Текст книги "Пять мгновений любви (СИ)"
Автор книги: Мария Савельева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Пролог. Новый год. Часть 4
Юра не мог себя пересилить и посмотреть на нее, так и продолжал, как идиот, изучать обои своего номера. Мысли путались от ее близости, а пальцы начинали мелко дрожать.
Таким девушкам хочется положить весь мир к ногам. Но он вспомнил, что однажды уже так и сделал – положил к ногам одной особы все, что у него было, и это безжалостно растоптали.
Но Яра. Яра немного другая. И он это чувствовал, хотя не отрицал, что в жизни ему будет везти только на отбитых.
Несносная, прямолинейная и упрямая. Кажется, что Воронцова ни дня не может без приключений. Такая задорная и простая. Она была для всех “своим пацаном”, вливалась в любую среду и глазом не моргнув. Не зря ее одноклассницы смотрели на нее как гиены на добычу. Она затмевала их одним своим появлением, а потом еще и рот мастерски затыкала.
Юра понимал, что он видит в ней безудержный огонь, который, в первую очередь, вырывался из глаз, чертовски прекрасных. Огонь, которого так ему не хватало. Он был теплым, не таким, который сжигал все на своем пути, а как костер в лесу. Когда можно согреться, получить еду, безопасность, и от него отскакивают яркие искорки, словно заигрывая.
В первый раз, когда он ее увидел, ему показалось, что мир сделал кувырок. Яра шла, задрав голову вверх, любуясь звездами, а на ее лице отражались все эмоции. Казалось, она сейчас расплачется от восторга. И вот этот ходячий кусок эмоций уже летит по льду, грозясь расквасить себе нос. Юра ни о чем не думал, просто кинулся к ней. Казалось, что он знал ее уже целую вечность, а как не помочь человеку, которого ты знаешь так же, как и себя.
Как же он давно не притрагивался к девушкам. Они стали запретной темой после предательства. После этого удара он закрылся в себе, сузил круг общения до Савелия и Германа, на все вопросы ограничивался ответами: “да”, “нет”, “не знаю”, а лучшими слушателями мыслей стали наушники, с которыми он редко расставался.
И вот сейчас, после полугодовой депрессии, на него свалилось это ЧУДО.
Своим взглядом и милой улыбкой она вызывала полное доверие, отчего он еще больше на нее взъелся. Потому и решил, что такие божьи одуванчики, как раз и крутят романы за спиной, а потом невинно хлопают глазками. Способ получения доказательств такому выводу очень простой: изрядно выпить для храбрости и предложить ей переспать.
И что же в ответ? Глаза, те самые доверчивые глаза, полные слез и непонимания.
Она совсем еще ребенок, хоть и утверждала обратное. Надо было срочно извиниться, воскресить ее пошатнувшийся мирок, надеть розовые очки. И он предпринял попытку, когда увидел, как Яра спустилась со своей подругой за водой, но ему помешали. Тогда Юра даже не помнил, что ее подругу зовут Саша. Если бы его спросили, какого цвета ее волосы, то он бы тоже не ответил. Почему-то весь мир сфокусировался на одной Ярославе, что жутко выводило из себя.
И неужели это первый день, когда в голове ни разу не проскочила бывшая?
Юра попытался собраться с мыслями, потому что уже слишком долго стоял, отвернувшись к стене, что могло вызвать вопросы. Но он до сих пор ощущал тепло ее кожи на кончиках пальцев и сладкий запах кокоса от ее тела.
Надо вспомнить что-то смешное. Например, Воронцову в костюме волка. Но он мог поклясться, что она была прекраснее любой девушки в платье.
Решение впустить ее в свою спальню стало сверх неожиданным даже для него самого. А сейчас в его комнате разыгрывался настоящий театр абсурда. Все актеры замерли в ожидании, когда появится суфлёр и напомнит, что следует говорить.
Юра не собирался оставаться в номере. Он думал открыть ей дверь и спуститься к друзьям, переночевать у кого-нибудь из них, но картина, как она ложится к нему на кровать и обнимает подушку, выбила из колеи.
Он набрал побольше воздуха и наконец, повернулся. Яра лежала, свернувшись калачиком в его толстовке, и старалась согреть ноги. В душе всколыхнулось чувство. Такое нежное, невесомое, теплое, как майское солнышко. Чувство заботы. Взял со стула свое черное зимнее пальто и накрыл свою гостью. Она довольно засопела и натянула его к подбородку.
– Хотя … я не собирался оставаться в комнате. Забирай одеяло.
Ярослава привстала, внимательно наблюдая за ним.
Юра, не глядя на девушку, собрал свою импровизированную постель и положил в ногах кровати, но перед тем, как выйти, все же замешкался около двери и обернулся. Казалось, что ее большие глаза, цвета миндаля, смотрели прямо в душу и молили остаться. Она молчала, но ему стало не по себе от серьезного, печального взгляда.
Перед глазами возникла другая картина.
Его сестренка сидит на кровати, укутавшись в одеяло, словно в кокон и смотрит точно таким же взглядом, только глаза вот серые, мамины.
– Юла, мне стлашно, останься, пожалуйста, со мной.
– Эля, ложись спать, мне надо маме помочь, – устало ответил он, потирая сонные глаза. Юра не спал уже три дня.
– Я слышу… его шаги в колидоле, – доверчиво прошептала Эля, испуганно округлив глаза. – И не только в колидоле, вчера я почувствовала, как он меня поцеловал в лобик, как всегда, кода ночью плиходил с лаботы. Такой колючий.
Юра вздрогнул и побледнел. Отец три дня как погиб, днем прошли похороны. Просто в одну ночь не вернулся домой. А ранним утром сообщили страшную новость: фура не справилась с управлением и протаранила на полной скорости их карету скорой помощи, когда он ехал с вызова. Вот так в один день у них было все, а в другой – ничего. Лишь скорбь, слезы, огромный неподъемный кредит на квартиру, за который мама отдавала всю свою месячную зарплату врача, а еще огромная пустота в душе, пытающаяся поглотить их в отчаяние. Юра видел, что мама уже не справилась с ней. Она сидела на кухне с чашкой валерьянки, в черном платке и смотрела в одну точку вот уже несколько часов. Но ему нельзя поддаваться. На нем теперь лежала забота о матери, сестренке и о доме и ему надо быть сильным. Теперь он будет вместо отца.
Поэтому он вздохнул, лег рядом с Элей и обнял, готовясь ждать, пока она уснет.
Юра моргнул, прогоняя сцену из прошлого, и посмотрел на Ярославу.
– Ты боишься темноты?
– Да.
Вот так, просто “да”, не скрывая, не стесняясь, не юля. Слово выстрелило прямо в грудь. Но главное, Яра не собиралась его просить остаться. Она молча легла на кровать, укрываясь его пальто.
– Оставь просто свет. – И немного подумав, добавила. – Спасибо.
Юра шумно положил ключи на тумбу, громко оповестив о своем решении. Порылся в одежде, стараясь не коситься на Воронцову, быстро переоделся, расстелил себе на полу одеяло и лег. Только тогда он смог посмотреть на нее, она свесила голову через край кровати.
– Ложись, уже третий час ночи, – только и сказал.
– Ого! Может быть, мне еще и сказочку на ночь почитаешь? – огонек в ее глазах лукаво сверкнул.
– Ммм, слышала сказку Шарля Перро “Синяя борода”? Так вот, ты грозишься оказаться на месте этих девушек, если сейчас же не прекратишь меня рассматривать. Сказочке конец.
Ярослава хмыкнула и принялась писать кому-то сообщение. Он, наконец, выдохнул и начал распутывать наушники. У него была такая привычка – засыпать под музыку.
– Зачем тебе наушники? Ты не устаешь от музыки? – приклеилась она. Он готовился уже ее ими придушить, потому что не хотел, чтобы она лезла к нему в душу. Там царил полный бардак, разгром, оставленный бывшей любимой девушкой. Теперь он боялся туда заходить, чтобы восстановить порушенное. Легче было запечатать эту дверь и оставить всё в покое.
– Я могу заснуть только под нее.
– Почему? – недоумевала Ярослава.
– Музыка заглушает собственные мысли. – И ему сейчас необходимо эти самые мысли заглушить, показать, где их место, закрыть на миллион замков.
– Иногда к ним надо прислушиваться, потому что только мы знаем, что нам действительно нужно. Дай наушник.
– Зачем?
– На ухо повешу. Что за тупой вопрос? Хочу с тобой послушать.
Юра протянул ей тонкий проводок и включил песню группы “Кино”. Яра заулыбалась, закрыла глаза и погрузилась в сон. Лунный свет озарял безмятежное лицо, а блики от платья, которое она повесила на стул, смешно падали на носик. Рука свесилась с кровати в нескольких сантиметрах от его головы, и он понял, что она спит.
Пролог. Новый год. Часть 5
Юра проснулся рано, солнце еще не встало, зато кто-то в коридоре очень сильно топал. Он попытался повернуться на другой бок, но все тело одеревенело от лежания на полу.
Наконец он понял, что это не топот, а звук молотка. Значит, дверь отпирают.
Посмотрел на Воронцову. Та сладко спала, обняв рукав его пальто, приоткрыв губки и все также свесив руку с кровати. Волосы прикрывали половину ее лица, и сквозь них белела нежная кожа. Юра невольно загляделся на девушку, но заставил себя отвернуться и принялся громко ходить по комнате, шуметь в ванной водой, чтобы как-то ее разбудить.
Ярослава недовольно нахмурила брови и открыла глаза, как раз в тот момент, когда он зачем-то с усердием закрывал свой чемодан. Тот всегда стоял открытый, а уезжать он никуда не собирался.
– Доброе утро! – Яра сладко потянулась и вскочила с кровати. – Это что, дверь открывают?
Юра лишь кивнул.
Она радостно прошла в ванную с таким видом, будто этот номер был ее, вышла уже в своем платье, умывшаяся и бодрая.
– Пойдем в столовую? Я такая голодная, что могу слона съесть, – доверчиво поделилась, возвращая ему толстовку.
Он задумчиво глядел вслед шлепающей босиком по ледяному полу Яре, она так и отказалась надевать свою обувь. Юра разглядывал ее оголенную спину, острые лопатки, плечи, с которых постоянно норовили упасть тонкие бретели, темно-шоколадные волосы, которые даже не доставали до плеч. Наконец на последней лестнице ему получилось ее обогнать и спуститься на несколько ступеней ниже, но почувствовал, что она остановилась.
– Что-то случилось? Не хочешь идти на свидание с перловкой?
Яра ухмыльнулась, но не спешила объяснить свое поведение. Казалось, что она прислушивается к голосам внизу.
– Там, внизу… мои. – Он понял, кто подразумевался под словом “мои”. – Сейчас они увидят меня во вчерашнем платье и будут строить догадки, с кем же я была и где ночевала, а класснуха скажет, что обязательно сообщит родителям, а то я совсем от рук отбилась.
В ее взгляде промелькнула печаль, и он впервые увидел в ней страх. Ярослава боялась. На самом деле она не такая, какой себя показывала. Защитная стена пала и открыла то, что так долгое время прятала и оберегала – хрупкую душу и хрустальное сердце. Яра позволила ему это увидеть. Он был в этом уверен на все сто процентов. Сделав шаг в ее направлении, Юра подал ей руку:
– Пойдем. Я ведь буду с тобой. Смогу объяснить.
Она замешкалась, но все же покачала головой, отступая к стене, чтобы дать проход другим жителям отеля.
– Пожалуй, я подожду Сашу или когда они разойдутся.
Юра поднялся к ней и встал рядом, глядя, как она нервно теребит ремешок от туфелек в руках и покусывает нижнюю губу. Ее босые ноги, казалось, сливаются с плиткой, они были настолько белыми, а синие венки вырисовывали причудливые узоры.
– Встань мне на ноги, а то простынешь, или пойдем, вернемся в комнату.
Ярослава вскинула удивленно брови, а в глазах промелькнула заинтересованность. Она развернулась к нему лицом и встала на кроссовки, которые даже сквозь материал передавали его тепло. Он неловко ее приобнял, чтобы она крепко стояла на ногах. Запах ее волос и кожи щекотал ноздри, впивался в память. Яра еще ближе прильнула к нему, оставляя миллиметры между ними, забирая контроль над ситуацией.
– Спасибо, – прошептала ему в шею, немного дрожа то ли от холода, то ли от напряжения.
– Не позволяй себе бояться, Ярослава. Ты намного лучше всех их вместе взятых, и они это видят, завидуют, вот и достают. Нос выше, – также тихо прошептал и шутливо щелкнул ее по носу.
– Это что же, я только что услышала комплимент от самого Юры?! От того самого Юры, который в день говорил лишь три слова?!
– Я копил их просто. Теперь всё, лимит исчерпан.
– Я готова ждать, чтобы услышать еще раз, – она состроила покорную физиономию.
Юра разглядывал каждую ее черту, старался отложить в памяти. Казалось, что через мгновение она просто растворится в воздухе, словно видение. А он впервые за долгое время мог сказать, что он эту ночь прожил и прочувствовал. Утром ему хотелось проснуться, окунуться в новый день и узнать, что же ему еще преподнесет жизнь.
– Это что получается, нас переселят в другой номер? Или мы так и будем спать с выломанной дверью? Я так не хочу, ты видел наших отморозков? – вдруг прервала она молчание.
– Вам дадут номер, если будут места, я уверен. А если мест не будет, приходи. Я дарю тебе годичный абонемент на свою кровать.
– Ты серьезно? – и снова этот заигрывающий взгляд, от которого хотелось выкинуть что-то из ряда вон выходящее.
– Более чем.
– А что насчет условий продления?
– Это, видимо, будем решать там же, – он и сам не заметил, как улыбнулся.
– О-хо-хо-хо, – Яра шутливо рассмеялась и пригрозила пальцем.
В этот момент мимо них пробежала Саша. Один раз она даже споткнулась, но вовремя схватилась за перила. Девушка вообще вокруг себя ничего не видела, а из глаз катились слезы. Ярослава сорвалась с места, выкрикивая имя подруги.
Вот так она и растаяла, как видение, среди лестничного пролета между номерами и столовой, оставив за собой лишь приятный запах кокоса и тепло в душе.
Глава 1.1
(девять месяцев спустя)
Unnamed feeling – Хейла-Боппа
Монотонный гул столовой погружал в сон. Красная ручка, обклеенная звездами, которую Ярослава в спешке схватила у своей сестры Ани, грозила выпасть из рук уже который раз.
За последнюю неделю спать удавалось лишь по три часа в день. Все вечера и ночи она от руки писала конспекты лекций и учебников по истории зарубежных стран и России. Учеба на юрфаке раньше казалась ей чем-то удивительным, наполненной тайнами, логическими цепочками, а по большей части состояла из изучения права с самых его истоков.
Яра отпила крепкий кофе, который уже не дарил прежней энергии, а лишь вызывал помутнение в желудке от количества его употребления, и потерла затекшие кисти. Провела подушечками по надувшейся и загрубевшей мозоли на среднем пальце и тихонько вздохнула. Она могла бы сказать, что давала себе расслабляться от учебы чаще, чем позволительно прилежному студенту, ведь она итак смогла поступить на бюджет. Казалось бы, вздохни спокойно и наслаждайся маленькой победой, но в ее жизни появился ОН.
Ее новый друг.
Редкая зануда и заноза в заднице.
Руслан Кузнецов.
Который как раз протискивался между круглыми столами столовой к ней с двумя подносами. На них источала аромат курочка под шубой из сыра и ананаса и стояла тарелка с салатом.
Они познакомились в первый же день учебы. Оба топтались около куратора, который держал табличку с номером группы 08-151, и озирались по сторонам, будто до сих пор не понимая, что здесь делают.
Ярослава, оказавшись без Саши, Миши и Стаса, вообще не представляла, как с кем-то можно подружиться. Поэтому стояла и судорожно вспоминала, как же она начала общаться с Захаровой. Тогда судьба сама повела ее за ней, чтобы успокоить, обнять, показать, что все будет хорошо. Тогда у Яры была твердая почва под ногами, ею-то она и собиралась поделиться со своей новой подругой. Тогда даже слова сами находились, потому что говорило сердце. Сейчас у нее такой почвы не было. Ее поместили в новое место, к незнакомым людям, и она даже начала скучать по своим ужасным одноклассникам, от которых хотя бы знала, чего можно ожидать.
Девушки из ее группы уже стали собираться стайками и весело щебетать о каких-то мелочах жизни, от которых Яра лишь поморщилась. Она не могла похвастаться тем, что купила черную рубашку, которую надела, в «Love Republic». Не могла сказать, что серьги-кольца, которые доставали до кончиков ее волос, отросших до плеч, украшены кристаллами сваровски, ведь они куплены в детском мире младшей Воронцовой – Машей, которая решила поддержать ее в такой тяжелый день и выпустить во взрослый мир с серьгами из магазина игрушек. Яра не могла подойти и начать разговор с того, какая красивая сумочка у высокой девушки, потому что она ей не нравилась.
Одним словом, общих разговоров с людьми вокруг не было. Если бы только кто-нибудь заговорил про ее любимый сериал или сообщил, что уже прочел все новинки МИФа, она бы с жаром включилась в диалог. Кто-нибудь…
– А где вторая часть фразы? – послышался сбоку немного грубоватый голос.
Ярослава повернулась и встретилась взглядом с парнем, который стоял неподалеку, засунув руки в карманы джинсов. Вокруг все переговаривались, и, казалось, никому не было до нее дела. Вот только он также сторонился всех и смотрел немного свысока, будто разговор с ним надо заслужить. Она отметила, что этого типа правила делового стиля никаким боком не касались. Белая футболка, джинсы с прорезями на коленях, крашеные волосы, подстриженные под горшок, а около виска выбритая полоска, как у Даниэля из фильма “Такси”. В ухе серьга-кольцо, а шею и руки покрывали татуировки-иероглифы.
Он продолжал изучающе пробегать по ней взглядом.
– Это ты мне? – недоуменно переспросила Яра, заправляя короткую темную прядь за ухо.
– Да, на твоей сумке цитата из цикла «Королевство шипов и роз». “За звезды, умеющие слушать, и за мечты, которые сбываются”. А у тебя тут только про звезды.
Яра глянула на свой черный шоппер, который они сделали вместе с Сашей на мастер-классах сразу после окончания школы. Конец фразы как раз украшал сумочку Захаровой. Цитату выбирали несколько дней, перерыв все свои книжные полки, начиная от классической литературы и заканчивая детскими сказочками. Но эта… вселяла надежду на волшебное будущее, и как только они наткнулись на нее, поняли, что она – та самая, которая описывает их дружбу.
– Только не говори мне, что ты читал, – фыркнула Яра.
– Представь себе, – серьезно кивнул ее новый знакомый, подходя ближе. Она рассмотрела темно-серые глаза и пирсинг на брови, который сначала не приметила.
Она рассмеялась.
– Впечатляет!
– Да на самом деле я тачку отцовскую разбил летом, и родители в наказание поселили меня на месяц в летнем домике. Делать было нечего, интернет не ловил, вот и читал все, что туда сестра привезла.
– Жестоко. Я – Ярослава, но можешь – просто Яра.
– Руслан, – его рука оказалась теплой и очень сильной.
Так они и нашли друг друга в огромной толпе, с похожими внутренними мирами и похожим чувством юмора.
Глава 1.2
Сейчас же она лениво скользила взглядом по его джинсовке, которую он закинул на спинку стула.
Парень-неформал, а на самом деле…
– Ты уже все вопросы написала?
Яра застонала и уронила голову на раскрытую тетрадь.
– Первый только!
– Там во втором надо сделать выписки из статей, я их распечатал, потому что книгу в библиотеке на руки не выдали, – и с этими словами на стол бухнулась солидная стопка распечатанных листочков.
– Боже, Руслан, у меня иногда возникает мысль, что я разговариваю с Гермионой Грейнджер, а сама – Рон, который вечно голодный и сонный. Бесишь!
Ее новый друг оказался самым настоящим ботаником в плане истории, поэтому заставлял ее писать все лекции, даже самые скучные, и делать домашнее задание, а каждый перерыв совал свой нос в ее тетради, чтобы проверить. Но самый парадокс состоял в том, что вместо того, чтобы послать его вместе со всеми требованиями, Ярослава старательно выполняла все и стремилась за ним, как подсолнух за солнышком.
Парни считали его чудаком, как ее когда-то в классе. Преподаватели первое время ворчали по поводу его экстравагантного вида, который не допускался в их профессии, но, когда разглядели поразительный ум, закрыли глаза и слушали, открыв рот.
Девушки начинали перешептываться, стоило ему появиться на этаже. Высокий и яркий, он просто не мог не привлекать внимание, однако на них ему было до лампочки. Однажды поделившись своим наблюдением, Яра услышала в ответ, что он сам поймет, когда встретит свою половинку, которую стоит идти и добиваться, а пока надо пользоваться свободным временем. Она лишь выпучила глаза и сказала, что он летом перечитал любовные фэнтезийные романчики.
На этом сюрпризы не заканчивались. Через неделю их знакомства выяснилось, что он в школе занимался брейк-дансом, хип-хопом, паркуром, и всем, чем могут угостить улицы таких творческих душ, как Руслан. А на них он проводил времени гораздо больше, чем дома.
Воронцова узнала, что он не любил находиться в “помещении, которое собрало, кажется, всех людей, которые априори не могут ужиться вместе”, и даже не называл это местом “домом”. Машину разбил как раз в тот момент, когда узнал, что родители вместо того, чтобы сесть и решить все проблемы между собой, подали заявление на развод. Чтобы дети не участвовали во всем этом, отправили их на дачу на лето. Потом выяснилось, что маму охмурил какой-то тип, который буквально высасывал из нее все деньги, а она, словно в забытьи, выполняла его просьбы. Руслан выстроил вокруг себя такую стену, что и тараном нельзя прошибить, а эмоции прятал глубоко за серьезным взглядом. Улицы и танцы со временем заменились историей, в которой находил спасение и умиротворение, чтобы не думать о его рушившемся мирке.
Сейчас Кузнецов сидел и сосредоточенно ел куриную отбивную, что-то пролистывая в распечатках.
– У меня к тебе предложение! – Яра всплеснула руками, и в следующий момент выхватила листочки, и убрала подальше в сумку. – Давай поедим спокойно, как нормальные люди, без этого мозгового штурма, окей? Я клянусь тебе, меня скоро стошнит от вида ручки! Мне надо срочно отвлечься.
Руслан растерянно захлопал глазами.
– А как ты любишь отвлекаться?
– Обычно я ходила танцевать, но теперь у меня на это не хватает ни сил, ни времени, не понимаю, как можно совместить. Но я не прошу тебя со мной танцевать, давай просто поболтаем на отвлеченные темы.
Он о чем-то задумался, а в следующее мгновение просиял, словно только что начищенный до блеска чайник. Схватился за телефон и принялся что-то писать со скоростью пишущей машинки.
– Я решил твою проблему! – и Руслан с гордостью протянул ей свой телефон. На экране высвечивались их имена в какой-то странной гугл-таблице.
– Что это? Куда еще ты нас записал? Кузнецов, только не говори, что на кружок по правоохранительным органам!
Он насупился, явно обидевшись на ее слова. Память о той взбучке, что устроила Ярослава за то, что он без спроса вписал ее в квест-игру по истории России в субботу на восемь утра (единственный день, когда она мечтала поспать), все еще была свежа.
– Помнишь, вчера приходила на лекцию культорг? – и, дождавшись кивка, продолжил. – Она скинул нам в беседу нашего потока таблицу, в которую можно вписать свои имена и прийти на прослушивания для участия в Дне первокурсника.
– И ты нас вписал?
– Да, на танцы. Но тут есть еще актеры, квнщики, театр мод, костюмеры, гримеры, декораторы, певцы, фотографы, видеографы и просто кураторы. Хочешь, выбери что-нибудь другое.
От одного слова “актеры”, да и вообще выхода на сцену, Яру замутило. Она сразу вспомнила свой опыт на новогоднем утреннике, где играла зайчика буквально с тремя предложениями, и то ей пришлось выпить успокоительного, чтобы голос и руки не тряслись. Но признаваться в своем страхе не хотелось, а еще возросло желание его перебороть.
– Это, конечно, все классно, но вопрос так и остается, – она поддалась вперед, облокачиваясь на шаткий столик, и шепотом произнесла, глядя прямо в глаза. – Откуда взять силы и время?
– Освобождение с пар, автомат по любому предмету на выбор, дополнительные пять баллов к рейтингу по всем дисциплинам…
– Стой! Можешь не продолжать, я согласна!
Кузнецов победно хмыкнул, выгнув бровь с пирсингом, и вернулся к остывающей еде.
– Быстро, однако, ты согласилась.
Яра пожала плечами, покачивая ногой под столом и обдумывая, что можно станцевать на прослушивании.
– Ты сказал “автомат”, большего и не надо. Если только ты не имел в виду настоящий автомат. Но в любом случае, он мне нужен, чтобы прострелить твою башку. Если что, я любя, – она тепло улыбнулась и потрепала его и без того взъерошенные волосы.
– Я знаю, – его губы тоже тронула легкая улыбка, чем-то напоминая улыбку Саши, отчего в груди разлилась тоска. С того момента, как началась учеба, они не виделись. А прошло чуть меньше месяца. Если сравнивать с тем, что до этого они практически не расставались, то катастрофа казалась глобальной. – Надо выбрать, что на прослушивании показать и в какую команду хотим, – он встал, составляя тарелки на поднос и завязывая джинсовку вокруг торса.
– Предлагаешь вместе? – Яра покраснела от волнения, она всегда переживала, когда кто-то выбирал ее. Для нее это было все еще неожиданно, хотя Саша, Миша и Стас неоднократно доказывали ей обратное. Она нужна им также, как и они ей. Отчего сердечко отчаянно любило их и боялось, что когда-нибудь произойдет то, что пошатнет дружбу. – Я думала, мы по-отдельности. Ты же знаешь, я в основном танцую дэнс-хол. А прослушивания когда?
– Мы что-нибудь придумаем, совместим два стиля, там всего на полминуты чего-либо надо, – он ей ободряюще подмигнул. Затем оглядел набитую студентами столовую. – Встанем в очередь за творожным сырочком? Так вот, прослушивания завтра. И ты права, нам надо развеяться, почему бы сегодня не порепетировать?
– Кто ты и куда дел Руслана? Признавайся! – звонко на всю столовую рассмеялась Ярослава. – Я даже готова сама купить тебе сырочки.
Очередь двигалась медленно, и постоянно кто-то норовил обхитрить и протиснуться вперед. У Кузнецова было сильно развито чувство справедливости, отчего он хмурился, ворчал себе под нос ругательства и всячески нелестно выражался по поводу тех, кто запрыгивал в середину (а то и в начало) бесконечной очереди.
Остальных бедных “зайцев” от проклятий спасло лишь появление девушки. Сначала Яра услышала запах ее духов. Морской бриз. Что-то совершенно легкое и невесомое. Затем увидела и ее. Ухоженные русые волосы, красивые голубые глаза, одежда, подобранная со вкусом, к которому Яра делала первые неуверенные шажки – черное платье-футляр с V-образным вырезом. Отчего-то внутри все сжалось и воспротивилось ее появлению. Воронцова поймала на себе оценивающий взгляд, а затем заинтересованный – на Руслане. Она стояла параллельно им, рядом с очередью и, казалось, прислушивалась к их разговору про День первокурсника. Руслан тоже это заметил, отчего обернулся к ней и молча выгнул брови, как бы спрашивая, что ей надо.
– Ой, а ты не мог бы мне, пожалуйста, передать сок? – сказала таким нежным голосом, что казалось, ласкала его. – Нет, не этот, вишневый. Я только его пью, – незнакомка скромно улыбнулась, потупила взгляд и убрала прядь за ухо.
Яре и раньше приходилось видеть, как девушки старались обратить его внимание на себя, но тот так и оставался холоден. Вот и сейчас она наблюдала, как ее друг чуть ли не с силой втолкнул ей в руки коробочку ЯБЛОЧНОГО сока. Лицо той на мгновение скисло, но она быстро вернула себе маску обаяния. Протиснулась между ними, впиваясь своими коготками Руслану в руку и доставая вишневый сок, прощебетала “спасибо” и начала пробиваться без очереди к кассе.
– Такая скользкая, как змея, у меня от нее мурашки по коже, – поделился тихо своим наблюдением Кузнецов.
Ярослава рассмеялась.
– Руслан, это называется флирт! – то, что он так старательно обходил девушек стороной и все их действия по отношению к нему расценивал, как что-то ужасное, здорово ее веселило. Ей нравилась его детская непосредственность по отношению к влюбленности и чувствам.
– Она могла все это сделать прямо, – упрямо повторил он, поглядывая на наручные часы.
– Что? Как? – ситуация-абсурда возникла в голове, отчего настроение подскочило во сто раз. – “Знаешь, ты мне нравишься, но я хочу вишневый сок и вклиниться в очередь”, – подражая ее голосу, произнесла Яра.
– Да, так у нее было бы больше шансов. Я, может быть, даже сам ее вперед впустил и еще за вишневый сок заплатил.
– Ты – чудо!
