Текст книги "Земля избранных (СИ)"

Автор книги: Мария Бородина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Зейдана сочувствующе покачала головой. Тень за её спиной заплясала на обоях в свете открытого пламени.

– Это – жизнь, дорогая моя Кантана, – полушёпотом произнесла она. – Покровители хотят, чтобы Элатар присоединился к ним. Наша задача – исполнить их волю. Нельзя допускать их гнева, иначе наши пороки приведут ко второму Возмездию.

– Неужели ты совсем не грустишь? – Кантана, наконец, осмелилась играть.

Зейдана снисходительно улыбнулась. По её вискам поползли глубокие фиолетовые тени, в глазах заискрилась печаль.

– Грущу, конечно. И, должно быть, это нормально. Но нужно всегда смотреть на вещи с разных сторон… Кстати, я заварила к ужину травяного отвара, он успокоит тебя. Пойдём, дорогая.

Столовая встретила ароматом сдобы, расплавленного сахара и печёных яблок. Бра со свечами на каменных полуколоннах горели в полную мощь, выплёвывая пульсирующие облачка света. Закопчённые линии над канделябрами красноречиво говорили о том, что свечи здесь гасили редко.

Длинный деревянный стол занимал центр небольшой комнаты, подметая пол широким лоскутом расшитой скатерти. Мягкие стулья с изогнутыми спинками так и звали присесть. Сбросив на ходу накидку, Кантана опустилась на сидение.

Зеленоватая жидкость зажурчала в фестончатой чашке. Кантана вожделенно обхватила тонкий фарфор, согревая замёрзшие руки. Взгляд ненароком задержался на огромном отточенном ноже, что указывал лезвием на блюдо с пирогом, как часовая стрелка. Мурашки побежали по коже: нельзя, нельзя.

Зейдана отрезала от пирога кусок. Крошки сдобного теста упали на блюдо, как снежинки. На лезвии ножа отпечаталась, подобно крови, сладкая яблочная начинка.

– Ты дрожишь, – отметила она с теплом в голосе. – Я вижу, что-то тебя гложет. Расскажи мне.

Кантана нехотя отхлебнула травяной отвар. Горячая жидкость обожгла губы.

– Мне не о чем рассказывать, – буркнула она удручённо.

Зейдана положила ей большой кусок пирога. В её взоре появилась настороженность.

– Главное, чтобы ты не допустила ошибок, – сказала она с горечью. – Я очень тебя люблю. Я не хочу тебя потерять навек.

Мятный холодок туманом разлился во рту. Сердце по-прежнему колотилось в бешеном ритме. «Я уже их допустила, уже! И, возможно, завтрашний день нас разлучит!» – на надрыве вопило всё существо, однако, Кантана не осмеливалась открыть рот и выпустить крик наружу.

Сегодня вечером предстоит решить, что делать дальше. Сегодня ей предстоит вершить будущее. И не только собственное…

Если, конечно, Азаэль ещё не сунулся в библиотеку. В этом случае менять что-то уже поздно: её судьба решена. И исход бескомпромиссен и неминуем.

3

По голубой глади бассейна ползали серебристые переливы, то сливаясь между собой, то дробясь на мелкие осколки. Шумные всплески и весёлые детские крики наполняли помещение, пронзительно пахнущее хлорным концентратом.

Маленький мальчик топтался на стеклянном балконе над поверхностью воды, наблюдая за детьми. Плотный не по сезону свитер обхватывал его шею. Время от времени он ерошил ладошкой коротко стриженые волосы. Казалось, что он очень грустит.

– Ты никогда не плаваешь, – услышал он любопытный девичий голосок. – Почему?

Обернувшись, мальчик заметил улыбающуюся босую девчонку в закрытом купальнике. Её латексная розовая шапочка с клапанами задорно сползла на бок, обнаружив густые локоны. Ноги в резиновых сланцах звонко шлёпали по скользкому полу.

– Потому что я не умею, – буркнул мальчишка, строптиво надув щёки.

– Неправда, – усмехнулась девочка. Необсохшие капельки воды засеребрились на кончике её носа. – Просто у тебя на спине клеймо. Как и у меня.

Девочка развернулась. Резиновые подошвы заскрипели о кафель. Кнопки её купального костюма сзади были расстёгнуты. Между чёрными лоскутами прорезиненной ткани проглядывали сероватые контуры стрелы, направленной вниз.

– Я вот не стесняюсь, – горделиво проговорила она. – Мама говорит, что если мы не будем носить клеймо гордо, нас затопчут ещё сильнее.

– Но они же будут смеяться, – прошептал мальчик, переведя взгляд на буйно плещущихся товарищей.

– А если они смеются, – подытожила девочка, легко улыбнувшись, – я делаю вот так!

Резким движением руки она сорвала с головы купальную шапочку, выпустив наружу богатые светлые кудри. Волосы плащом рассыпались по плечам, закрыв лопатки и злополучную татуировку.

– Никто её не заметит, Нери, – гостья хитро прищурилась, – если ты сам не захочешь этого.

Мальчик ощутил странное успокоение: решение было простым, но могло существенно облегчить жизнь. Пожалуй, длинные волосы не будут ему в тягость.

С благодарностью он посмотрел в лицо девочки, имени которой так и не узнал. Добродушная улыбка дрожала на её губах. Внезапно поле зрения покрылось мурашками и потекло разводами акварельных красок. Черты лица незнакомки стремительно размазывались по голубоватому кафельному фону, превращаясь в буйное скопление разноцветных пятен.

– Кто ты? – прошептал он. – Постой, не уходи! Не оставляй меня одного!

Неотвратимое головокружение потоком влилось в горло, будто он рухнул в тот самый бассейн и кирпичом пошёл ко дну. Пространство растягивалось, деформировалось, скручивалось, растворяя его в себе, как кубик сахара. Воронка омутом втянула тело, закружив в тёмных лабиринтах. Может, именно так тонут?

– Нет! – закричал он. Вибрирующий вакуум поглотил его крик, потопив его в свисте сумасшедших вихрей. – Нет! Нет! Нет!

Последнее слово прозвучало напряжённо и громко, выведя его из оцепенения и на мгновение оглушив. Полёт прервался на самой высокой точке. Пространство дрогнуло, опрокинув его тело на твёрдую поверхность. Руки ощутили шероховатость подгнивших досок.

Нери распахнул глаза в абсолютной темноте. Пахло древней пылью, заплесневелой бумагой и сыростью. Рядом с ним, в объятиях мрака, кто-то отчаянно всхлипывал.

– Нет… – повторил он на всякий случай. Звук, сжавшись мячиком, укатился по старомодному паркету в дальний угол.

Сознание окончательно вернулось к Нери. Мальчик из видения растворился в потоке воспоминаний, оставив в память о себе лишь татуировку на спине. За несколько секунд он повзрослел на добрый десяток лет.

– Нери? – окликнул его гнусящий голосок. – Ты жив?

Нери прислонил к мокрому лицу шершавые от ссадин ладони. События в голове потихоньку начали выстраиваться цепочкой, расставляя всё по своим местам.

– Кажется, нет, – прогундосил он, с трудом приподнимаясь на руках. Глаза, начавшие привыкать к темноте, различили громоздкие контуры в темноте. – Что произошло?

Темнота перед носом колыхнулась, подгоняемая волной тихих всхлипов.

– А ты не помнишь? – не без удивления отозвалась Миа.

Нери вытянул руки, пытаясь нащупать хоть какие-то ориентиры. Ладонь упёрлась в большой ящик, напоминающий на ощупь книжную полку.

– Очень смутно, – признался он. – Голова не работает. Где мы вообще?

– Не знаю. Свет погас, и мы очутились здесь. Когда я очнулась, тут были другие люди, – поведала Миа. – Две пре-имаго. Они проводили какой-то ритуал со свечами, наподобие тех, что практиковались до Перелома, в средние века. Ну, помнишь Инквизицию и её истоки? Заметили нас, струхнули и убежали. Да я и сама перепугалась до смерти.

Здравый смысл наотрез отказывался принимать услышанное. Любому явлению должно существовать рациональное и логичное объяснение!

– Ты пыталась дозвониться до кого-нибудь из родных, или до экстренной службы? – произнёс Нери неуверенно.

– Нери, я не дурочка, – обиженно проговорила Миа, – конечно же. Связи нет, гудков – тоже. Даже наше местоположение мультикомуникатор определить не смог.

Вот это новости! Он не верил своим ушам. Всё это походило на бред диссоциировавшего. Не зря, должно быть, Нери усомнился в психической полноценности Мии.

– Может, хватит шуточек? – разозлился Нери. – Это часть аттракциона? Ты знала об этом и специально подставила меня?

Он осознал всю глупость вопроса уже через пару секунд. Городские праздники часто удивляли нелепостью развлечений, и это было законно. Но человеческая жизнь никогда и не при каких обстоятельствах не могла быть подвергнута опасности. Его головная боль и шишка, торчащая на лбу, оповещали о том, что либо последний пункт в данном случае успешно проигнорировали, либо…

Либо то, что происходит с ними сейчас, не имеет к их злоключениям на площади ни малейшего отношения.

– Я не шучу. И не думаю, что это розыгрыш, – Миа всхлипнула. – Это может прозвучать глупо, но я уверена, что мы совершили межвременное, а может и межпространственное перемещение.

– Чушь, – отрезал Нери. – Активные исследования по преодолению пространственного континуума ведутся лишь с 2327 года, и пока успехом не увенчались. А временной континуум с нашим уровнем организации подчинить вообще невозможно – это известный факт.

– Да плевала я на твои факты, умник! – взвизгнула Миа раздражённо. Она сердито засопела носом в темноте. – Объясни тогда, почему мы тут! Расскажи мне, почему нет связи! И из-за чего здешние особи совсем не похожи на наших!

Утомлённый вздох раздался в чёрной, как уголь тишине. Нери приводило в ужас осознание того, что ему придётся провести с этой неуравновешенной девчонкой неопределённое количество времени. Час. День. Сутки. А, может, и битую неделю.

– Не можешь? – продолжила свою пламенную речь Миа. – А я – могу! Потому что я права: мы сейчас в другом месте и в другое время! Попробуй, докажи обратное!

Нери старался держать себя в руках. Он запрокинул голову в потолок. В ушах стоял оглушительный звон тысячи колоколов.

– Для начала надо узнать, что это за помещение и где здесь выход, – подытожил он, – а уже потом решать, что делать. Надо составить цельную картину. Может, ларчик просто открывается.

Игнорируя головокружение, Нери поднялся на ноги. Колени предательски задрожали. Привычным движением он извлёк из кармана мультикоммуникатор. Дисплей вспыхнул в руках белым прямоугольником, распространяя вокруг облако света.

Миа была права – сети нет. Автопоиск не нашёл поблизости ни одной точки доступа.

– Убедился? – хмыкнула Миа. Она сидела, сжавшись в калачик, у стеллажа. Скулу украшала яркая кровоточащая ссадина. – Городская локалка тоже не работает.

– Ни одной точки? – изумился Нери. – Город же нашпигован ими! Мёртвых зон в пределах Иммортеля и пригородов нет уже лет десять как!

Он осветил пространство. Сомнений нет: они в библиотеке. Огромные стеллажи, стоящие параллельными рядами, упирались в потолок. Несмотря на то, что полки были битком забиты книгами, помещение выглядело ветхим и заброшенным. Казалось, что потолок и верхняя часть стен покрыты сугробами: настолько плотно укутывали их пласты паутины. Ответов не прибавилось: лишь новые вопросы набежали убийственной лавиной.

– Выход там, – Миа махнула рукой, указав на противоположную стену, – но не спеши. Дверь закрыта. Мне кажется, её подпёрли снаружи чем-то тяжёлым.

– Выходит, мы в заточении? – Нери невесело усмехнулся в темноте. Перспектива заключения, да ещё бок о бок с Мией, прельщала меньше всего. Не оставляло ощущение, что всё происходящее вокруг – лишь дурной сон, который вот-вот прервётся. – Это точно не галлюцинация?

– Если оно и так, значит, мы видим одно и то же, – констатировала Миа. – У меня только одно объяснение происходящему, и я его озвучила. Если нас заперли, значит, мы им нужны. Страшно представить, на какие меры они могут пойти.

– Или мы им действительно нужны, – поправил Нери, – или они нас боятся. Ни то, ни другое ничего хорошего не сулит. Возможно, когда они зайдут сюда в следующий раз, нам придётся драться.

Тонкая лента паутины упала на лицо, затуманив взор. С гримасой отвращения Нери вытер лицо ладонью. На пальцах остались пушистые катышки.

– Может, и не зайдут, – истерически хихикнула Миа. Спутанные волосы упали ей на лицо. – Кто знает. Не исключено, что они решили избавиться от нас, оставив умирать от голода и жажды.

Нери сосредоточенно двигался вдоль стены, ощупывая обветшалую штукатурку, покрытую толстой коростой плесени. Пальцы собирали кончиками многолетнюю пыль и ниточки паутины. Видавшее виды покрытие трещало, осыпаясь мелкой крошкой. Ладонь нащупала маленький проржавевший люк. Металлическая крышка отъехала в сторону от нажатия, ознаменовав торжество находки визгливым скрипом.

– Вау! – Нери не смог сдержать удивлённый возглас. – Посмотри-ка, что я нашёл.

Крошечные пластиковые рычаги торчали из узких щелей на дне неглубокой выемки. Налепленные под ними бумажки пожелтели и истрепались по краям. Тем не менее, выведенные чёрным пером буквы всё ещё проглядывали на грязноватой бумаге. «Читальный зал, розетки» – кричала надпись в верхнем ряду. «Пост администратора, освещение» – вторила ей другая.

Нери задумчиво провёл пальцем по торцу крышки. Та отозвалась пронзительным визгом.

– Кто бы тут ни жил, Миа, – добавил он, не скрывая изумления, – говорят они на том же языке, что и мы.

– Тоже мне, удивил, – фыркнула Миа, приблизившись к нему. – После Великого Перелома все говорят на одном языке.

– По крайней мере, у нас будет право сказать последнее слово, – Нери подмигнул. По непонятной причине его разбирал истерический смех. – И они нас поймут. А если постараемся, не исключено, что и простят. Можешь готовить пафосную речь!

– Что это за штуки такие? – Миа, кивнув, указала на находку.

Нери осторожно вытер пыль с одного рычажка и перевёл его в положение включения. Переключатель звонко щёлкнул под его пальцем. Свет не загорелся.

– Это электрощиток, – со знанием дела сказал Нери. – Такие устанавливали, кажется, в начале двадцать первого века. На занятиях по истории техники нам показывали нечто подобное. Можешь вздохнуть с облегчением: мы точно не в средневековье. Значит, нас не посадят на кол, не сожгут на костре, и не будут пытать щекоткой.

Он направил мутный луч дисплея вниз по стене и осветил пластиковый квадратик с углублением и двумя точками в центре.

– Электрическая розетка, – пояснил он. Пугающая догадка озарила мысли, расцветая всё новыми красками. – Допереломный вариант. Это место, определённо, пережило Перелом, но так и не восстановилось после него.

– Хочешь сказать, – задохнулась Миа, – что мы сейчас находимся в…

Нери кивнул.

– В запределье, – произнёс он, ощутив, как кожа холодеет от ужаса. – Если, конечно, это всё не розыгрыш.

– Твоё заключение было бы ценно, если бы не одно огромное «но». В запределье нет зон, пригодных для жизни, – не без ехидства возразила Миа. – В мире остался лишь один источник воды, годной к употреблению, и он снабжает Иммортель и прилегающие территории. На землях запределья высокий радиационный фон. Вероятность выжить вдалеке от Иммортеля равна нулю. Биолокаторы давно обнаружили бы жизнь в запределье, если бы она существовала.

Озадаченный взгляд Нери разрезал тьму, выискивая новые зацепки, но логические цепочки не желали выстраиваться. Разгадок у этой головоломки не было. Вообще.

– Мне кажется, сильные мира сего многое от нас скрывают, – процедил он после долгих раздумий.

4

Ночь раскидала пологие фиолетовые тени по потолку. Сад, шумящий за балконной решёткой, тонул в лунном сиянии. Прохладный ветер лёгкими дуновениями касался занавесок, нашёптывая свои тихие колыбельные.

Бледная печать полнолуния заглянула в окно, отразившись в зеркале туалетного столика. Стайка перистых облаков пробежала по лунному лику, на несколько секунд приглушив его свет. Кружева теней закачались.

Кантана с силой потянула толстое одеяло на себя, скрываясь от пронизывающего холода четвёртого межсезонья. Всё-таки, надо было растопить печи перед тем, как ложиться спать. Странные события предыдущего вечера заставили её забыть о комфорте: страхи и навязчивые идеи досаждали куда сильнее холода. Она будто бы выпала из картины мира и теперь вращалась в своей собственной плоскости.

Прохладный ситец пододеяльника обхватил плечи. Кантана, зябко поёжившись, перевернулась на живот. Пуховая подушка упёрлась в щёку. Несмотря на усталость, разливающуюся по телу, сон так и не шёл. Тяжёлые мысли наполняли голову, мешая расслабиться. Невозможно было выжить в этой умопомрачительной лавине.

Что если Азаэль, или, что ещё хуже, кто-нибудь из его товарищей по оружию, уже обнаружил незваных гостей в библиотеке? Что если эти двое уже озвучили стражникам причину своего появления на Девятом Холме? Что если завтрашнее утро ознаменуется её арестом, а день её рождения в конце годового цикла – публичным четвертованием? Дыхание Кантаны перехватило, когда она живо представила, как ей вычленяют руки на глазах у толпы. Она почти ощутила дичайшую боль, от которой многие женщины сходили с ума ещё до того, как процедура заканчивалась…

Кантана замахала руками, прогоняя пугающую иллюзию. Образы, живо прорисованные воображением, растворились в клубящейся дымке лунного сияния. Дрожа от ужаса, она села в кровати и спустила вниз босые ноги. Дыхание прохлады прошлось по икрам. Ступни коснулись коврового ворса, возвратив настоящее. Она глубоко вдохнула, пытаясь приглушить страх. Хорошо, что никто не видит её в таком состоянии: испуганной, слабой и жалкой.

Она не знала, какое решение будет верным. Она не знала, терпит ли время. И это неведение досаждало больше всего. Из-за него Кантана не могла контролировать ситуацию.

– И что мне теперь делать? – спросила она у темноты. Ночь не ответила ей, лишь лихо рассмеялась порывом ветра в приоткрытую форточку.

С затенённых полок смотрели куклы в роскошных нарядах. Лунный свет отражался от стеклянных глаз, делая их похожими на маленьких кровожадных монстров. Фарфоровые губки будто бы нашёптывали хозяйке: «Решайся, ничего не бойся! Решайся, пока ещё не слишком поздно…»

Кантана решительно соскочила с кровати, отбросив одеяло. Темнота охотно приняла её в свои объятия. Неприятная прохлада обожгла плечи, покрыв их бугорками «гусиной кожи». Кантана стянула длинную сорочку из чёрного атласа через голову. Гладь круглого зеркала отразила изгибы её обнажённого тела.

Шкаф скрывал за резными дверцами множество платьев из разных материалов. Одна лишь общая черта объединяла все наряды Кантаны Бессамори – чёрный цвет. Единственный оттенок антрацита и чёрные агаты короновали её неяркую жизнь. Натянув платье, Кантана расправила складки на бархатной юбке и уложила мягкий воротничок на плечи. Как всегда, недовольно наморщила нос от всепоглощающей черноты. Поймав отражение в зеркале, невесело прыснула: выбрала самое лучшее платье для того, чтобы испачкать руки.

Кантана выскользнула из комнаты и крадущимися шагами двинулась вниз. Коридоры дома встретили пустотой и сварливым холодом.

Тихо, чтобы никого не разбудить, Кантана прокралась на кухню и зажгла свечу. Оранжевый блик метнулся по стенам. Прокопчённое до самого потолка пространство пахло жареным мясом и специями. На длинных полках, вытянувшихся вдоль стен, стояла чистая посуда. Столешницы для разделки овощей и мяса под ними сияли белокаменной облицовкой.

Кантана, потоптавшись, осмотрелась. Важно не оставить после себя улик, а то Зейдана точно обо всём догадается! Средняя сестра Бессамори предпочитала готовить для семьи сама, не привлекая к этому ответственному делу помощниц по хозяйству.

Кантана с любопытством заглянула в мойку. Металлическая чаша раковины была пуста, отполированные начисто края поблёскивали холодным бронзовым сиянием.

– Где же он? – она скривилась, нервно постукивая по металлу. Взгляд лихорадочно блуждал по помещению.

Темнота молчала. Некому было дать ответ. Только пронизывающий ветер Межсезонья жалобно взвыл в печной трубе, напоминая, что время не терпит. Скоро наступит рассвет.

Кантана метнулась к тёмному квадрату окна и поставила тлеющую свечу на подоконник. Жёлто-оранжевый отблеск заиграл на стекле. Контуры улиц едва проглядывали сквозь плотный занавес сухого плюща. Но полоса зарева уже обозначилась на горизонте, насытив чёрно-фиолетовый свод небес кровавым пурпуром. Каждая секунда на счету!

Кантана выдвинула глубокий ящик со столовыми приборами. Ложки и вилки разных размеров и форм зазвенели между пальцами.

– Вот он! – победно изрекла Кантана, достав с самого дна огромный нож с потемневшей деревянной рукояткой. Холодная сталь засеребрилась в лунном сиянии. Опасные блики плясали на острие отточенного лезвия.

Леденящее межсезонье пробралось в подсознание и в вены. Кантана держала в руках саму смерть. Кровь двух незваных гостей с Первого Холма окрасит сегодняшний рассвет!

Сомнение окатило колючей волной. Руки беспомощно задрожали, едва удерживая тяжёлый клинок. Сможет ли она спасти себя, не оставив внутри ни тени раскаяния? Сможет ли она жить дальше, неся на своих плечах груз самого страшного преступления?

Справится ли она с двумя сразу?

Она должна сделать это. Убить их – единственный достойный выход из сложившейся ситуации. Кантана не может опозорить честь почтенного клана Бессамори!

Она взмахнула ножом в воздухе, обретая уверенность. Отточенное лезвие засвистело, рассекая полумрак. Но стоило только представить, как она перерезает горло той девчонке с Первого Холма, руки беспомощно повисли, опустив клинок. Меньше всего она хотела лишать кого-то жизни. Никому, кроме Покровителей, не дано права вершить чужие судьбы.

Должен же быть хоть какой-то выход! Кантана проглотила слёзы, лихорадочно ища решение. Что если попытаться договориться с чужаками и попробовать открыть для них портал обратно, без усиливающей поддержки Тилен? Если не получится, она всегда успеет отправить их к Покровителям.

Кантана вздохнула с долей облегчения. Размазала слёзы по лицу, в очередной раз порадовавшись, что её никто не видит. Засунув нож за пояс, потянула на себя тяжёлую крышку погреба. Податливый деревянный заслон натужно заскрипел. Невыносимо пахнуло промозглой сыростью и холодом.

Нырнув в открывшееся под полом тёмное пространство, она начала приводить свой нехитрый план в исполнение. Полочки, протянувшиеся вдоль земляных стен, изобиловали съестным. Нужно что-то взять с собой. Ведь пленники, наверняка, оголодали и хотят пить. Чем задобрить их, если не хорошей едой? Какой ненормальный будет вести дипломатические диалоги на пустой желудок?

Крынка простокваши, несколько яиц, небольшая бутылка вина… Лезвие ножа с лёгкостью вошло в огромный круг свежайшей брынзы, вырезав из него большой сегмент. Не шикарно, но вполне сгодится для того, чтобы перебить голод.

Поднявшись в кухню, Кантана сложила находки в наплечный мешок. По крайней мере, теперь можно будет сделать вид, что она пришла с добрыми намерениями. Осталось лишь украсить лицо нежной улыбкой.

Горящий язычок пламени улыбнулся ей с подоконника сквозь поток восковых слёз. Кантана загасила свечу, спрятав улику ночных похождений за мешочками специй. Пришлось плотно зажать нос, дабы не чихнуть от пряных облачков чёрного перца.

Проходя на цыпочках мимо столовой, Кантана отмахнула ножом большой кусок яблочного пирога. Сладкая начинка размазалась по блюду. Завернула лакомство в вощёный кусок пергамента и положила в мешок к остальным находкам. Так, на всякий случай.

5

Нери придавил пальцем кнопку включения питания. Мультикоммуникатор издал невнятное гудение и раздвинул компактный корпус, превратившись в подобие небольшой книги. Рваное белое пятно поползло по стеллажам, оскалившимся прогнившими зубами книг.

Он тяжёло вздохнул и перевёл сонный взгляд на дисплей. Веки отяжелели. Часы показывали половину четвёртого утра. Должно быть там, снаружи уже занимается заря… За эту ночь Нери напрочь потерял чувство времени.

Аккумулятор разрядился на добрую треть. Нери невесело ухмыльнулся во тьме: нужно экономить заряд, если он не хочет потерять здесь ещё и сам себя. Но почти наверняка, так оно и будет. Здравый смысл упорно подсказывал, что нужно готовиться к худшему. Но глупая надежда то и дело вспыхивала в сердце томящим язычком пламени, сея сомнения.

Напряжённая ночь не принесла ни одной зацепки. Были минуты, когда казалось, что разгадка почти в руках, но в итоге она соскальзывала с крючка, как мелкая юркая рыбёшка. С каждой секундой он приближался к истерике. Но нельзя было раскисать и поддаваться панике: бездействие означало верную смерть, причём, не самую приятную.

Вот уже три с половиной часа он вёл исследования в одиночку. Но оно и лучше: лишние разговоры и эмоции сейчас ни к чему. Своих достаточно поднакопилось: так и хочется выплеснуть.

Миа тихо спала, устроившись на деревянном диванчике. Они обнаружили его чуть поодаль от стеллажей – видимо, на территории бывшего читального зала. Мерное сопение едва долетало до слуха сквозь сжатый, неприятно пахнущий воздух. Нери это было только на руку. Молчание Мии ценится на вес золота.

Он снова вернулся к книжному шкафу. Облачко электрического света заплясало по полкам, плотно заставленным потрёпанными томами. Ничего нового: он уже изучил все эти имена и названия. Последние экземпляры были датированы 2015–2016 годами, но отвратительное состояние обложек и страниц говорило о том, что много воды утекло с тех пор. Вывод напрашивался прежний: жизнь на этом участке пространства остановилась после Перелома.

Значит, если внимать рациональным доводам, изначальный вывод верен. Они могут находиться только в запределье.

Тогда откуда здесь живые человеческие особи?

Догадка опять сорвалась с крючка. Нери охватило странное чувство, что мир, в котором он родился, внезапно вымер, превратившись в прогнивший, мёртвый остов. И что они с Мией оказались единственными уцелевшими на этом мрачном перекрёстке судеб. Кто знает, может, так оно и было?

До слуха донёсся отвратительный шорох. Опустив взгляд, Нери заметил огромную мохнатую крысу. Существо бесстрастно подняло нахальную мордочку, глядя на него смоляными бусинками глаз. Задрожав от отвращения, Нери отпихнул грызуна носком ботинка. Крыса, недовольно запищав, понеслась в темноту.

Он перевёл дыхание. Разносчиков особо опасных инфекций ещё не хватало… Если такая красавица устроится рядом с Мией пока она спит, её наверняка хватит удар. Мию, не крысу… хотя, может быть, крысу тоже! Одно обнадёживало: если здесь водятся крысы, значит, поблизости есть и люди.

Люди и еда.

Желудок заныл и скрутился в тугой жгут. Пришлось застонать, обхватив себя руками: сколько он ещё продержится в этом аду? Еды здесь точно не предвидится: не пускать же в расход крыс? А Миа, проснувшись, наверняка захочет перекусить, как и он. И как объяснить ей, что истерикой делу не поможешь?

Не исключено, что в финале этой истории, они сожрут друг друга. Как крысы.

Нери уставился на экран мультикоммуникатора и в очередной раз попытался набрать маму. Тщетно! Лишь юная блондинка, чем-то похожая на Мию, счастливо улыбалась с дисплея. Лизавета, будь ты неладна. Две недели прошло, а он так и не поменял картинку на рабочем столе.

«Сеть не найдена, – в очередной раз отчеканил холодный механический голос. – Соединения со спутниками нет. Убедитесь, что Вы находитесь на допустимом расстоянии от Иммортеля и имеете при себе запас пресной воды».

Нери раздражённо дёрнулся, едва не уронив устройство на захламлённый пол. Запах пыли, воска и крысиной мочи внезапно стал невыносимым. Паника окутала плечи колючим дыханием. Он не находил объяснения происходящему. Разве что, ядерный реактор взорвался в центре Иммортеля, в мгновение ока уничтожив город и все окрестности.

Беспокойный стон Мии заставил его отвлечься от размышлений и вернуться в реальность. Условный рефлекс, выработавшийся за восемнадцать лет общения с сестрой, в очередной раз напомнил о себе. Освещая путь огоньком дисплея, Нери обошёл стеллажи по периметру и прокрался в свободный отсек помещения, некогда отведённый под читальный зал. Письменные столы и стулья здесь по-прежнему стояли ровными рядами, разве что древесина прогнила от времени и сырости.

Миа лежала на диване в углу зала, свернувшись плотным калачиком. Глаза были плотно закрыты, но плечи напряжённо вздрагивали. Шерстяное фиолетовое пальто валялось рядом, собирая пыль времени с половиц. Нери, привыкший к нескончаемым капризам Венены, пожал плечом: ну конечно, замёрзла! Неудивительно: здесь – настоящая морозильная камера. Ещё часа два, и они оба станут похожими на полуфабрикаты из соевого мяса.

Осторожно подняв пальто с пола, Нери расправил широкие полы и укрыл им Мию, как одеялом. Наклонившись над нею, он аккуратно подоткнул мягкую ткань под плечо. Миа судорожно вздрогнула от прикосновения. Губы её беспокойно затараторили что-то запутанное и нечленораздельное.

– Спи, Миа, – тихонько произнёс Нери в темноте, – нам с тобой некуда спешить.

Миа распахнула один глаз. Радужка взбудоражено забегала под ресницами.

– Не трогайте меня! – прокричала она с неподдельным ужасом в голосе. – Не надо этого делать, пожалуйста! Нет! Не трогайте!

Нери испуганно отшатнулся, услышав истерические нотки. Он едва не потерял равновесие, налетев спиной на ветхий письменный стол. Старая древесина болезненно затрещала под его весом.

– Миа, – твёрдо сказал он, – это я, Нери! Успокойся!

Учащённое, хриплое дыхание эхом разносилось по библиотеке.

– Не надо! – взвопила она, энергично размахивая руками в полудрёме. – Прошу вас! Я скажу им всё, что вы прикажете, только не трогайте меня! Не делайте мне больно!

Нери осторожно присел рядом, обхватив плечи Мии. Та, всё ещё находясь на грани небытия и яви, отчаянно замолотила его кулаками в грудь.

– Это я, – громко и отчётливо выговорил он, – Нери. Я не причиню тебе вреда.

Миа, задохнувшись, распахнула глаза. Её лицо на мгновение оказалось в опасной близости от Нери. Он даже успел подумать о том, что им обоим без вины могут впаять вторую степень. А если Мии нет восемнадцати, то даже первую…

– Что? – удивлённо проговорила Миа. Её дыхание обжигающей волной коснулось щеки. – Нери?

По-прежнему удерживая Мию за плечи, Нери мягко отстранил её от себя.

– Кошмар приснился? – поинтересовался он заботливо.

– Да нет, – Миа замялась, виновато улыбнувшись, – просто так. Вообще, не помню, что мне пригрезилось.

По нервному, блуждающему взгляду Мии Нери понял, что она говорит неправду. Но не настаивать же на откровениях? Самое последнее дело лезть человеку в душу без его разрешения.

– Я так и не смог ничего раскопать, – признался он. – Самое рациональное из моих предположений – второй Перелом. Но даже оно не может объяснить, почему мы здесь.

Некоторое время Миа молчала, будто бы свыкаясь со своим незавидным положением. Глаза её взбудоражено оглядывали помещение, словно пытаясь отыскать то, что мог упустить Нери.

– Зато моя теория всё объясняет, – прошептала Миа в конце концов. Плечи её по-прежнему вздрагивали. – Преодоление пространственно-временного континуума. Мы ведь находились в машине времени, когда совершили скачок. Скорее всего, она всё-таки сработала.