Текст книги "Архетипы в зарубежных сказках"

Автор книги: Мария Иванова

Соавторы: Анастасия Нестерова,Елена Журек
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Гензель и Гретель, или «Не верь, не бойся, не проси»

Сказки, особенно те, что бережно записаны за рассказчиками из народа, – про легенды и верования, про передачу знаний, про обучение, про мощный пласт общемирового опыта. Многие сюжеты знакомы нам на генетическом уровне, поэтому истинный смысл волшебных историй попадает прямиком в подсознание с впечатляющей скоростью и меткостью. Безусловно, сказки братьев Гримм и Шарля Перро именно такие.

Любимые сказки у каждого свои, любимые сказки всегда про нас, любимые сказки не всегда безобидны, но они попадают в самое сердце.

На очереди «Гензель и Гретель» – безусловно, одна из самых известных сказок братьев Гримм. Классика, которая знакома и кажется понятной.

Очередная сказка про инициацию, но на этот раз еще и приправленная реальными историческими событиями.

Давайте освежим в памяти сюжет сказки.

Жила-была семья: дровосек, его жена да пара малолетних детей – сын с дочкой (Гензель и Гретель). Денег у них не было, еды тоже, и решили они (скорее, жена решила, а отец согласился), что детей надо в лес отвести, чтобы всем четверым с голода не помирать: мол, у них, у взрослых, шансов выжить без детей намного больше… меньшее из двух зол, так сказать.

Не с первой попытки, но все-таки удалось детей увести так, что вернуться домой они не смогли: заблудились и остались в лесу.

Три дня дети ходили без еды и воды по дикому лесу, пока не набрели на пряничный дом ведьмы, куда она их, голодных и холодных, без труда и заманила.

Гензеля старуха увела в хлев, где закрыла за решеткой. Сколько ни кричи, никто не услышит и не поможет ему там.

После ведьма разбудила Гретель. Она приказала девочке принести воды и приготовить еду для брата. Старуха решила, когда тот потолстеет, она его съест.

Четыре месяца Старуха откармливала братца силами сестры, чтобы съесть обоих.

Но Гретель оказалась ловкой и сообразительной: обманом ведьму в растопленную печь затолкала и сожгла.

Ну и дальше ребята не растерялись: нашли в недрах ведьминого дома драгоценности с золотом да и домой вернулись. А там еще и мачеха умерла – зажили счастливо наконец-то…

Начнем разбор с той самой инициации.

Инициация – это древний обряд, сопровождающий взросление. В древности юноши и девушки проходили инициацию (серию сложных и/или даже жестоких испытаний, призванных проверить уровень усвоения навыков, необходимых для самостоятельной жизни), чтобы иметь право считаться взрослыми и заводить семью.

Инициация в сказке – это про девочку, про Гретель. По ходу повествования мы понимаем, что жена дровосека не родная мать детям, то есть мачеха. На языке архетипов «мачеха» – это та часть матери, которая приходит на смену любящей и заботливой, чтобы обучать девочку азам реальной жизни. Организовалась в сказке «мачеха» – верный признак того, что главные герои на пороге сепарации. А отделение от матери самое то начинать с дремучего леса.

Архетип леса – метафора бессознательного. Чем темнее и дремучее лес, тем более глубоким трактуется погружение в себя. В сказках обычно означает погружеиние главного героя в себя, в свою психику; поиск пути или сам переход от детской модели поведения в зрелую и самостоятельную личность.

А в лесу девушка встречает непостижимую, зловещую часть материнского архетипа – ведьму. И как-то уж так повелось, что ведьма с ее волшебной силой олицетворяет как раз познание девушкой своей сексуальности. То есть пока Гретель брата откармливает, то продолжает учиться по дому хлопотать, а тот факт, что ведьма-то волшебная (со специализацией на людоедстве) указывает на то, что девушка постигает глубинные азы женской энергии. Колдовство и понимание женской силы и сейчас для некоторых где-то рядом, неправда ли?

А давайте попробуем немного «приземлить» историю с мистификацией женской сексуальности. С помощью антропологов и результатов их исследовательских трудов.

Есть такой термин в биологии – «поощрительное спаривание». То есть спаривание, которое происходит не только для оплодотворения, но и для… удовольствия. Такой вид спаривания существует у тех видов животных, где самец принимает участие в заботе о выведении и взращивании потомства.

Важная особенность здесь в том, что спаривание не является потребностью самки, но является потребностью самца, что позволяет самке манипулировать этим в своих целях.

У человека, который также относится к видам, где о детях заботятся оба партнера, возможность к поощрительному спариванию выдана женщинам на законных природных основаниях.

В супружеской жизни некоторые женщины (неосознанно) используют это эволюционное приспособление. Что важно: мужчины, в отличие от женщин, не способны к спариванию, если женщина их не возбуждает (нет у них соответствующей генетической программы). У женщины же такая программа есть и работает исправно.

У одного способности нет, а у другой есть – чем не повод для подозрений в баловстве черной магией?

Вернемся к процессу инициации. Гретель явно оказалась талантливой ученицей: она не только научилась всем премудростям у ведьмы, но и превзошла ее, то есть победила – своими руками убила старуху, хитростью отправив ее в горящий очаг. Сжигая ведьму, девушка ставит точку в процессе инициации и внутренней бессознательной работы.

И, конечно, возвращение домой с приданым и в новом статусе – логическая точка в успешно пройденном процессе.

Сегодня инициация как инструкция для обоих полов потеряла актуальность. Но мы можем трактовать это явление немного по-другому: кризисы, препятствия, большие и маленькие сложности в жизни. Все это как мини-экзамены: либо ты внедряешь и закрепляешь новый навык в свою жизнь и становишься сильней, успешней, счастливей; либо катишься назад, разрушаясь. И тут очень важная деталь: чтобы закрепить навык необходимо иметь возможность его сначала получить, а потом наработать… А «навык» – это когда есть возможность ручками щупать, пробовать, делать, ножками прыгать и бегать всласть, когда не боишься исследовать и ошибаться, пробовать и получать результат (любой! совсем необязательно «правильный» или «самый лучший»). Тут и самооценка и вера в себя завязаны – много всего интересного и нынче дефицитного.

А мы снова обратимся к истории. Не лишним будет заметить, что выживание детей в Средневековье – это фестиваль смекалки и воображения: хочешь жить – умей вертеться. И вот почему: Гензель и Гретель – это печальная сказка об очень непростых для Европы временах.

Было время дороговизны и голода. Дровосек не мог купить себе даже хлеб.

В сказке описан достаточно тяжелый период европейской истории, который получил название «Великий голод» и длился несколько лет. Тогда в Европе стояли нетипично холодные и продолжительные зимы, урожай погибал в полях, крестьяне оставались без еды и без средств к существованию. Соответственно, и цены на продукты росли так, что большинство просто не могли себе позволить хоть что-то, отсюда и название. Времена, когда «голод» не просто страшное слово, а обыденная реальность.

И как же распределялись скудные ресурсы в таких условиях? В нашем современном детоцентристском обществе звучит дико, но НЕ в пользу детей. Беззащитные, полностью зависимые, неспособные полноценно работать примерно первые 10 лет своей жизни, но при этом требующие расходов и пропитания чуть ли не больше взрослого, – все это сухие факты, опираясь на которые становится ясно, почему действительно НЕ делали ставку на детей. Ближе к истине даже будет сказать, что на детей не просто не рассчитывали, а прямо-таки избавлялись от ненужных детских ртов в первую очередь.

Поэтому «в лес», «в печь», «в костер» – здесь, в немецких сказках, без иллюзий, обещаний гор золотых и поучений, это настоящее предупреждение: «Выживай как знаешь. Сам». Будь удобным, сильным, ловким, изобретательным, мало ешь (лучше вообще не проси), – родителям не до тебя. Если что, новых родят.

Жена дровосека предложила завести детей в лес рано утром и оставить там одних. Конечно, перед этим развести костер и дать им по кусочку хлеба. И уйти на работу. Дети не знают дороги домой и не вернутся.

Муж был против. Он любил своих детей и опасался, что их съедят дикие звери. Но жена уговаривала его, пока тот не согласился. И правда, если так не поступить, то вскоре все они умрут от голода.

Какой основной посыл для ребенка? «Не расслабляйся! Кругом враги да дикие звери, и родители туда же».

Как же с точки зрения современной психологии можно трактовать родительские фигуры из сказки «Гензель и Гретель»?

Как уже хорошо известный нам тандем: в деле снова папа-инфантил и злобная мачеха. Гастролируют ребята из одной сказки в другую, кошмарят ребятишек: один мягкотелостью, другая решительными шагами в сторону уничтожения негодных отпрысков.

Родители не просто не надежны, они еще и сами источник опасности. Вариантов психологических расстройств, берущих начало в подобных семьях воистину не мало.

И все-таки немного теории о том, почему так.

Основной функционал взрослого по отношению к ребенку – это обеспечение его базовых потребностей в безопасности, любви и принятии. Но основополагающее здесь, база-база и первое в очереди – закрытие потребности ребенка в безопасности. А это значит предоставление ребенку всего необходимого для жизни (еда, кров, финансы), плюс безопасность физическая (никто не может причинить вред ребенку), безопасность эмоциональная (создание понимающего и позитивно устойчивого эмоционального фона для ребенка). Если эта ступень закрыта, ребенок может полноценно заниматься всем тем, чем, собственно, и полагается заниматься ребенку: растет, развивается и познает мир.

А вот если потребность в безопасности ребенок вынужден закрывать себе сам (хотя бы частично), то его психика вынуждена взрослеть раньше времени. Беда в том, что такое «преждевременное старение» очень дорого ему обходится: ресурс тратится большой, психическое развитие по возрасту тормозится или идет с большими перекосами. В итоге вырастают взрослые дяди и тети с психическим развитием ребенка разной степени малолетства и попранным базовым доверием к миру – спасайся, кто может.

И что же остается делать деткам в такой «благополучной» среде?

Гензель и Гретель выбрали объединение. Не самый худший вариант, кстати. Но у них как будто другого и не было.

Гретель заплакала и не знала, что делать дальше. Боялась, что теперь они пропадут. Гензель успокоил ее и взял все в свои руки. Теперь они вместе, он придумает, как им выжить.

Да, сиблинги не только ранят друг друга ревностью и соперничеством, но и достаточно часто они создают свой мир против другого, враждебного, опасного, темного и зловещего, того, что вне их дуэта.

Близкие по возрасту братья и сестры (или двойняшки, или близнецы) не редко действуют сообща, объединяясь в настоящую коалицию против родителей, учителей, других «угнетателей». И здесь в ход идут все инструменты совместной фантазии: создание своего языка, законов, наказаний, стратегий в достижении своих целей и много чего еще. И если цель детей, например, не ложиться спать вовремя или не делать домашку, то все в порядке. Ребята используют друг друга как непрерывный тренажер коммуникации – это вполне себе эффективно и даже заслуживает поощрения.

А вот если объединение происходит против всего мира, который представляет реальную опасность для жизни (то мачеха-решала, то дикий дремучий лес, то ведьма-людоед), тогда после успешного выполнения задачи выжить (как в нашей сказке) возможны и побочные эффекты.

Вот и наши Гензель и Гретель буквально вцепились в друг друга. Отпустить страшно, ведь верить никому нельзя. Только они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО понимают себя, остальные, те, кто не переживал ничего подобного, автоматически тоже враги.

Они так и не пустят никого в свой мир. Чужаки опасны, поэтому вряд ли возможна семейная история кого-то из них. А если вдруг кто-то и осмелится приблизится к ним слишком близко, вотрется в доверие… нет! Долго ему рядом не пробыть! Даже если гормоны любовные настигнут одного или обоих на стороне, то продлится счастье недолго, и спасаться они будут также друг у друга в жилетке.

Есть такое обширное понятие в психологии – ПТСР (посттравматическое расстройство личности). Понятие сложное и многогранное, но попробуем раскрыть основную суть.

ПТСР – состояние, возникающее в результате столкновения с ужасным (катастрофическим) событием, и невозможность его пережить в моменте. Угроза жизни, огромной силы негативные эмоции без временных ограничений (ощущение, что «так плохо» теперь будет всегда), отсутствие возможности попросить помощи – все это те особенности ПТСР, которые обеспечивают буквальное застревание человека в ощущении ужаса. То есть в реальной жизни он уже в безопасности, а внутри все так же отчаянно борется за жизнь или замер от страха. Важно понимать, что самостоятельно, то есть без индивидуальной терапии у психолога и(или) психиатра, бороться с последствиями ПТСР эффективно невозможно.

Что достаточно часто инстинктивно делает человек для того, чтобы облегчить свое состояние? Стремится к тем, кто может его понять, то есть к тем, кто пережил что-то подобное (с ними можно хоть на время расслабиться и говорить о произошедшем все время, застревая в ужасе еще крепче) и(или) ищет спасение в алкоголе и других психотропных веществах.

Можно ли предположить, что брат с сестрой обладатели ПТСР? Вполне: тут и семья постаралась, и три дня блужданий по лесу без еды и нормального ночлега, да и мерзкая бабка, фактически держащая детей в рабстве, чтобы в итоге съесть, – поводов предостаточно.

Искалеченная базовая безопасность – частый симптом тех, кто сталкивался с катастрофическими событиями в своей жизни. В их голове исключительно опасность, и все варианты развития событий в жизни – негативные. А когда картина мира в голове грустная и жестокая, то и мир послушно отзывается, моделируя все новые и новые кошмары вокруг.

Сказка, конечно, с позитивным концом. Завершились страдания героев, отступила нужда и горе, и зажили они счастливо.

Ну, прямо скажем, вряд ли. Какое счастье, если в головах юных героев вечный триллер, а их «опора и надежда» – отец – бесхребетный инфантил?

Папаня обязательно вляпается в новую передрягу, а потом еще разок, и еще. Но сначала женится, конечно. Как без новой мачехи-то? Ребятки в таких условиях будут и дальше крепко держатся друг за друга, чтобы не так сильно штормило, да и спасать отца вдвоем сподручнее…

Вот такое вот «счастье», хоть сериал снимай.

Шесть лебедей, или реквием по мечте

Есть две очень похожие по сюжету сказки: «Шесть лебедей» и «Двенадцать братьев». Существуют и более древние версии, но их трогать не будем – принцип у всех один.

Во всех легендах младшая сестра, претерпевая лишения и разные бедствия, самоотверженно спасает превращенных в птиц братьев. Отличаются они только количеством парней и видом пернатых (в одном случае мальчишки превращаются в лебедей, а в другом – в воронов).

Что ж это за птичья напасть такая? Давайте по порядку.

История первая: драма разведенок, или «супруг с прицепом».

В сказке «Шесть лебедей» отец-одиночка приводит в свою многодетную семью новую жену. И опасаясь, что отношения не заладятся, на всякий случай прячет детей от красотки.

Так и жил на два дома: то в замке с молодой женой, то в лесной домик к детям бегает. Сердце отцовское им принадлежит. Но и перед красавицей в грязь лицом ударить не хочется: новый брак – чистый лист, как будто ничего и не было до нее.

Король уже был женат. От первой жены родилось у него семеро детей: девочка и шесть мальчиков. Он души не чаял в своих детях, боялся, что мачеха будет с ними грубо обращаться, поэтому отвез их в тайный замок посреди леса. Путь до того замка найти тяжело, он сам нашел его благодаря одной ведунье, которая дала ему клубок волшебных ниток. Вскоре королева стала подозревать своего мужа, она захотела узнать, чем он занимается один в лесу.

Долго так продолжаться не могло – все всё чувствуют: король разрывается между молотом и наковальней – усталость, чувство вины и напряжение растут, дети чувствуют свою брошенность – отец променял их на чужую женщину, а она изводит себя ревностью – его внимание принадлежит не ей. Все постепенно начинают злиться… Что могло пойти не так?

Мачеха всячески отсекает контакты с детьми – символически убивая их для отца (превращает в лебедей).

Когда король уехал на охоту, мачеха отправилась в лес. Клубок привел ее к замку. Дети подумали, что пришел их отец и радостно выбежали навстречу. Но она набросила на них рубашки, которые были не простыми. Как только они коснулись тела мальчиков, те превратились в лебедей и улетели.

Да и подросшие королевичи не преминут восстановить свой статус-кво, отомстив мачехе, – убивая ее отношения с их отцом.

Редко такие истории семейной вражды и взаимной ненависти заканчиваются хеппи-эндом…

Да и в реальной жизни, как часто дети становятся разменной монетой в сложных взаимоотношениях родителей?

Как быстро двое, когда-то любящих друг друга человека, от обиды и злости на бывшего партнера при расставании втягивают в склоку детей? Когда настолько сильна душевная рана, что уже не так важно, как чувствует себя ребенок – важнее причинить боль когда-то любимому. А на войне все средства хороши! В том числе шантаж детьми… Заставить ребенка выбирать между двумя одинаково важными для него людьми – все силы и хитрые средства манипуляций тратя на то, чтобы подкупить и переманить маленького человека на свою сторону. Настроить против того другого. Увезти подальше, ограничить общение.

Сделать все, чтобы победить в этой безумной войне. И чем больше была любовь, тем больше обид, тем сильнее хочется ранить. И в попытках родителей уничтожить друг друга гибнут дети. Какая-то важная часть их души умирает в этот момент. Как можно верить в людей, позволить себе когда-либо полюбить, если любовь вызывает такую сильную ненависть?

И что, теперь всю жизнь терпеть друг друга рядом, пока дети не вырастут? Такое себе решение… напряжение растет, взаимные претензии множатся – дети не слепые, они все видят и чувствуют.

Можно ли что-то сделать? Да, можно, конечно. Если, не смотря на все обиды и множество жестоких слов, сказанных друг другу, вовремя остановиться – перестать раздувать ненависть. И решить для себя, что важнее: победить во взаимном уничтожении друг друга или ради своего душевного здоровья и психики детей найти возможность диалога. Расставаясь, остаться, если не друзьями, то хотя бы людьми. И в детях разглядеть не заветный трофей, ради которого стоит сражаться, и не средство достать другого, а юного перепуганного человека, который пытается найти новые опоры в изменившемся мире. И объяснить малышу, что мир не рушится с расставанием двух важных для него людей. Каждый по-прежнему его любит и будет рядом.

Как же не просто бывает наладить отношения в семье, когда в доме появляется новый человек. И дети не всегда бывают ангелочками – они могут ревновать и проверять нового члена семьи, вредничать.

Да и взрослый может растеряться – хотелось романтики, а тут мелкие спиногрызики, которые все портят, нервы мотают.

Разница меду ребенком и взрослым в том, что малыш еще не очень умеет осознавать и управлять своими чувствами. А зрелый человек способен. И первым может пойти на встречу и помочь юному бунтарю справиться со своими эмоциями и начать мирные переговоры.

Объяснить ребенку, что мачеха/отчим не пытается занять святое место отсутствующей мамы/папы. Оно навсегда останется неприкосновенным. Но это не значит, что нельзя стать друзьями. И нет необходимости сражаться за любовь и внимание близкого родного человека – можно одинаково сильно любить его вместе.

К сожалению, Мачеха в сказке так не смогла…

И сначала Король всячески прятал обе свои семьи друг от друга, а затем она и вовсе помогла детям исчезнуть из жизни отца…

Когда отец пришел к своим любимым детям, то в доме была только дочь. Он спросил, где же ее братья. Она ответила, что они улетели и оставили ее в одиночестве. Через окно девочка увидела, как братья превратились в лебедей и полетели над лесом. Она подобрала их оброненные перья и показала отцу.

История вторая: братья и сестры.

В сказке «Двенадцать братьев» отец, желая обрести дочь, обрекает на смерть всех своих сыновей.

У короля с королевой было двенадцать сыновей, и вот однажды король сказал жене: «Если ты родишь девочку, то прикажу убить всех мальчуганов. И будет все богатство, все королевство принадлежать только ей».

Как такое возможно? Вполне. Необязательно уничтожать физически – достаточно просто отсутствия любви, внимания – игнор. И все, человек исчезает…

В реальности так тоже бывает, когда загадывают пол ребенка. Например, страстно желая девочку, метафорически «убивают» в мальчиках их мальчиковость (и наоборот, в девочке – женственность). Еще в утробе матери малыш чувствует, что таким, какой он есть от природы, его тут не ждут и не хотят. Его будто нет в этом мире. И, взрослея, такой человек отрекается от непринимаемой части: девочка ведет себя как пацанка, а мальчик растет нежным и тонкочувствующим, пытаясь тем самым заслужить любовь, соответствовать ожиданиям. Не ощущает себя собой. И всю жизнь живет с глубокой раной ненужности – «мне нет места в этом мире».

История третья: дети-птицы. О чем это?

Крылья – это символ. Будь то лебеди, вороны или голуби (как в более древней версии сказки). Птицы небесные, подобно ангелам, – жители другого мира. Так и дети, превращенные в птиц, на самом деле души погибших.

И сказка про двенадцать братьев, превратившихся в воронов, не двусмысленно намекает на то, что эти дети уже не живы… Отец им гробики сколотил, у окна поставил… Только мать не согласна – она не готова отпустить детей, она не верит – для нее они все еще есть, просто не рядом – где-то там, в лесу, в волшебном мире.

Иногда, не в силах пережить утрату любимого близкого человека (ребенка, супруга, родителя), пустоту стараются как можно быстрее заполнить новым членом семьи. Но так как боль не прожита, малыш подсознательно чувствует, что ждут не его, а пытаются вернуть того, кто был до него. А ему самому будто нет места… В сердцах родителей оно уже занято. Из погибшего делают своего рода икону, символ недостижимого идеала, все время ставят в пример младшему, сравнивают. Могут дать то же имя…

И малыш не чувствует себя собой – только блеклой заменой прекрасного старшего. С ним невозможно конкурировать за любовь родителей – он для них всегда идеален, потому недостижим. И можно либо стать им для родителей, внутренне отречься от себя. Либо бунтовать изо всех сил, пытаясь отделиться, – выбить себе свое место даже не очень адекватными способами.

Иногда боль от потери ребенка настолько сильна, что ее прячут и никогда не поднимают эту тему, чтобы не бередить раны. Но горе осталось непрожитым. Ушедших малышей не оплакали до конца и не отпустили.

И младшему ребенку не рассказывают о братиках. Будь то болезнь, несчастный случай или аборт – живой ребенок ничего не знает, но чувствует незримое присутствие. В молчании родителей, в неясных, смешанных чувствах своей души.

И как любая боль, чтобы быть прожитой, семейный скелет в шкафу, тайна ищет выхода. Так и юная принцесса находит рубашки, принадлежавшие братьям.

Когда во дворце была стирка, принцесса заметила двенадцать маленьких мужских рубашек и спросила у матери, чьи они. Тогда мать рассказала ей о двенадцати братьях и показала ей тайную комнату, где лежали двенадцать подготовленных гробов и подушечки. Гробики были сделаны для братьев, но они втайне ушли из дома, когда девочка родилась.

Тайное становится явным. И тогда девочка хотя бы осознает и может своими именами назвать то, что и так чувствует, но будто бы повода нет. Глубокую скорбь, вину и потерянность – но этим чувствам нет места. Все же в жизни прекрасно – любимая дочка, все для счастья есть. А счастья нет, и права на него нет…

Не желая того, она словно занимает чужое место. Как-будто живет не свою жизнь. Не находит себе места в этом мире. И стараясь это изменить, что-то исправить, она пытается «воскресить» братьев. Живет для них, ради них – не для себя. И всеми силами старается искупить свой большой долг перед теми, кого нет, – вина выжившего.

И в сказке она ради братьев готова на все: много лет плести рубашки из колючих растений, молчать, что бы с ней ни происходило.

Одна старуха сказала принцессе, что спасти ее братьев возможно, но это очень тяжело. Нужно семь лет молчать, не смеяться и не говорить. Одно слово может убить ее братьев. Девушка настроилась на спасение. Она нашла высокое дерево и начала прясть. Все ее мысли были только о братьях.

Даже когда ее полюбил молодой король, она не видела ничего, кроме своего мучительного труда. И когда родился сын – для нее были лишь рубашки да колючие травы. Захваченная мыслями о мертвых, она не видела рядом с собой живых. Молчала и страдала. Когда ее пытались разлучить с мужем, когда обвинили в колдовстве, когда отняли ребенка – право на будущее, на любовь, на счастье. Она молчала и страдала в мыслях о братьях. И даже когда ее вели на эшафот…

Мачеха принца наговаривала на девушку, считала, что та занимается безбожными делами, если не говорит и даже не смеется. Король не мог прекословить и в итоге согласился с обвинениями мачехи. Принцессу приговорили к смертной казни на костре во дворе королевского замка.

Так всю жизнь можно отдавать нескончаемый долг перед тем, кого нет. И никогда не будет достаточно.

Не обязательно тратить всю свою жизнь, погружаться в бездонную дыру горя в попытках воскресить того, кого не вернешь. Нет смысла бежать и прятаться от боли, нет смысла всегда носить ее с собой.

Важно дать ей место. Оплакать, отгоревать и отпустить…

Это не значит забыть – это значит помнить прекрасные моменты, когда он был рядом.

Ответьте для себя на вопрос: хотел бы любимый человек той самоотверженной жертвы, отказа от радости, от желаний, от жизни? Хотел бы он стать бездонной пропастью, куда из любви к нему утекают жизненные силы?

Или он хотел бы видеть радость и счастье, помогать в этом на жизненном пути? Стать ангелом-хранителем семьи?