Текст книги "Трое (СИ)"

Автор книги: Мария Зайцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 31

Мерл.

– Ну че, долго еще, Брауни? – Мерл поерзал на сиденье, проверил пальцем заточку лезвия на протезе.

– Примерно два часа, впереди еще городишко, маленький такой. – Мартинез покосился на Диксона, – да не прыгай ты, amigo…

– Заткнись, блядь. – Мерл был недружелюбен. Его бесило все : незапланированная задержка в пути, когда пришлось объезжать стадо, необычно крупное, движущееся с ними параллельным курсом, странно молчаливый Шейн, практически навязавшийся с ними ( он бы предпочел Гризли, хоть поговорить можно), брат, с совершенно никаким выражением на небритой физиономии едущий впереди, на байке.

Дерил бесил особенно сильно: Мерлу было знакомо такое отсутствующее выражение на его лице, и ничего хорошего это не предвещало. Ни для кого. Похоже, что когда они доедут до места, за братухой придется смотреть. Это тоже бесило, Мерл привык полагаться на Дерила, хоть он, говнюк, и подвел его своим диким поступком, но до этого-то не лажал!

Тут байк внезапно мигнул фарой, съехал на поворот к городу.

– Куда это он? – Мартинез повернул руль, – мы же хотели объехать по обводной…

– Увидел, походу, че-то, – Мерл пригляделся к прибавившему ход байку, – давай-ка не спать. Слышь, шерифчик?

– Говорил тебе уже, не называй меня так… – судя по голосу, Шейн был основательно не в духе.

– Да вот, блядь, перебирать буду, как мне тебя называть, – внезапно разозлился Мерл, – может, дорогой? Или красавчик? Или сладенький? О , точно, сладенький!

Шейн.

Шейн на заднем сиденье отчетливо скрипнул зубами, ничего, впрочем, не отвечая. Он уже понял, что Мерла несет на нервяке, и  решил не нарываться. Смысла не было: после перепалки, где легко можно было дойти до оскорблений, смываемых только кровью, ожидалась просто  еще одна драка, а времени на такое пустое дело сейчас не было. Сначала решить вопрос с Мишель. Ну а потом…

Шейн не был злопамятным, но агрессия, накапливаемая все это время, требовала выхода. Он в очередной раз подумал, что правильно поступил, уехав хоть на время. В тюрьме становилось все невыносимее.

Бывший друг, наглаживающий живот Бывшей Самой Большой Любви в его жизни… Абсолютное, ничем не замутненное счастье в ее глазах… Воспоминания о похожем выражении глаз, когда она была с ним, Шейном...Дикое желание все кромсать, крушить, стрелять.

Он уже много раз подумывал об уходе. Но куда? Неизвестность за воротами укрепленного и безопасного жилья не могла испугать только абсолютно безбашенного человека.

Такого, как Мишель. Впрочем, Шейн всегда подозревал, что у девчонки основательно поехала крыша. Ну кто, в здравом уме, свяжется с такими отморозками, как братья Диксоны? Девочка явно больна… И доказала это в очередной раз, смывшись  в кишащую мертвецами ночь . Хотя, может, наоборот, мозги включились, и она поняла, что снаружи лучше, чем с Диксонами. Везде лучше, чем там, где Диксоны.

Информация еще об одном укрепленном месте, где живут люди, навела на мысль. Он съездит, посмотрит. И , если там неплохо, останется. Может, стоит попробовать. Может, появится возможность не думать, не помнить, не чувствовать… Может, появится возможность жить.

Дерил.

Дерил привык полагаться на чуйку. Как, впрочем, и его брат. Это спасало, выручало во многих ситуациях в прежней и в нынешней жизни. Он практически не думал, когда повернул к городу. Просто ощущение, что так правильно. Чуйка.

Толпу говнюков он заметил практически сразу, как только въехал в пригород. Они топтались возле небольшого сарайчика, тянули лапы вверх, стремясь дотянуться до добычи. До стройной, даже изящной женщины, легко, грациозно, хотя уже и немного приторможенно, передвигающейся на площадке в два квадратных метра, отсекающей тянущиеся к ней конечности ( ну надо же!) катаной. Ходячие рычали, шипели и скрипели, создавая все больше шума, привлекая еще и еще мертвых. И откуда их здесь столько в этом маленьком городишке? Похоже, всех в округе стянуло сюда.

Ходячие, услышав рев мотора, стали оборачиваться, отвлекаясь от своей добычи.

– Так, и че мы здесь забыли? – из притормозившего рядом пикапа выпрыгнул злющий Мерл.

– Ты специально что ли искал место, где их побольше, гаденыш мелкий? – набросился он на брата.

– Эй, а я ее знаю! – внезапно подал голос Мартинез, пристально вглядываясь  в женщину с катаной. – Она была с Мишель!

– Чего? – Мерл развернулся к нему , – так нам же еще ехать и ехать? Какого хера она здесь?

– Надо выяснить. Они с Мишель, похоже, подруги. – Мартинез достал нож.– Тихо?

– Ну а то! Че, всю округу собрался в гости звать? – ощерился Мерл, доставая нож, – Сладенький, заходи справа, братуха слева, а мы с Марти прямо пойдем.

Шейн, поморщившись и решая, что припомнит он  все когда-нибудь этому отморозку, кивнул и побежал на правый фланг.

Мужчины, рассредоточившись цепью, как во время облавы, споро принялись за дело.

Дерил привычно орудовал ножом и арбалетом, пытаясь прорваться к темнокожей женщине, уже увидевшей их, и с удвоенной силой принявшейся отбиваться от ходячих. Она знает Мишель. Если не врет Марти.  Где-то сзади хрипло матерился Мерл, что-то выкрикивал по-испански Мартинез, рычал Шейн.

Дерил рвался вперед. Женщина  внезапно упала на колено, лицо перекосила гримаса боли. Похоже, она была ранена, держалась из последних сил. Дерил, увидев это, удвоил усилия.

Она знает Мишель. Он должен добраться до нее и вытрясти информацию, пока она живая.

Но женщина, похоже, совсем не хотела общаться со своими спасителями. Переведя дух и увидев, что с одной стороны сарайчика стало пусто, потому что все ходячие ушли, привлеченные шумом драки, она неловко спрыгнула, коротко взвыв от боли, и на удивление резво похромала прочь,  не делая попыток сказать мужчинам хотя бы спасибо. Что говорило о ее нешуточной осторожности и предусмотрительности.

Дерил, поняв, что спасенная женщина сейчас сбежит, выругался, оглянулся на спутников, и ,решив, что они вполне справляются без него, кинулся в погоню.

К счастью для него, дама с катаной далеко не ушла. Она, конечно, сделала попытку спрятаться, довольно ловко заметя след, но для него это были детские игры, само собой.

Заметив погоню, и поняв, что уйти не удастся, женщина повернулась к нему и выставила вперед оружие.

Дерил сбавил ход, подавив желание наброситься, выбить чертов ножик из рук, хорошенько приложить об землю и заставить рассказать все, что знает про Мишель. Он не был дураком и вполне себе профессиональную хватку и стойку  оценил. Непростая дамочка. Нога, похоже, вывернута, усталость на лице, из черного ставшего серым. Сколько же она там просидела, на крыше сарайчика? Дерил не приглядывался, но мог поклясться, что трупов там валялось много. Потрудилась, ничего не скажешь.

– Слышь, – он постарался, чтоб голос звучал спокойно, дружелюбно, – ты это… Не горячись. Я ниче такого…

Женщина не отвечала, внимательно отслеживая каждое его движение. Катана в руках, несмотря на усталость, не дрожала.

– Мы же помогаем тебе, не?

– Я не нуждаюсь в вашей помощи, – голос женщины чуть подрагивал, но звучал вполне уверенно.

– А я че-то думаю, что нуждаешься… – Дерил кивнул на ногу, – далеко не убежишь.

Тут за спиной послышалось пыхтение, неразборчивый мат, и , наконец, хриплый голос брата:

– Че ,блядь, светская беседа? Какого хера? Дамочка, это ты так спасибо говоришь?

Женщина молчала, не отвлекаясь на треп Мерла. Тут подоспел Мартинез, вышел вперед:

– Hola, preciosa! Помнишь меня?

Женщина кивнула, но оружие не опустила.

– Ты была с Мишель. Она где?

– Мишель не хочет никого видеть, – после паузы ответила женщина, – она же ясно сказала.

– Слушай сюда, красотуля, – Мерл подался  чуть вперед, улыбнулся, как ему, наверно, казалось, приветливо. – Девочка с тобой? Здесь? Отведи к ней. Она… она будет рада нам.

Женщина , чуть вздрогнув от улыбки Мерла, отрицательно покачала головой.

Дерил коротко и резко вдохнул, собираясь разразиться диким матом, а потом все-таки схватить дурную бабу и вытрясти из нее месторасположение Мишель. Мерл покосился на него, потом улыбнулся еще приветливее, от чего дамочка посерела еще больше, и продолжил :

– Мы не сделаем ей ничего плохого. Поговорим просто. Это… это наша девочка, мы ее искали все время…

И, видя, что женщина чуть заметно отрицательно качает головой, добавил:

– Ты же понимаешь, что мы все равно найдем вас? Зачем усложнять? Мы просто поговорим. И все. Если скажет уйти – уйдем.

Дерил мимоходом  позавидовал способности Мерла врать, глядя  в глаза. Ну надо же! Если б не знал, что за сукин кот его брат, то прям поверил бы.

Марти опять вышел вперед и принялся убеждать женщину, перемежая английские слова с испанскими. Дерил даже не вслушивался, наблюдая пристально за дамочкой. Вот она чуть дрогнула ногой. Той, которая был поранена. Вот чуть сильнее задрожали руки. Блядь, еще немного, и она в обморок грохнется! Не успел он об этом подумать, как женщина, закатив глаза, мягко повалилась на землю.

Мартинез.

А баба-то красотка просто! Как она ходячих мочила, прямо залюбовался даже, отвлекся, подпустил слишком близко мертвяка. Пока отбивался, china успела смыться. Шустрая какая!

Побежал следом, опять отвлекся на ходячего, пока догнал, Диксоны уже начали переговоры. Вот уж кому бы молчать и даже рожи свои прятать! Конечно, напугали ее до усрачки! Надо брать дело в свои руки, надежды, кроме него, ни на кого нет, все косноязычные, не умеют с женщинами разговаривать, особенно с такими красивыми и опасными.

Мартинез, собрав все свое обаяние и подключив всегда безотказно срабатывающий на баб мягкий, с бархатными переливами, голос, начал аккуратно убеждать hermosura  не пугаться, успокоиться, поговорить…

Увлекшись, упустил момент, когда женщина свалилась в обморок. Ну надо же! Он надеялся, что это не на него такая реакция. Да, это усталость и ебнутые Диксоны. Напугали ее. Как они вообще, с такими-то рожами, смогли привлечь  china Мишель?

Пока  мысли бессвязно проносились в голове, руки привычно делали свое дело: переворачивали потерявшую сознание, но все еще судорожно цепляющуюся за свою железяку женщину, ощупывали на предмет укусов, порезов и других повреждений.

Диксоны стояли рядом, мирно переговариваясь, как будто это не они только что до обморока напугали свою добычу.  Шейн, расправившись, наконец, с оставшимися мертвяками, отслеживал ситуацию вокруг. На женщину он еле взглянул.

– У нее растянута нога. Сильно.

Мартинез продемонстрировал уже распухшую прилично лодыжку женщины.

– Да, она хромала, – подал голос младший Диксон. – Слышь, че она упала -то? Точно не кусали?

– Нет, не вижу… Устала , наверно, мы же не знаем, сколько она на этой крыше провела времени, – пожал плечами Мартинез.

– Ну так давай буди ее, – не выдержал Мерл, сплюнув, – у нас так-то время поджимает! Если она здесь, то где малышка наша?

– Minuto, – Мартинез чуть потряс женщину за плечо, потом осторожно похлопал по щеке, поразившись гладкости темной кожи, не удержался, провел пальцами по шее и открытой ключице…

И тут же замер, потому что diabla, резко открыв глаза, внезапно прижала к его горлу непонятно откуда взявшийся небольшой, но очень , судя по ощущениям, острый нож.

Диксоны тоже замерли. Мерл открыл рот, собираясь что-то сказать, но Мартинез опередил его, опасаясь, что тот ляпнет сейчас такое, отчего у женщины нервы точно не выдержат.

– Эй, эй, эй… No tengas miedo, no tengas miedo.( не бойся, не бойся) Я всего лишь проверял, укушена ли ты…

– Трогая меня за грудь? – голос звучал хрипло, но спокойно.

Похоже, истерить дамочка не собиралась. Вот это нервы!

– Нет, нет… Я хотел лишь ослабить ворот… Чтоб дышалось легче… – Мартинез пытался говорить убедительно. Очень убедительно, как того и требовала ситуация. Будешь тут убедительным, когда одно движение – и ты мертвяк. И хорошо, если помогут, не дадут встать потом…

– Слушай, ты… – начал старший Диксон, но Мартинез перебил:

– Мы не хотим вреда, ты же помнишь, в прошлый раз мы договорились, что встретимся… Мишель тебе не говорила о нас?

– Говорила… Потому и не собираюсь вас к ней вести.

¡Mierda! Гадские Диксоны! Что же такое надо сделать с девочкой, чтоб она так от них пряталась????

Тут рядом с ними присел старший Диксон. Он выглядел на удивление спокойным и собранным. И не улыбался, ¡Gracias A Dios!

– Слушай, дамочка, – начал он, не обращая внимания на нож у горла Мартинеза, – ты пойми, мы ничего плохого не сделаем. Ни тебе, ни ей. Мы просто поговорим. Мы ее искали так долго не для того, чтоб сейчас остановиться. Если будет надо, мы весь этот гребаный городок по камням перевернем. Ну чего ты ломаешься? Ну давай так, ты нас ведешь туда, где вы живете, говоришь ей, что мы ждем ее. Если захочет, она сама придет и поговорит. Назначим время ожидания. Никто никого не будет силой заставлять.

С огромным удивлением Мартинез осознал, что ножа у его горла больше нет. Вот ведь, скотина Диксон!  Умеет же , когда надо! Чего же так с девочкой промахнулся… Будь она его, Мартинеза, он бы с нее пылинки сдувал…

Женщина, видно вымотавшись окончательно, откинулась на спину, отдышалась, потом тихо  сказала:

– Мишель сейчас плохо. Она болеет. И вряд ли сможет с вами поговорить. Я ей лекарства искала, здесь неподалеку склад медикаментов. Но я не дошла. Вернее, дошла, но… Это было сутки назад. Не знаю, что с ней сейчас.

¡Mierda! Пока они здесь танцуют, Мишель возможно… Но тихо, тихо…

– Покажешь нам, где вы сейчас живете? Клянусь, мы поможем, все сделаем, что будет возможно!

Женщина еще раз вздохнула и , помедлив, кивнула.

Дерил.

Быстро, быстро, быстро!

Мишель  плохо, Мишель болеет, а они тут полчаса уговаривали бешеную бабу показать дорогу! Да надо было ее  тряхнуть пару раз , и быстренько бы все сказала!

Конечно, в глубине души, Дерил понимал, что такие методы вряд ли бы подействовали на женщину, уж что– что, но оценить уровень противника он был способен, и все же  злость требовала выхода.

Блядь, как же тяжело было сдержаться, и не рвануть вперед, втопив педаль байка до упора! Но приходилось тащиться позади пикапа, куда загрузили еле живую от усталости дамочку.

Дерил даже не задумывался о том, какого хера делает его девочка здесь, в этом городке, когда , по словам мексикашки, еще ехать и ехать… Потом, это все потом. Главное сейчас, найти Мишель, убедиться, что с ней все хорошо, а дальше…

О том, что будет дальше, и будет ли оно у него, Дерил старался не думать.

Андреа.

Андреа в очередной раз выглянула на улицу. Осторожно, как учила Мишонн.

Мишонн, которая ушла сутки назад за лекарством для Мишель.

Андреа вся извелась. Они просчитали, что на все ( дорога, поиски, обратная дорога) должно уйти максимум полдня. Но Мишонн  ушла и пропала. Андреа старалась не паниковать, не думать о том, что , возможно, случилось несчастье, и она осталась совсем одна с бесчувственной Мишель на руках. Нет, Мишонн выберется. Конечно, выберется! Всегда выбиралась.

Она самая сильная женщина, из всех, что встречала Андреа.

Она спасла ее в лесу, вытащила из Вудберри потом, практически заставив уползти за собой в лес по разведанному заранее ( зачем? готовилась к  такому?)водостоку. Она вернулась за Мишель, несмотря на опасность. Она обеспечила их этим убежищем. Она одна не боялась выходить наружу все это время, без устали добывая припасы и оружие.

Теперь у них было достаточно всего для того, чтоб переждать несколько месяцев, не выходя из дома. Их бы никто никогда не нашел!

Если бы не внезапная болезнь  Мишель! Они перепробовали все лекарства, что у них были, ничего не помогало. Мишель становилось все хуже, она металась в горячке, постоянно мокрая от пота, периодически теряя сознание. Не ела, практически не пила.

Подруги не знали, чем ей помочь. В справочнике медицины, который они нашли в убежище, под подобное описание подходило несколько десяткой болезней, начиная нервным срывом и заканчивая менингитом. В любом случае, нужных медикаментов, рекомендованных в том же справочнике, у них не было.

Зато была карта города, где указывались основные учреждения. И в том числе склад медикаментов на окраине.

Мишонн уехала, Андреа осталась менять мокрые тряпки на голове у Мишель и пытаться напоить ее водой с глюкозой.

И сейчас, на исходе суток после отъезда подруги, Андреа не находила себе места.

Она вернулась, еще раз убедившись, что Мишель то ли спит, то ли в обмороке, и опять поднялась наверх, осторожно выглядывая в дверь, надеясь , что вот-вот покажется высокая стройная фигура Мишонн.

Она как раз собиралась спускаться обратно, когда услышала рев моторов. Замерла, чувствуя, как сердце ухает от волнения и страха.

И в ужасе закрыла рот руками, увидев, как из припарковавшейся машины выскочил незнакомый смуглый мужчина и вытащил с заднего сиденья Мишонн. Судя по тому, как безвольно болтались ее руки и ноги, женщина была без сознания. Или мертва. Но нет. Нет. Конечно, она жива! Они же явно знали, куда ехали! Знали про убежище!

Андреа пригляделась к мужчинам, вышедшим следом из машины, немного узнавая. Кажется, это те самые мужчины, с которыми пришла к ним Мишель когда-то. А если это так, то ничего хорошего ждать не приходится. Мишель не говорила, почему она ушла из группы, но по обмолвкам становилось понятно, что ее спутники в этом виноваты в первую очередь. И теперь у них Мишонн.

Пока Андреа со страхом наблюдала за пришельцами, они тоже времени не теряли. Один з них, приехавший на байке, отошел чуть в сторону, внимательно оглядываясь. Незнакомый латиноамериканец и другой бывший спутник Мишель, с повадками уголовника, хлопотали над Мишонн, пытаясь напоить ее водой.

И тут Андреа увидела то, что заставило ее буквально подпрыгнуть на месте. Она увидела Шейна Уолша, вылезающего из-за руля.

Глава 32

Керол.

Керол домыла последнюю тарелку, вытерла руки полотенцем, устало размяла поясницу. Ноет, зараза, на ногах с некоторых пор стало стоять все сложнее.  Улыбнулась помогающему ей мальчишке, Патрику, кивнула на его заверения , что со стола он сам уберет, и что она может идти отдыхать.

Какое там отдыхать! Керол даже постояла, задумавшись,  определяясь с выбором, с чего начать, какое дело важнее? Надо было посмотреть наличие на складе продуктов, составить список для следующей вылазки, надо было наконец пересмотреть порванные ребятней вещи, и тоже составить список, надо было… да много чего надо было! Но в первую очередь надо было найти своего мужчину. Он не пришел на обед, и вообще с утра куда-то исчез.

Керол завернула за угол, услышала скрипучий голос Мерла Диксона:

– Ну че, Медведь, че думаешь?

Она улыбнулась, представив, как ее Гризли пожимает еле заметно плечами. Или вообще никак не реагирует на слова собеседника. Мерл всегда разговаривал с ним так, как будто не замечал , что его собеседник немой. И, похоже, Гризли это нравилось. По крайней мере, со старшим Диксоном он проводил времени больше, чем с другими.

– Вот я все хочу спросить у тебя, – голос Мерла звучал вполне отчетливо, похоже, мужчины сидели возле хозяйственных помещений, отдыхая от дневных забот, покуривая уже ставшие серьезным дефицитом сигареты.

– Ты ведь одиночка, да? Гастролер?

Пауза, во время которой Мерл скорее всего посмотрел на Гризли, ожидая реакции. Керол не стала подходить, боясь себя обнаружить. Она стояла в нерешительности, думая, как поступить: уйти или, наоборот, проявить свое присутствие. Керол ни в коей мере не хотела подслушивать, поэтому  уже сделала шаг вперед, но тут Мерл продолжил, и она замерла на месте.

– У тебя заказ был здесь, я так понял. Ренни, да? Судя по рассказам Брауни, там профи работал. Че, не кивнешь даже? Ну и хрен с тобой… Хотя, щас -то это все уже всем похеру, это я так, чтоб понимать… Просто странно мне, какого хера ты с нами здесь крутишься… Неужели из-за кухарочки? Да? Ну прикольно , че… Запал?

Керол вся напряглась, обратившись в слух, как будто Гризли мог сейчас заговорить. Впрочем, Мерл говорил за двоих.

– Запал, значит… Она ниче такая, кухарочка, ладненькая… И девчонка у нее улыбчивая, не пугливая, странно даже при таком папашке-то… Хорошо, что мы его закопали, блядь…

Керол, неслышно охнув, прижала пальцы к губам.

– И че, хорошо все у вас? М? Че молчишь, бревно ты с глазами? Радуйся, блядь! Я тоже раньше радовался… Сука, если б знать…

И столько тоски было в его голосе, что Керол невольно стало его жаль. Мерл Диксон, грубый, хабалистый, шумный, громкий, сейчас был не похож на себя.

– Я, блядь, утырок… Брат… Прикинь, всегда, если я херню делал, братуха выручал, он как-то поспокойней, потише что ли был… Я на него надеялся, если начинал, то всегда знал, что он подстрахует… Ну кто ж знал, что ему так башню снесет? Что его со мной вместе унесет? И наша девочка… Блядь… Я во всем виноват. Он , конечно, мудак конченный, но виноват-то я… Из-за меня все. Если я тогда не начал, то все в порядке было бы… И брат, и она…

Мерл вздохнул, щелкнул зажигалкой.

– Вот было у тебя когда-нибудь такое, Медведь, что дико хочется вернуться назад? Ну , в то место, где был счастлив? Да? Вот у меня раньше не было никогда. Я никогда и нигде не был счастлив. Вот серьезно тебе говорю!

Мерл повысил голос, словно бессловесный собеседник выразил сомнение.

– Я, блядь, всю жизнь жил в говне, жрал говно, ширялся говном! И творил я тоже говно! И нихера не думал, что в сорок лет… Что такое случится. Да не конец мира, мне похер на него! Мы с братухой даже не особо разницу заметили, наоборот, лучше стало: копов нет, твори, че хочешь! Я не думал, что со мной она случится… Мишель. Ты знаешь, скотина ты бессловесная, я даже рад, что мир в жопу рухнул! Потому что, если б не это, хер бы мы с ней встретились!

Мерл задохнулся, видно не справившись с эмоциями. Керол слушала, пораженная  накалом страсти в его голосе. Она не думала никогда, что Диксон на такое способен.

Между тем он опять заговорил, уже более спокойно, но с каким-то внутренним надломом:

– Я понял, че такое счастье, когда мы встретили ее. Не, сначала, само собой, не понял… Хорошо, конечно, че говорить, она же красотка. Прикинь, поверить не мог первое время, среди ночи встану покурить, потом вернусь и смотрю на нее, смотрю… Как будто исчезнет щас, как глюк после мета. Все боялся, что это мне чудится, и что щас раз – и  проснусь, а я в свинарнике обычном своем, и рядом блядь какая-нибудь под боком, и братуха зло смотрит, потому что я очередную хуйню творил накануне… Вот прям вообще не сразу привык… Но уж когда понял все… Знаешь, Гризли, мы тогда с домике охотничьем жили, тихо так, спокойно. Так мне там хорошо было, пиздец просто! Вот всю жизнь бы так прожил. С ней и с братухой. И никого больше не надо. Как я потом жалел, что мы свалили оттуда! Не надо, не надо было! Она же… Гризли, она же не смотрит на нас теперь! Ни на меня, ни на него! Как будто нас нет! Как будто этого не было всего! Одной хуйней! Одним хуевым поступком! Все! Все перечеркнули! Блядь!

Мерл опять задохнулся, долго и мучительно откашливался. Потом, судя по всему, приведя себя в относительное спокойствие, продолжил:

– Вот никогда у меня дома не было, куда хотелось бы вернуться. А туда хочу. Все время хочу. Кажется, вернусь – и все будет  по-прежнему. А ты, Гризли? Домой хочешь?

Керол, оглушенная его исповедью, все-таки решила, что не будет больше слушать, слишком больно это, слишком лично, но последний вопрос заставил остановиться.

– Да? Хочешь?

Судя по заинтересованности в голосе Мерла, Гризли что-то сделал, как-то ответил на вопрос.

– Слышь, а ты ведь не американец, да? Вообще не отсюда? Да?

Керол в волнении сжала пальцы. За все время их отношений, Гризли так и не сказал ей, откуда он.

– Так… Профи… Явно воевал…  СВД… Русский, что ли?

Русский? Керол открыла рот в изумлении. Русский… Она мало что знала, про Россию, только то, о чем говорили по телевизору в той, далекой жизни.

– Слышь, ну прикольно. Русский… Какого же тебя принесло-то сюда? Ренни перешел дорогу русской мафии?

Мерл хохотнул.

– Ну, в принципе, он был тем еще безбашенным ублюдком… Ну ты, мужик, встрял, конечно же… Приехал, задание сработал, а назад никак… А у тебя там семья? Да? Че, и жена есть? Да...

Больше Керол не могла терпеть. Она тихо отступила в тень, стараясь смотреть под ноги, чтоб , не дай Бог, на что-нибудь не наступить и не обнаружить себя,  скользнула к зданию тюрьмы.

Взбежала на второй этаж, в камеру, что делила с Гризли, заперла дверь, без сил уселась на койку.

– Что же мне делать? – тихо прошептала она, машинально погладила себя по животу, – что же нам делать?

Мишонн.

Мишонн стояла на вышке, лениво оглядывая окрестности. День был солнечный, небо глубокое и чистое, настроение не портили даже вонь и хрипы немногочисленных ходячих за воротами.

Место было новое, но обязанности у нее были все те же: наблюдение и  охрана. Как в Вудберри. За одним, существенным,исключением: те же обязанности были здесь практически у всех жителей. Все ,по очереди, стояли вахту на воротах, за исключением детей, стариков и беременных женщин. Все, по очереди, помогали на кухне. Все, по очереди, ездили за продуктами.

Все были при деле. Лидер этой общины, Рик, поддерживал порядок железной рукой.  И, несмотря на то, что взгляд у него порой был абсолютно сумасшедшим, доверие вызывал он больше, чем открытый, позитивный, улыбающийся Губернатор.

Его жена, Лори, дохаживала последние месяцы до родов. Местный врач, Хершелл, давал позитивные прогнозы. Его сын, Карл, тоже нравился Мишонн, он не путался под ногами, рос серьезным и самостоятельным, порывался стоять на вышке и на воротах, наравне со взрослыми.

У Рика было, ради чего стараться, выстраивать долговременные отношения, улучшать условия жизни.

Мишонн вспомнила, как Андреа тихим шепотом рассказывала, что не все так уж позитивно было в жизни Рика до недавнего времени. Упоминались имена Шейна и Лори… Но, судя по всему, это все было в прошлом. К радости подруги, переключившей внимание Уолша на себя.

Мишонн усмехнулась, покачала головой. В этом была вся Андреа. Без мужского внимания жизнь ей казалась неполноценной. А вот сама Мишонн прекрасно без этого обходилась. Жаль только, что ее мнение по этому поводу кое-кем совершенно не учитывалось.

Стоило подумать только, как  снаружи раздался тихий свист и веселый голос:

– Oh, bebé, eres como el amanecer de la mañana! ¡No puedo dejar de mirar! ( Ох, малышка, ты просто как утренняя заря!Не могу налюбоваться!)

Мишонн чуть поморщилась, впрочем, снизу этого было незаметно, и промолчала. Надоедливый мексиканец ходил за ней по пятам  с момента приезда в тюрьму, постоянно что-то говорил, нашептывал жарко, если удавалось приблизиться, кричал вслед на испанском, когда проходила мимо. Мишонн даже не пыталась выяснять, что именно, ей было все равно. Походит, и отстанет. Ну, или она его отвадит.  У нее для этого был прекрасный, очень острый аргумент.

– Спускайся, belleza, вон твоя смена идет, пошли завтракать!

Мишонн увидела вдалеке Гленна, который шел сменить ее, взяла куртку, спустилась вниз, игнорируя заботливо предложенную Мартинезом руку.

Тот, впрочем, не растерявшись и не обидевшись, воспользовался моментом встать поближе, тихо и горячо шепнул проходящей мимо него женщине:

– Qué caliente, te quiero.(Горячая какая, хочу тебя)

Судя по всему, что-то явно неприличное… Хорошо, что она языка не знает, а то пришлось бы бить…

А так, в очередной раз делая вид, что ничего не слышала, Мишонн просто прошла мимо, чуть двинув плечом Мартинеза с дороги, кивком поздоровалась с Гленном и направилась к летней кухне.

Мартинез шел следом, уговаривая ее погулять после завтрака, обещая показать что-то совершенно estupendo, что бы это ни значило.

Мишонн даже головы не поворачивала, уже по опыту зная, что любое ее слово, любой жест будут восприняты прилипчивым мексиканцем, как сигнал к действию.

Пока шла, все раздумывала, с чего это он так к ней прицепился. Мишель как-то обмолвилась, что Мартинез увлекался ею. Мишонн тогда еще, помниться, подумала, что парень не иначе самоубийца. Мишель была в то время с Диксонами, и к ней даже подходить было нежелательно, а уже тем более пытаться проявить знаки внимания. Да уж, судя по всему, Цезарь парень смелый, даром, что кретин.

И особенно странным было то, что теперь, когда Мишель  была одна ( хотя все условно: Диксоны даже на расстоянии блюли ее, как свою собственность, и  у желающих подкатить неминуемо возникли бы серьезные проблемы), Мартинез к ней охладел.

Нет, общался, конечно, сидел даже пару раз возле ее кровати, пока Мишель без сознания валялась в нервной горячке,сразу после того, как ее привезли  в тюрьму, но все эти проявления были чисто дружескими.

Они и теперь общались, шутили, даже играли в бильярд, найденный в комнате отдыха охраны тюрьмы. И ничего более. Словно брат с сестрой. Или давние приятели. Мартинез был удивительно легок в общении, весел, открыт.

Мишонн подозревала, что это все маска, игра. Особенно ее подозрения усилились, когда она узнала, кем он был раньше. Начальник охраны у мафиозного босса – да уж, такую должность за красивые глаза не дают. ( Черт, а глаза и правда красивые…)

Поняв, что мысли ушли не в ту степь, Мишонн разозлилась, ускорилась, стараясь оторваться от надоедливого ухажера.

На кухне крутилась сегодня необычно подавленная и хмурая Керол. Она чуть улыбнулась Мишонн, без вопросов поставила перед ней миску с кашей и чашку  с душистым отваром из трав, собранных во время последней вылазки в лесу.

Мишонн кивком поблагодарила, принялась за еду.

– Приятного аппетита, belleza, – Мартинез уселся рядом.

– Цезарь, ты будешь завтракать? – Керол улыбнулась ему.

– Да, crisálida.

– Каша и чай.

– Из твоих рук что угодно!

– Ну ты и плут, Цезарь! – Керол , несмотря на явно не очень хорошее самочувствие и настроение, не могла не рассмеяться, настолько обаятельным он был.

– Да ты что, crisálida! Вот вообще не обманываю! Ты же лучше всех! Вот, palabra de honor, если б не Гризли, была бы ты моя!

– Опять к нашей хозяюшке пристаешь, Брауни? – рядом на скамейку бухнулся Мерл, – смотри, Гризли яйца оторвет, без предупреждения!

Мартинез разразился длинной речью на испанском, призванной , вероятно, убедить… Впрочем, кого и в чем он хотел убедить, весело поглядывая на Мишонн, невозмутимо жующую свой завтрак, осталось загадкой, потому что Диксон, как выяснилось, совершенно его не слушал, напряженно глядя куда-то в сторону огорода Рика. Мартинез замолчал, посмотрел туда же. Возле невысокой оградки стояла Мишель, болтая с одним из недавних обитателей тюрьмы, молодым парнем, имя которого пока что никто из присутствующих не запомнил.

О чем они говорили, из кухни слышно не было, но смех Мишель доносился вполне отчетливо.