Текст книги "Колеса не только глотают/Белый демон (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Часть 3
RIHANNA – Russian roulette
Мелкий дождик обрушился на город к вечеру. Солнечное утро сменилось пасмурной полудрёмой, которая схватила Берлин в свои объятия и, казалось, совершенно не хотела его отпускать. На улицах почти никого не было, было такое ощущение, что все просто уснули, замерли, словно остановилось время.
Он стоял молча, опустив голову вниз и одной рукой держа зонтик, с которого стекали холодные мелкие капли слёз неба и падали на траву, исчезая где-то в земле. Кроссовки немного намокли из-за того, что он случайно наступил в лужу, пока пробирался к этому месту. Пальцы слегка онемели от прохлады, но продолжали сильно сжимать ручку спасительного чёрного зонта, чтобы тот не дай бог не опустился и не отдал его тело в руки безжалостным каплям, которым всё же удалось пробраться сквозь эту жалкую защиту и разбиться о длинный кожаный плащ Билла, который парень одолжил у него в шкафу. Всё равно в ближайшее время эта вещь ему не понадобится.
Глаза Тома смотрели грустно и беспомощно из-под кепки на красивое надгробие, перед которым он сейчас стоял. На нём было выбито две надписи.
«Гордон Трюмпер. 24 апреля 19** – 16 июня 2012».
«Симона Каулитц. 13 декабря 19** – 16 июня 2012».
Он стоял неподвижно и одиноко – центральное кладбище было пустым и, казалось, даже заброшенным. Однако красивые ухоженные деревья и кусты говорили об обратном. Здесь была жизнь, хоть и мёртвая.
В паре метрах от парня стояла скульптура ангела с большими аккуратно вырезанными крыльями, но Том её не замечал. Он пристально смотрел на имена и с каждой секундой вдруг понимал, что это конец. Только сейчас до него постепенно начинало доходить, что его родители мертвы, что их больше нет. И никогда не будет. Раньше он хоть как-то надеялся, что всё ещё может вернуться на свои места, а теперь, видя эти могилы и зная, что произошло на самом деле, Тома начинала накрывать волна какого-то ужаса и неизбежности. Каждая секунда забирала у него по частичке уверенности и силы, превращая его душу в погибающую бабочку, а тело в банку, сосуд, который обрёк это прекрасное существо на гибель.
Где-то на заднем плане очень тихо громыхал гром, который пытался угнаться за молнией, но у него ничего не получалось. Наверное, именно поэтому он так злился и пугал всех подряд. Ветер порой усиливался, пытаясь сбить Тома с ног и повалить его в грязь, но тот словно стена оставался неподвижным и печальным, лишь плащ трепетал в воздухе, словно беспомощная тряпка.
Оставаться здесь больше не было смысла.
– Прости, мама, – тихо-тихо прошептал парень. – Я обещаю позаботиться о Билли. Обещаю.
Пару секунд Том помолчал, а в тот момент, когда он уже собирался сдвинуться с места и пойти пешком обратно в сторону дома, чтобы наконец напиться и вырубиться на кровати брата с загруженной мыслями головой, кто-то проворно пробрался к нему под зонт и положил руку на плечо, уставившись на надгробие его родителей.
– Том Каулитц? – парень вздрогнул и повернул голову в сторону незваного гостя, с каким-то облегчением поняв, что это девушка.
– Да, – он повернулся обратно к надгробию, куда так упорно смотрела незнакомка. – Мы знакомы?
– Нет.
Молчание.
– Я пришла поговорить, – она немного ослабила руку, но продолжила держать своими пальцами его плечо, наверное, боясь, что он просто возьмёт и уйдёт.
– О чём? – ему, похоже, давно стало на всех плевать.
– О тебе.
– А ты вообще кто? – он слегка повёл плечом, но девушка его не отпустила.
– Меня зовут Моника. Тебе ведь нужны деньги, да? – Том напрягся. – На лечение Билла и всё такое.
– Откуда ты знаешь? – Каулитц недовольно сделал шаг в сторону и вырвался из её хватки, позволяя дождю полностью её поглотить.
Моника отбросила назад длинные тёмные волнистые волосы и сверкнула голубыми глазами, вдруг взметнув второй рукой и быстро раскрыв серый зонтик, который отчётливо сливался с пейзажем кладбища.
– Я видела, как ты дерёшься. На занятиях по боксу, – они стояли напротив друг друга и пытались обменяться какими-то частичками доверия, но получалось у них не очень-то хорошо.
Том прищурился.
– Ты следишь за мной?
– Просто была в соседнем зале на тренировке и зашла полюбоваться, – она усмехнулась и перехватила зонтик другой рукой, засунув замёрзшие пальцы в карман куртки. – Ты, кстати, и на рукопашный бой ходил, я помню.
– Было дело, – парень спокойно смотрел на неё сверху вниз, совершенно не понимая, с чего вдруг такой интерес к его хобби. – Я теперь уже не хожу на тренировки. Проблем и так хватает.
– Понимаю, – Моника покосилась на надгробие.
– Так что тебе нужно? Ты так и не сказала, – Том поднял руку и взглянул на часы, словно показывая, что времени у него совсем нет на глупые разговоры.
– Ты отлично смотришься на ринге, – Моника снова взглянула на парня. – Я хотела предложить тебе заработать лёгких денег.
– Драться? – вскинул бровь Каулитц. Признаться, он ожидал чего угодно, но только не этого.
– Да, – спокойно. – Подпольные бои без правил. Выиграешь, получишь крупную сумму.
– А если проиграю? – он нахмурился.
– Отработаешь бесплатно два боя, – пауза.
– А ты типа главная? – Том усмехнулся, осматривая молодую девушку с ног до головы и примечая, что ей не больше двадцати двух.
– Я ведущая. Организую эти мероприятия, срываю на этом огромные деньги и, признаться, ты отличный вариант моей возможной прибыли, – Том молчал. – Хотя, знаешь, учитывая твоё нынешнее положение, я сделаю тебе поблажку, – Моника снова взглянула на надгробия. Парень следом за ней. – Если ты проиграешь, с тебя будет только один бой. И так всегда.
– То есть, – парень помедлил. – Мне просто нужно выйти на ринг, побить противника и забрать свои деньги?
– Тебе ведь они нужны, да? – девушка улыбнулась, понимая, что вся эта ситуация просто заставит этого парня пойти у неё на поводу. – Денег у тебя нет. Билл, возможно, скоро очнётся от комы, кто-то же должен платить за его лечение. Да и жить тебе на что-то надо. Кто возьмёт тебя на приличную работу, учитывая, что тебе всего восемнадцать? Тебя только на заправку и примут. Платят там не очень, я знаю. А тут за каждый бой примерно по тысячи долларов. За один бой, Том, – девушка заманчиво улыбнулась.
– Откуда ты столько обо мне знаешь? – недоверчиво спросил он.
– Навела справки, – отрезала она. – Ну, так что? Я два раза предлагать не буду.
– Я только после больницы, – вздохнул парень. – Я не могу просто так взять и выйти на ринг.
Моника опустила голову и слегка свернула губки бабочкой.
– Я дам тебе время. Потренируешься бесплатно в моём клубе, вернёшь себе форму, – предложила она. – Только тебе придётся отрезать дреды.
– Что?! – Том возмущённо нахохлился. – Ни за что. Никогда, слышишь?
– Тебя легко могут за них схватить и отправить в нокаут, – отрезала Моника. – Я могу посоветовать знакомого брейд-мастера, если тебе так нравятся всё необычное. Бесплатно.
– Я не знаю, – Том снова повернулся к надгробию, словно спрашиваю у своих родителей, что же ему делать.
Ему жутко нужны были деньги. Эта девушка была права: его врятли возьмут на высокооплачиваемую работу, а тут такой соблазн…Он просто не может упустить шанс, тем более дрался парень хорошо. Бокс, рукопашные бои, плюс ко всему немного карате. Как-то раз Билла сильно избили в седьмом классе, а Том потом записался в секцию по боксу и поклялся брату, что теперь будет его защищать. С тех пор затянуло, а завязать сил не было. Билл писал песни, а он в это время тренировался каждый день все эти пять лет. Хобби приедалось, а после аварии Том совсем о нём забыл, вылетело из головы.
– Хорошо, – вдруг бросил он. – Давай номер своего мастера и адрес клуба, где я могу потренироваться.
– Отлично, – Моника улыбнулась и достала из кармана визитку. – Это адрес салона. Скажи, что ты от Моники. Я его предупрежу. Встретимся послезавтра в шесть у ворот этого кладбища. Я отведу тебя в клуб, надеюсь, к этому времени ты отрежешь свои дреды.
Парень забрал немного намокшую карточку и спрятал в карман, а Моника развернулась и зашагала вдоль могил в сторону выхода из этого мёртвого мира, оставляя Тома одного на том же месте. Что-то сжалось у него в груди, словно он понял, что принял неверное решение, но вспомнив о брате, откинул все эти ужасные мысли из головы и зашагал по следам новой знакомой, чтобы, наконец, вернуться домой и утонуть в воспоминаниях. На всю ночь.
SHAYNE WARD – Breathless
Два года спустя.
Громко зазвонил телефон, разрезая гробовую тишину на множество мелких неровных осколков. Том резко вздрогнул и дёрнулся, случайно соскальзывая с края кровати и падая спиной на пол, отчего его дыхание на мгновение прервалось и затихло, а спустя секунду снова возобновилось вместе с протяжным стоном. Темнота продолжала давить на него со всех сторон, лишь тусклый свет ожившего сотового разбрасывал в разные стороны своё спасительное свечение. Режущие звуки немецкого рэпа вонзались в его мозг, отчего голова спросонья начинала жутко болеть и требовать тишины, которой так нагло лишились.
Том сморщился, вытянул руку и в слепую принялся шарить на тумбочке, попутно сметая на пол всё подряд, отчего шуму только прибавилось. Наконец, когда парень понял, что просто так добыть телефон у него ни за что на свете не получится, он с трудом встал и, схватив пальцами нервирующий предмет, устало сел на кровать и поднёс его к уху.
– Алло, – сонно протянул Каулитц, прикрывая веки и зевая.
Он в любую секунду был готов нажать на отбой и рухнуть в объятия мягкой постели, с которой его так нагло вырвали этим ночным звонком.
– Том? – голос показался парню знакомым, но в такое время он врятли смог бы узнать даже лучшего друга.
– Угу… – почти засыпая.
– Твой брат очнулся.
Он резко распахнул веки, уставившись в пустоту и совсем не замечая, что сон испарился всего за пару мгновений.
– Что? Доктор Коутс, это вы? – голос взволнованно задрожал.
– Да, Том. Билл пришёл в себя десять минут назад, – мужчина, кажется, начал перебирать какие-то бумаги. Его голос был слегка усталым и сонным. – Я вколол ему успокоительное, он должен утром проснуться.
– Я сейчас приеду! – парень проворно вскочил с кровати и зацепился ногой за сползшее одеяло, чуть ли с грохотом не рухнув на пол. Вторая нога зацепила какой-то провод, отчего настольная лампа соскользнула с тумбочки и упала на пол, кажется, разбившись. Смачно выругавшись, он бросился к двери, попутно включая свет.
– Ты можешь приехать утром, – заметил доктор и, наверное, улыбнулся.
– Нет! – Том решительно распахнул шкаф. – Я скоро буду!
Парень сбросил вызов и, глупо улыбаясь себе под нос, начал натягивать на себя первое, что попало ему под руку, почему-то начиная опасаться, что просто может не успеть к своему брату, будто его могли увести в любую минуту на какие-нибудь невообразимые эксперименты. Какие-то джинсы, помятую футболку, кепку откопал откуда-то из глубины шкафа, совсем не понимая, как она могла там оказаться. Признаться, думать на этот счёт ему совершенно не хотелось.
Том выскочил в коридор, забыв закрыть дверку шкафа и выключить свет, начал натягивать кроссовки – пальцы не слушались, постоянно не позволяя ему завязать шнурки, а сердце почему-то слишком быстро билось в его клетке, словно птица, будто кто-то её напугал и заставил метаться по всей этой ужасной маленькой тюрьме, выхода откуда никакого вовсе и не было. Тихо чертыхаясь себе под нос, парень, наконец, справился с обувью и схватил ключи от машины с тумбочки, что услужливо стояла в прихожей, вдруг понимая, что он всё это время держал сотовый в руке.
– Вот дерьмо…
Каулитц нервно засунул его в карман джинс и вылетел из квартиры, громко хлопнув дверью, чтобы она закрылась сама собой. Почти что бегом он преодолел расстояние от своей квартиры до дверей подъезда, затем ворвался в ночную тьму – свет фонарей резко упал на него, словно хотел схватить и затащить в свой какой-то холодный мир, но Том резко вырвался из его лучей и направился к автостоянке, уже издалека примечая свою любимую машину и быстро снимая её с сигнализации, чтобы потом ворваться в её салон, оживить и помчаться к брату.
***
Он припарковал машину на стоянке возле больницы, выскакивая наружу и машинально ставя свою любимицу на сигнализацию, а сам быстрым шагом стал приближаться к дверям госпиталя и, врываясь в холодное помещение и не обращая ни на кого внимания, зашагал к лифту.
– Мистер Каулитц! – попыталась задержать его знакомая девушка, что стояла у телефона за стойкой приёмной, но парень даже не взглянул на неё, казалось, совершенно не услышав этот встревоженный голос.
Том слишком много думал, наверное, именно поэтому не заметил, как двери лифта разъехались в разные стороны на нужном этаже, чтобы выпустить его из этого железного контейнера. Парень рванул дольше, преодолевая уже знакомое ему расстояние, которое он проходил каждый день в одно и то же время, чтобы повидаться с братом.
Возле нужной ему палаты стоял доктор Коутс, наверное, уже дожидаясь Каулитца, который так жутко рвался приехать посреди ночи. Парень резко затормозил перед мужчиной и взволнованно засверкал глазами, молча спрашивая, что с его близнецом.
– Билл в порядке, – заверил его врач, точно угадав немой вопрос посетителя. – Он спит. Утром должен проснуться. Не волнуйся ты так, Томас, несколько обследований и реабилитация, и твой братишка будет как новенький.
– А его позвоночник? – парень осёкся.
– Я пока не знаю. Тесты покажут.
Каулитц кивнул и опустил глаза, нервно сжимая пальцы рук в кулак, чтобы те не так сильно тряслись от волнения.
– Я посижу с ним, – он взялся за ручку двери. – Подожду, пока он проснётся.
– Хорошо, – Коутс отступил в сторону, чтобы не загораживать весь проход. – Нажмёшь кнопку вызова, когда он придёт в себя.
Том снова кивнул и решительно повернул ручку, протиснувшись в палату и медленно прикрыв за собой дверь – глаза моментально упали на знакомый силуэт и, казалось, на мгновение замерли во времени. Билл лежал так же неподвижно и одиноко. Так же пикали приборы, так же вздымалась от вдохов его грудь. Вот только кислородной маски на его лице больше не было, и лунный свет, проникая в незанавешенное окно, неровно падал на бледную кожу, щёки, нос, оставляя незаметную тень.
Том подошёл ближе и сел на привычный для него стул. Так же как и всегда, как вчера, позавчера, неделю назад, месяц, год, два. Всё это время он каждый день приходил в эту палату и сидел здесь, каждое мгновение ожидая, что его брат вот-вот откроет свои веки и посмотрит на него своими весёлыми глазами.
И вот, кажется, он, наконец, дождался этого момента.
Осталось только подождать совсем чуть-чуть, пока не взойдёт солнце и не закончится действие снотворного. Тогда Билл очнётся и подарит ему этот маленький лучик надежды на счастье, которое Том так долго ждал и которое так часто приходило к нему во снах.
SWITCHFOOT – On Fire
По стеклу забарабанил дождь, тщательно начиная вырисовывать на прозрачной поверхности какие-то непонятные никому дорожки слёз. Серое утро наступило незаметно, крадучись и как-то даже гордо – облака подозрительно смотрели на всех свысока, проливая потоки холодной воды на землю, словно показывая, как они скучают по ней и жутко тоскуют. Возможности встретиться друг с другом у них не было и никогда не будет, навеки одинокие и запертые каждый в своём мире. Небеса могут дарить земле лишь частички себя, капли своих слёз, которые она впитывает как спасительную надежду.
Мерно тикали настенные часы, эхом отдавалась каждая секунда, наполненная вечностью. Что-то продолжало упорно пикать. Было спокойно и как-то пусто. Одиноко. Не смотря на то, что в палате сладко дремали два парня.
Один из них медленно и устало приоткрыл веки, немного прищурившись от тусклого света и уставившись в потолок. Медленно моргнул, словно проверяя, живой ли. Пальцы руки дрогнули, тихий незаметный стон сорвался с сухих немного потрескавшихся губ, он вдохнул полной грудью, будто только что вынырнул из-под давящей массы воды. Глаза пробежались по палате, застряли в тёмном углу, замерли на вазе с цветами, маленьком телевизоре и вдруг обнаружили живое существо возле своей кровати.
Другой парень сидел на стуле, голова была опущена вниз и немного скрывала черты лица в тени – он спал. В руках была кепка, пальцы почти перестали её держать, и она вот-вот должна была упасть с его колен на пол. Мятая футболка и джинсы придавали ему усталый и немного потрёпанный вид. Чёрные брейды, знакомый блеск пирсинга в губе – еле узнаваемая намного повзрослевшая версия его старшего брата, которого Билл не сразу смог узнать без дред и его любимой широкой одежды.
– Том, – беззвучный голос сорвался с его губ, но брат его не услышал, продолжая мерно посапывать на стуле.
Младший попытался поднять руку, чтобы хоть как-то привлечь к себе его внимание, но непослушная конечность без сил рухнула обратно и свесилась с края кровати. Трубка, наверное, от капельницы, которая находилась в его коже, выскользнула и повисла в воздухе, стукнувшись железным концом о какую-то поверхность. Билл шумно выдохнул, беспомощно застонав.
– Том, – его хриплый голос тихо пронёсся по палате, хотя, признаться, парень смутно верил в то, что перед ним его собственный брат. Слишком «старый» для его брата.
Он с трудом прокашлялся и снова попытался поднять руку, но та его не хотела слушаться, начиная выводить «хозяина» из себя. Какое-то раздражение и детская злость прокатились по его душе, оставляя там неприятный осадок. Хотелось заорать, начать бросаться во всех стульями и разными другими тяжёлыми предметами, лишь бы на него обратили хоть какое-то внимание, лишь бы заметили, что он проснулся, и сказали, почему он совершенно не может контролировать своё собственное тело, которое работало на него целых восемнадцать лет!
Билл хотел уже попытаться крикнуть, чтобы разбудить брата, но тихий сонный стон заставил его выдохнуть воздух обратно и уставиться на него. Том зашевелился и медленно приоткрыл глаза, сначала не совсем понимая, где он находится. Затем осторожно приподнял голову и замер, встретившись взглядом с такими родными карими глазами, которые он не видел уже целых два года. Глаза в глаза. У обоих сердце, казалось, остановилось.
– Билл…
Он тихо выдохнул и соскочил со стула, как-то нелепо падая на колени и хватая эту непослушную руку, сжимая пальцы, глупо улыбаясь. Кепка, наконец, упала на пол.
– Билл, – Том сильнее сжал его руку, прикасаясь к ней губами, словно боясь, что он её одёрнет. – Билли…
– Том? – он как-то устало нахмурился, на пару секунд прикрыл веки, затем робко попытался улыбнуться. – Где твои дреды и мешки вместо одежды? – хрипло попробовал пошутить он.
Парень шумно вдохнул в себя воздух и улыбнулся, продолжая крепко держать его руку.
– Выкинул, – прошептал Том, радостно улыбаясь и совсем не замечая, как по его щекам скатываются совсем нежданные слёзы.
– Ты что плачешь? – Билл удивлённо засверкал глазами – его голос продолжал оставаться тихим и немного охрипшим.
– Я просто рад, что ты очнулся, – он поцеловал его пальцы и прижал ладонь к щеке, продолжая сидеть на холодном полу и упираться в него своими коленками.
– Сколько? – вдруг спросил парень. – Ты такой…какой-то не такой, – шёпот. – Совсем взрослый что ли…
Том взглянул на брата и грустно улыбнулся, вдруг вспоминая, что доктор Коутс просил его позвать, когда младший очнётся. Парень неохотно потянулся к кнопке у кровати и нажал на неё, давая сигнал врачам, чтобы они пришли. Возможно, просто хотел оттянуть тот момент, когда придётся всё ему рассказать. И об этих годах, и о родителях и о его возможной травме, о которой доктор вскользь постоянно пытался напомнить Тому, который ничего не желал слушать и главное верить.
– Билл…Ты был в коме, – он снова прижал к губам его пальцы, вдыхая такой родной, но смешанный с какими-то больничными препаратами запах.
– Сколько? – повторил он уже уверенно.
Постепенно до Билла начинало доходить, почему его брат выглядит совершенно по-другому, почему он не может пошевелиться, а его руки плохо слушаются, почему он вообще здесь находится. Он вспомнил эту ужасную аварию, вспомнил погоню, вспомнил всё, что никогда не должен был забывать.
– Они мертвы, да? – как-то обречённо протянул Каулитц, прикрывая глаза и сдерживая наступающие слёзы. – Не молчи, Том. Сколько я пролежал в коме? – шёпот.
– Тише, братишка, – он с трудом приподнялся на ноги и присел на краешек кровати, продолжая держать его руку. – Тебе нельзя волноваться. Я ведь так долго ждал, не хочу потерять тебя снова.
– Скажи просто, сколько, – Билл не открывал глаз, а его просьбу старший скорее угадал, поскольку губы его брата почти лишь беззвучно шевелились.
– Два года, – осторожно и совсем тихо сказал он, пристально наблюдая за его реакцией. – Ты только не волнуйся, хорошо? Главное, что ты вообще очнулся. Я так рад.
Каулитц склонился над братом и поцеловал его в лоб. Почти в эту же секунду дверь приоткрылась, впуская в палату только что пришедшего доктора Коутса. Том немного отстранился, краем глаза покосившись на белоснежное пятно, которое немного расплывалось перед его глазами из-за этих несчастных слёз.
– Всё будет хорошо, – ободряюще улыбнулся он брату, который приоткрыл веки на звуки шагов.
– Билл? – доктор подошёл к кровати и улыбнулся, заставляя больного перевести взгляд на него. – Как себя чувствуешь?
– А как себя может чувствовать собака, которую переехал каток? – хрипло спросил он.
– М, да, неудачный вопрос, – улыбнулся врач, наверное, пытаясь хоть как-то пошутить. – Том, Биллу нужно больше отдыхать, и, думаю, тебе стоит поехать домой и тоже выспаться. Сегодня не буду его сильно напрягать, всего пара тестов, а завтра можешь его навестить.
– Я хочу, чтобы он остался, – вмешался младший, кое-как стиснув пальцами руку брата.
– Извини, Билл, тебе нельзя перенапрягаться, – доктор вздохнул.
– Но…
– Билл, – Том грустно улыбнулся. – Мне действительно лучше пойти домой. Ты должен много спать, набираться сил, я знаю на себе, поверь…
– Тогда я хочу поговорить, – настойчиво сказал он. – Ты же знаешь, я психовать начну, – голос стал жалобным и каким-то детским, словно парень вот-вот готов был расплакаться.
– Хорошо, – Коутс кивнул. – Пять минут, не больше. Сильно тебе волноваться нельзя, – мужчина неохотно развернулся и вышел в коридор, прикрывая за собой дверь.
Том проследил за ним взглядом, уставившись на белоснежную поверхность дерева.
– Они мертвы? – его голос был серьёзным.
– Да, – шёпот – старший повернул голову обратно к брату и печально нахмурился.
Молчание.
– А ты… – он осёкся, наверное, не в силах больше говорить.
Он понял его и без слов:
– Пролежал в коме две недели. Через месяц меня выписали, – Том облизал губы, опуская глаза.
– А как… они…
– Билл, я потом тебе расскажу, хорошо? Не хочу вспоминать.
– Ладно, – тихо-тихо.
Старший потрепал его по длинным смятым волосам и улыбнулся.
– А потом? Зачем отрезал дреды?
– Хотел попрощаться с прошлым и начать новую жизнь, – немножко приврал он. – Знаешь, такое бывает иногда… – пауза. – Я приходил каждый день. А ты всё спал и спал. Мне так не хватало тебя, – его голос дрогнул, а глаза смотрели куда-то в его щёку. Он шумно вдохнул в себя воздух, загоняя слёзы обратно. – Они не верили, что ты очнёшься. Хотели отключить… Но я не позволил. Все говорили, что ты не выкарабкаешься, а я в тебя верил, – робкая улыбка. Взгляд скользнул к глазам.
– Спасибо…
– Я приду завтра, – пообещал Том. – Обещаю.
Он приблизился ближе к нему и легко коснулся губ своим нежным поцелуем, словно прося прощение за то, что не может остаться ещё хотя бы на несколько минут. Парень понимал, что его брату теперь нужно будет много отдыхать и восстанавливать силы, чтобы потом вернуться в нормальный ритм жизни.
– Я не чувствую ног, – прошептал Билл, когда губы брата неохотно оторвались от него.
– Это пройдёт, – заверил скорее себя, чем его Том. – Мне пора, – дверь снова приоткрылась. – Завтра я приду.
Старший неохотно отпустил руку близнеца и, последний раз грустно бросив на него взгляд, поспешил выйти из палаты в коридор.
PRADO – No angels
Он медленно шёл по коридору больницы, пристально смотря себе под ноги и задумчиво хмурясь, наверное, думая о чём-то своём личном. Мимо проходили неясные силуэты больных и врачей, сливавшиеся в какое-то одно большое пятно – Том их не видел и, казалось, даже не хотел замечать. Пахло таблетками, от которых его уже начинало тошнить. Каждый день один и тот же коридор, мило здоровавшаяся медсестра у приёмной, одна и та же дверь, всё та же палата, кровать, окно. Всё начинало его жутко бесить и раздражать, хотелось выбежать на улицу и прочистить желудок, и плевать, что все будут смотреть и подозрительно коситься, главное подальше от этого госпиталя и этих больных. У него, наверное, за эти два года развилась какая-то фобия. Он больше никогда в жизни не захочет добровольно пойти в больницу даже с обычным гриппом.
Парень вдруг замер в нескольких шагах от конечного пункта и немного приоткрыл рот, прислушиваясь к каким-то голосам за дверью. Судя по всему, кто-то сегодня был не в духе…
– Нет! Этого не может быть! – голос срывался на крик. – Этого просто не может быть, вы что не понимаете?!
– Билл, успокойся, – кажется, доктор Коутс. – Всё…
– Да я вас всех засужу!!! – ещё громче, чем раньше. – Слышите?! Вы просто так не отделаетесь!
Что-то разбилось, похоже, парень попытался запустить во врача вазу, что всегда стояла на тумбочке со свежими цветами, которые так услужливо приносил Том.
– Билл…
– Убирайтесь! – что-то упало. – Не хочу никого видеть!
Снова грохот – дверь приоткрылась, и оттуда почти что вывалился Коутс с каким-то немного испуганным видом. Заметив Тома, он замер.
– Что случилось? – непонимающе протянул парень, немного отходя от ступора.
– М, – доктор немного отошёл от двери и обошёл Каулитца вокруг, встав где-то сбоку. – Мы провели тесты и обследования, – он облизал губы. – Билл в стабильном состоянии. Мозг не повреждён, все органы работают отлично, и ваш брат идёт на поправку, только… – мужчина осёкся.
– Что только? – немного испугался парень.
– Его позвоночник был сильно повреждён, я уже много раз тебе это говорил. Билл не сможет ходить. Никогда, – словно удар в сердце тупым ножом.
– А… операция…Можно же хоть что-то попробовать сделать? – обречённо спросил он.
– У нас нет такого человека, который бы решился провести такую сложную операцию, – вздохнул Коутс. – Я не знаю ни одного хирурга в Германии, кто бы согласился. Тут одна ошибка, и Билл вообще не сможет двигаться. Сидеть в коляске куда лучше, чем быть намертво приклеенным к кровати как овощ.
Том отвёл взгляд в сторону, прикусив нижнюю губу.
– Зачем вы ему сказали? – тихо упрекнул его Каулитц. – Он же не такой спокойный, как я. Нужно было мне самому об этом говорить.
– Я уже понял, – устало прикрыл веки врач. – И откуда только у него столько сил на скандалы…
– Он всегда был гораздо энергичнее меня. Даже поправлялся быстро, – бросил Том, поворачиваясь к доктору спиной и хватаясь за ручку, словно говоря этим, что их разговор окончен.
Стоило парню слегка приоткрыть дверь, как громкий голос снова разнёсся по всей палате:
– Я же сказал, чтобы!.. – Билл осёкся, заметив своего брата. – О, Том, – немножко стыдливо. – Прости. Я думал, опять этот кретин пришёл…
Он полусидел на кровати, прислонившись спиной к мягким белоснежным подушкам. Всех этих трубочек и проводов больше не было. Ничто не пикало. В углу стояла инвалидная коляска, которая вводила пациента в ещё большую депрессию.
Его брат слегка улыбнулся, прикрывая за собой дверь и направляясь к уже привычному для него стулу, бросив взгляд на осколки вазы на полу, мокрое пятно и разлетевшиеся помятые багровые розы – любимые цветы Билла.
– Привет, – спокойно сказал он, садясь рядом с кроватью.
– Привет, – тихо отозвался младший.
– Что так на людей бросаешься? – улыбнулся Том. – На всю больницу распсиховался.
– А чего они? – надулся парень, скрещивая на груди руки
– Они хотят тебя вылечить, поверь, – заверил его старший.
Билл молчал, хмуря брови, отчего на лбу появились незаметные морщинки.
– Доктор сказал, что я не смогу ходить, – прошептал он.
Улыбка медленно сошла с губ Томаса, а глаза снова налились печалью и болью.
– Я знаю, – тихо-тихо. – Коутс только что сказал. Я разговаривал сейчас с ним в коридоре.
Младший обречённо вздохнул, сложив пальцы вместе и уставившись на них, словно они были последней надеждой на спасение, но, признаться, парень совсем их не видел.
– Я не смогу… – осечка.
– Сможешь, – Том подвинул стул ближе к кровати. – Мы справимся, слышишь? Главное не рушить сейчас всё, что только можно. Люди и по-другому живут…
Он коротко кивнул, продолжая о чём-то думать. Несколько минут они молчали, напряжённо пытаясь подобрать хоть какие-то слова для этой ситуации, хотя они всегда могли обходиться и без них: молча, преданные каждый своей душе и в то же время запертые в своих общих мыслях.
– Волосы шикарны.
– Что? – Билл вздрогнул и непонимающе взглянул на брата.
– Волосы, говорю, шикарные, – Том протянул руку и провёл пальцами по длинным почти по самый пояс волосам, которые наполовину были чёрными, а наполовину светло-русыми – за все эти годы они успели прилично отрасти.
– А, – парень легко улыбнулся. – Вчера психанул, когда ты ушёл, и заставил мне помыть их.
Старший закатил глаза и вздохнул.
– Ты как всегда…
– Что? – весело протянул Билл. – Я не могу ходить с такими ужасными грязными волосами. Надо было ещё заставить их перекрасить в меня чёрный.
– Успокойся, а, – попросил Том. – Ты вчера только из комы вышел, а уже снова себя доводишь до такого состояния.
– И что? Большое дело.
Старший взъерошил ему волосы и улыбнулся, когда его брат недовольно зафыркал.
– Эй, – он поправил волосы. – А знаешь, я тут подумал и решил.
– Что ты решил? – иронично переспросил парень, насмешливо постреливая в него взглядом.
– Не хочу больше писать песни, – его глаза уверенно въелись в брата, а голос был серьёзным и решительным.
– Ну…
– Хочу писать книги.
Том удивлённо вскинул бровь, признаться, парень ожидал чего угодно, но только не этого. Секунду он помолчал, тщательно осмысливая слова брата.
– Ты же ненавидишь книги, – протянул он, пристально вглядываясь в близнеца, словно пытаясь разглядеть в нём какую-то частичку издевательства.
– И что? Это было давно, а теперь я вдруг захотел написать книгу. Я уже и сюжет придумал! А образы возьму с себя и с тебя, правда, здорово? – его глаза азартно засверкали. – Принеси завтра мне мой ноутбук, хорошо?
– Но доктор сказал, что тебе нельзя перенапрягаться! – обречённо простонал его брат.
