла Тейринель. Крис вопросительно поднял брови, облокотился о косяк, скрестил на груди руки.

-Пригласишь? – спросила Тейринель.

-Прошу, – освобождая проход, ответил Крис. Он провел гостью в широкий холл, указал на кресло.

-Спасибо, – ответила, садясь, Тейринель.

-Выпьешь что-нибудь?

-Пожалуй, на твой вкус.

Крис налил себе виски, кинул в бокал пару кубиков льда, сделал такой же для эльфийки. Протянул ей, пригубил собственный и устроился в кресле напротив гостьи.

-Чем обязан, Тейринель? – наконец, спросил он.

-Ты знаешь, что хочу от тебя я. Ведь так?

-Допустим.

-Тогда вопрос в том, что можешь хотеть от меня ты?

-Хм. А если я от тебя ничего не хочу? Сейчас, во всяком случае. Вот пришла бы ты на полчаса пораньше, тогда бы…

-Ты ведь ненавидишь моего мужа, так?

-Допустим.

-Я тоже его ненавижу. Неужели мы не договоримся, Эши? Ненависть сближает даже больше, чем любовь.

Глава 5 Игра за гранью

Оля остановилась неожиданно. Точно застряла в паутине. Какие-то пестрые нити расходились в разные стороны, переплетались, путались, а она висела вниз головой. Хотя определить, где верх, а где низ в такой ситуации было довольно проблематично. Пространство вокруг напоминало внутренности старого радиоприемника.

-Ты кто? – услышала она голос. Обернулась. Закачалась. Упала. Зацепилась за другой узел спутавшихся проводков. Вспыхнувших вдруг и запевших, как проснувшиеся струны гитары.

Рядом с ней, покачиваясь на мерцающих проводах, как на качелях, сидел парень с лохматыми пестрыми волосами и подозрительно ее рассматривал.

-Оля. А ты кто?

-Я – Джаккард. А что ты здесь делаешь?

-Прячусь, – честно ответила Оля. – А ты?

-А я думаю.

-Ты тоже умер?

-Хворь тебе в зубы! Какого тролля умер? Я жениться собрался. Да и ты вроде не отслоилась. Дай-ка гляну!

Молодой человек протянул руку. Аккуратно коснулся ее контура. Закрыл глаза, кивнул сам себе и изрек:

-Да, не бойся. Ты живее всех живых. Отделение временное, хотя не советую здесь задерживаться, а то можешь нечаянно зависнуть и тогда – либо отслоишься, то есть умрешь. Либо склеишься, но материализуешься где-нибудь в совсем другом и не факт, что приятном мире. Но ты не дергайся зазря, главное – вернуться вовремя назад.

-Мне назад не хочется. У меня там, знаешь ли, приятного мало. Тот, кто называется моим женихом – то ли маньяк, то ли вампир. Я лучше рискну материализоваться где-нибудь еще – может повезет.

-Вряд ли. Перейти с негативной параллели на благоприятную без подготовки не получится. Сначала надо выровнять волновую проекцию. Нужно быть прирожденным гоутакхором, чтобы по щелчку пальцев пересекать миры вдоль и поперёк, не отслаиваясь, не перевоплощаясь, не теряя памяти. И то у меня ушли годы тренировки, да и наставник был особенный. А у тебя хоть и есть способности, но они не проявлены. Дай-ка, проверю. Ух ты, какая знакомая аура. Зеркальная. Постой-ка… Не может быть! А ты можешь описать своего маньяка?

-Ну-у, у него длинные белые волосы, голубые глаза…

-И с ним рядом холодно?

-Да. А что?

-А на запястье серебряный ключик на черном шнурке, верно?

-Верно! Ты его знаешь?

-Знаю, к сожалению. У тебя большие неприятности.

-Я догадывалась об это. Ты можешь мне помочь?

-Если бы…Видишь вон те несколько почерневших узелков? А вон ту, позеленевшую паутину? А там наверху разрыв?

-Вижу, конечно. И что?

-Чтобы тебе помочь, эти разрывы нужно устранить, параллели сомкнуть, а паутину вычистить. И желательно это сделать прежде, чем твой голубоглазый перекроит все грани на свой извращенный вкус.

-А ты это сможешь это сделать?

-Один не смогу – силенок у меня маловато. Вот если бы…А что у тебя за кольцо? Обручальное?

-Голубоглазый утверждает, что это его подарок на помолвку. Но я уверена, что врет.

Джаккард наклонился вперед и несколько минут внимательно изучал красный камень, который вполне реально сверкал даже на ее не совсем реальной руке.

-Врет. – наконец, вынес он свой вердикт. – Такие кольца одевает муж своей жене, причем в ходе свадебного ритуала, добровольного с обеих сторон. То есть, госпожа одержимая, поздравляю!

-Эм-м. С чем?

-У тебя есть не только жених, но и муж. Но инициации не было.

-Не было…чего?

-Секса не было. Вы, ведьмы, вообще бессердечные…У вас же поцелуя не допросишься, не то что…Эх, ладно.

-То есть я замужем? – не слыша жалоб Джакка, не отрывая взгляда от красного камня, спросила Оля. – Где же тогда мой муж? Он…жив?

-Раз камень красный, значит жив. И любит тебя.

-А я его люблю? – тихо спросила Оля. И тут же, почувствовав теплое дрожание внутри, ответила. – Люблю. Тогда почему мы не вместе?

-Я думаю, ответ на этот вопрос знает твой ледяной демон. Неинициированная зеркальная ведьма – изысканный десерт для этого монстра.

-И что мне теперь делать? Ты можешь мне помочь?

-Я попробую. А ты не провоцируй его. Он ничего не может с тобой сделать, вот и бесится. Сделай вид, что играешь по его правилам. Не убегай, не груби. Выиграй время. Как у тебя получилось здесь отразиться?

-Не знаю... Случайно.

-Тренируйся. Это полезный навык. Главное, чтобы демон о нем не знал. Ой, кажется, он уже знает. Смотри! Правая пятка.

Оля глянула и к своему ужасу обнаружила, что правая ступня перестала мерцать. Посерела. И эта матовая серость постепенно стала охватывать все ее контуры.

– Постарайся выиграть время! Я обязательно, что-нибудь придумаю…

Контуры Оли вспыхнули, и она ухнула вниз. Над ней зависло лицо Криса. Белые волосы рассыпались по плечам. Пальцы больно вцепились в предплечье. В другой руке шприц, а в шприце какая-то белая жидкость, перемешанная с серым туманом. Игла скользнула под кожу. Оля погрузилась в темноту.

-Оля! Оля!

Оля открыла глаза. Вокруг играл солнечными лучами еще один яркий и теплый день. Крис устроился на краешке кровати. Он улыбался, выглядел необычайно привлекательным, даже помолодевшим, бодрым и энергичным. Опасным. В руках у него была очередная цветочная корзина.

-Ну и горазда же ты поспать, Оля. Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться на ближайший остров? Я снял яхту. Там есть пара исторических древностей, куча чудесных ресторанчиков, а по дороге мы укроемся в одной из самых романтичных бухт.

Голова у Оли была пуста, как пивная бутылка запойного пьяницы. Тошнило. При мысли о том, чтобы перемещаться по морю, затошнило сильнее. Оля отрицательно замотала головой.

-Как хочешь, тогда просто прогуляемся в парке.

Дверь открылась. Внутрь, радостно улыбаясь, шагнула еще одна брюнетка, зеленоглазая и пышногрудая, она поставила перед Олей поднос, где дымилось капучино и поблескивал маслом пышный круассан.

-Что-нибудь еще? – хлопая ресницами, приклеив взгляд к Крису, спросила она. Тот сдержанно ей улыбнулся.

-Пока нет, спасибо. – ответил он, провожая глазами виляющую ягодицами девушку, пока та не скрылась за дверью.

-Красивая, – тихо сказала Оля.

-Она? Ерунда.

-Ты так смотрел на нее…

-Симпатичная задница. Не больше. Для меня самая красивая – это ты, Оля. Остальные ничего не значат. Хочешь, я докажу тебе это прямо сейчас?

Крис аккуратно переставил поднос, к содержимому которого Оля так и не успела притронуться. Наклонился, чтобы поцеловать девушку. Оля сжалась, отворачиваясь. Сердце застучало так громко, что казалось вот –вот и взорвется.

-Крис, что ты делаешь?

-Я хочу тебя любить, Оля. Я не могу больше так. Ты меня к себе не подпускаешь. Скажи, чего ты боишься? Я буду ласковым. Нежным. Тебе понравится. Обещаю.

Оля чувствовала во всем теле невыносимую слабость. В голове булькал холодец, руки, точно чужие. А Крис тем временем откинул одеяло, скользнул рукой под свободную маечку пижамы. Пижама была шелковой с розовыми сердечками, шортики неприлично короткие. Странно. Оля не помнила, чтобы у нее такая пижама была. Она бы ее на себя не надела. Или вчера случилось что-то особенное? Кажется, они ужинали в ресторане. Красные фонарики. Вино. Туалет. А потом все словно схлопнулось. Крис коснулся обнаженной кожи на талии. Двинулся чуть вверх, а другой потянул бретельку вниз.

-Давай закажем что-нибудь и проведем весь день в кровати. Я не могу быть рядом и тебя не касаться. Я так тебя хочу, Оля.

-Крис, пожалуйста ! Мне плохо. Я не помню, что было вчера. Мне снова делают эти жуткие уколы?

-Это я виноват, Оля. Я повез тебя в ресторан. А там…ты потеряла контроль. Я очень испугался. Доктор сказал, что мы преждевременно их отменили.

-Что значит – я потеряла контроль? Что ты имеешь в виду?

Он поднял ее руку, продемонстрировав ей глубокие порезы на внутренней стороне от запястья до сгиба локтя, словно ее в кровь расцарапала какая-то безумная кошка.

-Оля, когда с тобой случается приступ, ты пытаешься поранить сама себя. Будто хочешь наказать себя за что-то. Я знаю, раньше с тобой случались ужасные вещи – внезапно умер отец, ты потеряла друзей и близких. Но ты в этом не виновата, перестань винить себя. Посмотри, как прекрасен мир. У тебя есть я. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Крис аккуратно попытался лечь рядом, продолжая обнимать ее, спуская руку чуть ниже, цепляя резинку бесстыдных шортиков.

Оля резко отшатнулась к стене, потянула на себя одеяло.

-Где моя мать? Почему она не навещает меня, а?

-Ну…

-Где она?

-Я не хотел говорить…

-Она тоже умерла? Ты убил ее?

-Оля, ты что? Конечно, нет. Просто…

-Ты – убийца.

-Оля, как ты можешь такое говорить? – спросил Крис, не отрывая от нее холодных глаз. Он взял ее ладони, выпутывая из крепко сжатых пальцев одеяло, которым пыталась прикрыться Оля.

-Что за глупости приходят тебе в голову? Ей-богу, смешно даже. Твоя мать увлеклась очередным молодым человеком и уехала с ним на неделю в круиз. Я решил, что это тебя расстроит. Не стал говорить. Вот и все. Иди ко мне.

Он резким движением вырвал одеяло, подхватил Олю на руки. Посадил к себе на колени. Крепко обнял и впился холодными губами в шею.

-Оля, ты такая сладкая…

-Крис, я не хочу! Отпусти!

-Не могу. Ты сводишь меня с ума…Твой запах. Твоя кожа.

-Крис! Пожалуйста!

Его ладонь легла на бедро и медленно двинулась вверх. Застыв у самого основания, где Олины бедра были плотно сжаты. Его губы скользнули к уху.

-Детка, сколько же можно меня мучить? Сколько можно сопротивляться. Разве ты не чувствуешь, как я тебя хочу?

-Крис! Нет!

-Как я устал от этих «нет», Оля. Скажи, что я должен сделать, чтобы ты сказала мне «да»? Мы ведь были так близки с тобой…Что ты хочешь – скажи. Я сделаю для тебя все.

-Крис, я…ничего не хочу. И ничего не помню о нашей близости. Прости. Тебе придется подождать. Отпусти меня, пожалуйста.

Крис разжал руки, пересадил Олю на кровать.

-Ох, какой же я дурак, Оля! У меня есть для тебя подарок. Смотри!

Он нагнулся к рюкзаку, достал из него круглую бархатную коробочку размером с блюдце.

-Ну же, открой, Оля.

Оля нерешительно открыла. Внутри, переливаясь всеми цветами радуги, блистало изящное бриллиантовое колье. Оно сверкало так ярко, что у Оли заболели глаза. Оля зажмурилось. Крис снова притянул девушку к себе. Уткнулся в шею.

– Как тебе? Теперь ты же будешь сговорчивее, правда?

Оля молчала.

-Оля! Скажи что-нибудь. Тебе нравится?

-Нравится, но…оно не совсем вписывается в концепцию моего нынешнего лука. Не сочетается с розовыми сердечками на пижаме. Я не могу его принять.

-Издеваешься? – спросил Крис угрожающе. В его голосе послышалось что-то, что заставило Олю вскочить стремительно с кровати за секунду до того, как Крис попытался снова притянуть ее к себе. Бархатная коробочка полетела на пол. Камни, попав на яркий свет, отчаянно засверкали. Оля стояла посередине комнаты, прижав плотно сжатые кулаки к подбородку, не сводя настороженного взгляда с Криса. Тот продолжал сидеть, упершись ладонями в смятую постель, и глядел с усмешкой.

-Зачем же ты швыряешь мои подарки, Оля. Это невежливо. Это нехорошо. Я бы даже сказал, что это очень, и очень плохо…

И тут Оля почувствовала, как внутри сонная вялость и привычная в присутствии Криса робость сменяются злостью. От которой потемнело в глазах, бешено забилось сердце и неожиданно ясно заработал мозг.

-Ах, – всплеснула руками Оля. – Какая я неловкая! Прости – не хотела!

Оля грациозно сделала шаг, заскользила ногой, практически сев на шпагат, подхватила ожерелье.  Так же быстро вскочила на ноги, кокетливо повела плечом, томно улыбнулась, увернулась от руки Криса, который снова хотел завалить ее в кровать. Подошла к зеркалу. А под зеркалом стоял столик – на нем куча противных пузырьков и шприц с дымящимся содержимым. Приготовили для нее, ну-ну.

-Крисик, поможешь застегнуть? – проворковала Оля.

-С удовольствием. – откликнулся тот. Подошел.

Обнял за талию. Его руки плавно двинулись вверх. Оля перекинула вперед густые волнистые волосы, подставляя ему шею. Крис перехватил застежки.

-М-м-м, какая ты красивая, – проговорил с придыханием Крис, зарываясь носом в волосы.

-Да, я такая…– в тон ему откликнулась Оля.

Крис щелкнул замком и…заорал, когда Оля со всего размаху вонзила ему в бедро шприц, выдавливая содержимое до конца.

Глава 6 Игра воображения

-Знаешь, почему бы тебе не снять верх? – спросил Тиаш, поглаживая пригретую солнцем кожу Тейринель.

Тейринель дернула плечиком. Недовольно поморщилась. Она расположилась на корме яхты и не сводила задумчивого взгляда с прибрежных скал, где несколько молодых и стройных мужчин осваивали с переменным успехом парусный спорт.

-Кого из них ты хочешь? Или всех сразу? Может быть, пригласим их на борт? Ну же, Тейринель, признайся! Я ведь знаю какая ты горячая, девочка моя! Не отказывай себе в удовольствии. Тебе будет с ними хорошо, а я хочу посмотреть, как ты отдаешься наслаждению, возбуждаешься, ласкаешь их, а они все вместе ласкают тебя. Только представь, как тебя наполняют сразу со всех сторон. И ты распаляешься, горишь, взрываешься…Мой страстный ушастик…