Текст книги "По ту сторону клетки (СИ)"
Автор книги: Мария Сакрытина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Мария Сакрытина
По ту сторону клетки
1
Красива, как альв.
Волосы светлые, почти белые, лёгкой волной падают на грудь; глаза в пол-лица сияют сапфировыми звёздами, изящные черты лица; кожа нежная, розоватая, словно омытая ласковыми лучами закатного солнца... Тонкая шея и гордая посадка головы, стройная фигура, грациозные движения, крылья – обманчиво-тонкие, отливающие всеми цветами радуги... Красота во всём её воплощении!
Красива. Красива как альв.
Так вот, не про меня это. Даже думать нечего – стоит только мельком в зеркало глянуть: мамочка в моих покоях их пачками понавешала, думала, дочка к отражению привыкнет. Ага, привыкнешь к такому! Нет, не подумайте, я не уродка какая-нибудь, руки-ноги есть, даже в меру тонкие; и фигура хм... уже стройная – зря, что ли, мы с придворной целительницей приводим её в "норму" перед каждым балом? Я – на одних цветках сижу, она – меня заклинаниями как в кокон обматывает. Так и утягиваем...
Что там дальше? Лицо... физиономия – в моём случае. Ну... кожа местами вроде нежная. Цвет? Больше сероватый – много времени провожу в библиотеке да маме с указами помогаю. Вот, недавно на меня всю внутреннюю политику свалили. Чудно, блеск просто! Моей коже это та-а-ак понравилось! Ладно, оставим больную тему, перейдём к... глазам? В пол-лица, да, как и у всех нас. Только что-то не сияют. И ещё: представьте себе "мешки" под этими огромными глазками! Такой насыщенный цвет и на небе перед грозой не увидишь. Про волосы я вообще молчу. Нет, они конечно, светлые – противно грязно-жёлтого оттенка, и к тому же столь короткие, что лучше бы их вовсе не было.
Вот такая вот я, принцесса альвийская, Мередвик. Не повезло маме с дочкой, ага. Мамочка моя, так, конечно, не считает. Всё смеётся над моими "комплексами". Недавно вообще заявила, что если я так на тему внешности переживаю, то она мне мага ментального выпишет из Нуклия. Типа тот мне мозги качественно вправит. Он-то, может, и вправит, но отражение в зеркале от этого не изменится. Мамочке-то легко говорить – "комплексы", сама вон месяц как на войну умотала, даром что альвийка, а лэйтом (Прим. авт. "альвийский эквивалент меча") машет хлеще любого мужчины. Всё сокрушается, что я оружием не владею. Ну не моё это, я больше по книгам, оно безопаснее. Так вот, маме-то всё равно, она и меня на войне зачала – боевая у меня родительница, да! – и папу потом убила с особой жестокостью. Врагом был, а тут мамина философия проста: "прилетел, обозрел, уничтожил". Я так не могу. С собой мама меня не берёт – боится, что покалечат. И вот остаюсь я одна в библиотеке, закрываюсь, нахожу очередной нуклийский роман, где героиня всегда прекрасная, как роза (это такой шипастый цветок у нуклийцев, романы-то их в основном, альвы на такую тему не пишут), а герой, он... ну, герой в общем. Тоже красивый, благородный, а главное, преданный. И любят они там друг друга так, что просто – ах! Я ахала до первого совершеннолетия, пока мама "случайно" не узнала, чем я периодически занимаюсь вместо составления указов. Нет, скандал она устраивать не стала, бросила только что-то про пагубное влияние магов (это потом я узнала, что она их делегацию в шею прогнала и даже грозила Повелительнице волшебников войну закатить), только книги все куда-то исчезли. Дотошная у меня мама. Стала меня "в свет" выводить – на балы то есть. О небо, как я их возненавидела! О небо, как возненавидел меня "свет"! До этого и не замечали – ну стрекозка серая, что на неё внимания обращать? А тут приходиться кланяться, пальцы целовать. И мама ещё – как глянет сурово на очередного юного кавалера, тот скуксится, но подойдёт, начнёт комплименты бормотать – всегда одинаковые – предложит под луной полетать, а сам дотронуться лишний раз боится.
Полсезона такой жизни – и я вздрагивала от одного слова "бал". Примерно тогда мама подписала договор с соседним кланом – Тэйиями. Вроде даже на равных условиях, что нетипично для мамочки. Очередной бал – о, небо! – закатили как раз по этому поводу. Помню, что стояла рядом с мамой и всё глаз не могла оторвать от их принца. Как он двигался! Как гордо держал голову! И галантно – прямо как рыцари в моих романах – предложил потанцевать... мамочке. Я так и осталась стоять в тени, наблюдая. Глазела на него, как ребёнок. Вспомню до сих пор стыдно становится. А тогда – увидеть бы хоть глазком. Он так чудесно вписался в герои для моего романа.
Лэйтэй...
Только раз на меня взглянул, когда уезжал: по этикету следовало попрощаться со всеми членами правящей семьи – то есть и со мной тоже. И – как обычно – аккуратное пожатие кончиков пальцев, и комплимент – один и тот же! – да предложение (в будущем!) полетать под луной... Думаете, упал он в моих глазах? Нет... Больно, тяжело было, обидно, но не на него... На себя. Я тогда с удвоенной силой стала следить за внешностью – было бы за чем следить, честное слово! У целительницы днями пропадала, пока мама однажды не выловила и не припрягла к внутренней политике. Помаленьку сперва, потом больше и больше...
Но засыпала я всегда, представляя его лицо, вспоминая то единственное прикосновение, мечтая о большем – много-много большем.
Наивная альвиечка...
Маме рассказала однажды – пришлось, она меня замуж выдать собиралась. Я тогда узнала за кого, вздохнула облегчённо и проговорилась – хорошо, что не Лэйтэй. Она удивилась – почему, такой достойный альв... Я и объяснила, что кому-кому, а ему такой жизни не желаю: вечно видеть рядом мою физиономию. Кажется, мама серьёзно расстроилась, обозвала "закомплексованной девчонкой" и снова пригрозила нуклийским магом. Свадьба же из-за чего-то расстроилась. Из-за чего – не помню.
С магом мама вроде пошутила, только поглядывает всё равно неодобрительно, да зеркала повесила. А недавно – собственно, месяц назад – заявила, что нашла способ избавить меня от "комплекса". Какой, не сказала. Надеюсь, не очередной артефакт, вправляющий мозги, и не зеркало, делающее из дурнушки красавицу.
Как бы то ни было, сегодня узнаю – мама возвращается. Вроде как с победой.
***
Сэйен, старший советник королевы Вииллы, признанный "серый кардинал", проводил тяжёлым взглядом Мередвик – стрекозу, как её за глаза называет двор. Девочка привычно шла – небо, какой позор для альва! Есть же крылья! – и смотрела в пол. Серость... И эта вот серость ему очень сильно мешает на пути трону. Да, у Сэйена далеко идущие планы, о которых не подозревает и королева. Быть всю жизнь на вторых ролях "кардинала" не устраивало. Не его калибр. Эх, была бы Мередвик красива и... да, так же глупа, как сейчас, из неё бы отличная жена получилась. Сэйен бы её после скоропостижной смерти королевы быстро бы с трона подвинул – и законно всё, никто не возразит. Но на принцессу даже по привычке смотреть без дрожи не получалось, какой уж тут брак. Обрекать себя на подобное Сэйен не желал – есть другие пути.
Советник усмехнулся, подождал, пока принцесса отойдёт подальше, и сам полетел следом – утреннее совещание никто не отменял.
Позже, выслушивая очередные отчёты, советник – как и большинство остальных альвов – думал совсем о другом. А именно – о партии новых рабов из Тэйи, которых привезёт королева. О, это сейчас точно всех заботит – с новой-то модой на эксклюзивных зверюшек! Раньше людей в клетках держали – у каждого уважающего себя альва был такой "любимец", а у некоторых особо уважающих – целый зверинец. Но недавно маги клана Эхти придумали заклинание, подчиняющее альвов, превращающее в живые игрушки уже их. Королева первая смекнула, что из этого выйдет, и клан Эхти был завоёван в рекордные сроки. И тут же, не задумываясь, матушка Мередвик разорвала все соглашения с Тэйи. Спустя неделю новые партии рабов – тэйицев на этот раз – стали пребывать на потеху двору. Потом прошёл и вовсе чудной слух: якобы королева посадила в клетку тэйиского принца, самого Лэйтэя. Поверить в это пока не мог никто, но что-то говорило Сэйену, что есть доля правды и в этой чепухе.
Вздохнув, альв тоскливо глянул на декларирующую что-то принцессу. Скоро... Скоро эта скука закончится, а вечером официально, с триумфом возвращается королева, конечно, слишком довольная и окрылённая радужными мечтами, как обычно, слишком занятая, чтобы видеть, что тихонько, легонько делает один из подданных у неё под носом.
Скоро...
2
На самом деле слишком скоро, на мой взгляд. Мамочка могла бы ещё повоевать, я только-только отвыкла от балов – и вот, на тебе! Как же, победу – и не отметить?! За такое определённо надо выпить... и потанцевать... И, небо, что-то мама как-то странно на меня косится. Нормально вроде поздоровались. А она всё косится... Ох, сдаётся, притащила-таки артефакт...
О, нет, ну без этого же могли обойтись, а? В разгар праздника притащили пленных тэйицев. Жалкие, несчастные, на коленях. Так, надо спросить мамочку, на каких условиях она на этот раз с тэйицами договорилась. Может Лэйтэй снова приедет? Да нет, он же гордый, перед мамой так, как эти вот, унижаться не будет. Интересно, их теперь придворные разберут и у себя в клетках посадят? Вроде бы такой теперь обычай. Ненормальный – ладно людей, но себе подобных? И королева же в этом участвует, любит она эффектность, мама.
На этот раз мучиться долго не пришлось – все так увлеклись тэйицами, что легко удалось ускользнуть незамеченной. Ну, почти незамеченной. Мамин "зов" настиг почти на пороге собственной комнаты.
"Мередвик, ко мне, немедленно!"
Я поплелась было обратно, но меня ждали в начале коридора, ведущего к моим покоям. Тут можно не церемониться, так что мама просто улыбнулась и легонько стиснула моё плечо.
-Я скучала, малышка.
-Я тоже.
Это она звала, чтобы сказать, как соскучилась? Зная маму – вряд ли.
-Радость моя, – пропела она, ведя меня в мои же покои, – я привезла тебе подарок.
Кажется, я выругалась по-нуклийски, на что мама только расхохоталась.
-Тебе понравится, цветочек, обещаю.
Ой-ой, зеркала мне тоже должны были понравиться... Я спрятала вздох куда подальше и замерла у мамы за спиной, пока она открывала (вообще-то взламывала) дверь в мои апартаменты.
Так, в холле – ничего. Интересно, что делать, если она сейчас свой подарок артефакт вытащит и заставит при ней использовать? Сбежать не получится, а мама вот уверена, что хочет мне добра, и в этой вере, точно знаю, столько зла может наворотить... Так, собраться... собраться и успокоиться!
Подарок находился в спальне. И небо, лучше бы это был артефакт!
-Тебе нравится, цветочек? – пропела мама, изящным пальчиком тыкая в сторону... клетки. Большой такой... ну, как у этого... советника нашего, Сэйена. Только вместо человека в ней сидел альв. И не просто альв, а тэйийский принц Лэйтэй.
-Я же говорила, ты будешь в восторге, – усмехнулась мама. – Он же тебе так нравился, дочка, и вот, теперь он твой. Совсем ручной, даже лэйт в руки взять не сможет. Так что делай с ним, что хочешь, милая... Мередвик? Ты в порядке?
Я покачнулась, и мама тут же ухватила меня за плечо, больно сжав. С удивлением перевела взгляд с меня на клетку, с клетки на меня... "Слабость мама ненавидит в любых проявлениях, – билась в голове одна мысль, – надо как-то... что-то..." По идее сейчас требовалось этак забавно взвизгнуть (я слышала, как однажды так визжала Повелительница магов, когда какой-то важный договор с нами подписала), кинуться маме на шею (по примеру той же Повелительницы) и забросать её обещаниями вести себя хорошо-отлично-замечательно в ответ на такой подарок, потому что он ну очень, ну просто... В другой раз я бы так и сделала. Но не сейчас. Просто стояла, глядя, как странно отражается лунный свет от прутьев клетки... от бессильно поникших крыльев Лэйтэя... от странно-тусклых волос, закрывающих его лицо...
Я не смогла.
-Мередвик, ты дрожишь, – изумлённо произнесла мама, но тут же снова улыбнулась. – Так рада, что и слова сказать не можешь? Чего-то такого я от тебя и ожидала. Девочка моя! – от полноты чувств она снова больно сжала плечо. – Пожалуй, тебе необходимо прийти в себя, – добавила, чуть погодя и повернулась, кажется, собираясь уйти.
Я вздрогнула.
-А...а...
Он что, так и будет сидеть в клетке? У меня в комнате? А где я спать буду? С ним?!
-Что такое, цветочек? – в улыбке мамы явственно проглядывала усталость.
-А... он...
-Кто, милая?
Я крепко зажмурилась и помотала головой. Небо, ну конечно, теперь бывший когда-то достойным альвом для мамы более не существует. Перешёл в разряд пленных магов, если не хуже. Небо, я столько раз видела подобное!
-Ничего, мама. Сп-сп-спас.., – язык не слушался, выдавить единственно-верное в такой ситуации слово не получалось.
– Лунный свет и заря с тобой, дочка, – серьёзно произнесла мама и, потрепав меня по щеке, вылетела из комнаты.
Когда стрекотание крыльев стихло, я снова зажмурилась. Тук – сердце... Тук-тук...
Силой заставив себя обернуться, осторожно шагнула с порога в комнату. Дрожащая рука инстинктивно потянулась поправить причёску...
Наверное, он просто не ожидал такого. Может, меня не ожидал? Может, вообще представлял себе что-то другое, потому что, увидев или почувствовав (уж не знаю) движение, тут же вскинул голову, а на меня уставились его яркие, да-да, как те самые звёзды под луной, глаза. Небо, в них было столько ненависти вперемешку с яростью и гневом, что я сначала просто попятилась, холодея от страха, потом – вылетела вон из комнаты, тщательно закрыв за собой дверь и отчётливо понимая, что не зайду больше спальню никогда. Никогда-никогда!
В серебристо-сером сумраке гостиной лениво плавали светлячки и откуда-то сверху доносились звуки музыки – торжество продолжалось. Я тоскливо посмотрела на топчан. Спать хотелось до рези в глазах, тяжёлые ритуальные украшения давили, словно булыжники. В соседней комнате по-прежнему оставался пленный тэйиский принц, о котором сейчас впервые за очень долгое время даже думать не хотелось. Тяжело вздохнув, я стащила с себя все эти праздничные одёжки, кое-как справилась с "утяжкой" целительницы и просто рухнула на стоявший посреди комнаты топчан. Закрылась крыльями, всплакнула маленько, жалея себя, всю такую бедную – отчего-то сейчас особенно несчастную – и видимо, вконец обессилев, уснула.
Глупая, наивная альвиечка.
Не знаю, что меня разбудило – резкая тишина, предчувствие, неприятный сон? Только проснулась я задолго до рассвета, но там, наверху, маменькины гости уже угомонились. Я села, сонно потянулась, расправила крылышки – и насторожилась. Что-то вдруг тревожно стало – почему?
Взгляд сам собой переместился в сторону спальни. Не-не-не-не, не пойду я туда, ни за что! Чтоб он ещё раз на меня так глянул? Или... или ещё чего похуже!
Но тут же как-то не к месту вспомнились поникшие крылья, опущенная голова... "Вот... вот... небом клянусь, мамины воины его как в плен взяли, так и не кормили вовсе", – промелькнула мысль, заставив меня вскочить – да что там, взлететь! Ха, кормили! Целитель его тоже наверняка не смотрел – он же всё теперь, не альв, зачем лечить?
Осторожно открывая дверь в спальню я, наверное, сотню раз прокляла собственную глупость, мамину чёрствость... ну и его гордость заодно. Луна почти скрылась, уступая место солнцу, которое тоже не торопилось явиться. В комнате царили тени и одна из них густо скрывала клетку. Стараясь не шуметь и чертыхаясь от ударов собственного сердца, я подошла к ней.
-В-ваше В-высочество? – голосок прозвучал жалобно и почти неслышно – Принц Лэйтэй?
И тишина... Я напряжённо ждала ответа, но его не последовало. Ха, Мередвик, глупышка, а чего ты ожидала, он с тобой светские беседы вести будет? Про эти... прогулки под луной?
Не знаю, почему я осталась. Очень хотелось уйти, забраться обратно на топчан, укрыться и не высовываться до утра, а там – будь, что будет. Я осталась. Даже ближе подошла – к самой клетке шагнула. Подождала невесть чего и зачем-то ухватилась за прутья клетки. А под ногами так противно что-то чавкнуло. "Надо было лететь", – мелькнула первая мысль. И только потом я перевела взгляд вниз, где в последних лучиках луны серебром блеснула что-то тёмное и густое. Кровь.
Нет, я как дура, ещё нагнулась убедиться. Крови было много – заливала всю клетку и почти дотекла до кровати.
-Принц Лэйтэй! – куда громче позвала я, чувствуя нарастающую панику. – Принц!
Он лежал на полу клетки, свернувшись калачиком, как я до этого на топчане, весь перемазанный в крови. И, кажется, не дышал – именно звук дыхания я пыталась уловить, пока судорожно металась по комнате в поисках ключа – где-то же мама должна была его оставить?! Она и оставила – на кровати, куда я посмотрела в последнюю очередь.
Потом не открывался замок. Ключ, наверное, раз десять выскальзывал из онемевших пальцев, противно звякал, в общем – делал всё, лишь бы не пустить меня внутрь. Но открылся. Честно, первые несколько мгновений, пока я стояла, замерев, на пороге клетки, мне ещё казалось, что принц вот сейчас как вскочит, как кинется на меня! Как бы то ни было, но Лэйтэй оставался воином, и весьма умелым, как мне говорили. Но он по-прежнему лежал в шаге от меня и – о счастье – дышал! Но общий вид говорил, что это не надолго. Задавив в себе остатки страха, я шагнула внутрь, поскальзываясь в крови, и осторожно попыталась перевернуть его на спину, а ещё лучше – уложить себе на колени. Небо, тяжёлый! Ища рану – откуда-то ведь столько натекло! – я на мгновение увидела его лицо. Волосы его теперь не скрывали, да и в лунный луч оно попало удачно. Измождённое, исхудавшее, но небо, всё ещё прекрасное...
Рассвет я встретила за первой в жизни перевязкой. Очень хотелось позвать целительницу – но, во-первых, так рано она не встанет, если ничего срочного, а во-вторых лечить пленника наверняка откажется. Так что пришлось перерыть домашнюю аптечку и вспомнить хоть что-то из давным-давно проштудированной книги по целительству типа "помоги себе сам". В общем, остаток ночи я рвала собственные платья, чтобы сделать из них подобия перевязок и подогревала зелья, мною же намешанные. И очень подозревала, что к утру мой подарочек просто окочурится.
Не окочурился. Мы, альвы, вообще-то крепкие. А принц, кажется, покрепче некоторых. Правда, дурманом я его накачала знатно – боялась, что не подействует. И когда он – неожиданно – открыл глаза, я как раз старательно мешала следующее зелье, сидя рядом с ним на постели, и чуть не выронила чашку. Сейчас, в сонном, расфокусированном взгляде не было ненависти, но почему-то снова стало страшно.
Я быстро взяла себя в руки. Убедилась, что зелье достаточно остыло, осторожно перелила его в стоящий наготове стакан, снова встретилась взглядом с "подарком". Прогнала ненужные мысли и, стараясь не причинить боли, одной рукой приподняла его голову, прислонив к спинке кровати, второй протянула стакан почти вплотную к его рту.
Он сжал губы и подарил мне куда более осмысленный и яростный взгляд. Неожиданно для себя, я усмехнулась.
-Надо.
И освободившейся рукой нажала на чувствительные ямочки у подбородка (пригодилась книга по целительству!). Рот послушно открылся, питьё полилось внутрь.
-Принц, вы не ребёнок, – спокойным тоном, которым обычно разговаривала с маминым советом, убеждала я, – вы никогда не выздоровеете, если не будете лечиться...
Ну и прочий бред. Кажется, он меня даже не слушал. Только смотрел всё время, пока глаза снова не закатились. Но дыхание на этот раз было ровным, так что, оставив его на кровати и махнув рукой на кровь и распахнутую дверь в клетку, я закрыла окно, чтобы свет не мешал отдыхать, а сама растянулась-таки блаженно на топчане в соседней комнате.
Вот уж верно. Лунный свет и заря со мной.
***
-Ну как он? – первое, что спросила мама, встретив меня в зале для совещаний, которое я, кстати, безбожно проспала.
Переспрашивать "кто" было верхом глупости, но я, кажется, ещё не проснулась.
-М-м-м, – усмехнулась, усаживая меня рядом с троном (а то я по привычке попыталась на него взобраться), – вижу, у тебя была бурная ночка.
Ночка и впрямь была бурная, что тут говорить. Я с готовностью кивнула, и мама залилась задорным смехом прямо посреди доклада кого-то из советников. Мда, кажется, она что-то не то подумала. А вместе с ней и остальные придворные. Уж не знаю, откуда, но весть о тэйиском принце, привезённом в клетке и подаренном наследнице, разлетелась по дворцу быстрее ветра. К концу совещания и прочих церемониальных обязанностей у меня, похоже, началась паранойя: всё время казалось, что каждый встречный, начиная от маминого любимца Сэйена и заканчивая последней горничной заглядывал мне в глаза и так или иначе пытался узнать: как, ну как? Надежда подольше не появляться в собственных покоях была похоронена уже к полудню. Да мне даже в библиотеке засаду устроили!
Только сейчас я начинала понимать, насколько мамочка удружила мне с "подарком".
***
Просыпаться оказалось неожиданно тяжело. Нестерпимо ломило грудь, сознание планомерно уплывало в мглистую даль, стоило открыть глаза, как свет полоснул не хуже лэйта. Но какое-то смутное беспокойство заставило через силу приподняться и, щурясь, осмотреться. Чужого присутствия он не чувствовал, но это не обнадёживало. Всё-таки что-то неправильно, что-то не так... Взгляд упал на поблёскивающую в солнечных лучах громадную клетку, пол которой был густо заляпан синим (Прим. авт. "кровь альвов голубая, что косвенно способствует их привлекательной бледности")... и его словно подбросило. Сознание прошила одна мысль: "плен", горьким вкусом отдавшаяся во рту. Рука сама потянулась к ране на груди, но нащупало только что-то гладкое и прохладное. Он недоумённо посмотрел вниз, разглядывая странную повязку, выполненную сикось-накось, но крепко. Только обычно для этого использовали бинты, а не... куски шёлка. У левой руки, там, где синих пятен оказалось поменьше, ещё можно было разглядеть искусную вышивку... Память услужливо преподнесла картинки смеющейся Вииллы, горящего тарне Тэйи (Прим. авт. "город альвов, чаще всего располагающийся на деревьях"), прутья клетки, чей-то испуганный взгляд...
Заклятие подчинения. Проклятые не способны поднять лэйт против "хозяина", в данном случае, надо думать, – против клана Вииллы. Какова вероятность, что и его заколдовали? Большая, зная Вииллу. Она осторожна, а значит... Как же он тогда выберется? И как освободит свой народ? За последним дело не станет – один пойманный маг, которых периодически "выбрасывает" сюда из Нуклия, и он найдёт, как обратить заклятье вспять. Но для этого надо как-то освободиться самому. Обмануть своего "хозяина". Кстати, кто он? В памяти услужливо снова встали испуганные глаза, но он быстро их отбросил. Глупости, наверняка одна из горничных. Кто-то же его перевязал. Странно только, почему он сейчас не в клетке, а на кровати. Но и это тоже объяснимо: вряд ли "хозяин" стремится так быстро избавиться от "питомца".
Лэйтэй тяжело вздохнул и тут же замер, услышав за стеной тихий шорох и отчётливое стрекотанье крыльев.
А когда на пороге появилась никто иная, как принцесса Мередвик, все куски головоломки встали на свои места. Вот только отчего-то ни злорадства, ни презрения, ни ожидаемого высокомерия в глазах девчонки не читалось. Только испуг. Да что там – ужас!
Он сам невольно подобрался, пытаясь понять, что её так испугало. И лишь спустя мгновения понял: он сам.
-П-простите, п-принц, – заикаясь, пробормотала альвийка, – я-а-а только хотела убедиться, чт-что с в-в-вами всё в п-порядке.
На мгновение они встретились взглядами, и Мередвик, ойкнув, отпрянула.
-Я сейчас уйду! – пискнула она, и действительно развернулась было к двери, которая вдруг резко захлопнулась, порывом воздуха заставив альвийку отлететь к кровати и опуститься на ноги. Мередвик ахнула и медленно, как-то напряжённо обернулась. Поднос с баночками у неё в руках звякал и чуть ли не подпрыгивал.
"Она боится меня", – промелькнула мысль, и тут же нахлынула волна облегчения. Эту стрекозу обмануть будет проще простого. Можно попробовать прикинуться добреньким, а потом... королева Виилла горы свернёт за любимую дочурку.
С трудом – грудь болела нестерпимо – он потянулся, пытаясь встать. Девчонка, вскрикнув, шарахнулась в сторону, упала, запутавшись в подоле, и выронила поднос.
Мда... Срочно расположить её к себе! Девчонка его последний шанс, не дай небо, передарят, следующий "тюремщик" наверняка будет хуже. Так... что там любят молоденькие дурочки?
-Принцесса, успокойтесь, – голос прозвучал каркающе-хрипло и испугал даже его. Лэйтэй, с трудом сохраняя вертикальное положение, протянул альвийке руку.
Девчонка впала в ступор.
Призвав на помощь всю имеющуюся выдержку, он глубоко вдохнул, подыскивая нужные слова. Но вместо этого зашёлся в диком приступе кашля, а грудь пронзила резкая боль.
Зато девчонка отмерла.
Очнулся он снова на кровати, а Мередвик сосредоточенно хлопотала вокруг, явно вживаясь в роль целительницы.
Бокал с чем-то резко-пахнущим знакомо оказался у рта.
-Что это? – настороженно спросил он.
Кажется, Мередвик вздрогнула – бокал слегка качнулся.
-Настой адонии сиятельной. Леена, это наша целительница, сказала, что должно помочь. Правда, приходить она не захотела, но объяснила, – Мередвик замолкла, смешавшись, но общую суть он уловил, и она его абсолютно не удивила. Пленные уже потенциальные трупы, их лечат, только если собираются взять выкуп. А с кого его требовать, если порабощён весь народ?
Управившись с зельями, девочка робко потянулась к повязкам. Когда её рука коснулась посиневшего шёлка на груди, Лэйтэй машинально отодвинулся.
-Её надо сменить, – несмело пробормотала Мередвик, умоляюще глядя на него.
"Повезло мне с ней", – в который раз подумал Лэйтэй, наблюдая, как девчонка сосредоточенно обрабатывает рану.
Закончив, Мередвик встала, сложив баночки обратно на поднос, бросила странный взгляд на покрывающую пол синь и тихо спросила:
-Вам что-нибудь ещё нужно, Ваше Высочество? Принести что-нибудь?
"О, да, – тут же подумал он, – пару лэйтов, чтобы я мог на тебе проверить действие заклятья". Но вслух произнёс только:
-Что-нибудь из еды. И не называйте меня принцем. Я потерял этот титул, – странно, как спокойно прозвучал собственный голос при этих словах.
-Как мне называть вас? – откликнулась Мередвик, по-прежнему пряча глаза.
-Лэйтэй.
На лице альвийки мелькнула нервная улыбка, которую за презрительную усмешку не принял бы и слепой. Кивнув, Мередвик, стремительно вылетела прочь из комнаты.
А Лэйтэй обессиленно откинулся на подушки и расхохотался.
