Текст книги "Вкус долины смерти"

Автор книги: Мария Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Конечно же, я с этим адским ремонтом Вивьен и Эдриан застряли надолго. Хотели, как лучше, а получилось – как всегда. Сейчас наконец-то Эдриан гоняет декораторов и дизайнеров интерьера, чтобы хоть как-то облагородить тот дом. Копили на него чрезвычайно долго, я чуть ли не на коленях выпрашивала у главы города, а потом и у Монтгомэри на разрешение о собственном участке. Постоянно они ссылались на этот чертовски криминальный район! Даже пытались привести свидетелей и документальную хронику, что пару раз в месяц нас точно обзывают сатанистами и пытаются поджечь этот дом. Но это их дом! Вивьен не хотела жить в мотеле при Ковене, не хотела слышать этот адский топот, грохот в людных кабинах.

Им сильно был нужен свой дом. Их права урезали – ладно, их пытались лишить дома – вот тут и начались забастовки. Чета Киршнер – отъявленные вампиры, которые хоть капельку боролись за свои права.

Это все из-за «адской бедности и смутного происхождения», как думала Вивьен. С ними не общаются богачи (вампирская элита), потому что у них вкус бедняцкой жизни, Киршнеры привыкли экономить и не жить в роскоши.

Но даже Монтгомэри поблагодарил их за поддержку на кампании через месяц после выступления и его победы. Вивьен и Эдриан для него – хорватские шпионы. Потом это стало шуткой. В Ковене их прозвали «чета хорватов с еврейской фамилией», хотя Вивьен даже приносила доказательства, что «Киршнер» – это фамилия отчима Эдриана, который был евреем. В Эдриане и Вивьен нет ничего еврейского, хотя в присутствии их упорно выпускают несколько шуток. Впрочем, они до сих пор не верят, что Эдриан родной отец Виви. Детский альбом тоже не помог…

Киршнеры повисли над той пропастью во лжи и смятении. Сколько раз Вивьен выступала с поправками, сколько раз она произносила речи о том, что их могут уничтожить и выжить в любой момент – всем все равно. Вампиры – народ кочевой, причем не боится ничего. Всем бы так жить, постоянно в бегах, в преступлениях, а тут – смерть на канадской границе. Сознательность отсутствует напрочь. Вивьен бьётся за себя и Эдриана, потому что они полностью не защищены. Она всегда приносит эти справки, что они не убивают каждую ночь людей, постоянно получают донорскую кровь, не занимаются разбоем, мародерством и прочим тяжкими и нетяжкими.

– Сейчас Мистер Докери расскажет, что он планирует сделать, – произнёс Монтгомэри с едва заметным немецким акцентом.

Монтгомэри, выпустив эти слова наружу, ту же уселся, осушив бокал. Он щелкнул руками и подозвал своего помощника, указав на Вивьен. Тот быстро принёс Мисс Киршнер её бокал, поставив так неаккуратно, что кровяной напиток чуть не брызнул ей на одежду. Однако Вивьен это уже мало волновало, она всецело была обращена к Докери.

Вивьен посмотрела на него. Докери поднялся и начал рассказывать о том, кто он и зачем переехал из Великобритании на североамериканское побережье. Однако Монтгомэри весьма приуныл от дотошных деталей проведения опыта и прервал страждущего доктора. Докери сел обратно, довольный собой. Он даже не заметил, что никто не слушал, никто не понял, зато все сделали вид прекрасно обученных людей, увлекающихся естествознание.

– Спасибо, Мистер Докери. Так что, оставлю вас наедине с нашей Вивьен. Собрание сегодня закончено. Прошу незамедлительно покинуть вместе со мной помещение. Следующее собрание где и когда состоится я скажу через неделю. Вивьен, я тебя лично уведомлю, чтобы ты не смела опаздывать и взяла бы с собой Мистера Киршнера, – быстро проговорил Эдриан.

Вампиры быстро поспешили домой, так как собрание всем уже наскучило. Монтгомэри, увидев замешательство Виви, подозвал её.

– Я надеюсь, что этот юноша останется жив хотя бы до окончания своих исследований. Вы в ответе за него перед 13-округом Бирмингема. Надеюсь, знакомство пройдёт гладко, и данный врач не останется на улице через пару недель, – Энтони торжественно заключил лично Вивьен.

Он дружелюбно хлопнул девушку по плечу. Сам попрощался с Докери и ждал, пока они покинут помещение.

– Мисс Киршнер, – Уильям Докери наконец-то соизволил представиться.

Докери высокомерно подсмотрел на Вивьен. В силу своего высокого роста он не мог наклониться. Он лишь протянул свою руку и сухо пожал маленькую ладонь Мисс Киршнер.

– Рада с вами встретиться! Можно на «ты»? Мы с папой уже обставили тебе лабораторную, – радостно заявила Вивьен, пытаясь понравиться Докери.

– Как оборудовали? Почему без меня? – забеспокоился он, нахмурив брови.

– Не знаю. Это была задумка Эдриана, моего отца.

Докери кивнул и опять погрузился в свои, как можно понять, нерадостные размышления, что его снова подставили. Первый раз его подставили, что привезли в США вообще. А второй раз, что завозят к Киршнерам.

– Сейчас Мистер Киршнер подъедет, – Вивьен повернулась, что взять смартфон в руки.

Вивьен с Докери поднялись наверх по ступенькам и вышли наружу – было жарко и душно. Докери сразу встал в тень. Вивьен подошла к обочине трассы, посмотреть, что за машина едет. Все же этот мотель под чудовищным названием «Алая ведьма» стоял на пустыре, кругом – ни души, редко какая-нибудь машина проедет.

– Уильям, а где твой багаж? – Вивьен указала на небольшой металлический чемоданчик, который он так крепко сжимал в руках.

Докери показал ей на несколько чемоданов, которые стояли рядом с припаркованным Chevrolet Tahoma Монтгомэри. Вивьен уже поджидала Эдриана, который и сейчас умудрился опаздывать. Монтгомэри помахал рукой Вивьен, и они распрощались.

– Как тебе Монтгомэри? Он наша звезда самоуправления, – засмеялась Вивьен.

Докери пожал плечами, потому что не хотел встревать в какой-то назревший конфликт. Иссиня-черный Hammer с шумом пронесся по шоссе и затормозил прямо у выхода, сигналя. Эдриан высунулся из окна, помахав Вивьен рукой.

– Эй, Мистер Докери? Приятно познакомиться, – сказал Эдриан, протянув свою большую руку из окна автомобиля.

Однако Докери если не удивился, то заметно растерялся. Докери на теплое приветствие отца Вивьен с натяжкой кивнул и медленно подошел к машине. Эдриан тут же адаптировался под сухое приветствие и быстро вылез, открыв Вивьен переднюю дверь.

– И что он такое? – тихо шепнул Эдриан, наклонившись.

– По ходу дела узнаем, что он за фрукт, – Вивьен быстро ответила.

Докери сел на заднее сиденье “Hammer” и быстро достал смартфон, набрав кому-то сообщение. Уильям недовольно еще раз посмотрел на то жалкое заведение, куда его занесло. Эдриан резко выехал на автостраду и начал путь к дому Киршнер.

Докери, пока они проезжали пригород, делал какие-то пометки в своем маленьком блокнотике карандашом. Он старательно что-то записывал и перечитывал будто сидел на лекции.

Разговор не задался. Вивьен пыталась рассказывать о данном «дивном» месте, но ничего не получилось. Уильям, казалось, мало прислушивался к её словам, он был занят своими делами.

– Уильям, у нас двухэтажный дом с чердаком и подвалом. Вивьен и я проведём тебе экскурсию. Надо было сразу об этом начинать говорить, Виви, – толкнул в плечо Вивьен Эдриан.

– Вивьен живет на втором этаже, у неё своя комнате с гардеробной. У нас есть домашний кинотеатр есть, если хочешь. Даже подобие бассейна тоже имеется. Я обитаю на первом этаже. Мой кабинет, – Эйди засмеялся.

– Я живу там, где работаю, то есть в своей лаборатории, которая по идее могла быть у вас в подвале, о чем меня предупредил Мистер Монтгомэри, – отрезал Докери, тем самым освободив их от хлопот по заботам наверху, чтобы размещать его в гостевой комнате.

– Там большое место, я не думаю, что там будет невозможно жить, но разве комфортно, – произнес Эдриан, сперва не поверив своим ушам.

Эдриан удивился этому заявлению, Вивьен – нет, меня уже ничем не удивить. Докери – странный тип, он уже начал чудить, не переступив порог дома.

Эдриан остановил машину в трех метрах от дома. Докери, вцепившись в чемодан, вылез и пошёл за Вивьен, которая уже успела открыть забор.

– И это ваш дом… – выдал Докери, удивленно посмотрев на покошенный особняк в колониальном стиле.

Докери кивнул, хотя я понимаю, что был удивлён, что их обитель – настоящая, ничем не приметная дыра, вроде бы на «Hammer» приехали, а так чета Киршнер живут в доме скрюченным стихийными бедствиями и ураганами с облезшей краской. И даже надпись «милый дом» выглядит чрезвычайно пошло. Докери поморщился и осмотрелся по сторонам. Он с удивлением посмотрел на Эдриана, но тот, подлец, вовремя отвернулся и пошел к гаражу.

– Докери, вижу тебя пугает это недружелюбное с виду и запущенное место? Ты привыкнешь, – сказала простодушно Вивьен.

Всё же если стараться, то получится придать даже ухоженный вид мертвому газону если потыкать в землю гномиков, похожих на монстров из детских страшилок про лепреконов. Если отвлечься и закрыть глаза, то мир, созданный внутри нашего дома, отдает гостеприимством и заботой. Эдриан сказал, что их «мнимый» родственник из Астории (штат Орегон) интересовался, как же я поживаю. «Скажи, что я глубоко в себе, – посоветовала я ответить Эдриану. – Так и сказать? – удивился папа. – Да, так и напиши – она глубоко в себе, а не то что бы – глубоко не в себе». Впрочем, здесь дела были чисто грамматического характера. Родственник из Астории был совсем мне не по душе, а поэтому можно было писать, что угодно.

Докери попросился тут же в подвал, едва вступив на порог. Эдриан тут же провел его к кухне, а там показал на маленькую дверь, ведущую в подвал. Этот «черный вход» был изобретен для быстрого проникновения с кухни в подвал, минуя тайную комнату.

Докери быстро осмотрелся по сторонам и заключил, что пока он не думает, что подвал является пригодным:

– У вас плесень на стенах. Лишние микроорганизмы в моих опытах не нужны, – заключил доктор.

Он спустился по крутым ступенькам и, к всеобщему удивлению, сказал, что место обставлено очень плохо, что он сам всё переделает, а потом уже и приборы закажет. Докери покосился на голые стены и торжественно заявил, что капитальным ремонтом дело можно исправить.

– У отца есть знакомый, вот вы все вместе как раз и сможете всё исправить, – произнесла Вивьен, спустившись за ними.

– Я против переделывания моего дома под больничку для вампиров! – добавил Эдриан.

– Но, папа, это и мой дом тоже, – тихо добавила Вивьен. – Докери, мы постараемся тебе помочь, оставив подвал так, как тебе вздумается…

Он выдал такое скупое «спасибо», что даже это «спасибо» и близко не походило на слово благодарности. Эдриан сказал, что пусть пока осматривается. Вивьен решила тоже пока подняться наверх.

Докери сразу поставил замок для входа в свою подвальную лабораторную комнату, остерегаясь непрошенных гостей и четы Киршнер. Вивьен ради интереса спустилась через один час туда, постучавшись предварительно. Докери был уже переодет в свою медицинскую спецодежду – вылитый Декстер.

– Все получилось? – спросила Вивьен.

– Всё бы ничего, все подойдет, – заявил Докери и, сцепив руки за спину прошел взад-вперед по лабораторной комнате.

Он уже успел надеть белый халат, пригладить волосы – вылитый хирург у себя на операционной. Вивьен показалось, что он держался холодно и чопорно. Её комментарии воспринимал болезненно.

– Можно вечером прогуляться и выйти на свежий воздух. Здесь есть замечательный парк, давным-давно мы с отцом там гуляли, а рядом с парком – сквер. Если захочешь, можно пройтись… – предложила Вивьен.

– Ладно, – сухо ответил Уильям и отвернулся, раскладывая свои вещи.

Вивьен казалось, что её вопросы здесь бесполезны и только разозлят его пуще прежнего.

Вивьен отвернулась и решила осмотреть, он почти каждый миллиметр пространства заставил колбами и склянками, какими-то аппаратами и специальными инструментами. На стены на крючок он повесил чистые ткани и одно полотенце. Она удивилась и подошла к одной красной склянке. Виви бы почувствовала запах настоящей крови, но я сейчас была в замешательстве, так как по запаху я не могла определить, что это.

– Синтетическая кровь, – угадав её мысль, произнес он.

– А чем она отличается от той гадости, что нам назначать пить? – произнесла Вивьен.

– Это модернизированная модель синтетической крови, говорят, что за неё заплатили целое состояние. Я выиграл грант и начал разработку, – заключил Докери.

Её интерес к синтетическому заменителю был исчерпан, наверное, что-то несъедобное.

– У меня приём крови ровно через 1 час 9 минут и 35 секунд, а у тебя, когда? – тут же задал вопрос Докери, чувствуя мою растерянность.

– Ого! Какая точность. У меня где-то через 5 часов, – произнесла она. – Я плохо слежу…

Никто бы и не удивился, что у этого педанта часы с миллисекундной стрелкой. Вивьен услышала, как по ступенькам спускается Эдриан. Наконец-то он разбавит их сухой разговор своими мужскими шутками.

Эйди услышал вопрос и начал отвечать:

– Мы обычно употребляем человеческую кровь…Я не знаю, насколько это соответствует «экологическим тенденциям» нашего времени, но мне как-то плевать, – отрезал Эдриан.

– А готовы перейти на синтетический заменитель, – повернувшись к Эдриану, произнес Докери.

Эдриан не без удивления рассмотрел этот вопрос и решил на него всё же ответить.

– Живем же так уже много лет. Не знаю, – заключил он.

– И вы случайно не утверждаете, что у вас не бывает срывов? – начал Уильям свое наступление. – Человеческая кровь…коварна как наркотик.

Эдриан с Вивьен переглянулись, и улыбка пробежала по их лицам. Они поняли, к чему клонит Докери и захотели промолчать, так как понимали, что тема чрезвычайна серьезна.

Эдриан, как простой мужчина, выросший среди неизбалованных пролетариев, начал соображать, как научиться правильно выразить свою мысль, чтобы не сбить с толку чопорного англичанина.

Вивьен хотела пошутить, но удержалась. Эдриан уже опередил её. Его восточноевропейский акцент сразу выдал переселенца в далеком прошлом, который еще не мог нарадоваться жизни в Америки. Эдриан пытался шутить, но ничего толком не получалось.

– Просто мы другие, Уильям, – произнесла Вивьен. – И много чего не знаем, и делаем неправильно, так что научи нас, – сказала она спокойно.

– Вивьен, я тебе гроб сколачивать точно не буду, – сказал Эдриан, засмеявшись.

– Я закажу по Интернету, вы недооцениваете его возможности. Гроб со всеми удобствами, мягкий и со встроенным смартфоном внутри, так что здесь есть все шансы, что вы там останетесь надолго, – тут же выпалила Вивьен.

– Вивьен, ну ладно тебе! – крикнул Эдриан, шутка про гроб явно ему не понравилась, но это не был сарказм.

Возможно этот циничный подход, но они приспосабливались к тому, что им поможет в этой жизни. Вивьен просто говорила о том, о чём думала. Она замолчала и вышла наружу, Докери начал говорить о планировке лаборатории и предложил выпить Эдриану синтетический заменитель. Однако Эдриан прикинулся чрезвычайно больным и наспех отказался от напитка. Казалось, строгий порядок Докери может пойти на пользу чете Киршнер, однако им предстоит еще долгий путь притирки друг к другу.

Глава 4. Вампирские жизни

Вивьен и Эдриан часто шутили про одно и то же, поэтому и уставали друг от друга. Хочется новых историй, новых впечатлений, поэтому и Докери с его незамыленным взглядом на жизнь будет им полезен.

Виви оставила их немного, чтобы они спокойно пообщались между собой. Она уже слышала, как Эдриан говорил, что он в прошлом работал бухгалтером, но по странному стечению обстоятельств давно всему разучился. Эдриан болтливый, как и Вивьен, чего обманывать, он сейчас все расскажет, если хоть капельку проникся доверием к Уильяму.

Все же жажда – самое непримиримое и беспощадное слово, которое я когда-либо знала. Жажда найдет тебя утром в постели, подстережёт и как убийца нападёт на тебя, вцепившись в горло. И нет от неё спасения, и никогда не было. Все чувства умирают. Ты один на один со своими страхами, болью и хочешь одного, чтобы это, как можно скорее прошло.

Вивьен осталась беседовать с Докери в гостиной, рассказывая о себе и расспрашивая доктора о его карьере. Виви впервые было очень интересно послушать образованного человека.

Вивьен казалось, что она знала его всю жизнь, будто они встречались раньше в тех жизнях и этот взгляд, и манера, и походка – всё это так сильно напоминали ей давно забытого приятеля. Первый раз она ощутила такое, когда говорила с ним, она чувствовала, что и раньше беседовала, очень-очень давно.

Докери смотрел на неё внимательно, словно ощупывая каждое произнесенное слово. Вивьен понимала, что он совершенно не похож на них, но ей казалось, что Докери понимает каждое слово, и это очень значило для неё.

Слово за словом и у них вышла почти что непринужденная беседа. Докери постепенно вылезал из своего «врачебного» панциря, и его речь была обращена не только к самому себе, а и к Вивьен и Эдриану. Уильям говорил много и с интересом. Было видно, что он очень увлечен наукой, практически погружен в неё и желает реализовать собственные возможности на благо общественной («вампирской») жизни.

Они часто беседовали на крыльце, когда Эдриан, запутавшись в смысле производстве ещё одного заменителя крови, переводил беседу на благоустройство домашнего участка и необходимости «вторых рук», то бишь Докери.

– Эдриан немного того, – покрутила Вивьен у виска. – Он просто хорват. Принимайте, Мистер Докери, его таким, какой он есть.

Вивьен рассмеялась и немного толкнула Эдриана, чтобы он не думал, что шутка очень обидная. Эдриан пожал плечами и улыбнулся, показав, что ему всё равно, что о нём подумают.

Вивьен показалось, что она встретила того человека, с которым можно говорить обо всё, что придёт на ум. Она слишком долго не общалась по-человечески, вечные погони, перестрелки, хаос – рано или поздно наскучивает и хочется мирной жизни, хочется спокойствия и умиротворённости. Необходимы те люди, с кем можно разделить и боль, и веселье. Очень тяжело умирать в одиночку. Жизнь на восточном побережье весьма унылая, если тебе скучно, а Вивьен скучно всегда…Эдриан ведь её отец, субординация не позволяет ей болтать обо всём, что попало.

Вивьен умеет сразу вычленять «слабаков», она их просто на дух не переносит. Попадись ей жалкий вампир – она его вмиг задавит собой, своим авторитет и сделает его вечным подкаблучником, пока она ей будет нужен. Её общество исключает слабых и жалких. В её обществе нельзя быть «без характера». Также она не любит тех, кто хочет ей руководить. Вивьен всегда подчеркивала партнерство и полностью равные и доверительные отношения, где нет слабых и уступающих, есть компромисс, согласие и удовлетворенность. Докери тоже имел свой характер, потом, разумеется, он стал уступать немного Вивьен, но с большим трудом. Казалось, что это начало хорошей дружбы или чего-то большего…

Глава 5. Волчий след

Повествование от Вивьен, ибо необходимо оставить все детали в первозданном обличии, а события неизменными

С любовью,

Вивьен К.

Лабораторная Докери в кратчайшие сроки была готова. Он принял это радостное известие сдержанно, даже пожал отцу руку и выразил скупые, но необходимые слова благодарности. Теперь от закрылся ото всех, от живых и мертвых. И день, и ночь проводил, ставя опыты. Оборудование я закупила лишь то, что смогла. Оказалось, что он написал это впрок с учетом на пару лет. Два года вампирской жизни – это ничто, слишком мало, но я надеюсь, что он останется.

Вечером я опять в одиночестве смотрю сериалы, а когда Док освобождается мы беседуем на паранаучные темы, конечно, мои познание малы, я слушаю. Жизнь входит в привычное русло. Эдриан также не может планировать дни, но загорелся идеей о режиме крови, синтетический заменитель Док должен доработать, так что пока мы наслаждаемся нашими тайными запасами. Эдриан также лестно отзывается о Доке и даже гордится, что внизу у них работает медик.

Если нечему радоваться в собственной жизни, мы переключаемся на чужую. Я перестала искать жертв, Докери смог убедить меня, что незачем подвергать себя опасности и нам так интересно, то же самое говорил всегда мне Эдриан. А так жизнь совсем не изменилось, Эдриан ходит на редкие вампирские сходки, я мечусь между нашим плазменным телевизором и своей комнатой, провожу вечера японского кино в домашнем кинотеатре – и всё без Докери. Его аскетичная приверженность монотонно выполнять свою работу, а большую часть спасть в заказанном мною гробу – вершина счастья и того айсберга, в котором он похоронил сам себя.

Наш мертвый, заспанный город покушал много хороших людей. Шериф города – наш хороший знакомый, прикрывающий темные делишки, большую часть времени не занят распутыванием преступлений, а неизвестно чем. Эдриан успел с ним познакомится сразу, как он занял новый пост, почти 5 лет назад и наша жизнь превратилась в сказку, раньше на нас были гонения, приходилось быть умнее тех, кто ставит подножку. А сейчас деньги решают всё. Они всегда всё решали, но сейчас особенно. Эдриан зарабатывает тем, что работает с коммерческими делами небольших фирм, иногда занимается брокерством (нечего терять). Его звонок меня встревожил.

– Вивьен, сможешь приехать в участок. Мне нужна твоя помощь.

Он коротко проговорил в трубку. Почему именно я? Может потому, что Эдриан опять куда-то уехал искать деньги и кровь. Докери разве можно оставлять одного дома? А если будет налёт, и он не сможет защитить себя. Я успокаивала себя тем, что у него пуленепробиваемая стальная дверь за боюсь-спросить-сколько-денег на неё грохнули. Я спускаюсь вниз и кричу, но он не отвечает. Тогда я пошла.

По ритуальному закрытию дверей, как это делает всегда Эдриан. Я взяла из гаража его старую тачку (он отправился с Питером за новой машиной) а я могу на этой рухляди. Тормоза, ключи папа хранил под мешком с солью. Руль, вроде бы всё на месте и не вызывает сомнений. Если я протараню покосившийся забор, свалю вину на Доку, залпом опрокидываю бутыль и понимаю, что быть среди людей, чувствовать их запах – для меня самая страшная пытка. Участок находится не так далеко, у меня в кармане пистолет, из которого я криво стреляю, потому что училась стрелять по видеокурсу. Если я кого-нибудь нечаянно собью на дороге, то потащу труп в морозилку. Я перезваниваю Гэвину, и он проводит меня через пожарный вход.

– Я не спросила, что это за дело, Мистер Баум, – говорю я, понимая, что моя парковка ужасна, но какой псих заберет машину с полицейского участка.

– Ты, наверное, знаешь этого человека. Я хочу, чтобы ты помогла. Он причастен к гибели молодой девушки, старшеклассницы из пансиона, и ещё пару девушек, – Гэвин был задумчив. Он вел меня по полутёмному коридору, не обронив больше ни слова. У него у самого семья, тяжело так жить, зная, что психопат-убийца наружи. Он провел меня и показал через стекло.

– Он не видит нас.

– Я знаю, – ответила я, – Я…-и тут я задумалась, я знала этого человека. Он раньше ходил на собрания, и сейчас ходит, только очень редко, как-то раз я заметила его в супермаркете в мясном отделе. С виду тихий неприметный вампир. Он смотрел вниз. Если я скажу правду, то что будет?

Шериф Баум повернулся ко мне. Он немного постарел, в свои 39 у него седина в висках и взгляд такой потухший. Он дотронулся до плеча, я отдернула, мне тяжело чувствовать прикосновения людей, тепло их тела воздействует на нас опьяняюще.

– Я знаю, кто он… – мои слова звучали как приговор. Шериф кивнул.

– Он не сопротивлялся при аресте, когда я сказал, что знаю, кто он и показал огнемёт.

– Признается?

– Да, но ещё приписывает троих человек как соучастников. Ты можешь сказать ещё про него пару слов? –шериф немного успокоился, он напряженно потер виски и отвернулся.

– Он здешний, работал в центральном супермаркете мясником. Больше я ничего не знаю, – я была поражена, что сказала всё.

Больше я не имела права. Я попросила шерифа не говорить, что я узнала я. Он пообещал и поблагодарил за помощь. Шаткое равновесие между нами и городской администрацией может нарушится и на нас начнутся гонения, а сейчас мы мирно живём по углам и довольствуемся своим неприкосновенным одиночеством. Сейчас 7 часов вечера, а мне скучно.

Я нечаянно при выходе натыкаюсь на детектива. Освальд – мой давний знакомый, он часто клеится ко мне, как будто напрочь забывает, что я всегда его отшиваю. Когда-то он помог нам с Эдрианом устроиться в эту дыру, так что я стараюсь его не так зло игнорировать. Он тот странный вампир, который работает на людей, при этом об этом уведомлен только шериф. Освальд тот еще бездельник и любитель легкой наживы.

Я вежливо здороваюсь с ним, но тут он останавливается и широко улыбается. Назревает разговор.

– Ну и как тебе здесь живется? – произносит Освальд.

– А хорошо живется, – отвечаю я. – Как всегда.

– С Эйди?

– Да. С папой живется просто суперски легко. Эдриан же такой спокойный и простой в общении. Забыла нужное слово, просто он и не давит, и несильно контролирует и, не грузит меня своими заботами. Это я к тому, что ты часто смеешься над этим фактом.

– Нет, я не смеюсь. Ты не раздумывала над моими словами слезть с забора канадской границы? Северная Европа, особенно Скандинавия, Норвегия – дивная страна. Можем путешествовать, – начинает он свою «песенку».

В прошлый раз Освальд настаивал на Аляске, но сейчас приоритеты не сильно изменились. Освальд никак не может найти нормальную девушку и всегда вспоминает обо мне.

– Я никуда не уеду отсюда, Освальд. Ты не обижайся, просто я желаю тебе, найти «своего» человека и с ним пожить. Я инфантильная, при этом истеричка, со мной тяжело в общении, и я люблю одиночество.

– И ничего не хочешь изменить в своей жизни, моя дорогуша, Вивьен? – он подмигивает мне, приближаясь.

– Не хочу, – я чуть не прислоняюсь к стене и руками показываю, что он нарушает личные границы.

Освальд сделал удивленное лицо, он поднял высоко брови, словно я несла вздор и чепуху.

– Вивьен, как ты не можешь понять, что ты тратишь лучшие годы своей жизни на одинокую и однообразную жизнь в каком-то логове…Я переплыл через самую широкую реку, чтобы встретиться с тобой снова.

– Я не верю в любовную чепуху, Освальд, это всё бла-бла-бла. Хочешь я прямо сейчас возьму тебя за руку и отведу к первой же попавшейся девице? Я даже заплачу приличную сумму, чтобы ты отстал от меня, извини, если обижаю.

Освальд покачал головой, отвернувшись в сторону. Я должна была улизнуть еще пять минут назад, но медлю. В сумке у меня нож, если надо будет отбиваться от сильных порывов моего необузданного приятеля.

– Вивьен, давайте вы с папой съездите со мной на каникулы на север, раз ты не хочешь одна. Эдриан же может втереться в любую компанию, а там и поговорим по душам. Может, Вивьен, ты поймешь, что я изменился.

– Извини, мы из-за тебя всегда попадаем во всякое дерьмо, то гангстеры, то маньяки-психопаты, то надоедливые мертвецы – мне это не нравится. Даже мой папа говорит, как ты рядом, то пиши – пропало, все шиворот-навыворот.

– Вивьен, припомни хоть раз, – он рассмеялся. – Мне этот город напоминает страшного древнего монстра, похожего на тех библейских чудищ.

– Освальд, я хочу залечь на дно, полнейшее дно. Здесь у нас самая приятная атмосфера быть мертвецом. Как крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть. Я просто люблю, когда кишки вылезает наружу, – я даже подмигнула.

Освальд рукой остановил поток моих мыслей. Теперь я напирала, вываливая всю дурь из своей головы, я не торопилось, но стоять в пустом коридоре с ним мне тоже не хотелось. Освальд начал рыться в своем кармане и вытащил небольшой листок.

– Шутки в сторону, Вивьен, я хотел лишь взбодрить тебя, – начал он серьезным тоном, без тени шуток или смеха.

– Я нашел человека, которому требуется твоя помощь, Вивьен, – но протянул листочек с номером.

– Какого черта, Освальд?! Это какое-нибудь опасное дельце?

– Вивьен, тебе самой будет очень интересно, – уверяет он меня и начинает прощаться. – Насчет безопасности не знаю, помоги человеку по старой дружбе со мной.

Освальд подмигивает и пытается ухватиться за мою юбку, но я быстро выскальзываю. Мы с ним раньше встречались, пока он не нашел себе подружку поинтереснее, причем тоже вампиршу. Освальду я когда-то сильно симпатизировала, пока он не доказал мне своими поступка, что и гроша меня не стоит. А теперь Освальду стало опять скучно, и он пытается возобновить наш заплесневелый роман. Мы встречались с ним в его многоквартирном доме, почти что в городе и рассуждали долгое время на тему вампирской сущности. Я помню алое постельное белье, почти что шелковое, как в глупых бульварных романах. Он никогда не был мне верен, но я и не претендовала на большее. Я была свободна и не хотела уж слишком с кем-то встречаться, чтобы проводить больше времени, чем положено. Он казался мне милым и особенным. От него веяло странным холодом, словно он постоянно не мог вспомнить, кем же он был на самом деле. «Да он тебя водит за нос! – как-то выпалил Эдриан». С тех пор я поняла, что в какой-то мере я позволяла себе слепо влюбляться в человека, и давать ему собой пользоваться, пока не начинала пользоваться я. Освальд и привел нос в Ковен. «Единственное благо, что этот норманн сделал! А то бы скитались пока не пристрелили нас…». У Освальда были безупречные деловые связи, которыми он мог управлять, не взирая ни на что. Он походил на человека, потому что всегда старался быть эмоциональнее, чем есть на самом деле. Освальд умел быть харизматичным и остроумным, а еще он был и отличным любовником, который смог расшевелить мой «скверный» интерес к сексу. «У меня не было парней, когда я стала вампиршей. Я и не была девственницей, но у меня никогда не было настоящих отношений – рассказывала я ему». Он говорил, типа «ну, у тебя есть зато папочка». Я смеялась и говорила, что Эдриан идеальный моралист, католик и вообще строгий человек. Эдриан знакомил меня со своими пассиями редко, неохотно, как мне казалось, он был также равнодушен к проявлениям телесности и интимности, как и я. Однако партнерш у него было точно больше, чем у меня. Всегда это были высокие, стройные блондинки на один и тот же западноевропейский манер, большой грудью и узкими бедрами. Причем подружки все были вампиршами на сколько я помню. Они обычно мило со мной беседовали и пытались нахвалить моего отца за несуществующие качества. Их типаж был спортсменки. Судьба была тоже непростая, как и у нас. Эти американки обычно не знали, кто такие хорваты, путая нас с венграми или славянами. Однако как всегда он возвращался домой к своей игровой приставке и телевизору, к своим друзьям и бренчанию на гитаре. Эйди был закоренелым, неповоротливым холостяком, который постоянно уходил внутрь себя и блуждал там столько, сколько ему вздумается. О чем он думал? Что он вспоминал? Сожалел ли он так горько, как и я? Обычно мы, две одинокие души, блуждали по магазинам, клубам, мюзик-холлам, паркам развлечений, кинотеатрам и пустым улицам в молчании или разговоре. Обычно его нельзя было чем-то рассердить, задав бестактный вопрос. Обычно и он ни о чем не узнавал, если это не было столь существенным.