Текст книги "Апельсин–желание"

Автор книги: Мария Брикер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 3. Дядюшка Скрудж

Утром следующего дня Зотову ошарашили сразу две новости. Баллистическая экспертиза показала, что пистолет, из которого застрелили Екатерину Кутузову, проходил по еще одному делу об убийстве, «глухарю» двенадцатилетней давности. Результат патологоанатомического исследования трупа тоже впечатлял: Палыч насчитал у потерпевшей Кутузовой пять давних прижизненных переломов непонятного происхождения. Травмы были получены в разное время. Где и при каких обстоятельствах девушка ухитрилась сломать два ребра, лодыжку, запястье и ключицу – предстояло выяснить.

– Надя, скажите, пожалуйста, Катя увлекалась экстремальными видами спорта? – спросила Зотова, разглядывая хмурую девушку с грубыми, мужскими чертами лица и крупными руками.

Глядя на Надежду Серову – как выяснилось, близкую и единственную подругу Кутузовой, – невозможно было представить, что кто-то может называть ее так ласково – Наденькой. Про таких говорят – мужичка. Обряди девушку в тельняшку и клеши – от парня не отличишь. Коренастая, плечистая, с короткой рваной стрижкой и широкими неухоженными бровями. Следить за собой Наденька явно не умела или не старалась: нездоровая кожа, расчесанные на лбу прыщи и заусенцы на пальцах. Одевалась Серова своеобразно: лиловый свитер из тонкого джерси и вельветовые темно-фиолетовые джинсы были куплены явно в фирменном магазине, но сидели на Наденьке, как седло на корове. Из узких штанов, собираясь на талии, вываливался лишний жир, плотно облегающий свитер фактурно обрисовывал несовершенство фигуры. Видимо, Наденька покупала вещи на два размера меньше с расчетом на то, что вскорости сбросит вес.

«Мечты, мечты…» – подумала Елена Петровна, поправив воротничок свободной блузки, скрывающей ее пышную грудь и прочие округлости. Еще Зотова подумала, что личная жизнь у Нади Серовой, должно быть, не складывается, раз она живет событиями и любовными похождениями своей единственной подруги Екатерины Кутузовой.

Смерть близкого человека Надя переживала тяжело. Трофимов, когда приехал к Серовой, застал девушку в истерическом состоянии, граничащем с помешательством. Подручными средствами – валерьянкой и валокордином Трофимов успокоить Надежду не смог, вызвал «Скорую». После укола врача Надя уснула. Оставив в квартире соседку, которая вызвалась подежурить у постели Серовой, Венечка отбыл ни с чем. Выяснилось, что Надежда была зарегистрирована по тому же адресу, что и Кутузова. Знакомы девушки были еще по школе-интернату, где выросли. После выпуска, получив от государства по комнате в разных районах Москвы, подруги разменяли их на однокомнатную квартиру и поселились вместе. По описанию Трофимова, комната напоминала ателье – ткани в рулонах, манекен, швейные машинки. Но прибрано и чисто. Венечка также отметил, что в квартире на улице Вилиса Лациса отсутствовала художественная литература, на книжных полках вместо книг сидели куклы Барби в бесчисленных количествах.

Серова молчала, исподлобья смотрела на Зотову и грызла пухлые губы.

– Надя, я понимаю, что вам очень тяжело сейчас. Но, пожалуйста, постарайтесь сосредоточиться. Ради своей подруги. Нам нужна информация. Ваша подруга увлекалась экстремальными видами спорта?

– Нет, – подавленно сказала Надежда.

– Тогда откуда у Кати переломы?

– Не знаю, – слишком поспешно сказала Надежда и отвела взгляд. – Катя не занималась экстримом. Она рисовать любила и в куклы играть. Наряжать их. Однажды в интернате платье у одной куклы порезала и перекроила, там ей всыпали потом по первое число. Месяц не разрешали с куклами играться! А по мне так платье даже лучше стало. Катюня модельером мечтала стать. В швейное училище поэтому пошла учиться. Ну и я за компанию пошла, но меня выгнали.

– Почему?

– Руки из задницы растут, вот почему. А у Катюхи все получалось. Всегда. Она особенная была. Ее, наверное, какая-нибудь залетевшая актриса родила.

– Почему же Катя свою мечту оставила?

– Ничего она не оставила, – Надя надула губы. – Знаете, какие она шмотки шила! Опупеть – не встать! Покупает модный журнал, выбирает модель и клепает, потом лейбл пришлепывает, и готово дело – от бутиковой не отличишь. В основном Катюня для себя шила, чтобы выглядеть всегда на все сто. А когда деньги нужны были, строчила для продажи и через инет впаривала шмотье дурам всяким, лейбоманкам. На то и жили. Я ей помогала, как могла, за тканями и фурнитурой моталась, по клиентам тряпки развозила – отказов почти не было. Даже от тех, кто просекал, что вещи фуфельные. Ой… – спохватилась Надя, покраснела и посмотрела на Елену Петровну волком.

Зотова сделала вид, что ничего порочащего в поведении Кати и противозаконного в нелегальном бизнесе Кутузовой она не увидела. Надя расслабилась, продолжила рассказ.

– У Катюни со временем своя клиентура появилась. В общем, жили мы с ней неплохо. У Катюхи парень появился, красавец писаный. Роман закрутился сказочный – цветы, дорогие рестораны, клубы. Катька только и успевала по ночам себе новые наряды строчить, как Золушка. В общем, любовь-морковь, дело реально шло к свадьбе. И вот привел Костик Катюню с родителями знакомить… Костик – так того парня звали… Кате предки понравились, приятные вроде люди, приняли ее тепло, стол накрыли шикарный, а за ужином начали ее выспрашивать про родителей, про образование. Катька все честно выложила, что сирота, выросла в детском доме, окончила швейное училище и сейчас швеей работает на дому. Так родичей прямо столбняк охватил, перекособочило их конкретно, они с такой брезгливостью на Катьку стали смотреть, как на пьянь подзаборную.

– Я так понимаю, что после ужина в семейном кругу молодой человек Костя исчез с горизонта? – спросила Елена Петровна, заранее предугадав ответ.

– Откуда вы знаете? – искренне удивилась Надежда. – Да, испарился. Представляете, подлец какой? Посадил Катю на такси, пообещал позвонить и пропал. Катя подождала неделю, не выдержала, сама позвонила, а он номер сменил. Катюня перезвонила домой, чтобы просто поговорить. Она поверить не могла, что все может так в один миг закончиться. Позвонила и нарвалась на его мамашу. Грымза ей открытым текстом и выдала, что своего сына она не для того воспитывала, чтобы он путался с необразованными беспризорницами. Потребовала, чтобы Катя оставила их благополучную интеллигентную семью в покое, иначе мамаша пойдет в милицию и заявление напишет, что Катя украла у них антикварное кольцо прабабушки. Да Катька сроду ничего чужого не брала! – возмутилась Надежда. Нелегальный бизнес с самопальными вещами, обманом покупателей и неуплатой налогов девушки явно не считали чем-то зазорным. – Интеллигентная семья… Да в гробу я такие интеллигентные семьи видала! Сынуля их убогий только и умел, что у предков деньги тянуть и на хорошеньких девочек их спускать. Еще и на коксе плотно сидел. Это мы уж потом узнали. А Катька разве виновата, что без родителей выросла? Разве мы виноваты, что наши мамаши-кукушки от нас отказались? Мою мамашу за пьянку родительских прав лишили, когда мне четыре года было. Ни разу не навестила! Ездила я к ней после выпуска, так лучше б не ездила…

– Катя сильно переживала разрыв? – попыталась сменить болезненную тему Елена Петровна.

История Кати Кутузовой напомнила ей сюжет гениального фильма «Москва слезам не верит». Сколько лет фильму, а он по-прежнему актуален. Казалось бы, двадцать первый век на дворе, но люди по-прежнему предпочитают выбирать себе партнеров из своей «стаи» и ограничивают круг, чтобы никто из посторонних в него не влез. Естественный отбор или снобизм, называть можно как угодно, но бывшего парня Кутузовой в какой-то мере можно понять. Наденька явно лукавила и рассказала далеко не все, выгораживая подругу. Не может быть, чтобы Константин не интересовался жизнью девушки перед тем, как сделать ей предложение и повести знакомить с родителями. Наверняка Кутузова, так же как и ее тезка, героиня культового фильма Меньшова, солгала своему избраннику и с самого начала построила отношения с ним на обмане, а когда обман раскрылся – все развалилось. Красавица Катя оказалась далеко не принцессой, как Константин воображал, пока ухаживал за девушкой. Надо быть собой, тогда на пути будут встречаться не фальшивые принцы, а настоящие. Судя по тому, что случилось с Катей Кутузовой, жизнь ничему ее не научила.

– Катюня переживала ужасно. Любила она Костика сильно. Не за деньги папаши его с мамашей, а просто так любила, а он оказался свиньей, мажором убогим. Месяц в себя прийти не могла, плакала все, не ела ничего, в привидение превратилась, я еду в нее впихивала насильно. Потом вроде оклемалась, повеселела, но комплекс по поводу образования у нее в голову клином вошел.

– Почему Катя юридический факультет выбрала? – спросила Елена Петровна. – Она же творческим человеком была.

– Глубинно-мозговой заскок! – Надя постучала костяшками пальцев себе по лбу: подругу она явно в ее начинании с поступлением в институт не поддерживала. – Все на самом деле просто: мажор Костя в МГИМО учился, на юриста-международника, ну и Катюня решила получить именно юридическое образование, доказать, что она ничуть не хуже его. В МГИМО, конечно, рыпаться не стала, выбрала вуз попроще. Год ходила на подготовительные курсы, дома занималась. И поступила, вы представляете! – Наденька сделала большие глаза. Похоже, успех подруги стал для нее большой неожиданностью. – С высшим проходным баллом! На внутреннем драйве, что называется, так ей хотелось. Я прямо обалдела. А потом драйв прошел. Учеба Катюне тяжело давалась, с трудом сессии сдавала. Я ей говорю: да брось ты все, у тебя ж профессия есть, деньги зарабатываешь нормальные. А она рогом уперлась. Еще у нее появилась мечта: выйти замуж за крутого мужика, за олигарха настоящего, а потом в шелках, бриллиантах и мехах вплыть в самые понтовые тусы, встретить там недоноска Костю и свысока, значит, на мажора посмотреть. Я знала, что добром это не кончится. Скоты они все зажравшиеся…

Надя снова заплакала. Зотова налила ей воды в стакан, девушка сделала пару глотков, шумно всхлипнула, вытирая тыльной стороной ладони слезы.

– С Семеновичем Катя когда познакомилась?

– Летом прошлого года. Кажется, в августе. А осенью он ей уже предложение сделал.

– Надя, Семенович Катю бил?

– Никогда даже пальцем не тронул! – возмутилась Серова. – Вообще-то нормальный он мужик. Страшный, правда, как урюк, и жлобливый малость. До смешного доходило: он Катюне купил дорогущую шубу, но разрешал ее надевать, только когда они вместе куда-то едут. С кольцом с брюликом та же история. Семенович ей кольцо подарил офигенное. Стоит столько, сколько наша квартира. Так вот, возвращались они домой после какой-нибудь вечеринки, Скрудж кольцо снимал с ее пальца и прятал в сейф. Одежду бутиковую, правда, не отнимал, задаривал ее бельем дорогущим французским. А у него дома столько всякого хлама ненужного – просто кошмар. Патефон военный с пластинками стоит в гостиной, лампы в зеленых абажурах, хрен знает сколько им лет, целая комната старых книг и журналов, полки от пола до потолка, и еще много всякой рухляди. Скупой, но обещал Катюне ни в чем не отказывать, когда она замуж за него выйдет. Правда, зашибает Семенович конкретно. От него поэтому первая жена ушла, слиняла в Израиль. Не только, конечно, поэтому. Он ее, видать… это самое… Короче, очень он активный в постели. Не каждая молодуха такой напор выдержит, а жене его было за сорок. Она еще к тому же на религии кукукнулась. А посмотришь на Семеновича – никак не скажешь, что такой половой гигант. Маленький, что называется, да удаленький. Вернее, у него совсем не маленький… Ой, пардон…

Надя порозовела и нервно почесала лоб, содрав ногтями пару прыщей. Елена Петровна тоже слегка порозовела и часто заморгала, потому что видела воочию то, о чем говорила Наденька. И в данную минуту то, о чем говорила Наденька, живописно встало у Елены Петровны в памяти и никак не желало испаряться.

– Семенович любил Катю? – спросила Зотова, желая как можно быстрее избавиться от видения, но Наденьку эта тема явно волновала, и она снова заговорила о мужских достоинствах банкира.

– Сомневаюсь, что любил. Просто Катюня дядюшке Скруджу в удачный момент подвернулась под руку. Он сам рассказывал по пьяни, что после развода с женой ударился в разврат, переспал со всеми шлюхами Москвы. Это он Кате рассказывал, – уточнила Надежда. – А потом его скрючило от жадности. За удовольствие же платить надо, а жене платить не надо. Про то, что скрючило, и про жену мы уж с Катюней сами додумали. Так вот, с Катей Скрудж познакомился как раз в период активных поисков супруги. Начали встречаться, он поближе Катюню узнал и вцепился в нее мертвой хваткой. Еще бы: красавица, ничего не просит, в постели не отказывает, как хозяйка очень экономная, каждую копейку считает, лишнего не тратит, слушается. Идеальная жена! Для Катюни он бы стал идеальным мужем. Ласковый, слова грубого не скажет, пожалеет всегда. Когда она ему о своей жизни рассказывала, Семенович плакал. Под булдой, правда, был, но все равно. У него тоже жизнь не сахарная оказалась. Мать его не любила никогда, в угол на горох ставила, отец ремнем лупил за любую провинность. В школе над ним измывались, били, потому что страшненький и маленький такой. Мы с ним похожи… в смысле… Ой, не о том я говорю… – Надя опустила глаза, долго рассматривала свои рабочие руки и ковыряла заусенцы. – А потом в жизни Кати появился другой мужик, и она от Скруджа сбежала к нему. Тоже не красавец, но респектабельный. Такой мужичина, огромный и не жмот. Вот она и клюнула. Все, что Катюня просила, он покупал по первому требованию. Вернее, денег давал и никогда отчета не требовал. Катюня на одно платье попросит, потом купит подешевле, а на разницу ткани всякие про запас. Куда мне теперь их девать? – Надя вопросительно посмотрела на Зотову, словно совета у нее спрашивала. – Какой-то кошмар: куклы, ткани… Вышла бы Катюха замуж за Семеновича, ничего бы не случилось. Семенович не убивал ее. Он безобидный, хороший. А тот – не человек, а холодное расчетливое животное. Катю увел у Семеновича просто так, чтобы потешить свое самолюбие.

– Как звали любовника Кати? – спросила Зотова, но Надя ее не слышала, погрузившись в воспоминания.

– Он все делал только так, как удобно ему. Не нужна она ему была. С самого начала не нужна. В начале романа он пообещал жениться, с отцом своим познакомил. Катя его папаше обеды в больницу возила, всякие котлетки, бульоны. Нашла заботу на свою голову… Думала, этот оценит ее старания, старалась быть идеальной хозяйкой, страстной любовницей, а ничего не вышло. Он и замуж ее не брал, но и не отпускал. В конце концов Катюне все надоело. Время-то идет, молодость проходит. И она Семеновичу позвонила, решила возобновить отношения. Я ее умоляла этого не делать, оставить все, как есть, просила. Не послушала. У нее что в башку вступит, не выбьешь! Как же, замуж любыми средствами! Чтобы Костя ее мажорный на нее другими глазами взглянул! Семенович тут же прискакал…

– Надя, кто он, этот человек?

– Знаете, что… Я жить хочу! – неожиданно зло сказала Надежда. – Катюню уже не вернешь, а мне помочь некому. Вам надо, вы и выясняйте. Сами выясняйте, я умываю руки. Катька, дуреха, себе могилу вырыла, а я ее подвиг повторять не собираюсь.

– Переломы от него Катя получила?

– Что вы ко мне пристали? – закричала Серова, лицо ее побагровело, руки затряслись. – Я устала, мне надо домой. Мне надо домой, слышите! Пошли вы все!

– Надя, успокойтесь. Это ваше право не отвечать на вопросы. – Зотова подписала пропуск и поднялась. – Пойдемте, я провожу. Все будет хорошо.

– Отпустите Скруджа, – хмуро сказала Надя перед уходом. – Он нормальный мужик. Не он это.

Зотова проводила подругу Кутузовой и вернулась в кабинет. После разговора с Наденькой на душе повисла тяжесть, расползлась по сердцу чернильной кляксой. Девушку за отказ назвать имя второго любовника Кати Зотова не осуждала. Страхи ее были понятны. Прокручивая в уме разговор с Надеждой, она думала о Кутузовой и понимала, что скорый конец ее был предрешен с самого начала, хотя девушка цеплялась за жизнь и была очень сильной личностью, ведь добилась в жизни колоссальных успехов по сравнению со многими выпускниками школ для сирот. Статистика там жуткая. Эх, знали бы мамаши, на какую чудовищную жизнь они обрекают своих детей, лишая их любви и тепла! Сорок процентов юношей и девушек вскоре после выпуска связываются с криминалом и попадают за решетку, оказываются в интернатах для умственно неполноценных, спиваются, наркоманят, становятся бомжами, лишаясь жилья по глупости или нечистоплотности других людей, кончают жизнь самоубийством, потому что не в состоянии привыкнуть к самостоятельной жизни. Редко кто из сирот доживает до старости…

Ну ничего, Железный Дровосек от правосудия не уйдет, мстительно подумала Зотова. По словам соседки Кутузовой по лестничной клетке, к Екатерине заглядывал импозантный крупный мужчина около сорока лет, который приезжал к девушке на черном «Кадиллаке». Портрет со слов соседки они составили. Кто таков, скоро будет ясно, когда помощники Елены Петровны отработают контакты Кутузовой через операторов сотовой связи. В крайнем случае через риелторское агентство можно будет на него выйти.

Напрягаться, выясняя личность таинственного любовника Кутузовой, не пришлось. Позвонил Трофимов, которому наконец-то удалось пообщаться с Семеновичем. Тот пришел в себя после очистки крови от немереной дозы алкоголя и был переведен из отделения интенсивной терапии в обычную палату.

Банкир оказался более разговорчивым, чем Надя, имя соперника выдал сразу. Причем Семенович всерьез решил, что именно конкурент его отмутузил, неожиданно явившись на квартиру, где случился адюльтер. Очнувшись, банкир очень удивился отсутствию во рту двух дорогущих металлокерамических коронок и так расстроился, что известие о смерти Кати Кутузовой воспринял без лишнего драматизма, намного больше его беспокоило, куда делись его зубы. Венечка изложил банкиру версию про пол, который несколько раз поднялся и стукнул Семеновича по лицу. Банкир поверил. О ночи в квартире Кутузовой он мало что помнил. На свидание приехал уже навеселе – принял для храбрости, собираясь сказать любовнице, что передумал жениться, потому что у него есть другая женщина. Однако Екатерина так и не узнала об этом. Семеновича бывшая невеста встретила такой обворожительной, что он решил неприятный разговор немного отложить, поужинал, принял еще для храбрости, потом еще… дальнейшие события начисто стерлись из памяти банкира.

Зотовой пришла пора поражаться проницательности Наденьки. Выходит, сон подружки был в руку…

– Вень, хочешь, я тебя удивлю? Имя таинственного любовника Кутузовой проходит в деле об убийстве двенадцатилетней давности. Он фигурировал там как главный подозреваемый.

– Ни хрена себе!

– Доказать его причастность не удалось, у Железного Дровосека, как и полагается, имелось железное алиби. Мало того, я сегодня пообщалась с экспертами, которые исследовали фонограмму голоса человека, звонившего в милицию. Так вот – по двум убийствам голоса совпадают. То есть в ночь убийства Кутузовой в милицию звонил тот же мужчина. Ошибки быть не может, как они говорят. Просто сейчас была сымитирована речь пьяного. Короче, можно снимать охрану от палаты Семеновича.

– Жаль, – вздохнул Трофимов. – А я на всякий пожарный образец его голоса изъял. Выходит, зря старался.

– Проверим, конечно, для отчетности, но уверена, что это не банкир. Двенадцать лет назад Семенович пребывал в длительной командировке в Европе, работал в представительстве Внешторгбанка. Кстати, я глянула дело двенадцатилетней давности… Темное дело, очень темное. Веня, ты не представляешь, куда мы влезли.

– Больше оптимизму, Елена Петровна! Мы еще не таких изюбров за рога брали! А хотите я вас тоже удивлю?

– Может, не надо? – жалостливо попросила Зотова. – Что-то у меня сегодня перебор с удивлениями. Как бы навсегда удивленной не остаться. Ладно – говори, не томи.

– Знаете, кто была та женщина, к которой хотел свалить от Кутузовой Семенович? Отгадайте с трех раз.

– Неужели это… Не может быть! – потрясенно воскликнула Елена Петровна, потерев лоб телефонной трубкой. – А я все никак понять не могла, почему Серова так о Семеновиче печется. Выходит, пока Кутузова крутила роман с олигархом, Наденька тоже даром время не теряла и утешила несчастного банкира.

– Ага. Прикиньте, как она расстроилась, когда Кутузова позвала банкира обратно, решив принять его предложение.

– Да, она мне говорила, что пыталась Кутузову отговорить, оставить все, как есть. Однако, несмотря ни на что, Наденька одержала победу, ведь Семенович в итоге собирался расстаться с Кутузовой.

– Они станут прекрасной парой, – гоготнул Трофимов.

– Угу, два озабоченных уродца, – поддержала Елена Петровна Венечку. – И вот что я думаю по этому поводу. Наденька знала, с какой целью в тот вечер приехал банкир к подруге, поэтому и позвонила Кутузовой так рано – чтобы обстановку разведать, а про кошмарный сон наплела, желая повод для звонка придумать. Она действительно волновалась, и, возможно, ночь провела без сна, но вовсе не за подругу, а за свое будущее. Все-таки правильно Звонарев банкира приложил. Приехал разрывать отношения, но все равно не удержался и с бывшей любовницей на прощанье в койку завалился. Мерзкий карлик с большим… – Елена Петровна замялась. – Так что там у нас еще на повестке, Трофимов? – откашлялась она.

– От операторов сотовой связи инфа есть. Дровосек звонил Кутузовой накануне убийства в час дня. Вечером они тоже общались, за пару часов до того, как к девушке приехал в гости Семенович.

– Тогда пора провести разведку боем. Ну пока, Трофимов, сегодня поеду в пасть дракона, вооружившись диктофоном.

– Елена Петровна, можно же иначе образец голоса раздобыть! – заорал Венечка.

Но Елена Петровна уже шлепнула трубку на рычаг, поправила грудь и снова погрузилась в изучение материалов дела двенадцатилетней давности. Перед опасным свиданием надо было хорошенько подготовиться.