Текст книги "На грани жестокости (СИ)"

Автор книги: Мария Рид

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Я немного замедлил шаг и посмотрел вдаль. Поляна заканчивалась черной широкой рекой и дальше шли высокие заснеженные скалы. В голове, невольно возник вопрос: какая же арена по величине? Учитывая, что мы шли до этой поляны через огромный хвойный лес и при этом, еще пока не заходили в противоположенную сторону, правее от Рога Изобилия. Конечно, я слышал рассказы о том, что распорядители вкладывают немалые деньги, чтобы отстроить арену просто глобальных масштабов, но не настолько же…

Сатина посмотрела на меня таким взглядом, словно поняла, о чем я думаю. По ее лицу было видно, что ее саму удивляет величина арены.

Великанша прошла вперед. Куртка у нее была ярко-розовая, что смотрелось смешно. Такой наивно-девчачий цвет и суровый нрав Сатины никак не сочетались.

И вот мы замерли посреди этой «чудной» поляны с обгорелыми деревьями и смотрели по сторонам. Ни я, ни Сатина не могли сориентироваться.

– Тека говорила, что у вас все чувства обострены, – сказал я и, повернувшись, посмотрел на Сатину, – ну так что, ничего не чувствуешь?

Как ни странно, она никак не отреагировала на мои слова, несмотря на то, что сказал я их с издевкой. Ситуация начинала меня раздражать, и я уже начал сомневаться, что мы выясним что-либо.

– Чувствую, – наконец, сказала она спустя пару минут, – какой-то непонятный запах гари и… еще чего-то, не могу понять.

– Хотя бы примерно? – потребовал я.

– Чем-то напоминает горючие смеси… я не уверенна.

– Странно, – буркнул я, – обычно ты всегда в себе уверенна.

Сатина снова ничего не сказала мне, чем опять же немало удивила, но в глазах ее виднелась явная злоба.

– В какую сторону идти?

– Через реку надо переправляться, идти к скалам.

Я молча развернулся и двинулся к реке. Только сейчас я понял, что в какой-то степени я зависим от Сатины и еще, естественно, в душе зародилось подозрение, а не врет ли она? Но ответить на эти вопросы я не мог, оставалось только держать ухо востро и при случае чего держать себя в руках.

Даже сейчас когда, казалось бы, все более-менее спокойно, все равно между мной и Сатиной будто шла невидимая борьба. Она определенно мысленно перерезает мне горло, я сталкиваю ее с высокого обрыва…

Губы мои растянулись в лукавой улыбке. Да, определенно, я бы испытал удовольствие, смешанное с облегчением, если бы убил эту огненную великаншу. Даже скрывать сам от себя не стану, да и к тому же чего тут скрывать, мы ведь на играх, убивать тут естественно.

Река казалось, находится совсем близко, рукой подать, но я опять же ошибся. Дошли мы до нее где-то спустя сорок минут и, естественно, теперь стоял другой вопрос, как перебраться.

Сатина, на мой вопросительный взгляд, молча махнула рукой в правую сторону. Вдалеке виднелись большие валуны, по которым вполне можно было перебраться. Я тут же пошел к ним, теперь напряжение нарастало еще больше, я не понимал почему, то ли потому что мы с Сатиной сейчас ведем незримую игру между жизнью и смертью, думая и пытаясь уловить момент, когда же стоит напасть, то ли потому что тварь, которая бродит по арене, совсем рядом…

Меня наполняли противоречивые чувства, страх, который мелким отблеском начал появляться в душе, я старался подавить, паника мне ни к чему, к тому же бояться тут нечего.

Сатина была напряжена. Ее крепкие руки с широкими кистями напряглись, это было видно, когда она хваталась длинными пальцами за валун и постепенно приближалась к противоположенному берегу реки. Я шел прямо за ней, прикидывая, утонет ли она в этой реке, если ее столкнуть или нет. В результате, я решил, что не утонет, что вызвало у меня досаду.

Когда мы перебрались на другой берег, я тут же пошел в ущелье, что окружали скалы, которые издалека казались не такими высокими. Огромные каменные глыбы, что торчали из земли, были повсюду, словно ты попал в каменный лес.

Тут была идеальная тишина, нарушаемая лишь редким воем ветра. Все было как-то жутко и неестественно, такую картину сама природа создать не могла, наверняка над этой частью арены распорядители и разработчики хорошо потрудились.

Мы шли очень долго, уже начало темнеть, что совсем мне не нравилось. В темноте я почему-то чувствовал себя слишком уязвимым, особенно, рядом с Сатиной, которая и в темноте видела все прекрасно.

Естественно, ни о каком привале не могло идти и речи. Сатина хочет убить меня, я хочу убить Сатину, и, наверное, тут и без объяснений понятно, что никто из нас не уснет, пока другой будет дежурить.

Мы шли, пока не стемнело окончательно. Одно радовало, с постепенным наступлением темноты, мои глаза также постепенно отвыкали от дневного света, и я хоть что-то мог разглядеть. Вдалеке закаркали вороны, огромная стая ворон, я поднял голову и увидел черные силуэты птиц, которые летели за реку к хвойному лесу.

– Их что-то напугало, – пробормотал я себе под нос.

– В прошлую ночь их тоже что-то напугало, целая стая пролетела над лесом, а затем, послышались те шаги, – сказала Сатина.

– У тебя нет предположений… ну, кроме дракона? – спросил я.

– Нет, – Сатина покачала головой, – но мне кажется, что это именно он и есть. Знать бы только какая порода и самец ли это или самка.

– Есть ли разница в том, какого пола дракон?

– Есть. Самки гораздо злее, а если распорядители еще решили подсадить на арену не просто особь женского пола, а мамашу, у которой есть потомство, то тогда, да, Тека права, победителей не будет.

Сказать, что меня никак не утешили эти слова, это ничего не сказать.

Сатина, поняла, что ее слова заставили меня занервничать и поэтому она усмехнулась, хотя сама великанша сжала руки в кулаки и начала нервно кусать губы. Какими бы отчаянными не были смельчаки, неизвестность всегда пугает.

Тем временем на арену опустилась ночь. В одной из скал мы нашли неглубокую пещеру. Сатина предложила на ночь остаться здесь, а утром продолжить путь, я согласился. Правда, ни о дежурстве, ни о том, кто будет спать первым, мы не договаривались.

Молча прижавшись спиной к стене пещеры, я начал смотреть на выход. На небе не было ни одной звезды, вокруг была просто зловещая тьма, что казалось, проникает внутрь тебя, проникает в сознание. Эта тьма угнетала и вместе с тем, напрягала. Воздух снова стал очень холодным, даже дышать было трудно. Но костер мы не хотели разжигать, так как боялись, что это может привлечь тварь, что наверняка обитает именно в этой части арены.

Сатина молчала, иногда косо поглядывала на меня, я прекрасно понимал, что, скорее всего, она ждет момента, когда же я усну.

– Если хочешь, спи, – внезапно сказала она, – я не настолько крыса. Я – профи и предпочитаю убивать тоже как профи.

– Звучит угрожающе, – буркнул я.

– Признайся честно, всю дорогу ты только и думал о том, как убить меня. Ты подумал об этом еще тогда, когда я заикнулась про твою ненаглядную Еву.

– Можно подумать, ты не думала о том, чтобы убить меня, – проговорил я с сарказмом.

– Думала, но отправилась я сюда с тобой, не затем, чтобы убить тебя, а затем, чтобы выяснить, что за чудище обитает на арене. Убивать друг друга, я думаю, стоит после того, как мы убьем эту тварь, – самодовольно изрекла Сатина.

– Ясно. А почему ты так не любишь Еву, ну, раз уж ты заикнулась о ней.

– Потому что и ты, и она, вы оба лжете. Насчет этой вашей любви.

– С чего ты взяла?

– Серьезно? – Сатина чуть наклонилась вперед. – Локи, посмотри на себя со стороны. Ты такой же, как и мы, может, сейчас ты и стараешься поступить справедливо, правильно, прислушиваешься к голосу совести, но поверь мне, когда тебя прижмет, то ты станешь монстром, как тот демон на церемонии открытия, которого ты прекрасно продемонстрировал публике!

– Я старался, – лукаво улыбнулся я.

– Тебе и стараться особо не надо. Твоя душа такая же темная, как и у меня… если она вообще у тебя есть.

– Тебя так волнует наличие у меня души?

– Знаешь, какой бы бесчеловечной я бы не была, меня эта бесчеловечность тоже иногда пугает. Я знаю, на что я способна, когда голос рассудка начинает звучать в сознании, я понимаю, насколько я – это не я. Всю эту жестокость во мне воспитали, я давно перешла ее грань.

– Надо же, оказывается, профи заботятся о том, чтобы не перейти грань жестокости, – сказал я почти язвительно.

– Скорее, они задумываются о том, что уже ее перешли.

– К чему весь этот разговор? – недовольно спросил я.

– К тому, что не будь скотиной, Локи, пока есть крохи человечности в душе, лучше береги их, а не наоборот. Но если вдруг станешь монстром, знай, что даже они могут помнить те времена, когда не были так жестоки и даже могут сожалеть об этом прошлом.

– Учту, – проговорил я.

Наступило пятиминутное молчание, которое сопровождалось лишь завываниями ветра. Только я хотел что-то сказать, как внезапно, недалеко от нас раздалось грозное рычание. Мы с Сатиной подскочили на ноги и посмотрели друг на друга.

От лица Евы.

Выспаться не удалось. Где-то посреди ночи мы очнулись от того, что арена, в буквальном смысле, просто сотрясалась под нами! Вначале, я настолько запаниковала, что даже не поняла землетрясение это или земля сотрясается по какой-то другой причине.

– Тише, – проговорил Клинт, – тише.

Я посмотрела на него испуганным взглядом и прижалась к земляной стенке нашей ямы. Мелкие камушки и комочки земли посыпались мне за шиворот, я невольно поморщилась и отползла к середине ямы.

– Что это? – спросила я. – Землетрясение?

Клинт ничего не сказал, он просто помотал головой и, встав на колени около выхода из ямы, чуть высунул лицо. Я все также испуганно сидела посреди нашей пещеры.

– Такое ощущение, – протянул Клинт, – что по арене передвигает кто-то очень большой.

– Насколько большой? – встрепенулась я.

– А что, по тому, как трясется арена не ясно?

Я глубоко вздохнула и сжала руки в кулаки, ногти впились в кожу, было чуточку больно, но наверное, именно эта боль и позволяла мне прийти в себя.

Тут раздался резкий громкий рык. Меня тут же бросило в жар, а затем, внутри все резко похолодело, будто я проглотила ледяную глыбу. Наше укрытие показалось мне каким-то маленьким, незащищенным, я напряглась, ожидая, что тварь, что ходит по арене, сейчас увидит нас и тут же нападет. Земляные стены ямы давили на меня, мне хотелось выбраться отсюда, мне хотелось, чтобы меня тут же увезли с этой проклятой арены.

– Ева! – Клинт чуть повысил голос. – Ева!

Только сейчас я поняла, что слезы катятся у меня по щекам и я тяжело дышу. Из горла вырывались хрипы, я готова была зарыдать от истерики и отчаяния. Земля все также сотрясалась и мне казалось, что я даже слышу дыхание чудовища.

– Прошу, успокойся, – прошептал Клинт и подполз ко мне, – тише, дыши глубже.

Я замотала головой.

– Это как-то не очень помогает. У меня сейчас начнется истерика, – пробормотала я, стуча зубами, – я хочу уйти из этой ямы.

– Пока нельзя. Та тварь слишком близко к нам, надо подождать, пока она отойдет подальше.

– Л-ладно, только прошу, как только все утихнет, сразу же уведи меня отсюда.

– Я обещаю.

***

Где-то через час мы выбрались из ямы и пошли по лесу. Начало светать. Я почувствовала себя значительно лучше, наверное, мне просто нельзя оказываться в замкнутых пространствах. Все-таки я всегда страдала клаустрофобией, пусть это и не было так ярко выражено до игр.

Клинт спросил меня не хочу ли я есть, но я отрицательно помотала головой, я еще полностью не чувствовала себя в безопасности, поэтому кусок в горло не лез. Наверное, я так буду голодать до самого конца Голодных Игр, потому что пока я не уберусь с этой арены, не видать мне покоя.

Я настолько задумалась о собственной безопасности, о том, выживу я или нет, что не сразу очнулась и пришла в себя, когда Клинт внезапно толкнул меня в снег.

– Ты что… – начала было я, но прямо надо мной пронесся кинжал, который обязательно вонзился бы мне прямо в грудь, если бы я не распласталась на снегу.

Я посмотрела вперед и увидела эльфа из Льесальфахейма, он был один, значит, они с эльфийкой не объединились… если конечно, она не затаилась где-нибудь в кустах.

Мысли в голове проносились очень быстро, из-за этого, я вконец растерялась и не знала, что делать. Я увидела, как Клинт молниеносно достал из колчана стрелу и выстрелил из лука, эльф увернулся и резко развернувшись, понесся подальше от нас. Я выдохнула с облегчением и вначале подумала, что все закончилось, но внезапно Клинт упал на колени, хрипло дыша.

Я подбежала к нему и увидела, что в его спине торчит нож, не такой кинжал как метнули в меня, а здоровый охотничий нож. Повернув голову, я увидела троих профи. Ледяной и огненный великаны смотрели на меня с усмешкой, а великанша, смотрела куда-то в сторону, словно боялась посмотреть мне в глаза.

– О, да это же подружка Локи! – протянул ледяной великан и широким шагом направился ко мне.

Мой разум словно отключился, от страха я не знала что делать, мне было сложно даже подняться и попытаться убежать.

Клинт все еще был жив. Он завалился на бок и закашлял кровью, я понимала, что скоро он умрет, из-за этого слезы навернулись на глазах.

– Не подходи! – рявкнула я, но ледяной великан схватил меня за шиворот и ударив по лицу, отбросил к ближайшему дереву, об которое я больно ударилась спиной и затылком.

– Энр, – произнесла ледяная великанша и шагнула вперед, но огненный великан схватил ее за плечо.

– Локи давно нарывался, Тека, пусть Энр отомстит ему через его подружку, – протянул он.

Я не успела ничего сказать или сообразить, как мне снова дали по лицу. Из носа брызнула кровь, а от боли слезы потекли по щекам.

– Отойди от нее, – слабо проговорил Клинт.

Энр развернулся и двинулся к нему. Внезапно я, сама не понимая, что делаю, рывком подскочила к Клинту и, схватив стрелу и лук, направила на ледяного великана.

– Убирайся тварь! – прошипела я. – Убирайся, пока я не всадила тебе стрелу промеж глаз!

Тека и огненный великан замерли, так же как и Энр. Наступила тишина.

– Да ты не пустишь стрелу, – усмехнулся ледяной великан, – ты же слабачка, у тебя духу не хватит.

Но мне хватило. Я натянула тетиву, и стрела пронзила ногу великана. С такого близкого расстояния я могла попасть ему в голову, но этот ублюдок оказался прав, духу убить его, у меня не хватит, зато ранить хватило.

– Тварь! – рявкнул Энр, падая на снег. – Сука! Я убью тебя скотина, убью тебя и твоего дружка – Локи, я убью вас обоих, обещаю, убью!

Тем временем, я направила вторую стрелу на огненного великана.

– Забирайте его! – приказала я. – И уходите, немедленно!

Не прошло и пяти минут, как профи ушли. А я, выронила лук из ослабевших пальцев и осела на снег.

– Клинт, – слабо позвала я и подвинулась ближе к нему.

Его всего трясло. Рана сильно кровоточила, куртка насквозь пропиталась кровью.

– А ты… молодец, – проговорил он, с усилием, – большая молодец… не зря я пару раз показал тебе как… как держать лук…

– Да, – шепнула я, пытаясь вытереть слезы, – да, ты хороший учитель.

Я взяла Клинта за руку, его дыхание стало прерывистым, хриплым, я понимала, что еще чуть-чуть и…

– Не плачь, – попросил он и сильнее сжал мою руку, – я наоборот рад… у меня нет никого, а теперь… теперь, я буду свободен. В-возьми лук, он… пригодится…

– Ох нет, не говори так, – я заплакала сильнее, – не умирай, ты не заслужил такой смерти!

Клинт ничего мне не сказал, он лишь улыбнулся и глаза его словно потухли. Исчезла та жизнь, те искорки света, которые видно в глазах любого живого человека. Раздался пушечный выстрел.

Я зарыдала и прижалась к нему. В сознании начали вспыхивать образы мертвых родителей, вначале отец, мама… Клинт. Человек, который был готов защищать меня, который спас мне сегодня жизнь, а сам погиб.

Оторвавшись от тела Клинта, я громко и яростно закричала. Это все неправда, это сон, такие люди как он не умирают.

– Вот чего вы добиваетесь! – крикнула я, зная, что сейчас все миры наблюдают за столь душещипательно сценой. – Вот чего! Чтобы мы убивали друг друга! Вы порождаете жестокость! Твари!

Я упала на снег и заплакала еще сильней. Душевная боль была настолько сильной, что я не обращала внимания на физическую. В душе не было пустоты, как описывают в книгах и эта боль не отупляла разум. Мне наоборот казалось, что я только что вышла из комы и теперь, внутри все словно огнем обдает. Я чувствовала себя неизлечимо больной, мне казалось, что возможно, я даже сею смерть. Куда не пойду, она крадется за мной по пятам, нависает надо мной черной тенью, но нет, ей не нужна моя душа, ей нужна душа тех, кто дорог мне.

Я просидела возле тела до самого вечера, а потом, немного подумав, решила, что мне надо искать укрытие, хотя была бы моя воля, я бы сидела тут несколько дней подряд. Мне было сложно расстаться с Клинтом, я не хотела этого.

Взяв лук и колчан со стрелами, я медленно поднялась на ноги и взглянула на лучника с Митгарда, который наверное, дважды спас мне жизнь. Ведь это он научил меня держать лук… Да, дважды. Глаза Клинта были открыты, я провела по его векам ладонью, чтобы они закрылись.

– Спасибо, за все, – шепнула я и, развернувшись, начала уходить. Тут же заиграл гимн Голодных Игр, прошлым вечером, он, кажется, играл уже тогда, когда я уснула.

Я направилась, сама не зная куда, просто шла и шла, пока усталость не накрыла меня. Пошел снег, поэтому стало чуть теплее. Я вышла на опушку леса и замерла, прислушиваясь к тишине. Снежинки мягко ложились на землю. Наступила ночь. Между деревьев мелькнула тень, и я увидела эльфийку, которая, хватаясь за рваную рану на ноге и судорожно выдыхая воздух, упала прямо к моим ногам.

========== Глава четырнадцатая. ==========

От лица Локи.

Мы стояли и прислушивались к тяжелому дыханию чудовища, которое судя по всему, находилось прямо рядом с нашей пещерой. Даже у храброй Сатины глаза от ужаса чуть из орбит не вылезли, я конечно не видел себя со стороны, но думаю, что выражение моего лица было точно такое же.

Самое ужасное было то, что мы, даже несмотря на многочисленные догадки, все равно понятия не имели кто же именно стоит снаружи. Вдруг у этой твари есть какие-либо способности: оно хорошо видит в темноте, чует страх, а может, видит сквозь любые предметы?

Эта неизвестность одновременно и раздражала, и вселяла ужас. Мы даже предположить не могли, что делать дальше, оставаться тут или выскакивать из пещеры и бежать со всех ног.

Мы так и стояли в оцепенении. Я лишний раз боялся дышать, не то, чтобы что-нибудь сказать. Тварь снаружи неприятно и угрожающе клацнула челюстями и послышались громкие шаги. С потолка пещеры прямо на нас посыпались мелкие камушки и песок со снегом. Я прижался спиной к каменной стене, гадая, развалится эта пещера или нет.

– Надо выйти и посмотреть, – шепнула Сатина.

– Ага, удачи, – бросил я и махнул рукой в сторону выхода из пещеры, – если ты не заметила, то эта тварь совсем рядом расхаживает, хочешь, чтобы она тебя напополам перегрызла?

Сатина ничего больше не сказала, лишь опустилась на корточки и сцепила руки в замок, вид у нее был обеспокоенный и испуганный. Да, в этот раз распорядители перестарались, даже профи напугать смогли…

После того, как шаги отдалились, я сел и тут же по телу прошла мелкая неприятная дрожь, толи от страха, толи от холода. Скорее всего от всего сразу. В сон больше не клонило, лично я хотел поскорее убраться из этого каменного ущелья и вообще покинуть арену.

С приходом этих мыслей, я в который раз начал сетовать на судьбу и жалеть о том, что Иви вытащила листочек с моим именем. За всеми этими воспоминаниями, в голове, словно прозвучал голос отца, который все говорил и говорил о том, что Тор будущий правитель и ему нельзя на Голодные Игры, а я… а что я? Наверное, я пушечное мясо в царской семье.

Я сжал руки в кулаки, мысленно проклиная себя за то, что позволил себе вспомнить все это, что позволил этим негативным мыслям выбраться наружу. Они вырвались из сознания словно ледяной поток и все заполняли, и заполняли мою голову. Я начинал до дикости злиться… нет, наверное, еще чуть-чуть и я просто взбешусь!

Взгляд случайно метнулся в сторону Сатины, и я с удивлением заметил, что она уснула. Из головы тут же исчезло все лишнее, теперь, я словно был хищником перед которым находится беззащитный враг, которого хочется только убить и никак не пощадить…

Рука тут же потянулась к одному из кинжалов, в голове вспыхнула мысль о том, что я даже толком и не воспользовался своим оружием. За этой мыслью сразу же последовало понимание – я хочу им воспользоваться, хочу уже наконец метнуть в кого-либо кинжал и увидеть труп врага.

Но внезапно, эти черные мысли растворились в сознании, словно дым в воздухе, я не взял кинжал, оставил все как есть. Уже не помня про чудовище, я рванул наружу и сделал глубокий вдох.

Даже Сатина, великанша, подлее которой не найдешь во всех мирах, говорила мне, что не крыса и убивает как профи, глядя в глаза, не боясь, не колеблясь. А что же тогда происходит со мной? Побыл бы я еще пару минут в этом дьявольском трансе и одним противником стало бы меньше, зато груза на душе было бы больше…

Да, именно груза, но не за то, что убил Сатину, что испытывал бы жалость к ней, а за то, как бы я ее убил! Уподобляться подлым крысам? Убивать несмотря в лицо жертве, тихо, мирно, без боя и лишнего шума? Да, может я и жесток, может игры и проявляют во мне истинную сущность, но хотя бы я пронесу эту жестокость в свое душе с гордостью, достойно. Убивать, то честно, погибать, так мучительно…

Я посмотрел на ночное небо, оно было черное, пустое, словно безжизненное. Было трудно представить, что под покровом этого неба может пролететь живая птица или зажечься звезды.

Проведя ладонями по лицу, я окинул взглядом тьму, что сгущалась вокруг меня и далекие черные тени скал. Только я хотел зайти в пещеру, как услышал рычание, но только вдалеке. Посмотрев на выход, а потом прямо в темноту, я сделал шаг, а затем неуверенно зашагал прочь от пещеры.

***

Я шел от силы минут сорок. То и дело озираясь по сторонам, прячась за ближайшую скалу, всматриваясь в темноту. Низкое рычание становилось ближе. Затем арена снова сотряслась от шагов чудища. На мгновение в голове возникли сомнения, мысленно обозвав себя дураком, я остановился на месте, не понимая, что делать дальше.

А ведь и вправду куда и зачем я пошел? Прямо в пасть к той твари? Что я надеюсь разглядеть в темноте?

Я сел прямо на снег и облокотился на скалу. Но внезапно я заметил, что небо из черного стало темно-синее, скоро начнет светать… но это вызвало у меня только недоумение. Еще слишком рано для рассвета, тьма должна была продержаться хотя бы пару часов, это невольно вызвало в душе беспокойство.

Когда на арене наступили предрассветные сумерки, я поднялся на ноги, намереваясь, продолжить свой путь. Чудовища даже не было слышно, его шаги еще где-то полчаса назад, вовсе затихли и теперь казалось, что эта тишина даже повисла в холодном зимнем воздухе.

Я двинулся вперед, по-прежнему мысленно ругая себя. Признаться честно, мне самому были непонятные мои действия до конца, словно я находился в состоянии аффекта и тупо шел вперед.

Я шел, даже не пытаясь прикинуть сколько времени уже продолжается мой путь. На мое удивление, я быстро сосредотачиваюсь и на этот раз мне удается согреться с помощью магии. Тепло приятно разливается по телу, согревая окоченелые конечности, что даже поднимало и без того скверное настроение.

На ущелье опустился легкий туман, он укутывал подножия огромных скал. Мне же оставалось надеяться, что все так и останется и я не затеряюсь в белой туманной пустоте окончательно.

Но внезапно, я настолько удивился и испугался одновременно, что мои легкие словно обручем сдавило, а с губ сорвался судорожный выдох.

Я едва не сорвался с обрыва! Из-за того, что туман окутал край обрыва я едва не шагнул в пропасть и понял, что к чему, только когда моя правая нога шагнула в пустоту. Левой ногой, я что есть силы оттолкнулся от края и завалился на спину, больно ударившись затылком.

– Черт! – простонал я.

– Придурок! – внезапно раздался рассерженный голос.

Я резко сел и повернул голову. Сзади меня стояла Сатина.

– Что это еще за клуб самодеятельности! Идиот! Мы как бы договорились искать тварь вместе, а не по отдельности.

– Не все ли равно о чем мы там договаривались? – Я поднялся на ноги. – Договор мы не заключали, я могу поступать так как считаю нужным.

– Если бы я бы поступала так, как считала нужным, ты бы уже давно был мертв, также как и добрая половина участников игр!

– Еще не факт, что у тебя бы хватило сил кого-нибудь убить.

– Локи, ты сейчас стоишь на краю обрыва, поэтому не советую…

– Это может быть всего лишь иллюзия, – сказал я, только уже я находился за спиной Сатины. – Телепортация всегда хорошо мне давалась.

Огненная великанша замерла на мгновение. По-моему только сейчас до нее дошло, что она имеет дело с богом, а не с пареньком из Митгарда.

– Впечатляет, – проговорила она.

– Я рад.

И вот теперь я ясно видел в глазах Сатины желание убить меня. Теперь она оценивала меня как сильного соперника. Почему-то это вызвало у меня радость. Теперь игра на выживание между мной и Сатиной началась по-настоящему и я понимал, что могу убить ее без зазрения совести.

– Надо спуститься вниз, возможно там находится укрытие той твари, – спустя минуту сказала великанша и двинулась в правую сторону.

Из-за тумана было сложно разглядеть насколько обрыв высокий и что там вообще внизу. Однако, спуск мы нашли, что-то на подобии узенькой каменистой тропинки, которая резко уходила вниз.

Сатина начала спускать первой, я сразу же за ней. Минут пять спуск проходил гладко, мелкими шажками мы семенили вниз по тропинке. Внезапно раздался грозный рык, я поднял голову и не посмотрел под ноги, из-за чего, я шагнул прямо на острые камни и споткнулся. Я кубарем покатился вниз и сбил Сатину с ног. Больно ударяясь о камни, мы упали вниз.

– Ах… черт… – стонала Сатина, пытаясь подняться.

Я лежал на земле, словно в небытие. Вроде все видел, но не понимал, что вообще происходит. Лишь спустя три минуты, в голове сам собой всплыл вывод, что падение удалось «на славу!».

Повернув голову, я увидел большой черный проход, который как будто уходил под землю. Естественно, тут и дураку было понятно – это вход в логово чудовища.

От лица Евы.

Эльфийка корчилась и стонала от боли. Я же стояла в смятении, наблюдая за ней и не могла понять, что же мне делать. Убить не смогу, есть только два варианта: уйти или все же помочь.

На мою куртку закапала кровь из носа. Даже спустя столько часов, он продолжал кровоточить, иногда кровотечение останавливалось, но ненадолго. Я представляю в каком состоянии у меня сейчас лицо! Губа разбита, из носа идет кровь и наверняка на лице есть синяки.

Эльфийка перевернулась на спину, чем снова привлекла мое внимание. После избиения, я соображала не очень хорошо, мне требовалось поесть и хоть чуточку поспать, чтобы восстановить хотя бы часть сил.

Я склонилась над ней и посмотрела на ее ногу, где красовалась рана.

– Уйди, – прошипела она.

– Только тогда, когда помогу, – глухо отозвалась я.

На лице эльфийки я заметила удивление. Да, она сейчас диву давалась, почему я так поступаю.

– Распорядители не врали – ты ангел, дура, но ангел.

Я ничего не сказала. Лишь помогла эльфийке подняться и усадила ее возле дерева, чтобы она могла облокотиться на его ствол спиной. Она была достаточно красива. Бледная без единого изъяна кожа, ярко-голубые глаза, платиновые прямые волосы, которые были очень длинными. Она была худая, хрупкая и гораздо выше меня.

– Как тебя зовут? – спросила я. Я и вправду не помнила ее имя, также как и имена половины участников игр.

– Тиаэль, – проговорила эльфийка, – но зови меня просто Тиа, а то пока мое имя выговоришь…

Я открыла рюкзак Тии, надеясь, что в нем будет хоть что-то для перевязки. В моем рюкзаке из медикаментов ничего не было. К счастью в рюкзаке были бинты и еще какой-то пузырек из темно-синего стекла. На нем была наклеена этикетка. Одного слова – «обеззараживающий» мне хватило, и я вылила чуть-чуть жидкости, что имела терпкий запах, на бинт. Когда я приложила бинт к ране, Тиа чуть поморщилась.

– Ох и угораздило же меня! – недовольно сказала она. – А все из-за того проклятого придурка – Амалира! Мы с ним из одного мира, а этот ублюдок ранил меня! А знаешь, что самое забавное, я с этим поганым куском дерьма заключила сделку, мол, если мы с ним встретится, то не станем нападать друг на друга.

Я даже замерла. Всегда когда я слышала рассказы об эльфах, то мне говорили, что они чертовы эстеты, тихие, спокойные, уравновешенные, не идущие на конфликт. А тут я наблюдаю совсем другую картину. Хрупкость этой эльфийки и ее внешность никак не сочетались с ее характером.

– Что ты вылупилась на меня? – спросила Тиа с неким возмущением в голосе.

– А… эм, просто… ну, я не так представляла себе эльфов, – рассеянно пробормотала я.

– Правда? – Тиа одарила меня скептическим взглядом. – А ты что думала, что я долбанная фея цветов или как!?

Я даже опешила немного, увидев мой растерянный взгляд, лицо эльфийки смягчилось.

– Я конечно эльф, но… я выросла в обычной семье, в деревне, у меня трое братьев и четыре сестры, я самая старшая среди них, наверное, тут без пояснений ясно, что повзрослеть мне пришлось рано, а с ранним взрослением невольно начинаешь грязно ругаться и ворчать как старуха. Это наши аристократы изображают из себя невесть что, а на деле – дерьмо, оно и есть дерьмо! Просто куча отходов, аристократических отходов!

Тут же я прониклась пониманием к Тии. Да, может она резка и грубовата, но было у нас с ней что-то общее. Я ведь тоже всегда переживала за Лурию и Эрнеста, несмотря на то, что он мой старший брат. А когда еще родители умерли и я поняла, что кроме брата и любимой младшей сестренки у меня никого нет… Странно, почему я грязно не ругаюсь? Мне ведь позволительно…

Перевязав рану, я просто уселась на снегу, прижав к груди колени и посмотрела на ночной лес. Вокруг была тишина, снег почти не срывался с неба. Я понимала, что хорошо бы найти место для ночлега, но мне казалось, что силы словно меня покинули. Было трудно встать и куда-то вот так идти.

– Что у тебя с лицом? – спросила Тиа.

– Это ледяной великан…

– А, Энр, н-да неудивительно, он та еще скотина. Это он убил Клинта?

Я немного встрепенулась и посмотрела на эльфийку.

– Ты знала Клинта? – удивилась я.

– Немного, – Тиа чуть помолчала, – но он был отличным парнем, я это поняла, даже несмотря на наше короткое общение… А, как его убили?

– Нож в спину, – глухо пробормотала я.

– О да, – протянула Тиа, – это ведь так по-честному. Твою мать, это ведь так благородно, также как и с этим придурком, что ранил меня! Клянусь, оторву башку и ледяному великану и проклятому эльфу. Даже ценой жизни уничтожу обоих!