Текст книги "Жена на замену (СИ)"

Автор книги: Мария Демьянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Часть 19

***

Просыпаться под градом мелких поцелуев оказалось радостно и смущающее, настолько, что хотелось зарыться лицом в подушку, ну или в моем случае вцепиться в сильные плечи и спрятаться на широкой груди. Как же: не умытая, не чесаная, зубы не чищены. А он тихо усмехается и по спутанным волосам гладит. И ты ощущаешь себя такой маленькой и донельзя счастливой. Пузырьки радости буквально кружили голову – обещание ведь сдержал, не лез больше нужного. Целовались до одури, даже сейчас губы побаливали. Да проснулась ночью от жара, сразу подумала, будто хвостом скрутил, потом поняла, что в одеяле запуталась. Хотя какое с ним одеяло? Горячий, что печка.

– Доброе утро, – прохрипела в обнаженную кожу, которую так и хотелось лизнуть. Боюсь в его утреннем состоянии, мое поведение будет выглядеть чистой провокацией. Животом весьма ощутимо чувствовала не маленькую длину. Благо одной его части. То ли сорочка мешала, то ли те «усики» вообще не ощущались.

– Добрее не бывает. – Потерся носом о макушку Ништхурак. В его голосе ощущалась нежная улыбка, и так тепло-тепло стало в груди, что захотелось еще понежиться. Забыть вообще о дне, его обязанностях и бесконечно долго вместе валяться в кровати. Но надо вставать, прежде всего нагу, не рядовой работник, чтобы можно было проспать и выпросить для начальника справку. Пытаясь продлить ощущение неги, крепче прижалась к нему, потираясь носом о теплую кожу.

– Не хочу вставать, – капризно озвучило свою просьбу, чем вызвала тихий, грудной смех. Аж коленки дрогнули, если бы стояла, то непременно бы упала. Ничего себе звуки. Потрясенно приподняла голову, вглядываясь в темнее глаза. Столько добра и нежности в них я еще не видела. Да и растрепанные волосы ему безумно шли. Сердечко ведь не железное, растаяло вмиг.

Не знаю, что он увидел у меня на лице, но за утренним поцелуем потянулись одновременно. И в этот момент совершенно стали безразличны не почищенные зубы. От легкого прикосновения дыхание перехватило. Ништхураку всего мига хватило, что слегка толкнуть меня и уложить на спину. А я и не возражала, так целоваться гораздо удобнее, и тяжесть натренированного тела настолько приятна, что ощущается легкий жар внизу живота. Хочется потереться об него, словно кошке и просить не останавливаться бесконечно долго. Продолжать лихорадочно гладить рельефную спину и щекотать ребра.

Сердце стучит так сильно, что готово вырваться на свободу, губы такие нежные, умелые, неторопливые. Рассудка лишают – хочется тянуться за ними, выходит только протест, когда пытается сбежать. Перехватываю его нижнюю губу зубами и слегка прикусываю в наказание, за что тут же плачусь – отвечает тем же. Действительно с ума сводит: своим видом, запахом, телом, руками, что неспешно массируют затылок и шею. Схватить, прижать к себе и никогда не отпускать. Раствориться в нем и одновременно, чтобы он растворился во мне – навсегда. Жаль, что мои желания несбыточны.

– И я не хочу вставать. Это лучшее утро за всю мою жизнь, – прошептал Ништхурак в промежутках коротких поцелуев. До уха даже добрался.

– Но нужно, я понимаю, – чмокнула нага в гладкий подбородок. Неужели ему не нужно бриться? Ну да, змей же, какие «колючки»? – Хочу с Сашкой увидеться, познакомиться с новой служанкой. Сможем вместе пообедать?

– Конечно. И погуляем вместе.

– Так странно обсуждать планы на день, – неловко отстранилась, когда Ништхурак приподнялся чуть больше, выпуская из плена своего тела. Уселась, опираясь спиной на подушки. Мужчина же ловко поднялся с кровати. Благо оказался в мягких ночных штанах, иначе бы не знала, куда глаза девать, и так уже мысленно облизала всю спину. Но нет, поворачивается, показывая потрясающий рельеф пресса. Притворно закрыла руками глаза, оставляя хорошие щели для просмотра, и, смеясь, пропищала: – слишком много сияния.

На что получила очередную порцию смеха и стремительные поцелуи по всем ладоням. Да-да, я подглядывала и не скрывала этого. Ответив на парочку поцелуев, перестающих быть томными, слегка толкнула в обнаженное плечо.

– Иди, я тоже пойду, приведу себя в порядок.

– Ты в полном порядке. – От горячего взгляда медленно скользнувшего по телу, захотелось прикрыться и стащить сорочку одновременно. В жар бросило мгновенно.

– Спасибо. – Не смутиться не смогла, почувствовала, как румянец залил все лицо, и шею прихватил. Не зря ведь так голодно посмотрел и облизал красивые губы. А штаны тем временем натянулись так сильно, что еще чуть-чуть и материал порвется. – Иди.

Сама тоже поднялась, заворачиваясь в простыню. Нечего его еще больше соблазнять сбитой сорочкой. Только вот не ушла, пока крепкий зад не скрылся за дверью гардеробной. Тяжело вздохнув, покачала головой. Что делают гормоны? С ума сойти, чуть сама не набросилась. Хорош, зараза. Но все равно улыбалась до ушей, когда вошла в свои покои. Интересно, если у нас все наладиться, так и будем жить по разным местам или будем занимать одно помещение? Надо бы обговорить этот момент. Хотелось бы конечно в одной кровати спать, все же больше к такому привыкла.

К счастью, служанка слова ни сказала, дождалась, когда приму ванну и послушно выдала красивое, но удобное платье. Одно из новых. С портнихой вышло занимательно. Я уже и не ждала, что ее пришлют. Благо сам Ништхурак распорядился. Мне естественно никто не сказал, поняла из разговора девочек, которые помогали мастерице. Совсем еще молодые, возможно даже ее дочки, уж больно похожими оказались, хотя может просто родственница. Хорошо, что не стала меня убеждать, что килограммы драгоценностей на платье это очень красиво. Внимательно выслушала и выполнила заказ в рекордные сроки, добавив еще от себя другие модели.

Платье нежного оливкового цвета из приятной струящейся ткани буквально льнуло к телу, а еще к нему тянулись руки погладить – не оставить бы пятна от ладоней. Квадратный вырез прикрывал огромную грудь практически полностью, оставляя видимой лишь кусочек ложбинки. Более светлая – бледно желтая вставка в виде треугольника вершиной вниз, с едва видимым цветочным рисунком, делала узкую талию еще тоньше. В тоже время такая же вставка на юбке только с расширением внизу уравновешивала вид. Пришлось попросить мастерицу соединить две юбки в одну, иначе бы сварилась в такую жару. И чтобы скрыть отсутствие многослойности, женщина применила тонкую золотистую тесьму, которую пустила и по корсажу. Но больше всего мне нравились рукава – короткие, словно у земной футболки, но украшенные широким кружевом, в тон вставок до состояния три четверти. И приличия соблюдены и жарко не будет. Цвет платья не совсем подходил к глазам, но идеально к волосам. Не то чтобы переживала по этому поводу, ну ладно, немного волновалась, но попыталась это в себе задавить. Ведь платье действительно красивое.

Сидя перед зеркалом, рассматривала отражение служанки, которая аккуратно, даже как-то слишком медленно расчесывала мои волосы. Попросила сделать что-нибудь простое, чтобы голову не оттягивало. Неужели не знает, что делать?

– Тебя как зовут? – Решила уточнить. На будущее так сказать. Не нравится, что глаза не поднимает. Дергаться задумала ли что или просто такая особенность личности как-то не особо хотелось. Сама по себе маленькая, худенькая. Лоб высокий, брови широкие, нос длинный, губы только пухлые. Если бы еще голову постоянно не опускала, может и симпатичной бы казалась, но с такого ракурса не очень. Господи, я, что уже людей по внешности оцениваю? Совсем опринцессилась? Быстро выбросила это из головы, главное – работу пусть хорошо выполняет, а как выглядит дело десятое.

– Глаша, госпожа.

Голос тихий, взгляд даже не подняла, продолжила методично расчесывать волосы. Так и уснуть можно.

– Глаша, значит. – Имя еще невыразительное, простое. – Твои родители?

– Мать человек, отец наг.

– Раньше где служила?

– На кухне, – и краской залилась до самого чепчика, еще ниже опуская голову.

– Плести умеешь?

– Да, госпожа, – девушка будто дернулась и начала быстро делить волосы на пряди. А вот я заметила, что украдкой косится на шкатулку. Неужели опять? Будто невзначай открыла увесистую коробку, я бы даже сказала мини сундук и высыпала украшения на стол. Не то чтобы раньше интересовалась, что там лежит, память принцессы не подводила и так знала. Что мое внимание, что внимание служанки привлек кулон. Стоило мне взять его в руки, как она бухнулась позади на колени и упала лицом в пол. Что за странная реакция? А вот кулона я не припоминала. Откуда он у меня? Да и не стала бы покупать такое убожество, и в дар бы не приняла. Еще и грязный, со странным налетом с обеих сторон.

Совершенно обычный, круглый с вылитым цельным ушком для цепочки из того же материла что и сам кулон. Может быть серебро или хром, величиной с двухрублевую монету. С одной стороны какие-то надписи на непонятном языке, даже пальцем потерла серый налет, чтобы разобрать, что там написано. Но напоролась на какую-то загогулину и естественно разодрала палец в хлам так сильно, что кровь буквально хлынула. Самое смешное, что от неожиданности даже не ойкнула, лишь пожалела, что платье испачкаю, не выгуляв. Но вместо того чтобы закапать на одежду, кровь будто впиталась в кулон и он буквально очистился от серо-зеленого налета.

Чертощивна какая-то, как тут в магию не верить, когда даже украшения от крови питаются? Может быть, глупо было дальше рассматривать непонятную вещь, но я действительно это сделала, да и раны на пальце следа не осталось. Отнеслась к ней индифферентно, ну были и была, сейчас же нет. Опять же странная реакция.

Поджав губы, сжала на миг кулон в кулаке, потом поднесла ближе к глазам. Черточки и палочки вместо букв, а я то думала… Ладно, разочарованно вздохнув, хотела было уже перевернуть на другую сторону и посмотреть что там, как заметила, что палочки складываются в слова. Вылупилась во все глаза, когда в… даже не знаю, как это назвать, ведь на иероглифы это вообще не походило, узнала надпись – «и дано ей различать и соединять судьбы и вернется он к ней как исполнит свою волю, не уйти, не отказаться, не передать». Что за бред? Надпись получалось как бы зацикленной по кругу, не понятно, где начало фразы, а где конец. Собственно тут без разницы, все равно ничего не понятно. А вот с другой стороны выбита кобра, почему-то с двумя руками. Страшилище какое. Поморщившись от отвращения, швырнула кулон на стол. Голова неожиданно заболела, видимо слишком сильно пыталась разглядеть надпись. Не дай Бог в жизни такое встретить, надеюсь, здесь таких чудовищ не водится. Откуда вообще эта мерзость в моих украшениях? В жизни такое не надела бы.

Чтобы отделаться от гадостного ощущения, перебрала цепочки, оставив одну золотую с желтым камнем, чем-то похожим на тигровый глаз, но более ярким, не знаю, как он здесь называется. Остальное убрала в шкатулку и захлопнула ее. Кулон же сиротливо остался валяться на столе. Мерзко даже смотреть в его сторону.

– Поднимайся и закончи прическу, не понимаю, почему ты платьем пол протираешь. Плохо убирают? – Покосилась на быстро вскочившую служанку. Благо, прежде чем касаться волос, она протерла ладони о передник. – Или приглянулось одно из украшений? Так ты сразу говори, подарю.

Хотело сказать без злости, а вышло, как вышло, с издевкой. Все же задело то платье. Какая оказывается я злопамятная.

– Простите, госпожа, мне строго настрого запрещено даже смотреть на ваши украшения.

– Можешь смотреть чего уж там, – тяжело вздохнула, беря себя в руки. Сама не лучше, первые дни вообще на всех бросалась и ходила в сорочке, потому, что пышные платья были неудобные и надеть их самой сложно. В моем мире заперли бы в психушку при таком поведении и таблеток бы кучу выписали, а тут ничего еще. Пальцем у виска крутили да осуждали из-за Сашки. Кстати о нем… – Где мой сын?

– Со слугой на прогулке. Хозяин распорядился еще вчера, чтобы маленького хозяина выносили на восходе, когда еще трава в росе и туман стелется.

– Здесь бывают туманы? – Видимо, чтобы я не видела, как сын в нага превращается. Дождавшись, когда Глаша сплетет нечто невероятное из мелких косичек и закрепит их на голове, повертела ею в стороны. Сетка из волос не больше, не меньше. Ладно, ей же это все и расплетать потом. Главное что голове не тяжело и шея открыта. Кивнула на цепочку. – Помоги застегнуть и накрой завтрак в ближайшей беседке.

– Все выполню, госпожа, – тихо пробормотала Глаша, приседая. Кажется, всего лишь моргнула, а она уже в дверях скрылась.

Тяжело вздохнув, бросила последний раз взгляд в зеркало. Глаза показались не естественно яркими, даже нос ближе придвинула к блестящей поверхности. Но нет, показалось. Видимо платье с цепочкой так повлияли. Пригладив невидимые складочки на платье, медленно вышла из спальни, стараясь не смотреть на противный кулон. Глаше должно хватить времени распорядиться о завтраке. Благо дорогу к беседке запомнила и сама дойду.

К моему приходу еда уже была готова и красиво сервирована. В надежде наткнуться на Сашку со слугой немного прогулялась, дыша насыщенным травами воздухом. По пути перенюхала все цветы, даже обоняние отбило, хотелось нестерпимо чихать. Завтракать гренками с яйцом в одиночестве оказалось не так приятно, как на Земле. Странно, вертя в руках поджаристый хлеб, вспоминала свою старую жизнь. Раньше не было проблемой поесть одной, не замечала этого даже. А сейчас то и дело вспоминала, как выглядел Ништхурак в своей рубашке, как ласкал бокал вина, как смотрел на небо, показывая красивую линию челюсти и шею. Тянущее чувство в груди снова дало о себе знать.

Тяжело вздохнув, отложила хлеб. И Сашка… всего-то не видела мальца со вчерашнего вечера, а уже… скучаю. Да, нужно признаться хотя бы себе – действительно скучала без его мордашки. Казалась бы прекрасное утро, но все не то и не так. И ясная погода не радует, и цветы вонючие, и трава не такая зеленая, и завтрак не вкусный. Нет, не спорю, иногда нужны такие минуты в одиночестве, прийти в себя, подумать. Но, похоже, сейчас я в этом не нуждалась. Сейчас мне хотелось на ручки к змею.

Усмехнулась, откидываясь на спинку лавочки. Кто бы мог подумать, что буду хотеть этого гада? Уж точно не я пару месяцев назад. И как бы не храбрилась, как бы отказывалась верить, но… и тут нужно признать свое поражение. Влюбилась в этого красивого змея. Переночевать стоило в одной постели – глупая курица. Откуда я знаю, что чувства не изменятся? Откуда знаю, что когда он получит свое, то не поменяется? Риски, шампанское и все такое. Очередной тяжелый вздох прервало шуршание в ближайших цветущих кустах. Хотело было повернуться и посмотреть, как глаза закрыла широкая мужская ладонь.

– Не нужно, подожди.

Если бы не знакомый голос, то заорала бы от ужаса. А так только сердце лихорадочно зашлось, да полный рот слюны набежал. Испугал до чертиков.

– Не пугай так больше, – положила свою ладонь поверх руки Ништхурака. Откуда он здесь? – Почему нельзя смотреть?

– Сейчас изменится и посмотришь. – Тихий мужской голос пробирал до самых печенок. И глупое сердце буквально кричало «да, ты мне нравишься». Глупое, глупое. Разве можно биться так ясно и отчетливо? Наверняка с его слухом все прекрасно слышит. А глаза открывать не торопился, и дышал на ухо так нежно, мурашки по коже бежали. Вот шумный вдох сделал, нюхая макушку, хорошо, что голову помыла. Хочется улыбаться как дурочке, особенно, когда опускает ладонь, задевая щеки и шею, оставляя руку на плече. То ли удерживает на месте, то ли просто отпускать не хочет.

Удивленно моргнула, когда перед носом появился непонятный кулон. Прозрачная вытянутая капля с мутью внутри. Приглядевшись, поняла, что муть как будто движется, дым что ли внутри? Или духов так прячут. Призраки тут вообще бывают? В любом случае от кулона веяло некой жутью, и носить его не хотелось.

– Э-э-э, если это подарок, то… – замялась, не зная как выразиться. Задрав голову вверх, встретилась с напряженным змеиным взглядом. Осторожно повернувшись на лавочке, чтобы лучше было видно мужчину, медленно протянула: – Мне бы не хотелось такое носить. Дело не в том, что это твой подарок, кулон не очень красивый, муть еще эта…

– Какая муть? – Тут же встрепенулся Ништхурак, ловко пряча украшение в кулак. Интересно, если потренироваться так дергать за цепочку, я тоже смогу ловко подкидывать камень и прятать его?

– Не знаю, внутри, движется еще так, – пальцем описала небольшую спираль. – А что? Что за кулон вообще?

– Принцессы. – Просто отозвался мужчина, обходя лавочку и присаживаясь рядом.

– Не помню такого, – склонила голову на бок, напрягая память. Действительно не помнила, если только… Отец в день знакомства усиленно что-то пихал в ладони, но я была так взволнованна и зла, что не ничего не замечала.

– Суи его стащила, после начались другие кражи. С кулоном она рассталась крайне не охотно, – задумчиво сказал Ништхурак, грызя мою гренку. Ну да, завтракать то собралась одна и второго прибора не поставили. За платье неожиданно потянули. Вздрогнув от неожиданности, опустила взгляд вниз. Сашка держался за подол, оставляя на нем черные разводы. Поносила платице, называется. Улыбнувшись, подняла счастливого мальчишку на руки.

– Где извазюкался так?

Как будто поняв меня, Сашка довольный донельзя посмотрел в сторону кустов. Ну да, вот и веточка в волосенках затесалась. Осторожно убрала ее и, не удержавшись, чмокнула в макушку. Пахло от сына травой и землей.

– Можешь скормить ему яйца, голодно на них смотрит, – усмехнулся змей, доедая мою гренку. И завтрак вдруг заиграл совсем другими красками. Ведь нашел же время, чтобы прийти, перебросится парой слов. А яйца Сашке скормила, съел с большим удовольствием, правда из моих рук, в свои испачканные брать даже не пытался. Может и правда что-то понимает?

Часть 20

***

Ништхурак наблюдал, как новая жена играет с сыном и не мог нарадоваться нитям связи. Она уже воспринимала его как своего. А вечерние поцелуи? Змей усмехнулся про себя. Еще немного и его начнет воспринимать как своего. Мужчина никак не мог понять, почему она этого не сделала, ведь видел, какими глазами наблюдает за ним, да и поцелуи эти – многообещающие.

По его мнению, гренки с яйцами закончились слишком быстро, но уходить не хотелось. Да собственно завтракать вместе не собирался – не удержался. Хотелось подольше насладиться теплым утром. Странно так, что не рыдала, не вырывалась и не лежала бревном. Удивительно. Кто бы мог подумать, что такое жуткое начало с человечкой приведет к такому прекрасному… Нет, Ништхурак решил пока не давать этому названия. Не то чтобы он был суеверен, правитель, по сути, не может им быть, но решил промолчать. Многие из его рода так делали. Родителям только не повезло. Их договорной брак счастья не принес, как и других детей. В конце концов, разошлись по разным сторонам, и живут своей жизнью. Встречаются только на официальных приемах и делают вид счастливой семьи. Отец даже вздохнул легче, когда передал ему бразды правления.

Сначала тяжело было, потом привык. Не в первый раз принимать тяжелые решения. Да и перетягивание с одной стороны на другую – он устал, выдохся. Жить, как жили его родители, мужчине не хотелось, да и не желал он такой судьбы для своего сына. Только вот глядя на улыбающуюся жену, Ништхурак был уверен, что она будет терпеть до последнего ради сына. А он хотел… любви, да.

Ему было интересно, проявится ли метка истинности на белоснежной коже и в каком месте? Обычно это шея, зона декольте у женщин. У мужчин руки, предплечья, реже спина. Мужчина непроизвольно принюхивался, даже богатый аромат цветов не скрывал легкий материнский запах. Он знал, что у нее все еще есть молоко для сына, но тому оно было уже не нужно. Ништхурак сам не заметил, как перевел взгляд на совершенно плоский живот. Ему очень хотелось, не скрываясь ночевать в одной кровати и напитывать ребенка своей магией. Ему до безумия хотелось обнимать беременную жену и вдыхать этот неповторимый аромат. Но он понимал, что Сешхак может остаться единственным ребенком. Знала ли об этом Ве-ро-ни-ка когда предлагала подождать с рождением следующего ребенка? Скорее всего «нет», ведь была такой искренней в своих переживаниях. Ему тогда с большим трудом удалось взять себя в руки и не наброситься.

Имя еще это… Принцессино совершенно не подходило, но и земным звать ее тоже не мог. Лея? Очень нежно, и в данный момент ей очень подходит. А Сешхак как будто услышал его, вскинул голову, посмотрел внимательно и снова переключился на воркующую мать. Сильный наг, уже смог обратиться в полную форму. Не ожидал. Сам Ништхурак обрел ее ближе к совершеннолетию. И родители… какими бы они не были, но наг хотел их познакомить со своей женой, с этой женой, не той. Будет ли она смущаться и как поведет себя с ними? Ведь они совершенно не выглядят на свой возраст. Мужчину улыбнулся краешком губ, и надо ж было Лее поднять в этот момент голову. Заметила! Покраснела, и часто задышала, утыкаясь своим маленьким носиком в детскую макушку. Спряталась, но улыбается. Нет, не может у них не получится. Он сделает все, что в его силах, чтобы получилось, а начнет с небольшого путешествия по землям. Не забыть бы сказать ей, что совсем скоро будет прием, на котором представят маленького хозяина земель.

И человеческий король будет. Обязательно нужно будет проследить за реакцией. Ништхурак медленно поднялся, сколько бы он тут не находился, все мало будет, нужно заниматься другими делами. В первую очередь решить с этим чертовым кулоном и заполучить новые клятвы. Может она и не будет ему изменять, но знать об этом точно ему не помешает. Как только наг представил, что это хрупкое тело будет ласкать другой мужчина, сразу хотелось обернуться и порвать неизвестного на маленькие части, чтобы кости трещали, рвались жилы и непременно медленно вытекала кровь вместе с жизнью. Встряхнувшись, Ништхурак медленно выдохнул. Чмокнув опешившую жену в сладкие губы, он стремительно покинул беседку.

Измены еще не случилось, а ему уже хочется убивать. Мог бы сказать, что набросила на него некое заклятье, так он точно знал, что Аурелия не обладала магией. Не было в ней искры, хотя иногда что-то такое проскальзывало. Возможно, ощущения обманывались ее иномирностью? Встряхнув волосы, Ништхурак поспешил в кабинет. Его ждали отчеты, показания и новые назначения. Не вовремя Лор облажался с будущей семьей. Когда только служанка успела заполучить кулон? Еще до похищения? Не она ли провела их в покои? Знал бы наверняка, свернул бы дурную голову. Но за нее попросил другой наг.

Прошение на поиск подходящей женщины он подавал давно. Но никто не хотел составлять даже временный договор для совершенно белоснежного змея с красными глазами. Ништхурак иногда поражался той оторопи, которую вызывал мужчина у окружающих. Женщин осуждали крайне редко, и он, узнав о служанке, тут же прибыл с новой просьбой. Суи была не рада, хотя и потеряла ипостась, предпочла казнь, чем жизнь с таким нагом. Ништхурак обижать никого не хотел, поэтому удовлетвори просьбу мужчины. Все же не последний наг для их народа. Усмехаясь про себя, мужчина думал о том, что он тоже подарил служанку, как и его милая женушка. Вершители судеб, смешно даже. Кто в их дни таким занимается? Разве что чертова шарлатанка. Ништхурак не верил, что у их пары что-то получится, но другие девушки на зов белоснежного не отзывались, а сейчас у появился реальный шанс заиметь подобие семьи. Мужчина на миг подумал о том, чтобы самому не испортить хрупкое доверие его маленькой жены.

Часть 21

***

Играть с Сашкой оказалось на удивление весело. Он с любопытством рассматривал предметы и как будто пытался спросить, как они называются, самой бы еще знать. Лишь виновато пожимала плечами на его вопросительные взгляды. Как оказалось из учебника, гимнастика Сашке была не нужна, разве что выпускать ползать в истинном облике, да прикасаться больше. Если бы ранее Ништхурак не говорил об этом, то и не поверила бы. Любить, наблюдать, интересоваться его делами – вот и весь секрет здорового роста маленького нага. В благоприятных условиях дети росли быстро. По мне так слишком быстро. Еще пару месяцев и малыша от трехлетнего нельзя будет отличить. Сашка уже уверенно стоит на ножках. Иногда казалось, будто он умнее меня. А может и правда умнее, кто его знает – не говорит пока. Но как утверждала книга – вскоре заговорит, главное чаще с ним общаться.

Сама не заметила, как настало время обеда. Пока я читала книгу, Сашка устроился на подушке, а другую выпотрошил. Перья теперь укрывали его с головы до ног. Но малыш так сладко улыбался, что ругаться совершенно не хотелось. Но пожурила для дела, не стоит проверять границы дозволенного. Старалась мягко объяснить ему, почему нельзя портить вещи и кто это будет убирать. Как неприятно будет служанкам, чью работу испортили. Может быть не так нужно воспитывать будущего правителя, но лично мне было бы неприятно, если испоганят мой труд. Не знаю, понял ли Сашка, но взгляд снова приобрел тот жутко взрослый вид. Чтобы как-то сгладить негатив, чмокнула его в лобик и погладила по спинке.

– Госпожа, время обеда.

– Пусть накроют в беседке. – Посмотрела в след уходящей служанки. Тихая такая, подкралась не слышно. Либо же это я увлеклась. Взгляд невольно упал на кулон с жуткой змеей. Нет, такую вещь я носить точно не собиралась. Надо бы подарить кому, собственно, почему бы не Глаше? Может тогда не будет так низко голову опускать, будто боится, что я ее сейчас ударю. Перевела взгляд на Сашку с пером во рту. – Эй, это не птичка. Не ешь, пойдем лучше пообедаем. Может чего вкусного положат? И папку твоего захватим.

Вместо ответа Сашка отвалился на целую подушку и сделал вид, что спит. Гаденыш малолетний. Тихо рассмеявшись, погладила маленького симулянта. Неужели правда понимает? Проказник.

– Обед готов. – Тихо прошелестела вошедшая Глаша.

Не показывая, что испугалась ее появления, медленно подошла к столу. Касаться уродливого кулона совершенно не хотелось, но желание избавиться от него пересилило брезгливость. Взяв кругляш двумя пальцами, протянула его Глаше.

– Держи. Присмотри за сыном.

Глаша осторожно вытянула ладони вперед. Хорошо, что подарок приняла, а то точно бы выбросила этого уродца. Избавившись от кулона, испытала ни с чем несравнимое облегчение. Поймав первого попавшего слугу, попросила провести в кабинет правителя. Тот смутился, но просьбу выполнил. Дерганный какой-то. Что я им тут всем сделала? Или они помнят мои истерики в самом начале? М-да, тяжело будет исправить мнение.

Я уже думала мы не дойдем, как мужчина остановился около высоких резных дверей. Низко склонившись, он ретировался. Судорожно выдохнув, толкнула тяжелую дверь и попала в просторную светлую приемную. Зеленые растения в кадках добавляли уюта. Мягкие диванчики вдоль стены так и просили, чтобы в них присели. А низкий столик намекал на расслабляющую чашку кофе. В другом углу за массивным столом сидел наг. Он тут же вскочил и уменьшился в росте. Мысленно усмехнулась – явно принял человеческий вид.

– Госпожа! Добрый день!

– Привет, – мягко улыбнулась нервничающему мужчине. Указала взглядом на резную дверь размером поменьше. – Правитель там?

Мужчина судорожно сглотнул и растеряно уставился на дверь. Не зверь же там сидит, в самом деле.

– О, – махнула рукой, – не переживай, меня примут. Предупреждать не нужно.

Чего таить, хотелось посмотреть, чем муженек занимается. Из-за бледного нага, закралась мыслишка о любовнице. Поняла, что прибью сначала ее, потом его. Только отношения начали выстраивать, а он изменяет. От кровавой пелены перед глазами не сразу вспомнила о договоре. Глубоко вдохнув, толкнула дверь и застыла на пороге. Просторная светлая комната с темными углами. Напротив окна за массивным столом, заваленном бумагами, восседал Ништхурак. По обе стороны от него маячило два нага в звериной ипостаси. Впервые увидела змеиные хвосты без страха. То ли тень так падала, то ли они действительно отдавали в серый цвет. А вот на третьем хвосте реально залипла. Как будто трава покрытая инеем в морозное осеннее утро – темно-зеленый с сизым напылением и сверкает так ярко, будто только выпавший снег искрится на солнце. Откровенно засмотрелась, даже глазам больно стало. Ни моргнуть, ни выдохнуть – красота неописуемая. Но мой ступор длился не долго, трое мужчин в один миг резко замолчали и мгновенно сменили хвосты на ноги.

Моргнув пару раз, сделала неуверенный шаг.

– Доброго дня. – Разрушила тишину, косясь под стол. Чего раньше боялась? Визжала как ненормальная, красиво же. – Обед, пришла забрать тебя от важных дел, – криво улыбнулась, испытывая приступ неловкости. Но раз уж пришла, нужно идти до конца. Проходя мимо одного из мужчин чисто случайно задела его и застыла на месте. Перед глазами начали мелькать непонятные картинки миниатюрной женщины, я бы сказала подростка? Она казалось настолько маленькой, что походила на ребенка. И эта тонкая едва светящаяся ниточка, тянущаяся через пространство к мужчине…

– Не упустил бы ты свою истинную, наг. Еще немного и связь оборвется, знаешь ведь ее? – Слова вырвались помимо воли. Пристально уставилась на молодого мужчину. Что ж они все красивые такие? Высокий, смуглый, яркие глаза в обрамлении пушистых ресниц и чувственные пухлые губы. – Считаешь недостойной? А другой не будет.

– Кто она? – хрипло выдавил наг.

– Мелкая такая, – показала себе по грудь и, тряхнув головой, резко убрала руку. Перед глазами заплясали мушки, покачнувшись, приложила холодную ладонь ко лбу. Что на меня нашло? Через силу улыбнувшись Ништхураку, сделал небольшой шаг. Ноги дрожали, слабость непонятная, будто все соки разом выпили. Ощущение будто километр пробежала.

– А про меня что скажете? – прошептали с другого бока.

От тихого голоса дернулась, оборачиваясь. В углу комнаты на диване, сидел совершенно белый мужчина. Альбинос. И, прожигающие насквозь, красные глаза. Симпатичный в каком-то роде, если бы не пристальный взгляд и снежные волосы. Не любила блондинов еще на Земле. К нему прикасаться даже не пришлось. Как будто над головой мужчины мелькал холм земли, и душу сковывало холодом. Как будто она умерла и тянула его за собой. Не могла же я такое сказать? Сжала зубы, чтобы не сболтнуть лишнего.

– Ничего, – резко отвернулась. Что со мной? Почему вижу странные картины?

– А мне что напророчишь? – Напряженно улыбнулся Ништхурак. Он явно понимал больше моего. Другой же наг стоял молча, поглядывая то на одного, то на другого. Благо не просил меня ничего говорить.