Текст книги "Полшага обратно. Часть 1. Процесс (СИ)"
Автор книги: Мария Субботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
– Анастасия! – улыбаюсь я
– А я знаю, – смеется Сергей.
Точно. Он знает, как меня зовут. Все меня теперь знают. Это уже слава начинается, да? А улыбка у него приятная. И вообще он симпатичный. Глаза добрые, ресницы длинные такие, и густые. Мне б такие, в самом деле! Интересно, а сколько ему лет? На первый взгляд лет двести. Ну, или сорок. А сейчас, присмотревшись, понимаю, что он молодой. Тридцати наверняка еще нет. Это лысая голова сбивает с толку.
Откуда не возьмись, появился Ромка. Краем глаза замечаю его в двух шагах от нас. Вот сволочь! Я думала не пришел, или уже ушел. А он вот он! Тут как тут! Светит своей неземной красотой прямо под моим носом. Ну и что?! А я тут со спонсором болтаю, между прочим. Не тебе чета! Взрослый, богатый мужчина. Облысеть уже успел! Не то, что ты, идиот!
И я усиленно начинаю флиртовать с Сергеем. Тот даже немного растерялся, кажется, не верит своему счастью. Или просто слегка обалдел от моей развязности. Зато я понимаю, что своего добилась – Ромка в упор смотрит на нас, и глаз не сводит. Если бы взгляд умел прожигать, на мне бы уже пара дырок появилась! Зацепила! Ха-ха! Так тебе и надо.
МЫ болтаем с Сергеем, я на автомате улыбаюсь и хлопаю глазами, а сама боковым зрением слежу за Ромкой. Где он, где? Сергея кто-то отвлек, он извинился, и отошел от меня. Я решила пробежаться до нашего штаба, и забрать свою сумку. Дело к ночи, пора бы, правда, по домам. Может ,кто-то еще собирается, поищу компанию, чтобы не тащиться в одиночестве к метро, и не скучать в вагоне. Мой путь лежал мимо Ромкиного кабинета. Я не то чтобы подслушала или подглядывала, вовсе нет, совсем нет! Просто там была нараспашку открыта дверь. И этот гаденыш внутри обнимался с какой-то девицей, в которой я без труда узнала Юльку из отдела рекламы, выдающуюся со всех сторон девушку. Особенно выдавалась в ней грудь пятого размера. И крутые бедра еще заметно выдавались. Помимо всего прочего, Юлька была уже года два как замужем. Ну что это такое, а?! Мое, начавшее было подниматься настроение, снова рухнуло куда-то в пропасть. Стало обидно и за себя, и за незнакомого мне Юлькиного мужа особенно. Фу, какая гадость! И с этим червяком я ходила за ручку по всей Чехии, на глазах у всех чехов, не говоря уже о своих коллегах… Позор! Позорище… Стыдобища!!!
– Настя! А я вас везде ищу! Куда вы пропали?
Куда я пропала? Никуда не пропала! Просто опозорилась на всю Восточную Европу. И все! Делов то?!
– Сережа! Я домой собираюсь, на самом деле. Уже поздно, а мне ехать далеко.
Я всеми силами стараюсь развернуть Сергея в противоположную от неприглядной картины чужой страсти сторону. Конечно, он не может знать, что еще недавно на месте пышной Юльки была его покорная слуга, но и без того картина была омерзительна. Совокупляющиеся червяки и то посимпатичнее будут. Наверное.
– Вас подвести до метро? Я на машине.
– Это было бы здорово!
Я готова расцеловать спонсора прямо в лысину за такое своевременное предложение! Оставаться на одном квадратном километре, не говоря уже об одном помещении с Ромкой, Юлькой и прочими у меня нет больше никаких сил. Я с топотом молодого коня несусь за своей сумкой, и под удивленный взгляд Сергея, с тем же топотом выбегаю прочь из офиса.
– Настя, у вас все в порядке?
А чем, собсвтенно, обусловлены сомнения?
– Да, все хорошо, я просто устала немного. И душно!
Душно – это железный аргумент. Им еще в девятнадцатом веке тетки пользовались, которые корсеты носили. Чуть немного душно стало, они сразу в обморок. Обморок бы сейчас был как нельзя уместен, ноя без корсета. Какая незадача!
Мы усаживаемся в спонсорскую машину. Синяя красивая тойота «рав 4». Джип, но не большой, пугающий своими габаритами, а элегантный и негромоздкий. Хочу себе такой же!
– Вам на Севеловскую или на Белорусскую удобнее?
– Мне на Белорусскую, я на зеленой ветке живу, только в самом низу. Но вы можете ехать, как вам удобно. Высадите просто где-то по пути – я решаю проявить немного любезности, чтобы не до конца отпугнуть от меня Сергея, и так шокированного, вероятно, моими неадекватными реакциями.
– В самом низу Замоскворецкой? В самом деле? Там мы соседи, получается. Я в Братеево живу.
– Да, это вообще рядом со мной. Пешком дойти можно.
Мы еще несколько минут обсуждаем наше неожиданное соседство, и меня потихоньку отпускает. Все-таки очень вовремя подвернулся мне Сергей, не то я бы совсем в истерику впала. Хотя мне-то что убиваться? Ну, противно, ну и что… Юльке вот не стыдно, а я чего же буду? Я мужу не изменяю. Я вообще не замужем. Ну, влюбилась в идиота, с кем не бывает? Каждый должен это пережить. Неприятно только, что работаем вместе, но и это поправимо. Буду просто его не замечать. Это не так сложно, главное, побороть приступ тошноты, когда в следующий раз столкнусь с этим мерзким типом где-то в коридоре. Ни о каких душевных муках, помимо омерзения, говорить уже не приходилось…
И вообще, надо прекращать эти любовные страдания. Нужно начинать выбирать нормальных мужчин, а не сопляков-бабников. Вот, например, Сергей… А что? Чем не кандидат.
Я смотрю на него украдкой, и мне отчего-то становится грустно…Он не уродливый, даже наоборот. Приятный во всех отношениях. Лысина, хоть и старит его, но совсем не портит. Даже идет ему, я бы сказала. Придает мужественности. Его можно назвать красивым. К тому же он успешный. Машина вот недешевая, а это показатель. Не мужчина, а клад…Но при одной мысли об этом всем мне сразу же хочется плакать. Ну не то это! Совсем это все не то. Да он красивый, богатый, успешный, прекрасный. Но мне НЕ НРАВИТСЯ! Может, я просто неправильная. Может, мой удел – мерзкие твари со смазливыми физиономиями, вроде Ромки, я не знаю. В хороших парней влюбляться мне еще доводилось. Тянет вечно на плохих.
8.
«Мир на ладони» не обманул возложенных на него ожиданий. Программу стали смотреть, рейтинги телеканала «Кислород» медленно, но верно ползли вверх. Было принято волевое решение приступать к съемкам второго сезона «Мира», выход которого в эфир был назначен на декабрь. А это значило, что работать предстояло стахановскими темпами, нестись на всех порах в Австрию, в Альпы, которым и был посвящен второй сезон, снимать там, а потом денно и нощно монтировать, озвучивать и заниматься всеми прочими приготовлениями. На планерке, посвященной целиком и полностью нашей программе, которая грозила, наконец, вытащить канал из бездонной ямы низких рейтингов, нам четко дали понять, чего от нас ждут. Невозможного! И заодно пообещали немного повысить гонорары, на что наши спонсоры все же дали согласие после долгих и мучительных раздумий.
Об учебе мне предстояло на время забыть. Я скрепя сердце задвинула на третий курс, малодушно прикрывшись командировочным удостоверением, которое в деканате долго не хотели принимать. И отбыла в новую экспедицию. Второй сезон «Мира» посвящался Альпийским горам. Нам предстояло объехать несколько стран: уже упомянутую Австрию, Швейцарию, Францию, а так же карликовое Княжество Лихтенштейн, которое граничит со Швейцарией и Австрией, о чем я узнала только что. Все это казалось куда интереснее, чем грызть гранит науки в институте физкультуры и спорта. Впрочем, оказалось, не казалось. Альпийские пейзажи покорили меня, наверное, навсегда! Хоть я и не влюбилась. Ну, в человека не влюбилась. Зато влюбилась в новые места. Они того стоили. И они ,в отличие от парня, не предадут. Не станут потом делать вид, что мы незнакомы, и не будут тискать замужних девок по углам!
Не то чтобы я так сильно страдала из-за предательства Ромки. Вовсе нет, я довольно быстро о нем и думать забыла. Тем более, что он оказал мне неоценимую услугу, написав заявление об уходе через пару недель после премьеры «Мира на ладони». Я только рада была ,что не придется больше любоваться на его гадкую рожу в коридорах…
Но все это был опыт. И крайне негативный. Было бы мне лет тридцать, я может, и значения этому не придала. Но мне-то всего девятнадцать. И я еще верю в чистую любовь. В сказки верю. А тут такая вот суровая реальность. Теперь заводить служебные романы я зареклась. А помимо работы я не бывала практически нигде. Против воли вспомнилось детское ТВ, которое заменило мне на несколько лет все: и дом, и семью ,и школу. Похоже, все возвращается. Только теперь у нас все по– взрослому. Телеканал Кислород, программа «Мир на ладони». И жирный-жирный крест на личной жизни. Однако, несмотря на унылое душевное состояние, во всем остальном моя жизнь не уставала меня радовать. У меня была любимая работа, приносившая помимо неплохих денег, еще и массу удовольствия. Я путешествовала по красивым местам. И вообще все было у меня хорошо. К тому же, к неустроенности в личной жизни очень быстро привыкаешь. И начинаешь воспринимать свое одиночество как нечто само собою разумеющееся. Особенно, когда совершенно нет времени на эту тему убиваться и страдать.
Альпийские съемки закончились, и мы, уставшие, но полные свежих впечатлений и окрыленные «чувством выполненного долга», вернулись домой. В этот раз вся съемочная группа единогласно решила отказаться от недельного отпуска-отходняка от экспедиции, и через пару дней после возвращения приступить к дальнейшей работе над программой. Время катастрофически поджимало. Премьера назначена на декабрь, а на календаре конец октября. Мы рисковали элементарно не успеть подготовить материал к премьере. Потянулись суровые рабочие будни. Мы дневали и ночевали на студии, писали озвучку, доснимали недостающие вставки. Работа накрыла меня с головой, моя семья теперь узнавала меня только по фотографии…
В один из таких дивных вечеров, засидевшись в редакции допоздна, я столкнулась в коридоре с Сергеем. Его я не видела с того памятного вечера ,когда застала лобызающихся в каптерке червяков, и Сережа подвозил меня после этого до дома. Честно, я совсем позабыла о нем. Не до него мне было. А теперь, столкнувшись нос к носу, мне отчего-то стало неловко. Все-таки странно я себя вела в нашу последнюю встречу. Глупо, и вообще… Со стороны, наверное, совсем это дико смотрелось: смех невпопад, неуклюжий флирт, дрожащие руки. Но Сергей, увидев меня, расплылся в улыбке:
– Настя! Как я рад встрече!
Рад? Вот уж чего не ожидала, так искренней радости.
– Спасибо. И я. Как дела?
– Да вот, заехал поправки в бюджет внести, и засиделись. А ты уходишь уже?
Я, вообще-то планировала еще немного посидеть, но вдруг на меня камнем навалилась усталость, и мне немедленно захотелось домой. И Сережа, добрая душа, наверняка довезет меня прямо до квартиры…
–Да, я как раз собиралась. Сейчас, только куртку захвачу.
По пути за одеждой, я заметила свое отражение в зеркале. Интересно, чему так обрадовался Сережа? Поводов для радости что-то незаметно. В нашу прошлую встречу, несмотря на душевный упадок, выглядела я не в пример лучше. А сейчас? Ни грамма косметики, бледное лицо, синяки под глазами от хронического недосыпа. Серая толстовка с капюшоном, в которой так уютно вздремнуть на столе, пока никто не видит. Вздувшиеся пузырями на коленях джинсы. Не слишком чистые волосы стянуты на затылке в тугой хвост. Ни дать, ни взять – красавица! Либо парень очень вежлив, либо… либо я ему нравлюсь. А может, и правда, нравлюсь?
Это давно забытое чувство – нравится мужчине! Как это приятно. Давненько я такого не испытывала. Общаюсь уже полгода я исключительно с коллегами, у нас тут настоящее братство. Никакого флирта, никаких романов. Чисто деловые отношения. Червяк Ромка не в счет. Он не мужчина, так недоразумение. Тоже давно позабытое. Боже мой, как так можно жить? Во что я превращусь к двадцати годам? В неврастеничную трудоголичку в растянутой фуфайке, с серо-желтым от недосыпа и никотина лицом? Я не хочу так! Я хочу снова стать девочкой. Платьица носить. На свидания ходить. Мальчикам нравится…Странное стечение обстоятельств – стоит мне повстречаться с Сергеем, как немедленно я теряю душевное равновесие. Неспроста это все, ой, неспроста.
9.
– Потерпевший, представьтесь.
– Суворов Сергей Алексеевич, 11 ноября 1973 года рождения
Сейчас начнет в кратком пересказе озвучивать свою биографию. Весьма волнующе. Я перестаю вслушиваться в этот малоинтересный бубнеж, но не могу отвести от него глаз. Потому что он смотрит на меня в упор. Прямо в глаза. Глаза в глаза. Я не выдерживаю первой, и отвожу, наконец, взгляд. Это плохо, плохо. Не держу удар. Но…Я, в самом деле, больше не могу. Я так устала, что этого просто не передать словами. Весь мой боевой настрой куда-то улетучился. Скверно. Я снова поднимаю глаза на Сережку. Он отвечает на вопросы судьи прокурора, что именно он говорит, я не слушаю. Знаю лишь, что он будет вытаскивать меня. Снова и снова. Рассказывать легенды и байки из склепа, которым ни один здравомыслящий человек, включая судью и того же прокурора в жизни не поверит. Про зажигалку, притворившуюся пистолетом, про случайный выстрел.
И только мы с ним будем знать истинную правду. Как все было на самом деле.
Я смотрю на этого мужчину ,которого за пять лет знакомства успела и любить, и ненавидеть… И даже едва не убить. И понимаю, что виновата. Я виновата перед ним. Больше, намного больше, чем он передо мной. Чувство вины прикрывает все остальное. Даже здравый смысл. На глаза против воли наворачиваются слезы. А он все смотрит на меня в упор. И видит, что я плачу. К чему попытки что-то скрыть?
Да, пока его не было ,все было намного проще. Веселее даже. Я бравировала, сочилась сарказмом, меня откровенно забавляла вся эта кутерьма с судом и следствием, весь этот дешевый балаган с непредумышленным вредом… а теперь я увидела его. И до меня, кажется, только теперь дошло, что я натворила. Я хотела убить собственного мужа. Живого, теплого человека. Любимого… Пусть раньше, но любимого. Пускай разлюбленного. Или нет? Я теперь вообще ничего уже не понимаю.
В любом случае, это все ужасно. Так ужасно, что я уже не делаю вид ,что мне все равно. По щекам в три ручья текут слезы. Похоже, у меня уже не осталось выбора.
–Настя, что с тобой? – в полголоса спрашивает Вадим, мой адвокат, друг семьи, бывший (или не бывший, не знаю уже) друг Сергея.
– Ничего, – я стараюсь говорить спокойно, но дрожащий голос выдает мое состояние.
– Может, перерыв попросить?
– Я хочу сделать заявление.
– Настя?
– Вадим, я хочу сделать заявление!
Мне на секунду показалось, что Вадим с Сергеем переглянулись, и даже какие-то знаки друг другу показали. После этого мой адвокат что-то написал на листочке, и передал его через секретаря судье.
– Объявляю перерыв! – громогласно рявкнула судья, всклочила и убежала, хлопнув дверью, да так молниеносно, что никто даже встать не успел. Не проявив должного уважения к суду,я проследовала к выходу из зала заседаний. Вадим поторопился выйти за мной.
–Настя, что ты творишь? Какие заявления, со мной не посоветовавшись? Мы договорились без самодеятельности. Или нет?
– Договорились. Я хочу дать признательные показание. Все, как было рассказать.
–Насть, ты что шутишь, что ли? На три года сесть хочешь? – Вадим стремительно выходил из себя.
Я молча спускаюсь на первый этаж ,и выхожу из здания суда. На улицу, на воздух. Потравиться никотином на лоне природы. Вокруг здания, на территории суда растут красивые, высокие тополя, отлично выполняющие функцию этого лона. Даром, что пуха по колено – июнь месяц, как-никак.
– Анастасия! Хватит дурить! – продолжает наседать на меня адвокат – Кому ты хочешь лучше сделать этим геройством? Сереге? Себе?
– Хочу очистить совесть от грехов. Ответ устраивает?
– Не устраивает!!! Настя… Ну все же будет хорошо. Ну, покарают тебя штрафом, и все. Даже условное не дадут, обещаю.
– Мне хоть кто-то объяснит, к чему тут весь этот цирк вообще? – я окончательно теряю контроль над собой, и почти ору. На меня начинают оборачиваться случайные зрители. Шекспир отдыхает, что и говорить.
– Не кричи. – откуда из-за плеча доносится до дрожи знакомый голос. Я оборачиваюсь – Сережа.
Я не видела его два месяца. Сегодняшняя «игра в гляделки» в зале заседания не считается. Последний раз мы виделись в начале апреля, когда его увозила карета скорой помощи, а я осталась разбираться с милицией, вызванной этой самой скорой на огнестрельное ранение. Тогда меня трясло так,что теперешнее состояние вполне можно назвать образчиком спокойствия и смирения духа. Я не смогла выдать ничего более-менее членораздельного сотрудникам бравой милиции, и они, поняв всю бесполезность их присутствия, сами от балды заполнили протокол, да уехали восвояси. И я осталась одна. Потом приехал Вадим, напоил меня чем-то…. Что было потом, я не помню.
А потом мне пришла повестка в суд.
И вот мой муж воплоти стоит передо мной. И говорит: «не кричи». Я послушалась. Что еще мне оставалось делать?
– Вадим, можно мы поговорим? – голос просто каменно-спокойный. Вадик исчез, как будто не было. И мы с Сережей остались наедине.
– Настя…
– Что с рукой? – я снова замечаю повязку на левой руке
– Бандитская пуля.
– Смешно, – я оценила юмор.
– Да в аварию попал, стекло треснуло, порезался.
– В аварию? Боже мой… – все попытки выразить сочувствие в нашей с Сережей ситуации покажутся не более уместными ,чем его шутка про бандитскую пулю. И я это прекрасно понимаю. Но и промолчать не могу, – Серьезно?
– Да нет, пустяки. Дело житейское. До свадьбы заживет.
Что за праздник петросянов сегодня? Кто кого перехохмит? Шутки, однако,просто на редкость не смешные. Удивительно даже.
– Я вот что сказать хотел, Настя. Я… я прошу тебя, не нужно делать никаких признаний и никаких показаний давать не надо. Пожалуйста. Все будет хорошо, тебя, скорее всего, оправдают. Только давай без глупостей.
– Сережа! – я снова перестаю себя контролировать – Сережа, я стреляла в тебя. Я хотела тебя убить, и убила бы тогда, если бы не случайность. А ты мне сейчас про глупости говоришь… Как мне с этим жить-то теперь?
Он смотрит на меня. Он должен меня ненавидеть, я не знаю… презирать? Но ничего похожего и в помине нет в его взгляде. Мне, во всяком случае, не видно. Скорее уж теплом каким-то веет от него. Спокойствием. Умиротворенностью… И отвечает он мне тихо и проникновенно:
– Спокойно. Не убила же. Давай мы с тобой после, между собой разберемся. Без привлечения судебных органов. Как нам жить дальше, и вообще... Я прошу тебя, Настя, еще раз – хватит чудить. Довольно. Больше будет просто перебор.
Развернулся и ушел. Я так и не поняла ,что он хотел этим сказать. Смысл просьбы донес вполне конкретно, но остальное... Между собой, значит, разберёмся. Ну, так и разобрались бы сами. Не я же в суд на него подавала, в самом деле? Наоборот, он со мной судится. А теперь что, на попятную? Ладно. Ладно…
10.
Премьера второго сезона «Мира на ладони» прошла на ура. Меня стали узнавать на улицах, даже пару раз попросили автограф. Это было так мило, так трогательно, потому что оба раза это были дети. Детей ведь не обманешь, им если кто-то нравится, значит, заслуженно и всерьез.
Впереди маячил новый год. Каникулы, корпоратив и прочие телевизионные вечеринки. А там и новая экспедиция, которая сейчас в стадии переговоров. Вот утвердят бюджет, и узнаем, куда поедем снимать к весне. Ходят слухи, что это будет Лазурный берег Франции. Хорошо бы, что уж там... Но пока думать об этом было еще рано. Сначала праздник детства новый год!
В средине декабря в редакции началось странное оживление, с предпраздничной кутерьмой, как мне показалось, нисколько не связанное. Коллеги шептались в коридорах и курилке, и поглядывали на меня. Я сначала терялась в догадках, что это они так страстно стали обсуждать, а потом как-то позабыла об этом. На меня тяжким грузом навалилась зимняя сессия, которую из-за кучи долгов и хвостов я начала сдавать несколько раньше. Погруженная в свои учебные дела, я немного растерялась, когда шеф «Мира» вызвал меня в свой кабинет. Без предисловий и преамбул мне объявили, что нашу программу номинируют на премию «Проект года» как «лучшую программу о путешествиях на российском телевидении», а меня лично до кучи на «лучшую ведущую познавательных программ» Это было, бесспорно круто, но как мне казалось, малореально. Я ж не Николай ,Дроздов, в самом деле, да и мы далеко на канал Дискавери, чтобы взять и такую премию отхватить, всего полгода существуя в природе.
Я поделилась с шефом своими размышлениями, но он довольно резко меня оборвал:
– Умная ты, как я посмотрю. Даже чересчур! Разумеется, никому наш Кислород в комплекте с твоим «Миром на ладони» даром не уперся. Это бизнес, не понимаешь что ли? Премия проплаченная, спонсоры подсуетились. И делается это не для тебя, Насти Ждановой, нашей звезды полей и огородов. Для дела делается. Рейтинги, рекламодатели, инвесторы. Канал в полной дыре. В дырище! Чудом не закрылись. Надо все шансы использовать. Поэтому одна из премий будет наша, там точно еще не известно какая, может ,программе, а может тебе дадут статуэтку. Там еще денежная премия в комплекте, но на неё не рассчитывай, это я тебе сразу говорю. Хватит с вас лучшей программы или там лучшей ведущей. Все поняла?
Я с детства весьма понятливая. Сообразительная, я бы сказала. Поэтому даже говорить ничего не стала. Просто молча кивнула. Чего же непонятного? Все предельно ясно…
– Вот и все. Иди, потом поговорим.
Я с каменным лицом вышла прочь. Внутри меня забурлили нешуточные страсти. Эмоции хлестали практически через край. Вот оно как значит. Поняяяятно… Дело, значит, которым я жила последние месяцы, которым дышала, которое для меня стал буквально всем, для остальных – обычный инвестиционный проект? Все на продажу, да? Ни я как ведущая, ни наша программа для канала особой ценности не представляем. Да мы бы заслужили эту чертову премию своим потоми кровью, своей работой день и ночь, допустим в следующем году! Сенкевич, Дроздов, они что, покупали себе премии? Да в жизни не поверю! А эти барыги?... да как их еще назвать, барыги и есть, решили подстраховаться, и проплатить нам приз. Для рейтингов. Для собственного успокоения. И как дальше жить в этом продажном мире?
Очередная иллюзия разбилась в пыль. Чем больше я работаю на телике, тем меньше он мне нравится. Может потому, что на нем надо именно работать, а я буквально им живу?
С самого начала мне скучно было в рамках красиво причесанной и накрашенной говорящей головы. Детское ТВ помимо расшатанных нервов, дало мне отличную школу, по-настоящему уникальный опыт. После той работы, когда мы делали сюжеты из ничего, проходя по очереди все этапы от идеи до монтажа, просто тарабанить кем-то другим написанные фразы совсем не интересно. Еще в первой экспедиции я стала потихоньку включаться в работу. Рылась в справочниках, путеводителях, книгах, выискивая действительно интересные и не банальные места и факты, придумывала, как «повкуснее» подать их зрителю. И моя заслуга есть в том, что мы сделали действительно качественную, интересную программу, аналогов которой на российском телевидении нет. При этом, мы низкобюджетный кабельный телеканал, а не богатый федеральный. Это знаете ли, ощутимая разница!
«Мир на ладони» давно уже перестал быть просто работой. Это был мой настоящий мир, в котором я жила, которому посвящала иногда по 20 часов в сутки. Давно уже на второй план ушли все прочие мои интересы. Семья, учёба, личная жизнь – на все я давно задвинула. Я похудела, сама того не желая, потому что забыла, когда нормально питалась в последний раз: то кофе, то булочка, то стакан водички… И что я заслужила этим титаническим, нереальным просто трудом? Купленную премию!
11.
Во мне что-то сломалось тогда. Перегорело, что ли. Так уже было когда-то на все том же Детском ТВ, кошмаре моего детства. Теперь у меня появился новый кошмар, уже моей юности – «Мир на ладони»… Ну ладно, не будем о грустном.
Так или иначе, я сделала для себя определенные выводы: никому мои усилия не нужны. Их никто не оценит. Нам просто купят премию. Не удивлюсь, если и рейтинги покупные. А что? Вполне логично это предположить. Это не мы такие классные, с нашей программой. Это спонсоры у нас крутые, денег не жалеют нам на премии. Вот как.
Так ради чего я тогда так горю на работе? А? Ради чего я толком не учусь, позабыла, как выглядят мои друзья. Родители уже не чают со мной пообщаться по-человечески, а не на бегу. Нелишне было бы завести парня. Да хоть на свидание какое-то сходить. Жить начать, а не работать. Все! Хватит! С нового года начинаю новую жизнь! Работаем по графику, выходные и отпуска теперь – святое. Наработалась. Достаточно. Мир на ладони. Он никуда не убежит.
Вручение премии было назначено на 28 декабря. Редкая по своей глупости идея – зачем это делать под новый год-то? Но организаторам виднее, мое мнение уж точно им не интересно. Меня неприятно задело, что получать премию, а что мы ее получим, сомнений ни у кого не было, видимо, кто-то растрепал про спонсорскую благотворительность, из всей съемочной группы поехала я одна. Ни наш главный режиссер Андрей, ни оператор Славик не удостоились чести быть приглашенными на вручении премии программе, которую делали непосредственно они. Получать заветные статуэтки будут директор канала, которого я видела раньше всего пару раз, лоснящийся Павлов; шеф-редактор «Мира на ладони», жесткий и истеричный на мой непредвзятый взгляд, Лосев; и продюсер Кислорода, а заодно и «Мира», рубаха-парень Витька Турский. Ну и я. А, еще спонсор с нами поедет, мой сосед Сергей. Странная компашка подобралась. Я никого, кроме Сергея, толком не знала. Нет, и с Лосевым, и с Турским была давно знакома, но общаться с ними мне как-то не доводилось. Разве что по общим вопросам. Они же начальство, а я кто? Обычная рабочая лошадка. У меня с руководством канала мало точек соприкосновения…Не то чтобы это меня смущало. Меня не так просто смутить. Мне кажется, при определенной доле куража, на спор, например, я могла бы и голой по Красной площади пройтись. Но какой-то момент неловкости во всем этом был. Дело в том, что я уверена – есть люди куда более достойные получать эту, пусть и нечестную, но все-таки премию. Чей вклад в общее дело намного значительнее моего. НО моего мнения, опять же, не спросили. И я, молча и покорно, отправилась получать проплаченную статуэтку.
Зал, в котором нам предстояло провести сегодняшний вечер, гудел и стрекотал. Столько народу, ничего себе! Я вручение подобных премий прежде только по телевизору лицезрела, лично присутствовать не доводилось. Бог даст, не последний раз. Хотя если так, как в этот раз премировать будут... Ну его! Спасибо, обойдемся. От нечего делать я принялась рассматривать разношерстную толпу зрителей, участников и номинантов. Полно знакомых лиц, их еще называют медийными. Да, посидеть пару часов в такой компании дорогого стоит. Телеведущие, какие-то актеры, музыканты. Всякие «Большие стирки», программы «Окна» и прочий позор российского телевидения. Им, вероятно, тоже премии вручат. Таким же путем, как и наша, добытые, не иначе. НЕ удивилась бы! Да так, оно, наверное ,и есть…
Наконец, свет в зале погас. Нашего спонсора все не видно, его место свободное через кресло от меня. Я сижу между Лосевым и Турским, хоть не с Павловым, одна радость. С ним было бы совсем неловко. Тем более я тайком фотографирую на телефон всяких известных персонажей. Для бабушки с дедом и родителей. Они еще автографы взять кое у кого попросили, но это уже перебор. Я тут тоже, извините, не просто так пришла. Тоже медийная личность, а не кот чихнул! Интересно, а меня тоже кто-то фоткает на телефон исподтишка? Сомневаюсь. Хотя… хотелось бы, не скрою.
В зале играет музыка, и сверкает лазерное шоу. Эффектно. Чем-то цирк напоминает. Ну а чем не цирк-то, в самом деле? Тут я замечаю около себя какую-то возню и копошение. Это явился наш припоздавший спонсор Сергей, и просит Лосева пересесть, освободив ему кресло рядом со мной. Что ему интересно от меня надо? Речь толкать заставит, чтобы про спонсора сказать не забыла? НЕ боись, Серега! Меня уже давно проинструктировали, что упоминание светлого имени нашего генерального спонсора – главное и основное условие сего действа. И что забыть это сделать – равносильно тут же, немедленно потерять работу. Я уж подготовилась, слова выучила. Моя работа, хоть и приносит сплошные разочарования, но все-таки мне еще дорога.
– Привет, Настя! Волнуешься? – прямо на ухо шепчет мне спонсор.
– Привет! Нисколько.
– А я что-то нервничаю. Еще в пробку встрял, думал, не успею на твое награждение. Вся Москва стоит, представляешь?
Я не отвечаю. Мое награждение? Значит, мне дадут премию, да? Именно этого как раз я и хотела меньше всего. Отдуваться всем коллективом перед собственной совестью за оплаченный приз – это еще ничего. А вот личная награда – уже совсем другое дело. За такое ответственность ни на кого не переложишь. Печально…
– Слушай, – не унимается Сергей – как тебе идея отпраздновать премию? Нас наградят одними из первых, не обязательно ведь сидеть до конца. Сбежим и посидим где-нибудь. Давай?
Очень интересно! А потом мы что сделаем? Полежим? Что они там все, с ума посходили?! Сначала мне премию купили, ради дела, разумеется, а как же еще. А теперь меня под спонсора подкладывают. Тоже вероятно ради дела! Каково, а? Ну, просто слов нет. Я стараюсь не выдавать своего бешенства, но это дается мне с большим трудом. Я коброй прошипела:
– Видишь ли, Сергей, я совсем не вижу повода для праздника. Я эту премию не заслужила, ее проплатили!
– Тссс – это Турский зашикал на меня со страшными глазами. Видимо, слишком громко получилось. И правда, не для посторонних ушей эта информация.
– Так вот,– уже тише, почти в самое ухо Сергею я продолжаю свою гневную тираду, – я отмечать ничего не собираюсь! Хочешь – бери вон Лосева, Павлова и с ними отмечай. Но без меня!
Уффф! Как я зла! Ну как я зла!!! Не была бы подневольной, вскочила и убежала бы отсюда сию же минуту. Сергей смотрит на меня с нескрываемым изумлением, разбавленным с омерзением. Его понять как раз не трудно. В понимании таких людей, как он, этих «бизнэсмэнов» или как там правильно, такая реакция не лезет нив какие рамки. Ни в какие ворота просто не лезет. Любая другая баба от восторга закатила бы глаза, и тут же кинулась ему на шею, по пути стаскивая чулки и прочую амуницию. И правильно, наверное, сделала бы…
Я начинаю успокаиваться, и смотрю на сцену. Там все какое-то шоу показывают. Турский снова пытается делать мне страшные глаза, но я демонстративно его не замечаю. Наконец, он прекращает пялиться в мою сторону, и переключает свое внимание на собственный телефон. Но меня не покидает ощущение, будто на меня кто-то смотрит. В упор. Я поворачиваюсь к Сергею. Так и есть. Вот кто прожигает меня взглядом. Что, никак не оправится от потрясения? Какой кошмар!!! Такое не просто пережить.
