Текст книги "Мятный шоколад"

Автор книги: Мария Брикер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 10
Сумасшедший Ихтиандр

Николай не обманул: рыбы в озере было полно, она нагло плескалась вокруг поплавков, жрала прикормку, срывала насадку с крючка и радостно и сыто ухмылялась из воды, поигрывая хвостом.

К двенадцати часам дня подул северный ветер, погнал по воде рябь, и без того капризный клев совсем прекратился. Клим положил удочку на подставку, потер покрасневшие, воспаленные от напряжения глаза и завистливо покосился на Заболоцкого, который дремал неподалеку в рыболовном кресле, крепко держа удилище в руке. Вокруг Петра на земле валялись пустые бутылки из-под пива в количестве семи штук, а в садке бултыхалась единственная плотвичка размером с мизинец. В общем, у Заболоцкого рыбалка удалась на славу, в отличие от Клима, который вообще ничего не поймал. Расстраивало еще одно обстоятельство: принять «на грудь» и вкусить всю прелесть отдыха на природе у Клима так и не получилось.

– Как улов? – прогудел за спиной Николай, и Клим от неожиданности вздрогнул и подскочил в кресле. – М-да, не густо, – оглядывая пустой садок, изрек егерь.

– Такое впечатление, что рыба просто издевалась над нами, – обиженно засопел Клим. – Может, снасть поменять?

– Снасть тут ни при чем, – тихо и серьезно сказал егерь.

– А что ж тогда, насадка? – полюбопытствовал Клим.

– Да нет, не в этом дело, – замялся Николай и задумчиво посмотрел вдаль.

– Что ж еще? – разозлился Клим. – Давай, Коля, выкладывай все свои рыболовные секреты. Хватит нас за лохов держать!

– Секрет в том, что вы зря приехали, – нагнувшись к Климу, зашептал Николай. – Уезжайте, пока не поздно, мой вам совет.

– Не понял? – растерялся Клим.

Николай резко выпрямился, затравленно посмотрел по сторонам и громко сказал:

– Я говорю, что секретов особенных здесь нет. Просто день не клевый. Такое иногда случается перед грозой. Обед будет готов через десять минут. На улице кушать будете или вам в номер подать?

– В номер, – буркнул Клим и, щурясь, посмотрел на небо: яркое полуденное солнце купалось в белоснежных облаках, и на грозу даже намека не было. Ветер тем не менее усилился, его резкий порыв сорвал с головы Клима бейсболку. Он нагнулся за головным убором, подхватил его с земли, открыл было рот, чтобы тихонько расспросить егеря о его недавних странных словах, но Николая уже и след простыл, и Клим так и остался сидеть с отвисшей челюстью.

Очередной порыв ветра донес до его носа аппетитные запахи жареной рыбки, незнакомых приправ, чесночка и свежего хлеба, и рот пришлось закрыть, дабы не залить слюной новенький рыболовный костюм цвета хаки. Заболоцкий тоже учуял запах скорого обеда и пробудился.

– Что? Уже обедать пора? – уставился он на Клима осоловелыми глазами и сглотнул слюну.

– Ага, пора, только не обедать, а сваливать отсюда, – уточнил Клим и тоже уставился на Заболоцкого осоловелыми глазами.

– Ты о чем, Клим? – испугался Петр.

– Слушай меня внимательно, Заболоцкий. Только что мне егерь сказал, что против нас что-то замышляется. Не знаю, что, но он посоветовал нам отсюда линять как можно быстрее. Короче, сматываем удочки, – вкрадчиво сказал Клим, секунду подумал и нервно хихикнул – фразу можно было воспринимать в прямом и переносном смысле. Заболоцкий воспринял «в прямом» и схватился за свое удилище.

Через пять минут друзья уже паковали сумки и готовились к отъезду. Еще через пять минут в их коттедж вкатила свою волшебную тележку горничная и сообщила, что сегодня на обед наваристая ушица, запеченная в фольге рыба с картошкой, жареный сулугуни, салат из свежих овощей, ледяной квас, домашний хлеб с хрустящей корочкой, далее – по желанию клиентов…

Отъезд решительно перенесли на время принятия пищи, помыли руки и дружно уселись за стол. Далее Заболоцкий пожелал бутылку водки.

– А что это вы сумочки-то еще не разобрали? – словно невзначай поинтересовалась горничная, разливая уху по тарелкам.

– Не успели еще! – дернулся Заболоцкий и чуть не опрокинул на себя горячий суп.

– Ах, не успели, – мило улыбнулась горничная. – Что ж, я вам помогу.

– Чего? – переспросил Петр.

– Сумки разобрать, – уточнила горничная. – Хорошо у нас, правда?

– Угу, замечательно, – промычал Клим, наваливаясь на еду.

– Еще бы! Хозяин так хочет, чтобы вам у нас понравилось. Вы же первые наши клиенты! Завтра ожидаем еще один заезд. Жаль только, что… – горничная умолкла, подошла к входной двери, открыла ее, выглянула наружу, закрыла и вернулась в комнату.

– Жаль только – что? – ерзая на сиденье, поинтересовался Заболоцкий.

– А? – непонимающе посмотрела на Петра горничная.

– Ты хотела что-то сказать, – рассердился Петр.

– Ничего я не хотела сказать, с чего вы взяли, – возмутилась горничная, вырвала у Петра пустую тарелку, с шумом поставила ее на тележку, шмякнула перед Заболоцким другую и налила ему водки, расплескивая ее по столу.

– Если скажешь, денег дам, – пропел Петр и добавил: – Много!

– Много – это сколько? – сощурилась горничная.

Заболоцкий на минуту задумался, набрал воздуха в легкие и, зажмурившись, выпалил:

– Сто рублей!

– Ух, какой вы щедрый! – ехидно фыркнула горничная.

– Че ты ухаешь?! Че ты мне тут ухаешь?! – разозлился Петр.

– Да вы, Петр Павлович, ешьте-ешьте, а то остынет все, – хмыкнула горничная.

– Я ем, ем, не волнуйся за меня, голодным не останусь! – буркнул Петр. – Так сколько ты хочешь за информацию? Назови свою цену.

– Помножьте то, что предложили, на двадцать девять, и меня это вполне устроит, – спокойно и равнодушно сказала горничная и поставила на стол блюдо с горячим.

– Во дает! Это же сто баксов получается. Ты, дорогуша, обнаглела совсем, я смотрю, – расхохотался Заболоцкий. – Как звать-то тебя, я запамятовал?

– София, – кокетливо пропела горничная и блеснула большими темными глазами.

– Так я и знал, все Софии вот такие, – печально скаламбурил Заболоцкий и посмотрел на Клима трагическим взглядом.

– Какие это, интересно, такие? – полюбопытствовала горничная.

– У него жену зовут Соня, – обломал флирт Заболоцкого Клим и мельком взглянул на часы.

– Ах, вот оно что? – вскинула аккуратные бровки горничная.

– Да, она и внешне на вас очень похожа, – добавил Клим. – Поэтому он и ведет себя с вами так… по-свойски. Извините его.

– Извиняю, – улыбнулась София, и Клим машинально про себя отметил, что горничная довольно хороша собой, только, пожалуй, на его вкус излишне полновата: пышный стан, темные блестящие вьющиеся волосы, стянутые на макушке в пучок, крупные яркие черты лица, здоровый румянец на щеках, белоснежные ровные зубки. В ее манере держаться, в лице и темных глазах читались достоинство и интеллект. Было странно, что она выбрала именно эту профессию. – Водку еще будете? – почувствовав на себе его внимательный, оценивающий взгляд, поинтересовалась София.

Заболоцкий моментально потянулся к своей рюмке, но…

– Нет, водку мы больше не будем, – в очередной раз обломал друга Клим, достал из кармана бумажник, извлек оттуда сто долларов и положил на стол перед горничной. Она элегантно подхватила бумажку и спрятала ее в кармашек белоснежного передника.

– Мы ждем! – сурово глядя на Софию, поторопил Заболоцкий.

– А вы, Петр Павлович, закусывайте, а то захмелеете ненароком, – мило улыбнулась горничная и холодно добавила: – И не нужно меня торопить.

– Вы присаживайтесь, Соня, – мягко предложил Клим.

Горничная покорно села и вздохнула с облегчением. Носить свой пышный бюст ей явно было тяжело.

– Понимаете, – осторожно начала горничная, покосилась на дверь и нахмурилась: – Понимаете, озеро это, оно… как бы вам получше объяснить. Это озеро, оно…

– За-кол-до-ва-но! – зловеще по слогам прошептал Заболоцкий и, округлив глаза, завыл.

– Уймите вы своего друга, в самом деле! А то я, честное слово, деньги вам верну и ничего рассказывать не буду, – раздраженно попросила София.

– Заболоцкий, заткнись, – пропел Клим. – Мы все – внимание, Сонечка.

– Когда я ем, я глух и нем, – влез Петр, налил себе водки, опрокинул рюмку, крякнул и, засунув в рот кусок жареного сыра, принялся старательно его жевать – молча.

– Понимаете, – вновь начала София, – я не имею права вам это говорить, но вы почему-то мне очень симпатичны. Поэтому…

– Ха, понятно почему, когда мне главный режиссер лишние сто баксов накидывает, я его, козла вонючего, тоже нежно любить начинаю! И вроде даже харя его мерзкая такой симпатичной почему-то кажется, и характер его сволочной таким ангельским видится, – проглотив сыр, вставил Заболоцкий и, торопливо сунув в рот очередной аппетитный кусок, опять принялся молча и тщательно его жевать.

– Озеро это, – рявкнула горничная, – имеет ряд особенностей!

– Да, нам Николай об этом говорил, – поторопил горничную Клим.

– Так, значит, вы в курсе? – растерялась горничная.

– В курсе чего? – ехидно спросил Заболоцкий.

– А о чем вам Николай говорил? – вопросом на вопрос ответила горничная.

– А о чем ты хотела нам рассказать? – пристал Петр.

– Так, ребята, все! Хватит цепляться друг к другу! – не выдержал Клим. – Николай нам рассказал о том, что в озере обитают злые духи, которые живут в сучьих норах, вода холодная из-за подводных ключей. Озеро с резкими перепадами глубин, местные из суеверия здесь рыбу не ловят много лет, поэтому рыбы тут до фига, но она капризная и клюет только после шести утра. Как я понял, именно это вы и хотели нам рассказать? Сто долларов можете оставить себе, а теперь прошу нас извинить, Соня, мы хотели бы отдохнуть после обеда. Да, чуть не забыл: Николай сообщил нам также, что озеро «дурное», и рыбаки бесследно пропадают в его водяной пучине, их злые духи за плохое поведение под воду утаскивают.

– Я так и знала! – тяжело вздохнула горничная.

– Это ты о чем, лапушка? – поинтересовался Заболоцкий. – Николаша тебя опередил и обо всех тайнах озера нам до тебя растрезвонил?

– У Николая с головой все плохо! Он почему-то решил, что он – хранитель озера и должен его оберегать. Признаюсь, вы не первые клиенты, которые посетили нашу рыболовную базу. До вас жили тут два мужика, потом парень молодой с девушкой… – Горничная на некоторое время замолчала, раздумывая о чем-то. Потом осторожно спросила: – Надеюсь, он вас не уговаривал смотаться отсюда как можно быстрее?

– Уговаривал, – вырвалось у Петра, – но не то чтобы очень, – добавил он поспешно, глядя на перекошенное лицо Клима, и смущенно затолкал последний кусочек сулугуни в рот.

– Жаль, – сочувственно глядя на Клима, изрекла горничная.

– Опять ей жаль! – нахмурился Заболоцкий. – Чего тебе все жаль-то, голуба? Если он «того» – то почему работает здесь? Не вижу резона шизика егерем держать, да еще такого, который клиентов отпугивает!

– Николай – профессионал, отличный ихтиолог.

– Кто, простите? – спросил Заболоцкий.

– Ихтиолог. Специалист по рыбам. Хозяин на него большие надежды возлагает в плане зарыбления водоема ценными породами рыб и, к несчастью, не в курсе, что он клиентов пугает, – замялась горничная. – Придется, наверное, ему доложить…

– Не понимаю, почему вы до сих пор этого не сделали! – разозлился Клим. – Это же самая настоящая угроза для бизнеса. Как я понял, прошлые клиенты поверили ему и уехали?

– Да-да. Уехали… – торопливо сообщила горничная, вскочила и засуетилась над грязной посудой, собирая ее на тележку. Недопитую бутылку водки, квас и рюмки со стаканами Заболоцкий деловито придвинул к себе и конфисковать не позволил.

– А хозяин ваш… он кто? – полюбопытствовал Клим.

– Вечером вы с ним познакомитесь, – улыбнулась горничная, закончила работу, пожелала им приятного отдыха и удалилась.

Некоторое время после ее ухода друзья молчали, переваривая информацию. Потом, не сговариваясь, поднялись и разбрелись по своим комнатам – с отъездом решено было повременить.

* * *

Где-то вдалеке, за окном, громыхнуло, резкий порыв ветра ударился о стекло, распахнул створки, и в душной комнате свежо запахло скорым проливным дождем и грозой.

Клим втянул носом влажный запах озера, потянулся в постели, зевнул, включил ночничок над кроватью и взглянул на часы. Удивительно, но Николай предсказал грозу за несколько часов до ее начала. Стрелки приближались к отметке «одиннадцать». Ничего себе он поспал!

За окном полыхнула молния, вновь раздался раскат грома, уже ближе. По стеклу и подоконнику, как рассыпанные пластмассовые бусинки с порванного дешевого ожерелья, застучали капли дождя, стало зябко и неуютно. Желудок жалобно заурчал и булькнул. Очень хотелось есть и пить. Выпить по-прежнему не хотелось, что весьма беспокоило и напрягало, и Клим решил во что бы то ни стало сегодня же решить эту злободневную проблему.

В гостиной сидел заспанный опухший Заболоцкий и тоскливо цедил квас. Пустая бутылка из-под водки стояла под столом. Дождь за окном усилился, и Климу захотелось не есть, а жрать! Еще ему хотелось убить Заболоцкого, потому что негодяй прикончил последнюю надежду Клима на нормальный здоровый отдых.

– Что, проспался, алкоголик? – пошутил Петр и икнул. Выглядел он вялым, апатичным и совершенно потерянным. Таким Заболоцкого Климу приходилось видеть редко.

– Мы что, проспали званый ужин? – с беспокойством спросил Клим, усаживаясь напротив друга на лавку.

– Я не спал, – резко сказал Петр, лихорадочно блеснул глазами, покосился на дверь и умоляюще посмотрел на Клима: – Может, мы действительно домой рванем? Давай, Клим, уедем, а? Сейчас. Пока не случилось что-нибудь ужасное!

– Пипа, ты что, перепил? – опешил Клим. Заболоцкий был явно не в себе.

– Нет, я… – Договорить Заболоцкий не успел: в коттедж без стука ввалилась мокрая плащ-палатка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся егерем Николаем. – А, Ихтиандр пожаловал, – ехидно изрек Заболоцкий. – Ну? Чего пришел? Втирать нам, что злые духи разозлились и ниспослали на нас гром и молнии?

– Погодка и вправду расшалилась, – ухмыльнулся егерь. – Я вам плащи принес. Собирайтесь, все готово, хозяин ждет.

– Я так понимаю, что альтернативы пожрать и выпить в своем номере у нас нет? – нервно хихикнул Заболоцкий и встал.

Николай не ответил, молча протянул Заболоцкому плащ, тот набросил его и стал похож на лохматое и чем-то недовольное привидение. Клим последовал примеру друга и постарался настроиться на знакомство с загадочным хозяином рыболовной базы.

– Совет напоследок, – обернулся в дверях Николай, – собаку не обижайте. И не дай бог вам!

– Я тоже хочу дать тебе одну рекомендацию, Николай. Иди ты на… – посоветовал Клим, но за шумом ливня и шелестом плаща Николай так и не услышал, куда конкретно ему посоветовали отправиться. Поэтому, освещая себе дорогу мощным фонарем, он бодрым шагом привел приятелей к большому рубленому дому и, сославшись на срочные дела, ушел. На крыльце стоял хмурый стриженый мужик, как и Николай, одетый в плащ-палатку, судя по внешнему виду – охранник.

– Стучите, – равнодушно скомандовал он, и им ничего не оставалось, как постучать. Тяжелая дубовая дверь, декоративно украшенная кованым железом, распахнулась, и на пороге…

Глава 11
Ужин при свечах

…На пороге их встретил совершенно лысый, безупречно вежливый дворецкий – в ливрее, белых перчатках и лаковых штиблетах. Это был шок!

Дворецкий принял у них намокшие плащи, вежливо попросил подождать в прихожей, пока он не доложит о них хозяину, и скрылся в маленькой боковой дверке, похожей на вход в чулан.

Здесь пахло непривычно: сушеными травами, керосином, затхлостью и истлевшими свечами. Интерьер прихожей действовал угнетающе, и на душе у друзей сразу стало как-то муторно и беспокойно. Полумрак, стены, затянутые темно-бордовым шелком, черно-белые репродукции в стиле «ретро», под ногами – кровавая с золотой каймой ковровая дорожка, впереди – высокие двухстворчатые двери с позолоченными замысловатыми ручками.

– Заболоцкий, лучше молчи, – глядя на одуревшее лицо друга, предупредил Клим, сконфуженно одернул голубовато-серый пуловер, смахнул несуществующие пылинки с брюк и пригладил волосы.

Заболоцкий тоже явно чувствовал себя неловко из-за своего внешнего вида и торопливо пытался ногтем отковырнуть от штанов прилипшие рыбьи чешуйки – после утренней рыбалки он так и не переоделся. Впрочем, в плане преображения внешнего вида Заболоцкому это мало что дало: волосы его торчали в разные стороны, как антенны от радиоприемника, брился он в последний раз еще в Москве, и умывался, по всей вероятности, там же.

– И не надо на меня так смотреть, – уловив на себе печальный взгляд Клима, заворчал Заболоцкий. – Что за фигня! Мы рыбу сюда удить приехали или…

Закончить мысль Петр не успел – двухстворчатые двери перед друзьями распахнулись.

– Пожалуйте, господа, Иван Аркадьевич сейчас спустится, – поклонившись, пафосно произнес дворецкий и пригласил их войти.

Все это выглядело как какой-то дешевый фарс, и Климу вдруг стало понятно, почему егеря Николая еще не уволили с работы – он вполне соответствовал и подобному месту, и своему нанимателю.

Они вошли в просторную залу и огляделись. Верхний свет не горел, но было относительно светло: в тяжелых витиеватых подсвечниках, развешанных по стенам и расставленных по всей комнате, играли длинными язычками пламени свечи. В углу была лестница, ведущая на второй этаж. Посреди комнаты стоял длинный стол, сервированный на три персоны, покрытый белоснежной скатертью, и стулья с бархатными сиденьями и высокими резными спинками; вдоль одной стены протянулась софа, обтянутая матовым полосатым шелком, далее два кресла, журнальный столик на кривых ножках, большой сундук из черного дерева, невысокий комод, на нем – раритетный проигрыватель. Вдоль другой стены располагался огромный современный аквариум без рыб, единственная вещь, освещенная зеленоватым электрическим светом.

Клим подошел ближе к стеклу. Он ошибся: рыба в аквариуме была – одна, необыкновенно красивая, золотисто-оранжевая, с роскошным длинным хвостом и большими печальными глазами. Он осторожно постучал пальцем по толстому стеклу. Рыбе это явно не понравилось, она вильнула хвостом и уплыла в свой подводный дворец из камня.

– Она очень капризная особа, как и подобает владычице морей, – раздался за спиной приятный мужской голос.

Клим вздрогнул и обернулся. Заболоцкий, так же как и Клим, увлеченный рыбой, испугался, подпрыгнул от неожиданности, развернулся на пятках и вытянулся в струну. Вниз по лестнице спускался невысокий подтянутый старик с аккуратной бородкой и длинными, зачесанными назад, темными, убеленными на висках сединой, волосами. Рядом с ним, виляя хвостом, бежала уже знакомая собака Глафира. Одет старик был в свободную белоснежную шелковую рубашку, с вышитой вручную серебряной буковкой В на вороте – логотип небезызвестной фирмы «Валентино», в светлые льняные брюки и мягкие кремовые туфли. Глядя на эти туфли и одежду, Клим сделал вывод, что хозяин базы не просто хорошо обеспечен, а очень богат. Да и очки, элегантные, в тонкой золотой оправе, которые поблескивали на его орлином носу, – простым смертным были не по карману.

– Добрый вечер, господа. Простите, что заставил вас ждать, Николай, как всегда, все перепутал и привел вас несколько раньше, чем я ему поручал, – улыбнулся хозяин базы. Взгляд его водянисто-голубых глаз остро и насмешливо скользнул по обоим друзьям, он легкой, пружинистой походкой подошел к ним и протянул ладонь для рукопожатия. – Иван Аркадьевич, – представился он, – а это Глаша – моя любимица, прошу любить и жаловать.

– Очень приятно, меня зовут Клим Щедрин. А с вашей замечательной собакой мы уже днем познакомились. Да, Глафира? – улыбнулся Клим и погладил собаку по голове. Кажется, его опасения насчет хозяина базы не подтвердились: старик выглядел вполне адекватным и вменяемым. А высказывание по поводу владычицы морей вполне можно было списать на шутку, что Клим и сделал.

– Петр Заболоцкий, – представился Пипа, пожал старику руку и с опаской покосился на Глафиру.

– Она не агрессивна, сущий ангел, – уловив напряжение в лице Заболоцкого, успокоил его старик.

– А какой она породы? – поинтересовался Петр, нерешительно протянул руку, чтобы погладить собаку, но потом передумал и, резко отдернув ладонь, спрятал ее за спину.

– Ирландский волкодав. Для России это пока довольно редкая порода, – не без гордости просветил Пипу Иван Аркадьевич.

– Волкодав, значит, ирландский? – разволновался Заболоцкий и отошел от собаки на пару шагов назад.

– Да, и вы, Петр, ей почему-то совсем не понравились, – добавил старик словно невзначай и потрепал собаку по холке. – Что ж, господа, ужин будет готов с минуты на минуту. Позвольте пока предложить вам аперитив. Что изволите? Водку, джин, виски…

– Виски с содовой, – молниеносно среагировал Петр. Слова старика ему не понравились. Клим тоже напрягся: все-таки в поведении хозяина базы была какая-то странность.

– А вы, Клим? – спросил Иван Аркадьевич.

– Я воздержусь, спасибо, – отказался Клим.

– Как знаете, – улыбнулся Иван Аркадьевич и направился к комоду.

В нижнем отделении, за декоративными дверками, находился маленький встроенный холодильник-бар. Клим задумчиво наблюдал за стариком. С момента приезда на базу с ним происходило нечто странное. Все люди, с которыми он познакомился здесь, казались ему знакомыми. Сначала Николай, потом горничная, хотя с ней все сразу прояснилось – она была похожа на жену Заболоцкого; теперь этот моложавый старик в рубашечке от «Валентино» за две тысячи долларов… Где он мог его видеть? Мистика какая-то.

– Скажите, Иван Аркадьевич, а мы не могли с вами где-нибудь по бизнесу пересекаться? – не выдержал Клим.

– Скорее нет, чем да, – уклончиво ответил Иван Аркадьевич. – Дело в том, молодой человек, что я долго жил в Европе. Прибыл на родину не так давно и сразу осел в этих краях. – Старик приготовил два аперитива, протянул один Заболоцкому и пригласил их сесть.

Они удобно расположились в мягких креслах рядом с журнальным столиком и завели светский, ни к чему не обязывающий разговор. О своем прошлом Иван Аркадьевич почти ничего не рассказывал, единственное, о чем он упомянул вскользь, что по образованию он искусствовед и всерьез увлекается фольклористикой, в частности, народными сказками. Собеседником Иван Аркадьевич оказался интересным и умным, друзья и не заметили, как втянулись в беседу. Вскоре ужин был готов, и беседа плавно продолжилась за обеденным столом.

– Надеюсь, от замечательного французского вина вы не откажетесь, Клим, – подмигнул старик и продемонстрировал бутылку эксклюзивного «Шато Латур».

Отказаться от такого вина – значило обрести душу на вечные муки. Клим, понятное дело, согласился, преодолел себя и насильно влил в организм несколько глотков восхитительного напитка. Вино пошло на удивление легко и вызвало лишь легкое головокружение. Клим сделал еще несколько осторожных глотков, прислушиваясь к себе, потом залпом допил бокал до дна. Заболоцкий, который исподтишка внимательно наблюдал за Климом, с облегчением вздохнул и радостно заерзал на стуле.

– Как же у вас хорошо! Хорошо-то как у вас! – взволнованно заорал он, активно жестикулируя.

Иван Аркадьевич снисходительно улыбнулся и, еще раз наполнив бокалы друзей, предложил тост.

– Я очень рад, что вам у нас понравилось. Кстати, с Николаем я вопрос решил. Больше он вам нервы трепать не будет. Право, чудак какой-то, решил мне бизнес подорвать! Это было не очень умно с его стороны. Ладно, шут с ним. Давайте выпьем за то, чтобы вам посчастливилось поймать свою золотую рыбку!

– Замечательный тост! – с жаром подхватил идею Клим и поднял свой бокал.

Он был счастлив, что освободился от заклятья ужасной знахарки. В заговоры он, как человек здравомыслящий, не верил, но предположил, что гремучая смесь несовместимых с алкоголем препаратов, умело соединенных в токсичном коктейле профессиональным наркологом или фармацевтом и именуемая волшебным снадобьем, утратила наконец-то свои химические свойства и перестала мучить его организм. Он с наслаждением пил дорогое вино, методично напивался, мило поддерживал разговор и с аппетитом уплетал изысканный ужин: нежный паштет с коньяком, тающие во рту бараньи ребрышки в брусничном соусе, приготовленные на гриле, и прочие вкусности, которыми потчевал их хлебосольный Иван Аркадьевич, и млел. Какой же он оказался замечательный, этот Иван Аркадьевич, и горничная София, виляющая задом, с подносом в руках, и повар, и собака Глафира, жадно пожирающая косточки под столом. Все было чудесно и восхитительно. Как же хорошо, что они приехали именно сюда! Только вот егерь оказался шизиком. Вина было мало, а душа рвалась в бой…

Простились они как друзья. Хозяин проводил их до выхода, дворецкий ловко напялил на них просохшие плащи и вежливо выпроводил за дверь. Плащи больше не понадобились. Дождь кончился, на улице было свежо и безветренно. Небо очистилось от туч, озеро успокоилось и уснуло – вокруг царили покой и умиротворение. Душа, напротив, бушевала и требовала продолжения банкета.

– А пышли купнемся! И Софию с собой возьмем! – заплетающимся языком предложил Клим и заорал: – Со-фи-я! Вы-хо-ди!

– Тсы… Не кричи, этого, как его, Аркадия Ивановича побеспокоишь. Вишь, как на нас его сенбернар зыркает, – уцепившись за рукав друга, зашипел Петр.

Охранник действительно смотрел на них недобрым взглядом. Клим отдал честь ему «под козырек», икнул и кивнул Заболоцкому:

– Раз так, тода пышли. Тока София как же?

– Да пошла она на х…, – хихикнул Петр и, петляя по тропинке, как заяц, поплелся в сторону их домика. Клим нетвердым шагом устремился следом.

– Погоди, Пипа, может, она нам выпить еще принесет? – вдруг озадаченно остановился Клим.

– Ага, размечтался! Принесет она! Такие, как она, ничего не приносят, – недовольно проворчал Петр: похоже, у Заболоцкого в голове образ горничной опять заменился образом жены. – У нас в холодильнике еще пара бутылок пива есть, пышли кутить, – решительно заявил Заболоцкий и… завалился в мокрые кусты.

– Заболоцкий, ты живой? – позвал Клим, глядя на ботинки Петра, которые торчали из кустов.

– Угу, просто отдохнуть маленько прилег, – вякнул Заболоцкий, безуспешно пытаясь подняться. Клим попытался ему помочь и рухнул рядом.

А небо было такое низкое, звездное, только звезды почему-то вращались, луна ехидно улыбалась и подмигивала, да и лежать было мокро.

– Пипа, я те говрю, вставай и пышли освежимся, – встав на четвереньки, потребовал Клим. – О, смотри, Глафира на прогулку вышла. Глаша! Гав-гав, иди сюда и поцелуй Заболоцкого!

Петр мгновенно мобилизовал все свои силы и поднялся, испуганно озираясь.

– Шучу, – хихикнул Клим и встал с колен. Обняв друг друга, они продолжили путь. Решено было зайти в номер, взять полотенца, ну и, само собой, пивка еще выпить. Так они и поступили. Прикончили остатки алкоголя, опьянели окончательно, но от романтического ночного купания не отказались – переоделись в плавки и вышли к озеру. У влажного берега мелодично квакали лягушки, от воды шел легкий пар. Клим снял шлепанец, сунул ногу в воду – вода была теплой, как парное молоко.

– Клим, погоди, – насторожился Заболоцкий, ухватил друга за руку и потянул назад.

– Ты чего, Петь, злых духов испугался? – заржал во все горло Клим.

– Посмотри, там что-то плавает, вон, правее, у берега. Чего это, Клим? – испуганно пролепетал Заболоцкий заплетающимся языком.

– Коряга, что ль, какая-то, – приглядываясь, предположил Клим.

Заболоцкий, петляя по берегу, добежал до неопознанного объекта, оценил обстановку и резво примчался обратно с вытаращенными глазами и нездоровой бледностью на лице.

– Нет, Клим, это не коряга! Коряги не носят гимнастерок и галифе! Это егерь наш плавает. Мертвый! – залепетал Заболоцкий и вдруг завопил во все горло.

Клим зажал ему ладонью рот.

– Тихо, Заболоцкий, – прошептал моментально протрезвевший Клим. – Надеюсь, ты понял, что с Николаем совсем не злые духи разобрались? Быстро возвращаемся в номер, собираем вещи и сваливаем отсюда по-скорому! – прошептал Клим.

Заболоцкий понял все с полуслова: не успел Клим закончить свою мысль, а Пипа уже на всех парах мчался к их домику, на бегу теряя шлепанцы.

Вещи тоже собрали быстро, благо сумки так и не распаковали, покидали все в машину, завели мотор и рванули с места. Они не учли только одного – что тяжелые металлические ворота базы наглухо заперты.

Заболоцкий выскочил из машины и забегал вдоль ворот, пытаясь понять, как их открыть.

– Пипа, быстрей! – поторопил друга Клим, оглядываясь назад. Шум привлек внимание охранников, от большого рубленого дома отделились две темные фигуры и быстро направились в их сторону.

– Я не понимаю, как они отпираются! – завопил Заболоцкий.

– В машину! Полезай в машину! – крикнул Клим.

Петр вприпрыжку бросился к внедорожнику и влез на заднее сиденье.

– Что ты собираешься делать? – проорал он.

– Идем на таран! – решительно заявил Клим, рванул рычаг переключения скоростей, стал сдавать назад, чтобы разогнаться, и почувствовал, что ударился обо что-то задним бампером. Затем машина подпрыгнула, как будто наехала на небольшую мягкую кочку, и заглохла.

– Что это было, Клим? – пискнул Петр.

– Не знаю, Пипа. Кажется, мы кого-то переехали? – сморщился Клим, безуспешно пытаясь завести мотор – машина не реагировала на его усилия.

– Чего ты ждешь? Поехали! Поехали скорее отсюда! – жалобно завыл Заболоцкий.

– Машина не заводится, – напряженно сказал Клим. Охранники уже были рядом, они окружили джип Клима с двух сторон. Сопротивляться не было никакого смысла, потому что в руках они держали автоматы «АК-74», в народе прозванные «калашами».

– Прости меня за все, Клим, – вяло отозвался с заднего сиденья Петр.

– Не ссы, Заболоцкий, – прорвемся, – оптимистично сказал Клим и открыл свою дверь. Приклад автомата пришелся прямо в ухо, в голове зазвенело, сознание стало ускользать, но, прежде чем отключиться, Клим успел разглядеть под колесами своей машины мохнатое седое существо – любимицу хозяина базы, безобидную собаку Глафиру…

«И не дай бог вам!» – сурово покачал ему пальчиком с небес Николай, и наступила темнота…