Текст книги "Колеса не только глотают/Белый демон (СИ)"
Автор книги: Мария Тетюшева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
– Боже, Том! – голос той самой медсестры, но парень не дрогнул, будто совсем его не услышав, хотя, признаться, почти так оно и было. Быстрые шаги где-то за спиной, звук колёс, словно сюда везли велосипед. – Я же просила никуда не выходить, – тонкая ладошка легла ему на плечо. Её голубые глаза быстро взметнулись вглубь палаты на спокойного пациента, который продолжал пребывать в коме, а пальцы дрогнули, сильнее сжимая плечо Тома. Собрав все мысли, медсестра настойчиво оторвала Каулитца от косяка и усадила в какое-то кресло – Том продолжал смотреть на брата, пока дверь не закрылась прямо перед его носом. – Потом сможешь к нему вернуться, – девушка обошла парня со спины, и только тогда, когда они тронулись с места, Том понял, что сидит в инвалидной коляске.
– Зачем это? – не понял парень, почувствовав себя каким-то калекой.
– Ты ещё слаб, – её голос был встревожен, но звучал ровно и тепло. – Пока тебе нельзя перенапрягаться. До тех пор, пока мы не выясним твоё состояние здоровья.
– Понятно, – Каулитц опустил глаза на колени. Это прозвучало словно «Ага, мне пох*й».
– Всё будет хорошо, Том, – спокойно сказала она, когда они заехали в лифт и начали спускаться на этаж ниже.
– Ничего уже не будет хорошо, – так же протянул он, не отрывая глаз от колен. – Ничего…
Она на секунду прикрыла глаза, скользнув языком по губам и сильнее сжав ручки коляски, вдруг подумав о том, что никогда бы в жизни не смогла пережить всё то, что случилось с этими близнецами. Никогда не смогла бы справиться с такой адской болью.
– Не думай о плохом, – наконец, сказала она. Двери разъехались в стороны.
Том промолчал. Опять ушёл в свой какой-то личный мир, забывая о том, кто он и что здесь делает.
Часть 2
NOIZE MC – Пустые Места
***
Прошло пять дней. Слишком долгих и мучительных дней, в которых сон совсем прекратил приходить к нему в гости. Он редко разговаривал с окружающими его людьми, только высказываясь по поводу каких-либо раздражающих его вещей, или что-то спрашивал у своего доктора, надеясь получить хоть какую-то информацию о состоянии брата. Всё было до жути одинаково.
Кома.
Состояние стабильное.
Ничего не изменятся.
Он часто сидел в палате Билла и думал. Думал обо всём, что могло прийти в его загруженную мыслями голову. Думал о том, что будет делать, когда его выпишут. На ум ничего путного не приходило, лишь какие-то глупые планы на то, что ему нужно будет устроиться на работу и где-то начать зарабатывать деньги. Раньше такие мысли даже не смели навещать его бедный озабоченный весельем мозг. Всё было как-то гладко: родители занимались бюджетом, а он с Биллом развлекался. А теперь ничего. Всё рухнуло в один момент, тогда, когда фура протаранила их машину, тогда, когда они погибли, наверное, заплатив Богу своими душами за то, чтобы близнецы жили. Непонятно как, но жили.
Том не знал, что значит работать. Он не знал, что значит быть независимым полностью.
Он этого не умел, но в тот момент, когда его глаза увидели впервые побитого и буквально уничтоженного жизнью брата, парень понял, что всё теперь зависит от него. Теперь он просто не сможет взять и забить на всё, уйдя в безвозвратную депрессию, забившись в угол своего дома, уткнувшись лицом в колени и размышляя о своей никчёмной жизни.
Он повзрослел за считанные секунды, всего за один взгляд.
***
Том сидел на стуле возле кровати Билла уже несколько часов. Бесполезные попытки медсестры выгнать его обратно в свою палату или же хотя во двор, чтобы подышать свежим воздухом, исчезли в прошлом, оставляя лишь маленькую крупицу где-то в памяти. Он сидел неподвижно и грустно, пристально смотря на лицо брата и хмурясь, словно боясь пропустить тот момент, когда Билл подаст хоть какие-то признаки жизни. На заднем плане пикал прибор, на экране которого мерно вздрагивала электронная полоса, показывавшая пульс, сердцебиение.
Было тихо. В открытое окно влетали какие-то весёлые детские голоса со двора больницы, вероятно, других пациентов из детского крыла госпиталя. Солнечные лучи одиноко падали на глаза младшего, и Тому казалось, что тот хмурится от этого неприятного момента, словно вот-вот распахнёт ресницы и вдохнёт полной грудью, снова улыбнётся, скажет, что чувствует себя прекрасно и уже готов вернуться домой.
Но всё было мирно и тихо, будто Билл просто спал.
«Он лежал неподвижно. Закрытые глаза были плотно сомкнуты, а на коже лица отражался холодный лунный свет, проникавший в незанавешенное окно комнаты сквозь прозрачную поверхность, которая усердно, но бесполезно пыталась преградить ему дорогу. Чёрные волосы разметались по белоснежной подушке, губы были чуть приоткрыты, а уголки слегка вздёрнуты, словно парню снился какой-то до жути приятный сон.
Одеяло укрывало их только наполовину, позволяя их телам остыть от недавних прикосновений.
Том не спал. Он лежал рядом, подперев голову рукой, и пристально разглядывал брата, словно пытаясь запомнить каждую клеточку его кожи, каждый незаметный шрам, нюанс, пятнышко. Хотя, признаться, он итак всё прекрасно знал. Успел выучить за все те ночи, что они провели вместе.
Парень коснулся кончиком пальцев его щеки и улыбнулся, в непонятно какой раз понимая, что его сердце просто не может устоять перед этим милым глупым существом.
– Билл… – одними губами протянул он, словно пробуя это имя на вкус. Нравится.
Младший вздохнул во сне и лениво перевернулся на бок к брату лицом, сладко причмокнув языком и чуть сильнее улыбнувшись.
Том чуть не задохнулся от эмоций, когда рука Билла случайно перекинулась через его шею и совсем чуть-чуть притянула к себе, отчего локоть согнулся и прекратил держать его голову. Они лежали напротив друг друга лицом к лицу. Только младший спал, а старший нет.
Том чувствовал, как дыхание брата обжигает его щёки, впитываясь в кожу и растворяясь в крови, чтобы позволить ей перенести эту частичку по всему телу. Он улыбнулся и почти перестал дышать, понимая, что врятли когда-нибудь сможет привыкнуть ко всему этому.
Парень подался вперёд и дотронулся своим носом кончика носа брата, продолжая наблюдать за всем, что с ним происходит. Ничего. Так же спит.
Том коснулся поцелуем его губ. Всего на секунду, чтобы почувствовать, как пальцы Билла сильнее сжали его спину, руки притянули к себе, а рот приоткрылся, позволяя языкам соприкоснуться и мгновенно отскочить в разные стороны, словно они только что обожглись. Том чуть отстранился – ресницы Билла задрожали, а глаза приоткрылись.
– Прости, что разбудил…
– Я не спал, – прошептал он, каким-то влюблённым взглядом буравя идентичные своим глаза.
– Притворщик, – тихий смешок.
– А сам то!
– Тсс, – снова поцелуй. – Мама проснётся. Расстроится. А у Гордона инфаркт будет.
– Да ну тебя, – Билл качнул головой, откидывая волосы с глаз. – Шутки у тебя.
– Нормальные шутки, – Том немного отстранился и лёг рядом, притягивая брата к себе. Тот положил голову ему на плечо и провёл пальцами по груди. – Я же дверь закрыл на ключ.
Младший легонько стукнул кулачком по нему и улыбнулся.
– Ещё бы ты не закрыл…
– Спи, давай уже, чудо, – Том сильнее обнял брата. – Завтра в школу, а мы как обычно не выспимся.
– Нам не привыкать, – он сладко зевнул и прикрыл веки.
– Угу… – почти засыпая.
– Том…
– М? – парень приоткрыл один глаз.
– Так ведь будет всегда, да? – сильнее зажмурившись, словно опасаясь взгляда старшего.
– Как так? – глаз закрылся.
– Мы ведь всегда будем вместе? Просыпаться и засыпать. Ты будешь будить меня по утрам, а я буду варить тебе кофе. Ведь да, Том? – Билл улыбнулся.
– Конечно.
– Обещаешь?
– Обещаю. Спи, Билли… Главное проснись завтра…»
Он шумно вздохнул и откинулся на спинку стула, оторвав, наконец, взгляд от брата и посмотрев на потолок. Сердце кольнуло, предательски внушая ему то, что Билл не просто спит. И не сможет проснуться от его робких прикосновений или от запаха кофе, как раньше, каждый день или…
Его глаза так и будут закрыты. Вот только сколько?
Час?
День?
Месяц?
Года?
Или пока его не отключат от всех аппаратов, чтобы позволить умереть?
Всё стало так сложно и запутанно. Непонятно.
Стало так больно осознавать, что всё то, что было когда-то в его жизни, теперь может испариться в пустоте. Навсегда. Вместе с дыханием младшего глупого братишки.
CHRIS BROWN – Open Road (I Love Her)
***
– Как чувствуешь себя без гипса? – девушка мило улыбнулась, убирая ручку в карман белого халата и снимая с кровати карточку болезни пациента.
– Лучше, – он бросил на покрывало чёрную кожаную слегка потрёпанную сумку Билла, в которую недавно засунул все вещи, уцелевшие после аварии, которые ему вернули на следующий день после того, как он очнулся. – Гораздо лучше, – парень не смотрел на блондинку, продолжая собираться.
– Хорошо, – медсестра отошла к двери, наблюдая за мальчишкой. – С тобой хочет поговорить доктор Коутс. И следователь пришёл, Том, он ждёт в приёмной у главного входа.
– Отлично, – без эмоций бросил парень, садясь на кровать и начиная завязывать шнурки, сильно затягивая их, но совсем не обращая внимания на дискомфорт. – Мне уже вызвали такси?
– Да, – тихо.
Том вздохнул и, наконец, справившись со шнурками, встал, хватая сумку и меланхолично осматривая палату, в которой провёл чуть больше месяца. Как-то даже было грустно покидать это место, которое оставило в своих белоснежных стенах его мысли и память. Бросив последний печальный взгляд на кровать, парень облизал засохшие губы и направился к двери, благодарно и почти незаметно кивнув девушке, которая ухаживала за ним всё это время, – та улыбнулась и немного отступила в сторону, позволяя ему выйти в коридор в открытые двери.
Каулитц машинально свернул направо и спустя пару секунд оказался у палаты, где провёл почти всё своё время. На этот раз дверь была открыта нараспашку, словно пациенту не хватало воздуха, и он попросил не запирать его в одиночестве. Однако тот, кто находился внутри, не мог этого сделать, продолжая неподвижно лежать на одном месте, как и в тот момент, когда Том впервые увидел его после аварии.
Парень немного улыбнулся, грустно взглянув на брата и понимая, что ему придётся оставить его здесь. Одного.
– Я приду завтра, – пообещал Том, продолжая стоять в дверях. – Обещаю…
Тишина. Ровный писк аппаратов. Никакой реакции, словно никто никогда не слышал этих слов. И не услышит.
– Том, – мужская рука легла на его плечо, отчего мальчишка вздрогнул и повернулся в сторону нарушителя его спокойствия.
– Доктор Коутс?
Он опустил глаза, убирая руку и отступая на шаг назад. Этот разговор он прокручивал у себя в голове весь последний час.
– Я хотел поговорить с тобой, – доктор медленно взглянула на Билла.
– На счёт брата? – Каулитц чуть нахмурился, словно боясь услышать что-то плохое и неприятно пугающее.
– Да. И на счёт тебя тоже, – кивнут он.
– На счёт меня? Вы же меня уже выписали, – Том удивлённо вскинул бровь и полностью повернулся к нему корпусом.
– Я и не спорю, – его голос был спокойным и ровным. – Следователь внизу ждёт.
– Я знаю, – парень снова взглянул на беспомощного брата и прислонился боком к косяку, словно ища какой-то поддержки или помощи от этих холодных больничных стен.
– Вот как, – доктор Коутс немного помолчал, наверное, не решаясь начать разговор. – Лечение твоего брата оплачивает государство. Пока.
– Пока что? – спросил Каулитц.
– Пока ты не освоишься. Тебе следует найти работу или… даже не знаю. Мы не сможем всегда поддерживать такое состояние…
– Я найду деньги, – отрезал Том, заставляя врача замолчать и продолжая смотреть на младшего брата. – Только не отключайте его. Пожалуйста…
– Я и не собирался, – Коутс серьёзно взглянул на мальчишку. – Просто после того, как он очнётся… – мужчина осёкся и замолчал. – Если очнётся. На его лечение потребуются деньги. Поэтому я тебя предупреждаю, чтобы ты заранее позаботился об этом. Не нужно… – пауза. – Не нужно уходить в депрессию и запираться в себе…
– Если вы считаете, что я могу подсесть на наркотики или ещё какую-нибудь хрень, то не волнуйтесь, – Том поджал губы, прекрасно понимая намёк врача на то, что в таких положениях многие люди просто не выдерживают и ломаются. – Я сильный.
– Я знаю это, Томас, – Коутс улыбнулся. – Что ж. До встречи.
– Я приду завтра, – парень отвернулся от брата и взглянул в глаза доктора. – Навещу Билла.
– Хорошо, – спокойный кивок. – Я позвоню, если вдруг его состояние изменится.
– Спасибо.
Парень благодарно улыбнулся и зашагал вдоль по коридору в сторону лифта, бросая позади своего младшего брата в этом адском одиночестве. Признаться, ещё никогда в жизни он так не боялся оставить его одного. На ум приходили странные картинки, когда аппараты замыкают и отключаются, позволяя Биллу умереть, а врачи не успевают его спасти. И этот ужасный писк, от которого можно было сойти с ума в любую секунду…
Том спустился на первый этаж, вышел из лифта и поплёлся к дверям, мечтая скорее оказаться на улице, где, признаться, он не был уже месяц. Однако только у приёмной он заметил мужчину с чёрной сумкой, в которых обычно детективы носят какие-нибудь нужные бумажки, и вспомнил, что с ним хотел поговорить следователь. Покривясь душой, парень остановился, затем медленно подошёл к светловолосому мужчине, который при виде его тут же встал и немного улыбнулся.
– Том Каулитц?
– Да, – парень кивнул.
– Я Роберт Стоун, – он протянул вперёд руку – мальчишка неохотно её пожал.
– Почему вы раньше не пришли? – Том внимательно посмотрел на следователя, вспоминая, что за весь этот месяц его ни разу никто не посетил из полиции.
– Не хотел тебя утруждать, пока ты лечился, – он нахмурился. – Я лишь хотел уточнить тебе несколько фактов, который, думаю, ты должен знать. Хотя, возможно, ты и так догадался об этом. Это займёт всего пару минут, – Стоун скользнул языком по губам. – Во-первых, твой брат будет находиться в этой больнице бесплатно, пока не очнётся, или его не отключат от аппаратов при твоём письменном согласии.
– Он очнётся, – уверенно сказал Том. – Так что там дальше? – ему не терпелось поскорее выйти из этого здания госпиталя. Признаться, наверное, у него за всё это время пребывания тут выработалась какая-то особая фобия.
– По закону вам в наследство достаётся квартира ваших родителей, – следователь немного смутился и открыл свой портфель, доставая бумаги. – Это документы, оформленные на тебя и Билла, – Том взял бумаги. – Ещё галерея вашей матери и всё её работы, – очередные бумаги появились из волшебного чемоданчика. – Это счёт в банке, где лежат все деньги вашей семьи, и ещё кое-какие документы…
Каулитц принял все бумажки и засунул в сумку.
– Это всё?
– Да. Теперь это всё по закону принадлежит вам. Вот, – Роберт достал из кармана визитку и протянул Тому. – Если понадобится какая-то помощь, только позвони.
– Хорошо, – парень спрятал карточку в карман, полностью уверенный в том, что ни за что на свете не будет ему звонить. Просто из принципов. – Я могу идти?
– Да, конечно.
Мальчишка кивнул, прощаясь, и зашагал в сторону двери, почти сразу же замечая такси, стоявшее возле больницы и, очевидно, дожидавшееся его. Яркий свет заставил его зажмуриться – глаза заболели и неприятно начали покалывать. Не обращая на это внимания, Том быстро побрёл к машине и забрался на заднее сидение, мимолётно называя адрес своего дома.
ALEX BAND – Only One
Дверь квартиры медленно открылась ключом, который Билл по привычке вечно таскал в своей сумке, тихо скрипнула и, наконец, осторожно прикрылась за спиной Тома, щёлкая замком и снова замирая в этой тишине, словно ничего здесь и не менялось. Квартира была пуста, не пропускала внутрь ни единого гостя за весь этот невозможно длинный месяц. Всё было до жути тёмным и пугающим – свет не проникал в этот одинокий коридор, и казалось, что это не обычная квартира Берлина, а какая-то заброшенная часть неизвестного параллельного мира, где всё живое давно вымерло или покинуло эти места навсегда.
Том не двигался, печально осматривая все покрытые пылью и мраком предметы и словно пытаясь вспомнить все детали того злополучного дня. Хотя, признаться, он и так всё прекрасно помнил.
Парень быстро облизал губы и осторожно прошёлся вдоль стены, остановившись у зеркала и взглянув на своё какое-то помятое и немного нездоровое отражение. Синяки под глазами, усталый вид, наполненный тупой болью взгляд, который тут же скользнул в сторону, больше не в силах смотреть на своё же лицо. Каулитц безразлично опустил сумку брата на тумбочку, замечая на полу всё ещё лежавшие опрокинутые его близнецом тюбики и мелкие предметы. Осторожно их перешагнув, Том открыл дверь спальни родителей, мимолётно скользнув глазами по кровати, затем распахнул следующую дверь – их с Биллом комната. Беспорядок. Такой же, как и в тот момент, когда он выскочил оттуда на крики Симоны, которая поторопила близнецов, сказав, что Гордон уже в машине.
Интересно, что было бы, если бы Билл не копался как обычно, а вышел вместе с ним? Может, всё было бы хорошо?
Том качнул головой, отгоняя дурацкие мысли о том, что Билла винить нельзя. Он тут совершенно не причём. Никто не виноват, хотя, возможно, только тот преступник, судьба которого парню была не известна.
Он вошёл на кухню и остановился, совсем не представляя, что ему теперь делать дальше. В наполовину занавешенное окно пробивались настырные лучи солнца, отскакивая от всех поверхностей и отражаясь в разные стороны. Ему начало казаться, что он тут никогда не жил. Или, возможно, вернулся спустя несколько лет, теперь уже смутно припоминая, что где находится и как работает. Смотреть на все эти предметы было невыносимо больно – с каждым взглядом в памяти всплывала какая-нибудь деталь из прошлого и мгновенно испарялась в пустоте.
Симона у плиты готовит. Исчезала, словно призрачная дымка. Гордон на стуле с газетой и кружкой кофе в руках. Билл быстро поглощает завтрак, спеша всё засунуть в рот и проглотить, даже не прожевав. Снова опаздывает в школу в тот момент, пока Том бездельничает в комнате, как обычно ожидая своего брата. Всё казалось таким реальным и в то же время какой-то сказкой или глупой фантазией. Фильмом, который он посмотрел вчера вечером и который глубоко запал ему в душу.
Парень медленно приблизился к чайнику, набрал воды и поставил кипятиться, чтобы выпить чаю или кофе. Он пока еще не решил. Затем сел на диванчик и положил руки на столешницу, скрестив пальцы и нахмурившись.
Думать ни о чём не хотелось. Хотелось лишь, чтобы это ужасное чувство в сердце прошло. Испарилось и прекратило его мучить.
Он шумно вздохнул и откинулся назад, прикрывая глаза. Ему вдруг жутко захотелось побывать на кладбище, где были похоронены его родители. Том вдруг подумал, что просто не сможет ничего делать, пока не увидит их. Даже заснуть не сможет.
Но он не знал, где именно их могилы, признаться, доктор Коутс не уточнил, когда просвещал его в некоторые события, которые он пропустил.
Минуту Каулитц вслушивался в оживший чайник, затем как-то незаметно вздрогнул и достал из кармана визитку следователя, вспомнив, что тот занимался его документами. Или не он ими занимался. Том не знал и уже не хотел ничего знать, однако кривясь душой, потому что поклялся из принципов ему не звонить, парень поджал губы и пересел на соседнее место ближе к домашнему телефону, надеясь, что его не отключили за этот месяц.
Набрав один из номеров, он бросил карточку на стол и уставился в окно, разглядывая где-то далеко очертания другого здания.
– Роберт Стоун у телефона, – как-то рассеянно протянул полицейский. На заднем плане послышался двигатель машины, наверное, он был за рулём.
– Это Том Каулитц.
– О, Том. Не думал, что ты так скоро позвонишь. И позвонишь ли вообще, – он на пару секунд замолчал. – Чем могу помочь?
– Я хотел узнать, где похоронены мои родители. Мне как-то забыли об этом сказать, и я подумал, может быть, вы знаете, – парень, не моргая, смотрел в окно.
Тишина. Том уже решил, что связь прервалась, но тут Стоун неуверенно произнёс:
– Их кремировали.
– Что? – он удивленно выпрямился и перевёл глаза в тёмную часть кухни. – Но мне сказали, что их похоронили.
– Нет, Том, – он печально вздохнул. – Их кремировали. Но на центральном кладбище есть надгробия с их именами. Тот водитель фуры, из-за которой вы так пострадали, слишком чувствовал себя виноватым и решил сам оплатить памятники твоим родителям. Похороны были, – согласился Роберт, -yо гробы были пусты и уже заколочены, – его голос дрогнул. Он ненадолго замолчал, словно решаясь что-то сказать, а потом, кажется, остановил машину, чтобы удобней было говорить. – Чёрт, Том, прости. Я немного соврал.
– Соврали? Что это значит? – непонимающе спросил он, уже начиная злиться.
– Твой врач запретил мне говорить об этом, уверенный, что это плохо повлияет на твою итак расшатанную психику, – пауза. – Я с ним не согласен. Ты ведь сильный, я вижу.
– Так что он запретил вам говорить?
– Твоих родителей не совсем кремировали. Дело в том, что когда тебя вытащили из машины, они начали пытаться освободить Билла из-под этой груды металла. У них получилось, но пока его клали на носилки и отвозили к скорой, один из спасателей нащупал пульс у твоей матери. Она ещё была жива, хоть и находилась на грани смерти, – Роберт замолчал.
– И что было дальше? – нетерпеливо спросил Том.
– Машина взорвалась.
– Что? – шёпот.
– Она умерла во время взрыва. Гордон ещё при столкновении. Тот спасатель тоже погиб, говорят, он пытался спасти Симону, но ничего не получилось. Взрывная волна задела носилки твоего брата, которые не успели отвести в сторону. Билла еле спасли. Его сердце остановилось на несколько минут в машине, пока его везли в больницу. И ещё один раз во время операции, – полицейский говорил спокойно, но как-то нерешительно и робко, тщательно подбирая слова. – Чудо, что он ещё жив.
– Значит, маму могли спасти? – его голос дрогнул.
– Том. Я не знаю. В этой аварии погибло ещё трое. Семилетняя девочка, Лизи Браун. И молодая пара, которая ехала прямо на свою свадьбу. В белом платье…и всё такое. Дин Купер и Кристи Чейз. Девять человек пострадали.
– А тот преступник? Что он?
– Его посадили.
– Сколько?
– Пожизненно. За угон машины, кражу и ещё все эти смерти ему приписали, – Роберт, похоже, закурил.
Том молчал. Не знал, радоваться ему или же нет.
– Так, а где могилы родителей?
– Кажется, третий ряд от большой беседки на центральном кладбище.
– Спасибо…
– Не за что.
– Спасибо, что рассказали, – поправил себя Том.
– Звони, если что, – сказал Роберт, почувствовав, что разговаривать дальше уже бессмысленно.
– Хорошо.
Парень повесил трубку и вздохнул, откидываясь назад и закрывая веки. Столько информации, которая обрушилась на него всего лишь за один телефонный разговор, готова был свести его с ума окончательно. Все эти мельчайшие подробности совсем не хотели укладываться у него в голове. Казалось, что ему просто рассказали про какой-то печальный фильм, который он не смог посмотреть, но слишком сильно желал этого.
Том совсем забыл про давно кипящий чайник…
