Текст книги "Особо одаренная особа"
Автор книги: Мария Вересень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
– А у меня что, нечеловеческий? – попыталась я возразить, но тут увидела чету медведей, гордо вышагивающих со свадебным платьем и ларцами, набитыми гребнями, заколками, украшениями и прочей дребеденью, и поняла, что все это было припасено давно.
– Это засада, заговор, подстава! – запричитала я и попробовала улизнуть, но даже родное капище предало меня, даже моя собственная каменюка, желая видеть меня замужней, заложила кирпичами все двери, ловко сунув мне под ноги бассейн с теплой водичкой.
– Правильно, – проворковала Горгония, – начнем с бани, а уж потом…
Овечка дула на блюдце так самозабвенно, что чай отплескивался к краю высокой ароматной волной, которая, отразившись от стенки, возвращалась обратно, чтобы быть втянутой ее напомаженными мягкими губками.
– Торговлишка у нас идет бойко, на днях учредила товарищество по взаимовыручке. Буду молодым купцам ссуды давать под невеликий процент от прибыли. А то самой-то по дорогам хлопотно ходить, а у них ноги молодые, резвые, опять же разбойников не боятся. – Овечка откусила от медовой ковриги Настасьи Петровны приготовления и закатила глаза: – М-м-м, умопомрачительно! А не желаете ли вы, Михайло Потапыч, открыть в Княжеве постоялый двор, а? А что? – Она задумалась на мгновение. – Тихий домик в центре города, ненавязчивая прислуга, скромное название «Северский мишка».
Злыдень, сидевший от нее по правую руку, от нервов так колотил посохом в земляной пол, что другому свату – Рогачу приходилось его попридерживать. Вежицкий голова в красном шитом золотом кафтане потел от одного взгляда на поставленный перед ним чай и беспрестанно промокал лоб батистовым платочком, безжалостно тиская прижатый к груди каравай. И в страшном сне он не мог себе представить такой милости, как сватать богиню, и оттого сильно волновался, боясь опозорить весь род людской, не то что самовольно пришедший в лес вопреки всяким обычаям Лунь Вересень, озорно глядевший вокруг и пристукивавший посохом.
– А чего это вы, гости дорогие, не кушаете? – прижала лапы к груди Настасья Петровна. – Все посошками пристукиваете? Али у вас дело какое на уме?
– Фу! Ну наконец-то, – выдохнул Злыдень, вскакивая с лавки.
Городской голова на всякий случай тоже подскочил:
– У вас товар, у нас купец… – И осекся, увидев улыбчивые рожи нечисти. – Что? Не это?
Анчутка, прищурившись, поинтересовался:
– Ну-ка, ну-ка, чего это он там лопочет?
Я плотнее привалилась к двери, сзади на меня навалилась Лейя, и мы чуть не выпали из-за нее в горницу. Спасибо Алие, уцепившей мавку сзади за подол:
– Тише ты, кикимора, всю невесту попортишь!
– Я еще не просватанная, – проворчала я, поправляя на себе праздничное платье. Одели меня тетки так, чтобы не стыдно было людям показать, а мне все казалось, что богатое платье совсем мне не идет и наплевать, что Лейя чуть сознание не потеряла, когда увидела бесценное узорочье, подаренное Березиной. Хорошо хоть косы как настоящей невесте не стали заплетать. Есть у нечисти свои преимущества.
– Жених наш – парень видный. Силой, красотой, здоровьем не обиженный.
– Они про ум забыли сказать, – подавилась смешком Алия. А овечка продолжала как по писаному:
– Люба ему ваша Верелея, вот и просим мы у вас ее для него…
– Об этом не может быть и речи! – Феофилакт Транквиллинович встал из-за стола и даже с какой-то обидой отодвинул стул.
– Обана! Вот это поворот! – хлопнула себя по ляжкам Алия.
– Дак че? Не будет свадьбы? – Лейя повернулась ко мне. А мне тоже как-то нехорошо стало.
– Она не доучилась! Ей нужно заниматься, много и серьезно, – решительно стукал пальцем Вук Огнезмий. – А о чем она будет думать в замужестве? Нет, я решительно против.
Вежицкий голова испуганно сел обратно, а овечка даже бровью не повела и, все так же вздымая волну на блюдечке, спокойно возразила:
– Велий наш сам не дурак, да к тому же учитель. Он не позволит ей хвостом вертеть, да и ваша егоза от любви, глядишь, усердней заниматься станет, чтобы супругу угодить.
– Чего? – Я даже попыталась выскочить за дверь, но Алия ухватила меня за руку, хихикая: – Зато про ум сказали!
И тут раскаркался Карыч:
– Наша девочка никому угождать не приучена. Не ей, богине, перед человечишкой стелиться. Нет, не подходит нам ваше предложение.
– Велия тоже не на помойке нашли, – влез Рогач, – а сильно зазнаваться – без женихов остаться.
– Сейчас они меня еще и паскудить будут? – обиженно буркнула я и притихла, услышав имя Волчьего Пастыря.
– Вот жених, достойный нашей Вереи, – распинался Анчутка. – Силен, могуч, самовластен, великим богам ровня.
– Сухой, бесчувственный старикашка, – оттопырила губу овечка. – Вы чего своей Верее предлагаете, чего вы своей племяннице желаете? Чтобы замужем была за немилым, на чужих красавцев молодых заглядывалась?
– Да! – Злыдень скребнул когтями по столу. – Сердце ее давно к Велию склонно, так что нечего тут кашу по тарелке размазывать.
Мои тетки захохотали.
– Сердце девицы, что трава в поле – куда ветер дует, туда она и склоняется.
– Ну все! – всплеснула я руками. – Свадьбы точно не будет. Дайте мне каравай, я их всех им же и…
Но овечка проворно отодвинула блюдце и тоже уперлась:
– Так это ж выходит, что ваша невеста – вертихвостка! – и, глянув на сватов, решительно заявила: – Нам такая не подходит! Что мы Велию другую не найдем, что ли?
Сваты загомонили, тоже поднимаясь:
– Не подходит, другую найдем, посерьезнее…
Тут я не выдержала, оттолкнула опешившую от таких речей мавку и вывалилась в горницу, сжимая в одной руке свадебный каравай, а в другой рушники:
– Как это не подходит?! – Я пошла на Анчутку, тряся караваем. – Вы чего удумали? Вы за кого меня замуж выдавать собрались? Я Велия люблю, я без него жить не буду! Не отдадите, сама отдамся, вот! Я – богиня, все могу! – И, вырвав из рук старосты его хлеб, сунула ему свой, пошла вешать рушники, последний попытавшись потуже затянуть на овечке и прошипев ей сквозь зубы: – Ну, кудрявая, я тебе дам «не подходит!», ты у меня ходить разучишься! – и замерла, уловив озорной блеск в ее глазах, а, разогнувшись, поняла, что надо мной хохочут все – и дядья, и сваты.
– Вот, – сказал Анчутка, – хотел ваш жених серьезу, так серьезней уже не бывает.
– Это точно, – подтвердили Луню Рогач и Злыдень, – серьезней, чем сейчас, мы ее и не видели.
Я вспыхнула, топнула от досады ногой:
– Да ну вас всех! – и гордо удалилась к подругам.
– Эх! – хлопнул по колену дядька Велия, – хороша невеста! Всем на зависть, а Велию на радость.
– Вот и сговорились, – радостно потер руки Анчутка, а Вежицкий голова перевел дух, с уважением глядя на измызганный каравай в своих руках.
– Тебе хорошо, тебя замуж выдают, – ныла Лейя, а Алия ее с энтузиазмом поддерживала:
– Мне батька сказал, что пока обучение не закончу, так о свадьбе даже и мечтать не сметь. – Она тяжело вздохнула.
– Ты же хотела валькирией стать, – напомнила я ей.
– Ну, хотела… – засопела подруга, потом широко развела руками и протянула: – Так это еще когда было-то!
– Год назад.
Лаквиллка вспыхнула, но решила не спорить. Я попыталась дотянуться до винограда над головой и, не удержавшись, упала на перинку из розовых лепестков. Сколько мы в ней ни рылись, так ничего, кроме этих розовых лепестков, и не нашли, хотя она вся так колыхалась, словно лепестки лежали на киселе. Камень сновидений, как всегда, оказался на высоте. Заметив, что гости стали подозрительно пошатываться и падать где ни попадя, он быстренько соорудил из мозаичного пола этакое подобие перины во избежание несчастных случаев.
Девичник наш растянулся на три дня, и если поначалу было очень весело, то теперь я просто не могла уже шевелиться. Не чувствовала ног и хрипло каркала, как ворона. Мы упились, уелись и уплясались. Я позвала из Школы всех, кому хватило смелости зайти в Заветный лес, без разбора.
Теперь в моей летней резиденции бродили привидения, тяжко стонущие и донимающие всех однообразными вопросами:
– Зачем я столько пила?
Только тетки ужасали своей выносливостью, даже сейчас на три голоса они тянули слезливую предсвадебную песню. Да выводок школьных кикимор во главе с Дунькой подвывал им в особо жалостливых местах и уборщица Любша с видом знатока покачивала вино в прозрачном бокале. Вот уж где оказалась бездонная бочка! Даже Лейя не смогла ее перетанцевать, а уж про переесть, перепить и речи не шло!
Настасья Петровна умилялась, глядя на меня, да укладывала сундучки с приданым. Сколько мы ни спрашивали у нее, зачем это, она только жмурилась да приговаривала ласково, что пригодится.
– Дались же моему Ваньке эти его церемонии, я ему говорю, давай сейчас поженимся, а он, мол, не положено, надо вот так-то и вот так-то! – жаловалась Лейя. – А на него эти змиешны заморские уже зыркают! Ой, боюсь, уведут!
– Не боись, – успокоила ее Алия. – Во-первых, где он еще такую дурищу найдет, чтобы в рот заглядывала, да и не тянет его к змиям, он в папину породу, все на лягух болотных заглядывается!
– Злая ты, – накуксилась мавка.
А я со стоном попыталась сесть:
– Где там этот… цветок папоротника, который вампирюга притащил?
– Не-эт! – в один голос заорали подруги. – Не будем мы по твоему лесу с ним бегать!
День назад мы с азартом именно этим и занимались и даже обнаружили гнездо Карыча, которое тот прятал. Постояв под огромной сосной, мы так и не решились залезть и посмотреть, что внутри, хоть папоротник красноречиво указывал, что все клады Заветного леса находятся именно там. Алия глубокомысленно заметила, что вороны всегда к себе в гнезда тащат все, что блестит, так что, вполне возможно, в гнезде есть чем разжиться, но я твердо сказала подругам, что не полезу, не хочу без головы остаться.
Дунька завела:
Ох ты утка, ты уточка,
Сера мала перепелица!
Ты зачем рано выходила
Из тепла гнезда утичья,
На луга, на зеленые…
Ох ты девка, ты девица,
Ты к чему рано во замуж пошла?
– Ну давайте тогда в зеркала будем рожи строить незнакомцам, – предложила я, передернувшись от таких песнопений.
– Ага, – сказала Алия.
Перебрав всех знакомых и убедившись, что ребята празднуют в Школе мальчишник, мы стали просить у зеркала, чтобы оно нам показало то веселое, то забавное, то красивое. И только лаквиллка догадалась подойти пьяной вихляющейся походкой и потребовать:
– Покажи мне жуть невиданную.
Насилу нас всех потом вином отпоили, а будущую императрицу еле отрыли в сундуках, да и то боялись, что она квакать до конца жизни будет. Одна я не растерялась – хлопнулась в обморок и лежала довольная – раз я эту жуть не вижу, значит, и она меня тоже.
– А ну, – закричала Дунька после очередного бокала, – кто тут хороводы водить будет? – и закружилась, сшибая стулья. – Ай, люли, ай, люли.
– О нет! – Я поползла прочь, чувствуя, как розовое болото подо мной ходит ходуном. Лейя позеленела.
И тут на улице взвыли на разные голоса про то, что замужем не плохо, а очень даже хорошо.
– Что это там за оптимисты? – поинтересовалась я и свесилась с балкона.
Какие-то сумасшедшие незнакомые девицы устроили под нашими окнами игрища.
– Это кто? – навалилась мне на спину лаквиллка.
– Может, летавицы? – Я присмотрелась к длинным толстым косам.
Девки были какие-то странные – трехцветные. Белые, черные и рыжие. И одеты как-то непонятно.
– Эй! – крикнула я, запулив в них яблочным огрызком. – Вы кто такие? Я вас в Школе не видела!
Та деваха, которой замужем было особенно хорошо, не раздумывая, поймала огрызок, швырнула его мне обратно, да так ловко, что попала по лбу.
– Ты чего, Верея, перепилась? Подружку Анжелу не узнаешь?
– Анжело! – радостно замахала ему платочком Лейя. – А это что за селедка рядом вихляет задом?
«Селедка» перестала веселиться, откинув со лба кудряшки, и я сползла от смеха по балконным перильцам.
– Ванька! – радостно заорала лаквиллка. – Друг!
– Ивонна, – возразил демон.
– А этот, новый вид нечисти, вампирюга который, тоже с вами?
Я опять свесилась вниз, но тут меня осторожно потрогали сзади по плечику:
– Наконец-то вы вспомнили про свою подружку Вампиреллу!
На Аэроне было вызывающее платье и две толстых косы. Я захихикала:
– И как ты только на это согласился?
Он скромно потупил глазки:
– Меня шантажировали.
– Кто посмел шантажировать мою румяную подружку? – заорала Алия и повисла на шее у вампира, а все девицы под балконом загалдели почему-то на разные голоса, понося Велия:
– Твой женишок и шантажировал! Сказал, кто добежит в женском платье до Заветного леса первым, тот и будет дружкой на свадьбе по левую руку, – сказала Анжела, вскарабкавшаяся по стене, как паучиха, к нам на балкон.
– Ой, как они веселятся! – позавидовали мы.
– А кто будет по правую руку? – влезла Лейя. Парни задумчиво посмотрели вниз на Сиятельного, который там остался.
– А по правую руку будет тот, кто в бабском конкурсе красоты займет первое место, – с ухмылкой сказал вампир. – Ну что, красны девицы, по росту ста-но-вись!
Лейя захлопала в ладоши, поудобнее устраиваясь на перилах. И тут из виноградных дебрей выползла, дергаясь, как умертвие, госпожа овечка, окинула всех мутным взглядом и, поинтересовавшись:
– А кто нальет даме вина? – упала на бок.
– Жаль, такой председатель жюри пропал! – вздохнула я и тут же подскочила. – Березина, Горгония, тетки! Скорей сюда, сейчас конкурс красавиц начнется!
– Где? Где? – закричала шишимора Дунька. – Я хочу, я красавица!
Насилу ее усадили. Камень сновидений живо подсуетился, сделал наш балкончик ниже, устлал его ковровыми дорожками да уставил резными столиками с креслицами.
– А это чего? – заинтересовалась Любша, поднимая таблички на палочках, где были разные рожицы.
– А это чтобы показывать, кто нам люб, а кто не очень, – объяснила я, оглядывая заготовленный для меня столик. По правую руку огромная ваза с цветами, чтобы швырять в приглянувшихся, по левую корзина с яйцами, для того же.
– Претендентки на титул красавицы, пошли! – повелела я. Среди парней, заметивших корзины, началась сутолока: передние уперлись как бараны, а задние пытались их во что бы то ни стало вытолкнуть, чтобы посмотреть, что из этого получится. В результате перед нами оказался бельчонок в своем кокошнике и сарафане, который с перепугу завопил:
– Во саду ли…
– Профессионалы не участвуют! – пробурчала, приоткрыв один глаз, овечка.
– Какой славный! – умилилась Березина, и в артиста полетели цветы. Только Алия перепутала, схватившись в азарте за корзину с яйцами.
– Ой! – вжала голову в плечи лаквиллка.
Первую конкурсантку в цветах и яйцах унесли за праздничный стол. Второй оказалась Химка.
– Погодите, это разве мальчик? – удивились мы дружно. Я, не раздумывая, подняла табличку:
– Претендентка номер три!
– И все, что ли? – обиделась химера. – А песня?! – Она разинула рот.
Мы с визгом попытались заткнуть уши, но Анжело с Аэроном повалили певицу, вытолкали ее взашей, а чтобы деваха не обиделась, сперли у нас половину цветов и натолкали ей полные руки конфет.
– Сейчас моя очередь! – заявила, игриво поводя плечиками, Анжелка. Вампир наступил ей на подол, и она повалилась, цепляя его за косы и декольте платья, которое с треском разорвалось.
– Ах ты ж! – взревел вампир, расправляя крылья, ухватил демона за юбки и, задрав все это, завязал бантом на голове. Демон в панталончиках забился, не зная, как выбраться из своего мешка.
– Один раз я с батькой в Люмбу ездила, так там девки в яме с грязью друг друга тузили, за деньги, – пробасила мне Алия на ухо. – Такая срамота!
– Почему? – удивилась я.
– Они ж голяком там друг друга по грязи валандали! Хотя бате понравилось. Мужики там просто надрывались, ставки делали.
– А что, хорошая идея, – пропела из-за спины Березина, которая слышала этот разговор. Она прищурилась, и Аэрон с Анжело ухнули в бассейн с грязью.
– Что за…?! – возмутился было вампир, но Березина подмигнула и, потянувшись, как кошка, многообещающе улыбнулась:
– А кто выиграет, того я поцелую…
– А кто проиграет, того я! – влезла Дунька.
Аэрон тут же макнул в грязь только-только выпутавшегося из своих юбок Анжело.
– Принимаем ставки! – заорала я. – Кто на Вампиреллу, кто на Анжелку?
Я нахватала полные руки кладней и азартно запрыгала на краю бассейна, в котором две крылатые девицы темпераментно тузили друг друга.
– Я победю! я победю! – весело кричала Анжелка, прыгая на хлюпающей, пускающей пузыри Вампирелле, но оскользнулась и плюхнулась в грязь, из которой поднялся Аэрон, растопырил руки и с хохотом взобрался на демона:
– Я побеждю… или побежду, в общем, я его побеждаю! – Он потянул демона за косы, тот поднял голову из грязи, раскрывая рот, как водяная кобылка. – И-го-го! – заорал Аэрон, радостно размахивая париком, с которого вовсю хлестала грязь, мы с визгом присели и потому не заметили, как кобылка взбрыкнула и вампир рухнул, забрызгав все вокруг.
Мы кинулись прочь, а когда подбежали обратно, наш бассейн пузырился, как неспокойное болото, и никакой Вампиреллы с Анжелкой не было.
– Это чей башмак? – поинтересовалась Алия, а мавка заголосила:
– Утопли!
– Не может быть! – крикнула я. Березина тоже скептически изогнула бровь:
– Да тут глубина-то!
Тут из грязи выметнулась рука, мы не поняли чья, с силой схватилась за край и снова ушла на глубину.
– Эй! Они тонут! – обрадовала всех Алия, опустилась на колени на краю ямы, я тоже наклонилась, а Березина с Дунькой расстроились:
– Кого ж мы теперь целовать будем?
Я заволновалась:
– Дайте мне что-нибудь, я хотя бы потычу!
И тут два грязных чудища вылетели из бассейна, взвились над нами с Алией, злорадно хохоча, и потащили нас прямо в грязь! Грязь залепила глаза, рот, уши и нос, я поняла, что умираю страшной смертью, и забрыкалась, чувствуя, как руки и ноги с трудом преодолевают сопротивление воды, сильно завидуя Алие, которая сумела в свой смертный час так длинно и заковыристо выругаться.
– Я вам руки оторву! Я вам ноги оторву! Вы у меня заиками до конца жизни останетесь! – рычала она, сопровождая каждую свою угрозу странными глухими шлепками. Я приоткрыла один глаз и увидела подругу, длинными плавными прыжками гоняющуюся за отчаянно гребущими Анжело и Аэроном с плоской радужной рыбой в руках. А обитатели дна морского в ужасе смотрели на это.
– Ух ты, как у вас весело! – возвестила мавка у меня над головой.
– Ух ты, – вторила ей Дунька.
– А мы к вам сиганули, – сообщила овечка, болтая ногами и оседая на дно золотым облаком.
– Я ж говорила вам, ничего с ней здесь не случится. – Березина хмыкнула, оглядываясь вокруг. – А местечко милое.
Мне было страшно смотреть, как из ее рта вырываются пузыри, сама дышать я тут не решалась, изо всех сил зажимая рот и нос руками. Зато мавка хохотала как сумасшедшая, оказавшись дома и нарезая круги вокруг убегающих жертв лаквиллки, пугала их перепонками между пальцев. Обидно было, что назад мы вернулись через ту же родимую грязь.
– Это не смешно! – рыдала Лейя, Ваня выражал ей сочувствие, но, сколько она за ним ни бежала, он все время оказывался на шаг впереди.
Я стребовала себе дождь и удивилась визгу в соседних комнатах.
Анжело и Аэрон наперебой рвались к Березине, но та брезгливо отодвигала их пальчиком:
– От вас рыбой воняет, отойдите.
И оба пискнули, оказавшись в объятиях Любши:
– Ну что, Дунечка, которого выберешь? Слева или справа?
Дунька зарделась, поводя крысиным носиком:
– Ой, даже не знаю! – заверещала она, ловко вскарабкиваясь по парням и раздавая громкие чмоки.
– Помогите! – забились они.
– Ва-анечка! – кричала мавка.
– А где Велий? – вдруг осенило меня. – Сплавили нам всех, а сами там веселятся? – Я пошлепала в зеркальную комнату, не обращая внимания на обиженный визг Алии:
– Верея, твой гадский замок мне воды не дает!
Я увидела, как это грязное чудище бежит ко мне, размахивая рыбиной, и с визгом ввалилась в актовый зал Школы, где Феофилакт Транквиллинович позволил накрыть столы.
– Вот она, моя племянница, – объявил, грохнув радостно по столу кубком, Карыч. А я, не в силах остановиться, так и пробежала по столу; камень сновидений, тоже впитавший винные пары, что витали в стенах замка, просчитался, выбросив меня прямо посреди блюд, кувшинов и тарелок. Кидаться на головы родственников я не решилась, но, приметив во главе застолья Велия, побежала к нему, высоко задирая мокрые, липнущие к телу юбки. Следом на стол, разливая море грязи, вырвались Алия, хитрый Сиятельный в бабском платье, не менее жуткая мавка с перепонками, Дунька верхом на двух резвых скакунах – Анжело и Аэроне с трепещущими крыльями и овечка, почему-то на задних ногах. Судя по передним, овца что-то пыталась спереть из моего дома.
– Нет, но только всех разогнали! – весело воззрился на нас Рогач, а я резво перепрыгнула через Велия, услышала, как в него с влажным шлепком врезалась подруга, тонко взвизгнул Сиятельный и восторженно закричала мавка:
– Догнала!
– Теперь ты салка, – пробормотала я и полезла под стол прятаться от Алии и невнятно возмущающегося жениха.
Правда, Феофилакт Транквиллинович очень быстро извлек меня оттуда двумя пальцами, как щенка, и, внимательно рассмотрев со всех сторон, пришел к выводу:
– Ну я думаю, на этом наш праздник и закончится.
– Я вам помешала?
– Напротив, вы нам очень помогли, а то мы бы это гуляние еще неделю не прекратили.
– Эх! Вер-рея, Вер-рея, такие посиделки испор-ртила!
– А устала я твое гнездо охранять!
– Где?! – сразу взвился Карыч.
Переоделась я уже в своей комнате. Пока мавка и Алия отмывались, Велий караулил меня по ту сторону двери, подгоняя. И на пару, как заговорщики, мы сбежали, пока нас не вовлекли еще в какое-нибудь мероприятие по поводу нашей женитьбы.
– Куда? – спросила я.
Велий схватил меня за руку и заметался по коридорам. Шагу ступить было некуда от желающих поздравить нас.
– Может, в город?
Велий сделал укоризненное лицо. По его мнению, самой большой ошибкой было бы сейчас идти туда.
– Ты не представляешь, какую деятельность развила твоя копытная подруга! Ты вообще уверена, что она овца, а не злой демон? Может, ты ее зря вытащила из Подземного царства, может, она там поделом и находилась?
– А что такое? – удивилась я.
– Ты в окна глянь!
Я посмотрела и замерла:
– Ух ты! – Кто-то поработал над нашим школьным парком не хуже камня сновидений: были тут и трибуны, и павильончики, и бесконечные рулоны ковров, которые только и ждали того мига, когда их раскатают. А главное – три флагштока с флагами Северска, Школы и города Веж.
– Заметила, что они герб поменяли? – спросил Велий.
Были там раньше только мастерок и клещи, а теперь к ним добавился еще и золотой ключ.
– Ты теперь богиня – покровительница города, тебе теперь и новый паспорт подарят. Эта кудрявая аферистка уговорила голову города выделить графу на содержание богини, а налоги в казну княжества отменить. И вряд ли Великий Князь осмелится теперь эту долю требовать, так что горожане на радостях все расходы по свадьбе на себя взяли.
– А сколько взяла кудрявая?
– Потом разберемся, а сейчас надо прятаться.
Мы со всей осторожностью прокрались в новую пристройку, но там нас ждал сюрприз в виде поэтажного Митяя Коготка, припавшего ухом к двери. Увидев нас, он радостно замахал, показывая на дверь:
– Подь сюда, Верея, че покажу! – и снова припал к дверям. – Как воють, сердешные, как надрываются!
– Кто там у тебя? – заинтересовалась я, услышав жалобные многоголосые всхлипы.
– Почем же я знаю! – удивился Коготок. – Место пока нежилое, поди, нечисть какая завелась.
– А мы кто?!
– Ну ты сравнила! – обиделся Митяй и тут же повис на мне, когда я распахнула дверь. – Не пущу, а вдруг они тебя съедят? Как же я потом людям-то в глаза смотреть буду?
Но мы с магом бесстрашно шагнули навстречу неведомым духам и изумились, нос к носу столкнувшись с одичавшим, красноглазым, зареванным Никодимом.
– Вереюшка, – бросился он мне на грудь.
– Никодим? – удивилась я. – Ты что здесь делаешь?
– Дык овца твоя говорит, устрою экскурсию, быт и деяния великой богини Вереи, а я думаю, столько лет рядом живем и ни разу не заходил. Думаю, не жалко десяти кладней, а она, гадина, завела и бросила.
– И сколько вас тут? – Я завертела головой.
– Да поначалу человек полтораста было.
Велий присвистнул и усмехнулся.
Мы убили почти час, чтобы отыскать всех, вывести и усадить за стол. Одного глотка хватило голодным людям, чтобы захмелеть. Здравицы полились одна за другой, и мы с Велием с ужасом поняли, что угодили в западню – спасенные не хотели покидать уютного места, а снующая нечисть их уже не пугала.
Только к вечеру мы с трудом смогли добраться до комнаты Велия, где и заперлись от многочисленных доброжелателей.
Пьяные подруги попробовали колотиться в двери, но я сказала, что никого нет, и мавка пошла искать нас дальше, а лаквиллка, судя по храпу, задремала у порога.
– Я думал, это никогда не кончится! – рассмеялся Велий, падая на кровать, я подтолкнула его в бок и бесцеремонно завалилась рядом, пугнув тем, что это была только репетиция к свадьбе.
– Да ну? – не поверил Велий, скосив на меня глаза.
– Ну да! Это ж мы так, в узком семейном кругу, а там приедет вся родня, официальные лица… Интересно, а Великий Князь будет?
– Если только город обратно отвоевывать, с дружиной, – засмеялся маг, прижимая меня к себе.
– Ага? А я вот как позову на помощь Лаквилл с Урлаком, как выпущу Груньку из Подземного царства, как сгоняю за Лихом на остров Буян! – Я загорелась идеей: – А почему бы и не оттяпать у него половину царства? Что ему, одной половины не хватит для житья?
– Так и я про то же говорю! – У нас под кроватью заворочалось, загремело, и вылез оттуда пьяный Анжело в сияющих доспехах и с волнообразным мечом. – Давно пора, а то кони жиреют, хлопцы чахнут. – Он с надеждой воззрился на нас. – Ну?
– Иди! – рявкнули мы в один голос.
– Ну вы только свистните, если чего… – Анжело понуро пошел к двери, просочился сквозь нее и наступил с той стороны на Алию. Там что-то рыкнуло, громыхнуло, и я понадеялась, что завоеватель съеден.
– И вот так вот будет теперь всю нашу жизнь, – глядя на дверь, пугнул меня Велий.
– Не надо!
– А куда деваться, это же нечисть, от нее за замками не спрячешься, за тридевять земель не сбежишь.
– Я сейчас заплачу, – пригрозила я, и мы впервые задумались о нашем дальнейшем житье. – Гадость какая, – сказала я, представив, как буду каждый день нянькаться с этими дворовыми, магами и прочими, а Велий преподавать балбесам, а еще время от времени устраивать попойки с друзьями и отбирать незаконно добытое у овечки. И чуть слезы не навернулись.
– Вел, сделай что-нибудь, я не хочу!
– А кто хочет? Маги тоже не хотели, чтобы ты была богиней.
– И что? Что я им-то сделала? Я же их пальцем не трогаю, колдовать не мешаю.
– Толку-то, что не мешаешь. Ощущения уже не те. Раньше кто мы были? Да почти боги, а теперь? В лучшем случае – жрецы. – Велий тяжело вздохнул, а я обиделась:
– И папа мой сказал, что в тридевятое уедет, у Сиятельного придворным магом будет, якобы там моя власть не распространяется. – Мне стало совсем грустно. – Что ж теперь будет?
– Не расстраивайся, живут же как-то люди, и мы приспособимся.
Не знаю, чего он добивался, но я расклеилась окончательно:
– Не хочу я приспосабливаться, я – богиня, вот пусть ко мне и приспосабливаются! – Я упала ему на грудь и зарыдала. – Может, не будем жениться?
Велий на мгновение застыл, а потом спросил:
– И чем это тебе поможет?
– А вдруг скажут, что еще глупая, незамужняя…
Он с сомнением поглядел на меня:
– Нет, это все равно что людоеду сказать, мол, я маленькая, не ешьте меня. Только слюна еще больше капать будет. Вот если тебя как-то очеловечить…
– Не надо меня очеловечивать! – испугалась я. – Я и так самый человечный человек на свете. – И тяжело вздохнула. – И как боги живут?
– Боги по Ириям да заповедным лесам попрятались, делают вид, что их нет или так далеко, что и не слышат. А ты вот вся тут. – Велий потянул меня к себе и вздрогнул, когда я впилась в него когтями. – Ты чего?
– Велий, – зашептала я страстно, осененная идеей, – а давай сделаем вид, что меня тоже нет.
Маг даже сел, чтобы видеть меня получше, а я закрыла ему рот ладошкой, отлично понимая, что он сейчас начнет разводить бодягу насчет белой горячки:
– А что, могла же я рассосаться как-нибудь, или съели там меня, или просто разорвало на клочки. – Я вскочила и забегала по комнате, а потом, взвизгнув, снова кинулась ему на грудь. – Или вышла я, ушла и не вернулась, бывает же такое. Годик пройдет, и про меня и забудут.
– У тебя точно горячка, – пробормотал Велий и охнул оттого, что я с большой обиды боднула его в живот:
– Ну сам подумай, могу ведь я куда-нибудь выйти… хотя бы на медовый месяц…
Велий закрыл глаза ладонью и отодвинул меня от себя:
– Все, отойди от меня, совратительница, даже слов таких не произноси.
А я, поняв, на что надо давить, ласково продолжила:
– Велий, медовый месяц, только ты и я…
– Ладно, – он схватил меня в охапку, – согласен, сегодня же сбежим, ну их всех к черту! – Велий с чувством махнул рукой.
– Сегодня не надо, а то нас всем Северском искать будут. Вот свадьбу отыграем и ночью – хоп!
– Прямо ночью? – насторожился Велий.
– А что? Самое удобное время. Все думают, что мы спим, а мы…
Велий нахмурился и недовольно буркнул:
– Почему сразу спим? Я спать не собираюсь.
Я вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду, а маг продолжал:
– Да и не выйдет ничего, тебя Аэрон сразу почувствует.
Я всплеснула руками:
– Вот леший, я же про этого вампирюгу и забыла! Хотя это даже и лучше! Кто нас прикрывать будет в случае чего? Конечно, Аэрон!
Я кинулась было его звать, но вспомнила, что под дверями лежит Алия, и, проклиная все на свете, полезла в окошко, Велий без особого желания за мной.
– Вы что, с ума сошли? – вяло отбивался сонный вампир. – Уйдите! – Открыв глаза и увидев нас, он и вовсе расстроился. – Вам что, вдвоем больше заняться нечем?
– Аэрон, мы решили бежать! – горячо зашептала я ему в ухо. Вампир сразу проснулся:
– Опа!
– Но нам надо, чтобы ты чувствительность ко мне потерял!
– Только по голове не бейте! – Он прикрылся руками.
– Ты дурака-то не валяй! – Я потрясла его за плечо.
Велий стоял рядом и делал вид, что он не со мной и вообще первый раз меня видит.
– Так ты с нами или нет? – зашипела я как змея.
– Не-э, не с вами, у меня вон Урлак на шее. Да и как-то неприлично втроем, что люди подумают!
Сразу возникло желание оттаскать его за волосы, и Велий еще долго удерживал меня, пока я шипела и плевалась от злости, пытаясь если не выцарапать глаза, так хотя бы лягнуть. А острозубый негодяй, закутавшись в одеяло, все живописал, как он будет меня похищать в первую брачную ночь прямо с брачного ложа, чем мы там будем заниматься и все это в лицах. И я поняла, что избавиться от вампира легко смогу и сама, просто сбегаю сейчас за лопатой…
