Текст книги "Работа над ошибками"

Автор книги: Мария Лисицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Мария Лисицына
Работа над ошибками

Глава 1

Даша с усилием выдавила остатки крема из тюбика, размазала его по рукам, сделала глоток из чашки, стоящей на тумбочке у дивана, и выключила ночник. Затем опустила голову на подушку и стала выбирать сюжет фантазии для засыпания.

В детстве ей было привычно воображать картины будущего. Взрослый мир казался ярким и красочным, как в сериалах, которые крутили в ту пору по телевизору. Она представляла себя горничной, влюбляющейся в богатого хозяина и вскоре добивающейся взаимности. Или адвокатом, сильной и независимой женщиной, которая ходит в пиджаке, носит в руке стакан кофе и произносит проникновенные речи. Она видела себя в мечтах молодой, красивой, влюблённой и, с чего бы ни начиналась история, в конечном итоге – богатой и успешной. Счастье подразумевалось само собой.

Детские мечты сменились девичьими, и, будучи подростком, она засыпала с наушниками, представляя себя певицей, танцовщицей или актрисой. Слушая заводную песню, она воображала себя на сцене. Ей явственно виделся зажигательный танец, восторженные фанаты и капельки пота, сбегающие по её стройному подтянутому телу. Когда в плеере начинала играть печальная мелодия, она воображала себя известной актрисой в роли лирической героини драмы. Всё казалось возможным.

Даша встала с кровати и подошла к входной двери. Она нажала на ручку и, убедившись, что дверь закрыта, вернулась в постель.

Она уже не помнила, с какого момента будущее перестало казаться таким притягательным. Что ей было представлять? Свою жизнь через пять лет? Десять? Можно ли представить себя там горничной, адвокатом или певицей? И однажды настал вечер, когда она закрыла глаза – и ничего. Будущее не шло в голову. Счастливый финал казался издёвкой и отдавал фальшью. Она ворочалась полночи и ещё месяц мучилась бессонницей.

Всё изменилось, когда, вернувшись от родителей, она приготовилась ко сну, закрыла глаза, вспомнила своё прошлое и впервые за долгое время крепко уснула.

С тех пор она представляла себя той маленькой девочкой, тем подростком или студенткой, которые ещё не совершили ошибок, не потратили кучу времени впустую, не разочаровались, не расстались, не уволились, не напились, у которых вся жизнь действительно была впереди.

Сегодня она выбрала студенчество. Студгородок. Комната в общежитии. Казалось, что, если открыть глаза, перед ней будут те самые светло-коричневые квадратики обоев, представавших перед ней на протяжении пяти лет при пробуждении. Даша открыла глаза: мигал индикатор увлажнителя, кот бесшумно пытался достать ветки сухой лаванды из букета, стоящего на столе.

– А ну брысь, – замахнулась она.

Кот обиженно посмотрел на неё, спрыгнул на пол и ушёл.

Даша перевернулась на другой бок и закрыла глаза. Итак, комната в общежитии. Что бы она сделала? Для начала встала бы с узкой студенческой кровати, приготовила себе домашнюю еду вместо дорогущих полуфабрикатов, потом отправилась бы на пробежку, записалась в спортзал, выкинула бы все эти ужасные вещи из гардероба. Непременно перестала бы так вульгарно краситься и научилась бы делать укладку. Ещё она стала бы ходить в театр и на выставки, занималась бы благотворительностью, экологией, а может быть, и политикой. Конечно, это не давалось бы просто, но, собрав волю в кулак, она смогла бы превзойти себя. Тогда вокруг неё было бы много интересных, красивых, умных, влиятельных людей, среди которых был бы и тот самый. А главное, со временем Даша стала бы им ровней.

И жизнь стала бы другой.

Постепенно мысли уплывали из-под контроля, и сон дорисовывал замысловатые детали в Дашины фантазии. Она из последних сил попыталась представить лучшую версию себя: вот она записалась в театральный кружок, вот – на репетиции, а вот – на подмостках. Все хлопают, она кланяется, смеётся, а из зала поднимается красивый парень с букетом цветов…

На этом Даша сдалась Морфею.

Глава 2

Первое, что увидела после пробуждения Даша, – пол, усыпанный лавандой. «Добрался всё-таки», – подумала она.

Второе, на что упал её взгляд, – часы. Осуждающе цокала секундная стрелка, а минутная подтверждала, что Даша проспала.

Третье, что обнаружила она, добежав до кухни, попутно натягивая брюки, – огромную лужу около батареи. Оставалось только робко уповать на то, что вода не успела просочиться на нижний этаж.

Надежда умерла вместе со стуком в дверь и появлением на пороге соседа. Мужчина из последних сил старался сдержать злость и раздражение, но они сочились из него, как вода из злосчастной батареи. После недолгой беседы о добрососедстве, компенсациях и толковых слесарях сосед заметно повеселел, в то время как Даша утонула в потоке скверного настроения, подпитываемого, помимо предстоящих трат, опозданием на работу. Не то чтобы она была особо пунктуальной, нет, она с завидной регулярностью опаздывала то тут, то там, но неизменно страдала из-за этого. Причем величина страданий была пропорциональна времени опоздания, поэтому сегодня повод для самоедства был весомым.

«Ну что же, завтра будет новый день, – решила Даша, – он будет мудрее, правильнее, а этот надо просто как-то пережить».

Щедро сыпанув коту корм, наспех накрасившись, она выбежала из дома, застёгивая плащ на ходу. Небо хмурилось и грозилось прорваться похлеще батареи. Даша отправила коллеге сообщение с просьбой прикрыть перед начальством и, воровато оглянувшись, свернула в знакомый переулок, где всегда можно было найти утешение.

Переулок упирался в пекарню с натуральным ароматным кофе и самыми вкусными булочками из тех, что Даша когда-либо пробовала. Сожаления о сахаре, калориях и углеводах девушка решила отложить на другой, более удачный, день.

В дверях пекарни на неё налетел парень, едва не сбив с ног. «Простите», – пробормотал он и вышел.

Даша пожала плечами и подошла к прилавку.

Здесь, как обычно по утрам, было шумно, пахло кофе и сдобой. Это было самое уютное место в округе: от самой пекарни хотелось откусить кусочек, словно это был пряничный домик. Наверное, дело было в правильно выставленном свете, хорошо продуманном дизайне и всяких других маркетинговых штучках. Даша частенько задумывалась, как было бы в её кофейне. Наверняка она бы тоже выбрала такой тёплый свет и коричневые фартуки, а вот стульев у неё не было бы: все сидели бы прямо на широких подоконниках, устланных стеганными подушками… От мечтаний о собственной кофейне Даша погрустнела ещё больше.

– Мне, пожалуйста, капучино и сахарную плюшку, оплата картой, – привычно сообщила девушка.

Наверное, она могла бы сказать: «Мне как обычно» и получила бы кофе и булку, но Даше казалось, что её тяжело запомнить. Собственная внешность казалась ей непримечательной и незапоминающейся.

Когда случайные знакомые узнавали её на улице, она искренне удивлялась. А разглядывая плакаты о розыске человека, внимательно вчитывалась в отличительные признаки. Что можно было сказать о ней? Среднего роста, среднего телосложения, русые волосы, обычное лицо. «Если бы так писали в ориентировках, то, – думала Даша, – так бы и написали – «обычное лицо». Не было примечательных родинок, родимых пятен или запоминающейся щербинки между зубов. О ней нельзя было сказать «та, рыжая» или «ну эта, с татуировкой на всю руку». С другой стороны, это не так уже и плохо – никто не говорил о ней «та долговязая», «толстуха» или «рябая».

Девушка уже несколько минут искала карту, чтобы расплатиться, и вскоре была вынуждена признать очевидное – её нет. Впрочем, как и кошелька.

– Простите, – промямлила она, – а можно отменить?.. Вы уже пробили, да?.. Сейчас я посмотрю, может, наличкой… Я… Я, по-моему, потеряла… У меня украли…

Продавец за прилавком сочувственно посмотрела на Дашу, которая по инерции продолжала рыться в сумке, хотя уже утратила надежду найти там искомое.

– Не расстраивайтесь! Может, дома кошелёк найдете, может, выложили или в другой сумке оставили. Со мной так постоянно. Недавно, например, собрала вечером сумку, положила туда всё: документы, деньги, косметику, – всё, а утром, просто взяла с собой другую. Причем я поняла это только, когда открыла её в трамвае, а там только судочек с прилипшей гречкой. Ничего, кондукторша меня так провезла. Посмеялась, говорит, бывает. Вот, возьмите, – она пододвинула ароматный кофе и промасленный бумажный пакет с булочкой, – завтра заплатите, вы же всё равно каждый день приходите.

– Завтра суббота, – всхлипывая произнесла Даша.

– Ну, значит, как зайдёте – так зайдете. Не берите в голову, это не проблема. Берите-берите.

Даша расплакалась ещё сильнее. Она поблагодарила девушку за прилавком и вышла из пекарни. Начался дождь.

Даша плакала оттого, что её обокрали. Оттого, что зонт остался дома. Оттого, что у неё нет другой сумки дома: нет модного кожаного портфеля для деловых встреч, нет рюкзака для прогулок в парке, нет спортивной сумки, нет клатча для вечеринок и светских раутов. Оттого, что её всё-таки помнят в пекарне. Видимо, она «та растяпа с капучино и сахарной плюшкой».

Глава 3

Подгоняемая чувством вины за опоздание, Даша работала с утроенной силой. Она не прерывалась на кофе, чай, не отвлекалась на телефон, не вела досужих разговоров. День тем временем шёл своим чередом: начальник задержался в пробке, поэтому пришёл позже и не заметил Дашиного опоздания, коллеги, предвкушая выходные, работали вполсилы, предприятие функционировало. Обеденный перерыв Даша тоже решила провести за работой, чтобы до конца искупить вину за нарушение трудовой дисциплины и собственное несовершенство. Тем более, денег на столовую у неё не было. В другой день она позвонила бы подружкам из соседнего отдела, пожаловалась бы на свалившиеся на её голову беды, приняла бы сердечные утешения и деньги, но сегодня этого совсем не хотелось. Хотелось просто, чтобы этот день кончился.

– У вас в отчете ошибка, – оповестил голос, оторвавший Дашу от бумаг.

– Что? Где?

Голос принадлежал коллеге из контрольно-ревизионного отдела. Вонищенко, как окрестила его Даша, и с её лёгкой руки подхватили другие сотрудники. Своим неблагозвучным прозвищем он был обязан фамилии Онищенко, шлейфу туалетной воды и привычке указывать на ошибки. По крайней мере, Даше он постоянно указывал на них: беззлобно и методично.

– Вот и вот, – указал пальцем Вонищенко на строки в отчете. Тонкий длинный палец твёрдо указывал на выделенную маркером строку.

«Интересно», – подумала Даша, разглядывая его пальцы, – «Он делает маникюр? Пальцы – лучше, чем у меня». Она стыдливо опустила руки под стол.

– Хорошо, я исправлю, – безразлично кивнула она.

Вонищенко скрестил руки на груди и пристально посмотрел девушке в глаза.

– Вы поняли, в чем именно ошибка? Вы просто часто в одном и том же месте….

– Я поняла, я просто опечаталась, – перебила его Даша.

– Видите, тут должны быть цифры за весь период, а вы даёте без учёта…

– Да-да, без учёта возвратов, – нетерпеливо закончила за него девушка.

«Какой мерзкий тип, – думала она, – бледный, как рыба. Блеклый. Пресный. Ни во внешности красок, ни в характере.»

– Хорошо, – поджал губы он и, помолчав некоторое время, добавил, – если что, обращайтесь за помощью.

– Конечно, обращусь, научите меня работать! – саркастично воскликнула она.

– Я не это имел в виду.

– А что вы имели в виду? Да, ошиблась. Бывает. Я исправлю. Не ошибается тот, кто не работает.

– Конечно, я согласен. Просто вы в этой вот строке часто допускаете ошибки. Может быть, вы всё-таки неправильно считаете период?

– Послушайте, если бы моей работой было выискивать пропущенные запятые и уроненные крошки на отчёт, я бы тоже прекрасно справлялась с этой работой. Вы что, думаете, я не понимаю, как формируется отчёт?

– Нет, что вы, просто я же говорю, в одном и том же месте…

– Я работаю здесь уже почти шесть лет! Я вместо Борисова остаюсь, когда он в отпуске! Да я половину вашего отдела научила, как отчеты проверять! Начальник ваш у меня консультируется, а вы учите! Не пойму, вы что, так самоутверждаетесь?

– Я же не говорю, что вы плохо работаете, просто в этом конкретном случае….

– Слушайте! Вы ко всем так ходите? Или я избранная? Пишите мне в чат, как и положено.

– Я, наоборот, хотел, чтобы нигде не отражалось, я же помочь хотел…

В разговорах с коллегами Даша обычно была сдержана. «Стрессоустойчива» – заслуженно значилось в её резюме. Но почему-то именно сейчас, одномоментно, обида, злость и разочарование, накопленные с утра, добрались до бортика чаши терпения и хлынули через край. Даша сжала пальцы в кулаки, подвинулась вперед и разъярённо продолжала.

– Да не надо мне помогать! Я сама справляюсь! Я хорошо делаю свою работу, я опытный специалист! – не могла остановиться она, – Что вы бегаете ко мне с каждой запятой и с каждой цифрой! Вы же сами знаете, что этот отчет нужен просто для ознакомительных целей! В конце концов, на него в лучшем случае смотрят бегло тридцать секунд во время совещания! Да никому он не нужен! А вы бегаете сюда и клюв-клюв! Клюв-клюв!

Даша стала изображать рукой птицу, нападающую на невидимую жертву.

Ошарашенный Вонищенко замер. Он растерянно, почти не моргая, смотрел на разъярённую Дашу, пунцовые пятна смущения проступали на его лице.

– Простите, – выдавил из себя он, убирая принесённые бумаги с Дашиного стола, – я просто хотел вам помочь. Я был бы рад, если бы кто-то помог мне стать лучше. Профессионально.

Пунцовый Вонищенко ушёл твёрдой походкой, унося за собой шлейф парфюма.

– Заносчивый высокомерный сноб, – резюмировала Даша в пустоту.

После его ухода она почувствовала укол совести: пожалуй, не стоило так срываться, всё-таки это его работа. С другой стороны, Даша ощутила себя наконец-то сильной и отмщенной. За всё сразу: за потоп, за кражу, за то, за что обычно у неё не хватает смелости отбрить занудного контрольщика с его указаниями.

Глава 4

Этот день спасало только одно – вечер, что немаловажно – вечер пятницы, и маячащие за ним выходные. Не в силах противостоять настроению и еженедельной традиции, Даша перехватила денег до зарплаты у любопытных коллег, заглянувших на кружечку чая сразу после перепалки с Вонищенко. Затем она основательно приготовилась к отдыху: запаслась любимыми угощениями, выбрала фильм, обложила своё место на диване телефоном, зарядкой, пультом – чтоб не пришлось лишний раз вставать. Пятничный ужин включал в себя сет роллов с издевательским названием «Для двоих», чизбургер, картошку фри, множество шоколадных батончиков, чипсы, пачку сушеных кальмаров, фрукты, вино, чай и колу. Муки совести не одолевали Дашу за планируемое обжорство: она решила, что, во-первых, это пятница, во-вторых, покупки совершала она «голодными глазами», а в-третьих, всё равно большая часть приготовленных для пиршества блюд, как показала практика, останется нетронутой.

Она натянула любимую старую пижаму, нанесла маску на волосы, после чего аккуратно обмотала их пакетом, а сверху – полотенцем, приклеила патчи, пропитанные сывороткой, под глаза и нанесла толстый слой белой субстанции на лицо. Косметические процедуры были призваны компенсировать утреннюю отечность от соленого и усыпить совесть.

Первый фильм про Бриджит Джонс стоял на паузе. И, когда она уже была готова погрузиться в рождественскую атмосферу семейства Джонсов, на экране телефона высветилось: «Так что, тебя ждать в караоке? Я почти готова».

Даша отложила телефон. «Может быть, стоит пойти туда, к подругам, – думала она, – весело провести время, с кем-то познакомиться?»

Хотя кого она обманывает? Ещё вчера было известно о предстоящей дружеской встрече, и, тем не менее, вот она – сидит с пакетом на голове и картошкой фри в руке. Ещё на мгновение она задумалась о том, чтобы оставить сообщение непрочитанным, тогда можно сослаться на то, что беззвучный и безучастный к человеческим проблемам телефон лежал где-нибудь в недрах сумки. И получится, что Даша совсем не виновата в пропуске встречи. При желании можно даже изобразить сожаление. Хотя подобные уловки остались далеко в прошлом, да и Яну так просто не проведешь.

Она открыла переписку и в ответ набрала: «Яна, извини, сегодня я – пас».

Не сегодня. Был тяжелый день, нужно восстановить силы. Да и мало ли что ещё может выкинуть этот денёк!

Подумав, она добавила: «Но в следующий раз я точно с вами».

В ответ пришло короткое «ОК», и Даша долго вглядывалась в две заглавные буквы, пытаясь понять, что за ними кроется: понимание или безразличие.

Во время фильма её взгляд часто скользил к телефону, экран то и дело подсвечивался, оповещая о новом сообщении или отметке в соцсетях. С напускным безразличием Даша изучала ленту новостей: кого-то вечер пятницы застал на работе, кого-то в семейной кругу, кого-то, как, например, её подруг, в караоке, отдельных счастливчиков – в аэропорту. Рассматривая фото отдыхающих подруг, она гадала, кому из них на самом деле весело, а кто с удовольствием оказался бы на её месте. Ведь, наверняка, кто-то из них просто делает вид, что веселится. Так всегда бывает. Когда-то Даша прочитала, что если пять минут держать улыбку, то мышцы направляют мозг нужный сигнал, и происходит что-то с гормонами или нейронными связями… В общем – становится хорошо на самом деле. Она тогда задумалась, может быть, если изображать интересную жизнь, то всё случится на самом деле: и интерес, и жизнь?

Даша оставляла под фотографиями льстивые комментарии, а в ответ снова и снова получала приглашение присоединиться. Она неправдоподобно отшучивалась, а по ту сторону телефона не то верили, не то делали вид, что верят, не то бегло читали сообщения, откладывали трубку и веселились дальше.

Периодически Даша настолько погружалась в атмосферу упущенного вечера, высматривая детали фотографий, на которых она могла бы быть, что пропускала целые сцены фильма. Следующий снимок заставил её не просто отвлечься, но даже поставить на паузу важный диалог между Бриджит и Мистером Дарси.

«Представляешь?» – гласило короткое сообщение от Яны, к которому прилагалась сделанная явно исподтишка фотография. Старинный Дашин друг Игорь стоял у барной стойки, в одной руке он держал цветастый коктейль, а другой опирался на высокий стул. На его голове, как всегда, был изящный беспорядок: рыжие кудри были взлохмачены, а на лице застыла широкая улыбка. Дашу кольнуло осознание того, что он где-то там, беззаботно смеётся, вместо того, чтобы… Хотя она давно пообещала себе ничего от него не ждать.

Обычно о влюбленных, работодателях, соседях говорят «бывшие». Бывший муж, бывший одноклассник, бывший сосед, бывший коллега. К друзьям же этот термин, как правило, не применяют, потому что в лучшем случае это выглядит как намёк на склочничество, в худшем – демонстрирует большую драму. Даша машинально попробовала найти его в социальных сетях – поиск не выдал результатов. Как обычно. Она открыла телефонный справочник и нашла номер Игоря. Посмотрела на него, словно ожидая среди знакомых цифр найти какой-то ответ, проверила не появилась ли фотография на заставке, и закрыла список номеров. Если бы кто-то в этот момент полюбопытствовал, что именно она хочет узнать о нём, она бы не смогла ответить. Наверное, объяснение, почему определение «лучший» заменилось на «бывший» при упоминании друга.

Подумав некоторое время, она набрала сообщение Яне: «Что говорит?». Ответ не замедлил себя ждать: «Да ничего: привет-привет».

Хотелось спросить что-то ещё. О том, как он выглядит, с кем он там, спрашивал ли о Даше (хотя и так вполне очевидно, что нет). Хотелось ещё немного растянуть присутствие Игоря в её жизни, как будто это могло что-то исправить. Словно это было реальная встреча, продолжение общения, а не сплетни и тайком сделанное фото. Хотелось поговорить с Яной, вдаться в долгие пространные толкования взглядов и жестов, лишь бы создать иллюзию общения, иллюзию ссоры вместо огромной зияющей дыры.

Телефон снова подсветился – Даша встрепенулась, но на этот раз сообщения были от мамы: фото пирога, рецепт и уверения в простоте приготовления.

История Бриджит, как всегда, закончилась хэппи-эндом, отчего на душе стало теплее. На то и был расчёт. После титров, душа и уборки Даша приступила к обычному вечернем ритуалу: кружка воды, крем, пижама, кошачий корм, ручка двери.

Завершив приготовления, она легла в постель. Кот забрался ей на живот и заурчал. «Хорошо, что никуда не пошла, – подумала она, – сейчас бы ноги гудели, клонило бы в сон, а так – уже в кровати. Ещё и куча еды осталась. Лучше уж нормально высплюсь, чем разбитой и помятой вставать завтра в полдень». Ощущение собственного превосходства над легкомысленными подругами соседствовало с чем-то, чему Даша не могла найти определение. Но что-то это невыраженное, до конца не понятое, точило её изнутри.

Закрыв глаза, девушка приготовилась к лучшей части дня – миру фантазий, где всё идеально.

Сегодня, засыпая, Даша представила себя школьницей. Она вообразила, как было бы здорово, если бы она не стала стесняться и записалась в хор. Наверное, тогда бы у неё был поставленный голос. Она пела бы в караоке лучше всех. Возможно, даже стала бы певицей. Подтянутой, стройной, одной из тех, кто лихо танцует и поёт одновременно. Конечно, для этого она бы ела дорогую и полезную рыбу, орехи, салаты, фрукты… Заурчал кот, хотя, возможно, это был и живот… А потом она стала бы богатой, активной и раскрепощённой, путешествовала бы, а рядом с ней был бы красивый, умный и добрый мужчина.

Постепенно в фантазию Даши вплетались сновидения, и вскоре она, отпустив управление мечтами, погрузилась в сон.