Текст книги "Натурал в гее (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Часть 22

LYKKE LI – I Follow Rivers

POV Tom

Билл разворачивается и начинает медленно идти прочь от меня и моей малышки. Я смотрю ему вслед и ужасаюсь: он не справится. Испортит мою репутацию и смешает меня с дерьмом, а потом мне выкручиваться. И ещё баскетбол… Надо же было так конкретно влипнуть! Ну почему в моём теле оказался лошара, не способный вообще заниматься спортом? За что мне это всё? Я же капитан. Лидер, чёрт возьми, а Билл выставит меня на посмешище. Он даже в кольцо забросить мяч не сможет… У него его любой первоклашка отберёт… Позор… Какой позор… А в пятницу у меня уже игра в этом сезоне! Всего через три дня! Стоп. Сегодня уже вторник?

Сегодня уже вторник! Еб*ть колотить, вся моя жизнь идёт под откос. И очень стремительно. И во всём виноват мой уродец-близнец. А кто же ещё? Может, Георг? Мама? Тренер (кстати, может быть, напустил на нас порчу, ведь мы после тренировки превратились в такое…). Аманда? Кстати, о ней. Сайф сейчас заметит моё тело и начнёт мне махать рукой. Надо подойти поближе…

Я огибаю авто и медленно иду следом за братом. Все мои друзья здороваются с ним и улыбаются, как ни в чём не бывало, а я (Том, тот самый, настоящий) иду позади, и на меня никто не обращает внимания. Это непривычно. Настолько непривычно, что хочется заорать на всю парковку, что вот он я, подлинный Том Каулитц, а это мой мерзкий братец педик, который нагло спёр мою внешность, но я прекрасно понимаю, что все решат, будто я чокнулся. Точнее, решат, что двинулся Билл. И мне это будет на руку, но я всё равно не решаюсь этого сделать, потому что тогда близнец тоже что-нибудь выкинет, чтоб он споткнулся и грохнулся.

А вот как раз брат и поворачивается на сто восемьдесят градусов и идёт спиной вперёд, бросает взгляд на меня, скользит глазами по машинам и поворачивается обратно. Блин, не упал. Как жалко-то…

Я вижу Аманду, которая машет Биллу. Вижу, как брат рассеянно подходит к ней. Ну же, придурок, сделай так, как я тебе сказал… Просто поцелуй в щёку, и идите в здание. Так трудно?

Неудачник… Вот засранец, она его ещё и лапает. Ну, я ему устрою… Фу, она поцеловала моего брата… Какой кошмар. Блевать, срочно… И как можно скорее, иначе не дотерплю до окончания пар. Я прохожу мимо этой парочки, наблюдая за всем миром, который, кстати, совершенно никак не изменился, из-за тёмных очков.

Бл*, джинсы опять в зад вонзились… Как же я ненавижу одежду Билла… Это же какое-то наказание. И эта сумка. Висит у меня на согнутом локте, бабская, ей богу. И пусть меня даже не пытаются убедить в обратном, потому что для меня она как была бабской, так и останется. Позор.

Я прохожу ещё немного, и решаю обернуться, чтобы взглянуть на брата. Он идёт следом за мной и держит мою девушку за руку. МОЮ! Сука, я ему устрою дома, он у меня будет собирать свой мозг с паркета, будет жалеть, что мать не позвала миссис Кларсон, хотя даже эта корова меня бы не остановила.

Я прищуриваюсь и отворачиваюсь. Прохожу мимо каких-то девчонок, в сотый раз начиная теребить штангу в языке, пытаясь её хоть как-то сместить нормально, чтобы не мешалась, взбегаю по ступенькам крыльца и оказываюсь в здании.

Так, что там он говорил на счёт пар? Кажется, литература первая. Ага, обычно она на четвёртом этаже, интересно, у нас с Биллом преподы одинаковые или нет? Я быстрым шагом подхожу к лестнице и начинаю подниматься, перескакивая через ступеньку. Быстрее наверх, не хочу больше видеть, как Аманда трётся о моё тело с сущностью педика. А что, если Билл начнёт парней клеить? И все решат, что я тоже того? И меня попрут из баскетбольной команды, потому что я потеряю уверенность из-за смешков, вся моя карьера спортсмена рухнет, даже не начавшись. Надеюсь, этот извращенец не додумается до этого. На то он и извращенец, чтобы думать не головой, а членом. В его случае задницей.

Итак. План на ближайшую жизнь, если мы не найдём способ вернуться в наши тела.

Пункт первый. Держусь подальше от Кэпа.

Пункт второй. Посылаю Доминика, делаюсь натуралом.

Пункт третий. Отращиваю волосы, делаю брейды, накачиваю мускулы, возможно, свожу татушки и вынимаю пирсинги, и притворяюсь Томом Каулитцем, а брат пусть делает с моим телом, что хочет. Хорошо бы его к тётке в Америку спровадить… Или к отцу. Ха-ха-ха…

Мы же близнецы… Врятли кто поймёт замену, если мы попытаемся как можно лучше превратить свои тела в собственные. Ведь я прав?

И пункт четвёртый. Если всё же мы не вернёмся, я застрелюсь.

Заметка: купить револьвер.

Я поднимаюсь на нужный этаж и подхожу к окну, ставя на подоконник сумку брата. Открываю её (ну, бабская же!) и смотрю, что тут есть.

Ручки, карандаши, стёрки, линейки, несколько тетрадей, какая-то книга по искусству, лак для волос (О.о), кошелёк, паспорт, пропускной бейджик сразу для трёх клубов (О.о), два билета в кино на завтрашний сеанс, ежедневник (и как это всё тут умещается?), мелочь в боковом кармане, наверное, для автобуса, чек на бесплатную укладку волос в салоне на два месяца вперёд (О.о), пилка для ногтей, газовый баллончик (О.о), книга Дженни Даунхэм «Ты против меня» (он читает любовные романы? О.О), плеер, наушники, чехол для телефона (телефона нет, и я знаю, где он, точнее, где его уже нет), чёрный лак для ногтей, какая-то записка с непонятной записью, расписание.

О, нашёл!

Я поправляю съехавшие на нос очки, достаю бумагу и начинаю смотреть. Так. Аудитория номер 401. Шикарно, дверь прямо за мной, даже оборачиваться не надо. Запихиваю бумажку обратно в сумку.

Оу, я нашёл у него презерватив…

Пха-ха-ха-ха… Боже, надо же такое найти у него, он же баб не траха-а-а-а…

Меня кто-то обнимает со спины за талию, но я отскакиваю в сторону и резко разворачиваюсь, дикими глазами смотря на наглеца. На меня удивлённо таращится Доминик. Его глаза падают на презерватив в моей руке, а бровь взлетает вверх. Парень склоняет голову к плечу и смотрит на меня с явным вопросом: и что это, мать твою?

Я медлю, а потом немного расслабляюсь. Мне хочется сказать ему, чтобы он не подходил ко мне больше никогда в жизни, но я бросаю:

– Завалялось…

Я убираю компромат обратно в сумку.

– Завалялось? – непонимающе переспрашивает Ник, делая пару шагов в мою сторону и останавливаясь у подоконника.

– Ну, да, – я пожимаю плечами, словно у меня постоянно из всех карманов торчат резинки.

Хотя, если честно, так оно и есть… Просто Аманда никогда не обращает на это внимания. Наверное. Во всяком случае Сайф вообще никогда меня с этим не достаёт. Ну, я же не знаю, когда мне или ей приспичит…

Доминик молчит. Я вижу, как он поджимает губы, а потом скользит глазами от моей макушки до ног и обратно.

– Что-то в тебе изменилось, – тянет Санторский, склоняя голову к плечу. – Что-то…

Парень хмурится, пытаясь понять, что же со мной не так, морщится, немного отворачивается, а потом приходит к выводу:

– Ты выглядишь лучше.

Я вскидываю бровь, довольно хмыкая. Да! Я сделал Билла! Даже его…эээ… парню (?) нравится то, как я оделся.

– Стой-ка, – бормочет Санторский и приближается.

Я еле удерживаюсь, чтобы не отшатнуться. И думаю, что всё пройдёт круто, если этот чувак не будет ко мне приставать… Доминик протягивает руки и кончиками пальцев немного снимает с меня очки.

– Ты не красился? – удивлённо спрашивает парень.

Я мешкаю. Я ни разу за последние несколько лет не видел брата не накрашенным. Ну, за исключением тех моментов, когда он выходит из ванной и тащит свой зад к себе в комнату, но я особо на него не заглядываюсь, поэтому не могу сказать, хорошо то, что я не накрасился, или не очень.

– Проспал, – вру я, ловким движением возвращая аксессуар на место и заставляя Санторского убрать свои клешни от меня подальше.

– Ты? Проспал? – не верит парень. – Ты же никогда в жизни не выходил из дома так… и не просыпал…

– Поэтому и надел очки, – бурчу я, поворачиваясь обратно к окну. – Трудная ночка выдалась…

Доминик вздыхает.

– Чего ты сразу недоволен? – бормочет он, прислоняясь спиной к подоконнику. – Как твой нос?

Я на пару секунд замираю, вспоминая, как долбанул брата о стену и как тот чуть не сломал нос. По крайней мере, боли я не чувствую, видать уже почти прошёл за день.

– Да нормально, – я дёргаю плечом.

Ник не отстаёт:

– Как дома?

Ну чего он пристал, мать его?

– Хорошо.

Я открываю сумку и начинаю в ней рыться, чтобы хоть чем-нибудь себя занять.

– Наказали?

– Нет.

– Серьёзно?

– Да.

– Да прекрати говорить так, – не выдерживает он. – Это невыносимо.

Я сдержанно вздыхаю. Невыносимо, это когда ты, кретин, лезешь не в свои дела!

Доминик отмахивается и безнадёжно трясёт головой. Мне хочется, чтобы он ушёл. И не возвращался. Мимо проходят какие-то студенты с другого курса, а, может быть, даже и из группы близнеца, я не знаю, а я всё так же роюсь в этой бабской хрени и не понимаю, что хочу здесь найти. Когда так ничего там нового и не появляется, я её закрываю и поднимаю голову, бросая взгляд на парковку. Никого знакомого… Все, наверное, в аудиторию умотали…

Интересно, как там Билл?

– Пошли, аудиторию открыли, – Доминик кладёт мне руку на плечо, а я представляю, как он это рукой держит член моего брата, и меня пробирает дрожь.

Я хватаю сумку и быстро отстраняюсь – его рука слетает с моего плеча – и иду к открытой двери, в которую только что кто-то зашёл. Я проскальзываю внутрь и стремительно начинаю подниматься как можно выше. Я сажусь прямо к стенке на верхнем ярусе и прячусь от посторонних глаз, однако Доминик, козёл паршивый, идёт всё равно ко мне и садится рядом.

Мы оба молчим.

– Что с тобой? – спрашивает Санторский, доставая диктофон.

– А что со мной не так?

Ставлю сумку рядом на скамейку, и кладу голову на локти.

– Очки сними, – недовольно выдаёт парень и насильно снимает с меня мой предмет «а-ля, меня не видно», кладя его на столешницу.

Я не обращаю на него внимания и прикрываю веки.

– Да ладно, не так уж всё и плохо, – тянет Ник. – Сегодня прекрасная погода, можно сходить куда-нибудь, развеешься…

Вот, сука, как же я тебя ненавижу! И Билла заодно! Всё ваше отродье педиков! Почему нельзя просто меня не замечать? Я бы посидел на парах, подумал, как быть с баскетболом, и домой бы свалил… И никаких проблем…

– Не знаю…

Доминик откидывается назад и вздыхает. Я понимаю, что он разочарован. Опять. Что ж ты, Билли, его не балуешь-то? Неудачник…

– Иногда мне кажется, что мы с тобой вообще не подходим друг другу, – тихо говорит Санторский. – То ты на работе пропадаешь, не разрешаешь мне даже заглянуть к тебе после прошлого раза. То занят проектом по искусству. То у тебя опять какие-то дела и…

– Что ты хочешь? – не понимаю я, кладя щёку на предплечья и смотря на него.

– Чтобы ты хотя бы час уделил мне, вот и всё, я что многого прошу? – он вскидывает руки и в упор смотрит на меня, отчего я снова закрываю веки, чтобы не видеть его глаз.

Достал. И зачем я спросил?

– Мы с тобой мало проводим времени вместе, – не унимается парень. – Стоит рассмотреть наши отношения получше…

Интересно, если я скажу, что трахаюсь с Кэпом, он заткнётся? И что Билл в нём нашёл? Зудит и зудит в ухо, как вибратор. Невыносимо. Даже Аманда столько не болтает, ей только секс подавай. Скажет что, а я её целую, а дальше дело техники, она уже и не вспомнит потом, что ей в наших отношениях не нравится. А этот… Лучше бы братец нашёл кого получше…

– Тебе сегодня не надо на работу, – Доминик не спрашивает, а ставит перед фактом. – Ты вчера предлагал в клуб сходить, ещё не передумал?

Я открываю глаза и смотрю на него, как на придурка. Какой клуб, чувак, ты чо? У меня девушка есть, и я не шляюсь по вашим гей вечеринкам! Это унизительно…

«Может, как-нибудь в другой раз?» – хочу сказать я.

– Народ! Двадцать минут прошло, пора валить! – орёт кто-то с другого конца аудитории.

Я вздыхаю, готовый расцеловать этого придурка, потому что он спас меня от ответа.

– Кретин, – шепчет Доминик, бросая в ту сторону усталый взгляд.

Кто-то одобрительно свистит, кто-то смеётся.

И тут раздаётся ещё один голос:

– Пусть староста прётся на кафедру!

– Заткнись! – другой голос из толпы.

Какой-то пацан кидает в ботаника комком бумаги, который ударяет того по лбу. Смех заглушает мои мысли, Доминик больше не разговаривает, препода нет, что может быть лучше? Ещё бы в своё тело вернуться, тогда вот счастья-то привалилось бы…

– Староста свалила! – орёт кто-то.

Раздаются разочарованные голоса, вероятно, эта самая староста незаметно вышла из аудитории и пошла на кафедру узнавать, где наш препод. А я и не заметил. Проходит ещё какое-то время, прежде чем дверь открывается и заходит девушка с коротким каре в чёрном сарафане. Все замолкают и смотрят на неё. Я тоже.

– Он задерживается, – говорит девушка (староста). – Он нас отпустит пораньше, ему куда-то надо…

Я беру очки, надеваю их и ложусь в прежнюю позу. Спа-а-ать.

Я не выспался. Этот клуб, Кэп, тело Билла. Это всё меня утомляет. Поэтому сейчас, когда я типа сижу на паре брата и учусь, как прилежный студент, я уже не слышу, как входит препод, начинает лекцию, не слышу, как Доминик пытается мне что-то сказать (или это мне приснилось?), ничего не соображаю. Я м-а-а-аленький м-а-а-а-а-льчик, я тут случ-а-а-а-айно. Шёл в магаз-и-и-и-и-н…

И тут я слышу, как препод нас отпускает. Я машинально вскакиваю, хватаю сумку и начинаю пробираться к выходу. Подальше от Санторского и его тупых разговоров. Подальше отсюда…

Я спускаюсь вниз и иду к двери, но прямо в тот момент, когда я делаю один шаг за порог, меня хватают за локоть и останавливают.

– Билл, – передо мной Ник. – Мы ещё не договорили. Так ты…

Он замолкает, когда его телефон начинает истошно вопить. Парень неохотно кривится и достаёт сотовый из кармана.

– Извини…

Я отступаю на шаг, надеясь, что мне удастся сбежать, пока этот идиот ничего не замечает, но замираю, слыша свой собственный голос. Билл… Что у него стряслось? Он о чём-то говорит с Ником, а потом последний неохотно потягивает мне сотовый.

– Твой брат.

Я осторожно беру в руки его телефон, словно это какой-то ядовитый паук, и подношу его к уху.

– Я тебя убью, сука! – шипит Билл (я). – Где твоя Аманда живёт? – он понижает голос.

Я молчу. Это ему ещё зачем? Какого чёрта он собрался к ней ехать, мать его?!

– Зачем? – спрашиваю я, пытаясь не сломать своей хваткой чужой телефон.

– Я на парковке, – я вздрагиваю и быстро подлетаю к окну. Ага, вижу его. Этот уродец у моей машины, чтоб он сдох, мать его. – Она хочет, чтобы я отвёз её до дома. Я попросил Листинга прикрыть меня на тренировке, так что не парься на счёт этого.

Я отрывисто вздыхаю и прикрываю глаза. Что за напасть. Если Аманда просит её подвести, то она открыто орёт мне в ухо: трахни меня!

– Идиот. Не смей к ней домой ехать, грёбаный извращенец, я тебя, – я замолкаю, потому что кто-то даёт мне подзатыльник. Я резко поворачиваю к нему голову и поджимаю губы: мол, прибью, сука!

– Том, прошу, – шепчет Билл. – Мне от неё не избавиться никак… Я просто отвезу её домой, скажи адрес…Иначе я её тупо пошлю, сам будешь с ней разбираться потом…

– Ладно, ладно! – сдаюсь я.

Я говорю адрес.

– Спасибо…

– Но если ты…

Он отключается.

– Сука!

Я еле-еле сдерживаюсь, чтобы не бросить сотовый в стену и не прибить кого-нибудь. В первую очередь Санторского. Как я всех ненавижу…

Я вижу, как Билл садится за руль и уезжает на моей машине. Я оставил этому педику две своих любимых вещи! Авто и девушку! А что получил взамен?! Звание: шлюха-педик и Доминика, который не затыкается…

Я отдаю сотовый и судорожно вздыхаю. Так, спокойствие, только спокойствие.

– Билл, – на моё плечо снова ложиться рука парня.

Я поворачиваюсь к нему корпусом и пытаюсь не заехать ему по морде.

– Что-то случилось? – спрашивает Ник.

– Всё отлично, – я дёргаю плечом, но он не убирает руки.

– Мне ты можешь рассказать, – парень обнимает меня за плечи. – Я понимаю, тебе трудно с братом, он забирает у тебя конкретно все силы, но ты не можешь просто держать это в себе…

Я прикрываю глаза, тяжело вздыхая. Пусть он перестанет меня трогать, пожалуйста…

А потом он обнимает меня, прижимая к себе, а я продолжаю находиться в какой-то прострации, потому что я до сих пор не могу поверить, что Аманда свалила с Биллом. Это беспредел… Я в ней разочаровался…

Санторский немного отстраняется, а потом снова приближается и вдруг так неожиданно прям целует меня в губы. И тут я снова оказываюсь в реальности и понимаю, что меня только что поцеловал парень, мать вашу!!! Я отталкиваю его и отшатываюсь назад.

– Ох*ел совсем?! – вскрикиваю я, совсем забывая, что я в теле Билла. – Чёртов педик…

Я пытаюсь выровнять дыхание от злости, но не получается. Доминик смотрит на меня как-то рассеянно и удивлённо. Не знаю, сколько проходит времени, но парень разочарованно качает головой и пятится.

– Всё кончено, Билл, – тихо говорит Ник. – Не думаю, что стоит продолжать весь этот цирк…

Он разворачивается и уходит, а я всё ещё стою на том же месте и в полном ох*е таращусь на него.

Меня отшил парень! Сука, кой позор-то… Парень!

Билл меня убьёт.

Я ещё немного стою на одном месте, потом бросаю взгляд в окно, и тут срываюсь с места. Пох*й на остальные пары. Нужно срочно домой, позвонить с домашнего Биллу и выяснить обо всём, что он делал с Сайф.

Блин, он точно меня убьёт…

Часть 23

TOKIO HOTEL – Alien

POV Bill

Я выскакиваю из подъезда и со всех ног бросаюсь к машине. Быстрее за руль, завести мёртвый двигатель, оживить его, заставить увезти меня куда подальше от этого кошмара. Поверить не могу, что меня хотела трахнуть какая-то озабоченная девчонка! Точнее, она хотела, чтобы это я её трахнул, но так как я для этого не предназначаюсь по кое-каким своим личным стереотипам, это как-то само собой отпадает. Я даже к ней прикасаться не хочу, у меня теперь окончательно развилась фобия женских тел…

Кошма-а-а-ар… До чего довели пацана… Беспредел…

Я распахиваю дверь и с размаху забираюсь на водительское сидение, только сейчас понимая, что всё это время сжимал в руке эту дурацкую флешку с каким-то чёртовым заданием. Бросаю её на пассажирское сидение и нервно поворачиваю ключ в зажигании, который, сука, ещё и не поворачивается! Вот что за подстава?! Двигатель вспыхивает, и я со всей силы давлю на педаль газа, резко разворачивая авто со свистом шин.

Сердце стучит настолько сильно, что мне кажется, будто оно вырвалось из грудной клетки и ворвалось в голову, начиная изо всех сил пытаться разорвать мои мозги. Адреналин накрывает меня с головой, и я уже не помню, как оказываюсь у своего дома. Лишь когда машина паркуется перед гаражом, я резко возвращаюсь в реальность.

Меня накрывает множество вопросов, сменяющих друг друга с невероятной скоростью.

Где я?

Как тут оказался?

Кто я?

Где я был последний час?

Что делать дальше?

Я опускаю зеркало и смотрю на своё отражение.

– Оу… – отстраняюсь немного назад, потому что на меня смотрит Том.

Какого?..

А, чёрт, вспомнил… Я был у Аманды. Извращенка… Хрен я ещё раз к ней подойду, лучше сразу без одежды в клуб и прямиком к Кэпу. Ох, нет, лучше побуду в теле Тома, так безопасней, и моя хрупкая психика не пострадает.

Так… Что делать, что делать?

Я бросаю взгляд на флешку. Ага… Это в карман. Хватаю её и запихиваю в карман джинс. Что дальше? Портфель… Достаю с пола у педалей немного испачкавшийся рюкзак и кладу его к себе на колени. Мысли летают у меня в голове с такой скоростью, что я даже не успеваю за ними уследить и понять, какая из них важнее. Наверное, когда я волнуюсь, меня нельзя сажать за руль, потому что я перестаю замечать вокруг себя абсолютно всё. Скорость поглощает меня без остатка, а потом я никак не могу понять, что произошло. Всё происходит на автомате. Быстро. Решительно. Красиво.

Я всегда волнуюсь, когда сажусь за руль.

За неделю до того, как мы поссорились с Томом, мы круто погуляли с друзьями. Георг стащил тачку у своего отца, который в тот день уехал куда-то за город, и мы поехали развлекаться. Ни у кого из нас не было прав. Только я проходил курсы экстремального вождения, но мне ещё не разрешали сдавать. Тогда были я, Том, Листинг, девчонка по имени Стейси, которая типа мутила с моим братом в то время, и всё. Нас было четверо. Пол ночи мы пробыли в клубе, я почти не пил, поэтому, когда мы решили покататься по городу, именно меня нагло затолкали за руль. На заднем сидении в обнимку устроилась сладкая парочка, Георг с бутылкой пива в руке рядом со мной на пассажирском.

Сначала было весело. Мы громко смеялись. Я показывал ребятам, чему научился на курсах вождения. А потом Том и Стейси начали целоваться. Брат лапал её во всех местах, даже не обращая на нас внимания. Мы с Листингом смеялись и подшучивали над ними. А потом Том начал трахать её прямо на заднем сидении отцовской машины Гео прямо на полной скорости. На Стейси была юбка, немного задранная футболка. Штаны брата были слегка приспущены. Им было похер, а мы веселились.

А потом я услышал сирены полицейских машин и чертовски перепугался.

– Оторвёмся, – сказал тогда Листинг, а потом повернулся к моему близнецу и бросил: – Завязывайте.

Я нажал на педаль до конца, если честно, я мало что помню. Меня словно выкинуло из реальности.

Помню слова Тома:

– Просто гони!

Брат не остановился. Он продолжал заниматься с этой девчонкой сексом, а потом я резко свернул за поворот, и парочка скатилась на пол машины. Том оказался снизу, и теперь уже Стейси прыгала на нём, словно на быке. А потом я пришёл в себя только в каком-то старом заброшенно переулке на окраине города. Девчонка громко застонала, и я увидел в зеркало заднего вида, как близнец кончил. Георг уже не улыбался. Я до белых костяшек сжимал руль.

– Круто, – выдохнул Том, нарушая наше молчание.

Мне захотелось ему врезать, но я словно онемел. Тогда нас не поймали, но с тех пор я не могу нормально сесть за руль, потому что моё тело машинально увеличивает скорость, чтобы избавиться от несуществующей опасности. Я теряю над собой контроль…

Я в последний раз осматриваюсь и выхожу на улицу, даже не запирая дверь машины. Мне хочется, чтобы весь кошмар закончился. Хочется душевного покоя. Хочется, наконец, сдохнуть, мать вашу, чтобы больше не чувствовать этой давящей со всех сторон пустоты…

Иногда мне кажется, что меня больше нет. Я закончился. Исчез где-то во сне, больше не вернусь. Никогда.

Раньше в девстве, когда с нами был ещё наш отец, мы часто всей семьёй выбирались за город на пикник. Там было красивое озеро, где плавили утки. Мы с Томом всегда кормили их хлебом, а потом, пока никто не видит, брат кидался в них камнями, но птицы настолько далеко уплывали от нас, что он просто не мог до них ничего докинуть. Я помню круги на воде. Мамин смех. Помню, как отец обнимал её.

А потом он ушёл. Я его ненавижу за это. Раньше я не понимал ничего, не понимал, почему они расстались с матерью, да и сейчас, когда я уже совсем взрослый, я всё равно не понимаю. Мама была мне ближе, чем отец. Скорее всего, его любимчиком был Том, поэтому я никогда не хотел видеть папу, когда он приезжал к нам на праздники, чтобы навестить меня и брата.

Папа работает директором в военной академии в Мюнхене. Раньше мы там жили, а потом переехали сюда, после развода родителей. Я его ненавижу так, как ненавижу близнеца, если не больше. Если бы не он, мы бы не поссорились, потому что не пошли бы на ту вечеринку, так как жили бы в другом городе.

Он всё испортил. Отец испортил нашу жизнь, в том числе и мою, однако Том всё равно его любит. И, наверное, это главная тема для наших споров. Брат за отца. Я против. Я не общался с ним уже года три, не звонил ему, не писал писем, даже сваливал из дома, когда он приезжал к нам на Рождество, а вот Том частенько с ним говорит по телефону. Я слышу за стенкой, как он смеётся, как называет его «па», как хохочет над его шутками.

А я включаю музыку на всю громкость, запираюсь, и стараюсь о них не думать. А на следующий день получаю новые порции дерьма от брата, якобы, я им мешаю жить. А мне похер.

Я быстро пересекаю двор и оказываюсь у дверей дома, в который раз чувствуя себя неуютно. Я немного медлю, и только потом достаю из-под горшка с цветком запасной ключ, ведь мой остался в моей сумке, а перерывать портфель Тома я не хочу.

Я открываю дверь и вхожу в прохладное помещение. Здесь пусто. В каждой комнате поселилось одиночество и какое-то разочарование. Я прикрываю за собой преграду, и теперь стою посередине коридора, надеясь услышать хоть какой-то звук жизни.

Тишина. Давящая со всех сторон плотной массой тишина.

Не успеваю я насладиться одиночеством, как дверь позади меня распахивается, и я резко оборачиваюсь. Я вижу Тома. Он стоит на пороге и дикими глазами смотрит на меня. На согнутом локте висит моя сумка. Очки немного съехали на нос. Он тяжело дышит, и я вижу, как капли пота стекают по его виску на подбородок. Брат бежал.

– Что… ты… вы, – тяжело дыша говорит Том, а потом, глубоко вздохнув, повторяет. – Что вы там делали?

Я вскидываю бровь, осматривая его с ног до головы. Интересно, я смогу добежать до запасного выхода, когда скажу ему о том, что случилось, и побежит ли он за мной…

– Ну? – брат закрывает дверь, пристально смотря мне в глаза.

– Ничего, – пожимаю плечом. – Она отдала флешку, – я достаю ненавистную вещь из кармана и бросаю близнецу, а тот нелепо её ловит. – А ещё она пыталась меня трахнуть, но я сбежал. А она сказала, что если я уйду, то могу больше не звонить, – я немного прищуриваюсь, готовясь рвануть с двери на кухню. – И я ушёл. Так что можешь ей больше не звонить…

До Тома доходит не сразу.

– Что?! – я делаю шаг в сторону, но замираю, потому что брат морщится и тихо бурчит. – Ладно, потом с ней разберусь.

Я вскидываю бровь, но решаю не уточнять, с чего такая щедрость не бить мою (его же) жалкую (для него же) тушку. Я встаю к нему в пол оборота.

– А ты? – безразлично дёргаю плечом. – Что новенького?

Том подозрительно на меня косится, а потом придаёт своему лицу какое-то жалкое выражение, отчего я понимаю, что он что-то натворил.

– Да ничего, – нервно смеётся брат. – Тебя всего лишь Доминик бросил, но это так, пустяки…