Текст книги "Третья стихия"

Автор книги: Мария Симонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

15. РЕШАЮЩИЕ БИТВЫ

Возвращение на крепостную стену отложилось в его сознании разрозненными кусками, как некачественно смонтированная пленка.

Илли ожила. Пришла в себя и Рейчел, но оказалась в совершенно невменяемом состоянии – сродни полной прострации, все время порывалась уйти куда-то в сторону, и Петр ее постоянно придерживал. К капсуле они перенеслись каким-то нетрадиционным способом, словно бы единым махом, но даже это не пробудило в Михаиле его былого природного любопытства – добрались, и ладно. Поблизости над сугробами вновь начали прорастать охранники, и, кажется, это он, Михаил, спросил равнодушным голосом:

– А с этими что теперь делать?

И, кажется, Карриган ему ответил:

– Этим уже ничем не поможешь.

На что Петр ответил, что очень даже поможешь. И пошел в их направлении. Дальше был провал. Следующее, что Михаил осознал, – он уже сидит в капсуле, стараясь ни за что не хвататься руками – ладони горели нестерпимо, с пальцев капала кровь. Петр, сидевший позади, гладил по голове безразличную ко всему Рейчел, и руки его тоже были в крови, а на коленях лежал РП, что Михаил зафиксировал в сознании чисто автоматически.

Нежданно-негаданно он, Михаил Летин – беспутная в общем»-то личность, вольный скиталец по параллельным мирам и убежденный пацифист, – получил на хранение оружие всегалактического масштаба. Зловещее, убийственное, разрушительное – он не в силах был подобрать слов, способных передать в полной мере его ощущения при виде кристалла. Как будто саму его душу медленно вспарывали сверкающим мечом, издревле спавшим в своем каменном склепе и разбуженным ненадолго в честь передачи. Сам ритуал передачи остался для него мистической загадкой, но что-то в нем прогнулось, словно шаткие деревянные мостки под пятитонкой, принимая на себя груз неизмеримой силы, заключенной в переливчатый хрустальный плен. Прогнулось, но не сломалось! Выдержало! Панический ужас мешался в душе с неуместным детским восторгом – так ощущает себя ребенок, которому дали в руки пространственный резак и сказали: «Это теперь твое!» Лишь по пути к кораблю он начал понемногу внутренне прорастать из-под могучей тени незримо сопровождающего его теперь оккультного предмета и постепенно пришел в себя настолько, чтобы спросить мысленно у Карригана:

– Что это?..

Тот ответил сразу, не усомнившись, о чем идет речь:

– Если использовать твою терминологию и мою идеологию – это законсервированный вирус, а точнее, вирусы, заложенные в программу данной Вселенной.

Михаил не нашел ничего лучшего, как спросить:

– Зачем?

Карриган спокойно воспринял этот сакраментальный вопрос и ответил:

– Возможно, что это одно из условий, как у вас в виртуальных игрищах – хорошие хотят найти главную бомбу и обезвредить, плохие, наоборот, – найти, чтобы все взорвать.

Михаил воистину начал оживать: взгляд на события с его профессиональной колокольни представил в их в менее чужеродном и более удобоваримом для него свете. Он даже дерзнул возразить Карригану:

– Тогда логичней предположить, что консервация вирусов, которые невозможно уничтожить, была необходимым условием при создании программы. – Такой расклад был более по душе Михаилу – как-никак, он теперь являлся хранителем этой хоть и законсервированной, но по сути своей все равно губительной штуки. Так же как и Илли.

– А мы с тобой начинаем находить общий язык, – насмешливо заметил Карриган вслух. «Раз так, то ты меня поймешь: на что бы ты там ни ставил – на обезвредить или на взорвать, – даже не надейся!» – заявил мысленно Михаил. А вслух сменил тему:

– Что это за тварь была там, в крепости? Что-то вроде охранника?

Бол, дремавший в кресле рядом, неожиданно ожил, сместил свои запчасти так, что к Михаилу выплыл, протолкавшись меж ингредиентами, его рот, и подал голос:

– Оригинально ты ее скрутил! Я уж подумал, что это она тебя так на свой лад перекроила…

– Не она, а он, – поправил Карриган. – Демон-имитатор – такой же, как донимал нас в Месиве. Этот ланг еще до великого исхода умудрился вытащить с Темной Стороны маленького имитатора. Тот со страху прикинулся поначалу волком с человечьей головой, пообещал лангу бессмертие, только попросил взамен его кормить. Желательно чем-нибудь белковым и непременно одушевленным. Ланг на радостях принялся его откармливать, перевел на харчи всех зверей в округе, когда не осталось даже собак, кошек и крыс, принялся за людей. Сам, естественно, не справлялся, нашел себе помощников, они ему служили добытчиками, со временем сами шли на корм. Продолжалось это столетиями, со временем их деятельность приобрела космические масштабы. За это время между лангом и имитатором образовался своеобразный симбиоз. Вот в общих чертах и вся история. – Карриган замолчал, и Михаил высказал вопрос, свербевший в голове с самого начала повествования:

– Значит, это был ланг? Но он же ничем не отличался от обычного человека!

– На первый взгляд. Но только ланги, в отличие от людей, никогда и никому не показывают свою спину. Иногда – если повезет – ты можешь увидеть ланга сбоку, но никогда – со спины, даже во время сна. Исключение составляют только мертвые ланги. – Карриган покосился через плечо на Михаила проницательным глазом: у того всплыла в памяти недавняя сцена в тронном зале – он видел старика сбоку. Выходит, что ему повезло?

А что же Карриган, подошедший к нему со спины?..

– Я ударил его в спину, – подтвердил Карриган. – Признаю, что это подлый удар. Но кто-то должен делать черную работу, и почему-то это всегда достается мне. Но сейчас это меня не очень угнетает, потому что видел я при этом его лицо, причем – в строгий фас. Ты можешь ходить вокруг ланга кругами, как дочерняя планета, и все время будешь видеть только фасад.

За разговором они чуть не упустили момент, когда капсула состыковалась с кораблем: стыковка на орбите произошла неожиданно и почти незаметно. к Они только что вышли из верхних слоев атмосферы, капсула летела ровно, но неожиданно дрогнула и начала расширяться, становясь постепенно вновь к залом управления. Кресла с пассажирами разъехались на прежние места перед раздувающимся, словно черный пузырь, экраном. Не успел экран достичь былых размеров, как на нем сменилась картинка.

Эти мгновенные прыжки через бог его знает какие бездны очень напоминали Михаилу смену иллюзорных пейзажей в его здешней каюте: как в сказке – моргнул Иван-царевич, а вокруг вместо сада с райскими яблоками уже царские палаты. Еще раз моргнул – кладбище с мертвецами. И так далее.

Сейчас перед ними, кстати сказать, и появилось в некотором роде кладбище: корабль вернулся в окрестности упокоища напрасных трудов сотен поколений лангов. Впрочем, если верить заявлению Карригана, что любой труд в этом мире напрасен, кладбищем напрасных трудов являлась вся Вселенная. Словом, они опять оказались у обочины заброшеной космической дороги, на этот раз гораздо ближе к кольцу. Теперь хорошо была видна структура кольца – оно оказалось слоистым и отдаленно смахивало своей многослойностью на кольцо Сатурна.

Неожиданно напомнила о себе Рейчел: поднялась со своего места и куда-то пошла.

– Так! – сказал Карриган, хлопнув себя по коленям. Рейчел тут же остановилась и уселась на пол, как собака по команде. А Карриган объявил:

– Сейчас займемся ею, а заодно и еще одним нашим пассажиром.

Петр вскинул недобрый взгляд:

– Что ты с ней хочешь делать?

– Лечить, мой мальчик! К сожалению, всего лишь лечить. Но для успешного лечения нам необходима консультация специалиста. – С этими словами он развернулся к Михаилу. Михаил, конечно, поднаторел в последнее время в санитарии. Но на лавры специалиста все же не претендовал.

– В вашей пространственной сети имеются реабилитационные службы для душевнобольных людей? – спросил Карриган.

У Михаила отлегло от сердца.

– Я не знаком со всеми службами – их в сети миллионы. Но до такого, по-моему, никто пока не додумался.

– Потому что до них никому нет дела, – вставил Петр.

– Мы можем создать новую службу такого рода? – Карриган сегодня точно был в ударе.

– Но для этого необходимо…

– Имея все исходные.

– Надо найти в сети специальную программу – «Творец». С ее помощью можно создать практически что угодно.

– Хорошо, с этим ясно. Теперь о следующем пациенте. Как достать человека из сети?

Михаил уже понял, о ком идет речь, и не стал вдаваться в детали – как да что, а ответил лаконично:

– Я смогу его вызвать. Только есть большая вероятность, что он не явится по вызову. Многие из них считают реальный мир лишь функциональным придатком сети и просто не реагируют на сигнал.

– Значит, нам придется поймать его непосредственно в сети.

Поколебавшись мгновение – Карригану, конечно, в этом мире было подвластно многое, – Михаил все-таки качнул отрицательно головой:

– Если человек стал постоянным обитателем сети, то считай, что он там практически бог. Всемогущий и так далее. Возможно, тебе и удастся его с найти. Но даже не мечтай его оттуда вытащить. Там даже ты вряд ли будешь стоить больше, чем он.

– Думаю, это не совсем так… – Карриган откинул голову на спинку кресла и задумался, уставившись вверх. Похоже, что средоточие его мыслей гнездилось примерно в тех же областях, что и у Михаила. Потом край его рта дрогнул, искривляясь в медленной усмешке:

– Ты судишь по себе, – сказал он. – А ведь у вас существует еще такая категория, как «игрун». Но даже если ты и прав, то у этого «бога» есть по крайней мере одно слабое место – он смертный. И он вернется, если мне удастся убедить его в том, что близится его смертный час в реальном мире.

– А если не удастся? – заинтересовался Петр.

– Он все равно должен будет навестить свое тело – так, на всякий случай, чтобы проверить.

– Допустим, он вернется, – согласился Петр. – На минуту или на пять – убедится, что с его телом все в порядке, и тут же уйдет обратно в сеть!

Карриган, прищурившись, сцепил на коленях руки и стал похож на крестного отца всегалактической мафии, заматеревшего в своей всесильности. Он проговорил так ласково, что крови стало холодно у Михаила в жилах:

– А кто ему позволит уйти обратно?..

– Карриган! – вдруг произнесла Илли. Все собрание, за исключением Рейчел, обернулось к ней, как будто все они были Карриганами.

– Ты – лжец! – заявила Илли. Он сначала молча глядел на Илли с раздумчивым выражением: «Сожрать? Не сожрать?» – потом обронил спокойно:

– Допустим. И что?

– Я поняла, чего ты добиваешься. Теперь ты и этого хочешь убить?!

– Кем бы я ни был, я только помогаю тебе в осуществлении твоих планов. Сейчас нам осталось сделать последний шаг.

– Я запрещаю тебе его трогать! Ты немедленно вернешь нас на Землю! И там я уже сама разберусь, как с ним поступить!

Только теперь Михаил окончательно поверил в то, что перед ним – Великая императрица. И еще у него появилось ощущение, что все они захвачены мощным течением, словно стали пленниками невидимой реки, несущей свои воды по строго определенному руслу. А та, которую он знал под именем Илли, делает сейчас попытку выбраться из этого неумолимого течения, ухватившись за пролетающий мимо хилый прибрежный кустик.

Карриган хмыкнул – его-то пребывание в этой реке вполне устраивало. И произнес с усмешкой:

– Давненько мне не закатывали сцен! – Потом усмешка на его лице стала еще шире, и он медленно подался вперед со словами: – А вот и мы! Однако, быстро! И на сей раз очень вовремя!

Предметом общего внимания немедленно стал экран, куда Карриган глядел с радостной улыбкой, как будто там нарисовался его именинный торт. Разумеется, никакими тортами в космосе и не пахло. Если бы там могло чем-нибудь пахнуть, то сейчас там воняло бы большим количеством железа: пока капитан совещался с командой, а команда пререкалась со своим капитаном, доходя уже до откровенного бунта, на экране, никем не замеченный, возник посторонний металлический объект. Это был космический корабль внушительных габаритов, принадлежавший, несомненно, к военному флоту. И появился он прямо на древней дороге лангов, непосредственно в самом кольце.

– А не отвлечься ли нам на время от наших внутренних проблем для проведения переговоров с противником? – спросил Карриган предвкушающе, судя по тону – сам у себя. И ответил сам себе в утвердительном смысле: – Дадим ему, пожалуй, последний шанс! – Потом закинул ногу на ногу и произнес в пространство:

– Итак, чем обязан? – Кажется, он уже приступил к переговорам. Хотя конкретно этот корабль Михаил видел впервые, но было ясно, что с его имперской начинкой – подразумевая известный катер и его команду – им уже приходилось иметь дело. И корабль ответил на обращение – в зале раздался смутно знакомый голос, приказавший:

– Сдавайтесь!

Решительный тон, вызвавший замирание в груди у Михаила – так можно приказывать только с позиции очевидной силы, привел почему-то Карригана в еще более прекрасное расположение духа.

– Мне это определенно нравится! – заявил он, падая на спинку как бы в состоянии «убили!». – Для усиления эффекта я бы на твоем месте еще добавил: «Вы окружены!»

Замечание Карригана было воспринято командиром корабля как личное оскорбление, потому что вместо ответа он выстрелил. Да не как-нибудь предупредительно пальнул, в целях демонстрации своего превосходства, а прямо и бесхитростно – в упор, не тратя времени на лишние дебаты.

По идее ни Михаил, ни кто другой из команды не должен был увидеть этого выстрела по причине скоропостижной гибели в самый момент его производства. Однако они увидели не только сам выстрел, но и многое другое, не объяснимое законами физики, по крайней мере – известными человечеству на данный момент. Соответственно этим законам смещение пространства в пределах выстрела РП – то есть резака пространственного – считалось явлением неотразимым в силу самой своей природы. И это неотразимое явление тем не менее отразилось от корабля Карригана, как какой-нибудь банальный лазер, и полоснуло по своему первоисточнику. Последствия собственного выстрела оказались для вражеского корабля летальными: его переднюю часть разорвало надвое, и через эту огромную искрящую пробоину в космос вылетело все, что имелось незакрепленного в поврежденных отсеках, в том числе и немалое количество людей: словно грандиозная стальная рыба резко распахнула беззубую, аварийно мерцающую изнутри пасть, и ее вырвало всем содержимым прямо на звезды.

Михаил был не в силах отвести взгляда от первой наблюдаемой им в реальности космической катастрофы, но все же заметил боковым зрением, как подался вперед Петр и резко отвернулась, подняв руку к лицу, Илли.

– Идиот!.. – процедил Карриган, чье именинное настроение погасло, как факел, залитый ведром воды, стоило противнику произвести этот гибельный выстрел практически по себе же. – Каким же надо быть законченным кретином, чтобы стрелять по моему кораблю сейчас, зная, что в нем находится!!!

– Я не отдавал команды стрелять! – тот же самый голос раздался прямо за их спинами и прозвучал теперь куда отчетливей. Михаил понял, что собеседнику Карригана повезло остаться в живых – к где-то там, в нетронутых недрах его корабля. Сам Михаил знал при этом совершенно точно, что позади них находится только Рейчел. Но все равно невольно обернулся. Как и все его товарищи.

Рейчел так и сидела на полу, покачиваясь отрешенно из стороны в сторону. А рядом с ней стоял, сложив на груди руки, человек в черном. Тот самый, что убил Седого и заточил в клетку Проводника. Тот, чей голос, доносившийся с чужого корабля, приказывал им только что сдаться.

Карриган поднялся ему навстречу, мгновенно оказался на ногах Петр, Бол переместился всей кучей-малой в стоячее положение. Михаил тоже встал – вместе со всеми. Он вдруг опять ощутил свое состояние щепки, влекомой куда-то разогнавшимся бурным потоком, и понял: что он сейчас ни делай – стой, сиди, лежи, даже сядь он и качайся вместе с Рейчел, – он бессилен повлиять на течение этого потока, не может ни выбраться из него, ни изменить хотя бы на миллиметр свое теперешнее в нем положение. Илли, например, осталась сидеть, а могла бы вскочить, топать ногами и требовать возвращения на Землю, но это тоже ничего бы не изменило, лишь продемонстрировало бы ее отношение к происходящему.

Карриган собирался что-то сказать – сложившаяся мизансцена требовала от него какой-то реплики, – да не успел.

– Ты проиграл! – прогремел гвардеец, театрально выбрасывая вперед руку с вытянутым пальцем. Из пальца, словно из дула лазерника, полыхнул на мгновение яркий зеленый луч и уперся в грудь Карригана. В результате воздействия луча Карриган оказался замурованным по самый подбородок в прозрачную изумрудную глыбу, очень похожую на ледяную, но, может быть, и хрустальную. В таком «обледенелом» состоянии он хоть и с трудом, но начал говорить:

– Впечатляет!

Михаил ожидал, что он попытается освободиться из глыбы. Но что можно было сделать в его теперешнем положении?. Только вещать, пользуясь тем, что ему поленились замуровать рот. И Карриган заговорил тоном покорившегося своей участи:

– Скажи, а почему ты решил соорудить из меня говорящую голову на постаменте? Замуровал бы уж гуманно – всего, с головой…

– Окажись внутри этой ловушки твоя голова, она могла бы постигнуть ее секрет! – «Сокровище», свалившееся на их головы с погибшего корабля, продолжало стоять на прежнем месте: похоже, гость не был полностью уверен, что решающая победа досталась ему настолько минимальными усилиями, и продолжал ожидать от врага каких-то ответных военных действий.

– Растешь! – похвалил его Карриган, наклоняя голову вправо-влево и пробуя наклонить ее вперед, но не вышло – мешал подбородок, упершийся в глыбу. – А какие перемены произошли в мире с момента твоего возвращения! Смена власти, раскол, грядущая война – все как встарь, прямо любо-дорого! Ты потрудился, прямо скажем, на славу. И даже сумел меня переубедить: я теперь считаю, что грех было бы пускать под откос такую перспективную Вселенную! В ней уже возрождается власть, и, честное слово, я даже буду не против, если ты возьмешь в свои руки бразды правления.

– Мне не нужна власть!

– Ну что ж, не буду тебя уговаривать. Можешь с чистой совестью возвращаться к своему Великому уединению. Ответь только напоследок на один вопрос: каким образом тебе удавалось вычислять каждый раз наше местоположение? До сих пор я считал себя единственным обладателем подобного дара в нашей Вселенной.

Гость не отвечал, и Михаил понял: он не верит в бессилие врага и почти его не слушает, считая, что тот завел разговор лишь с целью пробить брешь в его внимании, сосредоточенном не на словах, а на терпеливом ожидании ответного удара.

– Да ты сам не веришь в собственную победу! – усмехнулся Карриган, косясь вниз на свой «постамент». – Или ты считаешь эту страшную тайну достойной великого забвения?

Гость молчал. «Надолго ли его еще хватит? Ну, не хочет отвечать, так приступил бы уже, что ли, к каким-нибудь действиям!» – подумал Михаил. Ко всему еще он опасался за брата: какой бы он ни был сволочью, а все же Петька – брат родной и единственный, и решительности ему не занимать. Петр пока оставался на месте, но в любую секунду мог выкинуть что-нибудь из своего запредельного арсенала, а Михаил еще слишком хорошо помнил, чем кончилось столкновение с этим человеком для Сереги.

– Не клеится что-то у нас разговор, – вздохнул Карриган. – Я и сам не люблю разговаривать с друзьями с позиции силы. Но что поделаешь, если обстоятельства вынуждают!

Тут его оппонента подстерег неожиданный сюрприз. Предотвратить его он не смог, хотя и приготовился вроде бы к любым каверзам со стороны замурованного врага. Прозрачная глыба мгновенно сконцентрировалась обратно в луч, а в следующий миг уже не Карриган, а незваный посетитель представлял из себя монумент в зеленой глыбе, он же – поучительный аттракцион «говорящая голова». Причем перестановка пьедестала произошла настолько быстро, что Михаил сначала увидел только ярко-зеленую вспышку и лишь потом воспроизвел для себя мысленно в замедленном варианте весь процесс.

Теперь слово было за новой «говорящей головой»: должна же была она – в смысле, конечно, он – наконец высказаться. Но, даже будучи коварно замурован в свою же глыбу, гость продолжал упрямо молчать – вполне возможно, что ему приморозило и язык. Поэтому заговорил опять же Карриган:

– Я же тебя предупреждал, что владею самым совершенным во Вселенной оружием защиты – Абсолютным Зеркалом! И все равно ты, как говорят на Земле, в который раз наступаешь на те же грабли! Даже зная секрет своей ловушки, ты вряд ли сможешь от нее избавиться. Дерзай, пока я буду занят – у тебя еще есть шанс успеть до конца света. Кстати, я предполагал с самого начала, что на девочке пространственный маяк, – пожелай я этого, и мне ничего не стоило бы найти его в ее одежде.

Наконец-то гость не выдержал: всякая молчанка имеет свой предел, если только это не природная немота. – Ошибаешься! – заявил он. – Маяк был внедрен в ее тело еще в младенчестве!

– И я могу иногда ошибаться. В некоторых мелких деталях, – признал, виновато разводя руками, Карриган. – Однако мы с тобой редко видимся и по обыкновению заболтались. А ведь у меня сегодня к еще масса дел! Что ж, к делу! Прошу прощения, я вынужден вас немного потеснить! – Он имел в виду не только своего собеседника, но и Рейчел, сидевшую с ним по соседству, полностью игнорируя происходящее, не обратив даже внимания на ледниковый паралич, сковавший внезапно ее нового соседа. Карриган махнул им небрежно рукой – дескать, в стороночку! И словно невидимая ладонь смела этих двоих, как шахматные фигуры с центра доски к ее краю. На их месте появилась хорошо знакомая Михаилу шарообразная капсула с тощим человеком внутри, и рядом с ней еще две – пустые и пригласительно распахнутые.

– С девушкой придется повременить, сначала займемся нашим сновидцем! – Карриган направился к одной из пустых капсул. Обернувшись к Михаилу, он указал ему на вторую: – Прошу вас, доктор! Без вашей помощи пациенту может грозить летальный исход!

Михаил, словно зачарованный, направился к капсуле. Теперь он ощущал необъяснимую связь со спящим человеком – примерно такое же чувство добавилось с недавних пор в его отношение к Илли, и виной тому был доверенный ему на хранение вселенский вирус. Впрочем, эта капсула, как и предложенное Карриганом дело, и сами по себе представляли для него великое искушение, которое не дано понять человеку, не познавшему магии абсолютного могущества на просторах виртуального мира, как здравомыслящему обывателю не дано понять наркомана. Это сродни гипнотическому состояние слегка нарушил яростный протест, донесшийся со стороны замурованного гостя:

– Если ты это сделаешь, если только посмеешь – знай, что тебе не избежать наказания!

«И откуда только их обоих выпустили? – подивился про себя Михаил. – Не иначе как прямо из сериала „Гибель империи“. Мрачные какие-то ассоциации лезут в голову – не к добру это…»

Карриган, уже забравшийся в капсулу, размещаясь там в спецкостюме, ответил между делом:

– Только не пугай меня, по своей старой привычке, геенной огненной! Дорога туда, как издревле подметили люди, вымощена благими намерениями, а в них меня еще никто не уличил! – И закончил в медленно закрывающейся капсуле: – Мои намерения годятся исключительно на дорогу в рай!

В голове у Михаила, уже готового для ухода в сеть, лисьей тенью прошмыгнуло сомнение: «А ведь Илли тоже возражала против изъятия этого клиента из виртуальных грез…» Погружаясь в сеть, он шуганул лисью тень почти уже виртуальной мысленной метлой: Илли была слишком потрясена убийством ланга, державшего ее в тот момент в своих объятиях. Если бы целью Карригана была смерть Хранителя, он с таким же успехом мог убить ее саму или Михаила. Что же касается ланга – его смерть стала актом справедливого возмездия, хотя и жестоким по отношению к Илли. Но это же был единственный способ забрать у него то, что Карриган нарек вселенским вирусом! В следующий миг Михаил сидел в мягком кожа ном кресле. Вокруг него образовался личный кабинет с мебелью и стенами, имитирующими дефицитный синий чилмарский дуб. Новичок ощутил бы себя здесь истинным боссом, несмотря на то, что на столе вместо эгнота желтела какая-то кнопка. Михаил со вздохом вдавил эту кнопку, и перед ним тотчас к возникла безукоризненная секретарша – миниатюрная барышня в костюме цвета бордо, затянутом на талии «в рюмочку», черноволосая, с нечеловечески огромными и блескучими голубыми глазами.

– Добро пожаловать в пространственную сеть! – прощебетала барышня. – Будьте так любезны назвать ваш личный код и выразить ваши пожелания относительно дальнейшего времяпровождения в сети.

Михаил опять вздохнул – если хочешь иметь в виртуалке нормальных девушек, учись сам их себе создавать. Он протянул руку над столом. Рука, мгновенно удлинившись, приняла форму осьминожьего щупальца, обвила барышню за талию, подняла ее и аккуратно опустила на стол.

– Предупреждаю, что насилие над информационной системой-гидом исключено! – сообщила она, полулежа перед ним на столе. – Рекомендую вам уровень одиннадцать – сто двадцать пять, третью ступень, сектор «зет»!

– Извини, детка, – сказал Михаил, нажимая большим пальцем свободной руки ей на правый глаз. – Ты мне безусловно нужна, но совсем в другом качестве.

Последних его слов барышня уже не слышала, поскольку рассыпалась по столу горой маленьких серебристо-белых кубиков, каждый из которых состоял, в свою очередь, из множества мелких кубиков-сот, начиненных информацией. Михаил подался назад, обернувшись объемистой торбой с двумя широкими плоскими отростками – в прошлом верхними конечностями – охватил этими лопастями столешницу и сгреб всю гору кубиков себе в нутро. Закрылся, встряхнулся, сыто рыгнул и огляделся, вырастив себе четыре глаза на длинных стеблях: некоторые кубики могли упасть и закатиться куда-нибудь под мебель. И в этот момент перед столом, словно бдительный офисный охранник, явившийся мстить боссу за поругание и расчленение юной секретарши, вырос Карриган. В руке он держал кубик.

– М-м-да… – только и сказал он, обозрев критически Михаила, и бросил ему кубик. Михаил мог бы подхватить кубик, подняв правую лопасть, но не стал этого делать. Кубик попал ему в плечо, где за мгновение до того образовался зубастый рот, поймал зубами кубик, схавал его, заглотил и тут же зарубцевался.

– Я так понимаю, что общей информацией мы теперь располагаем, – констатировал Карриган. – Самое время приступить к основной задаче.

– Приступим, – согласился Михаил, перемещаясь в следующий миг в пространство сети. Их «кабинеты» выглядели отсюда как три огромных металлических куба-контейнера, висящих в пустоте, слабо подсвеченной далекими звездами служб-мегаполисов и огоньками, рассыпанными во множестве по поверхности самих контейнеров. Карриган был уже тут как тут, они вместе подлетели к рифленой передней стенке среднего куба и беспрепятственно проникли сквозь нее в прихожую пустующего офиса.

Пока только в прихожую. Михаил, а с ним и Карриган, оказались в комнате с каменными стенами перед дубовыми (на вид) дверями кабинета, запертыми на здоровенный – дубовый же засов во всю дверь. По сторонам горели факелы, а навстречу им шагнула охрана из трех полуголых витязей в рогатых шлемах и с кривыми ос саблями в руках. Атмосфера прихожей и выбор охраны многое говорили о склонностях человека, с которым им предстояло в ближайшем будущем иметь дело.

Охранник, стоявший в центре, сделал еще шаг вперед, держа саблю перед собой, как на параде, и пророкотал:

– Нельзя!!!

– Зя! – Зя! – Зя! – Зя! – гулко отозвались со всех сторон каменные стены и угрожающе задрожали. Михаил обернулся к Карригану:

– Займись пока охраной, а я… – Он запнулся на полуслове: оказалось, что вместо Карригана рядом уже стоит персонаж какой-то из древних мифологий с неимоверным количеством мускулистых рук, торчащих у него по всему телу, так что и тела-то как такового не было – одни руки со всех сторон, снабженные саблями, что немаловажно, да держащая их пара ног. Ну и голова, что тоже немаловажно, где-то там среди рук проглядывала, наподобие ежика в лесной чащобе. Охранники, увидав перед собою столь очевидного злоумышленника, заблестели глазами и, взявшись покрепче за свои сабли, стали подкрадываться к нему с хищным видом, заходя с трех сторон, как волки на ягненка.

– Действуй! – донеслось до Михаила сквозь лес рук, ловко помахивающих саблями, как-то умудряясь не ударять и даже не позванивать ими друг о Друга.

– Ага, – отозвался Михаил, плавясь в неизвестную науке жидкость и растекаясь по щелям между каменных плит пола. Пока он тек, над ним зазвенело, засверкало, засвистело, заухало и затопало – охрана приступила к пересчету конечностей рукастого налетчика. Михаил тем временем достиг двери и приник к ней своим разжиженным естеством, обтек, прощупывая каждый стык, ища со всех сторон и между бревен хотя бы крохотную лазейку. Поначалу старания его были напрасны – аляповатая с виду дверь оказалась подогнанной на удивление плотно. Но и Михаил был не просто жидкостью, а жидкостью потрясающе текучей, при этом целенаправленно въедливой. Вскоре он нашел в районе притолоки извилистый микронный коридорчик: была бы, как говорится, дырочка, а уж просочиться в нее – дело техники.

Пока у порога закипала жестокая сеча, Михаил протек через обнаруженный дефект дверной конструкции внутрь кабинета. От его собственного, только что покинутого кабинета этот отличался не только цветом (дефицитный синий дуб здесь заменяла еще более дефицитная красная парголь). Здесь также имелась секретарша, но это была Секретарша! Едва ее увидев, Михаил понял, что с проникновением в чужую штаб-квартиру проблема получения сведений о ее владельце далеко не решена. Во-первых, сидела леди прямо на столе. Во-вторых, она была, мягко говоря, не одета, за исключением узенькой золотой цепочки, поблескивавшей на шее. И, наконец, в-третьих, не успел Михаил пролиться на пол и сформироваться во что-то более или менее фигуристое, как она уже тянула к нему соблазнительные руки, издавая при этом приоткрытыми губами волнующий призывный звук, не вполне членораздельный и от этого еще более страстный.

Кто другой мог бы прийти в заблуждение относительно ее намерений, но только не Михаил: завлекательная дева являлась не чем иным, как элементом охранной системы, гораздо более опасным, чем стражники, занятые сейчас Карриганом у входа. Скорее всего она представляла собой парализующую ловушку – так называемого «заглота», способного не только обездвижить свою жертву, но и высосать из нее всю информацию, с неизбежными разрушительными последствиями для личностной памяти жертвы и даже для самой личности, если некому будет освободить ее вовремя от «заглота». Пока Михаил разглядывал красу-девицу, уделяя особо пристальное внимание ее небесно-голубым глазам, а также всем более или менее выступающим частям тела, она спрыгнула со стола и шагнула к нему, по-прежнему простирая вперед руки. «Эге, да мы еще и мобильны!»