Текст книги "Жена на замену (СИ)"

Автор книги: Мария Демьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Пролог

Чаша судеб

Небольшие сверкающие белым светом шарики – некоторые тусклые, некоторые ослепительно яркие – , хаотично летали в темном каменном помещении. Если бы человек смотрел на эту огромную комнату, то она бы казалась ему глубокой пещерой, ведь стены состояли из чистого камня. Но шарики были настолько мелкими и хаотичными, что кроме темноты и небольших блюдец со сверкающей жидкостью ничего не замечали.

Некоторые шарики останавливались над чашами и внимательно разглядывали поверхность. Другие ныряли в чашу сразу без выбора. Другие же рассматривали слишком пристально, иногда выбирали так долго, что растворялись в стенах пещеры, присоединяясь к другим таким душам образуя сталактиты. Эти шарики были именно душами и стекались они сюда сразу после смерти. Одним везло больше – они не помнили прошлой жизни и свободно выбирали семью, в которой хотят родиться, другим меньше – помнили, оттого чаще растворялись в небытии.

А были настолько яркие души, что их притягивало в другие миры, к более крупным чашам, и светлые шарики там чаще задерживались над определенной купелью, иногда формируя целый круг. Над одной из таких чаш скопилось пять душ, каждая хотела войти в семью к конкретному существу. Один из шариков в пятерке сверкал так ярко, что другие держались на небольшом расстоянии от него. Если душа приближалась к чаше, то она ее отгоняла и снова занимала выжидательную позицию. Эта душа жаждала попасть к правителю нагов. Она дрожала, замирала и пристально вглядывалась. Но подходящей женщины для этого мужчины не находилось. И в один момент, не совсем подходящий, душа решилась. Угрожающе затрещав, она запретила остальным приближаться к чаше, и смело нырнула в нее, перемещаясь в полутемную спальню, где на постели жалобно рыдала женщина. Мужчина же пытался ее успокоить. Невидимый для всех шарик покрутился вокруг них и отступил.

После перехода сил войти в тело женщины у нее не осталось, мешал искусственно созданный барьер. Решив немного подождать, душа замерла выжидая. Подходящий шанс представился только с третьего раза. Шарик уже решил, что растворится в небытие, как некая сила резко дернула его вниз.

Внутри женщины оказалось холодно, тоскливо и голодно. В таких условиях даже с подпиткой от мужского родителя приходилось туго. Душа дрожала, трепетала, но упорно отказывалась покидать с таким трудом добытое пристанище. И когда она уже была на исходе сил, душа отчаянно кинула клич во вселенную, призывая для себя идеальную мать, идеальную пару для мужского родителя.

Часть 2

– Хозяин, пришло время.

Перед высоким, широкоплечим мужчиной в подобострастной позе склонился слуга. Мужчина даже бровью не повел. Принцессу в жены ему навязали два года назад. Но только недавно она смогла понести. Он долго ждал своего детеныша. Человеческая девушка в общем-то ни в чем не виновата, у него не было желания размножаться с людьми. Весь их род прогнил, короткоживущие, плодящиеся с невероятной скоростью насекомые. Он их не презирал, нет, но и не любил. Но понимал, что с людишками придется иметь дело, поделать с этим никто ничего не мог. Пришло и его время. Свою самочку он так и не встретил. Что ж, принцесса соседнего государства вполне не дурна собой, симпатична на мордашку, стройна, в меру высока и до безобразия глупа. Она сразу согласилась на брак с ним, другого выбора у нее, впрочем, все равно не было.

– Хорошо, сколько ей нужно времени? – Мужчина медленно обернулся, больно не понравился бледный вид слуги в отражении стекла.

– Принцесса в последнее время была слаба здоровьем, это займет некоторое время. – Прислужник склонился еще ниже, практически касаясь макушкой прекрасного мраморного пола. – С ней лучшие знахари и колдуны, хозяин.

– Иди.

Мужчина снова отвернулся. То, что его жена слаба здоровьем стало известно во время беременности. Как бы она не храбрилась, но участь родить маленького нага страшила ее. Возможно, из-за этого детеныш выпивал всю ее силу. Ему приходилось не раз ночевать в супружеской постели, делясь своей магией. Если принцесса умрет во время родов, будет плохо всем. Последний месяц она запретила ему подпитывать плод, жалуясь на чрезмерную активность детеныша после такого «кормления». Портить без того шаткие отношения с человечкой он не хотел, поэтому подкармливал сына магией, когда жена глубоко спала. Сейчас, когда подошли роды, лекари предсказали крупный плод. Мужчина отчасти испытывал вину, не стоило так упорно напитывать сына против воли матери.

Выпрямившись еще больше, наг перетек в животную форму, так думалось легче, и вина уходила. Нет, он сделал все правильно. Человечек много, его сын один. Возможно, одним останется, это его первенец, наследник. Но в такой форме стали слышны крики из хозяйских покоев, а это на минуточку третий этаж в хорошо обустроенном замке с толстыми каменными плитами перекрытия. Его же кабинет находился в самом отдаленном углу на первом этаже. Не выдержав очередного проклятья в его адрес и затяжной после него тишины, наг медленно двинулся в сторону роженицы. Ее проклятье впиталось в защитный амулет, не причинив ни малейшего вреда. Неосторожные слова за нападение и угрозу его жизни мужчина не воспринимал. Наги давно предупреждены о несдержанности человечек во время родов. Их женщины такого себе никогда не позволяли. Жаль ему не выпала честь встретить свою судьбу. Что ж, на все воля духов. Возможно, после смерти принцессы он встретит свою самочку, ту самую, одну единственную.

То, что наг увидел на пороге хозяйских покоев потрясло его до глубины животной души. Светлый пол залит человеческой кровью, как и постель на которой затихла исхудавшая девушка с огромным синюшным животом. Его сын беспокойно вертелся внутри, знахарка же суетилась над головой потерявшей сознание жены. Эти роды должны были закончиться еще ночью, но полуденное солнце давно заглядывало в окна, словно в насмешку подсвечивая красные лужи. Он не понимал, отчего она еще не разродилась. Разве может быть столько крови в человеческом теле?

Переступая окровавленную тряпку, мужчина положил холодную руку на мокрый лоб жены, посылая импульс исцеляющей и успокаивающей магии. Он не понимал, почему она сопротивлялась знахаркам и лекаркам. Почему осознанно задерживала его сына внутри себя. Уставшая лекарка послала ему благодарный взгляд. Мужчина с удивлением отметил опустевшие резервы всех присутствующих женщин. Нахмурившись, он осторожно погладил влажную щеку принцессы, тихие приказы сами собой полились в маленькие уши. Когда же крохотные зубки вонзились в его ладонь до крови, он едва сдержал шипение, но его боль словно помогла ей родить.

С облегчением знахарка положила младенца на ее грудь. Принцесса с большим трудом подняла голову, и начался новый ад. Откуда только в хрупком теле взялось столько сил? Ведь совсем недавно хрипло дышала, практически умирала. От истошного визга, наги дезориентировались и не сразу поняли, что ребенок падает на пол. Спасать его бросились буквально все. Мужчина же со звоном в ушах в оцепенении наблюдал за визжащей женой. Она словно младенец пятилась в темный угол, в широко распахнутых изумрудных глазах плескалась паника с ужасом. Когда же ее действия вынудили отойти послед, она потеряла сознание. Он не мог поверить увиденному, у его жены глаза были кристально голубыми.

Часть 3

Было жутко больно. Как из бочки доносилось «тужьтесь, принцесса». Кто такая принцесса понятия не имела, а вот в туалет хотелось, сильно. Перед глазами и то дело мелькали какие-то силуэты, глухие голоса и невнятные приказы. Внизу живота ощущалась тяжесть недельного запора, по-другому эти ощущения описать никак не могла. И лоб, как будто в испарине. На ребра что-то давит, в спину подталкивают. Да, в туалет хотелось сильно, но не получалось. Легче стало, когда ко лбу приложили холодную ладонь. Вцепилась в нее руками, низ живота разрывало болью, еще немного и точно сдохну. Да что ж такое? Отравилась чем-то? Кто мог прикасаться холодной рукой? В жизни не поверю, что Мишка специально их холодил и заботился обо мне. Скорее всего, скорую вызвал. Только вот где я так могла отравиться? Или это аппендицит так себя проявляет? Боже, еще немного и точно отдам концы. Из-за боли и шума в ушах слабо понимала, что мне говорят.

Мушки и силуэты перед глазами никуда не делись, вызывали лишь тошноту. Медсестра маячит? Или врачи наркоза пожалели и теперь так больно? По живому режут? Вот гады, очухаюсь жалобу подам! Давая понять, что все ощущаю, тихо постанывала и дергалась, но меня от этого только сильнее сгибали. Да что за костоломы? Холодная ладонь переместилась на щеку, а вместе с ней в ухо полился бархатный голос. Он обволакивал с головы до ног, заставлял подчиняться тихим приказам, иногда казалось, что слов не разбирала, ускользал смысл. В какой-то момент от сильной боли вцепилась в холодную руку зубами, в рот брызнуло что-то теплое и соленое, а затем наступило облегчение и на грудь упало что-то мягкое, теплое и скользкое. С трудом разжала челюсть и посмотрела на себя. Сквозь дымку слез от облегчения боли кое-как разглядела на себе синюшную сморщенную голову младенца. От удивления даже приподнялась, откуда ребенок? Из-за моего шевеления кто-то его поправил, поворачивая на бок, давая мне возможность рассмотреть змеиный хвост. Долго не думая, с воплями ужаса спихнула с себя это чудовище. Змея! На мне лежала змея!

Перед глазами снова замелькали тени, продолжая истошно вопить, и оттирать от слизи почему-то голую грудь, соскользнула со стола, упав на теплый пол боком и локтем. От новой боли, прострелившей все тело, перед глазами прояснилось. Я оказалась в какой-то слишком светлой комнате, кровать с которой я упала в кровавых простынях. Пропитанная красным тряпка валялась и рядом со мной. От новой волны ужаса и множества змеиных хвостов, крик стал выше, тоньше. Ненавижу змей, а здесь они просто огромны! Питоны, удавы, анаконды? Боже мой, зажмурившись, тряхнула головой. Забыв о падении, поползла в угол, где они меня не достанут, не сожрут. Мамочки! Почему я голая? Почему так болит живот и ниже? Ноги дрожат, замедляя отступление. Действие наркоза так себя проявляет? За что мне это? Ненавижу змей, боюсь до потери пульса. А тут их тьма!

В какой-то момент поняла, что сижу в углу в полной тишине, созерцая кровавые разводы на бедрах, а между ними наполовину торчит какой-то пузырь. Нерешительно ткнула в него пальцем, боже, у меня, что кишки вылезли? Что они со мной сделали? Очередной спазм живота и рядом с кишками показался мешок с кровью. Этого вынести уже не смогла, перед глазами снова потемнело.

***

Уже несколько дней нахожусь в этом кошмаре. Змеелюди. Другой мир. Жена правителя нагов. Принцесса соседнего государства и змееныш в детях! И это я должна прикладывать к груди по малейшему писку твари! Нет, нет, нет и еще раз нет! Сжав виски, бродила по покоям в тонкой сорочке. Это малолетнее чудовище истошно орало в соседней комнате. Я не могла к нему подойти. Не могла и все тут. Этот червеподобный хвост вместо ног, эта холодная, противная, скользкая чешуя убивали меня. Как бы служанки по моему требованию не обертывали его, этот жуткий отросток постоянно вылезал из пеленок и пугал меня до потери сознания. Отчего-то бутылочек и смесей в этом мире придумано не было. Попытка объяснить чего хочу, привела местных служанок в неописуемый ужас. Для каждой, мать его каждой, женщины было счастьем вскормить свое дитя! Но ребенок-то не мой! И это вообще не ребенок! Это чудовище в кроватке! Вот и сейчас орет на одной ноте, не затыкаясь. Чертова грудь реагировала на этот крик! Молока с каждым ором становилось все больше, не спасала даже тряпка из простыни, которой обвязалась. Буквально через полчаса приходилось обвязываться новой, но вторая намокала куда быстрее. А после приходила боль, эту чертову грудь как минимум четвертого размера реально хотелось отрезать. И тогда уже рыдала я. По итогу получался дуэт, его и мой плач, крики и проклятья.

Я ненавидела это слабое, тощее тело с огромными бидонами. Да, она была выше меня, да – краше, стройнее, фактурнее и кожа у нее идеальная, белоснежная ровная, без единого изъяна в отличие от моей. Мое настоящее лицо бугристое, последствия подростковых прыщей, которые давила без зазрения совести, иногда грязными руками, вот и расплачивалась потом. И грудь у меня настоящей единичка, и бедра узкие, и роста маленького! Я хотела себя прежнюю, а не вот это вот! Я ненавидела идеальный нос, лицо сердечком, красные пухлые губы и соболиные брови, которые первым делом проредила! Ненавидела и длинные волнистые волосы пшеничного цвета. Причем у этой дуры они вились крупными ровными кольцами, а не кучерявились. Чтобы вернутся в свое родное тело, даже выпрыгнуть из окна пыталась, но меня поймали, отругали, и заперли в каком-то магическом куполе, могу открыть окно проветрить, но выйти в него уже нет.

Да, мужик красив, не спорю. Высоченный, под два метра ростом, чернявый, смуглый с черными пронзительными глазами. И плечи впечатляющие, широченные, руки большие, фактурные и ладони красивые, не изнеженные. Сам он весь как будто из стали соткан, такой же твердый, рельефный. Матерью клянусь, под рубашкой насчитывались все группы мышц. Но все достоинства перекрывал недостаток – он змей. Его глаза часто становились змеиными: желтыми с вытянутым зрачком, что снова посылало меня в обморок. Ничего не могла с собой поделать. Кто-то до дрожи боялся лягушек, кто-то пауков, мышей, а я вот змей. Ненавидела их всеми фибрами души. И то, что там, за стенкой, орал якобы человек приводило в бешенство.

Мишка в последнее время упрашивал узаконить наши отношения и родить ребенка. Но куда? Я на последнем курсе института учусь, училась… Он по командировкам шастает, мои родители в другом городе, его еще дальше. Какой ребенок? Хорошо же все было. Но его настойчивость все чаще наталкивала на разрыв отношений. Когда тебе двадцать два рановато думать о семье, вся жизнь впереди, можно же пожить для себя, путешествовать. Особенно когда пообещано место в хорошей фирме. Проклятье! Устало потерла кукольное лицо. Это тело совершенно не воспринимала своим. Может оттого и не смущалась, когда служанки пытались переодеть и помогали мыться. Так что утопиться тоже не вариант. Прошлая я обладала хорошей физической подготовкой, это же тело даже стул удержать не могло на вытянутых руках, быстро уставало.

Удивленно прислушалась. Тишина. Неужели уснул и жрать не будет? Ура! От радости подпрыгнула и плюхнулась на кровать. Естественно на спину. На животе из-за сисек спать совершенно не возможно. Молоко снова полилось ручьем, прямо в подмышки. Пришлось подниматься и менять тряпку. Боль так уж и быть, потерплю. Зарывшись с головой в длиннющий гардероб, искала подходящую сорочку. Соски ныли от соприкосновения со швами, а у этой козы как будто все нарочно с кружевом, рюшами и складочками. Возможно, оттого, что находилась в шкафу и услышала, что говорят служанки. При мне-то молчат все и смотрят так, будто я била их годами. Но куда там, у этой принцессы, что б ее, сил совершенно не было. Изнеженная маленькая тварь.

– Отправил бы ее Хозяин с глубокий сон, мы бы уж как-нибудь наследника прокормили, – бухтела одна из девиц. – Сколько молока пропадает! Наследник был бы уже сытеньким, может и перекинулся бы в человечную форму.

– Да, голодает. – Вторая тоже оказалась недовольной, но только поддакивала первой.

– Зря Хозяин жалеет ее. Справились бы с проблемами с человечишками! Нельзя же так! Свой ведь, родненький. Кто бы мог подумать, что такая скромница такая… У-у-у, мора на нее нет! Сдохла бы при родах и все дела!

– Ш-ш-ш, не говори так, услышит кто!

– Да плевать! Хозяин до ее появления всегда нежным был, а теперь даже не смотрит в мою сторону, не говоря уж про постель! А все из-за нее! Из-за этой человечишшшки.

Честное слово, если бы не шипящие вышла бы и показала ей «человечишку», но боюсь опять упаду, стоит только хвост увидеть.

– А наследник то молчит, – удивленно произнесла вторая служанка. – Неужели одумалась?

– Или опять мокрой тряпкой кормит, – задумчиво протянула первая.

Каюсь, набросала в какой-то день одеял на кроватку и попыталась всунуть в орущий рот тряпицу пропитанную молоком, не захотел. Утырок малолетний, другой бы от голода вцепился в нее, а этот только сильнее разорался. Их хозяин тут же прилетел и очередную взбучку устроил. Ненавижу! Да мне нет дел до их отношений! Плевать, что принцесска вышла замуж ради мира в странах. Плевать с глубокой колокольни! Фи-о-ле-то-во!!! Прямо так и орала в спокойную рожу. Не зря змей холодный. Ни один мускул не дрогнул на застывшем лице. Выслушал мои крики, и убрался.

– Принцесса пропала! – завопили служанки в один голос. – Наследник исчез!

Я же очнулась и поняла, что сижу между пышных юбок, прижимая одну руку к груди. Сиськи буквально окаменели, стали невыносимо болезненными и тяжелыми. Печально вздохнув, выбрала первую попавшуюся сорочку и вышла из гардеробной. Спальня оказалась перевернутой. Подушки выпотрошены. Несчастное перо летало в воздухе. Под кроватью торчали чьи-то пятки в черных ботинках на плоской подошве. Мне бы удивиться, ну или как минимум нырнуть назад в гардеробную, но даже с места сдвинуться не смогла. Как муха в паутину влипла.

– А вот и наша принцесса пожаловала. Где же ты пряталась, сокровище?

От холодной стали мелькнувшей перед носом пришла в ужас. Без того стояла соляным столбом, сейчас даже дар речи пропал. Кто эти типы? Что им от нее нужно? То, что они видят во мне принцессу прошло мимо сознания. А второй откуда взялся? Один же в комнате был или нет? Дура беспечная! Почему сразу не спряталась? Идиотка!

– Держи ее, я ушлепка уже прихватил.

Позвать на помощь не получилось, голос не слушался, впрочем, как все тело. Магия? На голову набросили плотное покрывало и в два счета свернули в бублик. Грудь болезненно столкнулась с коленями, но даже зашипеть от боли не смогла. Проклятущее молоко тут же брызнуло во все стороны, окончательно пачкая сорочку. Ненавижу! Попытка заорать во все горло провалилась с треском.

– Пахнет от нее изумительно!

– Заткнись! – Второй нападающий, быстро успокоил первого, но все равно ощущала на себе поглаживающую руку. Ладно, если бы по спине гладил, так нет же, по тощей заднице! Подержаться даже не за что, а он наглаживает. Отстой. Сколько я так пробыла скрученной непонятно, время тянулось до страшного медленно. Особых звуков тоже не слышала, ни стука копыт, ни шума воды. Переговариваться идиоты тоже перестали. Попыталась принюхаться, но кроме запаха затхлой ткани ничего не ощутила. Вот тут пожалела, что оказалась в теле хилой человечки. Была бы оборотнем, например, обернулась бы и все дела. Проклятье! Ну почему меня занесло в тело человека?! Что я там у себя плохого сделала?

За своими переживаниями пропустила момент, когда под покрывало подсунули синюшного младенца. В уголках зажмуренных глаз собрались слезы, рот постоянно открывался, но звука не произносил, маленькие щеки мокрые и грязные. Как бы он не открывал рот, тело в плотном коконе зеленого одеяла не шевелилось.

– Корми! Дернешься, убью!

Мне бы сбежать, некоторая подвижность конечностей вернулась, но оставить младенца в безмолвной истерике совесть не позволила. Оказывается, не такой я зверь как думала. Да и когда хвост не вылезает, вполне себе нормальный младенец, только больно синий. Особо подставляться даже не пришлось, стоило только над ним наклониться, как маленький рот со скоростью света ухватился за сосок. От прострелившей боли на глазах выступили слезы, вот же бультерьер недоделанный! Но надо отдать должное, молоко из груди высосал в рекордные сроки, пришлось подать и другую. С ней тоже справился в два счета. Пока он ел, осторожно вытерла мокрые щеки. На долю секунды на меня уставились огромные темно-синие глазища, затем он зажмурился и отвернул лицо в сторону. На миг даже испытала к сыто отрыгнувшему комку благодарность, грудь больше не болела, в теле ощущалась поразительная легкость. Да и здоровенные бидоны стали заметно меньше. Поколебавшись немного, подтянула ближе к себе сверток и положила голову на руку, внимательно разглядывая стремительно розовеющее лицо. Неприятный синий оттенок исчезал, опухоль под глазами тоже спадала прямо на глазах. Странно, очень странно. А реснички то у него оказывается длинные, темные и пушистые. И бровки черненькие, домиком. И губы красивые, на принцессины похожи, такие же пухлые, розовые. Гроза будущих девчонок. Усмехнувшись, подтянула под себя сверток, практически укрывая собой, делясь теплом тщедушного тела. Засыпая, совсем не заметила немигающий желтый взгляд маленького нага.

Часть 4

***

Ништхурак пребывал в бешенстве с того самого момента, как наглая человечка, даже не его жена, отказалась кормить сына и высказала ему в лицо «какая он редкостная тварь». Правитель нагов не привлекательным для самочек себя не считал, всегда находились те, что с удовольствием делили его постель. Но надо было отдать должное человечке, занявшей тело принцессы, по духу она нравилась ему больше. Ништхурак запустил руки в шелковистые волосы. В последнее время ему тяжело было справляться с непослушной гривой. И эти голодные крики сына. Он готов был придушить человечку, но договор сковывал его по рукам и хвосту. Как бы ни прискорбно это было, но с уходом настоящей души принцессы ничего не изменилось. Договор, защищающий человечку, все еще действовал. Да и ранее зеленые глаза, стали прежними. Придраться больше не к чему, разве что к противному характеру. Но поговаривали, у всех человечек после родов он менялся.

Тяжело вздохнув, Ништхурак свернулся кольцами у окна. Крики сына снова возобновились. Не то чтобы мальчишка хотел есть, ему нужно было материнское внимание и кричал он больше от обиды, чем от голода. Женщина с ним своими эмоциями делиться совсем не хотела. А кормление… его магии хватало. Даже человеческие служанки тихо выступали против своей хозяйки, и совершенно точно не понимали отношений между матерью и сыном. Нагини кормили детенышей для того чтобы установить с ними связь. Как бы прискорбно это не звучало, но именно женщинам с детьми приходилось ее устанавливать. Отцов же, подкармливающих своих чад магией, это не касалось, связь устанавливалась еще в утробе.

Резко выпрямившись, Ништхурак приблизился к окну. Кто-то нарушил границы его владений? Прислушавшись к себе, наг ничего не заметил, на первый взгляд все казалось спокойно. Отвернувшись, мужчина вернулся к своим мыслям. Именно мать должна дать имя ребенку, что опять его не устраивало. У его наследника окажется обыкновенное человеческое имя! Будущий правитель наг с человеческим именем! В пору идти топиться, но он прекрасно плавал. Этот договор… Ништхурак жалел о нем как никогда раньше. Его размышления прервал вбежавший взмыленный слуга, увидев нага в истинном обличье, он упал на колени, ударившись лбом об пол. Правитель поморщился, он не выносил заскорузлого запаха крови.

– Хозяин, ваш сын с женой пропали.

– Кто?! – Взревел не своим голосом правитель. Он убьет каждого, кто посмел притронуться к его сыну. Высосет каждую крупинку магии, осушит до донышка, выпьет всю кровь и порвет на части. Человеческий торс стремительно превратился в продолжение гибкого хвоста, грудные мышцы раздались в ширь, вместо шеи раздулся широкий капюшон, длинный раздвоенный язык торопливо опробовал воздух, широкой лентой проходясь над сгорбленной спиной слуги. Дополнительная пара рук в этот раз появилась резко, без особой боли. Ништхурак не любил полную трансформацию, всегда с врагами справлялся в привычной форме. Но в этот раз полный оборот сдержать не смог – похитили его сына. Из-под его носа, из-под его магии, в его же доме появился предатель! Ништхурак пришел в бешенство. Расправится со всеми, без жалости и сожаления. Золотистые глаза змея постепенно заволокла красная пелена ярости. Последняя, трезвая мысль, мелькнувшая в измененной голове – человеческая жена, увидев его, придет в священный ужас.

***

Который день, трясясь в повозке под плотным покрывалом, прижимала к себе сверток. С того первого раза его у меня больше не забирали, да и сам мелкий больше истошно не орал. Исправно опустошал грудь, буквально округляясь на глазах. Иногда в синих глазищах замечала проблески разума, но скоро он засыпал, и я начинала думать, что показалось. За это время у нас вроде как образовался нейтралитет. Он молчит и не шевелиться – я кормлю. Благо от него не воняло, похоже, пеленки попались с магией. Чтоб ее, у них тут все на ней завязано, никак не привыкну. Чего только стоила эта повозка, покрытие под задом мягкое и упругое, сохраняет тепло. Полог хоть и колышется от движения, но дотронуться до него не смогла, что-то удерживало. И оно не было похоже на то, как укрепили окна в спальне. Хотя спальней те комнаты назвать сложно. Этакая мини-квартира в доме без кухни. Да и цвета приятные, в серо-зеленом тоне. Проклятье!

Хотела бы я снова поваляться на диванчике в гостиной с книгой в руках, да с зажженным камином. Плевать, что лето. В отличие от спальни, она более темная, графитная, хотя напольное покрытие светлое и мебель воздушная, с завитушками и рисунками. Ну, два креслица у стола не вызывали желания посидеть в них, выглядели слишком неудобными, с высокими прямыми спинками. Жаль своего глупого поведения – закрыли окна в пол на балкон или террасу, не знаю, как у них оно называлось, но это явно было больше нашей лоджии. И много незнакомых растений в высоких рыжих кадках. Темная комната и светлые яркие пятна за стеклом… Сейчас мне хотелось туда, а не трястись на непонятном покрытии в повозке. Ну, или поваляться на широкой кровати с воздушным балдахином, плевать, что его у меня не было. Мысленно хихикнула. Видимо сняли, чтобы не повесилась.

И да, порыться в огромном гардеробе в поисках теплого платья, более тщательно рассмотреть ткани и крой. Принцесса хорошо в этом разбиралась. С лету могла определить оригинальный материал или подделка. Иногда в мозгу пролетали ее мысли и образ действия. Много раз ловила себя на мысли о прошлых сорочках из ее дома. Наг не жадничал, обеспечил всем лучшим, а эта дурочка не понимала и требовала большего. Особенно, когда поняла, что забеременела. Господи, она так испортилась. Крики, капризы, постоянный плач. С другой стороны, я бы тоже рыдала, забеременев в семнадцать от глубокого старика. Пожалеть бы ее, но то как вела себя эта «ледь» не оставляло для меня шансов, ведь именно из-за нее я теперь здесь. Если я в своем мире просто не любила и не хотела детей, то это стерлядь их свято ненавидела.

Не сразу приняла тот факт, что попала в другой мир. Чуть с ума не сошла, думая, что змеиные хвосты мерещатся. Кошмар от выдуманного наркоза медленно превратился в реальность. Просто неудачно выпало попасть в их королевство. Змеи. Худшее, что могло произойти. Даже это похищение воспринимала отстраненно. Держали в тепле, исправно давали воду и довольно сносную еду, не били или насиловали. Взгляды… Что ж поделать, в такой сорочке кто угодно будет смотреть.

Не знаю, как бы вынесла это принцесса. А то, что я не увижу ее родственников один жирный плюс. Мне же лучше, для нее это наверняка была трагедия, даже служанок своих из дому притащила. Она бы не смогла испражняться на тряпку в углу. Стоит только посмотреть в тот угол, передергивает.

По мне принцесса обычная избалованная, эгоистичная стерлядь. Все чаще стали сниться сны из ее прошлой жизни. Слава всем богам, хотя тут говорят – Духам, я была сторонним наблюдателем, а не действующим лицом. Эту маленькую «леди» готова была задушить своими руками. Не удивительно, что именно ее спихнули в королевство нагов, как залог мира, добра и всеобщего доверия. Странно, что принцесса забеременела, ведь принимала множество трав предотвращающих это, да и после когда узнала о беременности, травила собственного сына. Идиотка. Вместо того чтобы гробить плод, методично убивала себя. Раз уж получилось забеременеть – выноси. Так нет! Именно из-за этой глупой курицы я оказалась в таком положении! Непонятно только каким образом. У себя-то дома не падала, на улицу даже не выходила, легла после ссоры с Мишкой поспать и все – до свидания Земля, привет неизвестность.

От упавшей на подол сорочки лепешки, вздрогнула. Странно, что нас еще не нашли. Была уверена, что так называемый муж бросится за своим сыном первым делом. Но его еще до сих пор не было. Да и странно было из лета оказаться в зиме. Порталом что ли? Не то чтобы профи в этой теме, но пару книг прочитала. Пожалуй, если бы не змеи и не слабое принцесскино тело – попаданство можно считать сносным. Опустив взгляд на толстую лепешку, поджала под себя босые ноги. Под поднятую мешковину сильно задувало. Сверток же с маленьким змеем спокойно спал рядом.

Похититель, смерив меня тяжелым взглядом, скрылся, и сразу стало тепло, но сумеречно. Ночью же ни черта не видно, хоть глаза выколи. Чувствую, если выйду на свободу, буду похожа на крота. Повезло еще, что первого мужика после первого случая приставания этот не пускал. Пусть страшный, не в смысле внешности, а по энергетике, но все равно с ним как-то спокойнее. Здоровый, бритый, широкоплечий бугай со шрамом на всю рожу. И смотрит постоянно так, будто забыла вернуть ему долг. Обидно только, что сами мужики в шкурах каких-то зверей, мне же вместо шубки утеплили полог.

Эх, вгрызаясь в теплую лепешку с мясом, мечтала о кружке горячего шоколада. Или о какой-нибудь потерянной конфетке. Сладкого хотелось до зубовного скрежета. Леська, закадычная подруженька, всегда радовала собственной кондитеркой, да и сама похожа на зефирку, такая же пышная, воздушная и неимоверно вкусная. Вот кто бы обрадовался, она любила всю эту фэнтезятину, именно с ее подачи прочла пару рассказов. Да и ребенка она хотела до зубовного скрежета. Постоянно возилась с многочисленными племянниками, позволяя жене брата ходить по салонам и клубам. С моей точки зрения взвалила на себя всю его семью с глажкой и уборкой, с ее – обычная семейная помощь. Только вот со стороны виднее. Олеся только отмахивалась, мол, ничего не понимаю, и говорить даже не стоит. Ну да, как я могла понять, как пахнут младенцы? Тогда не понимала, а сейчас глядя на спящего малыша, начинала понимать. Да и пухлые щечки с огромными глазищами ворошили в душе что-то эдакое. Чего собственно не хотела и опасалась.

Вспомнив двухмесячные скандалы и нежелание слушать о местной жизни, стало совестно. Леська первым бы делом бросилась на шею «мужу» изливая горькие слезы и надежды о счастливой жизни. Тряхнув головой, откусила остывающую лепешку. Вся эта магия меня пугала. Вот как тонкий тент может сохранять тепло? А тряпка в углу? Именно ее мне бросили для исправления естественных нужд, дикость. Хотя признаю, пеленка из этого материала – чудо. Не знаю, что со мной будет, если придется ее менять. Подгузников в этом мире не придумали. Собственно, зачем? Ведь есть такая чудестная материя, ага. Зло откусив очередной кусок, подавилась от неожиданности. Вот снова младенец смотрит на меня вполне осмысленным взглядом, разглядывает, скользит по лицу и телу. Каждый раз в дрожь от этого бросает.