Текст книги "Пять мгновений любви (СИ)"

Автор книги: Мария Савельева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 6.4

Ярослава не хотела приходить к Юре, потому что стеснялась своего заплаканного и не выспавшегося вида, но почему-то думала, что это его расстроит. Немного потоптавшись, она все же решила подняться к нему. Он сидел с Витой и ел булочки. Её любимые булочки. Именно в этот момент Яра поняла, что так за весь день ничего и не поела, отчего живот жалобно заурчал.

Руслан ушёл, а её попросили заменить Ксюшу ещё на одну репетицию. Раздался звонок. Она специально включила громкость на полную, чтобы не пропустить, поэтому сразу же кинулась к телефону, даже кисточку утопила в банке с краской.

Но вопреки ожиданиям звонил не Стас, а Миша.

– Ярик, я подъехал к тебе, сможешь подняться?

– К-куда ты подъехал?

– К Униксу, куда ещё. Жду тебя, а то тут дубак.

– Я отойду на пару минут, – обратилась она к Юре, шагая на негнущихся ногах к главному входу, потому что была не уверена, что вынесет ещё один разбор полётов их дружбы.

Миша смог пройти в холл, видимо, он способен очаровать любых вахтерш, даже таких злющих, и теперь отогревал замёрзшие пальцы.

– Ууу, Ярик, вот это видок у тебя.

– Я все испортила, Миш, – предательские слезы снова навернулись на глаза.

– Ты чего, Яра? – он привлёк в свои объятия, она лишь схватилась за его куртку, как за спасительную соломинку. – Я как раз и пришёл сказать, чтобы ты выбросила эту вину из своей головы. Единственные, кто здесь виноваты, так это его родители, которые решили скрыть от Стаса важную информацию. Мы с тобой ничего не могли и не можем поделать. А то, что он вдруг взял и спустил на нас всех собак, чуть ли не обвиняя во всех смертных грехах, включая развод родителей, просто говорит о том, что ему сейчас тяжело. Я знаю его столько, сколько себя помню, поэтому уверен, что он отойдёт, одумается и вернётся к нам, – Ярослава молча слушала, уткнувшись в его мех на капюшоне. – А если я за ночь и потерял друга, то не хочу потерять ещё одного. Тем более мы оба решили промолчать. Мне вообще Саша за тебя голову откусит.

– Она ещё не знает?

– Ну, я в общих чертах рассказал утром, но время было неудобным.

Яра лишь крепче обняла его, радуясь, что ошибалась: её настоящие друзья останутся с ней и будут рядом, хоть весь мир перевернется вверх ногами по её вине.

– Мне стало так страшно.

Миша потискал в своих медвежьих объятьях, забирая тяжелый груз вины, и она расслабленно рассмеялась.

– Мы ведь через два дня тусим, ты не забыла? – повторил он точь-в-точь слова Руслана.

– Судя по всему, вы с Кузнецовым очень хорошо сойдетесь.

Через два дня Ярославе должно исполниться девятнадцать лет. Настроения отмечать особо не было, но встречу с друзьями она жаждала, как никогда. Они были для нее глотком живительной воды, с ними казалось все возможным и волшебным, иначе реальность грозилась утопить в своем бушующем море.

На свое место Яра вернулась спокойной и даже счастливой настолько, насколько возможно в данной ситуации. В туалете у нее получилось умыться, правда, прохладной водой и привести себя в порядок. В руке она сжимала дубовую сосиску в тесте – единственное, что осталось в маленьком буфете на входе.

– Ты собралась её есть? – вновь подала голос Вита, морща носик. Ярослава про себя подумала, что она очень миленькая, и они с Юрой прекрасно бы смотрелись. От этой мысли стало не по себе. Как-то не представлялось, чтобы на его кровати лежал ещё кто-то, кроме неё.

– Да, я ничего сегодня не ела. Выбора у меня нет.

Юра устало провел по волосам, о чем-то раздумывая, казалось, что он чем-то расстроен.

– Понимаю, – пожала плечами Вита. – Если бы не Юра, то я тоже сегодня сидела бы голодная.

Яра выдавила из себя вымученную улыбку и принялась за безвкусную и уже засохшую сосиску. Настроение, которое немного поднялось с приходом Миши, снова упало на ноль, а она пыталась нырнуть в себя и посмотреть, почему же сердечный механизм дал сбой.

После маленького перекуса она полезла в банку с краской за утопленной кисточкой, поэтому вдобавок к ней испачкала руки и добавила небольшую лужицу на пол.

– Пойдём в туалет, сполоснем, – Юра поднялся и помог ей встать, придержав за локоть.

– Ты меня ведёшь в мужской туалет? – нарушила молчание Ярослава, понимая, что они идут в другую сторону.

– Да, обещаю, приставать не буду, – хмыкнул Юра, открывая перед ней дверь.

– А что другие подумают?

– Пусть что хотят, то и думают. Рассчитываюсь за помощь.

От его серьезного тона мурашки бежали по всему телу, но сейчас она покрылась не только ими, но и ярким румянцем. Поэтому когда он вывел её к зеркалу и раковинам, где белый свет ослеплял, в его взгляде проскользнул удовлетворенный огонёк при виде красных щёк.

Юра включил воду, забрал кисточку и принялся стирать краску с рук. Яра решила не возражать, наблюдала, как с ее кожи стекает розовая вода, цвета киселя, и чувствовала на себе его пристальный взгляд и теплые нежные прикосновения.

– Смотри, я как розовая маршмелка в горячем молоке, – весело сообщила свое наблюдение, оборачиваясь к нему, отчего он резко сделал шаг назад, но рук не выпустил.

– Ярослава, никто не достоин твоих слез, – внезапно произнес Юра, а она растерялась и удивлённо захлопала глазами. В этот момент хлопнула дверь, и из кабинки кто-то вышел. Он, к ее неудовольствию, отпустил руки и принялся за кисточку.

Вернувшись к своим делам, она украдкой наблюдала за “парочкой”. Вспоминала, как смеялась над Владой, когда та следила за своим будущим мужем, а тут начала сама страдать этим занятием. К ее радости, Юра на Виту не смотрел, разговаривал редко и суховато. Вообще сложилось впечатление, что он либо расстроен, либо на нее обижен: недовольство сквозило в каждом жесте, а взгляд затуманен глубокой задумчивостью.

Вита все это тоже видела и с каждой секундой больше сникала, от ее позитивного настроя (ведь она действительно интересовалась ее делами и в голосе слышалась неподдельная тревога) не осталось и следа.

А Ярославу разрывало между “жалко ее, влюбилась дуреха” и “слава богу, между ними ничего нет”. Причем чем ближе она склонялась ко второй чаше весов, тем больше впадала в ступор от мысли, что ее действительно это волнует. Кажется, что-то пошло не по плану, и надо было срочно брать свое сердце в свои сильные и независимые руки, а то распоясалось совсем.

Вскоре к ней снова приземлился навязчивый паренек, и она начала понимать Руслана, который боялся, что Олеся голову из унитаза высунет, когда он пойдет в туалет. Он по-свойски положил ей руку на плечо и приобнял.

– Мне интересно: тебя убить или руку откусить? – гордо произнесла Яра, беря за запястье двумя пальцами, словно это что-то противное, и скидывая с себя.

– Почему ты такая ледяная?

Она сурово уставилась на него, но он продолжал смотреть насмешливым взглядом.

– Я поняла. Хочешь умереть.

Парень рассмеялся и провел рукой по ее волосам, отчего она увернулась и прошлась кистью с краской по его рукам.

– Только попробуй еще раз тронуть, и я тебе лицо разукрашу. Будешь ходить, как Свинка Пеппа. Я очень уважаю свое личное пространство. Хочешь – сиди, но так, чтобы не единого движения в мою сторону.

– Почему у меня такое чувство, будто мы знакомы? – внезапно спросил он, криво улыбаясь и вытирая руки о рядом лежащую тряпочку.

– Поднапряги свою единственную извилину, может получиться вспомнить, – съязвила, пересаживаясь ближе к Вите. Юра не сводил с него тяжелого взгляда, а тот лишь усмехнулся, но потом понял смысл ее слов и встрепенулся.

– То есть ты не отрицаешь, что мы виделись?

Ярослава действительно его вспомнила.

Она видела его однажды, на дне рождения Стаса, куда тот ее привел в качестве своей девушки. Фиктивной, конечно.

Его мать страшно достала тем, что знакомила с дочерями своих подруг, поэтому Миша предложил ему просто прийти не одному. И такой скромной роли удосужилась, конечно же, она. Стас не хотел упускать шанс, а Яра стремилась показать его родителям, что не такая она и простушка, как они говорили в детстве.

Она прекрасно справилась: отвадила всех потенциальных невест, возместила с лихвой его матери за все те оскорбления, что услышала маленькой девочкой, выпила самое вкусное на свете шампанское, а под конец попозировала фотографу. Эта фотография до сих пор и стояла на аватарке у ее “парня”, который до вчерашней ночи жил надеждой на то, что их пара когда-нибудь станет настоящей.

– Это былооо… – протянул он, всматриваясь в ее лицо, – на дне рождении Дмитрия? На закрытом показе фильма? На новогоднем вечере?

Она отрицательно качала головой на каждый вариант, даже не глядя на него.

– Я помню, тебя в красном платье. Ммм… ты преподавала сальсу на набережной? – на этих словах Яра все же подняла на него взгляд и рассмеялась. Платье действительно было красным.

– Ну, почти, – ей вдруг захотелось с ним поиграть. – Если следующий вариант будет правильным, то я, так и быть, схожу с тобой на обед.

Его глаза смешно округлились, и сразу стало видно, как шестеренки в мозгах закрутились с утроенной скоростью, что еще больше ее развеселило. Сбоку послышался звон: это Юра уронил гаечный ключ. Или бросил? Потому что Вита от этого звука подскочила чуть ли не на метр.

– Ресторан на набережной, – сердце предательски екнуло от мысли, что он сейчас догадается и реально придется с ним идти на обед, но он вдруг закончил: – ты была одной из приглашенных танцовщиц на дне строителя.

– Увы, но нет. А теперь можешь быть свободен, – она помахала ему рукой в сторону выхода. – Ой, мне тоже уже бежать надо.

Он резко встал и ушел, даже не попрощавшись. Видимо, ее жест хорошо прошелся по его гордости.

– Среди вариантов был правильный? – с интересом спросила Вита. – Мне показалось, что ты в любом случае ему скажешь, что неверно.

– Скорее всего, я бы так и сделала. Даже не думала об этом, потому что уверена, что он ни за что не вспомнил бы. Но ресторан на набережной заставил меня поволноваться, – она хитро улыбнулась ей и приложила палец к губам. – Но только тсс. Как его хоть зовут-то?

– Паша. Видела в списках на дополнительные баллы.

Ярослава не знала, зачем спросила его имя. Но деваться уже было некуда, тем более, что Юра буквально просверлил в ней дырку, и она от этого ужасно терялась. Все мысли сосредотачивались лишь на нем, будто для нее все остальное перестало существовать или иметь значение.

– Осталось еще два облака, я их докрашу, не переживай, – обратилась она к нему, избегая взгляда. – Всем пока! – схватив рюкзак, Яра помчалась к театру мод, который уже собирался на репетицию, а ей хотелось немного прийти в себя. Навести порядок в мыслях, успокоить предательское сердце, расслабить натянутые нервы и просто выдохнуть после эмоционально тяжелого дня.

Нестерпимо захотелось пить, но она поняла, что забыла бутылку, поэтому вздохнула и поспешила обратно. Тогда она и услышала диалог.

Глава 6.5

Юра не мог выкинуть из головы, что Ярослава не свободна. Ему не хотелось в это верить. Он легче бы поверил в инопланетян, но любую информацию про Воронцову его мозг блокировал и не воспринимал. Все это удваивал эффект от ее слез, потому что в его душе закипала злость, и он был готов оторвать голову всем, кто приложил к этому руку.

Все это вывалилось на голову Виты, на которую он почему-то разозлился за то, что она съела синнабон, предназначенный не ей. В фантазиях даже разыгралась сцена, как Яра его крепко обнимает после угощения, и он чувствует ее в своих руках, ощущает самый вкусный запах в мире. Но здравый смысл вернулся к нему, Юра все же понимал, что Вита здесь ни при чем, ведь он сам ей дал булочку.

И “прекрасный” вечер добил Паша, так, оказалось, зовут этого прилипучего говнюка.

Однако он как раз через него сделал открытие: Ярослава поставила на кон их обед, а разве, если бы у нее кто-то был, она пошла бы на такое?

Пока он обо всем этом рассуждал, то не заметил главного: с какой целью вообще об этом думает? Разговоры об отношениях для него стали табу, а при мыслях, что все может повториться, желудок скручивало узлом и начинало ужасно мутить от страха.

– Ты для нее принес угощение, правда? – вывел обратно из запутанного клубка мыслей вопрос Виты.

– М? – он снял наушники и решил, что ослышался.

– Ты для нее купил синнабон, говорю, – повторила она, устало потирая лоб тыльной стороной ладони. – Ты хочешь с ней встречаться?

– А что сейчас синнабоном делают предложение встречаться? – пытался пошутить Юра, но её вопрос застал врасплох, ведь он так далеко никогда не заглядывал. Ему нравилось быть с ней, и голову занимали лишь мысли, как продлить эти короткие мгновения, но дальше…

Представив отношения с Ярой, сердце сделало кувырок, а ладони стали ледяными, словно он подросток, который впервые влюбился и теперь боится быть отвергнутым. Прислушиваясь к себе, он понимал, что это значит. На самом деле Юра осознал всё час назад, в тот самый момент, когда Ярослава вдруг посмотрела на него в туалете. В ее прекрасных глазах плескалось такое родное тепло, лучики света и шальные бесята. Выражение глаз было таким волнующим, что заставило его даже шагнуть назад, потому что думал, что не сможет устоять перед ней, но он быстро загнал чувства обратно.

Сейчас же Юра прекрасно знал, как его ответ ранит Виту, и видел в этом возможность мягко ей намекнуть, что не надо мечтать о чем-то большем между ними. Ее зеленые глаза странно блеснули, потому что молчание красноречиво затянулось, а он бездумно пролистывал звуковую дорожку, которую делал для их визитки, вперед-назад.

– Нет, Вита.

– Нет? – встрепенулась она, напоминая взъерошенными волосами воробушка.

– Я не хочу отношений. Ни с ней, ни с кем бы то ни было еще. Я не готов доверять. Я не хочу, чтобы мои собственные тараканы кого-то тяготили. Я больше не верю в верность, а это будет здорово мешать жить и мне, и любой девушке.

– Но я вижу, как ты на нее смотришь, и эти знаки внимания… Чего тогда от нее хочешь? Думаешь, Ярослава из тех, кто согласится на несерьезные отношения или перепихнуться где-то в подсобке? – прозвучало довольно грубо, от Виты он такого не ожидал, но видел, как она взвинчена.

– Нет, она не согласится, – Юра снова прокрутил дорожку вперед, нечаянно удаляя последнюю правку, отчего выругался, потому что последние минут двадцать потратил именно на нее. Вита не сводила с него внимательного взгляда, словно хотела разгадать, что же творится в его душе, но он сам не знал. Там царил страшный беспорядок. Раздражение поднялось в груди, подступая комом к горлу. – Ну что ты на меня так смотришь? Наш разговор какой-то бессмысленный.

– Просто ты так уверенно со мной согласился, будто уже пробовал, – раздраженно фыркнула Вита, собирая вокруг себя вещи в большой дорожный рюкзак, с которым ходила во время концертов. Сумка как у Гермионы Грейнджер: там лежали и учебники, и аптечка, вода, изредка еда, краски всех цветов, косметические принадлежности для нанесения грима, нитки с иголкой, булавки и, кажется, даже молоток, который звякнул после того, как она встряхнула весь свой багаж.

– Было дело. Год назад, – нехотя признался Юра. – Я ей переспать по пьяни предложил. – У него появилось стойкое желание ее разочаровать, потому что она продолжала смотреть на него преданными глазами, а он такого точно не заслуживал. Вита замерла, зависнув с поднятой рукой, в которой держала метровую рулетку.

– Но… она ведь была школьницей тогда?

– Да, но ей уже было восемнадцать, не переживай. Ты домой собираешься?

Она заторможено кивнула, опуская руку.

– Поехали вместе, мне сегодня на работу выходить, – устало сообщил он, закрывая ноутбук и прикидывая, сколько ему получится поспать, если придется доделывать задание Савелия к завтрашнему утру. Взгляд зацепил бутылку Яры, черную с розовыми фламинго. На лице появилась глупая улыбка, потому что она так прекрасно характеризовала свою хозяйку. Роковая снаружи и такая яркая, ребяческая внутри. Он бережно положил ее к себе в рюкзак вслед за ноутбуком и открыл приложение “Такси”.

Глава 7.1

Сквозь приоткрытое кухонное окно проникал свежий октябрьский воздух, пропитанный запахом дождя и мокрого асфальта. Он наполнял легкие и приятно холодил босые ступни. Занавески тихо развевались от малейшего дуновения. Ярослава зажгла свечу, которая всегда стояла на столе, чтобы свет не мешал ее родителям спать.

Она сразу же после репетиции от усталости и всех эмоциональных потрясений отключилась, даже не переодеваясь, а теперь, выспавшись, бодрствовала в три утра. На столе уже лежало штук пять фантиков от Рафаэлок, и она тянулась к очередной конфетке.

Стас так и не объявился, Саша жутко расстроилась, Руслан вылил все спиртное отца в раковину, Миша сдал зачет, а Яра пыталась вернуть себя на землю.

Она не удивилась, что Юра сказал о том, что не хочет отношений. Где-то глубоко внутри Яра так и думала, но проанализировав его поведение и знаки внимания, пока была занята поеданием конфет, поняла, что они говорили об обратном. А может быть, ей просто хотелось, чтобы этот Мистер “я-такой-загадочный-и-неприступный” посмотрел на нее, и просто-напросто все придумала.

Яра чувствовала притяжение. Такое, какое никогда не испытывала ни к одному человеку. Скорее даже странную связь, которая, словно тонкая ниточка, тянулась к нему, как только он оказывался рядом. И она могла поклясться, что и Юра этого отрицать не станет. Но его ответ был краток и понятен. И ей оставалось лишь радоваться, что она не успела с головой влюбиться и надумать всякой любовной чепухи.

Она похвалила саму себя за сохранение холодного разума и с удовольствием съела еще Рафаэлку.

Раздалось шлепанье босых ног по линолеуму, и на кухню зашла Маша в теплой голубой пижамке с белыми медведями. Вся взъерошенная она напоминала девочку из рекламы Несквика. Сестренка сонно потерла глаза и широко зевнула.

– Ты чего не спишь? – она взобралась на стул и жадно посмотрела на конфеты.

– Ты знала, что конфеты ночью вкуснее? – прошептала Яра, протягивая ей одну. Маша заговорщически спрятала ее в кулачок и радостно улыбнулась. – А ты чего не спишь, мышка?

– Аня опять храпит, а еще я пить захотела.

Ярослава достала стакан и налила сестренке воды. Та принялась пить, смешно причмокивая, а потом с наслаждением выдохнула.

– А ты правда собираешься от нас съехать? – подперев маленькими кулачками подбородок, спросила Маша.

– Не говори глупостей, куда я от вас денусь. По крайней мере ближайшее время.

– Хочешь, я тебе открою секрет? – прошептала заговорщицки.

Яра наклонилась к ней, подыгрывая, будто кто-то их подслушивает.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала от нас, потому что ты – самая лучшая сестра в мире! – провозгласила она, будто даровала ей титул королевы, не меньше. Но на самом деле это так и было – самый близкий сердцу и дорогой титул, заработанный бессонными ночами, шалостями, смехом, иногда вседозволенностью, а иногда и ссорами, слезами, но потом теплыми объятиями, проведением вместе свободного времени и единением душ.

Ярослава захихикала, прикрывая рот ладошкой, и чмокнула свое маленькое сокровище в пухлую щечку.

– А ты – самая лучшая младшая сестренка!

– Вот это ты завтра про меня Ане и скажи, – ликовала Машка, беззастенчиво стягивая еще одну конфету.

– Положи обратно, завтра утром ее съешь, а сейчас надо спать, – все же статус старшей сестры надо было поддерживать.

Она насупилась, но все же отодвинула ее от себя. Яра смела кокосовую стружку со стола в один фантик, собрала обертки и выкинула все улики в мусорное ведро. Задула свечку и взяла Машу за ручку.

– Пошли спать, мышонок.

– Я рядом с этим храпуном не усну!

– Со мной ляжешь.

Она раньше делила комнату с Владиславой, но та вот уже как год съехала от них к своему мужу, поэтому в ее распоряжение перешли целые хоромы. Летом они продали их раздельные кровати и купили одну большую, что способствовало завистливым вздохам младших Воронцовых.

Ярослава достала еще одну подушку, уложила сестренку и легла рядом, крепко обняв. Из-под одеяла тут же послышалось довольное сопение, которое постепенно выравнивалось, становилось все глубже и тише. Она уже начинала засыпать, когда услышала сонное, еле слышное бормотание:

– Я тебя так сильно люблю, что, если ты приведешь жениха, я ему все ботинки фантиками набью.

Она весело фыркнула в подушку, а после ей приснилось, как Юра стоит в их коридоре и бесконечно вытаскивает шуршащие бумажки из своих кроссовок. Она над ним смеялась, а он стоял смущенный и красный. Яра улыбалась во сне, а на следующее утро проснулась в прекрасном настроении и выспавшаяся.