Текст книги "На грани жестокости (СИ)"

Автор книги: Мария Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Все произошло быстро, ситуация даже была немного непонятной, однако, меня радует то, что я не потерял разум от страха и вовремя телепортировался. Еще пару секунд и тварь соскальзывает вниз с громким рыком, а я поворачиваюсь и, зажимая бок, подхожу чуть ближе, не сводя взгляда с длинных когтей, что цеплялись за скользкий выступ. Уже тогда я понял, что условия распорядителей мы выполнили. И это приносило мне неимоверное облегчение.

Тварь отцепилась и полетела вниз, «прихватив» с собой добрую часть каменного выступа…

Когда все случилось?

Перед глазами так и будут мелькать картинки, как профи хотят напасть на нас, как Энр убивает Теку, что хватается руками за шею, пытается остановить кровь… В ее глазах было столько ужаса, что мне самому было страшно, по-настоящему страшно. Одно дело говорить о смерти, бить себя кулаками в грудь и говорить, что ты готов, готов умереть. Другое дело видеть смерть…

Я не готов!

Эту фразу, после увиденного, я могу крикнуть сто раз. Я не готов, потому что если меня настолько ужаснула смерть Теки, что же со мной будет, когда я сам буду умирать?

Я бы мог задавать себе этот вопрос вечно и с каждым разом, искать все более и более новый и захватывающий ответ по этому поводу. Однако я не мог, так как чувствовал, что силы покидают меня и что следующий пушечный выстрел будет в мою честь. Это осознание меня пугало, очень сильно пугало, я впервые почувствовал леденящий душу страх. Он как оковы, сковывает крепко и сильно, и невозможно избавиться.

Именно в такие моменты, понимаешь, что к смерти ты не готов, не будешь готов никогда, да и вообще мысль о смерти, это самая ужасная вещь, которая может случиться в жизни. Именно в такие моменты, понимаешь, что жизнь дорога во всех ее проявлениях и что силы жить есть у каждого, но не каждый способен их заметить…

А я что?

Я крепко прижимаю Еву к себе и лечу вниз со страшной скоростью, ветер свистит в ушах, я продрог до костей и дыхание то и дело перехватывает, сложно сделать хоть малейший вдох. Все кажется до дикости нереальным, я держусь из последних сил, и честно говоря, у меня в этот момент даже не хватило ума попробовать снова телепортироваться.

Но я не выдерживаю и просто теряю сознание, а дальше белая дымка…

***

Я отчетливо вижу картину из своего детства. Огромный сад дворца Асгарда, я стою возле кустов и смотрю на… себя. Я еще маленький мальчик, с взлохмаченными волосами, поджатыми губами и вечно недовольным видом. Я с остервенением и недовольством бью руками цветы, точнее не бью, а словно сбиваю их, заставляя тонкие стебли ломаться, а бутоны сгибаться к самой земле.

Странно, много не лет, а даже тысячелетий прошло с того момента, однако, я прекрасно помню, как разбил вазу сделанную из лунного хрусталя, которую преподнес правитель ледяных великанов отцу и маме в качестве подарка.

Я до сих пор помню эту вазу, она была большая, ростом, наверное, с самого Тора и очень красивая. Когда наступала ночь, хрусталь испускал красивое голубоватое сияние, которое завораживало настолько, что сложно было не смотреть на эту вазу. А днем, хрусталь переливался миллиардами граней, образовывая радугу.

Разбил я ее по вине, кстати, любимого старшего брата и Сиф, естественно, она тоже присутствовала тогда, как и в другие разы, когда мы совершали с братом разные пакости.

Про вазу ходили разные слухи, кто-то говорил, что заглянув внутрь нее, можно увидеть все миры, если не всю вселенную, а кто-то говорил, что ваза проклята, и поэтому, заглянув туда, ты сам превратишься в хрусталь.

В детстве, на свое несчастье, я был достаточно впечатлительным и естественно верил в то, что возможно одна из легенд – это правда. А вот Тор, не верил и говорил, что заглянет туда.

Тор заглянул и… ничего не увидел, но чтобы впечатлить меня, он наплел мне чушь о том, что видел бесконечную вселенную с яркими звездами и ослепляющим солнцем, а я… поверил. Что поделать, я был всего лишь ребенком, не богом лжи и обмана, а маленьким несмышленым мальчиком, что искал приключения на свою голову!

В результате, я разбил вазу, когда смотрел в нее. Отец сильно разгневался и наругал меня, а я с горя побежал в сад ломать цветы. Не знаю, может это была такая самозащита: когда сильно плохо, пойти и причинить боль, сломать то, что не может дать тебе сдачи, что вообще не может ничего сделать, например, как эти цветы.

– Локи!

Я оборачиваюсь и вижу маму. Она всегда смотрела на меня с любовью и нежностью, с улыбкой, даже когда я вырос, я все равно видел ее взгляд, который не изменился с тысячелетиями.

– Ну, зачем ты так, цветы ведь ни в чем не виноваты.

Мама подходит ко мне ближе и гладит по голове, другой рукой она дотрагивается до бутонов, что согнулись к земле и странно… бутоны поднялись, цветы ожили, словно я не бил их руками со злости.

– Лучше приносить кому-либо добро и счастье, чем разрушение, – сказала мама с улыбкой, – согласись, эти цветы выглядят сейчас гораздо красивее.

Я улыбнулся и вытер слезы, что закапали из моих глаз, когда я еще вымещал свою злость на цветах.

– Пошли со мной, все будет хорошо…

***

Потом я очнулся от дикого холода, холод был просто ужасно зверский и мне хотелось снова потерять сознание, лишь бы не чувствовать всего этого. Бок до дикости болел, также как и голова. Я пробормотал что-то бессвязное непонятное мне самому и открыл глаза. Но все снова было размытым, непонятным.

Мне кажется, я умираю.

От лица Евы.

Это было в порыве нескольких секунд. Все пролетело так быстро, что я едва понимаю, как это так я лечу вниз со скалы…

Очнулась я лишь тогда, когда упала в холодную воду, и ледяной бешеный поток понес меня вперед, заставляя то погружать с головой в воду, то снова выныривать, я кричала, била руками по воде, мои конечности онемели от ледяного холода, что сковал их. Паника захлестнула меня, и я твердо была уверена, что умру.

Странно, я чувствовала холод, как куртка и штаны намокли и отяжелели, но я не чувствовала воды… Она как будто не могла проникнуть к моей коже и обдать не только холодом, но и сыростью как при купании. Даже ноги не намокли, хотя я чувствовала, что ботинки наполнились водой.

Это было как-то не к месту, но я вспомнила про термобелье, которое плотно прилегало к телу и скорее всего, было непромокаемым.

Эти мысли чудесным образом придали мне сил, потому что я поняла, что спастись, как и выбраться из этой реки, возможно. Я активно начала грести руками и ногами, пытаясь плыть. С двух сторон окружали крутые скалы, вокруг были потоки прозрачной воды, которая плескалась в русле бурными волнами, и меня из-за этого швыряло в разные стороны.

Я из-за всех сил старалась держать голову над водой, высматривая Локи, которого не было видно. Я ударила руками по воде и снова меня захлестнула пенная волна, и я погрузилась под воду. Не успела я опомниться и что-то предпринять, как меня швырнуло на камень, об который я со всей силы ударилась грудью. Дыхание перехватило и мне показалось, словно легкие сдавило раскаленным обручем, боль была просто ужасной.

Меня понесло течением дальше, я бултыхалась в воде как тряпичная кукла и не могла даже хоть что-то сообразить. Боль все также не проходила и я не могла пошевелиться.

Внезапно меня снова швырнуло вверх, я с жадностью начала вдыхать воздух и тут впереди увидела что-то черное…

– Локи! – закричала я. – Локи!

Но его бросало из стороны в сторону, и было понятно что, скорее всего, он вообще без сознания. Я понимала, что не могу позволить ему умереть, не могу его бросить и должна попытаться…

Стиснув зубы, я снова попыталась плыть. Я хваталась за огромные валуны, торчащие из скал ветки, когда течение было сильным, обдирая себе руки до крови, и подстраивалась под бешеный поток, чтобы снова не удариться об острые скалы.

Локи был недалеко от меня, однако добраться до него, мне никак не удавалось. Тут на меня снова обрушился сильный поток, и я нырнула под воду. Только на этот раз, я буквально через пару секунд всплыла на поверхность и, причем рядом был Локи!

Он был без сознания, как я и думала. Не теряя времени, я вцепилась в его куртку левой рукой и потянула на себя, а затем прихватила его за плечи, следя, чтобы голова не была под водой. Бешеный поток все так же вел нас по каменному коридору скал, я понимала, что пока не могу выбраться на берег, так как берега пока толком и не было. Холод сковал мое тело, мне уже было тяжело дышать. Иногда я замедляла наш «ход» упираясь ногами в дно, которое, к сожалению, не так часто чувствовалось под ногами.

Я посмотрела вперед, и сердце замерло, так как я поняла, что вода спадает вниз. Водопад. Я сильнее прижала Локи к себе, обхватив его на этот раз двумя руками. И тут же меня понесло вниз. Падение было похоже на тот прыжок со скалы, только, плюс ко всему, тебя сверху еще хорошенько обдает ледяной водой и когда через мгновение, я нырнула в глубокое озеро, я поняла, что высота была гораздо меньше.

Естественно в «полете» я разжала руки и поэтому, когда увидела, как Локи погружается на дно, быстро нырнула за ним. Мое тело дико болело, я уже едва могла двигаться, и мне оставалось только удивляться самой себе, как я до сих пор не отключилась и откуда у меня еще есть силы, чтобы плыть дальше при этом еще вытаскивая Локи из злополучного озера.

До берега было недалеко. Но мне было безумно страшно находиться в этом черном озере. Успокоилась я лишь тогда, когда почувствовала дно под ногами и вытащила Локи на берег.

Обессиленно рухнув рядом с ним, я уткнулась лицом в ладони и сделала пару судорожных выдохов, чтобы прийти в норму и сдержать рыдания.

Я жива. Мы живы.

Я посмотрела на Локи и приложила ухо к груди. Сердце билось. Да он жив. Этот факт вызывал облегчение.

Я выпрямилась, посмотрела по сторонам. Впереди меня был безмолвный лес, сзади озеро, я даже не могла представить, где нахожусь, куда надо идти, чтобы выйти к Рогу Изобилия.

Я поднялась на ноги и чуть прошла вперед. Надо было срочно найти хоть какое-то укрытие, иначе Локи точно умрет, а я не смогу даже ночи продержаться, потому что мои силы на исходе.

Пушечные выстрелы, как ожидали профи, не раздались, я спасла себя и бога лжи. Теперь профи будут искать нас, потому что они по-прежнему видят в Локи сильного противника, а меня просто хотят убить как назойливую муху, что жужжит и жужжит под ухом. И это была только первая опасность! О тварях, что бродят по арене и жаждут полакомиться кем-либо, мне думать не хотелось.

Я увидела небольшую скалу, что образовывала многочисленные выступы, наверняка, если заберешься по ней, то там наверху будет такой же лес. Я снова попыталась мысленно представить, где нахожусь, быть может, местность мне знакома, но я просто не видела и не выходила к озеру. Но нет, все как в тумане. Я еще больше запуталась, попытавшись представить, как вообще устроена арена.

В скале был небольшой проход, который уводил в пещеру. Я несказанно порадовалась этому и поспешила обратно к Локи. Надо его перетащить туда и сделать все возможное, чтобы он пришел в себя.

Когда я подошла к берегу, то услышала скулеж, который прерывался… каким-то неестественным жутким смехом. Я быстро выбежала на берег и увидела… падальщиков!

К счастью они еще не… ели, но вот испугало меня то, что их было немало. Моя рука потянулась к колчану со стрелами, но он был пуст! Естественно все стрелы просто смыло водой!

Но у меня оставался охотничий нож за поясом, вытащив его, я с громким криком побежала к падальщикам. Половина, на мое счастье, сразу же разбежалась, но были и смелые, которые кинулись ко мне с громким противным визгом. Я и опомниться не успела, как меня повалили на землю. Мерзкое существо забралось на меня. Я чувствовала, как другие твари кусают мои ноги, я понимала, что меня жрут заживо!

Я громко закричала, на глазах навернулись слезы, потому что боль была ужасная. Зубы падальщиков оказались острые как бритва, и я чувствовала, как кожу на моих ногах раздирают до самого мяса.

Крепко сжав рукоять ножа, я резко выпрямила руку и неожиданно для самой себя, воткнула нож падальщику в живот. Теплая кровь полилась мне на куртку, тварь упала на землю, дёргаясь в судорогах. Другие твари тут же перестали грызть мои ноги и убежали. А я просто села, делая глубокие вдохи, чтобы почувствовать запах снега, а не крови падальщика, что была на моей куртке.

Ноги были ужасно разодраны, а самое поганое было то, что у меня был лишь нож, лук и пустой колчан без стрел. Никаких запасов не было, мы их оставили еще тогда в пещере, перед тем как пойти к Рогу Изобилия. Но пугало даже не это. Я прекрасно понимала, что со своими ранами справлюсь, вода в озере чистая, можно промыть и ей, но вот как быть с Локи…

Я посмотрела на бога, который все еще лежал без сознания, но было видно, что он дышит и это очень радовало меня, но я боялась, что не смогу сделать так чтобы он выжил.

Еле как, поднявшись на ноги, я подошла к нему и, взяв Локи за руки, потащила к пещере.

***

Моя паника начала возрастать, когда на арену опустилась ночь. Выстрелов пушек больше не было, но я боялась, что просто не услышала их, пока была в «плаванье» и Леона с Тиаэль могли убить. Я рискнула выйти из пещеры, когда заиграл гимн Голодных Игр. На глаза навернулись слезы, когда я увидела спокойное лицо Теки, которую так безжалостно убил Энр, даже не моргнув глазом. Но мне стало значительно спокойнее, когда я поняла, что Тиа и Леон живы.

Не знаю, за короткий промежуток, я успела привыкнуть к Тии как к подруге, а к Леону, как к хорошему товарищу, причем далеко не трусливому, а скорее наоборот. Может игры это не то место, где принято находить друзей и товарищей, но я в этом плане отличилась. И мне искренне хотелось, чтобы победителем были эти двое или Локи, если уж умру я. К тому же умереть – это не такой плохой исход, как мне казалось раньше. Умереть легче, чем начать жить заново после всего дерьма, что случилось с тобой!

Я вернулась обратно в пещеру и тут же проверила, дышит ли Локи. Его рана на боку была глубокая, все, что я смогла сделать, так это оторвать кусок ткани от своего термобелья, промыть рану водой и кое-как замотать ее, чтобы кровотечение остановилось.

Я понимала, что так Локи долго не протянет и это пугало меня, потому что я готова была впасть в настоящую панику. Спонсоры разве не должны помогать хоть как-нибудь в таких случаях?

Локи резко дернулся, я понимала, что он дико мучается сейчас, но я просто ничего не могла сделать! Одежда была все еще сыроватой. Для того, чтобы высушить ее, мне пришлось все снять и сушить куртки над костром который я еле как развела.

Внезапно я услышала снаружи стук. Словно что-то упало со скалы и приземлилось недалеко от входа в пещеру. Взяв нож в руки, я тихо начала пробираться к выходу. Мне было безумно страшно, но я так хотела, чтобы это оказалась посылка от спонсоров.

Я не прогадала…

Это был какой-то странный предмет квадратной формы и очень тонкий, завернутый в черную ткань. Я быстро подняла его и пошла обратно в пещеру, на ходу сдирая тканевую упаковку. Это не было лекарство, а была какая-то стеклянная небольшая панель. Я очень долго вертела ее в руках, прежде чем заметила маленькую кнопку в уголке. Нажав на нее, я увидела слова, которые гласили, что карта арены самоуничтожится через десять минут. Затем слова пропали, и я увидела всю арену как на ладони.

Я увидела обрыв, который нависал над ущельем, а внизу текла река, именно с этого обрыва мы и упали. Затем я увидела водопад и озеро, а главное, я увидела выступ, где находилась наша пещера. Если подняться по этому выступу и идти прямо, то я выйду на главную поляну арены, где находится Рог Изобилия! Причем он находился буквально в получасе ходьбы от пещеры!

Моей радости не было предела! Еще я поняла, почему мы раньше не выходили к озеру. Мы всегда двигались исключительно на восток или запад, если конечно представить, что я стою лицом к Рогу Изобилия. На западе был наш обрыв, на востоке, как говорил Локи, была река, а затем ущелье, где раньше обитало чудовище. Озеро находилось севернее Рога Изобилия, а если идти на юг, то можно выйти на широкую, в виде полумесяца косу речного пляжа, который был покрыт валунами. Река текла вокруг арены, образовывая идеальный круг, казалось, что это вовсе и не река, а скорее оборонительный ров какие вырывают вокруг замков и крепостей.

Но внезапно радость сменилась осознанием того, что меня хотят специально выгнать к Рогу за лекарством для Локи. Распорядители прекрасно понимают, что я пойду на это, одно не ясно, зачем они так делают. Неужели хотят устроить очередную кровавую бойню?

Все оставшиеся минуты я подробно изучала карту, приближая изображения, и пыталась запомнить места, где еще есть такие пещеры или какие-либо другие укрытия. Как ни странно кое-что отложилось в моей голове и признаться честно, когда карта резко погасла, мне стало до дикости тоскливо и плохо.

Я понимала, что стоит поспать, но я не могла заставить себя. Даже сложно представить, с какой материальной мерзостью сравнимы мои чувства, что наполняют душу. Мне было неспокойно, страшно, одиноко, холодно, болели ноги, кровь на которых уже засохла. Очень сильно мучила боль в области ребер, наверное, это из-за того, что я со всей силы ударилась о злополучную скалу.

Уснуть я так и не смогла. К Рогу Изобилия я твердо решила идти, причём на рассвете. Надеюсь, в такое время там никого не будет.

Внезапно раздался жуткий крик вдалеке, а затем выстрелила пушка. Я подскочила на ноги, меня всю застряло из-за страха, что внезапно обрушился на меня и захватил полностью. Я схватила охотничий нож и, смотря на вход в пещеру, просидела так до тех пор, пока не задремала.

***

Проснулась я от… тепла. Да, черт возьми! Я отчетливо чувствовала тепло!

Взгляд упал на Локи, который все еще был без сознания, но дышал. У него начался жар, лоб покрылся испариной, на щеках появился нездоровый румянец. А затем, я обратила внимание, на слишком неестественно-яркий солнечный свет, что просачивался в пещеру.

Скинув с себя куртку, я укрыла Локи, а сама двинулась к выходу. Когда я вышла и посмотрела вокруг, то я сразу же засомневалась, проснулась ли я или нет…

Снега не было. Вокруг были зеленые деревья, трава, цветы, и яркое-яркое солнце, которое согревало своими лучам!

Мне захотелось смеяться, потому что это тепло было очень кстати! Оно было самым настоящим спасением!

Но радость тут же улетучилась, когда я вспомнила про Рог Изобилия, к которому желательно было идти прямо сейчас. Я быстро зашла в пещеру и сняла с себя теплые штаны и свитер, оставшись в одном термобелье. Штанины мне пришлось укоротить, точнее, обрезать жалкие лоскутки, в которые они превратились благодаря тому, что падальщики хотели обглодать мои ноги. Теперь у меня были не штаны, а бриджи. Ботинки я к счастью смогла высушить, чтобы не было сильно жарко, я достала из обуви теплые стельки. Заткнув нож за пояс, и взяв пустой колчан с луком, я вышла из пещеры.

***

Я стала замечать значительные изменения, когда начала подходить к Рогу Изобилия. Птицы смолкли, а солнце заволокло облаками. В воздухе повисла мертвая, и одновременно с этим, зловещая тишина. Я внимательно прислушивалась, то и дело смотрела по сторонам, стараясь ступать настолько тихо насколько это возможно.

Поляна была пуста. Никого, абсолютно, хотя я ожидала, что профи будут поджидать возле Рога Изобилия, и будут сторожить запасы. Я внимательно посмотрела на землю и пошла вперед, все так же напряженно смотря себе под ноги, ловушек я опасалась, потому что попади я в одну из них, можно попрощаться со своей жизнью и с Локи тоже.

Подойдя ближе к Рогу, я поняла, что пахнет каким-то горелым… мясом, травой и чувствовался ржавый неприятный запах крови.

Я подняла глаза и увидела, что каменная стена Рога Изобилия испачкана чьей-то кровью. У меня похолодели руки, а на душе стало еще более неспокойно, сразу же появилось ощущение опасности, хоть я и понимала, что одна.

Я прошла чуть вперед и увидела жуткую картину, которая заставила меня упасть на колени и зажать рот руками. Хотя я понимала, что вряд ли меня вырвет, так как я уже достаточно давно не ела.

Прямо перед входом в Рог Изобилия было воткнуто в землю большое копье, на которое был нанизан… труп. Я сразу поняла, что это девушка, судя по достаточно хрупкому телосложению…

– Тиа, – я поднялась на ноги, – нет, нет!

Забыв про то, что меня тошнило от увиденного зрелища, что я даже боялась приближаться к этому… телу, которое было нанизано словно кусок мяса перед поджаркой, я подошла к трупу и тут же поняла, что это не Тиа. Тело изуродовали сильно, но как ни странно, по лицу вполне можно было понять кто это. Ее я узнала сразу, это девушка с Ванахейма.

Внизу, вокруг копья были разбросаны обгорелые ветки, и была сожжена трава. Девушка обгорела наполовину, по пояс, а на руках кожа обгорела на пальцах, ладонях, кистях рук. Естественно я прекрасно понимала, кто это сделал и поэтому, мне еще сильнее захотелось убраться с этой поляны.

Я быстро забежала в пещеру и начала раскидывать всевозможные рюкзаки и сумки в сторону. Лишь в дальнем углу Рога Изобилия, я наткнулась на чемоданчик, в котором лежали всевозможные медикаменты. Оставшись вполне довольной, я наполнила колчан стрелами, взяла еще один нож и прихватила небольшой рюкзачок с едой. Кое-как запихнув чемоданчик в рюкзак, я вышла из пещеры.

Я не смогла ничего толком сообразить или понять, когда внезапно я почувствовала удар по лицу и металлический вкус крови во рту. Я упала на землю, ударившись головой со всего маху. В ушах тут же раздался неприятный писк, а зрение помутнело, и я все видела как сквозь размытую пелену.

Я почувствовала, как кто-то берет меня за грудки и сильно трясет, после чего мне снова дают со всего маху в челюсть. Я сплевываю кровь, а с меня снимают рюкзак, колчан и грубо прижимают к земле. Я слышу чьи-то крики, но не могу ничего понять. Единственное, что стало понятно, так то, что теперь я труп.

– Видишь, что бывает с теми, кто берет чужое! – Меня хватают за волосы, и я снова вижу обгорелое тело девушки, нанизанное на копье. – Видишь!

Я узнаю истеричный злой голос Сатины, с каким-то безразличием отмечаю, что меня убьет именно она. Что-ж, огненная великанша страстно желала моей смерти, теперь она осуществит заветную мечту…

Сатина грубо утыкает меня лицом в землю. Я не успеваю закрыть рот, из-за чего глотаю пыль, и земляные комья попадают мне в рот. Меня бьют ногами прямо по ребрам, а затем пару ударов приходится в живот и вот тут я поняла, что действительно умру.

– Мне так жаль, что Энр и Мариус не увидят твоей кончины, но я не могу сдержаться.

Сатина рывком поднимает меня на ноги, ударяет по лицу, из-за чего я падаю. Затем, она пинает меня ногами, чтобы я перевернулась на спину и садится сверху.

– А где же Локи? – с притворной грустью спрашивает она. – Подыхает где-нибудь в укрытии? Он ведь ранен, причем сильно.

Я молчу, просто стараюсь отвернуть голову, чтобы не смотреть этой мрази в лицо. Но Сатина хватает меня за шею и заставляет посмотреть на нее, приставляя к лицу нож.

– Ангел мой, интересно, а что будет с тобою, если тебе изуродовать лицо?

– Спрашивает великанша с изуродованной душой! – говорю я и мотаю головой, стараясь освободиться от железной хватки, но за это я лишь снова получаю удар по лицу.

Сатина, с маниакальным выражением лица, хватает меня за подбородок, и поднимает нож… через пару секунд, я чувствую, как лезвие разрезает кожу на лбу и теплая кровь заливает мне левый глаз. Я кричу и извиваюсь, стараюсь вырваться, но это как будто придает Сатине сил. Она сильнее хватает меня, чуть ли не вжимает мое тело в землю и проводит ножом по правой стороне лица, возле самого уха и до подбородка.

Внезапно раздался пушечный выстрел. Сатина резко дергается, и хватка ее становится слабее. Я резко пинаю ее коленом в пах и скидываю с себя. Она, прибывая в некотором замешательстве, лежит на земле, а я хватаю нож и с громким криком подбегаю к великанше. Я пинаю Сатину в живот со всего маху, несколько раз, вкладываю в удары всю силу, которая у меня есть. Она пытается подняться, я с каким-то остервенением втыкаю нож ей ногу, чуть выше колена. Сатина кричит и извивается от боли, я вижу, что она боится и старается просто отползти от меня. Я не могу остановиться, догоняю ее, хватаю за волосы и бью со всей силы по лицу. Быстро стерев кровь с левого глаза, беру нож и сажусь сверху на нее точно также, как и она сидела на мне минуту назад.

– Думала, ты можешь убить меня! – кричу я и дергаю ее за волосы сильнее.

Сатина что-то пытается сказать, а я просто начинаю бить ее по лицу. У меня болят костяшки до жути, и они стерлись в кровь, я слышу, как хрустят суставы моих рук и понимаю, что потом будет нестерпимая боль, но продолжаю бить. Останавливаюсь я тогда, когда великанша теряет сознание.

Я встала с земли, взяла лук и стрелу, и натянула тетиву.

– Счастливых Голодных Игр! – прошипела я и отпустила стрелу, которая с глухим звуком втыкается в тело. Раздается пушечный выстрел.

========== Глава девятнадцатая. ==========

От лица Локи.

Периодически я прихожу в сознание от сильной боли. Меня бросало то в жар, то в холод и единственное, что я хотел, так это, чтобы все закончилось. Я слышал чей-то лихорадочный шепот и чувствовал чьи-то прикосновения. Мне до безумия хотелось открыть глаза, но я не мог. Мои веки отяжелели настолько, что открыть глаза, мне казалось чем-то нереальным… отяжелело все мое тело. Оно было обмякшим и мне казалось, что одно неосторожное прикосновение, и я просто растекусь как вода.

Короткие отрезки времени, когда я приходил в себя и снова терял сознание, были просто ужасными! Это было сравнимо с бурной рекой, тебя несет бешеный поток, и ты то выныриваешь и жадно хватаешь ртом воздух, то снова погружаешься на глубину…

Я отчетливо запомнил последний отрезок времени, когда я прибывал в сознании. Мне было до дикости холодно, а боль в боку было очень трудно терпеть, я слышал собственные стоны, а потом почувствовал знакомые прикосновения.

– Локи.

– Ева…

***

Когда я очнулся в другой раз, я долго не мог сфокусировать взгляд. Боль в боку все еще присутствовала, только не такая дикая и острая. Рана отдавала болью только в том случае, когда я пытался пошевелиться.

Я немного полежал, чувствуя, как воздух заполняет легкие. Я чувствовал чье-то присутствие и естественно, я прекрасно понимал, что рядом со мной Ева. Непонятно было просто сидит она или спит.

Я повернул голову и увидел девушку. Она спала в полусидящем положении, прислонившись спиной к стене пещеры. Я заметил на ее лбу и на правой стороне лица возле уха, красные отметины, словно кто-то хорошенько провел по коже ножом. Рана на лбу была не такая большая, как на правой стороне лица. Порез доставал до самого подбородка. Ева бормотала что-то бессвязное во сне, сжимала руки в кулаки, а иногда резко мотала головой.

Я аккуратно сел и посмотрел на свою рану в боку, что была перевязана белоснежным бинтом. До меня тут же дошло понимание, почему Ева вся искалечена, она добывала для меня лекарство, дралась за него.

Тихонько, не торопясь, держась руками за неровную стену пещеры, я поднялся на ноги и снова посмотрел на Еву, что также беспокойно спала. Я вышел наружу.

Перемена климата немало удивила меня, как и вся обстановка в целом. Вокруг была ярко-изумрудная зелень и ярко светило солнце. На деревьях весело щебетали птицы… и это все казалось очень нереальным. Я вышел к озеру, которое предстало передо мной во всей своей красе! Прозрачна вода и тихая водная гладь, я невольно замер, прислушиваясь к пению птиц и смотря на зеркальное озеро, вода которого красиво блестела в лучах солнца.

Сзади раздались шаги. Я выпрямил спину и тяжело выдохнул, а затем медленно обернулся.

Ева стояла с немного обеспокоенным видом, облокотившись на ствол дерева. Ее волосы были короче, чем раньше, но обрезаны неровно, ветер то и дело лениво подхватывал каштановые пряди, которые успели чуть завиться. Кожа девушки была белая… просто белоснежная.

– Вода в озере теплая, надеюсь, ты выдержишь купание,– сказала Рестр и чуть приблизилась ко мне.

– А рана… – начинаю я.

Ева подходит ближе и аккуратно снимает повязку. От глубокой раны осталась небольшая ссадина.

– Лекарства, которые я… нашла, оказались хорошие.

– Ну и кого ты убила за эти лекарства? – спросил я, чуть усмехаясь.

– Сатину, – отвечает Ева и смотрит мне прямо в глаза.

Не знаю, мне почему-то стало не по себе от этого взгляда, словно передо мной стоит не Ева. Ее глаза казались мне черными, бездонными и пустыми, она вся стала такой. Словно существо без души, которое отчаянно пытается и хочет душу вернуть, но не может из-за нехватки сил.

– Не смотри на меня так, – неожиданно просит девушка, – я знаю, это была Сатина, а ее…

Ева резко замолкает и отводит взгляд в сторону. Я отхожу от девушки и приближаюсь к озеру, снимая одежду на ходу.

– Хочешь искупаться? – спрашиваю я, делая вид, будто мы и не говорили о Сатине.

Ева смотрит на меня удивленно, а затем я вижу в ее глазах благодарность, она не хотела обсуждать это. Пока просто не готова разговаривать на эту тему.

Спустя пару минут, девушка заходит в воду и снова приближается ко мне. Ева аккуратно дотрагивается до места, где была глубокая рана и смотрит мне в глаза.

– Не болит? – интересуется она, я слышу, как дрожит ее голос.

– Нет.

Я смотрю на порезы, которые теперь «украшали» лицо Евы. Даже когда они заживут, останутся шрамы, шрамы которые будут всегда напоминать ей про свое первое, и я надеюсь, последнее убийство. Однако мне кажется, что шрамы не испортят ее лицо.

– Болит? – Я слегка провожу пальцем по порезу на лбу.

– Мне кажется, они будут болеть вечно. Словно эти раны оставили не на лице, а на сердце.

Ева говорит это тихо, еле слышно. У нее перехватывает дыхание и она старается шагнуть назад и опустить голову, чтобы не смотреть в мои глаза.

А я… я не знаю, что двигало мной в тот момент. Просто я почувствовал себя уставшим от всего, и мне захотелось человеческих эмоций, мне захотелось почувствовать себя не одиноким, а наоборот…

Я притянул Еву к себе и жадно поцеловал в губы. Ее ноги подкосились, она пыталась схватиться за мои плечи, как-то подняться, но не могла. Ее руки слабо скользили по моим плечам, словно она гладила их. Я чувствовал ее смятение, она не знала, что делать, вырваться или оставить все как есть.

Ева зарылась пальцами в мои волосы, когда я чуть оторвался от ее губ, я услышал тихий стон. Мои руки заскользили по ее телу, я проводил шершавыми ладонями по нежной коже и мне это безумно нравилось. Ева была слаба сейчас, она подстраивалась под каждое движение, не скрывала эмоций, потому что просто не могла, она была в моей власти! Полностью подчиненная мне.