Текст книги "Полшага обратно. Часть 1. Процесс (СИ)"

Автор книги: Мария Субботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Настя, – снова приближается ко мне спонсор – Настя, извини, я не хотел тебя обидеть.

– Хорошо. Извиняю! Забудь об этом.

Больше он ничего мне не сказал. Конечно, я окончательно потеряла свое лицо в глазах Сергея. С этим не поспоришь. Ну и черт с ним. Мне как-то все равно, что он там обо мне думает. Я-то о нем не думаю вообще! Пусть считает меня идиоткой, тупой курицей, да кем угодно! Мне глубоко по барабану! Я получу свою незаслуженную премию, потому что это часть моей работы. Но делать вид, что это все приносит мне неимоверное счастье, я не буду. Так же, как и делать вид, что мне безумно нравится Сергей…

Вот черт!!! Ведь он мне действительно нравится! С нашей с ним последней встречи, когда я однозначно решила, что меня тянет исключительно к плохим парням, а вот к хорошим – совсем наоборот, я все чаще ловила себя на мыслях о Сергее. Искала взглядом, как бы случайно, его в коридорах редакции. А его все не было. Я как-то даже об этом сожалела. Мне хотелось бы снова покататься с ним вдвоем в машине по вечернему пустому городу. Пообщаться по-человечески, а не как обычно: в стрессе, на нервах, на бегу… Просто показалось тогда, в нашу последнюю встречу, что я ему нравлюсь, вот и напридумывала всего себе. Разного. Нафантазировала. Дурочка я, вот кто…

Ну, нафиг я ему нужна? В самом деле, зачем? Я – часть инвестиционного проекта, за меня, как за эту саму часть, заплатили деньги. Теперь я могу быть в полном распоряжении спонсора. Потому что интересна нашему спонсору я исключительно как Анастасия Жданова, медийная вся из себя личность, ведущая рейтинговой программы, лауреат премии, все дела… Моя личность вне медийной ее сущности, то есть девочка Настя девятнадцати лет, которая любит, море, солнце, тяжелый рок и ночные прогулки, тут совершенно никого не волнует. Потому что это бизнес, черт его дери… А вот фигушки вам! Я вам не бизнес проект. Отвалите…

А вообще обидно. Хотя… Сама придумала, сама обиделась. Это так типично для меня. Ладно. Пойду получать оплаченную статуэтку, стиснув зубы и волю в кулак. А о Сергее постараюсь не думать. Я окончательно пропала в его глазах, так и он в моих отнюдь не вырос. Все. Финита ля комедия…

12.

По возвращении с новогодних каникул, нас ждали нововведения. На первой в новом году планерке нам объявили, что «Мир на ладони» меняет концепцию и формат. С этого года мы будем выпускаться не каждый телесезон, а дважды в год: к летним отпускам, и к новогодним праздникам. В принципе, вполне логично, и видимо, экономически более целесообразно. Так же изменилось финансирование: теперь на наш проект денег выделялось едва ли не в полтора раза больше, чем изначально. Причем бюджет утвердили только на первый сезон. Иначе говоря, «Мир» стал намного, намного дороже. Нас ознакомили с планом экспедиций, теперь мы будем ездить несколько раз, то есть снимать частями, а не сезон целиком. А потом уже отснятый материал распределять по выпускам. Тоже вполне логично.

Ближайшая экспедиция намечалась на февраль. Мы летели с Израиль, Иорданию и Египетский Синайский полуостров. Все, в общем, рядом, и там сейчас тепло. Далее, уже в марте, буквально за пять дней планировалось снимать Арабские Эмираты, а потом, в апреле уже – Лазурный Берег и княжество Монако. Больше до самого октября командировок не предполагалось. Всю весну и лето нам предстояло работать над «Миром на ладони», в Москве, в нашей уютной студии. Спокойно, а не «галопом по европам», как мы привыкли. Вне всякого сомнения, проект выходил на качественно новый уровень.

Я тоже выходила на новый уровень. Когда всем вручили новые контракты, я бегло прочитала свой, и у меня возникли кое-какие вопросы. После того, как я их озвучила, по рядам понесся неодобрительный гул. «Зазвездила!», услышала я откуда-то с галерки. Что ж, если обсуждение условий своей работы – это признак звездной болезни, пускай! Я для себя твердо решила, что гореть на работе я больше не буду. Хватит с меня горения! Бизнес есть бизнес. Это всего лишь работа. Настоящая жизнь должна быть где-то еще… Например, за пределами редакции канала «Кислород».

Однако перспектива в феврале отправиться на юга меня очень порадовала. НЕ смотря на то, что это, конечно, будет не отпуск, а съемки, я планировала покупаться и позагорать. Отдохнуть, не душой, так телом. Или хотя бы душой. Меня вымотал ушедший год. Все меня достало: мой трудовой подвиг, простой в личной жизни. Премия еще эта подкосила. Да вообще все!

Но я хозяйка своему слову: я решила в этом году начать новую жизнь, и я ее начну. Теперь все будет иначе, все будет по-другому. Знала бы тогда, чем в итоге для меня это все обернется…

13.

Начав тот год со смены жизненных ориентиров, я закончила его… сменой фамилии. В начале января поставила перед собой цель изменить свою жизнь к лучшему, а уже в декабре вышла замуж. Конечно, не такие глобальные перемены я себе нафантазировало. Все получилось как будто само собой…

С января жизнь как-то стала налаживаться. Я работала в соответствии с графиком и режимом., даже, не побоюсь это произнести, в соответствии с трудовым законодательством! И мне это нравилось. Руководство поупиралось для приличия, но необходимые коррективы в мой контракт все-таки внесло. Теперь у меня был вполне определенный график работы, прописанные выходные дни. Все переработки оплачивались дополнительно. Популярности в коллективе такие новшества, мне, разумеется, не добавили. На телевидении так не принято. Принято работать на износ, до изнеможения, как ломовая лошадь. Засиживаться допоздна, а иногда до самого утра, забыв про личную и семейную жизнь, и получая за это три копейки. Безусловно, жалуясь на жизнь, и несправедливую судьбу, но ничего не предпринимая для того, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. НЕ говоря уже о том, чтобы в корне ее изменить. Я не хочу сказать, что мне удалось сломать систему. Но для себя я определенные бонусы выбила. В этом мире каждый сам за себя. Вот так…

Мы отсняли Синайский полуостров с Израилем и Иорданией.

Я оторвалась на съемках в полной мере. Это был просто праздник какой-то! Никогда еще за всю мою жизнь мне не доводилось выбираться из зимы в лето. И это оказалось прекрасно!

Временами я так окуналась в это свое нежданно-негаданно навалившееся счастье, что забывала о том, что все-таки нахожусь на работе. Но поработали мы на славу, очень плодотворно. Я всегда стараюсь смотреть на свою работу, на весь «Мир на ладони» объективно, но без ложной скромности могу сказать, что именно этот, «Синайский» цикл «Мира» оказался самым лучшим из всех, снятых как до, так и после.

Безусловно, больше всего меня поразила Петра. Одно из новых семи чудес света, древний город, вырубленный прямо в скале, огромный и неприступный, поражал своими размерами, своей какой-то нереальной, неземной и дикой красотой. Для туристов открыта лишь малая часть Петры, но нас, как представителей телевидения запустили дальше, в глубь города, где нет ни души, лишь безмолвные скалы да высеченные прямо в них дома и древние языческие храмы.

Где-то далеко, в заснеженной Москве, бушевал серый и мрачный февраль, короткие дни сменялись длинными безрадостными ночами. А здесь – здесь был настоящий праздник. Тот, который всегда с тобой. Море, голубое, как на глянцевых открытках, палящее яркое солнце. И кажется, нет места счастливее…

Однако праздник пришлось оставить на месте, а самой вернуться в февральские московские будни. Не стану скрывать, что где-то в глубине души зародилось желание бросить к чертям собачьим эту Москву, эту, гори она синим пламенем, телевизионную карьеру, и остаться здесь. Да хоть аниматором в отеле. Да все равно! Однако, задушив на корню все эти революционные мысли, и скрепя сердце, я во главе всей съемочной группы потащилась домой. Тем более в начале марта мне снова грозил маленький кусочек праздника, в виде экспедиции в Арабские Эмираты.

НЕ смотря на то, что со стахановскими подвигами на ниве телевидения было покончено, и жить стало несколько проще, нашлось время на учебу и даже на друзей, в личной жизни до сих пор было глухо, как в танке. Может, я просто привыкла быть одна? Поначалу мое одиночество напрягало и расстраивало, а потом я смирилась. Успокоилась. Приняла как должное. И все…

Меня это как-то даже пугало. Мне всего ничего лет, в моем возрасте девушки должны, мне так кажется, вести несколько другой образ жизни. С парнями встречаться, на свидания ходить. Влюбляться… А у меня все ни как у людей! Стоит влюбиться в кого-то, так он обязательно окажется каким-то проходимцем… Нет уж, одной как-то спокойнее. Или я просто трус.

Работы было все так же много. Даже перестав занимать все мое жизненное время и пространство, это чертово телевидение не сдавало свои главенствующие позиции в моей жизни. Впрочем, были в этом и определенные плюсы. Например, работа здорово отвлекала от несовершенства моей личной жизни. Или, скорее, ее полного отсутствия.

В начале марта мы сняли Эмираты. Всего за четыре съемочных дня наша группа объездила все более-менее интересные места, которых в этой удивительно, ни на что не похожей стране оказалось немало.

На меня Эмираты произвели двойственное впечатление.

С одной стороны, там очень чисто , даже стерильно, и, конечно, безумно красиво. Особенно поражает воображение тот факт, что каких-то тридцать лет назад здесь не было ровным счетом ничего, кроме пустыни да Персидского залива. Но однажды нашли нефть… и все изменилось до неузнаваемости. Теперь здесь красиво, роскошно, нарядно, а в воздухе буквально витает аромат денег.

Но была и еще одна, обратная сторона – меня не покидало ощущение искусственности. Словно весь этот роскошный и дорогой антураж ни что иное, чем декорация к фильму о красивой жизни. Только центральные персонажи здесь не знойные голливудские красавицы и мачо, а шейхи в арафатках и закутанные до бровей в дорогие шелка мусульманки, увешанные золотом. Ну, может еще богатые туристы. Себя я не могла отнести ни к одной из этих категорий, поэтому с трудом находила себе место во всей этой мраморно-позолоченной, искусственной красоте.

К тому же, мы столько работали, что я устала в этой поездке, наверное, как нигде и никогда. Может, еще и от усталости впечатления от Арабских Эмиратов получились смазанными и не самыми радужными. В любом случае, я была очень рада закончить, наконец, эту экспедицию, и отправится домой.

Мы как раз успевали на женский день восьмое марта. К этому великому празднику наш спонсор приурочил банкет, посвященный, впрочем, совсем другому событию. Компания, которая с самого начала спонсировала Кислород, которая давала деньги на самые разные проекты, совершенно не рентабельные, как оказалось в дальнейшем, поставила перед собой задачу превратиться в медиа-холдинг. Во имя этой великой цели они выкупили Кислород у наших предыдущих владельцев, которые и не чаяли уже от него избавиться. Не смотря на успешность «Мира на ладони», телеканал был и оставался убыточным. Чем грозили нам, рядовым сотрудникам, эти перемены, мы пока могли только предполагать. Мне, наверное, нечего было бояться увольнения или сокращения, ведь наша программа, по сути, держит весь канал на каком-то относительно плаву. Но ходили упорные слухи о том, что Кислород изменится, и перемены эти коснутся всего! Абсолютно. Ну и ладно. Поживем, увидим.

Мы попали корабля на бал. Наш бывший спонсор, и нынешний владелец не просто закатил для нас банкет. Это было настоящее выездное мероприятие в загородном отеле, аж на три дня, с пятницы до воскресенья. Празднований подобного масштаба Кислород еще не видывал. Я удивлялась только, чему они так радуются-то? Что такие праздники закатывают? Прикупили разбитое корыто по сути, в которое денег вваливать и вваливать ,и то не факт, что поплывет… Впрочем, я свое мнение держала при себе. Потому что цель мероприятия была очевидна – показать рядовым сотрудникам, что теперь, с новым владельцем, их жизнь тоже изменится к лучшему. Да-да… Хотелось бы верить.

Но в Звенигород, я, тем не менее, поехала. Отработав пятницу в офисе, как полагается, до 5 вечера, мы тронулись в путь на электричке. Спонсоры предоставили автобус, но всего один, и на нем еще в полдень уехало все руководство канала. Нам предстояло добираться своим ходом. Это называется субординация? Или социальная лестница? Я часто путаю эти понятия.

Та пятница была нашим первым рабочим днем после возвращения из Эмиратов, поэтому я, как и вся моя съемочная группа, еще не очень хорошо въезжала в обстановку. Сказывалась разница во времени и общая акклиматизация организма. Зато мы были загорелыми и свеженькими, не то, что наши коллеги, измученные московской зимой и авитаминозами. Еще утром, перед своим отъездом к месту народных гуляний, наш новый продюсер Антон, руководивший «Миром на ладони» с начала этого года, дал строгий наказ не балбесничать до вечера, и не строить грандиозных планов на выходные. Потому что в понедельник уже в 9 утра начиналась ударная работа по пост-продакшн нового сезона «Мира», и отмазки в виде похмельного синдрома и головных болей не принимались. Мне очень нравился Антон. НЕ как мужчина, конечно, как продюсер. Он жуткий зануда и бюрократ. Штрафовал за опоздания. НЕ поощрял переработок. Любил повторять, что рабочее время дано для работы, а не для всякой фигни, и раз задерживаешься допоздна – значит, сачковал в рабочее время. Как я с ним была солидарна! Однако, популярности методы Антона в редакции Кислорода не приобрели. Все так и продолжали подтягиваться в офис к одиннадцати, курить и сплетничать до ужина, и только к вечеру втягиваться в трудовой процесс. По правде, я одна разделяла склонность Антона к дисциплине. Мне нравилось уходить ровно в восемнадцать ноль-ноль, и регулярно отдыхать по выходным. Видимо, не тот путь я избрала для себя. Не стоило мне работать на ТВ…

Поболтавшись нашим бодрым коллективом в электричке чуть больше часа, и еще немного в автобусе, мы прибыли, наконец, в пункт назначения. Здесь уже стоял дым коромыслом. Руководство наше и еще куча каких-то нам, рядовым сотрудникам, незнакомых, но видимо, имеющим непосредственно отношение теперь к нашему телеканалу, людей, вовсю отмечали женский день, и прочие события. Все обильно выпивали за счет щедрого спонсора, и прекрасно проводили время. Нам не терпелось к ним присоединиться. Едва я уселась за столик, откуда-то из нетрезвой толпы коллег вынырнула знакомая фигура.

– Здравствуй, Настя.

Сергей! Аппетит немедленно пропал. Мы не виделись с Сергеем с того самого памятного 28 декабря, когда мне вручили премию, и я взбесилась на его предложение ее отпраздновать. Могу сказать, что с радостью не видела бы его еще столько же, если не больше – никакого удовольствия от общения с этим типом я больше не получу, наверное, никогда. Стало стыдно от одной мысли, что когда-то давно, еще в прошлом году, почти что в прошлой жизни, он мне вроде бы даже нравился. Или я ему нравилась. В общем… Черт! Щеки начали гореть от смущения. Вот не дура я, а? Сама себе напридумывала чего-то, а теперь…

Теперь руки у меня дрожат, я вся в смятении, и даже не знаю, что сказать. Еще в памяти всплыл его взгляд тогда, в зале вручения этой приснопамятной премии. Таким взглядом он одарил меня, когда я отказалась с ним продолжить вечер. Смесь презрения с удивлением. Наверняка он тоже помнит наш этот последний разговор. Мдааа… Дорого бы я заплатила, чтобы оказаться сейчас где-то подальше. Надо было все же остаться аниматором в Египте, а не цепляться за призрачные телевизионные надежды!

– Как дела? Как добрались? – тем временем допытывается мой собеседник

– Отлично, спасибо.

Разговор не клеится. Свалил бы он уже куда-нибудь, что ли. Но Сереже, кажется, очень приятно в моей компании. Он все расспрашивает меня и расспрашивает: о съемках, об Эмиратах, о самолете, обо всем подряд. Я стараюсь отвечать вежливо, но получается все как-то односложно. Ну не могу я расслабиться в его обществе. Напрягаюсь. Рука сама собой потянулась за сигаретами. Я стала безбожно много курить в последнее время.

– Настя, ты куришь? – укоризненно спрашивает Сергей

Ох, Боже мой! Вот чего мне сейчас точно не хватало, так это пропаганды здорового образа жизни и лекций о вреде курения. Я довольно резко ответила:

– Представь себе! А еще выпить люблю. У меня вообще масса недостатков.

И снова этот взгляд, полный удивления и презрения. Я не перестаю разочаровывать Сережу. Снова и снова я делаю это опять. Впрочем, в этот раз это была намеренная провокация. Я надеялась, что он, наконец, оставит меня в покое, и я смогу хотя бы поесть в спокойной обстановке. О том, чтобы весело провести время, речи уже не шло. С появлением Сергея настроение откровенно упало до нуля. Ну что за удивительный человек, этот Сергей. Сколько я с ним знакома, ни разу не обходится без косяка. Какой-то человек-косяк, а не Сережа.

– Мне кажется, ты немного преувеличиваешь, – наконец, после длинной паузы, выдал Сергей. И улыбнулся. Абсолютно обезоруживающая улыбка, изменившая его до неузнаваемости. Еще секунду назад на меня свысока смотрел суровый дядька, а теперь улыбался приятный и привлекательный мужчина. Я как-то автоматически улыбнулась в ответ. А он продолжал:

– Что за поразительная тяга к саморазрушению?

– Я просто работаю на телевидении! Здесь так принято, – ответила я, и внезапно рассмеялась.

Сергей рассмеялся вдогонку. Напряжение неожиданно спало. Мне стало как-то легко и спокойно. Комфортно. Уютно даже…

– Может, стоит поменять работу? До добра такая «деятельность» не доведет.

– Ну что ты, как можно! – с наигранным изумлением отвечаю я. – Я же звезда практически, надежда российского телевидения. Лауреат, между прочим, премии престижной, да...

При упоминании о премии мой собеседник снова помрачнел. И следа не осталось от того веселого парня, с которым я только что мило и весело болтала. Снова на меня смотрел суровый и серьезный лысый дядька. Чем-то его взгляд напомнил мне мою давнюю учительницу Анну Иванну. Как будто голая стоишь при всем честно народе… Неприятные ассоциации, что и говорить.

– Настя…

Что-то мне это все не нравится. Эти официальные обращения, эти паузы. Зря я про премию эту заговорила. Дернул же черт!

– Настя, я хотел извиниться. Ты обиделась тогда на меня, на вручении этой чертовой премии…

Как точно подмечено. Чертова премия! Как поразительно точно у нас с Сергеем совпадают мысли!

– Я совсем не хотел тебя обидеть, ничего такого не имел в виду... А ты так разозлилась, думал, убьешь меня тогда…

Вот оно как. Так задела, оказывается парня. Уж сколько времени прошло, а он все позабыть не может. Это не работа меня до добра не доведет, а я сама, и мой идиотский характер.

– Ничего, Сереж. Это ты меня извини. Я погорячилась тогда, сорвалась. Нервы, знаешь ли…

– Понимаю.

– Это вряд ли, – меня словно прорвало. – Просто мне так обидно стало тогда! За все. И за проплаченную премию, и за то, что никого из съемочной группы не позвали, за все отдуваться мне одной пришлось. Нечестно это все. Несправедливо так.

– Угу – угрюмо согласился Сережа – несправедливо. Думаешь, не понимаю? Мне и самому это противно, что ты думаешь? А куда деваться-то? Я с таких мероприятий предпочитаю сваливать при первом удобном случае. И тебя тогда хотел с собой прихватить. А ты обиделась…

Мне стало так стыдно! Я такого о нем надумала, а он такой славный, на самом деле, парень. Наорала на него ни за что…

– Извинииии, – проблеяла я, отводя взгляд.

– Да ладно, что уж там! Дело прошлое. Но имей в виду, мое приглашение остается в силе.

– Какое приглашение? – удивилась я. Меня куда-то пригласили, а мне не сказали, да?

Сергей рассмеялся, снова на глазах преображаясь.

– Настя, ну и ну! Вот память девичья. Я тебя с прошлого года в ресторан зову, а ты не помнишь?

Снова, в который раз за вечер, мне пришлось заливать краской до самой макушки. Ну как можно быть такой дурочкой? КАК?!

14.

Судебное заседание перенесли на неделю. Всем спасибо, все свободны. Всем приятных выходных.

Меня эта история порядком утомила. Ну, сколько можно-то уже? То выходные, то праздники. Топчемся по кругу, и все никак ни к чему не придем. То ли я виновата, то ли не виновата. То ли вред, то ли не вред. То ли вообще польза. Надоело!

Сергей подозрительно быстро скрылся из зала заседания, а когда я вышла на улицу, его машины уже и след простыл. Уехал, наверное. Дела, дела.. А я-то что волнуюсь? Поеду-ка и я домой.

Загвоздка состояла в том, что дома-то у меня теперь и не было. Домой теперь означало «к родителям». От родительского дома я за четыре почти года жизни с Серёжей успела отвыкнуть. К тому же мои родители здорово переживали всю эту катавасию с судом, как и с событиями, ему предшествующими. Обстановка была напряженная, нервная. Все разговоры только об одном. У них в голове не укладывалось, как я, хорошая девочка, радость семьи, гордость родителей, едва не отправила к праотцам их любимого зятя. При том, что родственникам с обеих сторон была выдана облегченная версия, та самая, с непредумышленным вредом. Ну, стрельнула зажигалка, с кем не бывает, правда?

Сережиным родителям было проще. Отец жил в Минске, и не приезжал в Москву никогда, даже на нашей свадьбе не присутствовал. А мать еще в девяносто-лохматом году укатила из Белоруссии в Израиль, сказались еврейские корни. Это называлось «воссоединение семьи». Моя свекровь после недолгих раздумий решила оставить мужа и сыновей, и воссоединиться с двоюродными родственниками, которых видела прежде только на фото. Сергей тогда уже жил в Москве, а его брат Вовка служил в Белорусской армии. Спустя пару лет Вовка перебрался к матери, и счастливо живет в городке Ришон-Ле-Цион уже много– много лет.

Мои же мама с папой были рядом. У них эта драма разворачивалась буквально на глазах. О перипетиях последнего года нашей семейной жизни они не знали, но догадывались. Потому что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять – в семье их дочки твориться форменный беспредел. Причем поддают жару явно с обеих сторон. Но даже в самых страшных догадках они не могли предположить, чем закончится этот со всех сторон такой удачный брак. Судом и уголовщиной!

Однако, кроме как к родителям, идти мне оказалось некуда. Все жилье принадлежало Сереже. Одна его квартира, в соседнем Братеево, давно сдавалась в аренду. Это было очень выгодно экономически, арендная плата как раз покрывала плату по кредиту за вторую квартиру, на Шаболовке. Которую я ненавидела всеми фибрами души. С которой и начался этот конец. Который, в свою очередь, продолжился теперь в суде…

Хорошо хоть машина принадлежала мне. Подарочек от Сережи, но оформлена она была на меня. Последняя радость. Остатки былой роскоши. Сев за руль, ехать домой я раздумала. Поеду, куда глаза глядят. Глаза поразительным образом глядели в сторону Шаболовки. По удивительно пустой пятничной Москве до своего теперь уже бывшего дома я добралась за двадцать минут. Дом образцового содержания. Огороженный двор, охрана, шлагбаум на въезде. Интересно, меня пустят во двор? Хотя, что я там буду делать? Я оставила машину на противоположной стороне улицы, и решила пройтись вдоль забора. Сережин джип я заметила сразу. Тойота Рав 4. Этот парень никогда не изменяет своим пристрастиям. Попробовал было пересесть на ,Лексус, не тут-то было. RX300 у нас не прижился, стал барахлить, и пришлось срочно его продавать. И снова мой муж пересел на «Равик», и снова жизнь наладилась. Сережка любит машины, и они отвечают ему взаимностью. За четыре года совместной жизни у нас побывало в общей сложности шесть машин: четыре Сережины, и две мои. Все Тойоты, как на подбор. Даже Лексус не выделился из общей массы…

Сережин Серебристый Рав 4, слегка побитый после недавней аварии, был припаркован на своем обычном месте. Значит, он дома. Здорово. На моем же месте теперь стоит Ауди ТТ. Странно, раньше такой в нашем дворе не водилось. Чья это, а? Тем удивительнее этот факт, что все машиноместа пронумерованы и закреплены за квартирами. Сережино место имеет номер 8, мое – 9. Оба принадлежали всегда нам, с самого переезда сюда два с половиной года назад. А теперь…

Меня осенила внезапная догадка. У Сергея появилась женщина! Это ее Ауди ночует теперь на моем месте номер 9. А она ночует теперь рядом с ним. В моей кровати. С моим мужем. В носу защипало, из глаз хлынули слезы. Скорее прочь от этого проклятого двора, от этого проклятого дома! Как можно дальше. И быстрее.

Я почти бегом понеслась к своей машине, не разбирая дороги. Кое-как отперев замок и закрывшись от посторонних глаз тонированным стеклом, я дала волю слезам. Я и представить не могла, что это будет так больно. Только теперь, кажется, до меня дошло, что я окончательно и бесповоротно потеряла мужа. Сергея в моей жизни больше нет… И виновата в этом только и исключительно я. Моя заслуга. Гордись, детка. Гордись!

Я не знаю, сколько я проревела, запершись в машине. Время словно остановилось. Из оцепенения меня вывела вибрация телефона. Надо же, отключила звук в суде, а включить забыла. И давно он у меня вибрирует, интересно, пока я тут истерикой развлекаюсь?

– Алло, Настя? – до боли знакомый голос ответил на том конце провода. Сергей. Что ж за наваждение такое. У него на меня локаторы встроенные, не иначе!

– Что! – резко и грубо отвечаю я. Сама свой голос не узнаю. От слез звучит как из железного ведра.

– Ты где сейчас?

– Тебе-то какое дело! – ору я нечеловеческим голосом.

– Ответь, пожалуйста, где ты. И что у тебя с голосом? Ты плачешь?

– Вот еще! Еду я, за рулем, понятно?

– Где? – никак не унимается муж.

– Да что ты привязался? По Каширке еду, в крайнем левом ряду. Скорость под 120. Ты овдоветь хочешь раньше времени, чтобы с разводом не морочиться?

– Фуу, успокоила! – выдохнул в трубку Сережа – я уж испугался за тебя!

Он идиот, или прикидывается?

– Твоя машина стоит уже час около дома. А ты трубку не берешь. Я начал нервничать.

Скажите, пожалуйста, нервный какой!

– Все уезжаю, успокойся. Не стоит тратить нервные клетки, они не восстанавливаются.

– Милая, ты плакала? И что ты тут делаешь? – а голос вкрадчивый, нежный. Добрый, хороший муж. Все как всегда. Он хороший, я – дерьмо!

– Так, мимо проезжала.

– Понятно. Не уезжай, я спущусь сейчас. Ладно?

– Прохладно! – рявкаю я, и завожу машину.

Валяйся дальше со своей телкой на Ауди, я в этом фарсе больше не участвую! Словно ведьма на помеле, я помчалась знакомыми дворами и переулками в сторону Тульской, вылетела на Варшавку, и за считаные минуты оказалась на Каширском шоссе. Уже на подъезде к дому телефон пропиликал сообщением. Припарковавшись, я прочитала его, заметив краем глаза шесть не отвеченных вызовов. Ого, я популярна!

«Настенька, зачем ты так? Я же попросил не уезжать».

Руки зачесались позвонить ему или ответить. Но я себя сдержала. Хватит с меня на сегодня эмоций. Перебор.

И все же к ночи я не выдержала. Сила воли ни к черту, нервы – тем более.

«Чья Ауди стоит теперь на моем месте?», без лишних предисловий написала я смс.

Ответ не заставил себя долго жать: «Добрый вечер. Не спится?».

Господи, да если бы суд присяжных знал Сережу так, как знаю его я, меня бы оправдали еще на первом заседании!!! Да что там, сняли бы все обвинения, а его посадили бы лет на двадцать! Потому что на самом деле он – чудовище!

15.

Остаток вечера я провела, мило общаясь с Сережей. Он оказался очень приятным, у нас было много общих тем. Я, наконец, успокоилась, расслабилась. Напряженность, одолевавшая меня в его обществе с самого начала нашего знакомства, волшебным образом испарилась. Ей на смену пришла настоящая симпатия. Я не флиртовала с ним, он не пытался заигрывать, мы просто приятно общались. Удивительно, на самом деле. Но здорово.

Коллеги, знакомые и не знакомые, веселились вокруг нас на полную катушку. Выпитого алкоголя хватило бы, наверное, на армию. Ближе к полуночи поступило предложение продолжить вечеринку в бассейне. Мне эта идея не пришлась по душе. Во-первых, я устала, и хотела спать, во-вторых, перспектива любоваться нетрезвой толпой в бикини и плавках меня совсем не прельщала. К тому же, купальник захватить я и не сообразила. С некоторым трудом отвязавшись от назойливых приглашений «искупаться», я отправилась на поиски своего номера. Сергей куда-то запропастился, пока я отбивалась от ребят. Ну и пусть. А мне уже баиньки пора, глаза буквально слипаются.

На выходе из банкетного зала меня окликнули:

– Настя!

Это был Сергей.

– Куда ты, Настя? В бассейн?

– Нет уж, поздновато для купания. Мне спать пора.

Сергей, казалось, обрадовался.

– Я провожу.

Мы шли вдвоем по полутемным длинным коридорам отеля, и пушистое ковровое покрытие заглушало наши шаги. Музыка из банкетного зала осталась где-то за спиной, а вскоре совсем стихла. Стало как-то уютно, тепло, по-домашнему. Вот мы и пришли.

– Спокойной ночи, – в полголоса сказала мой спутник, и улыбнулся мне.

– Спокойной ночи, – ответила я и добавила, – спасибо за эскорт.

Сергей помолчал, я тоже не знала, что бы еще сказать…

– До завтра, – наконец, собрался с мыслями Сережа. Мне показалось, он хотел сказать что-то другое, но я сочла нужным скрыться за дверью, пробормотав что-то типа «пока»… Хотя звучало это как «бубубу»… Ну и ладно!

Как же, в самом деле, хочется спать! Кое-как умывшись, я растянулась на удивительно мягкой отельной кровати. Белая простынь приятно захрустела под спиной. Мне здесь положительно нравится! Уже проваливаясь в сон, я вспомнила бабушкино гадание.

Я была еще совсем маленькой, наверное, и в школу не ходила, когда мы с бабулей поехали отдыхать в санаторий. Я по сути своей страшная домоседка, привязанная к дому, к семье, чего по моей работе, конечно же, не скажешь. И обычно с большим трудом засыпаю в незнакомой обстановке. Конечно, сейчас-то, со своей кочевой телевизионной жизнью, привыкла уже к новым местам, к отелям, гостиницам, и казенным кроватям, повидавшим на своем веку всякого. А вот в детстве с этим были определенные проблемы. Я крутилась, вертелась, волновалась, и никак не желала засыпать в незнакомой обстановке. И бабушка, чтобы меня, наконец, угомонить, рассказала мне о старинном гадании, заключавшемся в следующем – перед тем, как уснуть там, где еще ни разу не ночевала, нужно произнести заклинание: «сплю на новом месте – приснись жених невесте!»

Не знаю, правда ли есть такое гадание, или бабушка проявила тогда креатив, но эта история крепко врезалась в мою детскую память. Уж сколько лет прошло, и я давно уже взрослая девица, а все по привычке перед сном на каждом новом месте повторяю про себя эту фразу, про жениха с невестой. Стоит признаться, что ни разу еще гадание не сбылось, и снилась мне после заклинания, по большей части редкая ерунда. А в этот раз… В этот раз мне приснился Сергей. В общем, ничего удивительного в этом не было – он чуть ли не единственный человек, с кем я общалась весь вечер. Но вот само содержание сна…