Текст книги "Земля избранных (СИ)"

Автор книги: Мария Бородина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Его отвлекло нарастающее саднение в горле. Кашлевой рефлекс, наконец, вытолкнул наружу пронзительный, клокочущий хрип. Все органы чувств одномоментно пробудились от гибернации, опьянив богатым потоком ощущений. Глаза распахнулись, показав уже знакомый потолок.

– Проснулся? – над ним навис тёмный силуэт. Нери с трудом разглядел лицо пожилой женщины, обрамлённое белой реаниматорской косынкой. – Минут через пять сможешь встать и одеться.

Нери пошевелил ступнями. К обнажённой коже льнула хрустящая ткань медицинской простыни. В нос ударил горький аромат аптеки, язык встал поперёк рта сухим комком.

– У меня – водяное бешенство? – он вымученно прикрыл глаза, защищаясь от яркого света ламп.

– Он ещё и шутит! – усмехнулась реаниматор в ответ. – Значит, всё не так плохо.

– Мне бы попить, – простонал Нери, едва ворочая языком.

– Пока нельзя, – безжалостно ответила реаниматор. – Попробуй-ка лучше пошевелить правой рукой.

Нери приказал пальцам сомкнуться в кулак. Мышцы без лишних капризов повиновались. До чего приятно снова иметь в своём распоряжении рабочую руку!

– Всё так безнадёжно? – выдавил он. Потолок, усеянный звёздами ламп, задрожал.

– У нас есть для тебя и хорошая новость, и плохая, – реаниматор заботливо смочила его губы и тут же, переключив тон на более агрессивный, прокричала. – Миа! Ты куда убежала? Почему я должна делать твою работу? Я – реаниматор, а ты – субреа, в конце-то концов!

– Иду, уже иду, – недовольное шарканье шагов рассекло воздух. – Проснулся, значит?

Над кушеткой склонилась большеглазая девушка в кипенно-белом костюме субреаниматора. Её глаза взволнованно бегали, играя лихорадочными бликами. Две плотные, серебристые косы свесились над Нери, как лианы. Конечно, он знал её: такой безумный взгляд тяжело забыть.

– Ты – та девчонка из столовой? – вымолвил он. Трудно сдерживать поток мыслей, когда мозг, зашоренный гибернацией наркоза, ещё не проснулся.

– А ты – Нери 42, – прищурилась Миа, – приятно познакомиться.

– В столовой обстановка была более располагающей, не находишь? – пробормотал Нери, по-прежнему плохо осознавая, о чём говорит. – Я, ты, соевые котлеты и твой зубастый друг – что может быть романтичнее?

Затёкшая шея, наконец, подчинилась приказам мозга и послушно развернула голову. Теперь Нери мог осмотреться. Тесное помещение без окон с кафельными стенами и двухуровневым потолком озарял яркий свет. Кушетка, на которой он лежал, делила жалкие квадратные метры пространства со столом реаниматора и стеклянными полочками, нашпигованными пёстрыми коробками.

– Может, сразу замуж позовёшь? – Миа оперлась о кушетку и добродушно улыбнулась, прикусив полную нижнюю губу. Разноцветные радужки, обрамлённые лесом светлых ресниц, ехидно уставились на Нери. Так вот почему её взгляд показался ему странным! Слишком уж явная гетерохромия: левый глаз – тёмно-карий, правый – зелёный.

Нери смутился и тут же понял, что широко улыбается девчонке. Замуж, значит, хочет? Вероятно, Миа тоже грязная и купилась на его татуировку. Душу родственную почуяла.

– Нери, послушай меня, – снова вступила в разговор реаниматор. Голос её звучал взволнованно. – Пока новых пациентов нет, я должна сообщить тебе важную вещь. Ты, конечно, знаешь о своём заболевании. Мы провели субклеточную томографию, пока ты спал. К сожалению, результат не обнадёживает.

Нери вздрогнул: животный страх выпустил отравленные шипы. В висках гулко запульсировала кровь. Захотелось бежать прочь, не оглядываясь. Пытаясь удержаться от паники, Нери изо всех сил закусил щёку изнутри.

– Я это понял ещё сегодня утром, – пробормотал Нери, пытаясь сесть. Голова нещадно закружилась, порождая тошноту, и он снова откинулся на кушетку. – Каюсь: не был на томографии с момента установки диагноза. Писал отказы со скандалами. Боялся.

Реаниматор недовольно повела головой. Стёкла её круглых очков недобро блеснули.

– Зря ты так. Демиелинизация прогрессирует, – отчеканила реаниматор. – Чтобы ты лучше понял: твои провода теряют изоляцию. Я бы даже сказала, что болезнь зашла слишком далеко за три года терапии.

Кинжал досады вошёл Нери под рёбра и трижды там провернулся. Если разговор продолжится в той же манере, изоляцию потеряет его выдержка.

– Давайте лучше хорошую новость, – прошептал Нери сухими губами, пытаясь побороть отчаяние.

– Новых очагов нет, – пожала плечом женщина. – Пока затронуто только правое плечевое сплетение. Если всё будет продолжаться в том же духе, и очагов в головном и спинном мозге не появится, мы сможем с полной уверенностью сказать, что самое страшное обошло тебя стороной.

– Пока?! – возмутился Нери. Он всё ещё пытался найти в себе силы сесть. От сонливости не осталось и следа. – Что значит «пока»?!

– Нери, – Миа осторожно села рядом с ним на край кушетки. Осторожно коснулась обнажённого плеча. Коснулись, и тут же испуганно отдёрнулись, будто от раскалённого металла. – Будь спок. Здоровых особей на планете нет, и это – норма.

Реаниматор смерила Мию взором, полным осуждения.

– Современная медицина успешно замедляет прогрессию аутоиммунных поражений нервной системы, – подтвердила она, кивнув. – Но твой случай осложнён тем, что клиника и данные обследований пока не согласуются полностью ни с одной из известных диагностических моделей. Расположение процесса весьма необычно и иных очагов нет. Специфическое лечение не принесло ожидаемого результата. Поэтому и точный прогноз на будущее тебе сейчас никто не даст.

Запах медикаментов вокруг приобрёл навязчивую тошнотворность. Нери глубоко вдохнул, подавляя рвотный позыв.

– То есть, – он закусил губу, – я могу дожить до старости без особых проблем, но и с той же вероятностью могу оказаться в инвалидном кресле уже через две недели?

– Ты – умный мальчик, – кивнула реаниматор. – Именно. Но ближайшие две недели для тебя будут хорошими.

Сердце ёкнуло в груди и на мгновение остановилось. Страх, достигнув пика, парализовал. Осознание трагедии ещё не пришло, но догадки, которые открылись, уже показывали ситуацию с самой неприглядной стороны. Нери напряг мышцы, пытаясь сдержать неуёмную дрожь.

– Вряд ли, – произнёс он, – подобные известия не оставляют надежды.

Реаниматор опустила глаза и расправила складки на костюме. Удовольствия ей ситуация явно не доставляла.

– С согласия главного городского реаниматора, тебе был введён мощнейший индуктор ремиссии, – реаниматор снова подняла голову, согрев Нери доброжелательным взглядом. – В ближайшие четырнадцать дней, или чуть дольше, проявления заболевания будут минимальными. Но учти: это благополучие мнимое. Потом болезнь вернётся. Это окно даётся тебе и твоему реаниматору, чтобы подобрать подходящий иммунодепрессант. Возможно, понадобится терапия глюкокор…

Нери резко сел, и от непереносимо-белого цвета стен зарябило в глазах.

– Только не это! Допереломная стратегия… – презрительно фыркнул он. – Плавали, знаем! Вес нарастает скачками, давление прыгает, как у древней старухи…

Нери махнул рукой, прервав гневную тираду. Диалог был бесполезен, да и он не был прав. Силы слишком быстро его покинули. Должно быть, последствия наркоза.

– И волосы выпадают до кучи, – не без удовольствия подхватила Миа. Она по-прежнему сидела на кушетке за спиной Нери, по-детски болтая ногами. – Ты разве не знал: все реаниматоры в сговоре с правительством. Даже самый молодой из них – коновал и убийца. Лучше уж ходить без руки и наблюдать, как иммунитет медленно поглощает всё остальное, но не иметь с ними дел.

Нери снисходительно улыбнулся девчонке, однако руки предательски задрожали. За грудиной, как лава, разливалась ярость. Безумие вскинуло языки пламени, заставив кровь закипеть.

– Я отказываюсь от наблюдения, – выдавил он с вызовом в голосе. – Разрешите мне подписать отказ.

– Нери, – реаниматор побледнела, – может…

Гудение раздвигающихся дверей бокса прервало диалог на напряжённой ноте. В помещение всунулась черноволосая девичья голова.

– Реа Анастасия 7609, прибыла новая карета, – суетливо проверещала она. – Вас ждут в приёмном покое.

– Всего хорошего, Нери, – реаниматор виновато улыбнулась. – Я переслала рекомендации реаниматору территориальной службы, завтра он свяжется с тобой и твоей мамой и объяснит то, что я не успела. Надеюсь, ты хорошо осознаёшь свои действия.

Реаниматор спешно удалилась, цокая набойками медицинских туфель. Нери не попрощался. Опустив голову, он рассматривал кончики собственных пальцев. Сомнение и испуг кислотой разъедали существо изнутри. Впервые в жизни он не знал, куда идти дальше.

– Вот и славно! – проворчал он, когда стук набоек стих.

– Ты, оказывается, нервный, – вздохнула Миа за спиной.

Нери сжал кулаки. И здесь точку преткновения нашла, языкастая! Да какое она имеет право совать любопытный нос туда, где её не ждут?!

– Тебе легко рассуждать! – он, стиснув зубы, покосился на девчонку.

– Откуда ты знаешь, легко мне или сложно? – Миа спрыгнула с кушетки, заставив шаткую конструкцию задрожать, и уставилась на него смешливым взглядом. – Может, мне куда хуже, чем тебе?

– Заметно, – пробурчал Нери. – Уверен, что самая большая проблема в твоей жизни – нехватка талонов на обед.

Тяжёлая тень скользнула по лицу Мии, на миг изменив его до неузнаваемости. Нери готов был поклясться, что в глазах её сверкнула животная жажда крови, и уже готов был дать дёру, прикрывшись простынёй. Но через мгновение луч света озарил её матовую бледную кожу с россыпью веснушек, прогнав иллюзию.

– А в твоей, в таком случае – нехватка чувства юмора, – хохотнула Миа.

– Что вьёшься вокруг? – Нери с долей осуждения посмотрел на неё. – Никогда не видела парня без одежды?

– Это моё задание, – усмехнулась Миа. – Наблюдать за тобой и твоим состоянием. Вдруг упадёшь?

Миа обошла кушетку и, остановившись напротив Нери, оскалилась ему в лицо. Тугие светлые косы взметнулись в воздух и резко упали, хлопнув её по плечам.

– Будь уверена, выстою, – сквозь зубы выцедил Нери, игнорируя её. – Где моя одежда?

– Там, – Миа показала на небольшой отсек, отрезанный от помещения дверью-купе из матового стекла. – Все твои вещи в целости и сохранности, включая верхнюю одежду.

Нери потянул белоснежный лоскут простыни на себя, пытаясь защититься от любопытных взглядов.

– Может, отвернёшься хотя бы? – буркнул он, благодаря судьбу за то, что его хотя бы не лишили нижнего белья.

Губы Мии растянулись в хитрой ухмылке. На пухлых щеках отпечатались ямочки.

– Я субреа, а не женщина, – коварно подмигнула она, – и по анатомии у меня 98 баллов.

– Но, тем не менее, я имею законное право на уединение, – Нери наморщил лоб, укутываясь в простыню.

– Тоже мне, барышня кисельная, – фыркнула Миа, демонстративно отворачиваясь к столу.

Пользуясь моментом, Нери спустил босые ноги с кушетки.

– Кисейная, – поправил он, стрелой рванув за дверь.

Створки с громким щелчком схлопнулись за спиной. Неяркий свет озарил пространство раздевалки, отразился от кафельных стен и заплясал дрожащими линиями в глубине зеркала. Все вещи Нери – даже сменные – были заботливо упрятаны в цветные пластиковые чехлы и подвешены за плечики. Хорош сервис, ничего не скажешь! Нери стянул с вешалки толстовку. Хлопковая горловина опоясала шею. Глаза встретили в зеркале совершенно чужую физиономию: заспанную и всклокоченную, с растрёпанными волосами. Презрительно фыркнув, Нери извлёк из сумки расчёску.

– Эй, ты жив там? – за стеклянной преградой возник силуэт Мии. Судя по контурам, она уже успела переодеться. – Может, помочь?

– Нет, я умер, – проголосил Нери, заправляя непослушные пряди в низкий хвост. – Помогать поздно. А если серьёзно, шла бы ты домой. Я справлюсь и выход найду сам.

– Нери, – замялась Миа, царапнув стекло снаружи, – за мной должок, помнишь?

Должок? Нери наморщился в полумраке . Действительно, электронный талон на свободный рацион – недешёвое удовольствие. Но разве он не может заплатить за девушку, оказавшуюся в трудной ситуации?

– Забудь, – отрезал Нери, глядя на обновлённое отражение. Наконец-то он похож на нормальную человеческую особь.

– Это нечестно, – неуверенно промямлила Миа. Тёмный силуэт недовольно подбоченился. – Мне не нужно чужого. Может, дойдём до трансфера? Тут недалеко, прямо за площадью. Как раз по пути к дому-посадке, если ты ездишь монорельсом.

Нери подмигнул своему отражению и попытался натянуть улыбку. Выражение лица получилось усталым и вымученным.

– Я должен спешить, – попытался отмахнуться он. – Моя мать, наверное, места себе не находит.

Под ложечкой закололо уже на последних нотах фразы. Вспышка жара дыханием огненной саламандры обожгла кожу. Как же Нери хотел, чтобы его слова были правдивы!

– Мы связались с ней, – сообщила Миа. – Она в курсе, что ты вернёшься позже, чем обычно. Кстати, твоя мать действительно очень волновалась за тебя. Но почему-то заявила, что приехать за тобой не сможет. Странно.

– Конечно, не сможет, – Нери равнодушно пожал плечами. Ничего удивительного: Венену матери сегодня оставить не на кого. Да даже если бы сиделка не заболела и пришла, она вряд ли обеспокоилась бы его проблемами. – Я так и знал.

– Ну так, – голос Мии снова задрожал, – разрешишь вернуть тебе долг?

Нери замялся: отпираться дальше было сложно. Девчонка была назойливой, как будильник, но обижать её он не хотел. Смущение и нерешительность взяли своё.

– Если настаиваешь, – сдался Нери наконец. – Только быстро.

– Я подожду тебя у центрального входа, – сообщила Миа. – Поторопись.

Нери бросил гневный взгляд на стеклянный барьер двери. Вот, значит, как! Он тут думает, как бы её не расстроить ненароком, а она ещё и имеет дерзость распоряжаться его временем!

Силуэт растворился в центре светящегося квадрата, превратившись в серое пятно. Нери с облегчением услышал отдаляющиеся шаги. У него оставалось несколько минут для того, чтобы привести себя в порядок.

2

Ступени лестницы, покрытые растрескавшимся мрамором, бежали вниз сквозь тьму. Жёлто-оранжевый луч дрожал и трепетал, едва озаряя ветхое помещение. В воздухе царил удушающий запах каменной пыли, плесени и крысиной мочи.

Неприятный треск прорезал тишину, как отточенный клинок. С потолка посыпался град острых камушков. Громко шурша и цокая, они разлетелись по ступеням. Кантана поёжилась: каждый шаг таил в себе перспективу свободного падения сквозь этажи.

– Здесь становится всё опаснее, – будто бы прочитав её мысли, констатировала Тилен. Горящая свеча задрожала в её ладони. – Эти ходы того и гляди обрушатся.

– Оно и лучше, – Кантана приподняла бровь, – значит, никто не сунется в наше личное пространство.

Тилен вымученно вздохнула. Чувствовалось, что ей не доставляет удовольствия постоянно ловить Кантану на опасных поворотах.

– А о том, что в один прекрасный день эти обломки похоронят тебя, ты подумала? – с укором проговорила она. – Возможно, что даже сегодня…

– Может, да. А может, и нет, – улыбнулась Кантана, опуская ногу на следующую ступень. Осколки цемента и вековая бетонная пыль заскрежетали под подошвой. – А, может, даже нас вместе. Хватит уже. О смерти я подумаю потом.

Что-то заворочалось в густой темноте. Послышался едва уловимый топот крошечных лап по камню. Голый хвост змейкой прополз по носку Кантаны, спрятав острый кончик в темноте.

– Бессамори, дальновидности тебе не занимать, я смотрю, – выговорила Тилен, сглотнув. – Не отделяешь зёрна от плевел. Тебя учить и учить…

Кантана шумно перевела дыхание. Замечания Тилен несказанно раздражали.

– Мне тоже есть, чему научить тебя, – она ехидно улыбнулась. – Не находишь?

Они перешагнули последнюю ступеньку, превратившуюся от сырости в грязную россыпь камней, и вышли на площадку между этажами. Глубокие радиальные трещины разрезали некогда белую облицовку. По стенам спускались до самого пола грязные нити паутины. Кое-где сквозь пласты цемента прорастала жёсткая щётка лишайника.

– Того и гляди, обвалится, – Тилен ухмыльнулась.

– Что-то ты разнылась сегодня, – Кантана подошла к массивной двери, которую перегораживал деревянный брус засова, – случилось что? Или вести кровной связи?

Тилен, сжав губы, замотала головой. Пламя свечи заиграло сдержанными бликами в её волосах.

– Я тоже имею право на плохое настроение, – выцедила она. – Сама-то как перепугалась, когда протуберанец вылез!

– Помоги мне лучше, – Кантана указала на импровизированный засов. – Одной мне не справиться.

Ухватившись за брус с обоих концов, девушки сняли его с массивных металлических петель. Рассыревшие двери натужно заскрежетали и разъехались в стороны. Из широкого зазора потянулся навязчивый запах книжной пыли и подгнивших досок. Кантана громко чихнула.

– Стражи снова были здесь, – констатировала она, откашлявшись.

– Откуда знаешь? – Тилен взволнованно посмотрела на подругу.

– Чужой запах, – пояснила Кантана. – Разве ты не чувствуешь? Сюда вторгался мужчина. И, кажется, это снова был Азаэль.

Тилен рассерженно фыркнула, одёрнув юбку:

– Он рядом, куда бы мы ни пошли! Как он ещё в твоё грязное бельё не залез до сих пор?! Не находишь это странным?

– Нет, – Кантана кокетливо хихикнула, – парни всегда крутятся там, где красивые девушки. Это инстинкт.

– Самомнение у тебя, я смотрю, в полном порядке.

Кантана и Тилен, подобрав юбки, перешагнули порог. Затхлое помещение расчерчивали параллельными полосами книжные стеллажи. С противоположной стены смотрели тёмные глаза окон. Возмездие навек погасило свет в них: теперь за преградой мутного стекла виднелись лишь глухие земляные завалы.

– Нужно зажечь побольше свечей, – проговорила Кантана, направляясь к покосившемуся стеллажу в центре зала. Запылённая паутина свешивалась так низко, что почти касалась её головы, – чтобы крыс отпугнуть.

– Да уж, – проговорила Тилен, сосредоточенно почёсывая кончик носа. – Темно здесь, хоть глаз выколи!

Кантана ловко присела около стеллажа. Дубовые полки оскалились ей в лицо зубами вымокших книг. Рука нырнула меж потрёпанных томов и извлекла свёрток со свечами.

– Расставь их в центре зала по кругу, – Кантана торопливо складывала оставшиеся реквизиты в тайник, – сейчас начнём.

3

– Так значит, ты субреа? – Нери фыркнул. – А что тогда в нашей столовой делаешь каждый день?

Они спускались по лестнице лечебницы к яблоневому саду, огороженному старомодным кованым забором. Осенний день сходил на нет, агонизируя последними залпами у горизонта. Небо приобрело глубокий фиолетовый отлив.

– Отец достаёт мне талоны на месяц, – Миа пожала плечом и улыбнулась. – Ему несложно. Аарон регулярно чинит у него в мастерской капсулу. Товарно-финансовые отношения как они есть.

– Твой отец – капсульный механик? – уточнил Нери просто для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.

– Обижаешь, – фыркнула Миа, поправляя капюшон. – Он руководит одной из лучших мастерских в городе.

Вечер вступал в свои права, зажигая светлячки фонарей в древесных кронах. Сумрак полз по ковру прелых листьев, наполняя воздух синевой. Невыносимо пахло свежестью.

– Странная ты, – Нери кашлянул в ладонь, – при такой мощной финансовой поддержке пойти на столь неблагодарную работу. Призвание?

Лёгкий ветерок растрепал чёлку Мии. Она пригладила непослушный локон. Два разноцветных глаза в оправе густых ресниц с вызовом посмотрели на Нери. Веко задёргалось: видимо, детальный допрос заставлял её нервничать. Словно Нери мог затронуть запретную для обсуждения тему.

– Родители так захотели, – Миа пожала плечом.

Нери поймал бегающий, чуть насмешливый взгляд. Так не смотрят на случайных знакомых! Пальцы конвульсивно задрожали то ли от холода, то ли от волнения.

– А сама ты чего хотела? – подал он голос. – Если абстрагироваться от желаний родителей…

В глазах Мии заплясали чёртики. Она нервно облизала губы. От робкой добродушной улыбки не осталось и тени.

– Не жульничай! – рассердилась она, топнув ногой. – Три вопроса заданы! Моя очередь!

Нери ухмыльнулся в ответ, пытаясь разрядить обстановку. Но Миа не желала подхватывать его инициативу и по-прежнему демонстрировала дерзко надутые губки.

– Ты сама затеяла эту игру, чтобы не идти молча, – непонимающе произнёс Нери, – а теперь ещё чем-то недовольна. Валяй, задавай свои вопросы, любопытная женская особь.

Ограда сада примыкала к главной городской площади. До слуха долетали радостные вопли горожан и отголоски музыки: видно, опять праздник развернули. Тотальный мораторий на алкоголь имеет существенные недостатки. Теперь им только повод дай!

Миа задумчиво вскинула голову в темнеющее небо. Тугие плети кос хлопнули её по спине. Губы беззвучно шевелились, проговаривая заготовленный вопрос синхронно с мыслями.

– Какова самая высокая степень публичной провинности, которую ты совершал?

– Вторая, – растерявшись, ответил Нери, – но завтра, возможно, дослужусь до первой, ибо мне хотят впаять порчу чужого имущества.

Центральный вход лечебницы остался позади. От последней ступеньки крыльца бежала широкая дорожка, вымощенная мраморной плиткой. Путь обрамляли раскидистые яблони с облупившейся корой, местами поросшей буроватой дымкой мха.

– Вряд ли, завтра ведь выходной, – Миа коварно заулыбалась. Кружевные тени плясали по её щекам. – Продолжим! Второй вопрос. Кто в твоей семье с поломкой?

Дрожь пробрала Нери до костей миллионом ледяных уколов. Хоть он и понимал, что скрыть татуировку, находясь в лечебнице, практически невозможно, внутри ещё теплилась надежда. К тому же, он искренне верил, что Миа, заметив «клеймо грязных», оставит факт его генетического несовершенства за пределами тем обсуждения. Однако она всё-таки осмелилась бросить ему в лицо дерзкий вопрос. Это даже не хамство. Это – грязный удар наотмашь, обжигающая пощёчина. Обескураживающая атака в лоб, которую остаётся только смиренно принять.

– Сестра, – пролепетал Нери, почесав кончик носа. Теперь ещё один человек знает его маленькую тайну.

– У тебя есть сестра?!

– Даже двойняшка, – Нери сделал вид, словно тема диалога его ничуть не напрягает. – За тобой последний вопрос.

– Ты сейчас… – сбивчиво проговорила Миа. Голос её задрожал, сорвавшись в хрип.

– Что я сейчас? – не понял Нери.

Миа напряжённо молчала. Полы ярко-фиолетового пальто разлетались за её спиной, как крылья. Фонари ласкали дрожащими бликами её лицо, внезапно потерявшее искорку задора.

Нери отвернулся, стараясь скрыть ироничные смешки. Игра Мии забавляла его, несмотря на жестокость. Он даже начал понимать, что хочет от него эта чудная девчонка. Квинтэссенция трагикомедии: Миа внезапно попалась в собственную ловушку, прямо у него на глазах! До чего же наивно и непредусмотрительно.

– Нери, – голос Мии снова зазвенел колокольчиком в тиши.

– Да? – коротко переспросил он.

– Ты сейчас в отношениях? – Миа, не скрывая любопытства, приподняла бровь.

Искреннее изумление парализовало Нери. Прохладный ветерок легко коснулся щеки, возвратив трезвость рассудка. Для чего она это спросила?

Полная луна взошла над городом. Печальный лик ночного светила, похожий на незрелый апельсин, поплыл над деревьями. Меж яблоневых крон сквозила синева ночных облаков, пресыщенная звёздной пылью. Зелёный глаз Фаты мелькнул сквозь завесу туч, яблоком повиснув на голой ветке.

Городские жители муравьями суетились за забором. «Перелом уничтожил всё, но именно благодаря этим трагическим событиям мы поняли, как сильны вместе!» – долетело до слуха. Как он мог забыть: сегодня же Дата Великого Перелома. Неоднозначный праздник, порождающий общественный резонанс. Праздник, который не принято справлять с подобным размахом.

Нери одарил Мию задумчивым взглядом. Девчонка, видимо, избавившись от смущения, улыбнулась ему в ответ. Ни к чему задавать самому себе риторические вопросы, пытаясь кого-то оправдать: он уже знал, чего она добивается. Интересно, чем он её спровоцировал? Неужели полусонной болтовнёй о столовской романтике? Вроде, Миа не глупая, но до какой же степени наивная!

– Нет, я уже не в отношениях, – сказал он сухо.

– Уже? – переспросила Миа. Глаза её насмешливо сверкнули в сумерках.

Нери содрогнулся, понимая, что подкинул Мии наживку. Да, уже. Этому неоднозначному «уже» было две недели. Дата совершеннолетия Нери ознаменовала его возникновение. Тот самый заветный день, когда поцелуй в губы у непомолвленных переходит из первой степени публичной провинности во вторую.

– Это четвёртый вопрос, – Нери застегнул ветровку, спасаясь от вечерней прохлады. В голове отчаянно звенело. – Отвечать на него я не обязан.

– И всё же? – Миа не желала униматься.

Нери промолчал, не найдя подходящих слов для ответа. Он не хотел сейчас ни разборок, ни выяснения отношений. Ещё меньше ему хотелось потакать романтическим фантазиям Мии и обнадёживать её. Единственная мечта согревала сердце: побыстрее добраться до трансфера, доехать до дома, упасть в кровать и наверстать там упущенные трое суток сна. И даже она казалась далёкой и недостижимой, как полярная звезда.

– И всё же… – повторила Миа разочарованно.

– И всё же, давай поторопимся, – Нери раздражённо толкнул калитку ограды. Кованая дверь заскрипела на металлических петлях.

Путь перегородила каменистая лента тротуара, обрамлённая сухой полосой газона. Пожухшая трава безобразными пучками торчала из земли. Глубокие трещины испещерили почву неровной сеткой.

Дальше по курсу простиралась площадь, сверкающая пятнами разноцветных огней. Грохот петард и надрывные аккорды музыки рекой лились по улицам. Праздник был в самом разгаре.

4

Кантана стояла посреди библиотеки, напряжённо разминая руки. Свечи, расставленные вокруг плотным кольцом, хищно распускали языки пламени. Напряжение витало в холодном воздухе зала. Казалось, что над головой вот-вот разразится гром, выпустив связку ярких молний.

– На какую часть мира ты хочешь посмотреть сегодня, Тилен? – проговорила Кантана, высматривая в дрожащем полумраке фигуру подруги.

– Я выбираю пропасть, – Тилен обошла магический круг. – Мне интересно, в каких условиях живёт мой отец и ему подобные.

– Пропасть была в прошлый раз, – Кантана нахмурилась. – Придумай что-нибудь поинтереснее.

Неумолимый холод межсезонья уже успел проморозить стены и наполнить собой спёртый воздух. Кожа в этом ледяном аду покрывалась мурашками, пальцы теряли чувствительность.

Тилен подняла на Кантану обиженный влажный взгляд.

– Вот сама и придумывай, если не одобряешь мой выбор, – она сморщилась, наглухо запахнув тёплую накидку.

– Первый холм, – произнесла Кантана, потирая ладони. Уголки губ поползли вверх.

Тилен вздрогнула, словно от внезапного удара; рот её приоткрылся, выпустив наружу изумлённый вздох. Белый пар сорвался с губ и облачком устремился ввысь.

– С ума сошла?! Ты хоть понимаешь, что может им в голову взбрести, если они вдруг узнают?! Вот пойдут на нас войной…

– А что не так? – Кантана развела руки в стороны, подготавливаясь к ритуалу. – Если портал будет замечен, они поймут, что мы сильнее. И осознают, что не стоит им лезть туда, куда не нужно.

– Ты не знаешь, какие у них возможности! – выкрикнула Тилен, заставив воздух зазвенеть какофонией высоких нот. – Говорят, они почти полностью восстановились после Возмездия! Давай хотя бы Третий Холм выберем, если хочешь острых ощущений.

– Говорят, что кур доят! Первый, я сказала, – Кантана потянулась на носочках и подмигнула подруге. Бесцветные искры роем мелких мошек засеребрились над раскрытыми ладонями. Огоньки, переливаясь, затанцевали, формируя прозрачную сферу. – А коли хочешь на Пропасть посмотреть, это всегда можно устроить. Тебе там будут рады.

– Как и тебе, впрочем! Хоть бы у тебя ничего не вышло! – Тилен показала Кантане язык. – Зачем так рисковать?

Кантана не могла объяснить решение, но отказываться от намеченного не собиралась.

– Затем, что я так решила, – подытожила она, снисходительно махнув рукой. – Разворачиваться на полпути – не в принципах Кантаны Бессамори.

– Знаю, знаю, – с издёвкой изрекла Тилен, – в её принципах – стремглав нестись в никуда. По огню, на копья и пики.

Кантана, рассерженно фыркнув, соединила ладони. Губы произнесли заклинание. Белый шар энергии завибрировал между пальцами, раскидывая вокруг мириады накалённых искр.

– Когда я вижу, что Покровители не забыли обо мне, я чувствую себя всемогущей, – прошептала она вожделенно. – И почему я не могу рассказать об этом всем?

– Смотри не лопни от бахвальства, – буркнула Тилен, брюзгливо шмыгнув носом. Чёрное полотно её юбки, волочась по полу, собирало цементную пыль и подгнившие щепки.

Кантана медленно развела руки, растянув между ладонями энергетическую гирлянду. Меж созвездий белёсых бликов проступили, яростно шипя, ярко-фиолетовые сгустки. Сразу захотелось улыбнуться. Нет – засмеяться! Громко и отчаянно!

– Усиливай меня! – приказала она командным тоном. Кончики пальцев трепетали от нетерпения.

Тилен опустила руки. Умоляющий взгляд вырвался из-под ресниц испуганной бабочкой.

– Ещё пару минут, – она энергично замотала головой. – Полыхнёт ведь! Ты должна быть осторожной.

– Нет, я уже хорошо чувствую связь, – возразила Кантана, – усиливай!

Неуверенно пожав плечами, Тилен подняла над головой сомкнутые руки и пробормотала что-то под нос. Яркий золотистый шар загорелся в её ладонях, распространяя вокруг призрачное сияние.

Тело Кантаны окутало мягкое золотистое облако, сотканное из дрожащих световых переливов. В ладонях в мгновение ока вырос шипящий сгусток материи. Проболтавшись в воздухе пару секунд, он разразился негодующим треском и сошёлся в одной точке, став нитью белого дыма. Громкий хлопок пронёсся по залу, и насмешливое эхо с издёвкой подхватило звук. Воздух угрожающе содрогнулся.

Кантана втянула голову в плечи. Поймав ликующий взор Тилен, она поспешила натянуть дежурную самодовольную усмешку. Признавать слабость и личные промахи она не желала, да и не умела.

– Знать бы, где упадёшь, – усмехнулась она, нащупав языком небольшой зазор между передними зубами.

– Говорила же тебе. Покровители предупреждают, чтобы ты туда не совалась. Давай выберем что-то другое, прошу…

– Так предлагай, – решимость распирала грудь. – Ты даже выбрать из множества доступных вариантов не смогла ничего, кроме Пропасти. Поэтому теперь решаю я.

Монотонные слова заклинания заскользили по воздуху, скручиваясь воронкой шипящих согласных. Фиолетовый шар, ворча, как рассерженный кот, завибрировал в ладонях.

– Усиливай, – уверенно шепнула она, посмотрев на Тилен.

5

Площадь, кишащая людьми, казалась живой и походила на бушующее море. Свет, льющийся цветными пучками на толпу, вычерчивал замысловатые рисунки на тротуарной плитке. Воздух вздрагивал от тяжёлых битов музыки. Пахло румяным соевым шашлыком, жареным луком, уксусом и мальтозной ватой.

Нери и Миа торпедами ворвались в толпу. Судя по ощутимому запаху алкоголя, власти всё-таки сняли мораторий на время праздника.